***
Скривив рот при виде рядом спящего Паши, Ира поспешила встать с — пусть и удобного — матраса, который служил кроватью в полупустой квартире, принадлежащей одному из знакомых Гордеева. Здесь Ира была всего раз — в ту ночь, когда Паша подкараулил её у подъезда Киры, они приехали именно сюда. Разумеется, в своей старой квартире Паша не мог появиться. Прежде чем уйти в ванную, Ира обнаружила у себя на телефоне два пропущенных от неизвестного номера, но она не стала придавать этому значения и перезванивать...***
«Молоко мамы — лучшее!» — гласил заголовок с большого плаката напротив Иры. Стены каждой женской консультации пестрили пропагандой грудного вскармливания и пользы беременности для организма женщины. Последнее было ложью, только об этом мало кто говорил. Вздохнув, Ира решила абстрагироваться и повернула голову сначала направо — «Бесплодие не приговор!», затем налево — «Оставьте ребёнку шанс родиться здоровым». Абстрагироваться не вышло. — Ирина Лыткина, — мягкий голос молоденькой медсестры стал спасательным кругом в этом океане угнетающей пропаганды. Быстро встав, Ира зашла в кабинет, который встретил её ароматом эфирных масел. Обойдя ширму, где стояло гинекологическое кресло, она на мгновение замерла, увидев знакомого врача-мужчину за столом. «— Послушайте, я знаю, что вы хотите этим сделать, — с грустью в голосе говорю я, не желая поддаваться на все эти врачебные «приёмчики». — Многие девушки в вашем возрасте не совсем осознают, что такое беременность, — заговорил гинеколог тихим, убаюкивающим тоном, — но поверьте мне, как только вы услышите сердцебиение вашего малыша, все сомнения моментально развеются. — Я отказываюсь от УЗИ и точка, — я продолжала стоять на своём. Родить от Паши, а потом жалеть или вообще винить несчастного ребёнка в грехах его отца? Нет, я точно знаю, что не посмею пойти на такое. Пусть Паше удалось испортить мою жизнь, покалечить другую я ему не позволю. — Как пожелаете, — вздохнул мужчина, провалив уже четвёртую попытку уговорить меня…» — Как тесен мир, — улыбнулся врач, указывая рукой на стул. «И как у мужчины с подобной комплекцией, — подумала Ира, — может быть такой бархатный голос?» Этим вопросом Ира задавалась и год назад, когда в её палате впервые появился этот человек. Он был ростом почти в два метра, спортивного телосложения, если не сказать перекачанного (хотя в народе таких мужчин назвали одним простым словом — шкаф). — Как ваша спина? — спросил врач, не поднимая головы от медицинских карт. — Зажила, — лаконично ответила Ира, не желая затрагивать неприятную тему. Мужчина, очевидно, это понял. Взяв направление из рук пациентки, он пробежался глазами по цели визита, а затем сказал уже изученную фразу: — Проходите за ширму, раздевайтесь до пояса и садитесь в кресло.***
Крепко сжимая в руке заключение врача и направления на анализы, Ира вышла из кабинета ещё более подавленной. Одно дело — догадываться о возможной беременности, и совсем другое дело — знать. И если верить срокам, забеременела она ещё в ту ночь на базе отдыха. Ну что за ирония? Направляясь к кассе, чтобы оплатить приём и анализы, Ира остановилась на полпути из-за телефонного звонка. Очередной незнакомый номер, но уже не тот, что звонил ночью. — Да, — произнесла Ира, отходя в тихое место к окну, подальше от небольшой очереди у кассы. — Привет, Ир, это Юра. — Привет. — Меня Денис попросил позвонить тебе, чтобы ты не переживала. С ним всё хорошо, и за вчерашнее он извиняется. — А сам он не мог мне позвонить? — сердито бросила Ира, возмущённая, как ей казалось, тупостью этого звонка. — Где он вообще? — Его вчера на пятнадцать суток посадили, он тебе ночью из дежурки пытался звонить, но ты не ответила. — Как посадили? — растеряно произнесла Ира, присев на край подоконника. — За что? — Я сам ничего не знаю, он не успел рассказать. Адвокат к нему сегодня поедет, на месте разберётся. Ира не знала, что сказать. У неё вдруг заложило уши и пересохло в горле. Она только сейчас осознала, что сделала... Пусть и сгоряча, но оправдания ей не было. В эту секунду Ира хотела одного — провалиться куда-нибудь глубоко под землю. — Ты ещё там? — откуда-то из тишины снова раздался голос Юры. Тяжело сглотнув, Ира спросила: — А ты знаешь, где именно он сидит? — В Пресненском ОВД. Негодование и чувство стыда сменились злостью. Назови Юра любой другой район, реакция Иры была бы иной. Она, скорее всего, даже не заподозрила бы ничего. Не подумала бы на отца, а лишь молча стала бы ждать разрешения проблемы. Но если Денис находился в ОВД, в руководящем составе которого был Влад, то совпадением это задержание назвать никак нельзя...***
— Стучать не учили? — суровым тоном произнёс Влад, стоя у окна спиной к двери. — Меня учили, — начала Ира, буквально влетев в кабинет, — что стучать очень опасно для здоровья. — А, это ты, — уже спокойнее сказал мужчина, обернувшись на знакомый голос. — Думал, мои в край охренели. Заходи. Ты просто так? Или случилось что? — Случилось. Я по поводу Дениса. Не ответив, Влад вразвалочку двинулся к столу с дымящейся кружкой в одной руке, и с надкусанным пирожком в другой. — Какого Дениса? — наконец сказал он, сев в потёртое кресло. Закатив глаза, Ира села напротив. — Не прикидывайся. Ты знаешь, про какого Дениса я говорю. — А, точно. Денис, начальник твой. А что с ним? — прищурился Влад, поднеся ко рту кружку с чаем. — Я не знаю, что с ним, он же у тебя тут в КПЗ сидит. — У меня? — спросил мужчина с по-детски «искренним» удивлением. — Хватит, — прошипела Ира. — Я знаю, что он тут. Влад снова замолчал. Делая очередной глоток чая, он задумался. — Точно-точно, вспомнил. Вчера его привезли, сидит у нас до предъявления. — До предъявления чего? — Да хер его знает, — пожал плечами Влад и откусил пирожок. — Его гайцы привезли. Пьяный, наверное, за руль сел. Вот ведь сука. Напьются, а потом детишек сбивают. — И не говори, — наигранно качая головой, произнесла Ира. — А где его взяли? — На Оружейной, кажется. — Так это же не твой район. — А в Тверском всё переполнено, решили в соседний привезти. — Ясно. Только ведь за вождение в нетрезвом виде штраф с лишением прав полагается, а он почему-то в КПЗ. — Вот какая у меня умная крестница. Горжусь. Так он, — начал Влад, сделав задумчивую паузу, — наверное, без прав ехал, а за вождение в нетрезвом без прав как раз пятнадцать суток дают. — Очень складно, — совсем невесело усмехнулась Ира, — даже не придерёшься. — Ирин, ну не хмурься, тебе не идёт. Давай лучше чай попьём. У меня пирожки с мясом с собой есть. Вкусные. Давай пообедаем, и ты мне расскажешь, как у тебя дела. В воскресенье у нас и поговорить не вышло. — Я могу увидеть его? — Кого? — Дениса. — Ир, так он не мой подследственный. Я вообще опер. — Ты начальник оперов. Неужели не можешь договориться со следователем? — Не могу. Следователи меня не особо жалуют. — Хорошо. Тогда скажи мне, чей он подследственный. — Ир… — Либо ты скажешь, либо я пойду и просто спрошу у дежурного. — Ир, это дохлый номер. Никто тебе просто так ничего не скажет. — И ты тоже не скажешь? — Нет. — Ясно, — пробормотала Ира, вставая из-за стола. — Спасибо. — Ты же знаешь, что я это делаю не из вредности, — уже более тёплым тоном, даже с какими-то нотками сочувствия, произнёс Влад. — Ага, — лениво бросила Ира напоследок и вышла из кабинета, захлопнув дверь.