Изменение гравитации

Изуку сидел на заднем сиденье автомобиля и старался смотреть только в окно. Он до побеления костяшек сжимал пальцами ладонь Тодороки, что сидел рядом и сохранял мрачное молчание. Они ехали в штаб. Мидория смотрел на быстро-быстро мелькающие дома, в голове всплывали дурные воспоминания, появлялись неприятные забытые ощущения. Вновь он подумал, что хочет в их маленький светлый домик в солнечном городе. Когда самолет приземлился, их встретило несколько вооруженных людей на дорогих машинах. Изуку так перепугался, что был уверен, что его сердце просто не выдержит и остановится. Шото всегда был рядом, но вопреки обыкновению это не успокаивало, отнюдь. Омега не мог не вспоминать в тот момент и сейчас, как он впервые оказался здесь, какими жуткими были те дни, как было больно и страшно… Тодороки что-то объявил им быстро, они залезли в одну из машины и куда-то поехали. За рулем был страшный громила, с которым Мидория жутко боялся пересечься взглядом, поэтому даже и не смотрел в его сторону. В салоне пахло смолой и бензином, Изуку не мог отделаться от ощущения, что рано или поздно машина взлетит на воздух, взорвавшись. Шото ободряюще поглаживал его по руке, но ничего не говорил. Перелет был бесконечно длинным, Мидория успел возненавидеть Бразилию ещё раз до приземления. А как они спустились из самолета по высокой лестнице, атмосфера стала тяготящей. Изуку не чувствовал себя будто какой-нибудь глупый герой кино, не чувствовал себя необычно, не чувствовал себя особенным, нет. Всё происходящее было страшным. Тодороки не посвящал его во все детали происходящего, из-за чего Мидория чувствовал себя ещё более уязвимым, терялся и путался в собственных догадках, однако, расспрашивать об истине не спешил, слишком боялся. Его не отпускало ощущение, будто должно произойти что-то плохое, будто это только самое начало какого-то ужаса, который неумолимо накроет его жизнь и вычеркнет из нее самое светлое и ценное. – Тебя укачивает? – тихо спросил Шото, наклонившись к его уху. Изуку поерзал и обернулся к нему, нервно вздыхая. Он слегка покачал головой и для убедительности всё же выдохнул: – Н-нет, – на его лице отразилось всё беспокойство, наверное, поэтому Тодороки и полюбопытствовал: – Боишься? – он прижался губами к веснушчатой щеке. Мидория криво улыбнулся и поспешил отстраниться, вновь нервно вздыхая. Ему было очень страшно афишировать их с Шото отношения, рассказать всем и каждому, что между ними происходит, ужасно. Но и не открывать правды казалось глупым, ведь это вызывает лишь больше вопросов. Кто он, что забыл здесь? Изуку пересмотрел за свою жизнь достаточно фильмов и перечитал достаточно книг, чтобы иметь представление о том, как мафия ведет свои дела и что происходит между ее членами. Ему даже подумалось, что, если с Тодороки что-нибудь случится, его не просто убьют, нет… могут ещё и надругаться. От одной этой мысли ему было настолько дурно, что тянуло блевать. – Изуку, – зашептал Шото еле слышно ему на ухо, – они необычные люди, я знаю. Но они не сумасшедшие, – будто в ответ на его мысли проговорил он. – Всё хорошо. Мидория посмотрел на него и вздохнул. Чтобы альфа ни сказал, среди всех этих ребят Изуку никогда не сможет почувствовать себя комфортно. Он чувствует напряжение, исходящее от них, чувствует силу и злость, которых боится. Автомобиль остановился; Изуку с удивлением обнаружил, что они заехали на территорию штаба. Тодороки потянул его за руку и учтиво придержал дверцу, помогая выбраться на парковку. Несмотря на высокий забор, ветер завывал ужасно, путал волосы и заставлял глаза слезиться. Они отошли в сторону, ожидая, когда подтянутся все остальные. Мидория старался не смотреть на подъезжающих, крепче сжимая ладонь Шото, что, как и всегда, была теплой и надежной. На территории собралось много людей, Тодороки повел их внутрь. На первом этаже, в зале, чем-то напоминающего лобби, они сгруппировались и быстро растеклись по углам. Шото объявил о скором собрании, но Изуку, что лишь краем уха слышал их разговоры, ничего не запомнил. Очухался он только тогда, когда Тодороки потянул его безбожно куда-то за руку. Как оказалось, к лифту. – Ох, – Мидория поправил свою одежду и вздохнул. – Тебе плохо? – предположил альфа, пока они поднимались на семнадцатый этаж. – М? – Изуку поднял глаза и неопределенно развел руками. Он не мог связать мыслей, не то что слов. В голове то и дело всплывали воспоминания о его жизни здесь. Неприятные, липкие, страшные. Несмотря на то, что они были связаны с началом их знакомства, Мидория предпочитал не вспоминать. Слишком страшно. – Ты очень бледный, Изуку, – Шото хмуро на него посмотрел, – тебе так некомфортно здесь? – Да. – Не стоило тебя с собой брать, – он вздохнул. – Мм, нет, стоило, – омега, почему-то подумав, что альфа отправит его куда-нибудь далеко, быстро заговорил: – Где бы иначе ты меня оставил? Шото, я хочу быть всегда рядом с тобой, – в его глазах отразился страх. Тодороки удивленно на него посмотрел, быстро притянул к себе и невесомо поцеловал в висок, тут же отпрянув. Двери открылись, они вышли на этаже, медленно прошли по знакомому коридору к комнате. Почему-то Мидория полагал, что что-то изменится здесь, что-то будет по-другому. Но ничего не изменилось, совсем. Те же коридоры, те же двери, светильники, ковры. От этого было ещё тоскливее. – Ты можешь побыть здесь некоторое время, – то ли попросил, то ли предложил Шото, заводя его в комнату. Оказавшись на месте своего прежнего заточения, Изуку испытал очень противоречивые чувства. Здесь было отвратительно, сюда он не хотел возвращаться, но в то же время во всем штабе это было чуть ли не единственное место, где он мог чувствовать себя спокойно. – М… а ты? – Мидория взволнованно посмотрел на альфу. – Изуку, – Тодороки подступил к нему, закрыв за собой дверь, – всё в жизни происходит не так быстро, как я говорю. – В смысле? – омега нахмурился, – сколько мы тут пробудем? – уточнил он, перепугавшись. Доселе, исходя из слов Шото, полагал, что они быстро заберут людей и ещё что-то в Бразилии, а после сразу же полетят в Египет. – Мм, – Шото поджал губы, – сложно сказать, но неделю точно. – Неделю? – Мидория глупо моргнул, – как же… – Изуку, нам нужно время на подготовку, – Тодороки тепло ему улыбнулся, – но ты не переживай, чего так киснешь? Всё хорошо, – ободряюще потрепал омегу по плечу, – не нагнетай. Здесь не так уж и плохо. А ребята… ну рано или поздно ты к ним привыкнешь. – Мм… – Мидория грустно вздохнул и понуро опустил голову, соглашаясь. Выбора у него всё равно особого нет. Пусть и не нравится ужасно здесь жить, он сам предпочел остаться с Шото, а не где-то ещё. – Хорошо. – Если тебе что-нибудь потребуется, только скажи, – альфа взял его за руку. – Если нам жить тут неделю, Шото, – Изуку чуть недовольно на него посмотрел, – то почему ты не позволил мне взять вещи из нашего дома? – он поджал губы, – одежду там… – Мм, – Тодороки с видом невинным пожал плечами, – очень люблю делать тебе подарки, – протянул он. – Купим чего-нибудь нового. Да и у тебя есть вещи, – он качнул головой на шкаф, что все ещё стоял в комнате. Мидория вздохнул. – Ну ладно… – согласился он, понимая, что ничего другого ему всё равно не остается. – Раз уж так всё… хорошо. – Угу, – Шото завороженно кивнул, не торопясь оставлять его одного, хотя омега почему-то этого ожидал. Альфа сделал к нему шаг, медленно сложив свою руки у Изуку на талии. – Я, – он наклонился, – соскучился, – проговорил хрипло Мидории на ухо. Тот растерянно на него посмотрел, недоумевая, что именно Тодороки имеет в виду. Столько времени же вместе проводят… Омега открыл было рот, чтобы узнать об этом, но Шото вдруг припал к его губам с горячим поцелуем, прижимая Изуку к себе. Тот прильнул к нему, крепко обняв за шею. Ему нравилось целоваться с Тодороки, если бы Мидорию заставили выбирать, наверное, это вообще стало бы единственным, чем он занимался бы. Но альфа вдруг отстранился, странно посмотрел ему в глаза и, выдохнув, сказал: – Мне пора. Изуку даже ответить не успел, так быстро Шото вышел за дверь. Мидории осталось только грустно вздохнуть и оглядеться по сторонам. Ощущения, что он испытал, нельзя было назвать ностальгией, но чем-то отдаленно они очень ее напоминали. Столько событий связано с этим местом, столько всего. Омега никогда не думал, что вернется сюда когда-нибудь, особенно по своей собственной воле. Он медленно подошел к окну, открыл его настежь, впуская в комнату свежий воздух. Здесь явно никого после него не бывало: вещи лежали на прежних местах, а в некоторых местах успела скопиться пыль. Если Изуку предстоит жить здесь целую неделю, наверное, стоит немножко прибраться. Мидория вернулся к кровати, присел на край, вздохнул. Помнится, когда он был здесь, так отчаянно пытался сбежать. И этот их с Тодороки договор… такой глупый… Изуку вздохнул. Они оба большие идиоты, раз могли даже допустить мысль, что не полюбят друг друга. Так просто не бывает, они соулмейты, они всегда будут вместе. Иначе это просто не жизнь, иначе это лишь глупая бессмысленность, лишь существование. Омега задумчиво осмотрел свои руки, усмехнувшись уголками губ. Как иронично, совсем недавно исчез иероглиф «Дом», и в этот же момент им пришлось переехать из своего гнездышка. Забавно… Мидория вздохнул. Речь вовсе не о конструкции, не о здании, дом – это место, где любят, где ждут. Но и от обычного здания он не отказался бы. Население в том солнечном городе мало его устраивало, но Изуку постепенно привык, свыкся, ему даже нравилось быть с Тодороки единственными приезжими на милю, кто живет не в курортной, а в основной части города. Там было так хорошо… Мидория наивно полагал, что они очень много времени проведут там, хотя бы год. Но вряд ли Шото может себе это позволить, вряд ли он хоть на каком-то месте задерживается больше нескольких месяцев. Изуку вздохнул, проводя пальцами по своей правой руке, продолжая с интересом рассматривать запястье. На предплечья других людей он не обращает никакого внимания, это вовсе считается дурным тоном высматривать, какие у человека потребности, но свои всегда имели для него большое значение. Мидории никогда не удавалось не думать о них, просто забыть и сделать вид, что не существует. Никогда. Долгие годы это было единственным, над чем он размышлял часами. А последний месяц об этом он практически и не вспоминает… Омега усмехнулся и откинулся на кровати, развалившись в позе морской звезды. Как долго ему придется здесь лежать? Шото может и не вернуться сегодня, заседая на каком-нибудь очень важном мероприятии, глупо будет его ждать. Но и заняться Изуку особо нечем. Здесь нет столько удобств для учебы, может, ему стоило остаться там? Мидория никогда не жил один, он не имел и малейшего понятия, каково это. Но знал о себе одно, что боится. Очень сильно боится оставаться в доме один, не хочет и ни за что не будет. Стены начнут давить на него, в темных углах кто-нибудь будет казаться. Особенно если Изуку знает, что он надолго один, а не просто на вечер. Его бы свела с ума мысль, что Тодороки в каком-то другом городе, в другой стране, очень-очень далеко. Даже если что-то случится и альфа сразу же сорвется ему на помощь, он доберется очень нескоро, облетая половину земного шара… Поэтому Мидория и не остался. Испугался. Но Шото об этом лучше не знать. Пусть лучше думает, что Изуку так сильно его любит. Хотя… – Для его самооценки это точно не полезно, – фыркнул омега себе под нос. – И без того павлин напыщенный, а так вообще… нос задерёт, не опустит, – захихикал он. – Или это только образ у него такой? Мидория часто ловил себя на мысли, что знает Тодороки лучше всех, лучше всех других. Но он при этом все ещё хорошо понимал, что не знает о своем альфе практически ничего. Тот не распространяется о своем детстве, о своей жизни до встречи с Изуку, о хобби и увлечениях. Омеге вообще кажется, что Шото толком и не жил до их встречи, просто пребывал в этом мире, влачил жалкое существование, что он и сам не помнит, что делал, что происходило, будто ребенок. Сердце Мидории подпрыгнуло, он резко сел, в шоке уставившись на свою руку. Не сразу заметил, что ещё одно белесое пятно появилось на коже. Он с неверием во взгляде осматривает пустующее место. Какой же знак был там? Кажется… любовь. Изуку растерянно моргнул, медленно и тихо вздыхая. Как он не заметил раньше? Когда это произошло? Вчера? Или только сегодня? Омега коснулся рукой своей груди, тяжело вздыхая. Когда это случилось уже неважно. Важно, что произошло, давно должно было произойти. Он купается в любви, в обожании и ласке. На лице медленно расплылась идиотская улыбка, Мидория счастливо хлопнул в ладоши и кинулся к двери, желая поскорее рассказать Тодороки о произошедшем. Тот тоже наверняка очень обрадуется. Но Изуку одернул себя. Нет, зачем ему выходить… где искать ещё этого Шото… Мидория фыркнул и вернулся обратно к кровати, недовольно вздыхая. Не будет он ему ничего рассказывать, лучше посмотрит, как скоро альфа заметит. Омега завалился на кровать, поднял глаза к потолку, вздохнул, устроившись поудобнее. Сильно устал за день. *** Тодороки в третий раз повторял ход действий, разъясняя всем и каждому в отдельности их позицию. Он не любил, когда находились люди, не знающие, что должны делать, поэтому он тратил время и силы, разжёвывая для пустоголовых ситуацию. Шото сильно устал, сегодня он впервые подумал, как устал от всего этого. Раньше он испытывал легкое нетерпение и даже радость от предстоящей работы, она была смыслом жизни, заводила его, становилась будто бы маслом для мотора. Но сейчас альфа чувствует, что тяготится от всего этого, что он утомлен, не может и не хочет. По товарищам Тодороки соскучиться не успел, да и к делам не рвется, но обязанности мертвым грузом прицепляются к нему и тянут. – А потом мы обязательно устроим хорошую гулянку! – заканчивает альфа радостно и вскакивает, поднимая свой стакан. Ему вторят несколько десятков веселых голосов, которые пьянку после задания любят особенно сильно. Шото их мнения не разделяет, ему не нравится алкоголь. Отец любил выпить, Шото на его примере смог увидеть всё его пагубное влияние. Ему не нравится затуманивать рассудок, не нравится забывать кто он, терять ориентацию в пространстве и совершать что-то, наутро даже не помня, что именно. А ведь многие так обожают это, не могут жить, не покидая время от времени реальности. Тодороки махнул рукой, освобождая всех, и люди дружной гурьбой повалили прочь готовиться. Многие уже изнывали без работы, кулаки так и чесались кому-нибудь снести башку. После смерти Энджи в штабе стало намного спокойнее, многие откровенные сумасшедшие ушли вслед за ним, Шото сам поспособствовал этому, но всё ещё находилось много людей, которым жизнь без убийств и экстрима не мила. Себя Тодороки к ним не относил… Он медленно вышел вслед за всеми, неторопливо направился к лифту, желая скорее забыть всё произошедшее. За месяц, проведенный исключительно в компании Изуку, он уже и забыл, каково это находиться среди множества убийц. Никому здесь, за редким исключением, нельзя доверять. Шото быстро прошелся по коридору, резко остановился у двери, занес руку, собираясь постучать, но в итоге не стал, сразу же входя внутрь. Замер тут же на пороге в нерешительности. В комнате было темно: Мидория выключил свет. Тодороки бы решил, что он уснул, но альфа лучше всех знал, сколько омега проспал в полете. – Изуку, – позвал Шото тихо, вглядываясь в темноту, – ты заснул? – удивленно спросил он. Ответа не последовало, вместо него альфа почувствовал прикосновение теплой ладони на своей груди, затем ещё одно, руки обвили его талию, а к спине прижалось что-то мягкое, трепещущее. Тодороки обернулся. – Ты долго, – тихонько сказал Мидория. – Прости, – Шото виновато улыбнулся. – Думаешь, я ждал тебя? – шепотом спросил Изуку, проводя ладонью по животу альфы. – Мм, – тот прищурился, – думаю, да. Разве нет? – Ну-у, – Мидория обнял его за шею, прижимая к себе, – да, ждал, – подтвердил он негромко. Тодороки тихо рассмеялся. – За окном уже успело потемнеть, – заметил омега. – К несчастью, – хрипло проговорил Шото. – Почему же к несчастью? – тихо полюбопытствовал омега. – Я не могу видеть… как ты красив, – признался альфа, медленно перемещая свои ладони с поясницы Изуку на его мягкие ягодицы. Он сжал их пальцами, практически на сто процентов уверенный, что сейчас получит за это по голове. Но этого не произошло. Мидория переступил с ноги на ногу и нервно вздохнул, прижимаясь к нему. Тодороки удивленно на него посмотрел, быстро облизывая губы. – Я… думал о тебе довольно долго, – нежно произнес он. – М… да? – удивился Изуку. – И что же ты думал? – переспросил он. Руки альфы сжали его сильнее. – Много что, – Шото улыбнулся и наклонился, целуя его в губы, легко, еле ощутимо, растягивая удовольствие. – Например? – Например то, насколько ты красив. Или то, как мягко бывает твое тело в моих руках, – хрипло начал перечислять альфа, наклонившись к его уху. – Мм, – Изуку вновь переступил с ноги на ногу и нервно вздохнул. – Шото, ты бываешь иногда очень щедр на лесть, – смущенно засмеялся омега. – При чем тут лесть? – закатил Тодороки глаза. – Почему ты просто не можешь поверить в мои слова? Это так сложно? – Что бы ты знал, вообще сложно верить тебе, Шото, – едва слышно отозвался Мидория. В темноте он вдруг начал казаться другим. Взрослым и серьезным. Альфа частенько ловил себя на мысли, что Изуку намного старше своих лет и старше его, Тодороки, умнее и мудрее, он знает ответы на сложные вопросы и понимает, как правильно жить. Шото часто чувствует себя рядом с ним обыкновенным несмышлёным дитем, вчера появившимся на свет. – Это удручает, – грустно сказал Тодороки. – Мы столько вместе, а ты до сих пор сомневаешься во мне, – он цокнул языком. – Я такого не говорил, – недовольно заметил Мидория и вновь прильнул к нему. Шото легко подхватил его, влажно целуя, и бросил на кровать, подползая к нему медленно, игриво. Глаза постепенно привыкали к темноте, Тодороки без труда мог рассмотреть очертания тела омеги. Тот сел, кажется, очень внимательно на него глядя. – Изуку, – альфа провел ладонью по его ноге, выше по бедру к паху, – ты понимаешь, чего я хочу. – Мм, Шото, – Мидория заерзал на матрасе, – ты постоянно чего-то хочешь, сложно угадать, чего именно, – притворно заныл он. – Но… сейчас… кажется, я знаю, – шепотом проговорил он и схватил Тодороки за ворот, притянув к себе. – Я… – его голос зазвучал встревоженнее, – я не против. – Я не тороплю тебя, Изуку, – сохраняя самообладание, проговорил Шото. – То, что мы уже были вместе один раз, не означает, что мы должны делать это постоянно, – сказал он чуть недовольно, а омега игриво фыркнул. – Но… я нуждаюсь в тебе, я… хочу тебя, – альфа выдохнул и прильнул к его губам. Мидория обнял его, притягивая Тодороки ближе. Руки Шото заскользили по его телу, забираясь под одежду. Изуку не возражал, лишь его дыхание сбилось, стало быстрее и прерывистее. Нетерпение распирало альфу изнутри, он торопливо стянул с омеги штаны, сжимая пальцами его мягкие бедра. Те были теплыми, даже горячими, Тодороки обожал чувствовать жар Мидории, его запах, любил слышать голос, а лучше шепот, когда Изуку называет его по имени и смотрит внимательно, с поволокой, томно и так чертовски хорошо. – Ах, Шото, – Мидория шумно вздохнул, а Тодороки замер, почувствовав прикосновение его мягких пальцев на своей голове. – Я… – Всё в порядке? – тихо уточнил альфа, щекой прижимаясь к него бедру. Ему захотелось его укусить, пометить, словно присвоить себе. – А… д-да, – Изуку посмотрел на него, быстро поправляя свои волосы, – только ты не торопись, – взволнованно попросил он. *** Мидория гулко стонал, запрокинув голову назад. Он сжимал пальцами простыню, рвано и быстро дышал, кусая бескровные губы. Шото крепко держал его мягкие бедра, до боли сдавливая пальцами, но Изуку не замечал этого, изнывая от удовольствия. Язык Тодороки был такой горячий и влажный, он быстро двигался внутри тела омеги, сильно надавливая на жаркие стенки. Мидория смотрел в потолок, но кроме темноты ничего не видел; из его груди сами собой вырывались томные вздохи, которые Изуку не мог и не хотел сдержать. В комнате пахло Шото. Других запахов омега просто не замечал. Он старался глубоко вздыхать, упиваясь шоколадным ароматом, что оседал на языке и нёбе. Тодороки был всюду, его руки скользили по телу, обжигая прикосновениями, Мидория извивался на простынях и старался ни о чем не думать, ведь стоило только разрешить мозгу мыслительный процесс, как сразу же становилось ужасно стыдно. – Ах, так приятно, – еле промычал Изуку, кусая губы, – мм, – он плотно сжал их, зажмурив глаза. – Не врешь? – Шото отстранился на мгновение и внимательно на него посмотрел, – хотя, судя по твоему лицу, это правда приятно, – тихо хмыкнул он. – Приятно, – подтвердил Мидория и приподнялся на локтях, внимательно на него глядя. – Я думал… ты опять будешь шутить о том, как ты во всем идеален, даже в этом, – засомневался он. – Я идеален, это правда, – откинул волосы с лица Тодороки. – С этим даже глупо спорить, – растянул он губы в довольной ухмылке. – Но я… считай, никогда не был с омегой… по-настоящему, – неловко признался альфа. Изуку сел и растерянно на него посмотрел, желая ладонью коснуться щеки. За несколько последних дней на лице Шото успела проступить щетина, Мидория любил к ней прикасаться и гладить пальцами, улыбаясь заходящему солнцу. – Ты же был с омегой, – Изуку прищурился, – я точно знаю, ты мне сам рассказывал. – Был, – не стал Тодороки возражать, подползая к нему. Он стянул футболку через голову, позволяя Мидории коснуться его обнаженной груди, – но это… не так, это было не по-настоящему. Это было и вдвое не так реально, как наша близость с тобой, – хрипло признался альфа. Изуку посмотрел на него, неуверенно улыбнулся, вздохнул. – Ох… – он убрал волосы с лица, ерзая в нетерпении, – ты правда так считаешь? – Конечно, – Шото наклонился к нему, носом касаясь кончика носа, – ты мне веришь? – В-верю, – Мидория кивнул, – но… я… честно говоря, когда я думаю о том, что ты был с кем-то другим, – он поджал губы, поежившись. Изуку старался не задумываться о том, что у его альфы уже был любимый человек, любимый омега: все мысли об этом приносили лишь боль. – Я… будто бы ревную… но это не ревность, нет… Это… – Мидория закусил губу и осторожно коснулся ладонью его щеки, – скорее… печаль. Мне не завидно, я не зол на того омегу, нет… Мне просто… так больно. – Изуку, не надо, – Тодороки взволнованно на него посмотрел, – нет, я не хочу, чтобы это было так, – он помотал головой, – я зря тебе рассказал. – Нет, это же часть твоей жизни. Я предпочитаю знать. – Но тебе же больно, – Шото виновато на него посмотрел. Мидория неуверенно пожал плечами, вздыхая. – Это так… – он склонил голову набок, поглаживая Тодороки по мягким волосам. Изуку в этом не признавался, но втайне он сильно завидовал волосам Шото. Те были очень послушные, очень мягкие и одновременно крепкие, сильные. Его собственные всегда оставались легкими, тонкими, непослушными, неприятно кудрявыми. Ни расчесать, ни уложить, ничего. – Но… ты скажи, что я важнее для тебя, и мне станет лучше, – шепотом попросил Мидория. – Да, – альфа подполз к нему, хватая за бедра, – всё так, Изуку, ты в тысячи, в миллионы раз важнее. И то, что я испытываю к тебе, нельзя сравнить ни с чем, что было раньше, – его губы коснулись губ омеги, увлекая его в мягкий поцелуй. Мидория упал спиной на мягкий матрас, слыша, как ускоряет своё биение сердце, как больно и сильно оно стукает о ребра, будто хочет вырваться или разбиться вдребезги. Руки Шото были очень мягкими, ласковыми, они скользили по телу Изуку, оглаживая все изгибы. Омега обнял его за шею, прижимая близко к себе, желая каждую секунду прильнуть, душа в объятиях. Тодороки будто услышал его мысли и ласково сказал: – Чтоб ты знал, – он поднял на Мидорию разноцветные блестящие во тьме глаза, – я никому не позволяю держать себя за шею, – признался Шото, нежно целуя омегу в плечо. – Никому… кроме тебя. – Кроме меня? – шепотом переспросил Изуку. – Да, – Тодороки хитро глянул на него, – знаешь, почему? – З-знаю, – Мидория робко кивнул, шумно вздыхая, – ты говорил. Я, кажется, запоминаю всё, что ты говоришь, – улыбнулся омега. – И почему? – Шото нежно поцеловал его в ложбинку между ключиц, медленно спускаясь ниже. Опалил сосок горячим дыханием, но, помня о пожеланиях Изуку, так и не поцеловал его, сразу же переключая внимание на его мягкий живот. Тот медленно опускался и поднимался при вздохе, содрогаясь от прикосновения. – Потому что… – Мидория поерзал на месте, – ты боишься, что они тебя задушат. Да? – Именно, – Тодороки по-лисьи осклабился. – А ты меня не задушишь, – уверенно заявил он, – и дело не в твоих слабых руках, – рассмеялся альфа. – А в чем же? – Изуку насупился. – Если бы ты захотел, ты бы легко смог меня задушить, – заметил Шото, – в твоих пальцах намного больше силы, чем ты пытаешься показать. Выглядишь слабым невинным безобидным зверьком, будто крольчонком, но стоит подойти достаточно близко, как ты обнажишь клыки и сожрешь без остатка, – альфа ухмыльнулся. – Если бы ты хотел, Изуку, – он внимательно оглядел омегу, – но ты не хочешь. Я это знаю. – Видимо, ты знаешь меня недостаточно хорошо, – пококетничал Мидория. – Вот как, – Тодороки внимательно на него посмотрел и сел, улыбаясь. – Если мне суждено умереть так, то я не против умереть от твоей руки, – пламенно сказал он и невесомо поцеловал ладонь Изуку. Тот ее отдернул и стукнул альфу по голове. – Совсем дурак? – спросил недовольно, нахмурившись, – Шото! Я не собираюсь тебя убивать. Кому ты нужен, – фыркнул он и отвернулся, надув губы. Тодороки посмотрел на него и почти бесшумно рассмеялся, растягивая губы в улыбке. – Приятно слышать, – он повалил Мидорию обратно на кровать, хватая его ногу и задирая высоко к своей груди. Изуку взволнованно на него посмотрел. Их глаза уже привыкли ко тьме, омега без труда мог различать улыбки и хитрые глаза альфы. – Можно? – шепотом спросил Шото, двумя пальцами уперевшись во влажный анус, что нервно сжимался от каждого прикосновения. – М, – Мидория поерзал на простынях, подняв глаза к потолку. – Что, если я скажу «нет»? – трепеща уточнил он. Тодороки удивленно на него посмотрел. – Ну… я разочаруюсь, – тяжело сказал он. – И только-то? – А что же ещё? – альфа ухмыльнулся. – Или ты ждешь, что я буду рычать, наброшусь на тебя и возьму силой? – с ноткой иронии в голосе спросил он. Но Изуку всё равно вздрогнул. – Нет, – он замотал головой и приподнялся на локтях, посмотрев Шото в глаза. – Ты так не поступишь, – уверенно заявил Мидория. Тодороки внимательно на него посмотрел, прищурился. – Не поступлю, – повторил он. – И я надеюсь, что ты в этом не сомневаешься, – твердо сказал альфа, положив его обратно на матрас. – Не сомневаюсь, – Изуку нервно вздохнул. Несмотря на то, что это уже не было его первым разом, он не мог унять волнения и легкого страха, мандража, что преследовал его с первого вечернего поцелуя. – Я не сомневаюсь, – повторил Мидория больше для самого себя. – И я… склонен дать положительный ответ на твой вопрос, – проговорил он. – Значит, можно, – хрипло отозвался Шото и неожиданно прильнул к его губам, толкнувшись пальцами внутрь. Изуку вздрогнул от неожиданности и схватился за его плечи, сжимая их пальцами до боли. Но Тодороки не издал ни звука, вновь и вновь подхватывая его губы своими для очередного поцелуя, коих было огромное множество. Все становились короткими и легкими, игривыми, такими волнующими. – Ох, – Мидория отстранился и отвернулся, тяжело дыша. Альфа уткнулся лбом в подушку рядом с его плечом и медленно вытащил пальцы из влажного тела, перехватывая вторую его ногу и убирая ее в сторону, оттягивая и прижимая к матрасу, немного больно сжимая. Изуку чувствовал силу в его хватке, но он знал, что, если попытается вырваться, сможет сделать это без труда. Однако, он не пытался и даже не помышлял об этом, прижимая Тодороки ближе к себе. – Всё хорошо? – тихо спросил Шото, быстро убирая волосы с его лица. – Д-да, – Мидория кивнул и посмотрел на него искоса. – Продолжай, – попросил он негромко. – Это не обязательно, если ты не хочешь, – заметил альфа. – Но… – омега вздохнул, – я хочу, – он посмотрел на Тодороки. – А ты разве нет? – быстро-быстро начал моргать, пытаясь совладать с непонятным волнением. – И я… – Шото внимательно уставился в его глаза, еле заметно шевеля губами, – безумно, – выдохнул он и впился в него с поцелуем, огненным, полным желания. Его руки раздвинули ноги Изуку шире, тот заерзал, до боли сжимая его плечи пальцами. Мидория закрыл глаза, отдаваясь моменту и стараясь ничего не думать. Он почувствовал, как в него уперлось что-то крепкое, твердое, омега вздохнул и отстранился от губ Тодороки, крепко обвив его шею руками. Альфа уткнулся в него головкой пениса, что проскользила по ягодице, прижавшись к сочащемуся отверстию, и медленно толкнулся бедрами внутрь, не сводя глаз с лица Изуку. Тот вздохнул и не выдохнул, пытаясь расслабиться. Было не больно, как и в прошлый раз, только приятно. Мидория тихо замычал в свои сомкнутые губы, не открывая глаз, он старался забыться и не думать, как его лицо выглядит в этот момент. Искренне надеялся, что Шото слишком поглощен собственными ощущениями или просто ничего не видит. – М, – Изуку вздрогнул, сжав правой ладонью волосы альфы пальцами, будто собирался вырвать их с корнем, – ох, – он тяжело вздохнул и посмотрел на Тодороки. Тот внимательно посмотрел в ответ, прищурившись. – Всё хорошо? – взволнованно спросил Шото. В его голосе прозвучало столько любви и заботы, что Мидория сразу же почувствовал себя лучше, улыбнулся, коснувшись левой рукой его щеки. – Всё хорошо, – тихо подтвердил омега, на большее его просто не хватило. – Тебе приятно? – уточнил хрипло альфа. Изуку растерянно поморгал, прислушиваясь к ощущениям, после неуверенно кивнул, кусая губы. – Приятно, – подтвердил он шепотом. – Мне нравится… ну… – Мидория откинул голову, подняв глаза к потолку, – вроде бы… очень приятно, – вырвалось у него. Тодороки больше ничего не сказал, медленно подавшись тазом назад. Изуку почувствовал, как внутри всё вновь плотно сжалось. Он хотел сказать что-нибудь по поводу своих ощущений, но не успел: Шото неожиданно толкнулся внутрь его тела, крепко схватив ладонями за мягкие бедра. Мидория нервно вздохнул и прижал ладони к груди, отпустив альфу. Его дыхание тут же сбилось, Тодороки начал двигаться быстро и немного резко, прижимая его к кровати. Изуку переместил на него взгляд и только тогда понял, что Шото было очень тяжело держать себя в руках, ждать и не начать втрахивать его в матрас. Вздохи омеги превратились в тихие стоны, он закрыл глаза, не прекращая кусать губы. Тепло разливалось от паха к каждой клетке тела, Тодороки продолжал двигаться резко и уверенно. – Изуку, – вдруг подал он голос, – дай мне свою руку, – попросил негромко. Мидория открыл глаза, удивленно на него посмотрел, медленно протянул ладонь, подумав, что это очень мило. Но Шото, только схватив его запястье, сразу же перевернул омегу набок и перехватил его за плечо, немного больно сжимая его пальцами. Его движения стали резче, Изуку застонал громче, схватив подушку, что лежала рядом. Он притянул ее к груди, то и дело тыкаясь туда лицом. Тодороки неожиданно остановился, давая себе время отдышаться, схватил Мидорию за таз и резко дернул вверх, ставя на четвереньки. Омега закрутился, а Шото снова вошел, прижимая его грудью к матрасу. Изуку, не способный держаться на руках, не стал сопротивляться, хватаясь за подушку. Альфа продолжал быстро входить в него, крепко держа за талию, но Мидория не чувствовал боли, тихо мыча в губы. – Можно, – Тодороки наклонился к его уху, – я шлепну тебя по заднице, – хрипло уточнил он. Изуку думал мгновение и тут же замотал головой, удивленно обернувшись на Шото. Прежде за ним подобного не наблюдалось. – Н-нет, – взволнованно отозвался Мидория, чувствуя, что начинает задыхаться, – лучше обними меня, – тихо прошептал он. Тодороки, послушный указаниям, прижался к нему, тяжело дыша над ухом. Его член оказался ещё глубже в теле Изуку, тот застонал громче, извиваясь на простынях. Шото опустил свои руки по обе стороны от его плеч, протягивая их к ладоням Мидории, перехватывая и переплетая пальцы. Омега обернулся на него, чувствуя, что приближается к завершению. – Ты так красив, Изуку, – выдохнул альфа, когда они пересеклись взглядами. – Невозможно, – он быстро облизнул губы. Мидория хотел было отозваться, уже улыбнулся, но не смог вымолвить и слова, запрокинув голову назад и глухо замычав в губы. Он почувствовал, как сзади все вопреки его желанию сжимается и тотчас расслабляется, его тело безвольно обмякает и падает на матрас. Тодороки на несколько секунд замирает, будто прислушиваясь к своим ощущениям, а после начинает двигаться энергичнее, сжимая руки Изуку своими. – М, Шото, – омега быстро к нему обернулся. – Я ещё не закончил, – прохрипел альфа, отвечая на его незаданный вопрос. Он начал двигаться заметно быстрее и грубее, вбивая Мидорию в кровать. Тот без сил развалился под ним, не прекращая пальцами сжимать подушку. Это было странным ощущением, Тодороки двигался внутри его тела без всякого сопротивления, то нагрелось и размякло, готовое отдаться Шото снова и снова. – М, давай уже. – Можно закончить внутри тебя? – хрипло спросил Тодороки. – А… д-да, – растерянно отозвался омега, на что Шото тихо зарычал. Изуку зажмурился и почувствовал, как альфа резко толкнулся внутрь него, яйцами ударившись о ягодицы. Мидория издал приглушённый звук, а Тодороки зашипел, медленно выходя из его тела. – О-ох… – омега простонал, с трудом переворачиваясь на бок. – Ой, Шото, а ты не забыл надеть… резинку? – вдруг смущенно спросил Изуку и поспешил сесть. Волна жара прокатилась от задницы вверх по пояснице, Мидория откинул волосы с плеч и вздохнул. – Конечно, нет, – фыркнул Тодороки, внимательно искоса на него глядя. – Всё хорошо? – тихо спросил он. – А я и не заметил, когда ты это сделал, – расплылся в улыбке омега и вздохнул, заваливаясь обратно на кровать. Он уставился в потолок, ерзая на матрасе. – Всё хорошо, – Изуку обратился к альфе, – а разве может быть по-другому? – Надеюсь, нет, – фыркнул Шото и лег рядом с ним. Его губы коснулись плеча. – Можно мне… – Тодороки блеснул глазами во тьме, – мне тебя укусить, – хрипло поинтересовался он. Мидория вздрогнул и резко отпрянул, шокированно на него глядя. – Нет, – строго сказал он. – Нет, Шото, – и помотал головой, – не надо. – Почему? – прищурился Тодороки. Кажется, Изуку ущемил его достоинство. – Ну… – Мидория неуверенно пожал плечами и закусил губу, вздыхая, – это же… б-больно? – взволнованно сказал он. – Не надо. – Да не так уж и больно, – махнул альфа рукой. – Ты проверял? – омега прищурился. – Это точно больно! Когда тебя кусают, – его передернуло, – протыкают кожу клыками, – его глаза в ужасе расширились. – Нет! Я не хочу. – Мм, – Шото тихо замычал, прижимаясь к нему. Лбом он уткнулся в его грудь, тут же довольно из-за этого заурчав. – Ну, Изуку. – Нет, это больно, – Мидория недовольно на него посмотрел. – Если так хочешь, давай я тебя укушу, – радостно предложил он. – Хм, – Тодороки медленно нахмурился, – нет, это другое. Давай я тебя. – Ага! Видишь, а сам-то не хочешь, – омега фыркнул. – Или это у тебя просто инстинкт, пометить омегу, с которым провел ночь? Да? Всё, я обиделся, – Изуку обиженно показал ему язык и завалился набок, повернувшись к альфе спиной. Шото растерянно на него посмотрел. – Вовсе нет, – Тодороки погладил его по спине, – я давно об этом думаю. – Вот и думай дальше. А кусать меня не надо. Я боюсь. – Ну-у, – альфа потерся носом о его спину между лопаток, – я буду осторожен. – Нет. – Если ты сейчас не повернешься, я укушу твою попку, – вдруг пообещал Шото, а Мидория почувствовал прикосновение горячей ладони на ягодице. – Эй! – он подскочил и резко обернулся, нахмурившись. – Что за спонтанное желание кусаться? Это дурной тон, прекращай. – Ну-у, – Тодороки посмотрел на него с мольбой в глазах, – ты такой сладенький, я не могу не желать присвоить тебя себе. Изуку… – Давай я тебя укушу, – улыбнулся Мидория и потер ладони. – М? Это же тоже самое. Если ты смелый и отважный, как любишь о себе говорить, то такая малость тебя не испугает, – нахально заявил омега. Альфа задумался, тяжело вздохнул и повернулся к нему спиной, подставляя на расправу свою шею. Изуку удивленно на него посмотрел. – Давай, кусай, – уверенно заявил Шото. – Пусть все видят, что я твой альфа, – хрипло сказал он. Мидория растерянно на него посмотрел. Они ещё не обсуждали такие серьезные вещи, как брак, метка… Тодороки уверен? Он уже всё решил для себя? – Ты… – Изуку неуверенно подполз к нему, коснувшись холодными ладонями крепкой спины, – серьезно? – Более чем. – Ты уверен? – Мидория удивленно посмотрел ему в глаза. – Насколько это возможно, – Шото быстро глянул на него, – давай, Изуку, я уверен, мне больно не будет, – он хмыкнул. – В меня столько раз стреляли, столько раз попадали. Я не боюсь боли. – М… – омега чуть недовольно на него посмотрел, – да ты просто хвалишься, – уверенно заявил он. – На самом деле ты не готов, – Мидория кивнул сам себе. – Я не хвалюсь, – Тодороки клацнул зубами, Изуку аж подскочил. – Давай, кусай. Хочу, чтобы ещё больше твоих знаков было на моем теле. Совсем скоро те, что есть на наших руках, исчезнут. Должно же у меня хоть что-то остаться, – проговорил он. Омега удивленно на него посмотрел. Он осторожно погладил альфу по спине, внимательно наблюдая за тем, как разглаживается хмурое лицо от ласковых прикосновений. Мидория нежно поцеловал Шото в шею, тот вздрогнул. Это было так на него не похоже, что Изуку сделал это ещё раз, внимательно следя за его реакцией. В этот раз Тодороки не вздрогнул, лишь прищурился лукаво и обернулся, ожидая каких-то действий. – М… я сейчас, – Мидория вздохнул. Он неуверенно облизнул губы. – Это… не так просто. – Ещё как, – фыркнул Шото, – только попробуй оставить на мне кривой шрам, – недовольно сказал он и погрозил Изуку пальцем, – вытрахаю, – пообещал альфа, видимо, не придумав угрозы посерьезнее. Мидория посмотрел на него и покачал головой, улыбаясь. – Теперь даже и не знаю… может, кривой тебе шрам оставить, – хихикнул он. – Хмм, – Тодороки тихо зашипел. – Ну-ну, – Изуку погладил его по спине, – впрочем, ладно. Оставлю ровный. А угрожать мне не надо, – чуть недовольно потребовал он и прижался к Шото, склонившись над его шеей. – Да разве это была угроза? – А разве нет? – Да ты настоящих угроз не слышал, – фыркнул альфа. – Тем не менее, – Мидория поморщился. – Между прочим, когда ты говоришь подобное, я чувствую себя оскорбленным, – немного обиженно заметил он. Тодороки обернулся на него с искренним удивлением на лице. – Правда? – спросил он негромко. – Угу, – Изуку чуть недовольно на него посмотрел, поджав губы. – Слушай… – он прищурился, – я хотел тебя спросить… – омега потер ладони, – а… можем мы… в следующий раз кое-что попробовать? – серьёзно уточнил Мидория. Шото нахмурился. – Что именно? – Ну… кое-что не совсем обычное, – Изуку качнул головой, отводя глаза, – но всё-таки достаточно обычное для современного мира. Тодороки нахмурился сильнее. – БДСМ, что ли? – предположил он насупленно. Мидория моргнул. – Нет! – он пихнул альфу в бок, – ну… – и тут же задумался, закусив губу, – только если ты позволишь мне приковать тебя наручниками… – тихонько предложил Изуку. Шото задумался. – Маловероятно. – Ну тебя, – омега махнул рукой, – впрочем, не этого мне хочется, – осторожно проговорил он. – А чего же? – Тодороки вопросительно приподнял брови, внимательно на него глядя. Мидория вытянул губы в трубочку. – Изуку, скажи уже. Чего там такое? – Ну… – омега заерзал на месте, – я хочу… – он взволнованно посмотрел на альфу, – ну… – Чего? – Шото нахмурился, – если не БДСМ, то что? Не кого-то же ещё ты к нам позовешь. – Нет, конечно! – Мидория недовольно вновь его пихнул. – Я хочу… войти в тебя, – признался он негромко.