***
Джима, после небольшой драмы, разыгравшейся ночью, поселили в комнате доктора. Она была невеликой, но уютной. Стены тёплого цвета кофе с молоком, небольшая кровать, тех же оттенков в клеточку. На тумбочке, рядом с салатовой лампой стояло украшение, в виде морской раковины, окружённой голубыми камушками. Прямо под окном, стоял белый стол с тонкими ножками, а на нём, небольшой компьютер. Рядом, деревянная полка с книгами и красивыми кристаллами разных цветов. На самой верхней полке, стоял небольшой белый горшочек, с ярко зелёным растением, а рядом с ним, стояла парочка дипломов. На пустующей стене у настенного шкафа, были прикреплены акварельные рисунки, на них было изображено море, спокойное, бушующее, а на одном были киты. Джиму очень понравился вкус Дэвида, он решил что когда вырастет, свою комнату сделает так же. А ещё, врачу кажется очень нравилось море, или по крайней мере лето. Подойдя к окну с белыми занавесками, он глянул вниз. Открылся вид на утренний город, бушующий машинами. Район был довольно хорошим, с ухоженными деревьями на тротуарах, и чистыми многоэтажками. Их постройка, была обделена красным кирпичом, а квартира Ливси была довольно высоко. Джим вышел из комнаты доктора, и впервые, хорошенько присмотрелся к обустроенности дома детского врача. Всё такое тёплое, уютное, а утреннее солнце проникающее через удачно поставленные в нужных местах окна, лишь усиливало это ощущение. Тут показался сам Ливси. — Доброе утро, — приветливо улыбнулся он. — Доброе утро, — смущённо ответил мальчик. — Как спалось? Хорошо? — Угу. — Вот и славно. Доктор дал Джиму новую зубную щётку, а сам, держа в руках полотенце, повёл его в туалет. — Вот, умоешься, а потом искупаешься. — Дэвид оставил полотенце на полочке. — Справишься сам? — Да. Доктор ещё раз улыбнувшись, оставил его одного. Почистив зубы, Джим разделся и залез в ванну. Сначала он немного запутался со странным краном, но вскоре нежился под тёплыми струями воды. Тут, он заметил, что из приоткрытого окна, вниз по стене ползёт маленькая улиточка, совсем крохотная. Джим невольно вспомнил тот день, когда ему было ещё лет пять. Солнечным летним днём, мама купала его в ванной с открытым окошком. Струйки воды переливались цветами под яркими лучами. В один момент, в ванную плюхнулся лягушонок. Не выдержав жару, в поисках воды он ухитрился запрыгнуть через окно. Так и сидел на стенке ловя прохладные капли. Джим его совсем не испугался. Сейчас улитка очень напомнила ему тот день, и в сердце начала закрадываться грусть. Распахнув шторку и потянувшись к полотенцу (благо полочка была предусмотрительно прибита прямо возле ванной), Джим заметил рядом стопку с одеждой. Не той одежды в которой он был до этого. Эта, была неношеная, будто совсем новая. Странно, он не слышал чтобы Ливси снова сюда заходил. Тонкая голубая кофта с рисунком в виде правдоподобной молнии, и серые спортивные штаны. Насухо вытеревшись и одевшись, Хокинс прихватил сырое полотенце и вышел. На пороге кухни его встретил доктор. Взял полотенце и велел ждать его за столом. Наконец, они уже оба сидели и завтракали яичницей, если в одиннадцать ещё можно завтракать. Джим проснулся поздновато, а Дэвид как то о еде и не думал. — А где Александр? — Нарушил молчание Хокинс. — Даже не знаю, малыш. Уверен, он скоро вернётся, — ответил Ливси, хотя на самом деле, догадывался куда ушёл его друг. — Нравится яичница? — Угу. Простите, а у вас… масла сливочного нет? — Есть конечно. Дэвид встал и порывшись в холодильнике, поставил его на стол. Джим попросил ещё ножик для масла. Дэвид догадался что мальчик собирается с ним делать. Взяв ножик Джим намазал масло на хлеб, и продолжил есть яичницу заедая хлебом с маслом. — Я тоже так делал в детстве, — сказал врач, так словно тронул давно забытые тёплые воспоминания. — А сейчас почему не делаете? — Каждое утро, я спешу на работу, не успеваю. Джим задумчиво ткнул вилкой в желток, тот, лопнув, растёкся по тарелке. Папа тоже вечно спешил по утрам, и не возвращался до вечера, а может и до следующего дня. — Вы любите рисовать? — Перевёл мальчик тему. — У вас в комнате картины повешены. — Ах, это. Нет, это моя племянница, она художница. Кстати она почти твоя ровесница, может когда нибудь познакомитесь. Джим в ответ смущённо улыбнулся. — А ты, любишь рисовать? — Спросил врач. — Да, только у меня плохо получается. — Ничего, если хорошо работать, всё получится. Потом они вместе убрали со стола. Джим остался на кухне. Он прижался лбом к стеклу окна, выходящего на дорогу, и смотрел на прохожих. Народу стало чуть больше, уже полдень, может позже. Родители уже забирали детей со школы. Взгляд задержался на проходящих мимо напротив, матери и ребёнке. Мальчик, лет семи, держал светловолосую женщину за руку, и в припрыжку весело поспевал за ней. Джим вспомнил как за ним приходили в обед. Мама всегда забирала у него сумку и несла сама. Машина у них была не всегда, и домой они возвращались на автобусе. После четвёртого класса, ему разрешили самому доходить до остановки, где его ждала мать. Отец очень редко проводил с Джимом время, только в те счастливые дни, когда они ходили в кафе миссис Бриджит. Больше всего времени, с ним проводила мама, заботилась о нём. А теперь её нет, и никогда больше не будет. Он больше не увидит её, не почувствует её тепло. Глаза наполнились влагой, живот стало сводить болезненной судорогой. В этот момент, на кухню зашёл Дэвид, и удивлённо замер от увиденной картины. Мальчик стоял перед окном опустив голову, плечи вздрагивали, были слышны тихие всхлипы. — Джим, мальчик мой, что случилось? Он подошёл и присел на широкий низкий подоконник рядом с мальчиком. Но тот не отвечал, и не пошевелился. Дэвид притянул его и усадил к себе на колени. Джим неосознанно прижался щекой к чужому плечу, и лишь сильнее заплакал. При этом повторяя одни и те же слова дрожащим голосом: — Мамочка, где же ты? Мама… — Ну-ну, малыш. Не плачь, она с тобой. — Дэвид гладил его по макушке, крепче прижимая к себе тоненькое тельце, что содрогалось в рыданиях. — Как же я хочу к мамочке… — Я знаю солнце, знаю. Через некоторое время всхлипы стали утихать, а слёзы высыхать, пока, Джим не стал дышать более менее ровно. — Это не утешение, — начал доктор, — но я понимаю тебя. Я тоже рано лишился родителей, мне было тяжело без них. Но ты должен жить дальше, ради них. Чтобы любовь, что они тебе дали, не была напрасной. Пальцы продолжали зарываться в мягкие пряди. Дэвид вспомнил Алекса, у того в детстве была точно такая же рыжая копна волос. Врач мягко отстранил его, и стал мягко, большим пальцем гладить висок и стирать с щёк слёзы. — Хочешь поделаем что-нибудь? Порисуем, хочешь? Джим закивал, шмыгая носом. Через некоторое время они уже зашли в гостиную, и Джим ждал пока Ливси сбегает к себе за бумагой и карандашами. Хокинс заметил, что в буфете, где хранилась красивая посуда, а в другой полке книги и стеклянная шкатулка с конфетами, стоял граммофон. Джим засмотрелся на него, и не заметил как зашёл Дэвид. — От родителей досталось, — проинформировал он, оставив карандаши и альбом на столике. Он подошёл к Джиму и открыл дверцу, задумчиво смотрел на вещь. — Они купили его когда мне было семь, и он до сих пор работает, — с лёгкой улыбкой сказал он. — Хочешь послушать? После оживлённого кивка, врач аккуратно вытащил граммофон, поставил его на журнальный столик поменьше, рядом с диваном. Следом, из плена шкафа, освободились и несколько пластинок в бумажных футлярах. Песни там были только старые, хиты пятидесятых, и классическая музыка. Мальчик заприметил знакомую обложку, из маминой коллекции. Ту пластинку и поставили. Это была песня под названием «Good morning», из фильма тех годов: «Поющие под дождём». Дэвид никогда особо не отличался любовью к старинной музыке. Но страсть Алекса к ней с юных лет, заставила его с ней свыкнуться. В то время как в комнатах всех подростков, звучали хиты девяностых, Смоллетт предпочитал слушать рок-н-ролл и поп пятидесятых. К счастью, в университетском общежитии, ему пришлось немного приструнить своего внутреннего меломана. Сейчас, сидя, рисуя и слушая эту песню, он окунулся в далёкое прошлое. Джим же, напротив, искал что-то в будущем, перебирая все возможные варианты его развития. На поверхность, всплыл недавний вопрос. — А когда вернётся Александр? — Скоро, скоро, — улыбнулся Дэвид и сжал лежащую рядом с почти готовым рисунком ладонь.***
Вдруг, входная дверь с грохотом взорвалась, впустив в помещение облако дыма и искр. Харви, тут же рухнул на пол, и покатился бочкой внутрь. Всего через мгновение, туда где он стоял полетели выстрелы. Все трое, тут же схватились за оружие. В коридоре, всё ещё регулярно слышалась стрельба, не позволяя открыть ответный огонь. Сильвер прижала Смоллетта к полу и навалилась сверху, приставив дуло к горлу. — Ты собака, нас продал легавым?! — Нет, иначе у меня не было бы этого, — ответил Александр и показал ей жёсткий диск в руке. — Как думаешь, его отдали бы в такое место, преступнику, пусть и продажному? Меня хотят убить не меньше чем тебя. Икс задумалась, молча встала и подала ему руку. Повернулась к другому. — Харви. — Готово, — ответил тот устанавливая таймер на слабую бомбу. — Лезь в окно, — обратилась она к Смоллетту и схватила винтовку в футляре, повесив через плечо. Наёмник разбил стекло ногой, снаружи никого не было видно. Он вышел, следом Сильвер; потом, выстрелив ещё раз напоследок, бросил дымовую шашку Харви и вылез за ними. Стоило им ступить на кирпичный выступ, в них стали стрелять снизу. — Твари! — ругнулась Сильвер и пустила пулю в ответ. — Чё встали? Вперёд! Им нужно было только добраться до соседней крыши низкого здания. Когда оба уже перебрались, Сильвер почти добралась, но путь ей преграждали пули и безрезультатный ответ. Блондин, схватившись за угол стен гостиницы протянул руку. — Хватайся! — Сдурел? Прячься, тебя пристрелят! — Руку давай, дура! Она всё же протянула руку, и Смоллетт дёрнул на себя. Затащив её, он заметил порванную одежду и алое пятнышко. — Ты ранена. — Пустяк, почти не задело. Двигай! Они поспешили в неизвестном Алексу направлении. — Куда мы идём? — Спросил он. — К машине, куда ещё, — ответил Харви. Они перепрыгнули на соседнюю постройку, и покатились по наклонной крыше. Вдруг Смоллетт крикнул. — Сильвер! Я хотел сказать, у тебя ужасная кличка! — Не я её выбирала, придурок! — заорала она в нескольких метрах от него. Как и ожидалось, весь район оцепили. И едва они затолкались в грузовичок, их радушно встретили свинцом. Сильвер села за баранку. Александр рядом, и Харви сзади, стреляли в преследователей. Кое-как удалось вырулить из тупика, где грузовичок был припаркован, на главную улицу. Но их встретила блокада. Заорав благим матом, Икс спешно сдала назад и зарулила в переулок. Но, и там их встретил патруль стрелков. — Держитесь, и желательно пригнитесь! — Девушка дала по газу и наклонилась. Через несколько секунд града и криков, они выехали на соседнюю улицу. Грузовик стал похож на Швейцарский сыр, но они выбрались. — Всё? — Отдышавшись спросил Смоллетт. — Если не будем вилять как по лабиринту — то нет, — ответила Сильвер. Тут сзади послышался стон. Сидевшие впереди повернулись, и увидели как на внизу распластался Харви, сжимая простреленное бедро. — Вот же недотёпа. — Икс ударила по рулю. Ещё долго они колесили, отрываясь от погони, теперь вдвоём. А оставшись без хвоста, Сильвер отвезла их к заливу, и просто утопила грузовик. — Так, живо гоните мобильники. Карту не забудьте вынуть. Я вам не доверяю. Смоллетт легко расстался со своим телефоном. А вот Харви у него на плече, не был рад. — К чертям мой дорогой айфон, — жаловался он. — Новый купишь, — ответила снайпер и выбросила гаджет в воду. — Ей, я не богач. — Предпочитаешь сдохнуть? — Надо подумать, — на последних силах выдохнул её напарник. — Ты кажется от боли пьянеешь, мазохист. Алекс тащи его. Где твой друг живёт говоришь? — Издеваешься? Он в двух километрах отсюда. — На автобусе попрём. — Ты с ума сошла! Нас же поймают, как пить дать. — Не парься, они думают что мы на другом конце города. К тому же, на самом видном месте они никогда не станут искать, там, куда нормальные беглецы никогда не сунутся. — Ну да конечно, мы же ненормальные…***
— Скоро, скоро, — обнадеживающе ответил Дэвид, и сжал лежащую рядом с почти готовым рисунком ладонь. Тут, в дверь позвонили, Дэвид встал и буквально помчался в прихожую. Но открыв дверь, сразу сменил настроение. Его взору предстал друг, с окровавленным человеком в руках, а позади стояла подруга молодости. — Ты сюда ещё всю свою свору притащи. — Дэви, почему ты всегда готов закатить истерику, когда я стою на пороге твоего дома? — Да потому, что ты ходячая беда! — Сорвался Ливси. — Давай отложим драму на потом, у меня тут человек на руках умирает. Врач рвано выдохнул, но внезапных гостей впустил. — Ложи его на диван, и сними штаны, — наказал Дэвид. И сказал громче: — Джим, иди ко мне в комнату, я скоро тебя позову. Смоллетт, который уже уложил Харви, заметил мальчика только когда тот бросился ему на шею, с весёлыми криком. — Джим, ты что творишь? — Александр попытался отодрать его от себя, но безрезультатно. — Ты вернулся! — Восторженно выкрикивал мальчик. — Мне кажется, если бы я мог, я бы не пришёл, — буркнул себе в усы Александр. Но Джим не обратил внимания на его слова, лишь крепче прижался. — Я соскучился, не уходи так больше. — Серьёзно? Меня не было всего несколько часов, а ты уже слёзы готов пустить. — Алекс! — Прикрикнул на него вошедший с аптечкой Дэвид. — А что, неправда? Когда Джима всё-таки удалось отправить в комнату поиграть в компьютер, Ливси решился задать вопрос. — В какую беду вы снова попали? И как скоро мне ожидать налёт на свой дом? — Не знаю как скоро, но жарко будет точно, — отозвалась Сильвер, чью рану на боку уже перевязывал Дэвид, закончив с Харви, который дремал на диване. — Ау! Поосторожнее нельзя, мудила? — Ей, я работаю бесплатно, можно хотя бы повежливее? — Рассердился терпеливый до этого врач. — Так чё делать то, Алекс? — Обратилась к блондину Икс. — А я откуда знаю? — Неохотно пробормотал Александр, что закурил у окна. — Ну, это вроде ты нас в это втянул. — Не знаю! Я ничего не знаю! Я устал, идите все к чёрту, хотя бы ненадолго… Он ушёл в туалет, громко хлопнув дверью, оставив своих друзей удивлённо смотреть вслед.