Изменение гравитации

Мидория задумчиво разглядывал стеллажи, пытаясь определиться с одеждой. Он никогда не умел быстро принимать решения. Если уж и принимать, то долго, размеренно. Бывало, ситуация вынуждала решать здесь и сейчас. В последствии он часто жалел. Наверное, у него бы получилось сделать выбор намного быстрее, если бы позади него не ходил Шото, что не сдерживал себя в желании всё комментировать. Изуку злился, но всё же отдаленно думал, что это лучше, чем, если бы Тодороки просто стоял позади него и что-то молча думал. Мидории было бы ещё более некомфортно. – М… ну… наверное, всё, – неуверенно сказал омега, обернувшись к альфе. Тот стоял, скрестив руки на груди и прислонившись боком к столбу. Он опустил взгляд с лица Изуку на вещи в его руках. – Сколько ты взял? – сухо поинтересовался Тодороки, сделав в его сторону два шага. Мидория вздрогнул. Он нервно вздохнул и отозвался негромко: – Четыре футболки, двое штанов. – Мм, – Шото поморщился. – Ты думаешь, тебе это хватит? Больше надо, больше. У каждого приличного человека должно быть не менее семи футболок. – М… ну… х-хорошо, – Изуку послушно кивнул головой, решив не спорить. Альфа забрал у него вещи, сказав, что подержит, и отправил омегу обратно выбирать. Мидория сопротивляться не стал. Он чувствовал себя очень странно. Что вообще происходит? Он… и с альфой… и в другой стране, собирается жить в одном доме. Это… это нормально? Так разве бывает? Изуку застыл перед майками, глядя в пустоту. Случившееся можно воспринимать как исполнение его мечты, его желания. Пришел его соулмейт, спасший от всех бед. Теперь-то всё будет хорошо… Но этот соулмейт – Тодороки. Мидория уже успел его узнать, он не может до конца ему довериться. Как Изуку помнит, в детстве у него не было никаких проблем с доверием. Он был веселым и дружелюбным, дружил со всем двором. А после десяти… что-то пошло не туда… Мидория начал бояться окружающих, с возрастом проблема только усугубилась. А Шото он знает с не очень хорошей стороны. Знает уже хорошо, несмотря на непродолжительность их общения. Очень хорошо. Пусть альфа ведет себя по-другому. Пусть он вдруг стал добрым, стал веселым, милым, где-то даже заботливым. Пусть так. Изуку не может не думать, что всё это лишь обман, пустая фальшь, игра. Что скоро всё кончится, ведь он не стоит такого, нет. Тодороки рассмеется ему в лицо и просто уйдет… – Тебе плохо? – послышался тихий голос у Мидории над ухом. Он почувствовал, как позади него кто-то встал, а живота вдруг коснулась чья-то горячая ладонь. Изуку задрожал, по коже распространились мурашки. Он задрал голову, встретившись со спокойным взглядом гетерохромных глаз. Не холодных, как бывало раньше, не злых, не насмехающихся, нет. Просто спокойных, наверное, даже добрых. Омега завороженно в них уставился, не в состоянии поверить. Давно, уже очень давно никто не смотрел на него так. – Н-нет… – Мидория помотал головой и поспешил отойти, смутившись. Пусть их отношения с Шото и успели зайти так далеко за такой непродолжительный срок, он чувствует себя неуверенным в плане прикосновений. – Хм, – Тодороки прищурился, – что ж, ты выбрал что-нибудь еще? – уточнил он. Изуку вздрогнул и перевел рассеянный взгляд на майки, пытаясь сообразить. Быстренько найти среди них подходящую. Не хотелось заставлять альфу лишний раз ждать. Омега вообще не понимал, почему его не торопят. Других дел нет, что ли? – Я… ох… – Мидория кинулся к стеллажу, суматошно начав перебирать вешалки. Проходящий мимо консультант удивленно на него посмотрел. Шото вздохнул. Он медленно подошел, встав позади омеги. Положил ладонь поверх ладони Изуку, та полностью под ней скрылась. – Точно всё хорошо? – хрипло уточнил Тодороки. Мидория резко на него обернулся. Нервно вздохнул. Почему-то до этого момента всё происходящее воспринималось им нормально: мозг просто перестал обрабатывать информацию, адаптируясь к новой среде. Но вот сейчас шестеренки закрутились, мыслительный процесс пошел, Изуку вдруг осознал, что происходит. Шото другой! Он вдруг такой добрый, такой заботливый. Мидория теряется, не знает, куда себя деть. Он привык, что на него кричат, привык к грубости и жестокости, привык молчать. А тут… Разве могут люди так быстро меняться? Или альфа нарочно раньше был так груб и жесток? Что же с ним случилось?.. Изуку не понимает так же, когда он успел его полюбить. Когда вдруг почувствовал, что Тодороки что-то значит для него, что он ему не противен? Только он подумал об этом, как они уже в якобы отношениях, как уже живут вместе. Мидории кажется, что ему нужно время немного подумать. Сообразить, что, да как. Что там с его сердцем, почему же оно трепещет, когда Шото рядом. И трепещет ли вообще. Но всё происходит так быстро… Правильно ли было сбегать с ним? Услышав, что альфа любит его, Изуку без раздумий кинулся к нему. В единственное на свете место, где его могут принять. Мидорию терзают вопросы. Что он натворил? Мама наверняка жутко ругается на небесах, наблюдая за ним. Думает, как это опрометчиво… Ведь Тодороки мог просто наврать. Может, это лишь игра, может, всё не по-настоящему. Шото был так груб, так зол и жесток. А тут вдруг стал так ласков, говорит о любви. Изуку не отпускает страх, что это глупое притворство, чтобы посмеяться над ним. Но при этом он знает, что, даже если это лишь фальшь, он никуда не уйдет, не изменит ни за что решения. Пусть и не настоящая, но любовь, в которой он так отчаянно нуждается… Да и всё естество хочет верить Тодороки, чтобы он не сделал. – Я… – Мидория тяжело вздохнул, глупо моргнув. – Тебе стало плохо от жары? – предположил Шото, быстро коснувшись его лба ладонью. Та была теплее. Изуку помотал головой. – Мне сложно дается выбор одежды, – несмело пожал он плечами, вновь вздыхая. Альфа тоже вздохнул, решив больше над ним не издеваться: – Ладно, иди, примеряй. Я тебе ещё чего-нибудь принесу, – улыбнулся он. Омега нерешительно кивнул. Посмотрел на него, не в состоянии поверить. Развернулся, оглядываясь по сторонам в поисках примерочной, и двинулся туда. Спрятался за шторкой, нервно выдыхая. Повесил вешалки на крючок, сам присев на стульчик. Сердце отчего-то билось неровно. Он огляделся по сторонам, убеждаясь, что кабинка полностью закрыта и никто не может его заметить, и медленно стянул с себя рубашку, отложив ее в сторону. Быстренько взял одну из футболок, поспешил надеть. Изуку чувствовал себя ужасно некомфортно, стоя нагишом. Казалось, что исчезла его защита, броня. Мидория разгладил пальцами мягкую ткань. Футболка оказалась ему немного велика, но в целом сидела, как самая обычная футболка. Стоило взять несколько одинаковых, разве что разных цветов. Омега нерешительно улыбнулся себе в зеркало, нервно вздыхая. Неужто, правда? Неужто Шото всё это для него купит?! Изуку снял футболку, померил следующую. Та, напротив, была чуть маловата. А, может, это такой фасон. Она обтягивала фигуру, плотно прилегая к телу. Кто-то такое носит, но точно не Мидория. В таких вещах он чувствует себя будто голым. Хотя смотрится, конечно, красиво. Он стянул футболку, поспешил взять следующую. – Изуку! – послышался веселый голос. – Где ты? – Я… я з-здесь… – нервно отозвался омега, – подожди! – бросил тут же, скорее натягивая футболку, пытаясь прикрыть наготу. – Чего? – переспросил Тодороки, отдергивая край шторки. На мгновение его глаза расширились, а после он отвернулся и, весело смеясь, проговорил: – Ой, не смотрю-не смотрю. – Эй! – Мидория обнял себя руками, пытаясь скрыться. – Я же просил подождать! – Извини, не расслышал, – пожал плечами Шото, повернувшись к нему. – О, – он задумчиво осмотрел омегу, – мне нравится. Возьмем? – А… о… – Изуку обернулся на себя в зеркало. – М, мне не нравится… – буркнул он, ссутулившись. – Почему? – альфа вошел к нему в примерочную, поправив за собой шторку. Мидория неуверенно дернул плечами. Обыкновенная футболка вишневого цвета с большим овальным вырезом. – М… ну… – он чуть нервно вздохнул, – слишком цвет… – Что? Не нравится? – Тодороки наклонился к нему, еле ощутимо задев носом волос. Омега вздрогнул. – Просто… яркий слишком, – неуверенно улыбнулся он. – Я… такое совсем не ношу, – негромко заметил Изуку. Шото спокойно кивнул. – Как хочешь. Там другие есть цвета. Вот, я принес ещё несколько. Они должны тебе пойти, – он отдал в руки Мидории несколько вещей. – М… х-хорошо, я померяю, – тот застенчиво улыбнулся. – Что-то из этого подошло? – уточнил Тодороки, качнув головой на вещи, что Изуку успел померять. – Д-да, вот эта… – омега показал ему на первую майку. – Тю-ю, – поморщился альфа, – она же скучная! Совсем ни о чем. – Но мне нравится, – неуверенно проговорил Мидория, опустив глаза. – Ладно-ладно, – вздохнул Шото, – возьмем, что захочешь, – пообещал он. Изуку поднял на него взволнованный взгляд, полный переживания. – П-правда? – шепотом уточнил он, прижав в беспокойстве ладони к груди. Тодороки странно на него посмотрел. – Да, – пожал он плечами. – Что тебя так удивляет? – Ну… – Мидория неуверенно улыбнулся, – с-спасибо… – выдавил он тихое. Альфа присел на стульчик, фыркнув. – Потом спасибо скажешь, как куплю. А пока – примеряй, не мешкай, – бросил он. Изуку глупо моргнул. Он выжидающе уставился на Шото, но тот не сдвинулся с места, спокойно продолжая сидеть, с некоторым даже интересом на него глядя. Омега поежился и осторожно спросил: – Т-ты не выйдешь? – А зачем? – удивился Тодороки. А после прищурился, хитро поинтересовавшись: – Стесняешься, что ли? Мидория закусил губу и слегка покивал головой. – Д-да, – тихо признал он. Альфа опешил: не ожидал такого ответа. Он поджал губы, вздыхая. – Да чего я там не видел, – фыркнул Шото. – Ну, если хочешь, могу отвернуться. Изуку недовольно нахмурился. Он тяжело вздохнул, покачав головой. Может, Тодороки и стал неожиданно добрым, он всё тот же Тодороки. Готов по поводу и без повода дурно шутить, говорить и делать всякие непристойные вещи. – Нет, я хочу, чтобы… – начал недовольно омега, но его перебили: – Если не хочешь, то я буду смотреть, – усмехнулся альфа, хитро прищурившись. Он пристально уставился на Мидорию, готовый наблюдать за тем, как тот переодевается. Изуку возмущенно надул щеки и отвернулся от него, тяжело вздыхая. Глупо было бы полагать, что он начнет переодеваться, Шото смутится и выйдет. Нет. Но омега всё равно на это понадеялся. Он глянул быстро на альфу, медленно стягивая с себя футболку. Он отложил ее в сторону, а Тодороки звонко цокнул языком. Мидория вздрогнул от неожиданности, спеша померить одну из вещей, что альфа ему принес. Он старался не думать о том, что в кабинке есть кто-то ещё. Подумаешь! Легче переодеться, чем препираться с Шото. Тот и вправду уже всё видел… Омега натянул футболку, поправил быстро ткань пальцами, глянул на себя в зеркало. Сердце подскочило до горла, он нервно вздрогнул, отступив назад. – Я такое не ношу, – выпалил Изуку, обернувшись на альфу. Тот продолжал сидеть всё в той же позе, без движения. С интересом осматривал Мидорию, быстро скользя глазами по его телу. – А мне нравится, – протянул Тодороки, улыбнувшись уголками губ. Он поднял на омегу глаза, хитро прищурившись. – Почему ты такое не носишь? – Ну… – Изуку нервно вздохнул, вновь на себя глянул, – слишком… слишком… по-взрослому, что ли, – протянул он. – Не ты ли кричал, что уже не ребенок? – фыркнул Шото. – Совсем недавно, между прочим. – Ну… не ребенок не значит взрослый, – заметил Мидория. – Я такое не ношу, – повторил он. – Мне нравятся обычные футболки, а не… на лямках. Взрослые такое носят. Взрослые… – Изуку перемялся, – взрослые альфы, беты, – заметил он. – Да-да, – отмахнулся Тодороки. – Ну и что? Тебе ведь очень идет, – он поднялся, положив ладони на оголенные плечи омеги. – На такой жаре другого носить нельзя, – заметил Шото. Мидория покачал головой. – Слишком по-взрослому, – повторил он, нервно вздохнув. Такая одежда сразу же накидывает ему пару-тройку лет. – А ты что, вещи из детского отдела хочешь носить? – фыркнул альфа, закатив глаза. – Ладно-ладно, если так не хочешь, не будем брать, – пожал он плечами. Изуку растерянно посмотрел на него в отражение зеркала. Он застенчиво улыбнулся, Шото мгновенно улыбнулся в ответ. – Н-не будем, – повторил зачем-то омега, нервно вздохнув. Происходящее было так непривычно для него. Часто во снах Мидория видел своих родителей. Видел, как они ходят куда-нибудь вместе: в кино, в кафе, в парк, по магазинам… – О, так у тебя и здесь веснушки! – весело вдруг воскликнул Тодороки, опустив взгляд на его плечи. Он с интересом огладил кожу пальцами, приподнял кудрявые волосы, изучая шею. – И здесь… А я и не замечал… – протянул он. Изуку покраснел и поспешил отступить, скинув его руки с себя. – Н-ну… ну да… – робко заметил Мидория. – Так, я сейчас быстро всё это померяю… – проговорил он нервно, оборачиваясь обратно к одежде. Смутился сильно. Шото хитро улыбнулся. – Ну, быстро у тебя не получится, – засмеялся он. Омега вздрогнул всем телом, резко обернувшись к нему. Подумал что-то дурное, в голове вспыхнула тысяча догадок. – П-почему? – хрипло уточнил он. – К-кто… ч-что мне помешает? Тодороки моргнул, удивленно на него посмотрел. – Ты всё сегодня делаешь медленно, имел я в виду, – заметил альфа и улыбнулся. – А ты о чем подумал? – весело поинтересовался он. Изуку вспыхнул и отвернулся. – Ни о чем, – пискнул он, скорее переодевая футболку. – А эт-та мне нравится, – выдавил он из себя. Шото вздохнул. – А я-то надеялся, ты заприметишь что-то другое, – протянул он. – Эту взял чисто так. Но… как хочешь. Мидория неуверенно пожал плечами. Не знал, стоит ли извиниться за свой плохой вкус. Он перемерял футболки довольно спешно. Большинство были им отвергнуты сразу же: уж слишком открытые, слишком смелые или яркие. Тодороки только недовольно качал головой, приговаривая, что так Изуку похож на серую мышь. Омега не мог с ним спорить. Но образ «серый мыши» его вполне устраивал. – Теперь штаны, – вздохнул Мидория, переключая свое внимание на другую стопку вещей. – О-о, это уже интереснее, – вдруг усмехнулся Тодороки и присел обратно на стульчик. До этого времени он стоял, из-за чего Изуку чувствовал себя ужасно неловко. Шото был практически на полторы головы его выше, небось, в нем смешалось много европейских кровей, и практически в полтора раза шире в плечах. Стоя перед ним, омега думал, что даже если захочет, такую скалу обежать не сможет. Но почему-то, вопреки ожиданиям, эта мысль его не напугала. Просто отчего-то смутила. – А что интересного? – уточнил Мидория, расстегивая свои школьные брюки. – Ну-у, – Тодороки склонил голову набок, внимательно наблюдая за его действиями. – Мне кажется, шорты подбирать намного скучнее. Там и выбор меньше, – заметил омега, стягивая сначала одну штанину, затем, вторую. Альфа внимательно наблюдал за его действиями, чуть прищурившись. Изуку вдруг обратил внимание на то, как зрачки Шото расширились, его глаза будто заблестели. Омега задумался, но так и не понял, в чем может быть причина. Не может же быть, что Тодороки интересно поразглядывать его голые ноги! Хотя, учитывая, что он до этого сказал… Нет-нет, не может быть, глупости! Было бы на что смотреть… Наверное, просто вспомнил что-то… Мидория застегнул пуговку на шортах, обернувшись на себя в зеркало. Неуверенно улыбнулся себе, крутясь вокруг оси. – Вроде бы… вроде бы ничего, – неуверенно протянул Изуку. – Попрыгай-ка, – попросил Тодороки, уставившись куда-то ему на поясницу. Или куда-то чуть ниже. Омега обернулся к нему, удивленно моргнув. – Зачем? – растерялся он. – Вдруг, спадает. – Нет-нет, не спадает, – улыбнулся Мидория. – Я их с трудом застегнул, – признался он чуть смущенно. – Да? – искренне удивился Шото, улыбнувшись уголками губ. – Я думал, это твой размер. Оказывается, ты не такой дохленький и худенький, каким кажешься, – фыркнул он. Изуку смутился. Он обернулся к зеркалу, приподняв край футболки. Его тазовые кости сильно выпирали, а кожа излишне плотно обтягивала скелет. – И вовсе я не толстый, – буркнул себе под нос Мидория. – А кто такое говорит? – хмыкнул Тодороки. – Ты худенький. Излишне. И это плохо. Очень-очень плохо, – поморщившись, заметил он. – М… ну да… – не стал спорить Изуку. – Ну да… – повторил вслед за ним Шото и задумчиво протянул: – почему же они на тебе с трудом застегнулись? – Потому что у них низкая посадка, – неуверенно отозвался омега. – Мне нравится носить штаны с высокой талией, – заметил он, обернувшись. – А… так… – Тодороки нахмурился, – а в чем разница? – Ну… – растерялся Изуку, – низкая посадка, значит, штаны буквально заканчиваются вот здесь, – показал он на себе, – если на высокой – то здесь, практически на талии. – Это-то понятно, – махнул рукой альфа. – А при чем тут это? – Ну… – Мидория неуверенно пожал плечами. – Талия ведь уже бедер… – заметил он осторожно. – На ней всё легко застегивается. А тут… плохо сходится… – смущенно объяснил омега свою мысль. Шото нахмурился, поднялся, встал позади него. Изуку растерянно к нему повернулся. Альфа положил свои ладони Мидории на тазовые кости, заставив его вздрогнуть, а сам нахмурился. Растерянно ощупал их, опустил медленно ладони ниже, на бедра, что были, как и полагается, еще шире. – И вправду… – задумчиво протянул Тодороки. Омега стоял без движения, не мешая ему делать задуманное. Он нервно вздохнул и всё же отстранился, скинув руки альфы с себя. – М… н-не будем эти шорты брать, – хрипло протянул он, спеша скорее их снять. Расстегнул пуговку и ширинку, стянул их чуть вниз и вдруг замер. Тело будто пробил ток. Шото стоял слишком близко, практически дышал ему в лоб. Он с интересом уставился Мидории между ног. Раньше Изуку как-то не сообразил, что трусами перед альфой светить не стоит. Их-то он ещё не видел. – Чего застыл? – хрипло спросил Тодороки, растянув губы в улыбке. Омега нервно вздохнул. – П-почему т-ты… не вышел? – шепотом спросил он, пересиливая себя и всё же стягивая шорты. Пытаясь не допускать странных мыслей, надел следующие. – А зачем? Потом обратно заходить, чтобы посмотреть, как сидит, – заметил Шото и усмехнулся. – Ты вдруг опять начал стесняться? – улыбнулся он. – Не стоит. – М… ну… – Изуку поежился. – Когда я не задумываюсь об этой ситуации, всё в порядке. Подумаешь, на пляже ведь все так ходят и нормально. Но… когда я об этом думаю, мне некомфортно, – объяснил негромко омега. – А ты не думай, – посоветовал Тодороки и присел на стульчик. – Ну… теперь я не могу, – нервно сказал Мидория и обернулся к зеркалу. Затянул веревочки – эти шорты были на завязочках, – потуже, оглядел себя со всех сторон. – О… а эти шорты мне нравятся, – протянул он и улыбнулся сам себе. – И мне… – протянул Шото, расплывшись в предовольной улыбке. Но тут же вздрогнул и заявил: – Мне нет! Изуку удивленно на него обернулся. – А… о… почему? Что за резкая смена настроения? – уточнил он неуверенно. Тодороки нахмурился, не собираясь отвечать. – Не важно. – Ну… т-тебе вначале понравилось, – заметил Мидория. – А потом… потом так резко нет. Почему? Шото тяжело вздохнул и недовольно проговорил: – Слишком сильно попку подчеркивает, – хрипло, будто еле сдерживался, чтобы не зарычать. – А… – Изуку резко вздрогнул, вспыхнув до кончиков ушей. – А… о… понятно. Ну, мне тоже такие вещи не нравятся. А почему в первый момент ты сказал, что хорошо? Альфа посмотрел на него и устало покачал головой. – Это объяснение и того, и другого, – сухо бросил он. Мидория задумался. – Понравилось, потому что п-поп… – его сердце ëкнуло, только он подумал об этом. – А… о… я… я всё равно не понял. Если уж нравится, – пробурчал смущенно, – то почему так резко перестало нравиться? – Изуку! – Тодороки недовольно на него посмотрел. – Может замнем уже эту тему. Если тебе нравится, бери. Хватит об этом меня расспрашивать, – гневно проговорил он. Омега растерялся. Он опустил неуверенно голову, задумавшись. Перемялся, а через три минуты молчания, так и не поняв, спросил: – М… и всё же. Если нравится, то почему уже не нравится? – уточнил взволнованно. Шото посмотрел на него и вздохнул, протянув руку. Изуку неуверенно за нее взялся. Тодороки притянул его к себе, носом уткнувшись куда-то в район ребер. Мидория задрожал. – Мне нравится, как на тебе сидит. Но меня коробит от мысли, что это могут увидеть другие, – хрипло признался Шото. – О… – Но если тебе всё же нравится, мы возьмем. Изуку переминался с ноги на ногу, стоя на кассе. Растерянно смотрел на Шото и продавца, что пробивал их покупки. Никак не мог уложить в голове происходящее. Альфа достал из кармана портмоне, вытащил банковскую карту, приложил ее к терминалу. Неприятный писк оповестил о том, что покупка совершена. Мидория вздрогнул. Он неуверенно посмотрел на Тодороки и нервно вздохнул. Шото самолично взял из рук продавца пакет с вещами и обернулся к омеге. – Что такое? – спросил, нахмурившись. Изуку поëжился. – Н-ничего, – пискнул он и сделал к альфе шаг. Тот прищурился, поджав губы. – У тебя такой вид, будто я что-то забыл, – протянул Тодороки и пожал плечами. – Что ж… идем? – уточнил спокойно. Мидория неуверенно покивал головой. Шото посмотрел на него странно, вздохнул и схватил за руку, потянув из магазина прочь. Сам омега двигаться куда-либо был просто не способен. На улице стояла жара. Благо, солнце слепило уже не так нещадно, как раньше, медленно опускаясь. Людей на улицах стало чуть-чуть больше, но всё равно мало. Как Изуку знал, настоящая тусовка в странах с таким климатом начинается ночью, когда спадает жуткий зной. Они медленно двинулись дальше по улице. Мидория огляделся по сторонам и понял, что идут они не по направлению к дому. Интересно, куда тогда? Но спрашивать постеснялся. Тодороки искоса на него поглядывал, но тоже ничего не говорил. Он крепко сжимал даже сейчас холодную ладонь Изуку, шершавыми пальцами то и дело надавливая в разные места кисти. Омега почему-то подумал, что у альфы это профессиональная привычка. Он будто прокручивает пистолет, будто зажимает пальцем курок. – Так и будем молчать? – негромко поинтересовался Шото, быстро глянув на Мидорию. Тот вздрогнул и поднял глаза, закусив губу. Тодороки так и не отдал ему пакет с покупками, а Изуку постеснялся его забирать, забеспокоившись, что альфа может подумать что-то не то. Но теперь он начал переживать, что Шото начнет злиться из-за того, что ему приходится нести чужие вещи. – Я… ох… – Мидория нервно вздохнул и осторожно на него посмотрел, застенчиво улыбнувшись. – М… я… эм… с-спасибо, – выдавил он из себя, чувствуя себя жутко неуверенно. Тодороки еле заметно кивнул, показывая, что услышал и принял благодарность к сведению. Но, видимо, он не сильно в ней нуждался. – И всё? Больше ничего не скажешь? – уточнил чуть недовольно альфа и усмехнулся. Изуку почему-то показалось, что это не совсем усмешка, а где-то даже нервный смешок. – Ум… ну… а что говорить? – осторожно протянул омега. Шото недовольно поморщился. Он медленно кивнул, замедляя шаг, пока совсем не остановился. – Окружающие меня люди… обычно сами любили потрындеть, – улыбнулся он уголками губ. – А я сам… не большой любитель. С другими же молчание совершенно обоснованное, разговоры не имеют смысла. А вот с тобой… – Тодороки посмотрел на омегу, тот неуверенно ему улыбнулся. – А со мной? – А с тобой… – альфа задумался на мгновение, – мы же в отношениях… не так ли? – он нервно усмехнулся. На сей раз это определенно был нервный смешок. – Значит, мы должны… общаться. В частности, разговаривать. – Честно признаться… – Мидория грустно вздохнул, понуро опустив голову. – Честно признаться, я не умею общаться. Ну, у меня плохо это получается. То есть… я очень давно этого не делал… – объяснял он спутанно. Шото спокойно кивнул. Он чуть нахмурился, обдумывая. Изуку не стал напрягаться из-за его сосредоточенного выражения лица: привык, что оно не всегда означает недовольство и злость, иногда просто собранность, отображает сложный мозговой процесс. – Я… тоже, – вздохнул Тодороки и потянул омегу дальше. – Обычно общаюсь с людьми… по делу. – Аг-га… – кивнул Мидория, а после грустно вздохнул, низко опустив голову. – Хотя я даже по делу с людьми не общаюсь. – Почему же? – с явным интересом в голосе спросил Шото. – Ну… – Изуку нервно вздохнул. Вспоминать об этом, а, тем более, рассказывать Тодороки, не хотелось. – Ну… я же говорил, у меня были проблемы… после смерти родителей… – хрипло объяснил омега. – И… с одноклассниками, и с учителями, и с посторонними людьми… я как-то… стал чувствовать себя некомфортно, разучился с ними общаться… – протянул он. Альфа никак не отреагировал. Так же продолжил неторопливо шагать, чуть хмурясь. Мидория успел заволноваться, что Шото подумает что-то не то. Решит, что такой омега ему не нужен… – Ты не задумывался, в чем может быть причина такого? – осторожно вдруг уточнил Тодороки. Изуку неуверенно дернул плечами. – Даже не знаю… – честно протянул он, закусив губу. – Мне вдруг… стало так… не знаю, как это объяснить. Я начал… всего бояться, что ли, – признался Мидория, его голос перешел на шепот. Стыдно было об этом говорить. Он же уже взрослый мальчик, чего людей пугаться… Но Шото не стал никак шутить, усмехаться или фыркать, как он умел, нет. Он лишь задумчиво кивнул. – Скажи, Изуку, – негромко начал он, а омега вздрогнул. Уже давным-давно к нему не обращались по имени. И каждый раз, когда это делал Тодороки, он на мгновение терялся. – Ты… чувствуешь себя в безопасности? Мидория моргнул. Задумался на мгновение, неуверенно нахмурившись. Вопрос поставил его в тупик, он ожидал чего-нибудь другого. – Я… э… – омега в недоумении посмотрел на альфу, – конкретно сейчас? – уточнил он. – Конкретно вообще, – вздохнул Шото. – Вообще… – повторил растерянно Изуку, опуская глаза, изучая внимательно землю под ногами. Дорога была неровной, далеко не идеальной. Ей не помешал бы ремонт. – Как дашь ответ, я кое-что скажу, – мягко улыбнулся Тодороки. – Что? – заволновался Мидория. Шото улыбнулся шире. – Мне есть, что сказать, не сомневайся, – с нежностью в голосе проговорил он. Или омеге это только показалось. – Но ты не торопись, подумай. – Ох… х-хорошо, – Изуку кивнул, задумавшись. Он закусил губу, нервно вздыхая. В безопасности. В безопасности. Что же это должно значить? Что такое безопасность? Мидория неуверенно качнул головой. Обычно он чувствует себя некомфортно. В обществе людей: среди одноклассников, в школе, да и просто на улице. Даже дома. Отчим пугает его… Омега поднял на альфу глаза, задумчиво на него посмотрел и тут же отвернулся, как только Тодороки обратил на это внимание. – Если ты не хочешь отвечать, я тебя не заставляю, – спокойно заметил Шото, глядя вдаль. Изуку вздрогнул. Он покивал головой, удивляясь. Тодороки же всегда требовал от него выполнения своих желаний. Желая что-нибудь узнать, буквально душу вытряхивал! А тут… – А… м… – Мидория закусил губу и снова на него посмотрел, – п-подожди, – сипло попросил он и остановился. Альфа тут же остановился, повернувшись к нему. Вопросительно приподнял брови. – Что? – улыбнулся он мягко. Отпустил руку омеги и поднял свою, легко коснувшись наморщенного от волнения лба Изуку. Тот вздрогнул. – Чего ты так смотришь? – А… – Мидория вспыхнул и отвернулся, – а что… что значит… в безопасности? – уточнил он. – Ну-у, – Тодороки пожал плечами. – Вот, как ты это понимаешь? Так и отвечаешь. У тебя же наверняка есть какое-то определение. Базируясь на нём, отвечай. – М… х-хорошо… – Изуку тяжело вздохнул. – Я… – он несмело сделал в сторону Шото маленький шажок, чувствуя, как сердце замирает, переставая трепетно дрожать. – Я… н-не знаю… я… я… чувствую себя… точнее, я не знаю, как ответить на этот вопрос, – честно признался омега. – Хм, – альфа кивнул. Он приобнял его за талию и оттянул с тротуара ближе к зданию, чтобы не мешать прохожим. – Ну… а к чему ты больше склоняешься? – Ну… – Мидория отвернулся, не в силах смотреть ему в глаза. – Я часто чувствую себя некомфортно или неуверенно… – Понял, – Тодороки кивнул. – А когда нет никаких раздражающих моментов? Одноклассников, там, не знаю, учителей, людей, шумов. Как ты себя чувствуешь? – М… – Изуку качнул головой. Он поежился и уточнил: – И без отчима? – И без него тоже, – поморщившись, подтвердил Шото. На мгновение его глаза жутко блеснули. – Без всего, что приносит тебе дискомфорт. – Ох… ну… – Мидория задумался, – такое случается… довольно редко… я даже не знаю… – Хм… – Тодороки недовольно поморщился. Такой ответ ему явно не понравился. – Ну, такое же всё-таки бывает? Когда ты, например, ешь… – Что? – омега удивленно на него посмотрел. – Людей успокаивает еда, – пожал плечами альфа. – Ну, или когда ты засыпаешь. Как ты себя чувствуешь? – М… – Изуку потупил взгляд, отчего-то смутившись. Такой интерес к его персоне был для него страшно необычным, даже диким. Мидория никак не мог понять, зачем Шото акцентирует на этом внимание… – Когда я засыпаю… – протянул омега, – не знаю… я… перед сном я часто думаю, что мне как-то неуютно. Я кутаюсь в одеяло, закрываю окна, подпираю стулом дверь… – неуверенно рассказал он, глянув несмело на Тодороки. На мгновение показалось, будто тот вздрогнул. – И ты не думаешь… – альфа качнул головой, – что тебе страшно? Или, что тебя поджидает опасность? Или что-нибудь такого рода? – уточнил хрипло он. Изуку неуверенно пожал плечами. – Ну… я… всегда себя так чувствую, – растерянно отозвался он. – То есть, я хочу сказать, что… не важно, есть ли какие-то раздражающие обстоятельства, тревожащие меня, или настоящая опасность… в лице отчима, – его голос стих, – мне… мне всегда как-то страшно. Я боюсь, что что-то случится. Хоть и понимаю, что страх иррациональный в большинстве случаев, всё равно… не могу от этого избавиться, – неуверенно рассказал Мидория. Шото пристально на него уставился. Складочка меж его бровями никуда не уходила, напротив, будто только углубилась. Омега с интересом изучал его лицо из-под ресниц. Вдыхал нервно, но часто, рвано. Легкие будто пропитались шоколадным ароматом Тодороки. Таким крепким, насыщенным. – А сейчас? – тихо спросил альфа. Изуку вздрогнул от неожиданности. – Что? – тихо переспросил он. – А конкретно сейчас как ты себя чувствуешь? В безопасности? – серьезно спросил Шото, наклонившись к нему. Мидория отступил назад, опуская глаза. Далеко отступить он не смог: Тодороки придерживал его свободной рукой за талию. Омега отвернулся от него, закусив губу. У него есть ответ на этот вопрос, и думать не надо! Но стыдно… жутко стыдно его вслух говорить. – Ну… – Изуку нервно вздохнул. – А т-ты? – попытался он переадресовать вопрос. – Ты чувствуешь себя обычно комфортно? – Да, – без промедления отозвался Шото. – Даже когда что-то происходит, мы на задании или в перестрелке, я спокоен, – твердо проговорил он. Лицо Мидории вытянулось от удивления. – А конкретно сейчас? – тихонько спросил он. – И конкретно сейчас тоже, – пожал плечами Тодороки. – Даже… – он мечтательно улыбнулся, – особенно хорошо, – сказал весело. Изуку вспыхнул вновь, резко отвернувшись. Его сердце подпрыгнуло до горла, нервно забившись. – Я-ясно… – выдавил он. – А что насчет тебя? – негромко напомнил Шото. – Как ты чувствуешь себя. Конкретно сейчас. – Ну… – Мидория нервно вздохнул, – конкретно сейчас… конкретно сейчас мне спокойно, – сипло выдавил он, практически чувствуя, как краска медленно покрывает его лицо. Тодороки прищурился, медленно растягивая губы в улыбке. – И с чем же это связано? – М… – омега помотал головой, всем свои видом показывая, что на этот вопрос отвечать он не хочет. – Ну… здесь нет отчима… и всего того, чего я боюсь. – А меня, – Шото наклонился к нему, – ты не боишься? – хрипло спросил он. Их лица оказались на одном уровне. Изуку почувствовал, как альфа опалил его нос горячим дыханием. – У… уж-же нет, – тихо выдавил Мидория, отводя глаза. Тодороки удовлетворенно кивнул. Он медленно облизнул губы. Омега завороженно на это уставился, чувствуя, как жар скапливается где-то под ребрами и разносится по всему телу. Шото притянул его ближе к себе, удобнее перехватывая пакет, и крепче обнял Изуку за талию, свободной рукой осторожно убирая кудрявые прядки с раскрасневшегося веснушчатого лица. Он наклонился к нему, практически коснувшись губами губ. Мидория задрожал, внутри всё затрепетало, он уже собирался прикрыть глаза, но тут вдруг альфа спросил: – Можно… тебя поцеловать, – практически выдавил из себя. Хрипло. С трудом. Омега вздрогнул. Он моргнул и вспыхнул, покраснев до самых кончиков ушей. Весь забагровел, став похожим на клубничку. Нервно вздохнул, неуверенно кивнув головой. Внутри всё заликовало от вопроса альфы, обрадовалось, что тот всерьез интересуется его желаниями. И одновременно забушевало: почему-то было стыдно соглашаться. Руки Тодороки сомкнулись на его талии, крепко сжав. Изуку прикрыл глаза, привстав на носочки, а Шото впился с поцелуем в его губы. Мидория нервно втянул носом воздух, весь замерев. Сердце совершило кульбит, застучав быстро-быстро, будто собиралось вылететь из груди на улицу и начать пугать своим неровным биением прохожих. Внизу живота будто вспорхнули бабочки. Но не бабочки тревоги и волнения, как бывало раньше, а чего-то другого. Более трепетного, волнующего. Язык альфы оказался у омеги во рту. Тот без сопротивления прижался ближе, не открывая глаз. Руки осторожно положил Тодороки на плечи, чувствуя, что начинает задыхаться. Но отпускать Шото вовсе не хотелось. От шоколадного запаха, что забивался в ноздри, начала кружиться голова, мысли спутались. Изуку не смело, а, скорее, неожиданно для самого себя обхватил альфу за шею, притягивая к себе. Воздуха не хватало, но его прикосновения и поцелуй были такими приятными, такими желанными. Мидория осторожно коснулся кончиками пальцев мягких волос, привстав на носочки. Тодороки вдруг потянул его вниз, отстранившись. Он отвернулся, тяжело вздохнув. Омега моргнул, резко отпрянув. Он смущенно опустил глаза, не зная, куда себя деть. И как только другие люди чувствуют себя комфортно после таких вещей?! – А… – Изуку нервно вздохнул, суматошно поправляя отчего-то дрожащими руками свои волосы, – а… а куда мы идем? – выпалил он. Ничего другого на ум так и не пришло. – Мы… – Шото обернулся на него, хитро улыбнувшись, – ты смутился? – вместо ответа спросил он. Мидория вздрогнул, надув щеки, и отвернулся, не желая смотреть на предовольного отчего-то Тодороки. – Да я… – он тяжело вздохнул, – с магазина из смущения не вылезаю, – хрипло выдавил он. Альфа моргнул и весело рассмеялся. – Я заметил, – ухмыльнулся он. – Да ну т-тебя, – фыркнул Изуку и повернулся к нему спиной. Получилось неплохо, достаточно высокомерно. Но Шото всё равно засмеялся. Он обхватил Мидорию руками, притянув обратно к себе. Сложил ладони на его животе и негромко проговорил: – Прости, я не хотел тебя обидеть. Омега глянул на него, резко почувствовав себя вовсе не оскорбленным. – Да я и не обиделся… – вздохнул он и повернулся. – Я рад, – улыбнулся Тодороки. Мягко, неожиданно нежно. Изуку удивленно на него посмотрел, тоже глупо улыбнувшись. – Ты так впился в меня, я думал, что задохнусь, – но Шото опять испортил момент, глупо пошутив. Мидория обиженно ударил его по плечу, надувшись. – Всё не так было, – забурчал он. – Разве? – альфа склонил голову набок. – Скажешь, что не ты схватил меня за шею, будто задушить собирался, – заметил он. Омега сдавленно зашипел, насупившись. Тодороки, глядя на него, засмеялся только громче и веселее. Изуку отвернулся, скрестив руки на груди. – Ну у тебя и самомнение, – выдавил он оскорбленно. Шото на мгновение замолчал, сдерживая себя, а после всё равно сдавленно фыркнул. – Самомнение тут ни при чем. Это было, я знаю наверняка. Тебе так приятно было со мной целоваться? – шепотом спросил он, наклонившись к омеге и опалив его ухо горячим дыханием. Тот задрожал, по затылку побежали мурашки. – М… – он нервно вздохнул. Задумался. Тодороки сам сказал, что они встречаются. – А… а что, если да? – Мидория обернулся, строго на него посмотрев. – Что, если это так? – его голос зазвучал звонко. Шото моргнул, а после медленно растянул губы в довольной улыбке. – Мы же вместе, – заметил он. – Так и должно быть. Противный же случай был бы совершенно ни к месту, – засмеялся альфа. – Мне вот… – лукаво улыбнулся, – это очень нравится. Изуку вздрогнул, неуверенно на него посмотрев. – Тогда… – он потупил смущенно взгляд, – зачем ты отстранился? Тодороки удивленно на него посмотрел. – Поцелуй же не может длиться вечно, – засмеялся он. Мидория нервно вздохнул, грустно опустив взгляд. Заметив это, Шото добавил: – Ну… ещё и потому что меня это возбуждает, – сказал весело. Омега моргнул, глянув на него. – Фу! – отпрыгнул он. – Зачем такое говорить! – насупился обиженно. Альфа только засмеялся. – Мы гуляем по городу, – сказал он вдруг. – Что? – Изуку в недоумении нахмурился, – это к чему? – Это ты вопрос задавал, куда мы идем, – заметил Тодороки, усмехнувшись. – Забыл уже? Мы можем много куда сходить, если ты хочешь. – О… – Мидория растерянно на него посмотрел, – я? – Ты, – Шото спокойно кивнул. – Решай сам. Я здесь уже бывал. Можем сходить в кино, пообедать в кафе. Ты есть, кстати, хочешь? – О… – омега качнул головой, удивляясь такой резкой смене темы. – Не шибко. Да и у нас… ну… дома ведь есть еда, – заметил он. Альфа улыбнулся, кивнув. – Как скажешь, – пожал он плечами. – Город посмотреть не хочешь? – Ну… – Почему-то мне кажется, что достопримечательности тебя не прикалывают, – заметил весело Тодороки. – Хочешь, можем пойти домой, – предложил он. – М… – Изуку закусил губу. – А… м… а… что мы там будем делать? – растерялся он. Шото хитро прищурился. – Можем вместе посмотреть фильм. Ты уснешь у меня на плече, – негромко обрисовал он возможное будущее. – И я сделаю… – альфа потер ладони. Мидория отпрыгнул. Он шокированно на него посмотрел, нахмурившись. – Что ты с-сделаешь? – спросил Изуку испуганно, прижав ладони к груди. Тодороки прищурился, а после рассмеялся. – Что я могу сделать? Отнесу тебя в постель, ничего больше. О чем ты там думаешь? Я же просто шучу, – улыбнулся он. – Н-не надо так шутить… – хрипло выдавил омега, отвернувшись. Шото схватил его за руку и потащил в сторону дома, улыбаясь уголками губ. – Почему? – полюбопытствовал он. – Не надо. – Почему? – Ну… просто не надо. – Но почему? Мидория замялся. – Я… чувствую себя некомфортно. Не надо. – А что ты такое там думаешь? Я-то тут ни при чем, это у тебя какие-то мысли дурные, – засмеялся альфа. Изуку обиженно на него посмотрел. – Ну… а какие у меня должны появляться мысли от таких слов? – Пристойные, – уверенно заявил Шото. – Да ну! – Именно, – Тодороки хмыкнул, глянув на него. – Со стороны ты кажешься таким милым невинным мальчиком, – протянул он. – А на деле! – театрально схватился за сердце. Мидория обиженно пихнул его в бок, ускорив шаг. Всё ещё не был уверен в том, может ли он себя так вести, но альфа ведь определенно над ним издевается! – Т-ты… ты сам-то о чем постоянно думаешь? – возмущенно заметил омега. Шото посмотрел на него серьезно. – Правда хочешь знать? – спокойно спросил он. Изуку растерялся от его неожиданно нешутливого тона. – Ну… м… – он потупил взгляд. – Буду откровенен, – негромко проговорил Тодороки. – Я часто думаю о том, как хочу… – хитро прищурился, а Мидория вздрогнул, – с тобой трахнуться. – Я не сказал, что хочу это знать! – заметил тут же омега, вспыхнув. – Положу тебя на кровать, раздвину твои ноги, сниму твои штанишки, – мечтательно протянул Шото. – Хотя в моей фантазии ты будешь потолще килограмм на двадцать, – весело добавил он. – Ох… Изуку нервно вздохнул. Закусил губу и отвернулся, задумавшись. Романтичный подростковый мозг, вырабатывающий множество гормонов, не может не думать о… таких вещах. Но раньше это было чем-то за гранью фантастики, чем-то далеким от жизни Мидории. А теперь… он живет с альфой, от одного вида которого у омеги начинает трепетать сердце. От его поцелуев кружится голова, по телу бегут мурашки… – Изуку, – Тодороки позвал его осторожно, без смеха. Мидория вздрогнул, выплывая из мыслей. – Прости, если я поставил тебя в некомфортное положение, – негромко проговорил Шото. – Забудь всё, что я сказал, – улыбнулся он мягко. Омега вздрогнул и помотал головой. – Нет, – нервно выдохнул он. – Ты… т-твои слова меня… м-меня не смутили… – осторожно проговорил Изуку, – и… н-не нап-пугали, – тихо добавил он. – Я… я просто задумался об этом… – О чем? – оживился Тодороки, на его лице вновь появилась хитрая улыбка. – Ну… – Что именно ты думал? – полюбопытствовал он. – М… – Мидория нервно заправил прядь за ухо. – Какие-то непристойности, не так ли? – хихикнул Шото. – О чем ещё думать после таких слов! – тут же насупился Изуку. Тодороки засмеялся. – Ну и каких же? – Да ни о каких! – Ну, мне же интересно. Как ты к этому относишься? – Неважно!