Different

Слова Хоро очень сильно задели Хао. С Асакурой такое было впервые. Обычно ему было наплевать на мнение других, но только не в этот раз. Синеволосый умудрился попасть в самое больное место, да ещё как. Но если говорить начистоту, Усуи был прав. За всю свою жизнь Хао не совершил ни одного поступка, которым можно было гордиться. Постоянно причинять людям боль, унижать, давить на их больные места, получая от этого ненормальное, даже можно сказать, садистское удовольствие, - разве этим стоило бы гордиться? Это называется хорошим поступком? Сплошная стена эгоизма закрывала от Хао остальной мир, людей с их эмоциями, проблемами, переживаниями, заковав его в броню безразличия и презрения к окружающим. Весь мир – сплошное «Я», и ничего более. И так всю жизнь, с самого раннего детства. Лишь одному человеку удалось пробить брешь в этом барьере, прочно засев в мыслях эгоистичного шатена. Йо, братишка… Всегда старался быть рядом, поддерживать его. Хао никогда об этом не упоминал, но младший брат был для него нечто вроде примера: послушный сын, отрада мамы и папы; надёжный и понимающий друг, всегда готовый дать совет; душа любой компании.… Те черты, которым Хао порой завидовал; то, к чему нелюдимый мальчишка втайне стремился. Он не понимал, откуда в брате столько света, но всегда хотел быть похожим на брата, стать его отражением, точной копией. Единым целым. Но характер не позволял. 4 года назад всё изменилось. В их отношениях прошла трещина, грозившаяся расшириться до размеров огромной пропасти. А всё ревность, чёрт бы её побрал!.. С того самого момента, как Йо стало известно о том, что его любимый старший братик, которым он всегда восхищался, изнасиловал его друга, он стал относиться к нему по-другому. Нет, их отношения не ухудшились. Йо по-прежнему старался находить брату какие-то оправдания, ни в чём того не обвиняя, однако те хрупкие доверительные отношения, что были между ними, рассыпались в прах. Их больше не было. Да и восстановить их, наверно, больше не удастся. Йо, ответь, почему? Почему всё получилось именно так? Я запутался. Помоги мне. Хао сидел за кухонным столом и пил горячий чай. Спать ему абсолютно не хотелось, бессонница замучила его окончательно. Вдобавок ко всему, голова просто разрывалась от мыслей, никак не дававших ему покоя. А причиной всему эта чёртова ночь, время, когда все проблемы, сомнения, печали наваливались на тебя, словно ком. И не было того, перед кем можно было бы надеть маску холодного безразличия. Ты остаёшься наедине со своими эмоциями и чувствами. Хао только сейчас понял одну простую, но важную вещь: те, чувства, которые он испытывал к собственному брату, та безумная ревность, одержимость им – это не похоже на настоящую любовь. Этим он лишь ранит самого себя и Йо, причиняя тому страдания. Пора понять, что любовь – это светлое, всепоглощающее чувство, готовность всегда быть рядом, поддержать любимого человека, способность прощать. А та мания к брату, что он испытывал последние годы мало похожа на любовь. А Хао хотелось любить. Искренней, чистой, трепетной любовью. Но я не умею любить. Прошу, помоги. Внезапно шатена посетила одна идея, граничащая с безумием, но не теряющая от этого своей гениальности. «А что если рискнуть? Всё равно терять мне уже нечего!» - заключил Хао и, отставив от себя чашку с чаем, вышел с кухни и направился в гостиную, к телефону. *** Сегодняшний вечер, по сути, мало чем отличался от остальных вечеров на этой неделе. По-крайней мере, так считал Йо, если бы не одно маленькое «НО»… Йо вышел из продюсерского центра и небыстрым шагом направился в сторону метро. Сегодняшний день был весьма плодотворен для него, как для музыканта. Они записали новую пластинку, которая вот-вот должна выйти в ротацию. Йо был, несомненно, рад этому факту, ведь он в этот альбом, буквально, душу вложил. Каждодневные изматывающие репетиции, записи, возвращение домой поздней ночью, 3-4 часа сна, и так снова, снова, снова.…Иногда Йо резко просыпался посреди ночи и порой на автомате брал в руки гитару и принимался наигрывать на гитаре знакомые аккорды, шёпотом напевая слова песни, дабы не разбудить недовольных соседей. Раз за разом. Потом наступает утро. И вновь всё по кругу. От такой жизни любой бы не выдержал, сломался. Но только не Йо. Упорная, даже несколько фанатичная мысль о том, что он не должен сдаваться, что он должен закончить работу над этим альбомом не давала ему сойти с ума. Йо никак не мог понять, что с ним творится последнее время. Какая-то навязчивая идея, мысль, образ жгли его душу и не желали отпускать. Он не понимал. Но продолжал творить, ведомый теми самыми непонятными мыслями и образами. Заглядывая временами в зеркало, Йо пугался собственного отражения: побледневшее лицо с синеватыми кругами, сухие искусанные губы, помутневшие глаза с припухшими веками и расширенными зрачками. Заглядывая в зеркало, Асакура не узнавал своё отражение. Это кто-то другой. Незнакомец, ухмылявшийся из глубины зеркала, молча наблюдавший за тем, как Йо каждый день терзает самого себя. Кто-то другой. Не он. Порой Йо начинало казаться, что он медленно сходит с ума. «Нельзя так жить, нельзя над собой так издеваться», – думал иногда он, но выйти из этого замкнутого круга не получалось. Тупик. Постепенно Йо смирился с таким состоянием и лишь убеждал себя, что как только работа над пластинкой закончится, всё вновь вернётся на свои места, и долгожданное состояние покоя и умиротворённости, которое приходило к нему всякий раз после записи очередного альбома, вернётся и на этот раз. Но вот альбом записан, скоро презентация, а то долгожданное состояние никак не наступает. Странно. Здесь что-то не то. Всё должно быть как раньше, но нет…Чего-то не хватает. Или кого-то. Уже стоя в метро, Йо надел свои любимые наушники и включил музыку. Под мелодичные гитарные аккорды разум его словно покинул, оставив место каким-то смешанным, отрывочным мыслям. В состоянии полудрёмы перед его глазами всплыли картины из детства, когда он, будучи всего лишь обычным мальчишкой бегал по улицам с друзьями, гоняя дворовых псов, или же ясной безоблачной ночью сидел с братом на террасе, наблюдая за звёздами. Затем на смену этим воспоминаниям пришло другое, самое сокровенное… …Когда морозным зимним вечером всю улицу замело снегом, и на улице не горел ни один фонарь, семья Асакура уселась поближе к огню, где мать Хао и Йо, Кейко, рассказывала мальчикам всякие чудные, волшебные истории. Мальчишки слушали мать с затаённым восторгом; чуть поодаль, в углу сидел дедушка Йомей, с интересом смотревший на реакцию мальчишек. Бабушка сидела недалеко от него и глядела в окно, словно надеялась увидеть там что-то необыкновенное. Микихиса же грел руки у камина, погружённый полностью в свои мысли, лишь в зрачках его отражались отблески искрящегося пламени. …Но вот уже полностью стемнело; Кейко глядит в окно, причитает о том, что завтра из-за столь обильно выпавшего снега не будет видно дороги. Мальчики, засыпая под звук голоса матери, теснее прижались друг к другу. Казалось бы, уже поздно – им давно пора спать. Но так не хочется отпускать друг друга, и Йо мысленно молится о том, чтобы это мгновение продлилось хоть ещё чуть-чуть. Кейко замечает, что мальчики клюют носом и собирается укладывать их спать, но Микихиса останавливает её. Ещё успеется. А пока пусть сидят. Йо благодарно смотрит на отца; Хао же ни слова не произносит, лишь сильнее прижимая к себе брата. Йо покорно прижимается, наслаждаясь теплом родного брата… Когда объявили нужную станцию, Йо словно облили ледяной водой. Ещё не отойдя от дрёмы, он вышел из метро, двигаясь заторможено, словно руки и ноги не принадлежали ему и были деревянными. Асакура мысленно благодарил всех Богов, что смог спокойно доехать, не будучи окружённым толпами фанатов. Хотя ничего удивительного. В такое время все нормальные люди спят, а не едут в метро или бродят по улицам. «И лишь только трудоголик Йо торопится домой, дабы лечь в свою мягкую и удобную постель», - усмехнувшись, подумал про себя он. Добравшись до дома, Йо вошёл внутрь, снял с себя верхнюю одежду и обувь и тихо прошёл в комнату. С того момента, как он ушёл, в целом, ничего не изменилось. Разве что домашний телефон не мигал красным огоньком. Йо удивился. На этот телефон редко кто звонил – в основном, все звонки Йо принимал по мобильному телефону. Но в этот раз домашний телефон упорно продолжал сигналить о том, что ему на домашний было оставлено сообщение. Нажав на кнопку, Йо стал его прослушивать. К его удивлению, сообщение было оставлено… Хао. Он был весьма удивлён, тем более, последнее время брат ему практически не звонил, даже ни одной жалкой смс-ки не отправил. А тут вдруг соизволил позвонить на домашний и оставить ему сообщение. «Извини за столь позднее сообщение, заранее прости, если разбудил», - с таких слов оно началось. У Йо чуть челюсть на пол не упала. «А это точно мой брат, а не оборотень?» - с подозрением подумал он. «То, что я хочу сказать… Мне впервые в жизни чертовски неловко это говорить, но это очень важно, поверь. Ждать я больше не могу. В общем, я хочу попросить у тебя прощения. За всё. За всё, что сделал. И за то, чего не успел сделать. Знаю, я далёк от понятия «идеальный старший брат». Более того, я был полной противоположностью этому понятию. Да, я эгоистичная сволочь с чувством собственничества, но… Я по-другому и не умею. В этом весь я», - в этот момент его голос чуть дрогнул, однако, собравшись, он продолжил: «Я немало плохого сделал, сознаюсь. И за это я себя ненавижу. Наверно в эту самую минуту ты думаешь, почему я всё это тебе рассказываю, и какое отношение это признание имеет к тебе. Отвечу на этот вопрос так: самое прямое. Мне больше некому об этом рассказывать, да и…В сущности, эти слова предназначены только для тебя, Йо. Именно благодаря тебе я понял, что вся моя жизнь – это эгоистичное существование. Я никого не любил, всех сторонился, считая людей ни на что не годным мусором. Но ты сумел пробить брешь в этой защите от всего мира. Говори, что хочешь, и думай, что хочешь, но я держал в себе всё то, что во мне накопилось за годы моей жизни. Думаю, настала пора признаться…» Когда прозвучали эти слова, Йо казалось, что он задыхается. У него не хватало слов, чтобы описать то, что он почувствовал, услышав столь откровенную речь брата. Оказывается, он знал его не так хорошо, как ему всю жизнь казалось. Всё раскрылось в один миг. Что же на него так сильно повлияло? Не только же чувство вины, верно? Он не способно заставить Хао ненавидеть себя или же просить у Йо прощения за все те ошибки, которые он успел совершить за свою жизнь. Это что-то другое, более сильное… «Если ты меня возненавидишь после моих слов, я прекрасно пойму и оставлю тебя в покое. Лишь выслушай. Большего я не прошу. Долгие годы я терзался мыслью о том, что мы близнецы, и поэтому ты являешься неотъемлемой частью меня самого. В чём-то, возможно, я был прав, однако не во всём. Я упорно отказывался понимать ,что ты тоже человек со своими эмоциями, страхами, переживаниями. Я не желал думать о том, что ты можешь общаться и даже дружить с другими людьми, кроме меня. Я категорически отвергал мысль о том, что рано или поздно мы можем жить абсолютно разной жизнью, не общаться, не видеть друг друга долгие месяцы, может быть, даже годы. Я боялся даже представить себе, что в один прекрасный день ты влюбишься, заведёшь семью, будешь жить своей жизнью. А я буду медленно умирать от тоски. Как оказалось, всё это вполне возможно. Люди способны и без меня писать свои собственные судьбы. И ты не исключение. Наверно всё это выглядит ужасно глупо и смешно. Я боюсь признаваться себе в этом, но…Пора раскрыть карты. Йо, братишка. Я люблю тебя. Причём, совсем не братской любовью. И уже очень-очень давно. Ради тебя я и живу. Без тебя моё существование бессмысленно. Но любишь ли ты меня так же, как я любил тебя все эти годы, Йо? Пожалуй, это самое глупое признание в любви. Но мне уже не страшно. Я уже выложил всё, что накопилось. И теперь, возможно, мне станет легче. А может и не станет. Кто знает? Будь что будет. Прости меня». Йо застыл, словно вкопанный. Кровь прилила к щекам, а проклятое предательское сердце бешено билось о рёбра, норовя вырваться из грудной клетки. Слова Хао эхом отдавались в его голове. Брат его…любит? Как такое возможно? Это невозможно, неправильно, чёрт побери! Они же кровные родственники, братья! Так нельзя! Однако крохотная частичка его души утверждала совсем иначе. Не все ли эти дни он метался, словно призрачная тень, чувствуя, что чего-то душе не хватает? Не он ли сам воскресил в голове воспоминания одного зимнего вечера? Не он ли в тот самый вечер прижимался к родному телу, наслаждаясь его теплом, и молил время остановиться хоть на один миг? Не его ли сердце предательски дрогнуло, как только он услышал родной голос по телефону? Что скажешь, Йо? Будешь утверждать, что эти чувства вызывают у тебя отторжение, неприязнь? Ложь. Станешь говорить, что боишься реакции общества, родителей? Возможно, но это не главная причина. Может быть, ты просто боишься этой любви, потому что она способна оказаться взаимной? Не обманывай себя, мальчик с искренним взглядом карих глаз. Ты прекрасно знаешь, что чувства твоего брата взаимны. Глупо это отрицать, сам понимаешь.