Будь моей Тенью

26 Последние события окончательно выбили Акиру из колеи, он почти отчаялся. История с Харукой не выходила из головы. Куда мальчик побежал? Где он сейчас, один, когда на улице скоро потемнеет! Акира чувствовал отчасти в этом и свою вину: возможно, следовало преподнести все Харуке в более мягкой форме, ведь он все-таки ребёнок. Акире стало зябко. Наверное, скоро осень. Зябко и очень одиноко, неуютно. Он поежился. И тут, кто-то обхватил его сзади двумя руками. — Какого черта?! — вскричал Акира. В последнее время он стал раздражительнее, чем обычно. Но кто-то закрыл ему рот самым нежным поцелуем. Глаза Акиры широко раскрылись, он не мог поверить, что видит перед собой Широганэ... Сердце Акиры так сильно колотилось, что готово было выпрыгнуть из груди. Он дрожал, как осенний лист на ветру, в руках ласково обнимавшей его Тени. Тень оторвалась от поцелуя и с улыбкой посмотрела не него: — Ну здравствуй, Акира-кун... Парень смотрел на него широко раскрытыми глазами и не мог ничего сказать, слов не находилось, они застряли комом в горле. Акира уткнулся лицом в грудь Широганэ и застыл в такой позе. Без слов. Тень крепко обняла парня и погладила его по голове. — Пойдём в дом, Акира-кун, ты совсем продрог, — мягко сказал Широганэ. И добавил почти шепотом: — Не переживай так, я к тебе надолго. Он обнял Акиру и они вошли в дом. — Я чуть с ума не сошёл... — наконец проговорил Акира, — мне выть хотелось, на стену лезть... Тень погладила парня по лицу: — Ну ну, Акира-кун, я здесь, все же хорошо. Неужели ты так сильно влюбился в меня? — Иди ты! Они вошли в спальню. Тень наспех сняла пальто и улеглась в кровать. Акира даже не стал снимать одежду, так и залез. Сказывалась сильная усталость и эмоциональные стрессы. Акира лег на Широганэ и обхватил его мёртвой хваткой: — Никуда теперь от меня не денешься. Никуда не отпущу. Широганэ прижал к себе Акиру: — Ах, Акира-кун, как я долго ждал от тебя этих слов, кажется, целую вечность... — Дождался. Как ты чувствуешь себя? — Уже гораздо лучше, просто чудом я остался жив, у меня не было сил даже подняться. Наверное, выжил только потому, что ты меня ждал... Акира поднял на него свои глаза и с жадностью начал вглядываться в лицо Тени, гладить её шелковистые волосы. — Как же я соскучился... — прошептал Акира. — Я тоже очень скучал, Акира-кун, ведь я так тебя люблю... — Я тоже очень тебя люблю, Широганэ, — прошептал парень. Широганэ задумался. Он вспомнил свои отношения с Акирой и как долго добивался он одного только поцелуя. Вспомнил, с какой грубостью и раздражением Акира его отталкивал. Добиться от этого парня признания в сильной любви было все равно, что покорить Эверест. — Акира-кун, любовь моя... — прошептал Широганэ и крепко сжал парня в объятиях. Он нашёл его губы и медленно проник в них поцелуем. По телу Акиры пробежали мурашки, его переполняли сильные чувства, которые заставляли терять голову от одного только поцелуя. Тень не настаивала на большем, за последнее время они сильно устали. И тут Широганэ увидел на подушке волос, который не мог принадлежать ни Акире, ни ему самому. — Акира-кун, чьи это волосы на подушке? — спросила Тень. — У тебя тут кто-то спал? — Да, — смутился Акира. — Кто же? — спросил Широганэ. — Это... Харука... — Харука? — Да, он пришёл ко мне с вещами и сказал, что поживет у меня, что приехал на каникулы. — Странно, почему он спал в твоей кровати, когда напротив стоит свободная. — Он сам залез, — неловко проговорил Акира. — А потом мы поссорились, он неизвестно куда убежал и оставил свои вещи... Тень с улыбкой смотрела на него: — И почему же вы поссорились, Акира-кун? Акира покраснел. Он не знал, какими словами лучше преподнести Широганэ правду. — Он это... как бы сказать... В меня... влюбился, в общем. Он сам так сказал. А потом я ему рассказал о нас, он разрыдался и убежал. — Ты сводишь людей с ума, Акира-кун, в тебя влюбляются даже малые дети, — Тень продолжала улыбаться, поглаживая Акиру по волосам. Акира снова покраснел. — Не нравится мне Харука, — уже серьёзно сказал Широганэ, — от этого парня будут одни проблемы. Уже хватило того, как подло он с нами поступил в прошлый раз, то ли ещё будет. — Ты ему тоже не особо симпатичен, — ответил Акира. — Ещё бы, — сказал Широганэ и поцеловал парня в губы. — А самая последняя новость, о которой трезвонят в мире Теней (об этом мне рассказала Лу) — то, что Хомураби влюбился в мастера Вагацуму и у них роман. Акира даже вскочил на кровати, настолько нелепой показалась ему новость. — Хомураби и мастер?! — вытращил глаза Акира. — Никогда в своей жизни не слышал большего абсурда. — Зря ты так думаешь, — ответил Широганэ. — Ещё в то время, когда мастер был призванным королём Света, у них с Хомураби было что-то вроде отношений. — Даже так? — поразился Акира. — Надо сказать, что у мастера Вагацумы весьма экзотический и извращенный вкус. И это значит, что он нас предал? — Кто знает, — ответил Широганэ, — это зависит от того, насколько дорог ему Хомураби. А, быть может, он просто вынашивает план, чтобы уничтожить его. Но хватит об этом. Я ведь соскучился по тебе... — Широганэ перевернулся на бок и вглядывался в лицо Акиры, гладил его. Акира тоже перевернулся лицом к нему: — У тебя такие нежные руки, Широганэ. — Это потому, что я люблю тебя... Любимый Акира-кун... — Любимый Широганэ... Мне так холодно. Тень притянула его поближе к себе и крепко обняла. — Спи спокойно, Акира-кун, я согрею тебя и буду рядом всю ночь. Акира почувствовал себя в полной безопасности, чего можно бояться, засыпая в объятиях серебряной Тени. Он покрепче прижался к Широганэ и закрылся лицом в его волосы, веки сами сомкнулись от усталости. 27 Харука чертил огромную пентаграмму. На голове у него красовался колпак, напоминающий тиару папы римского. Мальчик никак не мог успокоиться. "Ты, быть может, не знаешь, но я встречаюсь с Широганэ, люблю его и останусь с ним, или ни с кем", — эти жестокие слова крутились голове Харуки и он снова начал всхлипывать, слёзы текли по щекам. — Вельзевул, Люцифер, Адин... — но слёзы не давали мальчику говорить, он прерывался и начинал снова: — Вельзевул, Люцифер, Адин, о, владыка Тени, что повеливает всеми злыми силами, пересеки время... я полностью предан тебе... Неожиданно, пентаграмма закрутилась волчком и крутилась до тех пор, пока у Харуки самого не закружилась голова. Свет внезапно померк, а потом вспыхнул с новой силой огненным пламенем и раздался такой страшный шум, что Харука упал на пол и закрыл уши руками. Казалось, у него сейчас разорвется голова. Комната наполнилась холодным густым туманом, он обволакивал все, мешая дышать. Харука лежал на полу до тех пор, пока чудовищный шум не стих, а когда он оторвал свои глаза от пола, то встретился с зелеными звериными глазами, в упор смотрящими на него. — Ну? — спросил Хамураби. — И зачем ты вызвал меня? — Я хочу заключить с тобой контракт и стать сином, — ответил мальчик. Чёрные губы Хомураби растянулись в улыбке: — Я знал, что рано или поздно ты все равно придешь ко мне. Однако, подумай хорошо, возврата не будет. — Я уже все решил, — твёрдо ответил Харука. — Уверен? Быть сином на самом деле не так романтично, как тебе кажется. Син — беспощадный, холодный, расчётливый убийца. Что сподвигло тебя встать на этот путь? — Я хочу уничтожить Широганэ и Акиру. Хомураби усмехнулся: — Ну что же, тогда начнём. Харука утонул в глазах, явившихся едва ли не из самой преисподней. Он почувствовал рядом с собой дыхание зверя, его дикий рык. Зверь впился в его губы, будто выпивая его до дна, вытаскивая из него душу. Харука ощутил адскую, нечеловеческую боль, но не мог ни пошевелиться, ни кричать. Он ждал, пока Хомураби не выпьет его, наполнив чем-то новым. Когда Харука открыл глаза — в них отразилась чернота. Он почувствовал в себе силу и злобно усмехнулся, одержимый местью. — Можешь выбрать себе оружие, — сказал Хомураби, когда они вошли в оружейную. Харука примерял оружие, он подумал, что нужен длинный тонкий клинок, чтобы пронзить им Широганэ. — Этот вполне подойдёт, — сказал мальчик, выбирая клинок. Хомураби представил нового сина своим детям: — Это Харука, новенький, он будет у нас пятым, вместо Нанаи. Надеюсь, что вы подружитесь и объясните новому сину его обязанности. Хомураби спешил в свои покои, ему не терпелось обнять Шисуи. Дети оглядели Харуку с головы до ног, но никто не выказывал бурной радости по поводу новичка. — О, коровка, — сказала Лулу, — кажется мы знакомы. Было время, когда она, сама того не зная, исполняла приказы Харуки, скрывавшегося за бычьей головой. Шисуи, чтобы хоть как-то убить время и отвлечься, попросил слуг принести мольберт и краски. Он начал рисовать. На рисунке была изображена безумно красивая птица, запертая в клетку. Хомураби обнял художника за плечи: — Мой Шисуи... Король рэев развернулся к нему: — Мой Хомураби... Владыка Тени чуть с ума не сошёл, когда Шисуи назвал его своим. — Почему ты это рисуешь? — спросил Хомураби, разглядывая картину. — Эта птица в клетке — это я... — О, Шисуи, ты разрываешь мне сердце! — воскликнул Хомураби. — Чтобы ты не чувствовал себя в клетке, мы идём гулять в сад. — Здесь есть сад? — удивился призванный король Света. — Да. Этот сад называется садом Потерянных душ. Хомураби взял его за руку и увлёк за собой. Шисуи оглядывался по сторонам, стараясь рассмотреть диковинные растения. Здесь всегда царила ночь и только луна дарила свой тусклый свет. На длинных толстых стеблях растения располагались соцветия, напоминающие раскрытые пасти, когда Шисуи до них дотронулся, эти пасти чуть не захлопнулись вместе с его пальцами. Король рэев испуганно отдернул руку. — Это львиный зев, — сказал Хомураби, — но лучше тут ничего не трогай. Ты — мой самый красивый, самый нежный цветок, Шисуи. Твои прекрасные зелёные волосы, твой тонкий стан, как стебель цветка... — Как странно слышать от тебя все это, Хомураби. Ты стал таким странным, таким непредсказуемым... Хомураби остановил его страстным поцелуем в губы. Его дикая страсть начала передаваться и Шисуи. Повелитель Теней увлёк его на большие качели, на которых они поместились вдвоём. Пение ночных птиц разносилось по всему саду. Шисуи прижался к Хомураби и прилег к нему на колени, рукой вцепившись в чёрную перчатку повелителя Тьмы. — Не раскачивай так сильно, — попросил он. — Не буду, любимый. Хомураби склонился над ним и начал снова целовать. Шисуи отвечал на поцелуи и в его жилах начинала закипать кровь. — Мой Хомураби, — проговорил Шисуи и повелитель Тени сильнее сжал его руку. — А можно мне иногда выходить хотя бы в этот сад, когда станет совсем тошно? — Конечно, любимый. Давай пойдём посмотрим пруд, фонтаны, а потом я покажу тебе беседку. В пруду была чёрная вода. Казалась ли она таковой, потому что тут всегда царила ночь, или была чёрной на самом деле? Трогать эту воду Шисуи не рискнул: кто знает, сколько чудовищ тут притаилось. Лотосы разинули рты будто пасти крокодила, в ожидании жертвы. — Для короля Света не слишком романтично блуждать в вечной тьме, — вздохнул Шисуи, но Хомураби увлёк его дальше, показывая фонтаны и клумбы с дивными хищными цветами, к которым лучше не просовывать пальцы. Они подошли к беседке, увитой чёрными розами, источающими аромат ночи и неизведанных тайн. — Хомураби... — Да, мой Шисуи? — Ты говорил, что сделаешь для меня все. А ты бы отдался мне? Вопрос застал Хомураби врасплох. В этом смысле он все ещё был девственником, не позволяя никому касаться себя. Но Шисуи был исключением, с ним Хомураби готов был попробовать все. — Да, — ответил Хомураби. — Можешь делать со мной все, что хочешь. — Правда? — спросил Шисуи. — Хочешь попробовать? Испытать то чувство, когда будто бы зверь врывается в тебя и чудовищная боль разрывает изнутри, до крови? Когда нет сил терпеть этот ад и кусаешь губы, чтобы только не закричать. Когда все тело жжет, будто огнём, от укусов и ран. Когда на старые раны каждый день наслаиваются новые, когда твоё измученное тело раз за разом разрывают снова и снова, снова и снова... Хочешь такое испытать? Хомураби ужаснулся: он сам не подозревал, сколько боли причинил Шисуи. — Прости меня, любимый, — сокрушаясь проговорил Хомураби, — я не ведал, что творил. Ты можешь наказать меня, избить, сделать все, что подскажет тебе твоя фантазия, от тебя я все стерплю. — Я простил тебя, Хомураби, — сказал Шисуи и поцеловал его так нежно, что тот подумал, что такого отношения просто не заслуживает. В беседке было мягкое ложе, Шисуи игриво толкнул туда Хомураби и начал его раздевать. Начал ласкать и гладить повелителя Тени и Хомураби фыркал, будто зверь. Шисуи удивился, как ещё тело Хомураби не было покрыто шерстью. Но кожа владыки Тьмы была гладкой и белой, как слоновая кость. Тело его не было излишне худым, но и тучным назвать его было нельзя. Король рэев отметил про себя, что Хомураби был неплохо сложен. Нежные губы Шисуи целовали тело Хомураби с таким трепетом, что от каждого прикосновения можно было улететь в иные миры. Шисуи наконец остановился между его бедер. — Пришла моя очередь сделать тебе приятное. Король Света приручил дикого зверя, который теперь, вместо того, чтобы кидаться на него, мурлыкал в его объятиях. — Ох, Шисуи, — сходил с ума Хомураби, перебирая его зелёные волосы. Шисуи одновременно входил в него пальцами, чтобы растянуть узкий проход. Сейчас он бы мог отыграться на Хомураби за все, но мстить почему-то не хотелось. — Тебе нравится, что я делаю? — спросил Шисуи. — О-о-о, я в восторге. — В какой позе мне лучше взять тебя? — В какой захочешь, любимый, — ответил Хомураби. — Хочу, чтобы ты встал на колени. Хомуораби встал на четвереньки и Шисуи вошёл в него. От чудовищного возбуждения голова пошла кругом. — Давай же, глубже, сильнее... — Как скажешь, — ответил Шисуи и протолкнулся до упора. Как плавно, изящно двигался Шисуи, от каждого его движения Хомураби готов был взорваться каждую минуту. Он терпел, пока, наконец, не закричал. Закончив, Шисуи грациозно растянулся на ложе. Он напоминал Хомураби диковинный яркий цветок, его тонкие белые руки доводили до умопомрачения, владыка Тени готов был целовать их ночами напролет. — Тебе понравилось? — спросил Шисуи. — Что может быть лучше, это было бесподобно... Хочу ставить каждый день такие эксперименты, — проговорил Хомураби, целуя тонкие запястья Шисуи. — Хомураби, любимый... — прошептал Шисуи. Повелитель Тени остановился: — Как ты меня только что назвал? Шисуи и сам был поражен, почему назвал Хомураби любимым.