Босиком по стёклам

Время летит и Чимин с каждым днём тянется сильнее. Его мысли полны человеком с которым он бок о бок каждый день и от этого противоречивых эмоций так много, что им становится тесно внутри подростка. Ему безумно страшно, но будучи любимчиком он просто не знает, что бывает иначе. Чимин так привык купаться в любви и ласке, так наполнен светом, что освещает собой всё вокруг, наивно полагая, что его свет притягивает к себе такой же. Идея рассказать обо всём Юнги крепчает и наконец-то созрев падает звонком тому при виде кого даже на экране компьютера сердце спотыкается и бьется куда-то в глотку, в основание языка, а ладони мокнут. Чимин не сдаётся, ведь иначе уже не может. Внутри трепет и мандраж в 9 баллов. Но всё стихает стоит услышать ответ. «Прости, но я не отвечу взаимно.» Чимин не готов, да и может ли влюблённое сердце в миг разлюбить от холодных слов? Может ли душа слепым щенком привязавшаяся к другой так просто отказаться от ледяного отказа? Чимин уверен, что проиграв бой, войну всё же не проиграет. И пусть внутри железный обруч давит легкие и сердце неприятно ноет. Достоинство Пак оставляет себе, скинув первым, оспорив ярлык, который Юнги как плакат вывернул: «Я плохой человек.» Чимин что-нибудь придумает, он поделится своей любовью и светом. Покажет грёбаному Шуге, насколько тот хорош. Если бы он видел себя глазами Чимки... Если бы он мог... Только Пак совсем не в курсе того, как под ноги рассыпается маска безразличия после сброшенного звонка. Как раненым зверем мечется по студии Шуга впиваясь руками в волосы и умоляя себя найти силы для того чтобы отгородиться. Спрятаться. Сделать что угодно, только бы не выдать то, что за столько лет он снова ощутил это. Нельзя. Нельзя чувствовать себя живым, потому что Мин Юнги умер три года назад. И воскрешать его он не позволит. Даже Пак Чимину, чьи глаза обещают так много. Мин Юнги умер. На его место пришёл Шуга. Рэпер. Одиночка. Сволочь. И Чимину придётся это принять. Сейчас только ещё один замок на именной склеп Мин Юнги накинет. И пусть он там мечется, сдирая кожу о стены. Такие как Мин Юнги должны умирать. Такие как Шуга не должны любить. Дружить. Чувствовать. Такие как Чимин должны слушаться маму, прилежно учиться, красиво выступать и ПЕТЬ. Как всем нравится. И не лезть в дебри носящие псевдоним Agust D. Для таких там табличка «НЕ ВЛЕЗАЙ УБЬЁТ». А Чимин лезет. Пока только 10 вольтовый получил. Больно, но не смертельно. Шуга верит, что этого хватит, собирает свои ошмётки по студии и засыпает там же. Это уже больная привычка. С тех пор как... С тех самых, как умер Мин Юнги и ему на смену пришёл Шуга. Завтра всё будет хорошо... Он справлялся и не с таким. И пусть в грудине дыра навылет и сквозняки гуляют. Он справится. Сейчас только пятую за раз прикурит, опасно засыпая с сигаретой в руке. Чимин до утра не спит, прокручивает диалог и всё больше расслабляется. Шуга колючка и всегда таким был, сколько он его помнит. Вот только его улыбка, когда он думает, что Чимин его не видит — светлее солнечного дня. Чимин все его улыбки как жемчуг нанизывает на нити и к сердцу прижимает. В голове океан мыслей. Чем ближе к утру, тем рассеяннее они становятся. «Я плохой человек» набатом в голову. Чимин готовится к тому чтобы это высказывание на ноль вывести. Показать, как ошибается парень с колючим лисьим взглядом и нежнейшей улыбкой. Юнги, а точнее Шуга, засыпает с мыслью о том, что если надо будет он сделает больно, очень больно. Во благо. Потому что если не сделает этого сейчас, то потом будет не больно. Будет СМЕРТЕЛЬНО больно. Ведь Шуга делает больно, а всё к чему прикасается Юнги — умирает. Поэтому лучше умереть самому Юнги. А Чимину лучше продолжить светить. Иначе этот свет Шуга погасит. Чтобы в темноте не было видно того, что запертый в клетку Юнги жив. И что на самом деле Шуга больше всего боится того, что придётся делать больно тому, кто очень... Грёбаный Пак Чимин! Лучше ему было не появляться в группе. Но он появился, а вместе с ним и сдохший, смердящий Юнги. Шуга справится. Ведь Шуге наплевать на всё. Его цель — музыка. С ней он родился, как феникс рождается из пепла, остававшегося от Юнги. С ней он и уйдёт. Его любовь — тексты. Его душа — клавиши. Его боль — струны. Его отношения — его мемберы. Только они его семья. И новенький чертовски плохо в неё вписывается. Или чертовски хорошо. Заняв по незнанию место того, кто был раньше не только в группе, но и в сердце сурового рэпера. С тех пор там был и оставался только один человек. Но Паку мало его места в группе. Он проник туда, куда его не просили, не звали, ключа не давали. Только там не комната уютная. А склеп. И если он так хочет, то останется там напару с Юнги. Шуга хочет жить. Ещё раз умирать он не согласен... Шуга на некоторое время пропадает с радаров, спасибо, что сейчас, группа готовится к съемкам РАН и тренироваться можно отдельно. Мин на общих тренировках не появляется, в общежитии тоже, чем нервирует стафф и мемберов, но ему глубоко пох на всё. Сейчас он не в состоянии видеться с кем-то. «С Чимином особенно», но в этом признаваться тяжело даже себе. Шуга вынужден обитать в своей маленькой квартирке на окраине, впервые за два года перешагнув порог. Он даже играть пробует на пианино, разбивая страшную тишину, но память рвёт в клочья подсовывая ЕГО образ. Чонгук. Истинная любовь Юнги. Тот, ради которого он вообще ожил, задышал, полюбил… Так сильно и искренне, что больно было. Вначале. Пока Гуки взаимностью не ответил. Малыш Гукки… Как давно это было и как чертовски больно по сей день. Находясь в логове, куда только Чонгук и был вхож, Юнги затихает в своём склепе, зализывая раны, а Шуга впервые хочет к нему. Не к Юнги, хотя это более реально. Шуга хочет к Чонгуку. Очень сильно хочет. Он за это время так чертовски сильно соскучился, что сил не осталось. Сейчас бы всё отдать за минуту в которой можно видеть его улыбку… Чимин же в эти моменты тоже тоской наполнен. Только скучает он по своему хёну. Мысленно даёт время им двоим. Каждой ночью бросая спать. Чимину до ломоты в груди хочется Шугу увидеть. Просто увидеть и всё… Шуга с трудом засыпает на кровати, которая не должна помнить аромат кожи Чонгука, но помнит. Или это самообман. Вот только образ Чонгука вдруг меняется на образ Чимина. Его ласковую улыбку и чистый взгляд. И Шуга готов на всё, лишь бы не дать этому светлому мальчику заставить его забыть другого. Не менее светлого. Юнги обещал Чонгуку любить только его. Быть только с ним. И пусть Юнги умер в тот день, когда умер Чонгук, Шуга это обещание выполнит. Даже если Чимина клещами из сердца вырывать придётся… Время идёт и Шуга сломаным в хлам возвращается к привычной жизни. Вот только Чимин удивляет его. Он не напоминает о разговоре, не выясняет отношения. Не прячется. Он просто остаётся рядом и продолжает светить. Поддерживает Шугу на тренировках, ходит на его игры по баскетболу и яростно болеет. А ещё, раз за разом, ворует улыбку. Просто он такой чистый, такой светлый, что сил сдержаться нет. Он не нарушает личных границ, действует нежно и осторожно, становится другом. И вроде бы вот оно счастье. Но… Шугу на части изнутри разрывает. Он скучает, он тянется, он думает… От касаний, таких мимолетных, мурашки по коже. Шуга тонет. Тонет отчаянно. А спасти некому. Он захлёбывается своими чувствами, но прячет их. Как он думает… По факту же все видят, что он начал шутить и улыбаться. Оттаял. Что перестал бояться прикосновений. Набрал вес и блеск в глазах. С замиранием сердца все ждут развития событий, боясь дышать в их сторону. Но хуже всех Чимину. Его роль весом в несколько тонн. Он сходит с ума по Юнги, не спит практически каждую ночь, мало ест и много тренируется. А ещё оказавшись в душевой один на один с собой — плачет. Он чертовски устал от френдзоны, но знает, что на больше расчитывать глупо. ПОКА. Чимин не сломался лишь из-за веры в то, что время лечит. И его любви и света хватит на двоих. Рано или поздно Шуга оттает, полюбит. Чимин верит в это. Шуга же воскресил Юнги и слился с ним. И ему страшно. Ведь он не готов кого-то любить, но… разве любовь хоть раз вошла предварительно постучав? И однажды когда Чимин и Юнги остались вдвоём в крохотном зале после тренировок Юнги нежно взял маленькую, невероятно нежную ладошку в свою руку и ласково изучил кончиками пальцев. От воздуха вокруг можно прикурить, искр достаточно. А Чимин забыл как дышать. Вот… вот сейчас Юнги отдёрнет руку… Вот… Но Юнги не только не отдергивает, но и… …смотрит на Чимина затяжным взглядом, молчит, решаясь, но вскоре твёрдо просит его поцеловать. У Чимина пол из-под ног уходит и голова кругом. Он до этого не целовался ни разу и сейчас сердце лихорадочно стучит под рёбрами. С восторгом откликнувшись он неумело тыкается в губы любимого, вызывая улыбку. Шуга не высмеивает, а сглаживает неловкость и утягивает в полноценный поцелуй. Обычно сдержанный Чимин слетает с катушек, отвечая горячо, вкладывая в поцелуй всю любовь, так долго сдерживаемую внутри. Он целует, целует, целует… без возможности насытиться любимыми губами, лаская пальчиками шею и кажется умирая в моменте. Так сладко… Сам не осознав Чимин выдыхает признание в любви, слишком открыто, доверчиво, в тот момент когда Шуга хотел остановить их, прервать поцелуй… А ещё он назвал его Юнги. И для Мина это как пощечина. Мир замер в тот момент когда двое выжидающе уставились друг на друга. В глазах Чимина — страх и надежда. В глазах Шуги — боль, сожаление и раздражение. Оба молчат, но Пак никогда не слыл идиотом, он видит раскаяние Юнги и поэтому кивнув и глупо улыбаясь, стараясь поддержать возлюбленного, рассыпаясь на кусочки внутри, покидает помещение, унося ноги как с пожара. Юнги снова уходит к себе в квартирку, не возвращаясь в общежитие. Много думает, ругает себя на чём свет стоит. И пытается унять боль в груди от мысли о том, что обидел Чимина. Чимин же опустошенный возвращается в общежитие, вяло кивает мемберам и скрывается в комнате. Его самый первый, нужный, долгожданный поцелуй вышел горьким. И пусть это причиняет боль, он не собирается сдаваться. Потому что теперь очевидно видит внутреннюю борьбу Юнги и намерен выйти победителем. Он будет сильным и добьётся любви этого замкнутого парня. А пока… придётся снова просто быть рядом и помогать чинить дыру в его груди оставленную прошлым. ~~~~ Чимину не привыкать уже натягивать улыбку, шутить и смеяться, делая вид, что ничего не было. Дни летят, а сквозная в душе не затягивается, сквозняками душу продувая. Шуга держится отстранённо, на контакт не идёт, глаза прячет. Это задевает, но Чимин ждёт. Он умеет ждать и в итоге получает внимание Мина. Между ними всё ещё всё сложно. Оба врут. И молча и словами. И неизвестно сколько бы ещё это длилось, если не предложение полететь на съёмки нового сезона «бон вояж», которое мемберы приняли на «ура.» Шуга и Чимин оказываются рядом в самолёте, да ещё в ходе жребия им выпадает делить комнату на двоих. Страшно обоим и первые ночи царит дикая неловкость, но Чимин и тут уступает. Шугу не трогает, спит в одежде, обращается почтительно, много улыбается и старается не шуметь. Всем своим видом показывая, что он не рассчитывает ни на что. В душу не лезет. И Мин меняется до неузнаваемости. Кормит Чимина тем, что приготовил сам, укрывает его, заваривает чай и в кои-то веки высыпается. Без кошмаров. Вот только ночами близость парня сводит с ума, а в голове яркие картины их единственного поцелуя. Внутри короткое замыкание на этом моменте и хочется повторить так, что зубы сводит. Чимин же каждое утро проснувшись любуется любимым и с трепетом ждёт, когда последний ледник оттает. А ещё он рад, что Шуга изменился, стал мягче. Главное ничего не испортить. Чимину достаточно просто быть рядом с ним. Дышать одним воздухом. Случайно касаться ногами во сне, замирая от такого контакта. Шуга готов просить спасти его, научить жить. Рассеять тьму. Чимин готов миллионы факелов зажечь, чтобы светить для Шуги. Греть его душу. Остаётся как всегда только ждать. А ждать Чимин умеет.