#однабольшаяпробка

      Иногда Антон жалел, что его машина была чёрной. Под московским асфальтом точно расположился филиал Ада: даже сквозь подошву кроссовок чувствовалось, насколько он нагрелся. Салон встретил его удушающим жаром, а на капоте Шевроле, кажется, вполне можно было пожарить шашлычок. А ещё — разбить палаточный лагерь, состариться и сдохнуть под палящим солнцем, пока Арсений дофотографируется у очередной стены, потому что её цвет выгодно выделяет цвет его глаз. Чтоб он пароль от своего грёбаного профиля в Инстаграме забыл. Чтоб ему на ум ни один хэштег под эту фотографию не пришёл. А Антону вот пришёл.       #господиотключисвойебучийконвектор       Шастун завёл машину и включил кондиционер, надеясь, что до возвращения Арсения в салоне станет хоть чуть-чуть прохладнее. Он вытянул из кармана джинсов пачку Парламента, встряхнул ею в воздухе, удостоверяясь, что внутри ещё есть парочка сигарет и тонкая зажигалка, а потом вздёрнул голову вверх, щурясь на солнце из-за темных стекол очков. Не, и так дышать нечем, куда ещё курить… — Ну что, долго тебя ждать ещё? — раздалось из-за спины, и Антон повернул голову, возмущённо вскидывая брови. Попов с улыбкой дёрнул на себя ручку пассажирской двери и подмигнул ему. — Меня? Да это я сто тысяч миллионов миллиардов лет жду, когда ты с каждым кустом сфотографируешься. — Нет такой цифры! — Арсений с наслаждением откинулся на сидении и потёр ладонью темную обивку, удовлетворённо хмыкая.       В Тахо он ездил не впервые, но всякий раз восхищался габаритами. Антон, честно говоря, с Поповым ездить не любил, да и как-то складывалось по жизни, что домой они добирались отдельно, по пути решая каждый свои дела. Арсений в Москве останавливался то у него, то у Серого, поэтому все его причитания о небезопасной езде обычно слушал второй. Но сегодня эта участь выпала Антону. — Пристегнись.       Не успели отъехать, а уже приехали.       Началось утро в деревне, блять. — Щас. — Шастун закатил глаза, вглядываясь в зеркало заднего вида и аккуратно выруливая со своего парковочного места. Кондиционер приятно дул в лицо, ероша уложенную для съёмок чёлку. — Пристегнись, Антон. — Да мне неудобно так. Сам пристегнись. — Оштрафуют — будешь знать, — недовольно ответил Арсений. Послышался щелчок его ремня безопасности. Антон буквально чувствовал, как щеку прожигает чужой взгляд, но упрямо его игнорировал. Попов шумно вздохнул и смирился.       Сегодняшние съёмки прошли подозрительно быстро и легко. Наверное, бородатый мужик там, наверху, сжалился над ними на работе, зная, что диктор местного радио скажет: «Сегодня вся Москва стоит в одной большой пробке. Советую вам воздержаться от поездок, если есть такая возможность». Ага, блять, прекрасно. Чудненько.       Антон бы сфоткал череду машин перед ними и добавил хэштег #однабольшаяанальнаяпробка, но это обычно было прерогативой Арсения, да и народ не поймёт.       Через несколько минут, впрочем, движение восстановилось. Вплоть до одного из светофоров. Антон проскочить не успел, да и проскакивать было себе дороже, когда рядом Попов. Его в инструкторы по вождению — и Москва пустая была бы, потому что никто не сдаст. — Ты надолго здесь? В Питер когда улетаешь? — Завтра вечером, — оживился Арсений и погладил кончиками пальцев ремень, натянувшийся в районе солнечного сплетения. Антон хмыкнул и отвернулся, нажимая на газ. Справа от него послышался возмущенный вздох. — Антон, а чего ты на секунду раньше тронулся? Светофор же ещё не переключился.       Шастун недоуменно моргнул. На всякий случай повернулся как раз в тот момент, когда столб светофора мелькнул в окне пассажира: — В смысле? Чувак рядом ещё раньше меня тронулся — и ничего. — А если бы «чего»? — выпучив на него глаза, уточнил Арсений. С таким негодованием мог смотреть только он, ей-богу. Ну и мама, ладно. Антон сразу чувствовал себя школотой, которую спалили с одной сижкой на троих за гаражами. Пиздюлей он тогда получил, жопа красная была… — А мы что, кого-то сбили? Нет? — Ну, нет. А могли бы. — Арс, я и так со скоростью улитки с этими пробками ползу. Побойся Господа, не выноси мне мозг. И вообще, может, я дальтоник. Цвета светофора не различаю, вот и поехал.       Лучше бы он этого не говорил… Глазные яблоки Арсения готовы были выпасть из орбит, самостоятельно выйти из машины и катиться нахуй подальше от Москвы. На его лице застыло выражение праведного ужаса, а в следующую секунду он ухватился за ремень безопасности обеими руками, когда Антон обогнал водителя, который двигался со скоростью, кажется, десять километров в час. Так они домой послезавтра приедут. Проще тут заночевать. — Антон, ты чего творишь? Тут же обгонять нельзя! — Ага, нигде обгонять нельзя… — Резюмировал Антон, тормозя и нажимая на центр руля, и клаксон протяжно застонал под его громкое «долбоёб», когда какой-то придурок из соседнего ряда внезапно попытался вклиниться между Тахо и красной Маздой. — Да чего так тормозить-то?! — Это не я, это моя нога. А ты бы носом хотел в бардачок вписаться и завтра на съёмках красивым пеликаном быть? — Шастун проглотил нервную тираду о том, что Арсений вообще-то заебал со своими нравоучениями, но только потому, что тот уставился в окно, поджав губы. Недовольный.       Напряжение в салоне было почти осязаемым. Дальше они ехали молча, изредка перекидываясь какими-то односложными фразами о работе и предстоящем ужине. Если Антон мог обойтись бутером с сыром и бутылкой пивка, пока фильм будет смотреть его, спящего на диване, то Арсению, конечно, такая перспектива не нравилась. Надо ж изъебнуться, чтобы вкусно, но больше, конечно, красиво. — И вообще, Тох, ты так гастрит себе заработаешь. Блевать будешь потом дальше, чем видишь. — При гастрите ведь не блюют. — А ты вот будешь.       #арсоэнтеролог       Интересно, а Матвиенко тоже всю эту херню поучительную каждый раз по дороге домой слушал, или это у Антона уши такие большие, что на них вроде как можно присесть?..       Их перемирие длилось недолго. Шастун как раз думал, что до квартиры осталось понты, и вообще так-то он Арсения любит без памяти, у него мужик — не огонь, а взрыв сверхновой, просто ездить с ним реально невыносимо… Он же правда ездил аккуратнее некуда, на лежачих полицейских даже скорость сбавлял до минимума, чтобы у Арса «почки не поцеловались». А он всё равно нашёл, до чего доебаться. Сволочь, а. — Антон, а чего ты руль одной рукой держишь?       Антон ожидал какого-нибудь тупого вопроса, когда понял, что Попов смотрит на него дольше двух минут. Но не настолько же. — А что, надо ещё ногой поддерживать, чтобы по дороге не потерять? — вздыхая, уточнил он и почесал глаз свободной рукой. — Нет. Держи двумя. — Да блять. Что, как восьмидесятилетний дед? Вот так? Сгорбиться ещё для правдоподобности и не моргать, когда на дорогу смотришь, да? Да чтоб я тебя ещё хоть раз повёз куда-нибудь! — Не выдержал Антон и ударился головой о центр руля. Клаксон коротко загудел. — Сам ты блядь! Да чтоб я ещё хоть раз с тобой поехал!       С таким возмущенным видом оскорбляться мог тоже только Арсений. И мама. Антон сразу вспомнил все дни, когда она просила достать курицу из морозилки, потому что вечером придёт тетя Света и дядя Слава. А он забывал. Ну, точнее, как забывал… — А с кем ты ещё до моей квартиры поедешь? Ты ж у меня живёшь. — С Серым к нему поеду. Он хоть убить нас не пытается, — Арс передёрнул плечами, поджимая губы оскорблённо. Антон знал, что Попов ездит как раз вот так. Обе руки на руле, сгорбится и не моргает даже, глядя на дорогу. Ну, натуральный дед. Он знал, потому что Арс по Питеру его возил на своей Тойоте Камри. Потом ей шляпа настала. Любой машине шляпа настанет, если ей масло сто лет не менять. Ну, ещё если в столб ушатать, держа руль двумя руками. — Отсасывать тоже Серому будешь? — Что? — моргнул Арсений непонимающе. — А что? Тебе, кроме комментариев, всё равно заняться по дороге нечем. Уж лучше бы отсосал…       Попов посмотрел на него осуждающе. Так тоже мог только он и мама. Но тут о ней думать Антону стало как-то стыдно… Он всё-таки своему мужику всякие непотребства в машине предлагал. А мама… Ну, это ж святое.       Арсений больше на него не взглянул ни разу до тех пор, пока они снова не оказались заложниками пробки. Наверное, это было хорошо, потому что у Шастуна с фантазией было всё окей.       Член в штанах заинтересованно дёрнулся, врезаясь в ширинку. Антон вздохнул и окинул салон машины и обиженного Арсения раздосадованным взглядом. Места здесь много, они в пробке. Звёзды сошлись. Он попытался прочистить горло деликатно, но получилось, видимо, слишком громко. Попов дёрнулся и повернул к нему голову. Его брови всё ещё были нахмуренными. Надо же, реально обиделся. — Ну ладно, не дед ты. Ты молод и полон сил. Полнее меня. — Ты полнее. Нехер столько булок жрать, скоро штаны на талии не сойдутся. — Да, ты у меня стройный и красивый, как кипарис, — безропотно согласился Антон, накрыл чужую руку ладонью и потянул на себя. Арсений заторможенно моргнул, когда его пальцы опустились на ширинку Шастуна. — А ещё у меня на тебя встал. — Ты реально хочешь, чтобы я тебе в машине отсосал? — Арс, по-другому никак, иначе я от спермотоксикоза умру. — Ты идиот что ли? У тебя регулярный хороший секс в твои прекрасные тридцать лет, какой спермотоксикоз? — Попов уставился на него с приоткрытым ртом, но пальцы на ширинке всё равно сжал. Антон прикусил щеку изнутри. Эти чёртовы распахнутые губы сводили его с ума. — Ещё скажи, что сам в машине не хочешь. В гримёрке и туалете самолёта, значит, можно, а тут прямо нельзя… — Что, реально прям тут? — Нет, блять, Арс, у меня двуспальная кровать на заднем сидении. Не хочешь перебраться?       Арсений вздохнул, отстегнул ремень безопасности и повернулся к нему, чтобы быстро расправиться с пряжкой, расстегнуть пуговицу на джинсах и дёрнуть вниз молнию. Антон едва не задохнулся от восторга. Да ему это в самом лучшем сне присниться не могло! Ой, Шастун, кому лапшу на уши вешаешь мысленно? Себе? Ещё как могло и снилось! Он успешно упустил момент, когда лично приподнялся на сидении, чтобы Арсу было легче спустить его джинсы и бельё ниже. Попов долго возился на месте, стараясь устроиться удобнее. Он перегнулся через подлокотник, угодил одним локтем в подстаканник, а вторым упёрся в руль. Дёрнулся от протяжного «би-и-ип», засопел и посмотрел на Шастуна самым недовольным взглядом из своего арсенала. А #арсеналуАрсения был большой. Он же актёр. И забыть об этом не давал никому. — Давай только не будем тянуть Шастуна за яйца, — опомнился Антон, когда колонна продвинулась вперёд, а машина, стоящая позади них, засигналила. Глаза Арсения возмущенно округлились. — Ой, сказки всем остальным будешь рассказывать. Уж я знаю, что никакая ты не питерская фифа, а самый настоящий омский… — Он глухо замычал, прикусывая костяшку указательного пальца, когда чужой язык скользнул по всей длине члена, а горячий рот, в конце концов, накрыл налитую розовую головку. Попов двинул головой вниз и вверх — на пробу, выпустил её изо рта и снова завозился на месте в поисках удобного положения. — Что ты там говорил? — уточнил он. Голубые глаза насмешливо блестели. — Омский кто? — Я говорил, что ты охуенный, продолжай. И таблом своим счастливым сильно не сверкай. Увидит ещё кто, будем завтра в твиттере расследования читать о том, кто кого ебет.       Арсений беспечно пожал плечами, упёрся одним локтем в сидение, а пальцами другой руки обхватил ровный ствол, аккуратно оттягивая крайнюю плоть. Он описал по головке круг большим пальцем, размазывая выделившуюся смазку, и Антон снова захлебнулся вздохом, потому что в следующую секунду ощутил вокруг чувствительной кожи блаженный жар. Уж в чём, а в минете Арс преуспел. Он хорошо знал, что именно ему нравится. Втянутые щеки создавали приятный вакуум, добавляя ощущений. Глубоко он не брал. Наверное, опасался делать это в машине, помогая себе рукой. Из-за слюны ладонь легко скользила вдоль ствола, не причиняя дискомфорта грубым трением. Антону хотелось умереть от восторга вот прямо сейчас, когда головка уткнулась в стенку горла, потому что в этот момент покупка такой машины показалась ему лучшим вкладом в налаживание личной жизни. Он вплел пальцы в тёмные волосы на затылке Арсения и получил в ответ несогласное мычание. Ага, своевольный, им попробуй управлять. Откусит и не подавится.       Мазда впереди тронулась, и Антон плавно нажал на газ, сокращая расстояние, но следом вдавливая педаль тормоза, когда очередной придурок решил сунуться между ними. Автомобиль тряхнуло. Арсений застонал и закашлялся, приложившись головой о руль и одновременно по инерции взяв слишком глубоко. Антон дёрнул его за волосы наверх, радуясь, что не убрал руку. — Что это, блять, было?! — Зубы спрячь, вот что, ты меня чуть без потомства не оставил! — Алё, мы это ещё не обсуждали! Я думал, мы с тобой до конца жизни вместе будем и всё такое, а ты — «потомство»… — Шастун, возможно, и воспринял бы эти слова всерьёз, если бы не рука Арсения, всё ещё продолжавшая ему дрочить. — Разговорчивый ты мой, соси уже. — Он слегка надавил на чужой затылок, мельком замечая, как Попов закатил глаза на этот жест, и опустил взгляд вниз. И лучше было этого не делать. Его унизанные кольцами пальцы в волосах Арсения смотрелись просто восхитительно.       #порнокотороеначиналосьтакже сюда идеально бы подошло.       Антон удивлялся сам себе, когда не забывал следить за происходящим на дороге, ведь, честно говоря, когда сбывается одна из самых горячих твоих фантазий, в голове один сплошной газ. Без тормозов. Причём Арс не делал ничего сверхъестественного — он даже сосал манерно, выкручивая запястье к головке. Больше его распаляли короткие низкие стоны и пальцы, которые сжимались на бедре, когда Арсению нужно было сглотнуть слюну или отдышаться. Он терпеливо ждал, когда Антон, уже близкий к разрядке, несколько раз вскинул бёдра, придерживая его за волосы и толкаясь глубже в горло. Рвотного рефлекса давно уже не было. По сравнению с тем, как они иногда могли экспериментировать, минет в машине был шалостью, но от этого не менее приятной и горячей. Когда во рту почувствовался солоноватый привкус, а движения Шастуна стали менее ритмичными, но более рваными, Арсений сомкнул губы сильнее. Он Антона выучил вдоль и поперек. Знал, что громко — это не о нём. Из него стоны только клещами тащить, поэтому очень удивился, услышав один-единственный, наверное, за всё время их богатой сексуальной жизни. Это, правда, произошло в тот момент, когда рот наполнился спермой, поэтому Арсений решил, что проанализирует всё потом, а сейчас #сглонутьнельзяподавиться.       Антон повернул голову и уставился осоловелым взглядом, когда Попов выпрямился на своём сидении, потянулся, как после длительного сна в неудобной позе, и снова пристегнулся. Ничего в нём не выдавало произошедшего, кроме слегка покрасневших, распухших от трения губ и горящего взгляда. — А тебе помочь? — Дома поможешь. Ты тоже пристегнись, — хрипло попросил он, и Шастун закатил глаза, не сдерживая усмешку.       Да, его Арсений — сверхновая. И любить его можно без памяти. Но ездить с ним во всех смыслах невыносимо.