***
Ночь в Яшмовом лесу тихая.
Но гора Хулао сотрясает её привычным шумом воды,
словно скрывая одиноких вальсирующих и их секреты.
От других. От ненужных. От Селестии.
***
Тела петляют меж внушительных корней и углубляются в сияющее под луной пространство, полное диковинных цветов. Ноги легко огибают благоухающую жизнь не смотря на близость, а организм точно дышит наперед, подхватывая незапланированную инициативу в личине лишних резких оборотов. Движения губят продолжительный танец, заставляют остановиться и разойтись, позволить ночному ветру холодом обжечь кожу и сдавить в миг опечаленное нутро. - Почему? - слышится шёпот на утихающем выдохе. Слова пропадают вместе с маленьким клубом пара у чужих уст, но эхом проносятся в расслабленном сознании. Вопрос, ожидаемый столько времени, не требует уточнений, а колебания спрашивающего развеиваются повторным и абсолютно невесомым прикосновением пальцев вытянутых к друг другу рук. - Я не могу рассказать, - янтарь выразительных глаз на секунды мрачнеет от нечитаемой смеси эмоций, но после вновь смотрит как прежде. Смотрит так, как давно полюбилось: со скрываемым за могучим спокойствием ворохом сюрпризов из чувств. Незримое, но несомненно неприятное волнение в груди падёт окончательно, стоит заслышать ответный голос. - Таковы были условия? - обрывают беззлобно, пока смуглая ладонь скользит поверх чужой перчатки. Если прислушиваться к ощущениям, то жест выходит невообразимо глубоким из-за сохраняемой дистанции. Последняя, в свою очередь, начинает становиться всё более нежеланной по продолжительности и в груди знакомо щемит. - Совершенно верно, - утверждает на чужую загнанную хрипоту аккуратно, стремясь изменить ситуацию и вновь оказаться рядом, с головой утонуть в мерцающем нежностью, а не разочарованием, сапфировом шпинеле, - В конечном итоге мы на правильной стороне и, вероятно, что ты удовлетворишь себя ответами на все желанные к познанию тайны. Несколько позже.. Чужая серьезность относительно некоторых ситуаций порой смешна до скрученного живота, но сейчас граничит с чем-то странным. Альберих служит началом тишины и зрительного контакта, в котором неизменно обнаруживает для себя не только весь мир, но и решения для всех сопутствующих сомнений. - Почему ты так уверен в успехе? - Грешник, влюбленный в бога и действующий с ним, является весьма сомнительным событием. Отголоском абсурда служит взаимность и пугающая нужда в этой близости с собственной, нетронутой жизнью, невинной стороны, - Или, вероятно, подразумевал более личное? - зрит в корень и не дает уйти, ведь сегодня его вечер. Ночь откровений в последнюю пятницу каждого месяца очень занимательное событие. - Ничто не может гарантировать беспрекословную победу в грядущем и, признаться, не смотря на непонимание некоторого человеческого, это вызывает определенные смуты внутри, - Архонт вновь легко ведет, кружит в море мерцающих теплым светом бутонов и неосознанно убаюкивает возмутившееся страхом молодое сознание, - Касательно второго вопроса, то не стоит так на меня смотреть, я действительно не слишком честно сформулировал своё предложение, обобщив. Все же мне показалось, что будет не очень уважительно нагло акцентировать внимание на той или иной дополнительной личности, когда имеется свободное право выбора и непосредственное доверие. Кэйа несдержанно сипло смеется, искренне выражает безобидную комичность ситуации и это не заставляет Чжун Ли смущаться, глянцево краснеть от собственной неуклюжести в области отношений. Впрочем, Альберих никогда не акцентировал на сим внимание и со временем они достигли имеющегося абсолютного понимания даже сквозь малейший жест, незримый другим: Рыцарь беззвучно щелкает пятерней на левой руке - нервничает, незаметно ведет ступней в моменты заинтересованности и издаёт странный звук после того, как остаётся доволен собой. Консультант ритуального бюро тактично поправляет рукав, если не может показать раздражение в открытую, в задумчивости растирает большой палец о указательный и дергает уголками бровей при негодовании. А возможные ошибки, до сих пор присущие обоим, быстро меркнут на фоне нового быстро усваиваемого опыта. Тихий перезвон голоса, раздавшийся в тишине чуть громче привычного в беседе шёпота, поднимает с зияющих низов высокой травы рой светлячков. Насекомые беспорядочно рассасываются в воздушном пространстве и, вероятно, их стрекочущие звучания полны недовольств, но каждая частица этого облака света инстинктивно уступает плавным и неторопливым передвижениям безвозвратно влюбленных. Строгий вальс с каждым шагом становиться легче, руки подгибаются и ноги ступают лениво. Спина гнется и идеальная поза сменяется малость сутулыми объятиями. Ладони скользят за спину поверх плеч, сжимают темный фрак, пока где-то под собственным ассиметричным плащом чужие пальцы до скрипа ткани стягивают выбившуюся рубашку и жилет, предплечьями давя на ребра. Ботинки еще шуршат по земле, топчут опавшие листья замедленными круговыми движениями и замирают лишь тогда, когда светлый нос падает в причудливый мех накидки, а смуглая, малость раскрасневшаяся у глаза щека опускается к темному вороту, доверчиво прижимаясь. Не смотря на различия, печальное общее прошлое и ещё имеющиеся секреты, каждый чувствует себя на нужном месте, находясь рядом с друг другом или дома, в дали, мечтательно проводя пальцами по грубой бумаге, письмо за письмом лелея надежду ощутить фантомное тепло отправителя на выведенных чернилами строках. Иногда Кэйа пишет в компании рыцаря искорки, от чего в чужие руки доставляется яркий и малость помятый лист, полный не только первых новостей, но и самых очаровательных рисунков, смешных детских примечаний. В какой-то степени это показывает, что Альберих часто открыт и вынужден лживо отшучиваться от не воспринимающего всерьез окружения, уходя в рамки искрящейся искусным фальшем улыбки, подпитываемой событиями несколько годовой давности. Чжун Ли помог с этим, а сам продвинулся в том, что хотел понять уже очень давно. Продвинулся и продолжает идти, крепчать в познании и испытываемых чувствах. Иной раз Моракс благодарит её за былые слова и взаимно забывается в человеке. Тот уймет его страх и разделит переживания не из-за контракта, не из чувства благодарности и точно останется рядом. -В любом случае я выберу тебя. -Спасибо. Ли Юэ запечатлеет сей момент в самом укромном и чистом минерале, спрячет в своих недрах и накажет всякому живому охранять покой мирных воспоминаний. А бурный поток водопада, которым шумит и дышит могучая и прекрасная гора Хулао, оставит лишних в неведении.