***
Утро начинается не с кофе. Не имею ни малейшего понятия, кто придумал эту пафосную фразу, но он оказался чертовски прав. Ведь утро начинается с будильника. А точнее – с желания схватить эту осточертевшую звонилку и метким броском отправить её в ближайшую стену. Однако, сей приступ был успешно подавлен, а альтернативой ему стал поход к умывальникам. После успешного окончания умывальных процедур возвращение в домик было делом недолгим. Растолкать товарища, причесаться, одеться, полюбоваться отражением в зеркале, выйти из домика, и вот спустя пару минут пионер Стефан уже находится на площади, активно размахивая руками и ногами. Зарядка позади, дел больше нет, а значит – сидим и разглядываем округу, коротая время до прихода вожатой. Ольга Дмитриевна не заставила себя долго ждать, придя на площадь за десять минут до официального начала линейки. Негласно было принято решение начать пораньше. Дежурные приветствия, пару фраз во славу коммунизма и долгая, нудная, скучная речь о планах на день. Раз ворона, два ворона, три ворона, мельком услышанная фраза «после ужина никто не расходится…», и утренняя линейка официально закончена. Попытка ретироваться восвояси была прервана вожатой. Короткая, но ёмкая ода моему вчерашнему концерту, закончившаяся просьбой больше не петь песни на «опасные» темы, и над лагерем проносится горн, побуждая отправиться в столовую. Завтрак в компании самого себя оказался ещё более скучным, пролетев буквально за десяток минут, по истечению которых я уже шагал в Музклуб, дабы там уже наконец-то… – Да куда она делась-то? – вырвал меня из размышлений вопль Двачевской. – Только что же тут лежала! – Кто делась? – поинтересовалась Ульяна, невинно хлопая ресницами. – Тетрадь! Улька, лучше признайся сразу, ты упёрла? – А чё сразу я? – Так некому больше! – Девочки, не ссорьтесь, – вмешался я. – Помада у меня. Алиса, лучше проясни, чем вызвана столь острая необходимость найти тетрадку именно в данный момент времени? – Наличием в ней табулатур, чем! – буркнула рыжая гитаристка, не убавляя напора. – Как я тебе играть буду? – Пф-ф, нашла проблему. Давай я тебе новые напишу. Песни-то из моего репертуара – А репетировать когда? – Так всё равно Семёна с Мику ждём. – Ну… ладно, – пожала плечами Алиса, впрочем, не прекращая поиски. Откуда-то с полки я выудил чистую тетрадь, быстренько расчертил нотный стан и принялся покрывать его циферками, обозначающими лады. Убив на это нехитрое занятие около двадцати минут своего драгоценного времени, я продемонстрировал результат Алисе. Та удовлетворённо хмыкнула, приняла работу, а после в Музклуб вошли те, кого мы и ждали последние сорок минут. – Всем привет! – бодро начала Мику. – Ага, утречка, – устало протянул Семён, тут же плюхнувшись на диван. Завидев аквамаринового ангела местного разлива, я не преминул возможностью бросить всё и метнуться к ней. Сжав пискнувшую девушку в объятия, я, сопровождаемый удивлёнными взглядами товарищей по интересу, быстренько чмокнул Мику в щёку, развернулся ко всем присутствующим, продолжая демонстративно обнимать девушку, а после обратился к ней: – Утро доброе, принцесса! – бодро начал я, улыбаясь во все тридцать два. – Как дела? – Норм-мально, – опешила та, впрочем, довольно быстро взяв себя в руки. – А у тебя? – Великолепно! – и я ничуть не лукавил. Стоило мне увидеть её, как все самые приятные воспоминания вчерашнего вечера напалмом хлынули в мою голову, к чёртовой матери сметая прописавшиеся там с утра бесконечные попытки вникнуть во всю эту пионериаду. В следующее же мгновение я наткнулся на три пары глаз, сверлящих меня удивлённым взглядом. – Что? – обратился я уже к ним. – Ничего, – первой опомнилась Алиса. – Думаем вот, есть ли у нас игрушки. – Какие игрушки? И зачем они нам? – бортовой компьютер Семёна закончил перезагрузку, подключая того к разговору. – Новогодние, какие! – улыбнулась Двачевская. – Ты посмотри на него, он же светится, как новогодняя ёлка! – И лыба такая дурацкая, – подхватила Ульяна, демонстративно разглядывая меня. – Я просто рыбы объелся, – попытался отмазаться я, однако, наткнувшись на насмешливый взгляд тандема рыжиков, понял, что не очень-то у меня и получилось. – Ладно, ладно, сдаюсь. Я счастлив! – И чем же вызвано подобное счастье? – А всё вот вам расскажи! – подхватила мою маленькую игру Мику, расположив свою голову на моём плече. Стрелка воображаемой шкалы счастья грозилась пробить циферблат, сдвинувшись на пару лишних кругов. – Ну так расскажите! – не унималась Ульяна. – Интересно же! – Обязательно, но как-нибудь в другой раз. А сейчас пора бы уже начать репетицию! – не терпящим возражения тоном начал я. Дуэт рыжиков демонстративно поохал, желая выпытать подробностей, однако, быстро поняв, что дело это гиблое, всё-таки присоединился ко всеобщему музыкальному хаосу.***
Очередная попытка сыграть одну из песен была прервана вожатой. Пока она распиналась об очередных Очень Важных Вещах, я под шумок выскользнул за дверь, перемахнул через перила и быстренько сбежал в лес, желая утолить никотиновую потребность. Будучи уже на некотором удалении от Музклуба, я сидел на каком-то валуне, потихоньку втягивая яд через фильтр, пока в один момент не… – Стефан? – отвлёк меня удивлённый оклик. Я повернулся на голос, увидев там… – Не знала, что ты куришь. – Прости, Мику, – виновато начал я, делая одну из последних затяжек. – Но меня можно понять. Все мы не без греха. – Я тебя ни в чём и не обвиняю, – к моему удивлению, сказала девочка-оркестр. – Даже немного понимаю… – О чём ты? – я непонимающе уставился на неё. – Мой папа тоже курит. Не очень часто и не так уж и давно, но всё же. Начал после одного… неприятного случая, – поведала Мику, а столкнувшись с моим заинтересованным взглядом, продолжила. – Его мама, моя бабушка, умерла... От рака. – Надо же, как у нас много общего. Моя мама тоже погибла. Как и папа. Но не от рака, – теперь уже я поймал заинтересованный взгляд своей спутницы, после чего поспешил пояснить. – Они разбились. Мику ничего не ответила, уставившись куда-то вдаль. Я сделал последнюю тяжку, потушил окурок и метким броском отправил его куда-то в кусты. – Как я и сказала, я тебя ни в чём не обвиняю, – спустя время продолжила японка. – Но всё же прошу, не сильно увлекайся этим. Курение убивает, всё-таки. – Есть такое, – глупо улыбнулся я, тут же стирая с лица эту эмоцию. – Однако, вся эта фантасмагория убивает нервы ещё больше, – поделился я внезапным откровением. – О чём ты? – теперь была очередь Мику удивлённо хлопать глазами. – О всех этих недопризраках, конечно. Бегает тут один пионер, людей пугает, а второй вообще их на атомы расщепляет. – Я, кстати, так и не поняла, что это всё такое вчера было. – Я и сам не особо понял. Не забивай себе голову, в общем. Он сегодня обещал поговорить со мной. Так что, как только я всё выясню, я с тобой поделюсь, идёт? – Договорились, – улыбнулась японка, а я подхватил её под руку, и уже вместе мы потопали к Музклубу. – Кстати, – продолжила она спустя время. – Вот тебе дополнительный мотиватор не губить здоровье табаком. Если будешь курить, то от тебя будет пахнуть, и тогда мы не сможем целоваться! Выплюнув последнюю часть пулемётной очередью, Мику зарделась и отвела взгляд. Я же лишь усмехнулся, а после ответил: – А у меня жвачка есть. Под аккомпанемент нашего задорного смеха мы вернулись в Музкружок.***
Обед позади, Музклуб опять бросился врассыпную, благодаря чему появляется вопрос: а чем, собственно говоря, заняться? Бренное сознание тут же начало перебирать всевозможные варианты. В домике жарко и скучно, на улице вдвойне жарко и втройне скучно, Музкружок уже приелся… Можно, конечно, попасться на глаза вожатой, которая любезно найдёт мне занятие, но, учитывая температуру воздуха, ощущаемую как что-то, давно перевалившее за трёхзначное число, перспектива подобного ни с чем хорошим не ассоциируется. В голове словно сработало напоминание: ты же собирался встретится с «добреньким» пионером! Что он там вчера говорил? Как буду готов, подойти к обрыву и получить объяснения? Вот и отличненько. Отправляемся к обрыву. Ибо все эти тайны, недомолвки и прочее уже в печёнках сидят. Перемахнув через перила, тем самым прыгнув с крыльца прямо на дорожку, я двинулся вглубь леса. В это время суток солнце представляло собой огромную, мать её, тепловую пушку, под влиянием которой весь мир готовился вот-вот расплавиться. И лежать бы мне здесь угольком, коли не было бы тут спасительных сосновых крон, огромным зонтом раскинувшихся вокруг нашего пионерского лагеря. Добравшись до развилки и свернув на оной в нужную сторону, я, насвистывая простенькую мелодию, продолжал продвигаться вглубь леса. Спустя ещё пару минут, я, стоя на возвышенности, уже блуждал взглядом по раскинувшемуся внизу лесу. Внеплановую рефлексию прервал голос: – Хэллоу, итс ми… – елейно пропел пионер в знак приветствия. – Чудесный пейзаж, не правда ли? – И вам не хворать, месье «Я Семён, но не Семён». Это да, видок что надо! – Давай договоримся, что я скорее не Семён, чем Семён. Это имя когда-то действительно принадлежало мне, но сейчас мне трудно себя с ним ассоциировать. В конце концов, в этой лагерной чехарде я кручусь уже не одну тысячу циклов, так что отведённое мне человеческое время я уже давно потратил. – Это сколько же тебе лет тогда? – И не спрашивай. – Ладно, не буду. Но тогда позволь поинтересоваться: как мне тебя называть? – Да я и сам не знаю. Мне как-то без разницы, так что, если есть что-то на примете – дерзай. Мне всё равно, на какое имя откликаться. Я призадумался на пару секунд, перебирая в голове всевозможные варианты имён и прозвищ. Это, безусловно, странно – выбирать имя человеку, который старше тебя в несколько десятков, если не сотен раз. Но «Совёнок» – это не тот лагерь, где остаётся возможность удивляться чему-либо странному. Вот и я охотно принял правила этой маленькой игры, пока в один момент мой мозг не выдал… – Сэм. Как тебе такой вариант? – Пойдёт. – Мог бы и получше оценить. Хотя бы наигранно. – О майн год, Стефан, какой же вы гений нейминга! Я так рад, что мне довелось получить своё новое имя от вас, и теперь жду не дождусь, пока у вас появятся дети, чтобы в очередной раз поразиться вашему гениальному подходу к выбору имён! – Беру свои слова назад. Первая реакция была лучше. – Эх, вот не угодишь тебе, – наигранно расстроился пионер. – Бывает иногда. Ладно, всё, хорош кота тянуть, ему всё-таки больно, так что давай ближе к делу. У меня есть вопросы, у тебя ответы. Меняемся? – При одном условии. – И при каком же? – У меня, знаешь ли, тоже есть вопросы, ответы на которые есть только у тебя. Так что меняемся по очереди. Один вопрос ты, один я, и так далее. Идёт? – Идёт. Тогда… – Погоди, сперва надо… – Да сколько можно уже? – вспылил я. – Ты же обещал, а теперь опять отбрыкиваешься? – Я не отбрыкиваюсь. Просто хочу избавиться от лишних ушей. – А тут есть лишние уши? – Не знаю, – повёл плечами тот. – Но, как говорится, лучше перебздеть. – Ладно, и что делать? – Тебе – ничего. Просто подожди пару секунд. С этими словами пионер мельком оглядел округу, удовлетворённо хмыкнул, а после повернулся, положил руку мне на плечо и демонстративно щёлкнул пальцами. В ту же секунду в глазах всё поплыло, ноги подкосились, и если бы не пионер, вовремя меня удержавший, то я бы уже распластался по земле. С трудом вернув себе контроль над телом, я шумно вдохнул, выдохнул, хорошенько проморгался, чтобы увидеть, что… – А..? Пару секунд назад же день был? – И до сих пор день. Просто сейчас тут ночь. – Ни черта не понял, переведи. – Просто мы из твоего лагеря прыгнули в мой. – А… И моё внезапное помутнение тоже… – …Вызвано этим самым переходом, да. Не переживай, через минуту уже всё пройдёт. Это у тебя с непривычки так, – ободряюще улыбнулся пионер. – Ладно, допустим. Тогда первый мой вопрос. Не совсем по теме, но всё же… Если в моём лагере ты не был уверен, что нас не будут слушать, откуда тогда такая уверенность в том, что и в твоём лагере нам этого не грозит? – О, это просто. Скажи, последние пару дней у тебя не было такого ощущения, словно за тобой кто-то следит? – Не знаю… Было, вроде… или нет..? Скорее всего, я просто не придавал этому значения, списывая всё на внезапно разыгравшуюся паранойю. – Во-от, видишь? Ты что-то подобное ощущаешь уже на первом витке. И это потому, что ты в тот момент находился в своём лагере. В чужом лагере ты бы уже не смог замечать чужого присутствия. И так это работает с каждым пионером. Каждый Семён, как бы это правильнее сказать… связан со своим лагерем. Да, наверное, это наиболее верное определение. И, благодаря этой связи и при должной сноровке, он способен улавливать малейшие отклонения от обыденного хода вещей. А если учитывать время, которое я тут провёл, то мне в своём лагере это делать проще, чем тебе в своём. – Понял. Твоя очередь. – Как ты попал в этот лагерь? И, если можно, давай как можно больше деталей. – Я и сам хотел бы знать… Играл вечером в переходе, потом пошёл на остановку. Сидел, ждал автобус, приехал какой-то ЛиАЗ, я запрыгнул в него, меня потянуло в сон. И всё. Уснул, проснулся – «Совёнок». – Понял. Ладно, мы ещё вернёмся к этому. Твой вопрос? – Что ты, что тот пионер, постоянно твердите о каких-то витках. Что это за витки такие? – Это… Мм… Ладно, попробую зайти издалека. Смотрел фильм «День сурка?» – Нет, но примерную суть знаю. Временная петля? – Она самая. Только, в отличие от фильма, повторяется не день, а неделя. На осознание этого фактора у меня ушло чуть больше времени. Когда Сэм упомянул фильм, первой мыслью было то, что это какая-то подводка к тому, чтобы объяснить происходящее. Но чтобы всё было настолько буквально? «Совёнок», как всегда, в своём репертуаре. – И… – кое-как начал я, спустя немного времени. – Сколько таких петель вы уже миновали? – Кто «вы»? – Ты и тот псих. – Я – около двадцати тысяч, Он – чуть больше двадцати пяти. – Мать вашу… – непроизвольно вырвалось у меня, пока я подсчитывал в уме фактический возраст этих двух. – Еба-а-а-а-ть… – продолжил я, когда всё-таки разделил нужные числа. – Ага, – как-то безразлично брякнул Сэм. – Примерно 400-500 лет. Всего-то. – Ла-а-а-дно… Всё, нахуй, давай лучше твой вопрос. – Как скажешь. Позавчера ночью тебя не было в твоём домике. Где ты пропадал? – В своём мире… – В своём мире??? – воскликнул пионер так громко, что у меня заложило уши. – Но, но… как??? – Хотелось бы мне знать. – Мне, если честно, тоже. Так, ладно, давай по порядку. – Давай. Вечером я вернулся в домик, где Семён уронил свой телефон, благодаря чему я пропалил, что он тоже пришелец из будущего. Мы с ним немного поговорили на этот счёт, после чего легли спать, я заснул, а проснулся уже в кровати у себя дома. Умылся, пробежался по интернету в поисках похожих случаев, ничего интересного не нашёл… – я говорил и говорил, а у моего визави по ходу повествования челюсть отпадала всё ниже. Что, в принципе, не удивительно – если бы я застрял где-то на четыреста лет, а потом поговорил с человеком, который выбрался (пусть и на время) за пару дней, думаю, выражение лица у меня было бы идентичным. Когда я закончил, Сэм с отсутствующим взглядом любовался округой, переваривая услышанное. Наконец, буркнув что-то нечленораздельное, он помотал головой и обратился ко мне: – Ладно, допустим. Попробую проанализировать полученную информацию, глядишь, так смогу понять, как нам всем отсюда убежать. А сейчас, кстати, пора бежать уже тебе. В твоём лагере только что прозвенел сигнал к полднику. – Ух ты. Быстро, однако. Вернёшь меня в мой лагерь? – И даже до столовой подкину, – улыбнулся Сэм, опустив руку мне на плечо. – Готов? – Пионер всегда готов! – отсалютовал я, ожидая очередного помутнения сознания.***
Резкая смена времени суток и точки в пространстве чуть не сыграли со мной злую шутку: открывшийся невидимый проход, выглядевший как кусочек дневной столовой на ночной поляне, мало того, что изнасиловал мне голову, так ещё чуть не выплюнул в кирпичную кладку, благо, я успел вовремя отклониться в сторону. Из висевшего в воздухе клочка ночной поляны мне на прощание махал пионер, а после всё также демонстративно щёлкнул пальцами, и кусочек другой реальности в этой исчез. Я же поднялся на ноги, отряхнулся, после чего, как ни в чём не бывало, направился ко входу в столовую, благо до него было рукой подать. Зайдя внутрь и не обнаружив там никого знакомого, я быстренько цапнул свою ватрушку, залпом осушил стакан кефира и ретировался в Музклуб, надеясь застать своих товарищей там. Однако, я никого не обнаружил, что меня слегка огорчило. Приговорив ватрушку и запив её утренним, успевшим десять раз остыть, чаем, я цапнул из стойки гитару, подключил её и принялся наигрывать разные песенки, напевая вполголоса и ожидая возвращения хоть кого-нибудь. Спустя примерно двадцать минут мне надоело сверлить взглядом противоположную стену, так что я вернул гитару в стойку, собрал свои немногочисленные вещи и покинул Музклуб до лучших времён. Всё равно одному мне тут делать нечего, а где все остальные – доселе неизвестно, так что пока можно найти себе занятие поинтереснее. Первым делом я решил забежать к себе в домик. Наша с Семёном привычка только ночевать в нём положительно сказывается на чистоте – бардака не будет, если его некому создавать. Но местами всё же можно увидеть следы пионерской деятельности – кучка грязной одежды в углу, небрежно заправленные кровати и так далее. Не сказать, что я весь из себя такой чистоплюй, но иногда можно и убраться. Так, разнообразия ради. С этими мыслями я выковырял из-под своей кровати тазик, скинул туда всю свою грязную одежду, сверху положил мыло и, заграбастав всё это добро в свои уютные объятия, выдвинулся в сторону домика вожатой. – Ольга Дмитриевна! – крикнул я, стоило домику с обильно растущей вокруг сиренью появиться в поле моего зрения, а заодно и явить мне вожатую, лежащую в шезлонге и читающую какую-то книгу. – Можно у вас разузнать кое-что? – Можно, узнавай, – немного удивлённо ответила Ольга, вперив в меня ожидающий взгляд. – Два вопроса: где я могу вот это всё, – я предъявил на рассмотрение свой тазик. – постирать, и где мне раздобыть стиральный порошок? – Постирать – это тебе к умывальникам, там увидишь столик такой, в мыльных разводах весь, мы стираемся там. Горячую воду попроси в столовой, а порошок сейчас выдам. – Хорошо. Спасибо! – сказал я вслед зашедшей в домик вожатой.***
И куда мне всё это вешать? – думал я, попеременно переводя взгляд с тазика на интерьер своего домика и обратно. Стирка прошла более чем успешно, а вот оставлять свои вещи на общих вешалках я побоялся – мало ли. Шмотьё-то у меня, считай, импортное, может и умыкнуть кто-нибудь. Если быть совсем откровенным, то, конечно, навряд ли такое произойдёт, но я всегда придерживался принципа «лучше перебздеть». Так что вопрос размещения белья требовал скорейшего решения. Память любезно подсказала, что у меня в наличии есть верёвка, покоящаяся где-то в недрах рюкзака. В принципе, можно натянуть её и в домике, однако, лучше всё-таки на свежем воздухе. Благо разнообразной растительности, хитро маскирующей половину нашего домика, было достаточно для того, чтобы спрятать мои сохнущие труселя от любопытных глаз. Отлично, так и поступим.***
Все пародии на срочные дела уже давно переделаны, в Музклубе всё ещё никого, так что я просто шароёблюсь по лагерю, коротая время до начала ужина где, вроде бы, должно быть какое-то мероприятие, суть которого я благополучно пропустил мимо ушей. Но, думаю, оно всё равно окажется интересней, чем моё нынешнее времяпрепровождение. Пока я думал о том, как же мне скучно, ноги сами завели меня на спортплощадку. По-моему, когда-то я хотел заглянуть сюда, дабы проверить, на что вообще способно это тело, которое мне любезно выдали вместо моего двадцатидвухлетнего. Ну так, чем не занятие? Значит, решено – отправляемся к тренажёрам. Первым делом я запрыгнул на турник. Рекордом моей жизни было тридцать подтягиваний в ряд, сейчас же дай бог сделать хотя бы пять. Хотя, ощущается это туловище не как сильно слабое. Ладно, размышления оставим на потом, а сейчас… И р-раз! И два! И три! Четыре, пять, шесть, семь… приблизительно к десятому разу руки начали забиваться, информируя о том, что скоро силы закончатся. После тринадцатого раза уже стало значительно тяжелее, а после шестнадцатого я закончился, спрыгнул с турника, и, опёршись о столб, шумно выдохнул. Переведя дух, я вновь повис на турнике, в этот раз решив немного видоизменить мои мельтешения на нём. Подтянувшись, я сделал выход на одну руку, перебросил одну, а затем и вторую ногу через перекладину и уселся на турник. Хорошо, что шортам я сегодня предпочёл спортивные штаны, которые позволяют вытворять всякие прикольные штуки. Например, рухнуть спиной назад, держась одними ногами за перекладину, набрать скорость и спрыгнуть, сгруппировавшись в полёте и приземлившись на ноги. В простонародье – «Топорик». Или «Гробик», я уже точно не помню. Зацепиться носочками и повиснуть вниз головой также не стало особой проблемой, а вот выход на две мне дался уже значительно сложнее, и то с раскачкой. Так что, плюнув на это дело, я сменил турник на брусья. Немного подуставшие руки осилили примерно десяток, после чего чуть не уронили меня на землю. Ну и всё, значит, сегодняшний внеплановый марафон физических упражнений заверш… – Решил немного поупражняться? – отвлёк меня звонкий голосок. Повернувшись на него, я увидел Славю собственной персоной. – Есть немного, – улыбнулся я. – Привет, Славя. – Привет, – ответила девушка, после чего выжидающе на меня уставилась. – Ну? – Что «ну»? – Ещё что-нибудь делать будешь, или ты после брусьев закончился? – хихикнула валькирия. – Смотря, что предлагаешь, – улыбнулся я, попутно подметив, что она попала в точку. – Я предлагаю тебе партию в волейбол. Ту самую, которую ты мне должен, помнишь? – Помню, помню. И я, в принципе, согласен, вот только мы вдвоём, что ли, играть будем? – Ну, меня уже ждут на поле. Думаю, что и для тебя там место найдётся. Идём? – Идём, – улыбнулся я, после чего мы направились в сторону волейбольного поля.***
Меня выибли :( Это если совсем коротко пересказывать прошедший матч. Игра два на два против Слави, когда за тебя играет какой-то случайный Вася с улицы, который за всю свою жизнь мяч в руках держал дай Боже раза три, априори обречена на провал. Я как мог старался хотя бы сократить разрыв по очкам, но ближе к середине меня уже загоняли, благодаря чему первая партия закончилась со счётом 14-25, а вторая – 8-25. Итого ноль-два. Грустно. От горя я решил убежать в лес, где и прогуливался сейчас, наслаждаясь бьющимися в тело потоками прохладного летнего воздуха, ставшего настоящим спасением после дневного зноя. Попутно этот же самый ветер заботливо отправлял прямиком к обонятельным рецепторам собранный по пути будоражащий букет великолепных лесных ароматов. Про картинку перед глазами, думаю, даже упоминать смысла нет. Ля-по-та. Из моих размышлений меня вырвал ласкающий ушки голос, тихо напевающий какую-то незамысловатую мелодию. Мне стало интересно, кто это решил забраться вглубь леса да устроить приватный концерт растениям, насекомым и прочим обитателям леса? Стараясь идти как можно тише, я выдвинулся на разведку. Ух ты. Это же та девочка-тихоня, с которой я заочно познакомился в первый же день, и с тех пор практически не пересекался. В первую же встречу она мне показалась скорее фоновым персонажем, который особо нигде не отсвечивает, а факт того, что после мы пересекались лишь пару раз, только укрепил это мнение. А поёт она, кстати, и правда отлично. Если нигде не училась раньше – это значит, что передо мной как минимум неогранённый алмаз, чей потенциал развить для меня, как для члена музыкального кружка и приближённого к Мику человека, является важной задачей. Несмотря на то, что альтруистическими порывами я особо-то не страдаю, я всё равно продолжал подходить ближе. – Эм.. привет..? – осторожно начал я, остановившись в паре метров от девушки. Та рефлекторно дёрнулась, готовясь в любой момента уносить свои ноги подальше, и резко развернулась в мою сторону, вперив в меня донельзя испуганный взгляд. – Извини, не хотел тебя напугать. Просто мимо шёл и услышал, как кто-то поёт. Любопытно стало. Испуганный взгляд сменился заинтересованным, однако, отвечать девушка мне не спешила. Я же аккуратно, как бы прося разрешения, подошёл ближе и примостился чуть поодаль от неё. – Лена, кажется, да? – спросил я, в ответ на что девушка едва заметно кивнула головой, слегка покраснела и отвела взгляд. Я последовал её примеру, тоже уставившись куда-то в никуда, но не прекратив своих попыток разговорить эту молчаливую девочку. – Отлично поёшь, кстати! Не знаю, училась ли ты где-то, или же ты просто очень талантливая, но выходит и правда здорово! – Спасибо... – смущённо ответила Лена, ещё больше наливаясь румянцем. – Ты.. тоже неплохо... – Я..? А ты откуда знаешь? – Так твой концерт же... – удивлённо-смущённо пояснила пионерка. – А... – задумался я. – А-а... – а-ля «ща пойму» выплюнул я. – А-а-а-а-а – а-ля «всё, дошло» протянул я. – Ага. – Ты странный... – по-прежнему удивлённо прощебетала Лена. – Хах, есть немного, – по-доброму улыбнулся я, продолжая созерцать окружающую меня действительность. В молчаливом любовании местной природой меня лично хватило всего на десять минут, спустя которые обострилось желание ретироваться куда-нибудь. Все мои попытки разговорить Лену заканчивались либо молчанием, либо односложными ответами, так что я быстро плюнул на это дело. – Ладно, я, наверное, пойду. Спасибо за компанию! – улыбнулся я, поднимаясь с насиженного места. – Пока, – ответила пионерка, не меняя своего положения. Я же выдвинулся обратно к лагерю.***
Па-па-па-па-па-па-па-а-а-а-а – эхом отдался в голове сигнал на ужин, когда я уже подходил к столовой. Шагнув под крышу местной точки выдачи энергии, я быстренько цапнул свой ужин и сбежал к своему любимому столику в дальнем углу столовой. Ужин пролетел незаметно, и вот я уже собрался было отправиться и дальше ничего не делать, как столовую огласил вопль нашей горячо любимой вожатой: – Товарищи пионеры, попрошу минуточку внимания! Как вы все знаете, под конец этой смены запланирован концерт, – о да, я-то даже очень хорошо знаю! Лично треть сценария к нему написал! – на котором выступят многие наши пионеры. И так получилось, что нашей культурно-массовой программой заинтересовались в министерстве культуры. Что неудивительно, учитывая репутацию и значимость нашего лагеря в СССР. Так что на сам концерт приедут представители из министерства, а сегодня к нам на огонёк заглянул товарищ глава районного управления культурой – Иван Родионович Васильев! Прошу любить и жаловать, а ответственных за концерт пионеров первого отряда – Стефана и Мику, попрошу подойти ко мне! Так, а вот это уже интересно. А на кой им понадобились мы с Мику? И вообще, где она? Поблуждав по столовой глазами, попутно подходя к вожатой, я наткнулся на такой же удивлённый взгляд аквамариновых глаз. По всей видимости, принцесса тоже не в курсе мотивов этих двоих. – Драсьте, – неуверенно начал я, подойдя к ожидавшим нас людям. Если с Ольгой я уже достаточно хорошо знаком, чтобы знать, где проходят условные границы дозволенности общения, то с этим дядей Ваней, который ещё и стоит так, словно он тут король, индюк напыщенный, я не представлял, как вести диалог. – Здравствуйте, молодой человек. Приветствую, юная леди, – сказал он уже куда-то мне за спину, а через секунду я встретился взглядом с Мику. – Разрешите поинтересоваться, а зачем мы вам нужны? – не откладывая в долгий ящик, начал я. – Разрешаю. Вы двое, как ответственные за мероприятие, должны будете посвятить меня в то, как продвигается подготовка. И делать это всё мы будем в кабинете директора вашего лагеря, так что милости прошу туда, – нарочито дружелюбно улыбнулся он и двинулся к выходу. Ольга поспешила за ним, а мы с Мику в очередной раз обменялись удивлёнными взглядами и выдвинулись следом.***
Меня выибли :( Апять :( Редкостной гнидой оказался этот ваш Иван Родионович. Мало того, что днём ранее директор организовал нам внеплановую пенетрацию за кучу косяков, так ещё и сейчас этот Ваня, будь он неладен, предъявил за всё то же самое, да ещё и щедрой рукой отсыпал сверху! Ну вот что за люди?! Мы с Мику ушли оттуда в паршивом настроении. И если бы не наш обыденный вечерний ритуал, состоящий из объятий, пары ласковых фраз, а с самых недавних пор ещё и из поцелуев, то вряд ли шкала этого самого настроения поползла бы вверх. Но, имеем то, что имеем – меня, в приподнятом настроении топающего к себе домой, да успешно всеми позабытого Ванька Родьковича. Ворвавшись в свой домик, Семёна я не нашёл и там. Куда ж они все делись-то? С самого обеда ни слуху ни духу. А нам, между прочем, репетировать нужно. А мы не репетируем, за что потом огребаем. Ну да ладно, найдутся ещё. А сейчас есть проблема и поважнее – я устал. А значит, пора отправляться в Морфеево царство, восполняя запас утраченных сил перед завтрашним днём...