Чтоб тебя, Учиха!

Чтоб тебя, Учиха! ― Узумаки, мать твою, ты скоро клей принесешь? Услышав крик, я чуть не уронил наивкуснейший бутерброд. Ну зачем так орать? Взяв клей, я пошел в гостиную. ― Хрена ты орешь, придурок? Я ел. ― Хватит жрать. Ты и так жирный, ― сказал мне альфа. О, этот тон не требующий возражений. Учиха, мать твою! Подав тебе этот противный и склизкий клей, я чуть десять раз не споткнулся об обои. Видите ли тебе захотелось поменять обои в моей квартире. Бедные мои старенькие обои. Тиран! Прищурившись, я посмотрел на тебя. Да уж, ты выглядел потрясающе: черные волосы с темно-синим отблеском, которые местами торчали, черные, как смоль, глаза, фарфоровая нежная кожа, к которой хотелось прикасаться. Я посмотрел на зеркало. Да уж. Выгляжу как обычный омега. Небольшой рост, большие голубые, как небо, глаза, загорелая кожа. Худощавое тело. Стоп, где тут Учиха увидел жир? Покрутившись, я зацепил стремянку, на которой стоял альфа, держа в руках обои. Лестница покачнулась. ― Ты что, убить меня хочешь, жиртрескомбинат? Я почувствовал какую-то слизкую хрень на лице. Кусок обоев упал на меня. ― Ты охренел что ли? Мало того что мои обои любимые содрал, так еще и клей зря распускаешь. Не экономная свинюшка! ― Моему возмущению не было предела. Сначала переехал ко мне, потом его обстановка не устроила. И почему он начал с гостиной? ― Отдай! ― Учиха сорвал с моего лица кусок обоев. ― Вынеси этот мусор. Он указал на кучу бумаги, газет и журналов. Все попортил. Маляр-штукатурщик хренов. *** Через пятнадцать минут, взяв в охапку кучу мусора, я вышел из квартиры. Было уже довольно-таки темно. Чтобы дойти до контейнера, нужно пройти через несколько двориков. Было немного страшно, но вспомнив великую китайскую мудрость: «Не ссы!», я двинулся. Дошел, слава Богу, без приключений. Так я думал. ― О-па, смотрите, кто тут у нас, ― прохрипел низкий мужской голос. По коже пробежали мурашки. Я остолбенел. Ну, Учиха, доберусь я до тебя! Если выживу. Я сглотнул слюну. За моей спиной встали мужчины. Резкий запах альф и алкоголя ударил в нос. Тошнота подкатила к горлу. ― Ребятки, вы посмотрите! Это же омега. Непомеченный. Вот это улов, ― загоготал один из мужчин. Мне резко заломили руки за спину. Я громко вскрикнул. ― Ша, медуза, ― гаркнули мне в ухо. С меня содрали грязную майку, которая немного прилипла к телу. Я пытался освободиться от этих вонючих и грязных лап. ― Не крутись, как вша на гребешке! ― выплюнул один из мужчин. Прощай жестокий мир! ― Воу-воу, ребятушки! Вы чего это тут делаете с моим жиртресом? Учиха, ты ли это? Я открываю глаза. Да, это ты. Господи, как ты приятно пахнешь. Я улыбнулся. ― Ты че лыбу давишь, придурок! ― Учиха, кусок холодного мяса, я уже было порадовался тому, что ты меня спасешь. ― Хрена ты на меня орешь? ― Кричу на него. ― Вырубай их. Учиха лишь хмыкнул. Ах ты, свинюшка. Саске двинул одного из них в челюсть. ― Вот это удар! Вот это взрыв! ― я не мог не прокомментировать. На мгновение Учиха остановился и посмотрел на меня. Он уже завалил последнего. ―Тебя даже мусор вынести попросить нельзя! Опять он на меня кричит. Получасовые морали мне не нужны. Я наклонил голову и извинился. *** Мы вернулись в квартиру. Свет горел в коридоре и в гостиной. Саске стянул с себя обувь. Я смотрел на все его движения. Как же я хочу тебя, Учиха! Стоп, что за мысли? Учиха приблизился ко мне и принюхался. ―От тебя приятно пахнет. Ты омега? ― удивленно спросил он. ― Да, у меня скоро течка, скорее всего, ― сказал я, покраснев до кончиков ушей. Учиха резко потянул меня в спальню. Я, честно сказать, офигел. Он навис надо мной. Его приятный запах альфы ударил мне в нос. Я жадно вдыхаю его аромат. Эх, Саске, Саске. Что ты со мной делаешь? Волна возбуждения накрыла меня с головой, а между ягодиц стало как-то мокро. Учиха ухмыльнулся, а я еще сильнее покраснел. Что со мной? Ты мне давно нравился, Учиха. Я хочу тебя, Саске! Хочу всей душой и телом. Как будто услышав мои мысли, ты поцеловал меня страстно и требовательно. Твои ладони скользят по моему телу. Твои руки немного дрожали. Волнуешься, Учиха? Я ухмыляюсь в поцелуй. Я хочу ощутить тебя внутри себя! Я хочу больше, мать твою! Мои шорты уже мокрые. Ты сводишь меня с ума своими ласками. Резко стянув с меня шорты и белье, пытаешься освободиться от своих штанов. Они не поддаются тебе. Нефиг летом штаны надевать! Я помог тебе от них избавиться. Ты целовал мою шею, переходя на плоскую грудь. Я ерошил твои черные волосы. Эх, Учиха. ― Расслабься, ― говоришь ты. Я тут же кончаю. Ты ухмыляешься. Ты дал мне наслаждение, не касаясь плоти. Ты поднес свой член к входу. Я глубоко дышал. С моих губ сорвался тихий стон. Давай же! Быстрее! Учиха вошел в меня. Ах, Господи! Как же это приятно. Я начинаю постанывать. Ты двигаешься медленно, но потом набираешь быстрый темп. Хочу быть с тобой вечно, Учиха! Только ты. Только я. Только мы. Я выгибаюсь под тобой, словно радуга. Я люблю тебя, Учиха! Люблю! Ты издал стон. Теперь внутри меня горячо и вязко. Волна оргазма наплывает на нас. *** Наступило утро. Я улыбнулся, потянувшись. Кровать оказалось пустой. Вчерашнюю ночь я не забуду, Учиха. Обещаю! Я встал и одел чистое белье и шорты. Я решил посмотреть на обои, которые ты вчера доклеил. Выйдя из комнаты, и закрыв за собой дверь, я спустился вниз по лестнице. А вот и гостиная. Моя челюсть сейчас тихо падала. Я оказался в обшарпанной комнате, где только на одной стене висели обои. Да ты охренел что ли? ― Чтоб тебя, Учиха!