***
Первые капли проливного дождя уже давно затерялись где-то в почве, вежливо уступив своё место другим. Одна, другая, третья, десятая – неимоверное количество этих крохотных частиц воды орошают территорию нашего любимого лагеря, демонстрируя нам свой причудливый танец. Они толкаются, теснят друг дружку, стремятся как можно быстрее, желательно самыми первыми, упасть на земную твердь. У них нет забот, нет проблем, у них лишь одна цель и чёткий алгоритм действий, который никогда не меняется. Они всегда следуют одному и тому же сценарию, стремясь просто присоединиться к своим собратьям, которые уже успели долететь до земли и стать одной лужицей. И их совершенно не волнует, куда побежала та девочка с рыжими волосами, чем недоволен тот парень в зелёной майке, и что вообще тут забыли все эти двуногие. Хорошо быть каплей дождя. Наверное… Подобные мысли невольно возникают в моём бренном сознании, стоит мне лишь на миг залюбоваться идущим дождём. И неважно, является ли он аккомпанементом к бушующей грозе или же лишь небольшим грибным дождиком, на пару минут подменившим сбежавшую по своим делам ясную погоду. Я обожаю дождь. Во всех его вариациях. Вот и сейчас, стоя под навесом у входа в администрацию, я в который уже раз любовался дождём. – О чём задумался? – доносится до меня прекрасный голосок моей не менее прекрасной спутницы. – О дожде, – честно отвечаю я. – И об Ольге Дмитриевне. Что-то она опаздывает. – Ну, может быть, у неё какие-нибудь важные дела, – пожимает плечами Мику. – Может быть… И вновь я возвращаюсь к созерцанию окружающей меня действительности. Вновь блуждаю взглядом по налитым свинцом тучам, по давно уже вымокшим дорожкам и по пикирующим вниз дождевым капелькам, отмечая про себя всю красоту их движений. Вновь мои ноздри широко раздуваются, стремясь не упустить ни грамма запаха озона, заполонившего собой округу. И вновь в голове сами собой всплывают строчки: Капли пели, словно лиры По нательному кресту. И я чувствовал, как с миром Обретаю чистоту… – Ну и погодка… – внезапно доносится до нас голос вожатой. – Б-р-р. – И не говорите, – соглашается Мику. – Отличная погода! – улыбаюсь я. – Люблю дожди. Особенно летние. – Как бы гроза не началась, – задумчиво протягивает Ольга, складывая свой зонтик. – Это, конечно, красивое природное явление, и для многих оно служит источником вдохновения… – Вот-вот! – тут же соглашаюсь я. – …Но устранять её последствия в лагере – то ещё веселье, – улыбается Ольга Дмитриевна. – Ладно, пойдёмте уже в админкорпус. Директор, наверное, уже заждался нас. – Пойдёмте, – соглашаемся мы и смело шагаем внутрь.***
– Ох и ниху… дшая трата пары часов моей жизни, однако, – устало протянул я, стоило нам ретироваться из обители директора. Мало того, что мы сегодня слегонца опиздюлились, не сумев предоставить готовый список песен к концерту, так ещё и директор был явно не в лучшем расположении духа. Но, тем не менее, если не углубляться в детали, то можно смело сказать, что сегодня мы проделали отличную работу. – И не говори, – согласилась Мику, устало потирая глаза. – Сколько там времени до полдника? Только я собрался ответить, как в ту же секунду над лагерем пронёсся горн, объявляя о всеобщей трапезе. – Минус четыре секунды, – буркнул я, протягивая руку моей спутнице. – Идём? – Идём, – уже более радостно ответила Мику, ухватившись за галантно поданную мною конечность. Коротая время за бессмысленной болтовнёй, в основном о предстоящем концерте и о том, сколько всего ещё нужно сделать перед ним, мы потихоньку подходили к столовой. Стоило крыльцу оной появиться в поле зрения, как я в очередной раз удивился царившему вокруг столовой ажиотажу. Ей богу, здешние пионеры словно прибыли из голодного края. Подождав, пока эта толпа голодающих поволжья немного рассосётся, мы вошли под крышу столовой. Блуждающий по ней аромат свежей выпечки будоражил обоняние, попутно пробуждая накопившийся за проведённое у директора время голод. Так что медлить мы не стали, быстренько получив свою порцию весьма нестандартных для полдника блюд. Кофе с круассаном? В пионерском лагере? Серьёзно? «Совёнок» не перестаёт удивлять. Несказанно обрадовавшись подобному набору блюд, мы с Мику уселись за столик около выдачи, пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за трапезу. – Слу-у-ушай, – вдруг начал я, обращаясь к своей спутнице. – У меня тут внезапно родилась идея, как можно и починенную гитару проверить, и наш Музкружок прорекламировать. – И как же? – удивлённо выгнула брови Мику. – Сейчас увидишь, – ответил я, бегая взглядом по столику. Искомое обнаружилось довольно быстро, так что сейчас, худо-бедно, и наспех придумав свою речь, я схватил в руки стакан и ложку, встал со своего места и постучал столовым прибором по стеклу, привлекая внимание всех присутствующих. Удачно, однако, мы выбрали себе столик, поскольку отсюда открывается прекрасный обзор на всех пионеров, собравшихся в столовой. – Товарищи пионеры, попрошу вас ненадолго оторваться от своей трапезы и уделить мне буквально пару минут своего времени, – бодро начал я, повысив голос. Подождав, пока большая часть разговоров стихла, а на меня уставились полсотни удивлённых взглядов, я прочистил горло и продолжил. – Те из вас, кто не прогуливает линейки, наверняка знает, что наш прекрасный Музыкальный кружок готовит невероятный по своему масштабу концерт на закрытие смены. Невероятный по меркам пионерского лагеря, разумеется. И с целью наглядно продемонстрировать наш уровень игры, я объявляю мини-концерт своего авторства, который состоится через полчаса около сцены. Там я сыграю вам на гитаре парочку песен из нашего репертуара, а также смогу сыграть то, что вы сами хотите услышать. И кто знает, возможно, именно вашу песню мы услышим на финальном концерте, посвящённом закрытию смены. Так что всех желающих прошу через полчаса подойти к сцене. Благодарю вас за внимание! Разглядев в подавляющем количестве направленных на меня взглядов фразу «и чё это было?», я уселся на своё место, залпом допил остатки слабенького кофе и уставился на Мику. Та лишь удивлённо хлопала невероятно милыми глазами, пока в один момент не собралась с мыслями и не обратилась ко мне: – И что это было? – Пиар кампания, – улыбнулся я. – Чего? – удивлённо выгнула брови аквамариновая девочка. – Пиар. Public Relations. В переводе на русский – связи с общественностью. А вообще, в простонародье этот термин используется как обозначение рекламы чего-либо. В моём же случае я пригласил всех на рекламу нашего концерта. И теперь от того, насколько хорошо я сегодня отыграю, зависит будущий интерес слушателей как к концерту в целом, так и к нашему Музыкальному клубу в частности. – Ух ты, как интересно! А ты уверен, что справишься? – Честно – не очень. Но лучше налажать сегодня, чем на концерте. Я, конечно, уже выступал на публике, но играть самому в переходе – это одно, а с группой на концерте – совсем другое. – Я бы помогла, но не могу, у меня много дел, – виновато улыбнулась Мику. – Не переживай, я справлюсь! – Ну хорошо. Извини, но мне уже пора бежать. Встретимся на ужине! – Давай, до вечера! – улыбнулся я, поднимаясь со своего места и провожая взглядом спешащую по своим делам девушку. Сдав на мойку посуду, я ещё раз окинул взглядом стремительно редеющую толпу пионеров, после чего поправил хвостик и вышел на улицу. Украдкой заглянув в экран телефона, я отметил, что до назначенного мною начала моего импровизированного недоконцерта осталось примерно двадцать минут. А значит, хватит терять время, топаем в Музклуб. Пока я шёл, в голове носились куча мыслей о том, как бы мне всё это грамотно организовать. Можно было бы, конечно, припереть усилитель, микрофон и одну из электрогитар, только вот я хотел проверить звук именно акустической гитары. Звукоснимателя у неё нету, а если просто петь в микрофон – то буду заглушать гитару своим голосом. Тогда, наверное, обойдёмся типичным для лагеря методом – возьмём два микрофона, две стойки для них, какой-нибудь стульчик, гитару и себя любимого. Дойдя до Музыкального клуба и дёрнув дверную ручку, я понял, что тот оказался заперт. По-моему, это первый раз на моей памяти, когда я прихожу сюда в гордом одиночестве. Но не беда, поскольку свой ключ я получил ещё в первый день, когда записался сюда. Так что быстренько отперев дверь, захватив нужные мне приблуды и не забыв помолиться на то, чтобы на сцене оказались колонки и розетки, я побежал на сцену. Добравшись до оной, я окинул взглядом небольшую кучку пионеров, расположившихся в первых рядах и коротающих время до начала моего мини-концерта за разговорами, поприветствовал их, после чего запрыгнул на сцену и принялся подключать аппаратуру. Закончив с приготовлениями, я украдкой взглянул на телефон, который дал мне понять, что до назначенного мною времени осталась буквально пара минут, а значит – можно уже потихоньку начинать. Прочистив горло, я пододвинул к себе микрофон и заговорил: – Раз, раз, яйцетряс, проверка связи, – начал я, привлекая к себе внимание. Получив в ответ пару смешков, я улыбнулся и продолжил. – Добрый вечер, товарищи пионеры. Рад приветствовать вас на моём импровизированном концерте, до начала которого осталось не так много времени, так что пока мы ждём остальных, я сыграю парочку мелодий. Приятного прослушивания! Присев на удачно найденный мною в закромах сцены стульчик, я расположил гитару на бедре, пододвинул микрофон ближе к резонаторному отверстию, пробежался по струнам, проверяя строй, после чего принялся наигрывать незамысловатые мелодии. В таком темпе и пролетели оставшиеся минуты, и вот около сцены уже собралось приличное количество людей, смотря на которых, я решил, что пора уже начинать. – Ещё раз всем привет, многоуважаемые слушатели. Добро пожаловать на моё выступление, целью которой является продемонстрировать вам, на что способны музыканты нашего замечательного Музыкального кружка. Надеюсь, что моё выступление вам понравится, а сейчас присаживайтесь поудобнее, мы начинаем! Получив в ответ парочку дежурных хлопков, пока ещё не дотягивающих до полноценных аплодисментов, я ухмыльнулся, готовясь поразить всех своей игрой. Перебирая в голове те концерты, на которых мне довелось побывать, я вспоминал, что там вообще обычно говорят перед каждой песней, попутно наигрывая мотив той композиции, что я собирался сейчас исполнить. Немного проработав свою следующую речь, я продолжил: – И первой композицией сегодняшнего вечера станет одна песня, написанная во имя всеми любимой темы – любви. Автор этой песни сумел одной единственной метафорой раскрыть глубину человеческих взаимоотношений и связанных с ними переживаний, при этом умело завуалировав истинный смысл. А называется она «Моё Море». Вновь я прочищаю горло перед тем, как начать петь, вновь мои пальцы шустро носятся по грифу инструмента, выполняя отточенные до автоматизма движения, вновь я оставляю весь процесс на контроль подсознания, пока сам пускаюсь в размышления. Там, дома, я привык играть перед людьми. Но я это делал редко и на улице, где моя музыка была лишь временным аккомпанементом для спешащих по своим делам людей, которые забудут о моём существовании уже спустя пару минут. Да, находились и те, кто останавливался послушать, иногда даже подкинуть мне немного мелочи, в которой я пусть и не нуждался, но сам факт этих добровольных пожертвований согревал душу. Сейчас же… Сейчас же всё по-другому. Я сижу на самой настоящей сцене, давая пусть и маленький, но от этого не менее настоящий концерт, а передо мной самые настоящие слушатели, с интересом следящие за происходящим. И с этими людьми мне нужно будет делить один пионерлагерь в течении следующей недели, так что сейчас только от меня зависит, что они все подумают обо мне. Я поймал себя на мысли, что мне в кои-то веки действительно важно, что обо мне подумают. Я никогда в своей жизни не заморачивался насчёт того, кем я буду выглядеть в глазах других. В этом же лагере эта мысль действительно волнует меня. И в очередной раз не отметить любопытность и странность этого факта, как и всего лагеря в целом, я просто не могу. Но вот песня подходит к своему логическому завершению, я играю последний отрезок, заканчивая его двумя флажолетами, после чего, к своему удивлению, обнаруживаю возросшее число зрителей, в числе которых оказались даже некоторые вожатые, а также собираю самые что ни на есть настоящие аплодисменты. Воображаемая шкала ЧСВ стремительно наполнялась, пока я улыбался своим слушателям. – Спасибо, спасибо, рад, что вам понравилось! – продолжаю я, судорожно соображая, что же сыграть ещё. Большая часть моего репертуара, будем честны, априори не пригодна для демонстрации в реалиях пионерского лагеря восьмидесятых годов, так что нам необходимо что-то нейтральное, но в то же время интересное. Что же, что же… да! Именно! – Смысл следующей песни также передан через метафору, рассказывающую нам, что периодически даже в привычный и хорошо знакомый нам ход событий может вмешиваться какой-либо независящий от нас фактор, буквально переворачивающий всё с ног на голову. Но не стоит пугаться этого, поскольку рано или поздно всё вернётся на круги своя. Встречайте, «Сгораю». Эта песня была чуть сложнее с точки зрения вокала, поскольку со всякими «во-а-а-у-а» мой голос дружить не хотел. Но неизбалованный такой музыкой пионерский слух всё равно был рад даже такому кривому исполнению от меня. А я же, в свою очередь, радовался достижению одной из моих долгожданных целей – когда-нибудь сыграть перед жаждущей услышать тебя публикой. Блуждая взглядом по присутствующим, я видел множество самых разных людей. Чуть поодаль, например, приютилась небольшая компания пионеров младшего отряда, с удовольствием слушавших моё исполнение, чуть дальше стояли несколько вожатых, которые одновременно с прослушиванием умудрялись ещё и перебрасываться несколькими фразами, по всей видимости, оценивающими меня как музыканта, а ближе всего расположились уже знакомые мне люди. Лена, Женя, Славя, Электроник с Шуриком, да даже Ольга Дмитриевна сидела на лавочке и с удовольствием слушала меня. К своему же удивлению, я отметил, что пока ещё никто не ушёл, наоборот, количество слушателей росло с каждой песней, овации становились громче и искренней, а ярко читаемого в глазах желания послушать ещё хватило бы, чтобы уговорить меня устроить десятичасовой концерт в таком вот виде. Всё это невероятно мотивировало меня, так что под завершающие аккорды песни в моей голове родилась рискованная, но крайне привлекательная идея. – Спасибо вам всем! Я крайне рад, что моё исполнение пришлось вам по душе. Честно скажу, это моё первое выступление на такую большую публику, и мне хочется сделать его особенным. Так что, думаю, я созрел для того, чтобы презентовать вам одну из песен своего собственного сочинения! Незамысловатой мелодией и парой бессвязных, на первый взгляд, фраз, я старался передать в ней одну очень важную для нас с вами мысль. Чем бы вы ни занимались в этой жизни, какие бы взгляды ни имели, какие бы планы ни строили, конец этой жизни у всех будет одинаков – путешествие на ту сторону Стикса в компании Харона. И, опираясь на этот, пусть и грустный, но от этого никуда не пропадающий факт, хочется сказать, что жизнь у нас с вами одна. Да, не всегда жизнь дарует нам то, чего мы от неё ждём, но главное не забывать, что подлинный дар – это сама жизнь, и кроме вас вашу жизнь никто не проживёт. Так что постарайтесь не потратить её зря. А называется моё творение… эм-м… откровенно говоря, название для этой композиции я ещё не подобрал, но уверен, что сделаю это в скором будущем. А пока пусть будет просто «песня», – улыбнулся я. Смотря на лица присутствующих, я видел в них неприкрытое предвкушение. В каждом взгляде буквально читалась фраза: «Интересно, чем этот парнишка с гитарой собирается нас удивить?». Разочаровывать их мне не хотелось от слова совсем, так что я собрал все свои отсутствующие таланты, готовясь выложиться на максимум, прочистил горло и начал играть. Сколько же раз я ошибался? Делал что-то не так, Искренне веря, что мой путь – это правильный вектор? Смотря на полный кошелёк разноцветных бумаг, Считал, что это мой единственный детектор. Перед началом этого концерта мой разум был захвачен паническими мыслями. Вдруг я не смогу? Что, если не справлюсь? Что тогда? Но стоило мне только выйти на сцену и взять в руки гитару, как все страхи тут же улетучились, оставляя место только для одного: для положительных чувств. Ведь чем больше ноликов имеет каждый ценник, Тем успешнее становишься ты как человек. Я жил по этой философии, я был её пленник, Таким нехитрым образом растрачивал свой век А сейчас… сейчас мой разум вновь атаковала паника. И пусть внешне я оставался хладнокровен, внутри меня царил ураган сомнений. А что, если им не понравится? Что, если после этой песни на моей репутации музыканта в этом лагере можно ставить крест? Что, если после этого меня пинком под зад выгонят из Музыкального кружка, и все мои усилия во имя концерта на закрытие смены пойдут коту под хвост? Хотя, какой там век? По нынешним реалиям Нам, простым смертным, мало времени отведено. И эти жалкие десятки лет мы тратим на баталии. По большей части лишь с одним противником - с самим собой. Нет! – отчётливо прозвучало где-то на задворках сознания. Я не позволю своим гнусным мыслишкам в очередной раз взять верх. В этот раз всё будет по-другому. Всё. Будет. Хорошо! И точка! Но человек не зря умнейший зверь на планете, Так уж сложилось историей за сотни тысяч лет. И разум должен быть перед поступками в приоритете, Такой вот под конец куплета дам я вам совет! Все сомнения тут же улетучились, вновь уступая место чувству бесконечного наслаждения. Взглянув на присутствующих, для себя я отметил, что они буквально замерли, слушая меня. И, по всей видимости, тоже наслаждались. Осознание этого фактора придало просто сумасшедшее количество мотивации, и я полностью отдался тому, что делаю. Много разных судеб в едином временном кольце. Была, есть и будет одна у этой жизни цель. И как бы ни хотелось нам творить и созидать, Все живое в этом мире создано, чтоб умирать! Пальцы шустро бегали по грифу, воспроизводя давно сочинённые и отработанные до автоматизма партии, а я всё пел и пел, не желая и будучи не в состоянии остановиться. Кисти рук уже заметно ныли, лёгким не хватало воздуха, но я с упорством носорога продолжал выступать, вкладывая всю душу в эту песню. Каждый человек умирает и рождается, По-разному живёт в этой жизненной петле. И, если рассудить, то по-факту получается, Что смерть - это и есть всей нашей жизни цель. На возможную взбучку за довольно серьёзный спойлер к жизни каждого присутствующего мне было плевать, я лишь хотел доиграть эту песню. И вот, текст заканчивается, мелодия тоже, а я лишь смотрю на присутствующих немного уставшим, но до жути довольным взглядом. Пару секунд ничего не происходило, пока в один момент территорию вокруг сцены не огласили бурные аплодисменты, мигом заполнившие воображаемую шкалу ЧСВ почти до её предела. Всё, что мне оставалось сейчас, это глупо улыбаться, дожидаясь конца оваций. Стоило им стихнуть, как я продолжил. – Да, друзья, жизнь – это удивительная штука. Только она способна одновременно быть тихой и спокойной, и резко выбивающей из привычной колеи. Главное – быть готовым к любым её поворотам, и всё будет хорошо! А сейчас я с гордостью объявляю о закрытии первой части нашего концерта и переходе ко второй, завершающей и гордо именующейся «концерт по заявкам»! Пятиминутный перерыв на попить водички, и я буду готов исполнить любую песню, которую вы предложите. Если я её знаю, конечно, – улыбнулся я, а затем продолжил. – Так что не расходитесь, я скоро к вам вернусь!***
Вот это нихуя себе! Единственная мысль, оставшаяся у меня после завершения моего импровизированного мини-концерта. Будем откровенны, такого масштаба этого события я ну никак не ожидал! Находясь под наиприятнейшими впечатлениями, которые оставил после себя этот концерт, я направлялся в Музклуб, попутно таща на своём горбу всю использовавшуюся аппаратуру. Место моего назначения появилось в поле зрения уже спустя пару минут, а ещё через парочку я уже открывал дверь Музклуба, встречаемый двумя удивлёнными взглядами Алисы и Семёна. – Ты когда успел наш кружок ограбить? – начала Двачевская, откладывая в сторону свою гитару. Семён, державший в руках басуху, последовал её примеру. – Полтора часа назад, – ответил я, возвращая позаимствованную мною аппаратуру на свои места. – И зачем это? – удивлённо выгнула брови Алиса. – Если бы мы пересеклись в столовой, то ты бы знала, зачем, – улыбнулся я, а затем продолжил. – Я устраивал небольшой сольный концерт после полдника, и вот это всё, – обвёл я рукой аппаратуру, – нужно было для него. – Ух ты! И как всё прошло? – поинтересовался Семён. – Гораздо лучше, чем я ожидал. Попутно я привлёк немало внимания к нашему Музклубу, так что в скором времени ожидается наплыв желающих записаться. – Этого нам только не хватало! – буркнула старшая рыжая. – Мы и так репетировать не успеваем, а если ещё придётся с кем-нибудь возиться, то мы точно ничего не успеем. – Давай решать проблемы по мере их поступления. Пока ещё никто не пришёл, так что можем спокойно репетировать. – К слову о проблемах и репетициях… – протянула Алиса, задумавшись на миг, а после продолжив. – Мне тут нужно сделать одно дело, а наш с Семёном урок ещё не закончен. Подменишь меня? – Да не вопрос. Что от меня требуется? – Просто следи за тем, чтобы Семён соблюдал темп и не сбивался, а сам играй вот это, – протянула она мне листок с табулатурами и сделала шаг в сторону двери. – А я побежала. Удачи! – Давай, до встречи! – попрощался я. – До вечера! – попрощался Семён. Проводив Алису взглядом, я переключился на Семёна. Тот не моргая смотрел в одну точку на стене, и я обратился уже к нему. – А что будет вечером? – поинтересовался я у парня. Тот так и продолжал сверлить взглядом стену, натянув на лицо глупую улыбку. Со стороны, конечно, смотрелось забавно, но я поспешил вывести его из транса: – Ау-у! Земля вызывает Семёна! – А? – очухался тот. – Ага, – улыбнулся я. – Что, говорю, вечером будет? – Ты о чём? – Ну, ты сказал Алисе: «до вечера», при этом давя лыбу. Вот я и интересуюсь, что будет вечером? – Да там ничего особенного. Просто договорились погулять. – Поня-я-ятно, – задумчиво протянул я, а после сменил тему. – Так, ладно, на чём вы там остановились? – Вот на этом, – Семён взял в руки бас-гитару и проиграл небольшой кусочек партии. – Ага. А я, значит, должен играть вот это? – поинтересовался я, при этом ни к кому конкретно не обращаясь и наигрывая мелодию. Однако, мне всё же ответили: – Да, именно. – Понял. Тогда смотри, я уже слышу, что у тебя немного теряется темп, когда ты перепрыгиваешь с одной струны на другую. Ты под метроном умеешь играть? – Не пробовал ещё. – Интересно, как тогда Алиса тебя учит. Ладно, смотри, – начал я, доставая телефон и открывая приложение метронома. Отобрав у Семёна гитару, я запустил отсчёт, а сам принялся наигрывать партию. – Тут ничего особо сложного нет, так что пока постарайся запомнить, как оно звучит. – Хорошо, – согласился он.Eight F*cking Hours Later…
– Ну ты чего, родной? Сто раз же уже пробежались по этому отрезку, – обратился я к Семёну после очередной запоротой попытки сыграть вместе. – Извини, просто немного сложный момент. Давай ещё раз. – Давай. Раз, два, три… – начал было я, но был прерван звуком открывающейся двери. Спешно выключив телефон и спрятав его в карман, я натянул самое невинное выражение лица, на которое только был способен, наблюдая за тем, как в Музклуб вошла… – Всем привет! – поздоровалась Мику. – Чем занимаетесь? – Привет! – поздоровались мы одновременно с Семёном, после чего я поспешил ответить. – Да вот, репетируем. – Молодцы! – похвалила та, а затем продолжила. – Но можете уже заканчивать, до сигнала на ужин осталось не больше десяти минут. – Барыня дарует холопам вольную! – улыбнулся я, откладывая гитару. Семён последовал моему примеру. – Именно! – подтвердила Мику, направляясь в подсобку. Стоило ей зайти туда, как она, судя по звукам, принялась что-то искать. – Тебе помочь с поисками? – услужливо поинтересовался я у приоткрытой двери. – Нет, спасибо, я уже нашла! – обрадованно ответила дверь, а, спустя пару секунд, Мику вышла к нам. – Если пойдём в столовую сейчас, то как раз успеем занять свои места. Что скажете? – Идём, – хором ответили мы с Семёном, после чего вся наша троица, посмеиваясь, покинула Музклуб.***
После такого великолепного полдника я ожидал чего-нибудь не менее великолепного на ужин, однако, мои ожидания не оправдались. Более того, меня разочаровали тем, что на ужин подавали гречку с рыбной котлетой, а рыбу я не перевариваю от слова совсем. Так что, отдав свою законную котлету на съедение Ульяне, я быстренько приговорил свою порцию гречневой крупы и присоединился к разговорам ни о чём, которые сопровождали каждый наш визит в столовую. Ужин пролетел незаметно, а весь Музыкальный клуб, за исключением меня и Мику, уже скрылся в неизвестном направлении, так что о вечерней репетиции можно забыть. Но это настолько же плохо, насколько и хорошо, поскольку сейчас я остался наедине с не имевшей абсолютно никаких дел девушкой, что стало прекрасным поводом предложить ей очередную вечернюю прогулку под сосновыми кронами. Отказываться она не стала, так что, пройдя небольшое расстояние по территории лагеря, мы свернули на одну из многочисленных лесных дорожек. Дождь, прошедший днём, оставил множество не успевших высохнуть лужиц, которые мы старательно огибали, не прекращая наслаждаться лесной романтикой. Абсолютно неожиданно перед нами возникла развилка, разделяющая одну дорожку на две, одна из которых, если мои предположения верны, должна вывести нас обратно к лагерю, а вторая углублялась куда-то дальше в лес. Единогласно решив пойти именно по второй, мы с Мику продолжали исследовать лес. В один прекрасный момент эта дорожка вывела нас к невесть откуда взявшемуся обрыву. На небе красовалась полная луна, позволяя увидеть всю красоту местных пейзажей, не упуская ни одной детали. Я окинул взглядом окружающую меня действительность и во мне вдруг взыграло романтическое настроение. – Закрой глаза, – обратился я к Мику, встав рядом с ней. – Зачем? – удивилась та. – Просто закрой… – гнул свою линию я, поймав своей ладонью кисть моей спутницы. – Ладно… – неуверенно согласилась аквамариновая принцесса, выполняя мою просьбу. – А теперь просто прислушайся к ощущениям. Зрение – это основной способ собирать информацию для человека, и, стоит нам перестать видеть, как все остальные органы чувств тут же обостряются. Так что ощути окутывающие тебя потоки ветра, прислушайся к звукам нетронутой человеком природы, вдохни поглубже и почувствуй блуждающие в воздухе лесные ароматы, и наслаждайся той гармонией, что создаёт нам матушка природа. Ух ты, как загнул-то! Однако, именно что-то подобное я и ощущал сейчас. Я всегда любил природу. И очень часто хотел слиться с ней, стать единым целым. Чтобы именно матушка природа была моими глазами и ушами. А сейчас мне просто хотелось разделить этот чудесный момент с не менее чудесным человеком, при этом показав ему, насколько даже самый обыкновенный пейзаж может быть удивительным. Аккуратно развернув Мику к себе, я столкнулся с завораживающим взглядом голубых глаз, смотрящих прямо на меня. И, будем честны, в омуте этих глаз я тонул не меньше, чем в природной красоте. Именно эта девушка стала, пожалуй, самым чудесным событием, случившимся со мной за последнее время. И в её взгляде я прочитал что-то такое, что плескалось и на глубине моих глаз. Желание сделать этот момент ещё более… чудесным… И вот, точно также, как и день назад, мы не отрываясь смотрим друг-другу в глаза, изучая и высекая в памяти каждый миллиметр наших лиц. Понимание того, что сейчас нужно делать, пришло само собой. Я аккуратно, чтобы в случае нежелания она успела отстраниться, потянулся своими приоткрытыми губами к её губам. В её глазах на один короткий миг вспыхнул азарт, который ясно давал понять, что моё желание более чем взаимно. До момента такого желанного соприкосновения наших губ оставались жалкие мгновения, но судьба внесла свои коррективы. В лице одного надоедливого пи-и… рата, чей нахальный смешок раздался чуть поодаль. – Ах, какая страсть, какая буря эмоций, какая… романтика! – напыщенно начал тот, театрально размахивая руками. – Ой, я, кажется, помешал вам, да? Простите-извините, я не специально, честное пионерское! – Опять ты?! – в секунду закипел я, впрочем, тут же успокаиваясь. Показывать свои эмоции оппоненту – верный способ проиграть, да и тем более дама рядом, так что лишние скандалы нам ни к чему. Так что, напустив как можно больше хладнокровия, я продолжил: – Что тебе нужно на этот раз? – Ну что же вы так, мсье Стефан, где же ваши манеры? – Там же, где и твои. И вообще, прекращай этот цирк. Конкурс непонятых артистов устроили в другой стороне. – Жаль, что вам не удалось по достоинству оценить мои актёрские таланты. Так же, как и тебе до сих пор не удалось понять, куда же ты попал. – Я, кажется, уже в прошлый раз тебе всё сказал. – Было дело, – усмехнулся тот. – Но я же обещал тебе рассказать всё. А потом подумал, что лучше я… покажу. Не убирая с лица самодовольной лыбы, этот недопризрак зашагал в нашу сторону, сжимая в одной из рук какую-то палку. Внешне я оставался спокоен, но внутри напрягся, предугадывая, что же может выкинуть этот тип. Мику же вообще не понимала, что происходит, молча переводя взгляд с меня на него и обратно. – Что ты задумал? – как можно более спокойней сказал я, глядя ему прямо в то место, где прятались скрытые неведомыми тенями глаза. – Ничего особенно, – пожал плечами тот, не сбавляя шага. – Просто хочу показать тебе, что ты неверно расставил приоритеты. – О, интересно, и в чём же, на твой взгляд, я был неправ? В том, что не поверил твоим бредням, предпочитая спокойную жизнь? – Бредни, говоришь? Да ты и половины всего местного «веселья» ещё не видел, а уже что-то мне предъявляешь! – Имею право. – Дело, конечно, твоё, но ты всё равно рано или поздно столкнёшься со всеми прелестями этого места. Хотя, лучше ведь всё-таки рано, правда? Так что позволь тебе показать, насколько же ты… оказался… неправ! – почти выкрикнул в конце тот, швырнув в меня свою палку. Те мгновенья, что этот кусок дерева летел в мою сторону, растянулись в вечность, пока я судорожно соображал, что делать дальше. Было более чем понятно, что всё это провокация с целью вывести меня, что сама летящая палка – лишь предвестник будущей потасовки, что, вполне возможно, этот ублюдок припрятал ещё что-нибудь крайне неприятное где-нибудь за пазухой. А значит… Такой вот я человек, что на себя мне трижды плевать. А вот ради дорогих людей я готов если не на всё, то на очень и очень многое. И самым дорогим человеком в радиусе десятка метров для меня сейчас является именно аквамариновая девочка, что испуганно прячется за моей спиной. Первым порывом было просто оттолкнуть Мику и отпрыгнуть в сторону, но каким-то шестым чувством я внезапно осознал, что именно это ему и нужно. Что стоит мне на какую-то жалкую секунду потерять бдительность, как этот псевдопионер тут же попытается ей навредить. Чёрт, а он хитро замаскировал свои намерения. Но и я не пальцем деланный. Просто упасть на землю тоже не вариант, так как подняться я уже не успею. А подставлять Мику под удар – это последнее, что я стану делать сейчас. Значит, остаётся только… Идеи сменяли друг друга в бешеном темпе, пока в голове набатом била одна единственная мысль: ЗАЩИТИТЬ! Все страхи улетучились, уступив своё место хладнокровному следованию своей цели. Резко развернувшись полубоком к противнику, я принял защитную стойку, уже готовясь ощутить на своей шкуре неприятный удар палки о моё бренное туловище. Сделать что-либо ещё я уже просто не успею… Левое плечо противно заныло, ощутив на себе болезненный контакт с импровизированным оружием, который на одну единственную секунду выбил меня из колеи. Пионер тут же воспользовался этой заминкой, рванувшись в мою сторону. Палка упала куда-то на землю, а я лишь сделал шаг вперёд, готовясь парировать любую атаку. Увернувшись от первого удара, направленного в голову, я намеренно пропустил второй, оценивая противника. Его кулак приложился куда-то в район почек, вопреки ожиданиям, ударяя не так сильно. Примерно понимая, как может действовать оппонент, я перешёл в контратаку. Вновь увернувшись от удара в голову, я выбросил руку вперёд, тем самым отвлекая противника, пока моя левая нога летела куда-то в сторону его колена. Сбив его с ног, в догонку я отправил ещё один удар ногой, от которого пионер закрылся руками, откатываясь назад и тем самым разрывая дистанцию. Резко поднявшись на ноги, тот вновь бросился на меня. Хах, это даже не смешно! Элементарнейшая обманная комбинация с его стороны была раскрыта мною почти мгновенно, и как следствие, я неслабо ёбнул ему в челюсть, сам оставшись невредимым. Не нокаут, конечно, но свой эффект это действие возымело, ошарашив моего противника. Вслед за этим я отправил задроченную мною комбинацию джеб-джеб-апперкот-джеб. Парировав почти каждый удар, пионер пропустил последний, отлетев на пол метра. Чертыхнувшись, он кувыркнулся назад, разрывая дистанцию, после чего поднялся на ноги и сплюнул кровь. – А ты не так уж плох, – выплюнул пионер, восстанавливая дыхание. – Но я думаю, что пора уже заканчивать этот цирк. Нырнув рукой за пазуху, тот вытащил откуда-то нож и с диким воплем кинулся на меня. Против ублюдков с ножами я не так уж хорош, но парочку приёмов знаю, так что отступать я не намерен. Нож несколько раз полоснул воздух, пытаясь достать меня, пока я прыгал как обезьяна, выжидая подходящий момент. И вот он настал. Очередное неудачное покушение на моё тело закончилось тем, что я перехватил руку с ножом, перемещаясь пионеру за спину. Выворачивая руку, я до кучи ещё и пнул неудавшегося убийцу по ноге, после чего с силой ударил в запястье, заставляя разжать кисть и выронить нож. Пнув его как можно дальше, я вновь приготовился парировать удары. – Ты прав, пора уже заканчивать, – хладнокровно выплюнул я, вновь принимая боевую стойку. В ту же секунду пионер кинулся на меня, метя куда-то в голову, а я просто нырнул чуть влево, толкнув летящую в меня руку в сторону, после чего перенёсся пионеру за спину и нанёс завершающий удар, со всей дури ударяя его по затылку. Пионерское тело такого не выдержало, повалившись на траву и потеряв сознание. Порывшись в карманах, я вытащил какой-то платочек, куда заботливо завернул нож и спрятал его за каким-то из деревьев. Проверив пульс у пионера, я от досады пнул его по почкам, впрочем, тут же подавив свой приступ избить того до полусмерти. Лежачего не бьют, всё-таки. Если только он не мудак, конечно, но это уже совсем другая история. Опомнившись, я в два прыжка добрался до Мику, спрятавшейся за деревом и следившей за происходящим сквозь мокрые от слёз глаза. – Ты как? – обеспокоенно спросил я, не придумав вопроса получше. – Он тебя не задел? – Нет, я… со мной… всё хорошо… – ответила Мику, поднимая на меня заплаканные глаза. От этой картины появилось желание всё-таки вернуться к лежащему без сознания пионеру и прописать ему профилактических пинков по почкам. Нет, ну вот не сука ли? Такой момент нам испортить... – А ты... ты... ты что, совсем дурак?! – Тише, не кричи, – примирительно начал я, положив руки на плечи девушки. – Дурак тут только он, раз он вдруг решил, что имеет право посягать на меня и дорогих мне людей. – Но… но… у него был нож! А если бы он… тебя… – Да ничего бы он не сделал, такие, как он, только и умеют языком чесать. Не смотри на меня так, – перехватил я сердитый взгляд Мику. – У меня просто не было выбора! И вообще, звучит по-детски, но он первый начал! – не смог подавить улыбку я. – Ты точно дурак… ещё и улыбаешься стоишь… тебя вообще, что ли, не волнует, что он мог тебя покалечить? – Ну не покалечил же, – пожал плечами я, ловя на себе ещё один гневный взгляд. – Ладно, всё, не сердись. Главное, что всё закончилось хорошо, а, как говорится, хорошо то, что хорошо кончается. Откровенно говоря, я сам не понимал, что вообще нёс. То ли я так пытался разрядить обстановку, то ли доказать Мику свой идиотизм – разобраться в этом было выше моих сил. Разум отчаянно твердил, что нужно брать в охапку эту чудесную девушку и убеждать её в том, что ни одна живая душа не имеет права хоть как-то навредить ей, но я почему-то не спешил этого делать. – Да как тут не сердиться? Ты полез драться с сумасшедшим, у которого был с собой нож! Нож! Ты хоть понимаешь, что вообще могло случиться?! – Понимаю, – сказал я, прижимая девушку к себе. – А ещё я понимаю, что не вмешаться я не мог, иначе бы этот ублюдок навредил и тебе. А я бы никогда в жизни себе этого не простил! – Ты… ты… но ведь можно было как-нибудь по-другому! Убежать там, позвать на помощь вожатых… – И лежали бы мы тут с тобой двумя хладными телами, уж прости за подробности. – честно ответил я, а Мику в ответ замолотила кулачками по моей груди. – Ай, ай, ну всё, хватит. Он не смог, так ты меня добить решила? – улыбнулся я, перехватывая её руки. – Дурак! – в который раз повторила она, но уже намного спокойнее. – Да, дурак, – признался я. – Готовый на всё ради тебя дурак. – На всё? – неверяще спросила пионерка. – На всё, – подтвердил я, глядя прямо в омут голубых глаз. И вновь в этом взгляде я разглядел ту самую искру, готовую перерасти в самый настоящий пожар. Вновь я чувствую, что вот оно – момент настал. Уже в третий по счёту раз наши губы тянутся навстречу друг другу, желая соприкоснуться и тем самым навсегда изменить наше отношение друг к другу. Отношения, готовые стать чем-то большим… Момент, когда мы слились в поцелуе, показался мне самым прекрасным из всех, что случались со мной за последние пару лет. Ведь с тех самых пор, как мои родители ушли из жизни, я так и не смог сблизиться ни с кем. Правды ради, не очень-то и хотелось, но всё равно где-то в глубине души ещё теплилось еле живое желание простого человеческого тепла. Ни лежащий где-то там пионер, ни наши предрассудки, ни окружающая нас действительность – в этот раз ничто не могло нам помешать. Я хоть и имел немалый опыт в поцелуях, но старался не торопиться, подстраиваясь под желания своей… девушки? Могу ли я теперь так её называть? Наверное, да… И вот неумелые движения перерастают во всё более уверенные, в лёгких стремительно заканчивается воздух, а мы всё не можем насытиться друг другом. Всё волшебство момента, все те чувства, захлёстывавшие нас ранее, вылились в один продолжительный миг, который мы оба всем сердцем хотели сделать вечным. Но, к сожалению, в этом мире ничто не вечно. Вот и наш поцелуй подошёл к своему логическому завершению, хоть я и чувствовал, что мы оба не против продлить этот момент. Но есть ещё куча внешних факторов, которые могут нам помешать. И один из этих факторов, с которым нужно разобраться в первую очередь, сейчас лежит в десяти метрах от нас и смотрит мультики. – А кто это вообще? – поинтересовалась Мику, наблюдая за тем, как я носился вокруг пионера, проверяя пульс, прощупывая тело на наличие переломов и далее по списку. – Стой, подожди, – начала та, стоило мне перевернуть его. – Семён??? – Был когда-то, – прозвучал неожиданный ответ со стороны дорожки, по которой мы и пришли сюда. Обернувшись на голос, я увидел того пионера, с которым встретился сегодняшним утром. – Ты очень вовремя, – поприветствовал его я. – Мы как раз в душе не знаем, что теперь с ним делать. – Извини, я не смог подойти раньше. Этот мудак знал, что я попробую вмешаться, и запер меня на складе. – Попрошу не выражаться при даме! – нарочито строго сказал я, тем самым вызвав улыбку на лице пионера. – О, простите мне мои манеры, – примирительно поднял руки тот, подходя ближе. – И предоставьте это дело мне. Подойдя к нам, пионер опустился на корточки, осматривая свою копию, а спустя пару секунд дотронулся до него, после чего несостоявшийся маньяк растворился в воздухе. Сказать, что это удивило нас – это ничего не сказать. Я хоть и видел раньше, что они так делают, но не думал, что пионеры могут дезинтегрировать друг друга, а Мику… Мику просто была в ахуе, простите мне мой французский. – Ты… – вновь начала аквамариновая принцесса, но уже обращаясь к нашему незваному визитёру. – Как ты это сделал? – Небольшой фокус, которому я научился за время, проведённое здесь, – ответил пионер, пожав плечами и, разумеется, вызвав тем самым новую порцию удивления у аквамариновой девушки. – А… – хотела спросить она, но была бесцеремонно перебита. – Слушай, Мику, я понимаю, что тебе интересно, но давай лучше тебе всё объяснит твой парень, если посчитает нужным. Я не могу напрямую вмешиваться в ход событий, я могу лишь помогать таким, как Стефан, и устранять последствия за такими, как этот пионер. – Мне бы и самому не помешали объяснения, – вмешался в диалог я, обращаясь к пионеру. – Тебе я всё расскажу попозже, наедине, – ответил тот, а после к нему обратилась собравшаяся с мыслями Мику. – Откуда ты знаешь, как меня зовут? – в очередной раз удивилась пионерка. – Тоже небольшой фокус, – повёл плечами тот. – Кстати о фокусах. Он сильно тебя задел? – обратился пионер уже ко мне. – Переживу, – ответил я. – И всё-таки..? – настаивал тот. – Палкой в плечо прилетело, и один удар в корпус я пропустил намеренно, чтобы понять, что он вообще из себя представляет. – Понял. Тогда позволь мне помочь, – сказал тот, протягивая ко мне руку. Я уж было испугался, что он и меня расщепит на атомы, но он убрал руку быстрее, чем я предпринял что-либо. А спустя секунду я с удивлением обнаружил, что у меня больше ничего не болит. – Спасибо, – поблагодарил его я, получив в ответ кивок, после чего пионер обратился уже к моей спутнице. – А ты, Мику? – Что я? – Тебя он ранил? – К счастью, нет, – ответил я вместо неё, – иначе я бы его расщепил на атомы раньше тебя. – Ну, не преувеличивай. Я просто отправил его в свой лагерь. Там он отлежится в медпункте пару дней и будет как новенький. Ну, или возьмёт в руки верёвку и мыло и… кхм… досрочно перезапустит цикл. – Цикл? – спросил я. – Все вопросы после, хорошо? Я найду тебя немного попозже, а пока просто возвращайтесь в лагерь и постарайтесь забыть о том, что тут произошло. А мне уже пора, так что бывайте! – Это будет непросто, – ответил я, смотря в спину удаляющемуся по своим делам пионеру. – Ах да, – бросил тот спустя пару шагов, развернувшись к нам. – О том, что тут произошло, лучше никому не говорите. Ни вожатым, ни своим друзьям, ни-ко-му. Поверьте, так будет проще. Всё, я пошёл. До встречи! – улыбнулся он и растворился в воздухе. – Ну и дела-а-а, – задумчиво протянул я вслед исчезнувшему пионеру. Мику же, казалось, вообще перестала понимать, что тут происходит. Да и я тоже, будем честны, по большей части пребывал в неведении. – Ладно, давай просто сделаем вид, что никаких пионеров тут не было, и отправимся уже домой. – Согласна, – ответила Мику, хватая меня за руку и увлекая в сторону дорожки. – И чем раньше, тем лучше! – Я поддерживаю данное высказывание, – улыбнулся я, и мы направились в лагерь.***
– Спокойной ночи? – спросила Мику, не желая отпускать меня. – Спокойной ночи, – грустно ответил я, выпуская девушку из своих объятий. Послав мне на прощание воздушный поцелуй, Мику скрылась за дверью своего домика, а я побрёл к своему. Спустя пару минут я встретил пионера, подпиравшего собой один из домиков и, судя по всему, ждавшего меня. – Готов? – спросил меня он. – К чему? – непонимающе ответил я. – К объяснениям, к чему же! – улыбнулся тот. – Ах, ты об этом. Слушай, давай перенесём на завтра? А то все эти события жутко выматывают, если честно. – Понимаю, понимаю. Тогда, как будешь готов, приходи завтра к тому же обрыву, возле которого вы сегодня были, и я тебе всё расскажу. Ну а ты, соответственно, мне. Идёт? – Идёт, – согласился я. – Тогда до завтра! – улыбнулся пионер и вновь растворился в воздухе. – Пока, – ответил я в пустоту и побрёл к своему домику. Спустя две минуты я уже открывал дверь своего жилища. Свет внутри не горел, а Семён, по всей видимости, уже давно спал, не став дожидаться своего бродящего хер пойми где соседа по комнате. Стараясь не тревожить его сон, я максимально тихо скинул с себя одежду и улёгся на кровать. Усталость тут же взяла своё, и я моментально вырубился, оставив все размышления на завтра.