Изменение гравитации

Омега внимательно наблюдал за тем, как кипит в кастрюле вода. Картофелины решили устроить в ней дискотеку: то они всплывали, то тонули ко дну, движимые водой. Пора было уменьшить огонь, но Изуку этого не замечал. Тодороки сидел за столом, подперев подбородок рукой, и молчал, уставившись в пустоту. Его глаза были тусклыми, совершенно пустыми. Мидория мог лишь догадываться о том, что происходит у него в голове, о чем он думает. – М… Шото, – подал голос наконец Изуку, обернувшись. Он робко посмотрел на альфу, медленно к нему подошел. – Я рад, что ты поделился со мной личным, – осторожно проговорил он. – А? – Тодороки вздрогнул, подняв на него глаза. – Что? – он нахмурился. – Ну… – Мидория смутился. – Мне очень жаль, что с тобой… такое приключилось, – он ободряюще погладил Шото по плечу, ужасно неуверенный в своих действиях. Альфа моргнул, в недоумении на него глянув. – Волнуешься за меня? – усмехнулся он. – Да, – Изуку кивнул, – к-конечно, волнуюсь, как же иначе, – пробурчал он и присел на стул рядом с Тодороки. – Мм, – тот, донельзя довольный, заулыбался, – чудно, замечательно, прекрасно! – и хмыкнул. Омега только мягко улыбнулся. Он уже успел запомнить, что, если Шото шутит, значит, он в норме. Может, далеко не в лучшем состоянии, но всё в порядке. Гораздо хуже, если он молчит или начинает чернеть лицом. – Почему? – Ну, еще одно подтверждение, что ты любишь меня, – хмыкнул Тодороки. Мидория тяжело вздохнул и отвернулся, надув щеки. – К-конечно, люблю… – пробурчал он, поджав губы. Омега застенчиво качнул головой. – Я этого и не с-скрываю, – смущенно проговорил он. Альфа выдохнул и притянул его к себе, сжимая в стальных тисках. Он горячо поцеловал Мидорию за ухом, прикрыв глаза. – Ты просто так редко это говоришь, что я начал забывать, – проговорил весело. – Спасибо, – отстранился, начав целовать руки Изуку. Тот нервно поспешил убрать их за спину. – Ты и не спрашиваешь, – пробубнил омега и отвернулся, вновь смутившись. – Скажи, как я должен тебя поддержать? – взволнованно уточнил Мидория. – Я… с-сильно волнуюсь. То, что произошло в твоей семье, – так ужасно! – Эти травмы… я уже давно их пережил, – улыбнулся он. – Не до конца… наверное… но так или иначе, пережил. Тебе не нужно меня поддерживать. Я был рад выговориться, хотел, чтобы ты знал об этом. Просто знал. Сам факт того, что ты переживаешь за меня, уже лучшая поддержка, – мягко проговорил Шото и поцеловал Изуку в щеку. – Да? – удивился омега. – Конечно. – М… х-хорошо, – Мидория вздохнул. – Рыба уже скоро готова будет… думаю, – протянул он, обернувшись к плите. Раньше ему казалось, что только ему одному так ужасно не повезло. Нет, оказывается, далеко нет. Изуку бы не пережил, если бы его мама попыталась бы убить себя… нет… – Я… никому прежде об этом обо всем не рассказывал, – честно признался Тодороки вдруг и усмехнулся. – Я тебе доверяю, – уверенно сказал он. – Так неожиданно… никогда раньше такого не было. – О… ну… я рад, – Мидория выключил плиту, убирая крышку в сторону. Он неуверенно потыкал картошку ножом, та была подозрительно твердовата. – Н-наверное, готово… – пробормотал он, сливая из кастрюли воду. Шото внимательно наблюдал за его манипуляциями, прищурившись. Он закинул ногу на ногу, улыбаясь уголками губ. Снова выглядел спокойным, уверенным в себе, не имеющим никаких проблем. Его минутная слабость испарилась, будто ее и не было. Изуку этому удивился: у него у самого никогда не получалось брать себя в руки, вдруг успокаиваться. – Я такой голодный, – весело сказал Тодороки и потер ладони. – Ух, – Мидория глянул на него, покачав головой. Он достал тарелки, осторожно выложил на них рыбу и картошку. Отдаленно подумал, что у него не получилось их потушить, как он планировал сначала, скорее уж сварить. Ну да ладно, раньше ему приходилось есть и более отвратительную дрянь. Изуку достал приправы, поставил их вместе с тарелками на стол. Порыскал по ящикам и с удивлением обнаружил, что у них нет соли. Шото на это сказал лишь, что она в любом случае слишком вредная. – Спасибо, – сдавленно буркнул Тодороки, когда омега поставил перед ним еду. Он редко благодарил. Точнее, практически никогда. Дурная привычка. Мидория отдаленно подумал, что Шото старается быть лучше. Наверное… хотелось бы… – Стоит, думаю, поперчить, – протянул неуверенно Изуку, плюхаясь на стул. – Но это смотря на чей вкус, – он улыбнулся. – А это точно съедобно? – опасливо уточнил альфа, потыкав вилкой кусок рыбы. Та была мягкая, разваливающаяся от любого прикосновения. Мидория нервно вздохнул, недовольно на него посмотрев. – Ну… ну тебя, – и отвернулся, обиженно надув щеки. Тодороки в недоумении на него посмотрел и усмехнулся. – Обиделся, что ли? – весело уточнил он. – Просто у твоей рыбы… вид болезненный… – протянул он задумчиво. – Не хочешь, не ешь, – фыркнул Изуку и закусил губу, ужасно волнуясь. – Вот же обижака… Почему-то для него было страшно важно, чтобы Шото восхищался всем тем, что он делает, радовался, хвалил. Какое идиотское желание… Мидории было ужасно стыдно из-за того, что он постоянно ищет одобрения у окружающих, но он ничего не мог с собой поделать. Омега задумчиво проткнул вилкой кусочек, положил в рот, проглотил. И не так уж и плохо. – Очень вкусно! И на языке тает, – уверенно заявил Изуку, недовольно уставившись на альфу, что всё ещё с некоторой опаской осматривал еду. – Хм… – Тодороки поджал губы, скривившись. – Ну, не надо так делать! – Мидория обиженно толкнул его стул ногой под столом. Он насупился и в сердцах показал Шото язык. Тот беззлобно рассмеялся, подперев голову рукой. – Прости-прости, – мягко проговорил альфа, – я просто шучу. Мне всё равно, какая на вкус еда, лишь бы не блевотина. Однажды я был в… командировке в странах южной Азии, – он с отвращением поморщился, – там мне пришлось есть полудохлых червей. Национальное блюдо, – Тодороки пожал плечами. Омега вздрогнул, от одной мысли об этом его потянуло тошнить. – Если ты так непривередлив, то зачем так себя ведешь? – с ноткой обиды поинтересовался он. – Ты очень смешно реагируешь, – хмыкнул Шото и прямо пальцами подцепил картофелину, закинув ее в рот. Изуку почувствовал, как всё замерло внутри, затрепетало. Он уставился на альфу, ожидая с тревогой его реакции. Но Тодороки никак не отреагировал, скучно пережевывая еду. Его лицо ничего не выражало. – Всё же невкусно, да? – грустно уточнил Мидория и отставил в сторону свою тарелку, вздыхая. Шото удивленно на него посмотрел и нахмурился. – Вкусно. А ты чего не ешь? – он прищурился. – Ешь давай, – в голосе на мгновении появились повелительные нотки, заставившие Изуку задрожать. – У меня пропал аппетит, – буркнул он. – С чего вдруг? – Тодороки недовольно на него посмотрел. – Из-за червей? Забудь и начинай кушать. – Нет, не из-за червей… – Мидория вздохнул и отвернулся. – А из-за чего? – альфа подпер голову рукой. – Из-за моих шуток? Подколов, да? – уточнил он устало. – Ну… д-да… – омега с печальным видом покивал головой. – Я… знаю, что ты шутишь, но всё равно к-каждый раз думаю, что ты серьезно, – смущенно пробурчал он. – Всё за чистую монету принимаешь, – пробормотал Шото. – Доверчивый слишком, – он поджал губы. – Со мной только? Или со всеми? – прищурившись, уточнил он. Изуку неуверенно пожал плечами. – С тобой сильнее, чем с другими, – честно признал он. – Я… т-тебе доверяю. – О, – Тодороки ухмыльнулся, – приятно знать. Извини меня. Просто… я не люблю юмор, шутки. Это не мое. Но с тобой мне так весело, я не могу не шутить. Это просто мой стиль общения. Да и ты так смешно реагируешь! – М… – Мидория вздохнул. – Я постараюсь больше этого не делать, – улыбнулся Шото. – Ну… не обещаю, что у меня легко получится, но я постараюсь, – рассмеялся он. Изуку робко кивнул головой, неуверенно улыбнувшись. Подумал, что ради него Тодороки пытается изменить себя, пытается быть приятнее и лучше. Эта мысль его обрадовала. – М… спасибо. Но я уже не хочу есть, какая-то эта рыба… тусклая, – пробормотал он и поднялся, двинувшись обратно в коридор. Альфа резко развернулся на стуле и поймал его около самой двери, обхватив поперек живота мëртвой хваткой. Потянул обратно и усадил к себе на коленку, развернув к столу. Мидория испуганно дернулся и тут же замер, удивленно уставившись на Шото. Тот был так близко, Изуку чувствовал тепло его тела боком. Он поерзал на бедре Тодороки, желая поскорее встать. Слишком неловко. – Давай-давай, – альфа подхватил вилкой кусочек рыбы из своей тарелки и протянул к Мидории, – рот открывай. Изуку вздрогнул, в недоумении на него уставился. Он заерзал, жутко смутившись. – Шото, ты чего, – отвел глаза, пытаясь встать. Тодороки крепче обхватил его рукой поперек талии, не собираясь никуда отпускать. Притянул к себе ближе, не переставая улыбаться. Мидория почувствовал, что его щеки начинают пылать. Сердце забилось быстрее, резко стало жарко, хотя в доме работали кондиционеры. Омега почувствовал легкие приятные покалывания внизу живота… он нервно вздохнул. – Изуку? – Шото удивленно на него посмотрел. Мидория сам прижался к нему, осторожно положив ладони альфе на плечи. Медленно обвил холодные пальцы вокруг его горячей шеи, глупо улыбнувшись. Тодороки прищурился. Омега старался быть осторожным, не знал, насколько далеко он может зайти. У них с Шото уже было многое, но он всё равно чувствовал себя ужасно неуверенно, когда был вынужден делать подобного рода вещи. – Ты… – Изуку быстро облизнул губы и вздрогнул всем телом, чувствуя, как по всему телу бегут мурашки. – Я никогда не позволял людям хватать меня за шею, – протянул тихо Тодороки и усмехнулся. – Боялся, что задушат, – он фыркнул, а Мидория вздрогнул. – Но, когда это делаешь ты, – он медленно отложил вилку и отодвинул тарелки, поворачиваясь к омеге всем телом, – это возбуждает, – прошептал тихо. Изуку задрожал. Но не от страха, нет. Уже давно рядом с Шото ему не страшно. Какое-то новое, мало знакомое ощущение разливалось по телу, будто расплавленное золото. – П-прости, – Мидория медленно заскользил ладонями вниз по телу альфы, остановив их на его груди. Он медленно облизнул губы. На Тодороки это подействовало неожиданно: его зрачки медленно расширились и он вдруг резко припал с жадным поцелуем к губам Изуку. Тот шумно втянул носом воздух, прижимаясь к Шото всем телом и крепко обвивая его шею руками. Он прикрыл глаза, отдаваясь моменту. Запах Тодороки начал становиться сильнее, Мидория с удивлением обнаружил, что ему это жутко нравится. Ему и раньше это нравилось, но постоянно першило в носу, тянуло чихать, было ужасно тяжело дышать. Прошло вдруг. Привык, наверное. Шото сжимал пальцами мягкие бока омеги, натягивая пальцами и без того тонкую ткань его футболки. Притягивал ближе к себе, не желая отпускать. Изуку пальцами зарывался в его мягкие волосы, не открывая глаз. Боялся увидеть лицо Тодороки, боялся показать ему всю свою жажду, всё свое неожиданное желание. Ладони альфы медленно опустились на его поясницу, быстро съехали на ягодицы, сжимая. Последнее время он не делал так после того, как Мидория сказал ему, что не любит. Но тут вдруг забылся, видимо, решив, что можно. Омега не был против. Наоборот, ему нравилось. Внизу живота разгорался жар, сердце стучало быстро-быстро, рискуя проломить ребра. Он слышал его неровный стук в ушах, не в состоянии отвлечься на что-то другое. Шото вдруг резко отстранился, выдохнув. Он в шоке уставился на Изуку, который вмиг покраснел до кончиков ушей. Он перевел дыхание и без промедления прижался к Тодороки, практически поцеловав его. Меж их губ не осталось и более четырех миллиметров. Альфа моргнул, недоумевая, и подался вперед, впиваясь в губы. Мидория пересел ближе к туловищу Шото, пытаясь обнять его ногами. Но спинка стула помешала. Он заерзал на его бедре, чувствуя какое-то необычное нетерпение. Тодороки напрягся, Изуку ощутимо это почувствовал. Он снова заерзал, прижимаясь тазом как можно ближе к животу альфы. Тот будто напротив пытался отстраниться. – Изуку, – резко откинулся на спинку стула. – Ты… – Тодороки в недоумении на него глянул. – Ты так сильно не хочешь есть, что ли? – он хмыкнул, но Мидория видел, насколько взволнованы его глаза. Он выдохнул, медленно расцепляя руки Шото и убирая их с своей задницы. – Я… – омега отвернулся, закусив губу. – Просто… извини, – он вспыхнул вновь и поспешил подняться, почувствовав себя ужасно неловко. – Тебе правда стоит поесть. А после принять таблетки, – осторожно проговорил альфа. Изуку глупо покивал головой и сел за стол, пытаясь сообразить, что это такое на него нашло. Бывает же… Он взял вилку в дрожащую от чего-то руку, медленно засунул в рот кусочек картофеля, не в состоянии выровнять дыхание. Сердце всё ещё стучало быстро-быстро. – Не сажай меня больше к себе на к-коленки, – нервно проговорил Мидория, – это ужасно с-смущает, – пробурчал он. Тодороки нервно усмехнулся. – Ну хорошо, – пожал он плечами. – Эм… собственно… – альфа посмотрел в свою тарелку, – я чуть позже доем, мне нужно… – он поднялся. – Что? – Изуку удивленно поднял на него глаза. – Отойти, – выдохнул Шото и будто на ватных ногах двинулся к двери. Омега проводил его недоумевающим взглядом. Он лениво начал дожевывать свой обед, устало вздыхая. Странное ощущение. И что на него нашло? Все говорят, подростки озабоченные. Гормоны скачут, половое созревание, чего уж скажешь. Но Мидория всегда думал, что к нему это почему-то не относится. В жизни было столько проблем, что о таких вещах он даже никогда не задумывался. А тут… – Это из-за того, что я его люблю? – прошептал удивленно Изуку, глянув на свое отражение в окне. – Или потому… что с моим здоровьем всё уже лучше? – он нервно вздохнул, спеша закончить еду. Жевал, глотал и вкуса не чувствовал. Пустую тарелку он поспешил помыть и поставить на сушилку. Быстро принял препараты, прописанные доктором, отдаленно подумав о том, что совсем скоро у него начнется течка. Врачи дали очень хорошие прогнозы. И что же? Как он тут будет? И что сделает Шото? Мидория встряхнул головой, отгоняя странные фантазии. Он двинулся медленно в свою комнату. Проходя мимо ванной, услышал, как там льется вода. Тодороки решил принять душ? С чего бы вдруг? В середине дня? – От меня воняет, что ли? – пробурчал себе под нос Изуку, неуверенно понюхав свои волосы. Но нет, те отдавали лишь нотками яблочного шампуня, не более. *** Шото уткнулся лбом в стену, тяжело дыша. Ему было ужасно жарко, несмотря на прохладный душ, который он включил, чтобы не вызывать лишний подозрений. Мидория возбудил его за ту минуту, что они зажимались на кухне. Как?! Раньше Тодороки очень легко выбрасывал из головы желание, похоть. Лишь во время гона его можно было завести по щелчку пальцев, в обычном состоянии – никогда. Почему с Изуку всё по-другому? Почему с ним привычные устои ломаются? Почему-то, как Шото привык защищаться от окружающих, не работает с этим на вид невероятно беспечным омегой? Тодороки выдохнул, чувствуя подступающее удовольствие. Он сильнее сжал пальцы и тут же разжал их, кончая на мокрое дно ванны. Выдохнул, быстро смывая сперму водой. Заодно он умыл лицо, спеша освежиться. Вылез на пол, быстро вытерся, отдаленно раздумывая над тем, что Изуку подумал о его неожиданном уходе. Наверняка ведь догадался, чертенок! Он намного более смышленый, чем хочет и выглядит со стороны. Всё понимает… Шото уставился на себя в зеркало. – Да уж… – он усмехнулся сам себе. Никому прежде не рассказывал о ситуации в своей семье, держал всё в тайне, а Мидории без промедления растрепал, доверился. Было больно вспоминать, каждое слово отдавалось тупым тянущим чувством где-то в затылке, но одновременно с этим приходило и облегчение. Изуку, если будет у него такое желание, сможет выпытать у Тодороки всё, что угодно. Тот просто не сможет не рассказать. Альфа умылся, вышел в коридор, оглядываясь по сторонам. Что-то подсказывало ему, что Мидория уже давно расправился со своей едой, вряд ли ждет его на кухне. Поэтому он сразу же двинулся к его комнате, отдаленно раздумывая над тем, что же на Изуку нашло. Раньше он всегда вздрагивал, когда Шото прикасался к нему, выступал яро против. Говорил, чтобы Тодороки так не делал, скидывал его руки, отводил глаза. Альфе казалось, что омеге потребуется очень много времени, чтобы привыкнуть к нему, довериться. Но всё произошло так скоро. Наверное, потому что они соулмейты… или лишь потому, что израненная душа Мидории упала без сомнения в объятия первого, кто готов был ее залечить. Шото постучал в дверь и сразу же вошел, не дожидаясь ответа. Как он и думал, Изуку был в своей комнате, вновь корпел над уроками. Он обернулся, неуверенно улыбнулся, кивнул. Тодороки оперся плечом о дверной косяк, улыбнувшись в ответ. – Ты доел? – Да… – Мидория качнул головой, – и таблетки выпил, можешь не напоминать, – фыркнул он и уткнулся носом в свою тетрадь. Шото хмыкнул. Гордый у него омега, ничего не скажешь. Но сам Тодороки куда более заносчивый, чего уж там. – А я и не собирался. Это только твоя забота. – И правильно, – Изуку прикусил кончик ручки, которой писал, обсасывая колпачок. Альфа уставился на это, вновь стало жарко. Он сглотнул, встряхнув головой. Терпеть нет сил. Хочется, безумно хочется забыться с этим омегой, именно с ним, ни с кем другим. – Ты собираешься остаток вечера учиться? – уточнил Шото, скрестив руки на груди. Мидория неуверенно дернул плечами. – Я… – он задумался, – да, наверное, да. Нужно ведь возвращаться в привычный режим, учеба… – это важно, – проговорил омега неуверенно. Тодороки кивнул. – Да-да, конечно. Чем завтра займемся? – А у тебя разве нет каких-то супер-пупер важных дел? – с сомнением в голосе уточнил Изуку. Альфа рассмеялся. – Нет, – он пожал плечами. – Вовсе нет, – улыбнулся. – С появившимися проблемками я разобрался. Может, хочешь пойти гулять? – М… – Мидория задумался. – Нет, – он помотал головой. – Я… на такой жаре мне плохо прям становится. А ещё… здесь так много людей… – омега качнул головой, – и менталитет совсем не такой, как в Японии. Все грубые, какие-то… м… из-за этого я чувствую себя некомфортно, – тихонько признал он. Шото серьезно кивнул. Глупо было полагать, что все проблемы Изуку решатся, стоит его только увезти от источника опасности. Вспомнив об отчиме Мидории, Тодороки резко почернел лицом. Нужно будет обязательно его прирезать и обставить всё так, как несчастный случай… – Тогда… на пляж? – неуверенно предложил альфа. Сам он не сильно любил подобные места, слишком уж праздное времяпрепровождение. – Пляж? – но омега вдруг оживился. – Ой, это было бы здорово! – он радостно хлопнул в ладоши. – Мы дома далеко жили от океана и выезжали только на каникулах и то не всегда, – объяснил Изуку смущенно, заметив удивленный взгляд. – Отлично, – Шото усмехнулся. Мидорию очень легко осчастливить. – Тогда ранний завтрак, и побежим на пляж. По пути купим плавки, у меня тоже нет. – Хорошо! – омега радостно покивал головой. – И круг! Тодороки моргнул. – Зачем? Ты плавать не умеешь? – удивился он. – Умею, – Изуку пожал плечами. – Просто… ну… это так… веселья ради, – смущенно проговорил он. Альфа вновь усмехнулся, послушно кивнул, вздыхая. С Мидорией так легко и одновременно так сложно. Но в любом случае рядом с ним Шото чувствует себя невообразимо счастливым. Такое незнакомое чувство… *** Изуку стоял в ванной перед зеркалом, чистил зубы. Он размышлял над тем, что перед обедом рассказал ему Тодороки. Это было так неожиданно, так серьезно. Мидория раньше и не задумывался над уровнем их духовной близости, никогда не задавался вопросом, доверяет ли ему Шото. Оказывается, доверяет. Омега сплюнул зубную пену, прополоскал рот, вздохнул. Раньше ему казалось, что Тодороки немного нестабилен психически, после думал, что альфа не так уж и плох. Но о причине этого он никогда не задумывался. А сегодня… неожиданно для самого себя узнал. Приятно знать, что Шото доверяет ему. Наверняка так, как никому другому. Мидория непроизвольно улыбнулся, сонно зевая. Жизнь постепенно становится размеренной, даже где-то обыденной, но не перестает из-за этого быть счастливой. Здесь Изуку никто не обижает, он в полной безопасности. Уже успел убедиться в том, что Тодороки сделает всё, чтобы защитить его. Вот кому ещё так везло с партнером? – Мама говорит, всем везет одинаково. Если мне не повезло в детстве, может, хоть в юности повезет, – пробормотал он себе под нос. Изуку двинулся в коридор, устало потягиваясь. Спать отчего-то хочется ужасно, хотя он толком-то за сегодняшний день ничего не делал. Мидория подошел к двери своей комнаты, коснулся ее ладонью, замирая. Ему нравится спать вместе с Тодороки, он теплый и комфортный, что ли. Рядом с ним Изуку чувствует себя в безопасности. Но звать его к себе самому… так неловко! – Шото, – позвал он тихо, взволнованно, подходя к комнате альфы. – Да? – Тодороки тут же обернулся на него, хотя Мидории показалось, что его не могли услышать. – Что-то случилось? – уточнил осторожно он. Изуку неуверенно пожал плечами. Он несмело вошел в комнату, осторожно коснулся ладонью локтя альфы, разворачивая его к себе. Тот в недоумении на него посмотрел. – Когда ты собираешься спать? – немного застенчиво уточнил омега. Шото дернул плечами. – Через пару часов, может быть. А что? – Ну… я уже собрался, – протянул неуверенно Мидория. Тодороки игриво изогнул брови, растягивая губы в улыбке. – Ты хочешь, чтобы я уложил тебя в постельку? – хрипло пошутил он. Омега моргнул. – Да, – кивнул он и робко улыбнулся. Альфа моргнул, пытаясь сообразить, что только что произошло. – А… о… – он нахмурился, – что? – Ну… – Изуку качнул головой, – м-мне нравится с тобой спать, – смущенно признался он. – Я… чувствую себя намного спокойнее, – омега закусил губу. – М… может, ты мог бы посидеть со мной немного, пока я не усну? – попросил он робко. – Хотя нет… это глупо. Прости, что отвлекаю тебя, – Мидория отступил назад. Шото схватил его за руку, притягивая к себе. – Что случилось? – поинтересовался он требовательно. – Последнее время ты был довольно радостным. Что произошло? Изуку дернул плечами. – Ничего. Просто… мне нравится спать вместе, – повторил он. Тодороки прищурился. – Я взрослый человек, а ты подросток. Мне нужно спать на пару часов меньше, – объяснил он. – Я знаю… я пойду, – Мидория вытянул свою ладонь из цепких пальцев альфы и двинулся к двери. Шото в недоумении на него посмотрел, но остановить не попытался. Однако, на пороге омега замер сам. – М… или нет. Ты же знаешь, у меня проблемы со сном. Я просто… ну… – Изуку дернул плечами, – постоянно прокручиваю в голове прошлое из своей жизни, всякие мои тревоги всплывают вечером. А рядом с тобой… – он застенчиво улыбнулся, – всё это проходит. Но мне так неловко тебя просить, – признал смущенно, перебирая пальцами. Тодороки напрягся. Он поднялся, медленно к нему подошел, осторожно встав позади. Бережно приобнял Мидорию за талию, не желая никуда отпускать. – Ты… раньше ничего подобного не говорил, – заметил Шото. – Ну… раньше я и не очень сильно тебе доверял, – честно признался Изуку. – То есть, когда мы только сюда переехали, я был счастлив просто от того, что я в новой обстановке, тут… меня никто не обижал, – по-глупому протянул он. – А теперь… ну… – Со временем потребности увеличиваются? – пошутил Тодороки. – Ну да… А ещё…. – Мидория закусил губу, – я всё ещё волнуюсь из-за того, что ты рассказал, – негромко проговорил он. Альфа нахмурился. – Прости, что напугал тебя, – прошептал тихо на ухо. – Я больше не буду рассказывать жуткие вещи, если это так тревожит твою нервную систему, – протянул он чуть виновато. – Ты не понял, – Изуку резко повернулся, помотав головой. – Я не испугался, нет! Я… – он запнулся, закусив губу. – Я… волнуюсь за тебя, – проговорил тихо, смущенно. – Весь вечер об этом думал, сильно… б-беспокоился. Я… – омега неуверенно посмотрел в недоумевающие разноцветные глаза, – я хочу как-то тебя поддержать, но не знаю, как, – честно сказал он. – Да-да, ты сказал мне, чтобы я не переживал, но я переживаю. Я же тебя люблю. Шото удивился. Его брови медленно поползли вверх, губы приоткрылись, будто он собирался что-то сказать, но так и не подобрал подходящих слов. Альфа нахмурился, а после вдруг широко улыбнулся. – Ты уже второй раз за день говоришь, что любишь меня! – переспросил радостно. – Это рекорд. Мидория растерялся. – Ну… д-да, – он робко кивнул. Тодороки счастливо рассмеялся. Изуку моргнул, недоумевая. Точно ли Шото понимает, о чем они говорят? – К-конечно… – омега застенчиво качнул головой. – Ну… я т-тебя л-люблю, – смущенно повторил он. – Мм, – альфа блаженно прикрыл глаза. – Повтори! – потребовал он. – М… – Мидория смутился, – я люблю тебя. – Ещё! – Люблю тебя. – Ещё! – М… я тебя люблю! – Ещё-ещё, – Тодороки наклонился к нему, улыбаясь. – Давай-давай, это так приятно слышать. – Да пошел ты, – фыркнул Изуку и отвернулся. Шото тихо рассмеялся. – Извини. Просто никогда… никто не любил меня, – шепотом проговорил он. – Это так ново, так приятно. Чья-та забота, волнение обо мне… это так странно и необычно… И так приятно! – Ох… – Мидория сочувственно на него посмотрел. – Неужто никто? – он заботливо положил ладонь альфе на щеку, мягко улыбаясь. – Мама ушла слишком рано, – тихо проговорил Тодороки, став неожиданно серьезным, – я… почти ничего не помню. А после… – А как же твои отношения? – удивленно поинтересовался Изуку. – Ну… ты же был с каким-то омегой? – напомнил он и поежился, почему-то стало очень неприятно. Шото посмотрел на него и фыркнул. – Детский лепет, – отмахнулся он. – У тебя такое лицо… – протянул альфа, растягивая губы в улыбке. – Ревнуешь, что ли? – хмыкнул весело. Мидория насупился и отвернулся. – А что, если да? – О… – Тодороки опешил. – Ну… это довольно весело, – улыбнулся он. – И ничего веселого, – недовольно заметил Изуку, надув обиженно губы. – Я… порой ловлю себя на мысли, что ты от меня куда-нибудь уйдешь… точнее… что ты меня разлюбишь, что… я этого не хочу, – смущенно проговорил он. Шото удивленно приподнял брови, а после нахмурился. – Ты правда думаешь об этом? – Д-да… – Мидория грустно опустил глаза. – Может, это и глупо… я тебе доверяю, ты не подумай, но… всё-таки я сильно волнуюсь… Ведь ты такой весь из себя, а я… нет… И как я буду один… – Ты не говорил, – тихо проговорил Шото. – Ты и не спрашиваешь, – пробубнил омега и отвернулся. – И правда, – согласился Тодороки. – В любом случае, не стоит переживать. – Изуку, – он коснулся его руки, внимательно посмотрев в глаза, – ты же понимаешь, насколько твои страхи абсурдны? – тихо уточнил альфа. Мидория неуверенно дернул плечами. – Не знаю… – он перемялся. – Я стараюсь об этом не думать, но меня преследует неуловимое чувство, что… м… что ты когда-нибудь меня бросишь, – хрипло проговорил омега. Шото вздрогнул. Это было так несвойственно ему, так странно. Что-то значит, наверное, но что именно, Изуку так и не понял. – Я не брошу тебя, – твердо проговорил Тодороки. – Обещаешь? – Обещаю. – Точно? – Мидория сжал своими вечно холодными синеватыми пальцами его ладонь, – обещаешь? – Да обещаю-обещаю я! – М… – омега виновато опустил глаза. – Иррациональный страх не отпускает меня. Какая-то глупая тревога… – прошептал он тихо. – Предчувствие нехорошее. – Ой, Изуку, – Шото прижал его к себе, положив голову на плечо. – Положись уже на меня, пожалуйста. Доверься, хорошо? – Разве недостаточно того, что я согласился улететь с тобой на другой конец мира? – возмутился Мидория. – Ты, между прочим, не самый добрый и верный! К себе вовсе не располагаешь! Мне сложно… – его голос вновь стал тихим, печальным, – кому-то доверять… и тебе… после всего того, что было. – Когда ты так говоришь, начинает казаться, что я какой-то негодяй, – прищурил глаза Тодороки. – Ну… в какой-то степени… – пожал плечами омега. – Ты похитил меня из дома, – начал загибать пальцы он, – ты мне угрожал… ты меня домогался… ты… м… – омега прищурился, вспоминая. – Эй-эй, я думал, ты простил меня! – Нет, – Изуку горделиво вздернул нос. Шото сдавленно захихикал. – Да, я негодяй, – согласился он. – И что ты мне сделаешь? – уточнил весело. – Бросишь? – Да! – самоуверенно заявил Мидория. – Может сначала хотя бы переспим? – предложил взволнованно Тодороки. – Фу! – омега обиженно пихнул его в бок. – Ещё чуть-чуть и я решу, что тебе от меня только это надо! – воскликнул он и надул щеки, всем своим видом выражая недовольство. Альфа еле сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. – Нет, ну ты что, – махнул он рукой. – Ещё я хочу от тебя детей, – весело сказал он. – И всё? – Изуку насупился. – Я обиделся! – заявил возмущенный до глубины души он. – Пойдем лучше спать, – вздохнул Шото и подтолкнул его в коридор. – Ты же хотел, чтобы я посидел с тобой, пока ты засыпаешь. Вот и пойдем. Мидория без сопротивления двинулся к себе в комнату. – Это не значит, что я не буду обижаться, – проговорил недовольно. – Я просто пошутил… – закатил глаза Тодороки. – А я нет! Я всерьез обиделся! – Может, лучше будешь спать у меня? – вдруг предложил альфа, перехватив его поперек туловища. Изуку удивленно моргнул, задумавшись на несколько секунд. Ему было бы стыдно в этом признаться, но в комнате Шото очень хорошо. Там жутко приятно пахнет… – М… ну… – И мне не придется отвлекаться от дел, – Тодороки весело качнул головой. – Ну… – Мидория нахмурился. Альфа вздохнул, подошел к нему и вдруг подхватил на руки, потащив обратно в свою комнату. Омега вскрикнул, испугавшись. Он замер, удивленно уставившись на Шото. – Чего? – спросил тот и ухмыльнулся, – думать надо меньше, потому что, и решения быстрее принимать! – положил Изуку на кровать, накрыл одеялом, нависнув на несколько секунд сверху. Тот почувствовал, что от одной этой ситуации у него перехватывает дыхание, внизу живота что-то замирает. Он нервно вздохнул, быстро облизнув губы. Робко улыбнулся. – Т-ты раньше никогда не поднимал меня на руки, – тихо проговорил Мидория, закусив губу. – Поднимал, – фыркнул Тодороки. – Ты просто спал. – Что? – Изуку нахмурился. – Когда такое было? – заволновался он. Шото усмехнулся. – Спи давай. И не смей ни о чем волноваться. Тебе вредно. Доктор запретил! Забыл? – он улыбнулся, поцеловав омегу быстро в губы и тут же отстраняясь. Тот неуверенно кивнул, кутаясь в одеяло. – К-когда ты так делаешь, у меня что-то внизу живота замирает, – неуверенно и тихо проговорил он. Тодороки замер на несколько секунд, в его глазах блеснуло что-то странное. – Спи давай, – повторил он, присев на край кровати подальше от Мидории. Тот этому удивился, но ничего не спросил, завалившись на бок. Прикрыл глаза, сонно вздыхая. Шото улыбнулся ему, о чем-то явно задумавшись. Но Изуку слишком устал за сегодняшний день, чтобы что-то спрашивать. *** Тодороки внимательно наблюдал за Мидорией, улыбаясь уголками губ. Тот заснул быстро, практически мгновенно. Но Шото не спешил возвращаться к своим делам, наблюдая за ним. Спать ему пока что не хотелось, однако идея полежать вместе с Изуку была очень заманчива. Но он не решался ложиться рядом. Последнее время альфа заметил за собой кое-какое изменение. Мидория… притягивает его сильнее, чем раньше. Тодороки легко довольствовался возможностью обнять его, поцеловать, взять за руку. Но недавно его жадная, самолюбивая натура решила, что ей этого мало. Шото постоянно ловит себя на мысли, что хотел бы забыться с Изуку, хочет его, хочет пометить его. Стоит им поцеловаться, как альфа заводится с пол-оборота, как внутри разгорается настоящий пожар. Тодороки не знает, связано ли это с тем, что они соулмейты, или с тем, что Мидория просто единственный для него, но это и не имеет особого значения. Альфа вздохнул. Изуку шестнадцать, он подросток. Его мозг переполнен глупыми романтизированными фантазиями, в крови гудят гормоны. Он порой делает что-то неожиданное, слишком пошлое, горячее. Каждый раз, когда они целуются, Шото видит, как в изумрудных глазах разгорается желание, с которым Мидория ещё не в состоянии совладать. Что же будет, когда у него начнется течка? Тодороки встряхнул головой. Изуку спал довольно спокойно, но по обыкновению ворочался с боку на бок, что-то бурчал. Ни слова разобрать было нельзя, но Шото всё равно пытался, надеясь, что узнает что-то важное. Он поднялся, поправил одеяло, мягко улыбнулся, тут же нахмурившись. Мидория сказал, что боится. Боится, что Тодороки покинет его, что уйдет, что оставит его одного. Альфа вздохнул. Он поцеловал Изуку за ухом, поправляя его пушистые волосы. Эти страхи нельзя назвать беспочвенными. По многим причинам. Тодороки даже страшно предположить, насколько душа Мидории растерзана, насколько избита, покалечена. Все дорогие люди в его жизни покинули его, оставили одного, когда он больше всех в этом нуждался. И теперь, влюбившись, обретая такое неуловимое счастье, он отчаянно боится его потерять. Шото полностью его понимает. Он тоже боится. Он не стал в этом признаваться, но подобный страх не отпускает и его тоже, мучает, заставляет просыпаться по ночам. Ведь так может случиться, может произойти. Его образ жизни не подразумевает отношения, любовь, семью, детей… Что-то обязательно произойдет, что-то, что разлучит их. Тодороки ещё раз поцеловал омегу и, не в силах оторваться, прилег рядом с ним, крепко обхватывая поперек живота. Боялся, что посреди ночи Изуку куда-нибудь уйдет, исчезнет и испарится, как сизый дым. *** Мидория потянулся, открывая глаза. Он сразу понял, где находится и что происходит. Улыбнулся, переворачиваясь на другой бок. Шото всё ещё дремал, наверное, лег очень поздно. Он был полностью одет, поленился переодеваться в пижаму. Изуку его понимал – сам забыл. Он медленно сел, с трудом выползая из-под сильной руки Тодороки, что вжимала его в матрас. Альфа сразу же почувствовал, что омега сбежал, и тут же проснулся: открыл резко глаза и сел. – Сбегаешь? – спросил недовольно. Мидория хихикнул. – Куда я могу сбежать? – улыбнулся он. – Шото, ты чего? Кошмар приснился? – омега подался в сторону Тодороки, опершись ладонями на его колени. – Я тут, и я не собираюсь никуда уходить. Изуку внимательно осмотрел альфу. Тот казался очень милым только спросонья. Его футболка задралась, оголяя крепкий пресс. Мидория сглотнул, чувствуя, что начинает краснеть. В голове завертелись пошлые мысли, которые омега с трудом отогнал. – Это радует, – Шото хмыкнул. – Да и куда ты здесь уйдешь, – пробормотал он себе под нос, вдруг замирая. Задумался о чем-то, нахмурился. Посмотрел на Изуку, тот добродушно улыбнулся. – Что? – Нет, ничего. На пляж идем? – Идем! – Мидория радостно кивнул, потягиваясь. – Я так хорошо спал! – весело сказал он. – Намного лучше, чем обычно. Это так прекрасно, – пропел, спеша в коридор. – Да? – удивился Шото, медленно поднимаясь и почесывая живот. – Конечно! Дома… и первое время здесь у меня были проблемы со сном, неужели я не рассказывал? – отозвался Изуку, умываясь. – Так неприятно просыпаться с жуткой головной болью от недосыпа. А теперь я чувствую себя бодрячком! – Что ж… – Тодороки появился в дверях, – если так, то я очень рад, – мягко сказал он, медленно подходя к омеге. Тот обтер лицо мягким полотенцем и отошел в сторонку. – А ещё у меня хорошее настроение из-за того, что мы пойдем на пляж, – честно сказал он, улыбаясь. – Я так хочу плавать! – Мидория в предвкушении потер ладони. Он спал очень хорошо. Сквозь сон чувствовал горячее дыхание куда-то в затылок, теплые руки, крепкие объятия. Такие безопасные, горячие. Изуку обожал их, пусть и стеснялся признаваться. И сны… были такие нежные, такие солнечные, теплые. – У тебя так много энергии, – проговорил Шото, прищурившись. – Это хорошо, но так необычно, – он хмыкнул, усмехаясь каким-то своим мыслям. Мидория посмотрел на него с некоторым подозрением. – Что ты там уже думаешь? – Ничего. Мы проснулись как раз не слишком поздно. Быстро позавтракаем и вперед. – Обязательно завтракать? – Изуку недовольно поморщил нос. – Обязательно, – твердо сказал Тодороки, в его голосе появились приказные нотки. – Таблетки свои пить когда собираешься? – Да-да… – Мидория обиженно закатил глаза и двинулся на кухню. По пути замер около своей комнаты, думая, стоит ли переодеваться или нет. Решил, что стоит, скинул с себя шорты, запульнул их на кровать. После вдруг решил, что это глупо, если скоро они всё равно уходят. Поэтому, долго не думая, двинулся в таком виде на кухню. В холодильнике было много чего, но терпения Изуку не могло хватить надолго, поэтому он решил приготовить себе омлет. Разбил быстро пару яиц в миску, размешал их вилкой, добавил несколько столовых ложек молока. Пошарил по полкам холодильника, нашел и сыр, и укроп. Решил добавить и то, и то. Стоит пользоваться случаем, пока есть возможность. Мидория вылил получившуюся жижу на сковороду, включая огонь посильнее. Та весело заскворчала, быстро окрашиваясь в желтый. Пришлось ждать совсем недолго, пока омлет приготовится. – Это мне? – спросил его кто-то на ухо. Изуку вздрогнул, резко развернувшись. – Шото, не подкрадывайся так, ты меня напугал, – хихикнул он нервно. – А ты не разгуливай здесь в одних трусах, – недовольно фыркнул в ответ Тодороки, ущипнув его за ягодицу. – Эй! – Мидория оттолкнул его. – Мне было лень переодеваться. Не обращай внимания на это. – Ага-ага, – альфа отошел назад, внимательно уставившись на его ягодицы, обтянутые тонкой тканью трусов. – Так омлет кому? – Мне, конечно, – фыркнул омега. Он обернулся на Шото, что замер с очень странным выражением лица. Изуку неуверенно перемялся. – Если хочешь, съешь ты. У меня есть мюсли, – протянул он неуверенно. – Я на пробежку, – только и бросил Тодороки, резко развернувшись и кинувшись к двери. Мидория проводил его недоумевающим взглядом. Он достал чистую тарелку, насыпал в нее шоколадных подушечек, залил их молоком. Отдаленно подумал, что ему и вправду не стоит ходить по квартире без штанов, Шото смущать. – Ишь, будто его может что-то смутить, – усмехнулся Изуку себе под нос, подперев голову рукой. – Хотя… – он задумался, – несмотря на весь свой образ, он кажется всё-таки где-то даже невинным, – протянул Мидория и рассмеялся. Тодороки воротился довольно скоро, махнул ему рукой и убежал в ванную. Омега только в недоумении покачал головой. Шото вернулся и с жадностью налег на омлет, что Изуку милостиво ему оставил. – Ой, хорошо, – с наслаждением протянул альфа и потянулся. – Жаль, что так мало. – Два яйца, парочка ломтиков сыра… этого вполне достаточно, – Мидория пожал плечами. – Ну… для меня да. – Пф, меня с собой не равняй. Я же не хочу быть таким тоненьким! – фыркнул Тодороки. – Ветер подует – переломишься! – Вообще-то… – Изуку скрестил руки на груди, – я вес набрал. – Да? – изумился Шото. – Ну-ка иди сюда, – позвал он омегу. Тот нахмурился. – Зачем это? – Ну иди сюда, – альфа улыбнулся. Мидория нерешительно поднялся, медленно обошел стол, встав перед ним. Тодороки развернул его спиной к себе, обнял руками поперек талии, ощупывая ладонями живот. Изуку в этот момент перестал дышать, весь замерев. – Ну что? – Ни черта ты не набрал! – обиженно воскликнул Шото. – Всё такой же… будто в руках рассыпаться можешь, жуть! – Да ну тебя, – Мидория махнул на него рукой и отошел. – Много ты понимаешь… – пробурчал он себе под нос, запихивая в рот очередную ложку подушечек. Тодороки удивленно приподнял брови. – Обиделся? – удивился он. – Да. Думаешь, мне нравится таким быть? – пробурчал Изуку. – А ты только масла в огонь подливаешь. – Ох, – Шото тяжело вздохнул. – Если ты не анорексик, то набирать довольно легко. Просто ешь много калорийной еды. – Ну… – Мидория качнул головой. – Я не привык. – А чего там привыкать? Это же приятно! Нужно будет накупить пирожных, тортов… А то это никуда не годится. – М… – омега вздохнул. – Но я ведь правда набрал. – Ты думаешь, я тебе не верю? – нахмурился Тодороки. – Только вот два или сколько там килограмм это ни о чем. Нужно раз в десять больше. – В десять? – глупо повторил Изуку. – Какой там! Это очень много! Я же буду круглым, как пирожок… Шото по-доброму рассмеялся. – Это же хорошо. – Да? – Конечно. – Но… это же не красиво, – заметил Мидория. – Смотря на чей вкус, – фыркнул Тодороки, отмахнувшись. – Так, давай доедай скорее и пойдем уже. Нам ещё доехать надо, не на первой береговой линии живем, всё-таки. – Ага! – Изуку кивнул, запивая завтрак большим стаканом воды.