***
- Моракс, тебя что-то тревожит? - проницательные бериллы чужих глаз ярким мазком отпечатываются на памяти, как и густой веер ресниц, под которыми и блестели драгоценные зоркие камни. Глухой цвет очей манил, был сродни жадному болоту, где он уже увяз по пояс. На ноге же призрачно ощущается тяжелая канатная веревка, берущая начало со дна этого неприятного чувства. Неприятного из-за непонимания его природного естества, но с осознанием того, что тягучим водам лишь в усладу любые барахтанья. - Я не понимаю как достичь человеческого сердца, - пиала с чаем возвращается на гладкую поверхность стола и свободные янтарные ладони стискивают друг друга в предвкушении тяжёлого разговора. Архонт не выглядит нервным, взволнованным, искренне заинтересованным в собственном вопросе, но и не ищет совета попусту, открытый в мотивах - И зачем. - Для того, чтобы победить в грядущей войне, тебе следует лучше понять свои силы. Стихия гео, как бы иронично то не звучало, обладает непостоянством. Такое качество наиболее присуще воде и её созданиям, что проживают в бесконечном цикле адаптации, однако у всех семерых элементов оно является общей видоизменённой от природы чертой, - Гуй Чжун улыбается, поднимаясь с места. Лучи закатного солнца приветливо блещут на поверхности озера горы Аоцзан, крадучись касаются бледного женского лица и зеленоватыми переливами очерчивают тонкий силуэт, показавшийся из живой тени раскидистого песчаного дерева, - Взять в пример пиро. Огонь кажется очень жестоким, ненасытным и опасным, как и все силы не используемые во благо. Но в то же время он олицетворяет жизнь, её течение и беспристрастные людские стремления на пути к цели. Он течет в жилах смертных, коим был дарован, чистым невинным потоком. Совершенно не обжигает таковой стороной собственной природы. Правда, эта непостоянная грань очень тонка и пламя необходимо приручать, сколь самоуверен ты бы не был. Архонт пыли начинает своё повествование из далека, так же, как делает это всегда в случаях замешательства каменного изваяния близь себя. Женщина хочет убедить товарища в надобности понимания человеческих тягот и чувств, пытаясь обосновать сие материальной надобностью в безвозвратно грядущих кровопролитных битвах, однако жалостливое сердце молодого архонта просто стремится к зарождению счастья в недогадливой душе будущего бога контрактов. Моракс умеет злиться, у него есть долг и моральная принципиальность защищать тех кто рядом и служит ему, он умеет себя контролировать и является отличным другом, но это совершенно незначительно отсрочит рокочущую на горизонте эрозию и то безумие, которое она приносит с собой для любого существа. Этого мало, ведь все, кто связан с древностью и мировыми законами Тейвата, обречены стать узниками этой жестокой туманности и кармы, но только Гуй Чжун нашла способ противостоять ей. - Твоя неопределённость имеет право существовать, эмоции в равной пропорциональности приобретённых сил делают нас слабее, уязвимее в пределах некоторых лиц, но я искренне надеюсь, что ты сможешь обуздать их. Ты должен дышать и чувствовать, если собираешься и дальше в здравом уме вести за собой наших людей, - Девушка недоговаривает, знает, что никто не потребует с неё продолжения. А Моракс уже давно не сидит за круглым столом -постоянным местом встреч - он безмолвно стоит рядом и думает, думает слишком поверхностно в силу своей юности и упрямства, ведется на этот ловкий провокационный манёвр в вес долга и возложенной ответственности. Но в то же время и учится, позволяет взгляду задержаться, а пальцами в невзначай проскользить вдоль выпирающих пястных костей хрупкой ладони, показать, что он услышал и рассудил. Он постарается.***
И почему это вспоминается именно сейчас. Однако только в нынешний миг ускользающего торжества осознание первой влюбленности бьёт под дых. Такой непонятной, грубой и легкой одновременно, невинной в силу излишней прямоты, отвергнутой жестокостью порядков. Тогдашние лета не походили для чувств, подобных любви, да и сам Властелин Камня в своих проявлениях был дик, неумел. Дик, словно подобранный с улицы кот, не знающий как подступиться к предоставляемым комфортным условиям для существования. С Гуй Чжун было уютно, спокойно и душа не рябила, там царствовал штиль. Но в мужчине нет былой привязанности, всяких чувств к своей давней подруге, только легкая, щиплющая виски тоска и бесконечная благодарность. Немое спасибо уходит в звездное небо, отражаемое в удивительно ровной глади искусственного пруда перед хижиной Бу Бу и подъёмом на площадь, где они остановились. Чжун Ли сдержал своё укромное обещание перед товарищем прошлого, пускай и долгими годами разных смертных личин, встречая одну жизнь за другой в, казалось бы, бесконечном порядке. Это определенно стоило сегодняшнего спокойного положения дел в мире и заветного дня. Дня свадьбы. - Всё в порядке? - спрашивает Кэйа на выдохе, когда новоявленный супруг неожиданно обнимает его, мало сгибаясь и пряча лицо в открытой шее. Не дожидаясь ответа мужчина интуитивно заводит руки за чужую спину, бережно гладит и немного надавливает, сближая. Красные одежды сливаются, шуршат, но остаются невыразительным темным пятном в ярких праздничных крыльях сегодняшней ночи. Где-то на улицах позади еще шумит скромная компания гостей, горят огни и стучит посуда, пока сами виновники громкого события незаметно сбежали. Естественно, по инициативе неугомонного Альбериха, которому в принципе сложно отказать, будь то нечто даже более абсурдное. - Несомненно, всё даже лучше обычного, - Чжун Ли трется носом о приятную ткань багрового воротника и ведет им выше, обнаруживая тропинку по шее до скулы, целуя под тихий хохот рыцаря его горячую щёку, - просто некоторые мысли мешали мне свыкнуться с ощущением нового кольца на пальце, но именно его наличие помогло усмирить эти ненавязчивые догадки. - Тогда хорошо, - Молодой человек не вдается в интересующие его подробности, раз возлюбленный уже во всем разобрался сам и более не испытывает морального замешательства. Чужое спокойствие прекрасно ощущается и без лишних слов, а утяжелять атмосферу всяким зацикливанием на данной теме совершенно не хочется, к тому же у них праздник, - Кольцо действительно непривычно жмёт, но чувствуется как никогда правильно, - Альберих довольно жмурится, бадается в лоб и в очередной раз смеется. Смеется громче раздавшихся в недалеке фейерверков, что со свистом и шипящими хлопками скрасили ночное небо безобразием пёстрых огней.