Пытаясь найти солнце

      Алина заметила в Дарклинг то же одиночество, что и ночью, когда они ночевали в амбаре, и Алина спросила про ее возраст. Дарклинг помрачнела и слегка поджала губы, взглянув на Алину.       — Разве тебе никогда не хотелось чего-то большего? — спросила она, и Алина не раздумывая кивнула.       — Думаю, все этого хотят.       Уголки губ ее собеседницы немного приподнялись. Алина не смогла удержаться, чтобы не полюбоваться ею. Дарклинг была необыкновенно красива, даже по меркам гришей. Она была крепкой и несгибаемой, как сталь, но рядом с Алиной понемногу смягчалась.       Глупо, но Алина отчаянно уцепилась за эту мысль. Никто никогда не был очарован ею так, как Дарклинг.       — Я не об этом спрашивала, Алина, — в ее голосе в равной степени слышались веселье и упрек. Дарклинг кивком показала Алине следовать за ней.       Они зашагали по тропинке, огибающей озеро, и Алина играла со светом, отражающимся от чистой озерной глади. Дарклинг наблюдала за ней, точно ястреб за добычей, но почему-то Алина не боялась.       — Разве мои желания имеют значение? Ты привела меня сюда, чтобы я стала спасительницей, а я понятия не имею, что делать. Совсем недавно я была простым картографом.       — Да, я видела твои работы, — Дарклинг рассмеялась чистым, как озеро, смехом.       Алина придвинулась ближе. Ей хотелось не тьмы, в которую эта женщина облачилась, словно в доспехи, а света, что был скрыт внутри. Может быть дело было в том, что она была Заклинательница Солнца, и поэтому жаждала света.       Жаждала Дарклинг.       — И?       — У тебя намного лучше получается призывать солнце.       Алина наморщила нос, и Дарклинг снова рассмеялась.       — Не так уж хорошо получается.       — Да, но гораздо лучше, чем рисовать карты. В картах нет будущего, Алина Старкова.       Дарклинг остановилась и повернулась к Алине. Свет померк в серых, как гранит, глазах. Но губы изогнулись в улыбке, когда она произнесла:       — Но оно есть со мной.       Алина боялась поверить в правдивость слов, которых так жаждала.