Свободная воля

— Сильвия! — окликнул Мобиус девушку, спускаясь по холму. Та кинула ему из последних своих сил усталый взгляд и рухнула у подножья холма, слегка подрагивая. Агент ускорился, быстрее перебирая ногами по склону, и, добравшись, упал на колени рядом с лежащей чаровницей. Он растерянно взглянул на тело девушки без сознания, которое не переставало судорожно содрогаться, и резким движением скинул с себя пиджак, накрывая Сильвию. Усевшись поудобнее и поближе к Сильви, Мобиус стал её легонько тормошить за плечо, чтобы она пришла в сознание. На самом деле, он понятия не имел, что нужно делать в таких случаях, как правильно поступать, чтобы не ухудшить ситуацию. УВА инструктаж по приведению человека в чувства агентам не проводили, и логику глав можно понять, ведь управление хотело, чтобы минутмены были обязаны стирать аномалии, а не спасать их и проникаться к ним эмпатией. Мобиус налажал с этой идеологией по всем фронтам, но умения оказывать первую помощь от этого не прибавилось. Ему приходилось импровизировать, доверять внутреннему чутью, что у него осталось со времен, когда он был обычным, ничем не примечательным человеком, и, обычно, оно его не подводило. Аналитик продолжал трясти девушку, но уже намного сильнее и за оба плеча, ведь рёв Алиота слышался всё ближе и ближе. — Ну же, — повторял Мобиус, пытаясь не упустить момент, когда Сильвия вернётся в сознание. Она наконец начала приходить в себя: повела бровями, затем их нахмурила, и лениво открыла глаза, смотря по сторонам. — Не прошло и века. — Агент встал и за собой рывком поднял девушку, пока та до сих пор еле ориентировалась и не осознавала, что происходит вокруг. Он крепко схватил её за запястье, ведя за собой в какое никакое укрытие, где Алиот их какое-то время не увидит, там уже они смогут перекинуться хотя бы парой словечек. Сильвию сильно качало из стороны в сторону, она старалась идти за размытым силуэтом впереди, который тянул её, но ноги предательски подкашивались и путались друг в друге, и она уже начинала ненавидеть себя за это. Мобиус иногда оборачивался назад, чтобы помочь девушке идти дальше, или даже поймать её, но, в целом, он уверенно направлялся за очередную груду мусора, что первая попала под его взгляд, кажется, за кучу подносов, что сбрасывали сюда работники УВА после того, как поели у себя в кафетерии. Он аккуратно усадил Сильвию, с которой каким-то образом ещё не слетел его пиджак, потом рядом уселся сам, опираясь спиной на мусор, который сначала показался ему неустойчивым, что он обопрётся, и сначала упадёт один поднос, потом по цепной реакции — другие, но этого не случилось, они крепко держались на друг друге. Аналитик бросил слегка обеспокоенный взгляд на девушку, которая до сих пор не сказала ни единого слова. Она пальцами чуть удерживала края пиджака, чтобы он с неё не съехал назад, и сидела, поджав колени к груди. Она опустила на них подбородок и всё ещё не решалась повернуться к Мобиусу. Сильвия уставилась вниз и только сейчас в полной мере осознала себя, что произошло, и что виновата во всём произошедшем она сама. Она тихо выдохнула и прикрыла глаза, нахмурив брови, в ней проснулось дикое желание дать себе крепкую и заслуженную, по её мнению, пощечину за всё, что она бездумно натворила, но она не хотела давать волю сильным эмоциям при агенте, продолжающем ощущаемо прожигать её своим взглядом. — Я крупно облажалась, — единственное, что она смогла выдавить из себя, затем снова надув губы и уткнувшись в ладони. Она всю свою жизнь считала свои действия правильными или хотя бы меньшей из зол, справедливыми, по сравнению с действиями работников УВА, что никогда не поступали по совести, а лишь служили мнимому кодексу и идеологии трёх Хранителей Времени. Недавние события перевернули всё в её восприятии мира. Она поняла, что действительно не способна кому-то доверять, пытаться услышать чужую точку зрения. Она ожидает, что под неё будут подстраиваться, ведь её идеи самые благоразумные, а те, кто с ней не соглашаются — глубоко заблуждаются, так пусть платят за это. Она невольно вспоминала всех тех, кого предавала, кому лгала и в итоге бросала на произвол судьбы, пусть и испытывала к ним что-то большее, чем неприязнь. И сейчас, осознавая всё это, ей хочется со всей силы ударить себя, чтобы никогда больше месть и ярость не затмевали её разум настолько, насколько это произошло совсем недавно. Настолько, чтобы разрушить Священный Таймлайн навсегда по щелчку пальцев и настолько, чтобы начать новую мультивселеннскую войну, если верить словам Того, Кто Остаётся. А не верить в них было уже намного сложнее, чем до его убийства. — Я знаю. Священный Таймлайн разрушен, — сказал Мобиус, еле заметно ухмыльнувшись уголком губ. Сильвия всё же повернулась к нему и шёпотом проговорила: — Всё из-за ме... — Спасибо, — перебил её агент, посмотрев ей в глаза, когда та озадаченно отпрянула. — Теперь мы, по сути, по-настоящему свободны, так? — он поднял взгляд и улыбнулся уже чуть шире, откидывая голову назад. Приятно и в меру волнующе было говорить о таком, нисколько не обманывая ни себя, ни остальных вокруг. — Наверное, — хмуро ответила Сильвия, погрузившись в свои мысли с новой силой. Она хотела верить Мобиусу и его наивной мечте, но это было слишком трудно, когда она вспоминала всё, что им наговорил Тот, Кто Остаётся, слова которого она уже воспринимала за необратимую истину, хотя тот мог и преувеличивать. Свобода влечёт за собой тяжёлые последствия. Сильвия резко перевела взгляд, перескочив с одной мысли на другую, и обратила взгляд на Мобиуса, тот наблюдал за Алиотом, который, кажется, приближался к ним, судя по звукам, она обратно опустила глаза, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — Слушай... — громко начала девушка, но её оборвали: — Сильви, нужно уходить. Я тебя перебил, да? — он ещё раз оглянулся себе за спину и присел, готовясь перебежать в другое место. Агент кивнул головой на высокий холм неподалеку, выжидающе смотря на Сильвию. Она закрепила на голове уже совсем разболтавшуюся шишку из копны волос, сняла со своих плеч пиджак, оставляя его здесь, и глянула наверх, на свирепо ревущего Алиота, что рассекал вершины Пустоты и поглощал очередную гору мусора, всё быстрее приближаясь к дуэту. Они снова переглянулись и почти одновременно рванули в сторону холма. Пусть Мобиус и выглядел, как человек в не самой лучшей форме, который будет бежать в развалочку, переступая с одной ноги на другую и слегка косолопя, передвигался он отменно. Он без каких-либо усилий преодолевал препятствия, возникающие на пути, вроде падающих с неба подносов и других отходов, являющихся остатками от гор, что поглощал Алиот, и совсем не уступал Сильвии в скорости, что сильно её удивляло. Она краем глаза замечала агента, идущего вровень с ней, чуть изумленно хмурила брови и ухмылялась, следовательно задаваясь вопросом: "Есть ли вообще что-то, к чему он слаб?". Они остановились у подножья холма, переводя дыхание: Мобиус уткнул руки в боки и, слегка прищурившись, смотрел на охранника Пустоты, уходящего в противоположную сторону, Сильвия немного согнула ноги в коленях, положив на свои бедра ладони, сжимая переносицу указательным и большим пальцами и зажмурив глаза, в которых у неё резко потемнело. Она уселась первой, скрестив ноги и наблюдая за аналитиком снизу вверх. Тот продолжал щурится, затем моргнул и тоже опустился вниз, садясь рядом с девушкой. — Ты хотела мне что-то сказать? Сильвия повернулась к нему, слегка нахмурилась, вспоминая, что хотела спросить, и, когда крутящаяся мысль наконец встала на своё место, она поёрзала, оперлась ладонями о колени, чуть ссутулившись вперед, и спросила: — Зачем ты сюда вернулся? Мобиус усмехнулся и покачал головой: — Знаешь, а ты не первая меня спрашиваешь. Девушка якобы оскорбленно вскинула руками и раскрыла рот от саркастичного удивления, сделав вид, что ей действительно есть дело до того, первая она или нет. Агент немного ухмыльнулся в ответ и вскинул одну бровь. — Нет, правда, неужто за мной? — она хитро улыбнулась, поиграв бровями, — ты же сказал, что я тебе нравлюсь больше, да? — Сильви расплылась в улыбке ещё шире, театрально чуть приближаясь к Мобиусу, а тот, наклонив голову, следил за ней глазами, ожидая, когда она уже закончит и даст сказать ему хоть слово. — Я пришёл сюда за своим Локи, — всё же выпалил он, прерывая колкости девушки. Улыбка с её лица тут же пропала, она отсела обратно и нахмурилась. Агент отвёл взгляд и легонько закусил губу, чувствуя, что задел своими словами Сильвию, она наверняка хотела услышать, что он пришёл за ними обоими, а он, не подумав, сказал глупость и задел девушку. — Слушай, я... — Я же толкнула его в УВА. Разве его там не было? — перебила она грядущую сентиментальщину от Мобиуса и взглянула на того. Он растерянно забегал глазами, пытаясь переварить сказанное Сильвией. Он что-то упустил. Он совершил ошибку, не был достаточно внимателен, не так тщательно проверил каждый уголок УВА, не обшарпал всё на свете, чтобы найти зацепки. Он оплошал. И теперь ему срочно нужно вернуться назад и всё исправить. Аналитик, молча, сунул руку в карман своих брюк и достал оттуда припасенный им же ТемПад, провёл пару манипуляций и рядом с ними образовалась временная дверь, ведущая прямиком в УВА. Он встал и протянул руку Сильвии. — Пошли, — немногословно. Но Мобиус сейчас был не способен на большее. Он невероятно корил себя за недостаточно кропотливый подход к вещам и рвался это исправить. — Я не иду. — Девушка оттолкнула руку от себя и уткнулась лицом в свои ладони. — Он не захочет меня видеть. — Да, самое время для вашей чудной мелодрамы. Сзади нас ещё бушует огромный такой монстр, напоминаю. — Он указал большим пальцем себе за спину, продолжая тянуться другой рукой к Сильвии. — Я же сказала "нет"! — она чуть прикрикнула, раскинув руки в стороны, чтобы уж точно отпугнуть аналитика, и он шёл без неё. Но тот крепко ухватил её за запястье, и резким движением они оба оказались в УВА. Сильвия начала всячески извиваться и пытаться выдернуть свою руку из почти мёртвой хватки, пока дверь в Пустоту ещё не закрылась. Она попыталась вырваться, ударив Мобиуса по ладони, но тот лишь почти обиженно глянул на девушку исподолбья и продолжал удерживать её. Тогда она рывком наклонилась к рукам, мешавшим ей рвануть обратно, и, совершенно не раздумывая, сильно куснула тыльную сторону кисти. — Ай! Кусаешься? Я так не играю! — он отпустил её руки, и Сильви, с чувством своего полного превосходства, кинулась в дверь, которая к тому моменту уже закрылась. Она пролетела мимо и тут же развернулась обратно, сжав руки в кулаках. — И зачем ты это сделал?! — громким криком начала она, стремительно сближаясь с аналитиком, который озабоченно наклонил голову вбок и едва заметно ухмыльнулся краешком губ. — Ты мог хотя бы услышать меня! — чуть ли не истерично восклицала Сильвия, ткнув в его грудь указательным пальцем и смотря прямиком в глаза, надеясь найти там хоть каплю раскаяния. — Да что у вас за семейная размолвка произошла?! — чуть повысив голос, спросил Мобиус и вскинул брови, — совсем недавно строили друг другу глазки, а теперь ты его видеть не хочешь? — он прищурился и сделал шаг назад, чтобы между ними было хоть немного пространства. Девушка сомкнула губы и опустила взгляд вниз наискосок. Ей неимоверно хотелось умолчать это, не рассказывать. Она не хотела вспоминать снова то, что сделала по глупости, и не хотела огорчать Мобиуса. Но он сам попросил, а выбора у неё толком и не было, ведь молча сбежать ей не позволяла гордость, что ещё у неё была. Она театрально цокнула языком и начала: — Там, в замке создателя всего этого, — она обвела ладонью вокруг, имея ввиду всё УВА, — Тот, Кто Остаётся поставил н... — Тот, Кто Остаётся? — озадаченно спросил Мобиус, продолжая слегка щуриться и наклонять голову вбок. — Хранитель времени. Настоящий. — Она вздохнула и продолжила, — он поставил нам ультиматум: либо мы его убиваем и начинается мультивселеннская война, либо мы вместе занимаем его трон и контролируем Священный Таймлайн. — Кажется, я знаю спойлер, — усмехнулся Мобиус, намекая на разрушение единого таймлайна и создание бесконечных переплетающихся между друг другом вариантов развития событий. Сильви пронизывающе взглянула на него исподолбья, будто спрашивая мнимого разрешения продолжить, и вновь заговорила, но совсем другим тоном: — Я толком его и не слушала, знаешь? Я только хотела отомстить, типа дело всей жизни и всё такое, — она начала так тараторить, словно дело совсем пустяк, и она рассказывает очередную житейскую историю из жизни, но это ничуть не укладывалось в голове. Казалось, будто она чего-то остерегается, умалчивая множество деталей, — Локи же пытался меня остановить. Я его и вытолкнула в УВА. А сама закончила дело. — Сильвия, скрестив руки на груди, посмотрела на агента, который пристально глядел на неё в ответ, выжидая продолжения её рассказа. Но его не последовало. — Так почему ты не хочешь с ним встретиться? — наконец прервал тишину Мобиус, кажется, не подчерпнув почти ничего из всего монолога. — Я же!.. — выкрикнула она, шагнув вперед и всплескивая руками, но почти сразу же отойдя обратно, стараясь контролировать себя, — я же сказала, мы расходились во мнениях. Вынужденная жертва. — Агент усмехнулся, совершенно не поверевши Сильвии, пробормотал себе под нос что-то вроде "хорошо" и стал выжидающе сверлить взглядом девушку. Она чуть закусила нижнюю губу под давлением взора, но продолжала молчать. Мобиус отвёл от неё взгляд и оглянулся вокруг. В УВА как будто стало намного тусклее, в коридоре напротив интенсивно мигала лампа, чем довольно сильно раздражала, но, видимо, об этом никто из сотрудников не заботился. Он сделал пару шагов вдоль этого коридора и заметил ещё чуть дальше разорванные клочки бумаги, валяющиеся на полу. Он повернулся обратно к Сильвии и с немым вопросом в глазах наклонил голову, та со скрещенными руками на груди, немного постояв, всё же подошла к агенту и, оперевшись корпусом о стенку, шепотом спросила, словно боясь кого-то спугнуть: — У вас теперь всегда так тихо? — Вряд ли УВА всем своим составом отправился на какую-нибудь экскурсию, а другого объяснения нет. — Он повёл бровью и присел, чтобы рассмотреть поближе бумажные обрывки. Перевернув парочку, аналитик подметил, что что-то очень знакомое изображено на них, и где-то он видел знакомые очертания рисунка. Словно пазл, он собирал крупицы воедино, и уже начинала вырисовываться ясная форма. Мобиус поднял взгляд на девушку, которая не уделяла ему особого внимания и осматривалась вокруг, но та всё же взглянула вниз. В её глазах всё ещё виднелось глубокое непонимание, и она переводила взгляд то на агента, то снова на рисунок. — И что это? — недовольно прервала девушка тишину, которая давалась на озвучивание правильного ответа, до которого она не додумалась. Лицо аналитика с воодушевленного быстро сменилось на выражение "я ожидал от тебя большего", и он поспешно встал, представляя Сильвии своё собранное творение: — Одна из пропаганд УВА, — гордо заявил он, ставя руки в боки. — Ага... — чуть презрительно заключила она и вновь перевела взгляд на Мобиуса, — и что? — Что-то случилось, — говорил он, как самую очевидную вещь на свете, — мы должны выяснить. Сильви усмехнулась, ей было непривычно видеть Мобиуса таким взволнованным, каким она его видела только в моменты, когда тот говорил о Локи или же был рядом с ним. Кажется, ему нравилось распутывать сложные дела, это приносило ему странное удовольствие, выражавшееся в воодушевленности, которое было заметно любому окружающему. Он превращался в настоящего любопытного ребенка, желающего узнать всё обо всём, а когда дело было ещё и связано с Локи, его глаза горели неистовым пламенем. По крайней мере, так ей казалось. И Сильви знала, что дальше этого места, она не пойдет с ним, и хотела запомнить его таким. Кто знает, может они больше не встретятся? — Прекращай на меня так смотреть, это начинает пугать, — улыбаясь, проговорил агент. Он слегка теребил край своего галстука в нетерпении. — Слушай, Мобиус, — осторожно начала Сильвия, поправляя выбившуюся прядь волос и медленно сближаясь с аналитиком, — про Локи. — Улыбка с лица агента пропала, и он настороженно начал слушать. — Ты прав, произошло кое-что большее. Я тебе соврала. — Глаза Мобиуса едва заметно раскрылись пошире, но он старался не выдавать своего внутреннего волнения, у него было плохое предчувствие насчёт грядущих слов Сильви, и он начинал хмурить брови. Девушка продолжала неспешно подходить к нему, но его это, кажется, не тревожило, он стоял на месте, навострив уши. — Мы... Я.. — говорила она очень неуверенно, ведь привязалась к аналитику, не хотела его огорчать, зная его особое отношение к Локи, но она должна была его ненадолго смутить, чтобы всё получилось. Идея была глупой, но у неё не было времени на раздумья, — я, чтобы его отвлечь, втянула его в поцелуй, на который он ответил. Было довольно приятно, он отменно целуется, — она бормотала какой-то бред, который лишь отчасти был правдой, способный на время отвлечь Мобиуса, всё сильнее сближаясь. Аналитик хмурился и отвлеченно глядел совсем не на Сильвию, а куда-то в сторону, будто совершенно её и не слушал. Он молчал, пристально смотрел, не моргая, а в голове творился полный хаос, ломающий его реальность. — Да... И только затем оттолкнула. — Она виновато закусила губу, зная, что предаёт ещё одного друга, коим успел стать Мобиус, и схватила из кармана брюк, валявшийся там ТемПад, быстро вводя нужное место из всех представленных, параллельно резко отбегая от аналитика. Мобиус отреагировал, но вовсе не сразу, тем самым давая время девушке, которым она щедро пользовалась. Он погнался за уже далеко убежавшей Сильвией, но было слишком поздно. В коридоре открылась Временная Дверь, резко осветившая всё вокруг, и тут же закрылась, забирая с собой Сильви. Агент сбавил ход и громко выругнулся. Обида и растерянность накрыли его с новой силой, и он прикрыл глаза, подняв голову. — Очередная Локи. Впрочем, наверное, этого стоило ожидать. Нельзя доверять тем, кого знаешь от силы пару дней, прислушиваться к ним, конечно, велика вероятность предательства. Особенно, если это Локи. С ними всегда нужно быть начеку и мыслить здраво. Именно так думал Мобиус, и от этих мыслей становилось только хуже, он запрокинул голову чуть сильнее, оперевшись о стенку спиной. Странная тенденция у людей после того, как тебе вставили нож в спину, ещё и винить себя в этом, добивать последнее, что осталось, делать только хуже. И потом не знаешь, отчего больше страдаешь: от боли, что тебе сделали, или от боли, что ты сделал сам себе. Но, возможно, именно боль помогает двигаться дальше, заставляет идти вперёд и добиваться своей цели. Теперь Мобиус хочет найти своего Локи ещё самоотверженней, ведь он знает, что тот не только в скверном физическом состоянии, но и в отвратительном моральном. Он хочет его снова увидеть во что бы то ни стало. Он открывает глаза, отталкивается корпусом от стены и проходится по коридору. Заправляет чуть вылезшую из брюк рубашку и идёт в сторону кафетерии. Ещё раз глядит на собранный им плакат пропаганды, и он задумывается, почему кто-то решил разорвать его, работники УВА, которых он знал, кажется, вечность, были слишком приспособлены к порядку, они так не бунтуют. Агент поднимает глаза на мигающую лампу и идёт дальше с закрадывающимися в его голову сомнениями. Он проходит стол за столом, слышит, как окружающие некультурно чавкают и хохочут во весь голос, и, нахмурив брови, отворачивается. Вокруг лежат кучи мусора, о которых никто не заботился, у каждого второго сотрудника мятая рубашка, сильно ослабленный галстук (ещё чуть-чуть и он спадёт) и потёртая обувка, что сильно настерегало Мобиуса. Он сомневался, но даже не знал в чём, всё выглядело по-другому, но он не мог предположить, что случилось с УВА и со всеми работниками, которые перестали так трепетно относиться ко всему вокруг. Вперемешку с отчаянием, которое он попытался запрятать глубоко внутрь и не придавать важного значения словам Сильви, что у него крутились в голове круг за кругом, эти сомнения путали его разум, та самоуверенность, с которой он начинал свои поиски, уходила с каждым новым его шагом, ему казалось, что за что бы он ни взялся, всё выйдет наперекосяк. Его мысли путались, накладывались одна на другую, ещё сильнее вгоняя агента в апатичное состояние. Он повторял себе раз за разом, что это ради Локи, что он должен его найти, потому что тот в ужасном состоянии, он должен быть рядом, но, кажется, это уже работало не так сильно. В голове начинало звенеть, взгляд становился всё мутнее, слабость овладевала им, и он не знал, кому сейчас помощь нужнее. Мобиус пытался это подавить в себе, держаться снова так же уверенно, как держался до этого, но ему это давалось всё труднее и труднее. Он не хотел опускать руки, не мог, но они опускались сами. Мобиус глубоко вдохнул, стараясь успокоить свои чуть подрагивающие пальцы. Он понимал, что ему нужно продолжать идти дальше, что никого у него больше нет за спиной, что слишком привязался к плуту за такое короткое время, и это одновременно и заряжало энергией, и жутко утомляло. Он понимал, что идёт бороться не только за своего Локи, но и за себя самого. Навстречу ему шёл наряд охотников, бурно и громко что-то обсуждавший между собой. Агент сунул руки в карманы и отошёл в сторону, давая проходу. Скользя взглядом по каждому из идущих, он зацепился на охотнице, с которой виделся совсем недавно, до попадания в Пустоту. Он улыбнулся уголком губ и быстрым шагом дошёл до неё, тронул за плечо, привлекая её внимание. — Привет, — робко начал он, ожидая, что его крепко обнимут, сжимая в тиски, или испуганно наорут, проклиная, но ни того, ни другого не случилось. Охотница вопросительно глянула на аналитика, чуть замедлив шаг, и недоуменно ухмыльнулась: — Привет? — ответила она и пошла дальше, вопросительно задержав взгляд на агенте ненадолго. Мобиус застыл на одном месте в одной позе: с руками в карманах, чуть приоткрытым ртом, правой ногой, поставленной вперёд и ошалелыми глазами. Он выдохнул, даже не заметив, что задерживал дыхание, и отшагнул ближе к столикам. «Где я?» — наконец спросил он себя, оперевшись на один из свободных столов и прикоснувшись ко лбу. Он оглядывался вокруг, но всё казалось таким чужим и ненастоящим, всё казалось глупой подделкой того УВА, что знал Мобиус, в котором он работал с вечность. Кто-то словно хотел подшутить над ним, и он продолжал ждать подвоха. Все проходящие мимо работники смотрели на агента так косо и снисходительно, что хотелось сквозь землю провалиться и никогда оттуда больше не вылезать. Мобиус всегда ощущал себя на своём месте, в своей тарелке, позволял себе то немного больше, то немного меньше, чем стоит, но при этом не чувствовал себя обделенным. Но, как только он избавился от оков УВА, странное чувство начало преследовать его повсюду, пусть он сначала и не придал значения этому. Он не помнит, когда в последний раз испытывал — и испытывал ли вообще — что-то похожее на это. Он подмечал похожее поведение в других, помогал им разобраться с этим, но точно не в себе, он даже не думал, что может испытывать что-то вроде страха новенького в коллективе, боязнь непринятия, всегда был уверен в себе. Но внезапно образовавшаяся паника уводила у него землю из под ног. В голове слишком громко слышалось собственное дыхание, вокруг всё плыло, он чувствовал свой каждый вздох, каждое движение рукой, но одновременно с этим не чувствовал ничего, не осознавал. Он пытался зацепиться своим бегающим взглядом хоть за что-то, но лишь забвенно продолжал мотать головой. Он словно не принадлежал этому месту, не должен был быть здесь в данный момент. Агент почувствовал себя таким отреченным от реальности, будто на секунду попал в совершенно другое измерение, всё сильнее затягивающее внутрь. Он облокотился назад чуть сильнее, прикрыл глаза, слегка нахмурив брови, и тряхнул головой, проморгавшись. Мобиус опять осмотрелся, но, кажется, наконец пришёл себя. Звуки снова стали четче, оттенки стали выраженней и, вроде, всё пришло в норму. Агент устало выдохнул и пошёл дальше по новому УВА. *** Проходя рабочие столы один за другим, Мобиус поймал себя на мысли, что раз это не его УВА, то Локи вполне мог очутиться здесь и находится прямо рядом с ним, в одном таймлайне. По его скромной теории раз Священного Таймлайна больше не существует, то и единого УВА уже не существует, следовательно, он сейчас находится в одном из этих самых вариантов УВА, что только сильнее усложняло жизнь агенту, и так прошедшему через многие испытания и жертвы (он оставил свой пиджак в Пустоте, словно оставил там частичку себя), ради одного единственного Бога Обмана, который, верно, где-то тоже бесконечно скитается по таймлайнам, но далеко не факт, что так же ищет своего Мобиуса. Он продолжал ходить между нескончаемыми столами аналитиков и размышлять о следующем шаге, что он сделает. Он, на самом деле, понятия не имел, куда ему следует идти дальше, ведь пока из вариантов было только вечное скитание с этажа на этаж в надежде на появление прекрасного принца, который освободит его из этого чудовищного места, которое скорее было похоже на лабиринт, чем на офисы работников. В своём УВА ориентироваться было легко, он ходил по одним и тем же дорогам, что заучил наизусть, и не сворачивал, а здесь всё словно перемешалось и, когда ожидаешь, что определенный путь приведёт в определённое место, происходит в точности наоборот. В конце концов, Мобиус всё равно оказывался у стола, где в своём Управлении работал он. Кресло рядом постоянно пустовало, но кружка кофе была совсем недавно небрежно поставлена, оставив разводы на документах, из чашки ещё шёл пар. Вокруг лежали кипы бумаг, но в основном рассыпанные и неаккуратно сложенные. Документы, лежащие на самой парте, были все разрисованы маленькими каракулями по углам страниц, что очень выделялось на фоне всей обыденной рутины остальных сотрудников. Мобиус улыбнулся, смотря на это, и взял пару листков, чтобы рассмотреть чуть поближе. В основном это были комментарии к событиям, о которых говорилось на бумаге, и они либо критиковали всё происходящее в документе, предлагая свои варианты развития истории, либо наоборот хвалили и восхищались поворотами сюжета, но, в большинстве, конечно, критиковали, причем в достаточно грубой форме. Довольно часто яркое событие сопровождалось авторской зарисовкой, вроде карикатурного взрыва или дуэли двух главных действующих лиц, что не могло не вызывать едва заметной ухмылки на устах агента. Кажется, кто-то был не слишком поглощён своей работой и решил слегка скрасить серые будни. — Мобиус? — знакомый бархатный голос окликнул аналитика, разглядывавшего бумаги, из-за спины. Взгляд того замер, в ладонях странно покалывало, а сердце ужасно быстро заколотилось, что агент не смог сдержать рваного выдоха. Он обернулся и увидел Локи. Бог мягко улыбнулся, посмотрев в глаза аналитику. Они сохраняли тишину, разглядывая друг друга, словно увидели призрака. Наконец Мобиус раскинул руки для объятия и крепко сжал пальцами пиджак, надетый на Локи, притягивая Бога к себе и вжимаясь ему в грудь. Тот положил голову агенту на плечо и тихо поглаживал ладонью по спине, глухо всхлипывая. Они так боялись друг друга отпускать, словно снова сейчас всё рухнет, словно они вновь друг друга потеряют. Но первым отпускает Мобиус, всё ещё держась за плечи Локи, он отстраняется и опять оглядывает Бога сверху вниз, будто он совсем нереален. — Что ты тут делаешь? — начинает растерянный, но невероятно счастливый Локи. Его волосы были собраны в аккуратный пучок, чтобы ни один локон не выбился, галстук бережно подтянут, а пиджак, отлично сидевший по его фигуре, расстёгнут. — Тебя ищу, — ответил не менее радостный Мобиус. Что-то подсознательно ему казалось другим, но он был слишком счастлив снова видеть своего Локи, со стороны могло показаться, что он и вовсе светился. — Зачем? — усмехнулся Бог, поднимая одну бровь вверх и отстраняясь чуть назад, — я ведь теперь всегда здесь. — Локи тут же нахмурился, сказав эти слова, — а вот тебе тут быть нельзя. — Что? — помотал головой Мобиус, тоже схмурив брови и отведя взгляд, отпуская плечи Бога. Почему Локи теперь всегда здесь? И почему Мобиусу нельзя находиться тут? Он оторопело забегал глазами, засунув ладони в карманы. Бог посмотрел на него озадаченно, немного наклонив голову набок: — Ты же помнишь. — Нет, напомни, — всё ещё оцепенело пробормотал агент, пытаясь вспомнить, что он такого забыл. — Тебя заменили мной. Ты.. — Локи замолчал, ухмыльнувшись, — шутишь надо мной да? — Что? Нет. Бог опять насупился и глянул на Мобиуса быстрым недопонимающим взглядом. Пару минут назад они боялись друг друга отпустить, а сейчас не уверены знают ли вообще друг друга. Агент нерешительно поднял глаза и тихо озвучил свою догадку: — Ты не мой Локи, так?