Изменение гравитации

Изуку сидел на кровати в комнате Тодороки и наблюдал внимательно за альфой, что с видом излишне серьезным сидел за столом и пялился в монитор. Мидория не хотел его отвлекать, но, по словам самого Шото, ужасно отвлекал своими взглядами и вздохами. За окном было темно, но спать омега не хотел. А кроме сна заняться было особо нечем, он бестолково лежал на кровати, перекатываясь с боку на бок. Тодороки был чем-то занят или только создавал видимость занятости, Изуку не знал. Мидория предложил заснуть вместе в его комнате, но альфа отказался, сказал, что у него ещё какие-то дела, и поспешил к себе в кабинет. Омега не растерялся и увязался за ним. Остаться одному ему совсем не хотелось. На вопрос Изуку конкретного ответа Шото так и не дал. Он неопределенно развел руками, открыл рот, собираясь что-то сказать, но так ничего и не придумал, покрутив пальцами. В итоге бросил лишь то, что сейчас у него много дел и он подумает над этим, как освободится. Мидории ничего не осталось, кроме как согласиться. Альфа вышел в коридор, направляясь к себе, омега хвостиком побежал за ним, весело потирая ладони. Тодороки сел за свой стол, включил монитор компьютера, сразу же полностью погрузившись туда, а Изуку присел на его кровать, не найдя ничего лучше. Про себя он подумал, что Шото просто боится. Эта мысль так позабавила Мидорию, что он ещё долго не мог успокоиться, то и дело прыская и лукаво поглядывая на альфу, что в ответ бросал на него странные взгляды, хмурясь. – Прекращай так смотреть, – сказал Тодороки наконец, медленно что-то печатая. – Ложись лучше спать. – Но мне не хочется спать, – Изуку пожал плечами и улыбнулся ему, склонив голову набок. – Шото, а ты когда-нибудь пробовал с кем-нибудь… – тихо протянул он, – ну… так как я хочу? – спросил весело. Альфа моргнул, вздрогнув всем телом, и мотнул головой. – Ты опять об этом? Других тем для разговора нет, что ли. Ложись спать, – настоятельно повторил он. Мидория вздохнул. Он уже был в этой комнате, здесь ничего не изменилось. Бестолково рассматривать шкафы и вид из окна ему не хотелось, нового он там не увидит, поэтому Изуку предпочитал лежать и всё глубже и глубже погружаться в свои радужные раздумья. Подобные мысли прежде не посещали его голову, никогда. О близости Мидория старался не думать, предпочитая считать, что в его жизни есть другие вещи, которым стоит уделить внимание. Его беспокоила эта тема, даже пугала, будоражила, но не сильно интересовала. А после первой ночи с Шото что-то изменилось… Изуку почувствовал, как беспочвенны и глупы были его страхи, бессмысленны и даже абсурдны. Всё прошло легче и лучше, чем он ожидал, все было не идеально, но тоже хорошо, практически так, как он всегда себе представлял. И тогда впервые мысль о том, чтобы попробовать что-то другое, закралась в его голову. Тело Тодороки привлекательное, альфа сам постоянно это повторяет. Мидория не может с этим спорить, да и не хочет, он готов подписаться под каждым словом, подтверждая, что Шото – самый сексуальный человек из всех его знакомых. А его задница, обтянутая брюками, так и манит взор, заставляет облизываться, краснеть и бестолково ухмыляться. Изуку порой думал, что ему ужасно хочется схватить Тодороки за ягодицы и сжать пальцами со всей силы. Однако он никогда себе этого не позволял, волнуясь, что альфа отреагирует недовольством или сделает подобное в ответ, чего Мидория никак не мог допустить. Но мысли не отпустили его. Омеге хотелось почувствовать, каково это быть внутри чьего-то тела, хотелось увидеть Шото под собой, посмотреть, как он будет себя вести, что будет говорить, понравится ли ему. Маловероятно, конечно… Изуку не спрашивал об этом после их первого раза, считая, что ещё слишком рано, стоит подождать, узнать, каково это, прочувствовать и привыкнуть, ведь пока разнообразия ему не нужно, он открывает для себя все тайны, всю сладость близости, погружаясь в нее с головой. Но после второго раза что-то щелкнуло в голове Мидории, задница Тодороки вновь привлекла его внимание, Изуку жутко захотелось войти в него. Вот он и сказал. А Шото отреагировал так… так трусливо. – Скажи честно, ты просто боишься? – предположил вслух омега, глянув внимательно на альфу. – Я прав? – он перевернулся на живот, подперев щеки руками, весело начал болтать ногами. – О чем ты? – Тодороки быстро посмотрел на него, поморщившись. – Ну… – Мидория вскочил и подбежал к нему, положив ладони на спинку кресла, – об этом, – он склонил голову набок, – чего я хочу. Ты боишься, что ли? – Ничего я не боюсь, – буркнул Шото, уткнувшись в экран. Изуку перевел на него же взгляд, в недоумении осмотрел текст на иностранном языке, вздохнул и решил, что его это не касается. – Разве? – омега наклонился к альфе, легко коснувшись губами его щеки. Тодороки подскочил, резко обернувшись. – А мне кажется, ты именно что боишься, – подзадорил Мидория. – Я ничего не боюсь, – повторил Шото и нахмурился. – Совсем ничего? – наигранно удивленно спросил Изуку и прижал ладони ко рту. – Что, и меня не боишься потерять? – взволнованно спросил он. Альфа посмотрел на него внимательно, прищурился, что-то странное промелькнуло в его глазах. – Ладно, – поморщился он, – этого я боюсь. – Ага, значит, ты всё-таки не такой смелый, каким хочешь казаться! – подколол Мидория. – Боишься, всё-таки, да? Ну ничего страшного, я тоже боялся, – улыбнулся он невинно и двинулся обратно к кровати, покачивая из стороны в сторону бедрами. Тодороки проводил его внимательным взглядом, шумно вздыхая. – Не боюсь. – Значит, мы этим займемся? – обрадовался Изуку, обернувшись к нему. – Мне так хочется узнать, каково это! – он радостно хлопнул в ладоши. – Мм, – Шото лишь поморщился, тяжело вздохнув. – Может быть. – А когда? – Когда дела закончу. – Это когда? – Мидория склонил голову набок, покусывая губы, – скоро? – Мм, – Тодороки устало закрыл глаза, медленно их открывая. – Мне надо подумать. – О чем тут думать, – Изуку махнул рукой и развалился на кровати, потягиваясь. – Впрочем, я нормальный, я тебя не тороплю, – улыбнулся он. – Думай-думай. Шото посмотрел на него странно, вновь переключив внимание на компьютер. Он быстро-быстро начал что-то печатать, странно хмуря брови. Мидории показалось это ужасно забавным, он улыбнулся, потирая холодные ладони, и перевернулся набок к альфе спиной и натянул на себя одеяло, прикрыв глаза. Спать не хотелось, но донимать Тодороки вопросами казалось слишком жестоким. Пусть уж работает. Но надолго терпения Изуку не хватило, уже через семь минут, заскучав, он сел и уставился на Шото, чуть прищурившись. Тот, увлеченный своими делами, не обратил на него никакого внимания. Мидория обхватил колени руками, вздыхая. Его немного удручала сложившаяся ситуация, в особенности то, что им пришлось уехать из того солнечного домика на берегу океана, но омега старался не думать об этом, надеясь, что рано или поздно они туда вернутся. – Изуку, ложись спать, – вдруг изрек Тодороки, не посмотрев на него, – у меня сегодня ещё очень много дел, а тебе стоит отдохнуть, – негромко проговорил он. Мидория удивленно на него глянул и вздохнул. Шото часто бывал излишне заботлив, но омега не мог не подозревать его в каком-то обмане, не привык он к вниманию и искреннему беспокойству со стороны окружающих. Сколько бы времени ни прошло, вряд ли это когда-либо изменится. – А ты когда? – тихо отозвался Изуку. – Я старше, мне нужно спать меньше, чем тебе, – только и сказал альфа. – Мм… – Мидория тяжело вздохнул и откинулся на подушки, задирая свою майку. – Ну хорошо, – не стал он спорить. – А что будет завтра? – спросил с легким волнением в голосе. – Завтра? – Тодороки удивленно на него посмотрел, – ничего, наверное. – Ну… – Изуку обеспокоенно на него посмотрел, – совсем ничего? – Я же рассказывал, – Шото вздохнул, – сейчас собираем людей, подготавливаемся. Как будем готовы, отправляемся в Египет. – М… это хорошо, – омега рассеянно покивал головой, – а я что буду делать? – В смысле? – Ну… здесь нечем заняться, – Мидория пожал плечами, демонстративно оглядываясь по сторонам, – и даже учебы здесь нет… – он пожевал губами. Тодороки посмотрел на него раздосадованно, неопределенно прокрутил рукой и только плечами пожал. – Извини, – выдохнул он, – не стоило тебя сюда тащить. – Всё хорошо, – Изуку улыбнулся, – я же сам решил с тобой поехать, – протянул он негромко, – я думаю… так лучше, – мягко сказал омега. Шото удивленно на него посмотрел. – Мне определенно лучше, – хмыкнул он, – не буду за тебя сильно волноваться, – альфа улыбнулся. – Но тебе здесь должно быть очень тоскливо… – он поджал губы, – я постараюсь что-нибудь придумать. – Не стоит, – Мидория махнул рукой, – нет ничего плохого в безделье, я думаю, – весело сказал он и всё-таки сел. – Завтра над этим подумаю. А сегодня – спать-спать, – омега быстро стянул футболку через голову и откинул ее в сторону. От штанов избавился не менее быстро и упал на матрас, животом вниз, расслабленно болтая ногами. Ему захотелось взять какую-нибудь книжку, почитать перед сном, но Изуку тут же решил, что на ночь глядя засорять голову дурными мыслями ему не стоит. Хуже только спать будет. Шото внимательно пронаблюдал за его манипуляциями. Он шумно втянул носом воздух, с трудом переключив внимание обратно на монитор. Мидория подложил руки под голову и без сил развалился на кровати, сладко потягиваясь. С удовольствием он подумал, что жизнь, несмотря на последние события, складывается как нельзя лучше. Тодороки рядом, Тодороки любит его, практически носит на руках. Изуку прежде никогда не чувствовал себя настолько счастливым… Погруженный в раздумья, омега не замечал, как движения альфы постепенно замедляются, как руки безвольно опускаются на клавиатуру, а пальцы прекращают печатать. Он странно хмурится, слегка шевеля губами, будто проговаривал про себя всё то, что собирался напечатать, но это мало ему помогало. – Изуку, – наконец подал голос Шото и обернулся к омеге, окинув его взглядом. Тот лениво посмотрел в ответ, перекатываясь на бок, и подпер голову рукой, вопросительно глядя на альфу. Собственная нагота мало его смущала в силу темноты в комнате и того, что Тодороки куда больше был поглощенный своей работой. Да и он и так сегодня уже всё видел, если у него не куриные мозги, то он должен всё помнить. И достаточно хорошо. – Чего? – Мидория улыбнулся. – Ты закончил? – весело поинтересовался он. – Если да, то иди скорее ко мне, – радостно сказал омега, почесав свой бок. – Мне с тобой намного лучше спится, – негромко сказал он. Шото медленно завороженно кивнул, а после резко замотал головой, нахмурившись. – Нет, – он поморщился, – не закончил, – выдохнул тяжело. – Тогда чего? – Изуку безобидно похлопал глазами. – Как, – Тодороки потер переносицу двумя пальцами, – как, скажи мне, я могу заниматься делами, когда ты лежишь там в таком виде? – тяжело спросил он. Мидория удивленно приподнял брови и покачал головой, сдавленно хихикая. – Совершенно спокойно, очевидно. Разве я тебя отвлекаю? – беззлобно уточнил он. – Да как я могу? Я просто собираюсь спать. – Мм, – Шото посмотрел на него недовольно, но так больше по этому поводу ничего и не сказал. – Ты прав, – его взгляд вновь переместился на монитор. – Спокойной ночи. – Спокойной, – Изуку улыбнулся и прикрыл глаза, тяжело вздыхая. В комнате было тепло, однако он всё равно предпочел бы накрыться, чтобы чувствовать себя в большей безопасности. Но одеяло осталось где-то сбоку, Мидории было лень переворачиваться и доставать его, поэтому он продолжал без движения лежать, сияя во тьме своими трусами. Тодороки, судя по звуку постукивания о клавиши, был занят своими делами и на него не отвлекался, Изуку готов был спорить, что альфа уже забыл о его существовании. Он очень легко выпадал из реальности, когда был чем-то увлечен. Но, видимо, это было совершенно не так в этот раз. Мидория потянулся, поворачивая голову, и вдруг почувствовал прикосновение горячей ладони на плече. Он вздрогнул, резко открыв глаза. – Спи-спи, – прошептал Шото ему на ухо, взмахивая над ним одеялом и осторожно омегу им накрывая. – М… – тот тихо что-то замычал спросонок, не в силах ответить. Тодороки поцеловал его в щеку и отошел, вернувшись к своим делам. Изуку так и не спросил, что это было, заснув. *** Шото вчитывался в текст, пытаясь понять, стоит ли ему соглашаться на предложенные условия. Думать об этом было крайне тяжело: Мидория, что мирно спал в его постели, сильно отвлекал. Тодороки накрыл его, спрятал такое желанное тело от самого себя, чтобы лишний раз не отвлекаться, но это мало помогло. Ему хотелось повернуться, подпереть голову кулаком и сидеть так часами, угадывая изгибы тела Изуку под одеялом. А после подойти и скинуть его, чтобы посмотреть, насколько он был близок к истине. Мидория, такой беспечный, даже наивный, снял свою одежду, отложил ее в сторону и лег спать, полностью уверенный, что Шото не натолкнет это на определенные мысли. В то, что омега поступил так специально, альфа принципиально отказывался верить. Куда реальнее было то, что Изуку просто стало жарко и он решил раздеться, раскинув в стороны руки и ноги. Однако, он не возражал, когда Тодороки накрыл его, значит, душно ему не было. Может, он специально разделся, намекая на что-то? Шото встряхнул головой. От длительной работы у него путаются мысли. – Начинаю рассуждать как старый извращенец, – он потер виски, – Изуку просто лег спать, о чем это я, – альфа вздохнул. После близости его желание не прошло, напротив, будто только усилилось, взорвалось, распространяясь по всему телу. Одного раза было мало, хотелось вновь быть с Мидорией, хотелось брать его снова и снова до потери сознания, прижимать к себе и целовать, крепко обхватывая поперек туловища. Вряд ли Изуку согласится на подобное, поэтому Тодороки даже предлагать не стал. Как оказывается, у омеги другие, куда более неожиданные желания. Шото закрыл все документы и быстро выключил компьютер, поднимаясь. Он медленно подошел к Мидории, с улыбкой посмотрел на его смешное спящее выражение лица. Захотелось забраться под одеяло, осторожно стянуть с омеги трусы и войти в него быстро и без промедления, никуда не отпуская, даже если он проснется. Но Тодороки отогнал дурные мысли и поспешил открыть окно, желая проветрить голову. Спать не хотелось, он поправил одеяло Изуку, проверяя, что тому не холодно, и вышел в коридор, закрыв за собой дверь на ключ. Никто бы не осмелился прийти сюда, но Шото всё равно ужасно опасался и предпочитал перестраховываться, пряча за семью замками самое дорогое в своей жизни. Мидория бы очень удивился, наверное, если бы узнал, что Тодороки практически не видит разницы между значениями слов «моя собственность» и «мой человек», в его случае «мой омега». И то, и то всегда в зоне досягаемости, и то, и то приносит Шото радость. Значит, и разницы большой нет. Тодороки быстрыми шагами спустился по лестнице на несколько этажей, уже слыша веселый смех и радостные разговоры товарищей. Многие изнывали от скуки, давно желая сделать хорошую вылазку куда-нибудь. Сам он от адреналина зависим не был, но людей полностью понимал. Если ничего никогда не будоражит кровь, то и жить не интересно. – Эйджиро, – негромко окликнул друга альфа, заглянув в комнату. Здесь собралось около дюжины человек с бутылками в руках. Шото весело махнул рукой, по-товарищески оглядывая стол. Сам он выпивать не любил, но мог пригубить бокал для поддержания общего боевого духа. – Да, – Киришима сразу же поднялся и поспешил подойти к нему, закрывая за собой дверь, – что-то произошло? – он прищурился, готовый к худшему. – Нет, – Тодороки покачал головой, медленно двинувшись по коридору. Бета последовал за ним, сложив спокойно руки за спиной. Шото не хотел его отвлекать, но для обсуждения подобной щепетильной темы позвать ему больше было некого. – Я… хотел бы просто узнать твое мнение, – негромко сказал альфа. Эйджиро удивленно на него посмотрел. – Я весь во внимании, – он прищурился. – М… – Тодороки тяжело вздохнул, внимательно на него посмотрев. Не был уверен, что подобное с кем-то ему стоит обсуждать. – Ты всегда даешь… хорошие советы, – заметил он осторожно. – Лестно слышать, – бета усмехнулся уголками губ. – В чем же дело? – Это… вопрос… достаточно личного характера, – Шото потер ладони, вглядываясь собеседнику в глаза. Киришима нахмурился, явно ожидая какого-то подвоха. Он нахмурился, готовый внимать каждому слову. – Я вас слушаю, – хрипло проговорил бета. – Это что-то об омеге, что вы возите всюду с собой? – предположил он негромко. Тодороки поежился. Он редко задумывался над тем, насколько хорошо окружающие осведомлены о ситуации в его личной жизни. Лишь бы эта информация не просочилась куда-нибудь на сторону. – Не совсем, – Шото дошел до лестничного пролета, откуда через стеклянную стену можно было наблюдать лифт и самый первый этаж. – Скажи… что для тебя непозволительно в отношениях? – прищурившись, спросил альфа. Эйджиро удивленно приподнял брови, внимательно на него посмотрев. Он задумался на несколько секунд, а после вдруг неожиданно спросил: – Вы ему изменили? – на его лице отразилось отвращение. Тодороки нахмурился. – Нет, – он еле сдержался, чтобы не клацнуть зубами. – Не близко, – недовольно посмотрел на подчиненного, – почему ты так решил? Киришима посмотрел на него строго и качнул неопределенно головой, не собираясь отвечать на этот вопрос. Шото оскорбленно нахмурился. Он особой добротой и милосердием никогда не отличался, но и последним говнюком не был, чтобы его могли подозревать в изменах. Все знали, что на омег он не падкий, никем не увлекается, ни на кого не смотрит. С чего вдруг Эйджиро предполагать подобное? – Тогда… – бета прищурился, – он вам изменил? – Нет, – Тодороки аж отшатнулся. Он нахмурился, брови съехались практически под прямым углом. От одной мысли, что Изуку мог быть с кем-то другим, к горлу подкатывала злоба и рычание, Шото начинал чувствовать, как в жилах закипает кровь, а от убийств его больше не может ничего остановить. Стоило Тодороки представить, как кто-то другой берет его Мидорию за руку, целует его Мидорию, обнимает его Мидорию за талию или пытается залезть своими грязными руками его Мидории в трусики, как всякие тормоза срывало, а пальцы сами собой нащупывали пистолет под складками одежды. Шото просто не может подобного допустить, он не переживет. – Тогда… – Киришима поднял глаза к потолку. – Прекращай предполагать, – альфа поморщился, – твои идеи слишком отвратительны. – Прошу прощения, – Эйджиро усмехнулся. – Вы спросили про запреты в отношениях. Я сразу же подумал об измене. Ничего другого не гложет меня так, как это, – он нахмурился. Тодороки понимающе на него посмотрел. – Хорошо… – он погладил задумчиво подбородок, – а что запретного существует для тебя в близости? – в лоб спросил он. Бета в недоумении на него посмотрел. – Вы имеете в виду… секс? – приподнял он брови. – М, – Шото на секунду задумался, не зная, стоит ли вообще говорить об этом, и кивнул, – да, – подумав, что ходить вокруг да около нет никакого смысла. – Это, – Киришима вздохнул, – зачем спрашиваете? Для каждого подобное… очень индивидуально. – Да, – не стал спорить Тодороки, – но я всё же спрашиваю тебя. – Что вы хотите услышать? – Эйджиро усмехнулся, – желаете послушать о моих сексуальных предпочтениях? – Нет, – Шото мотнул головой. – Хочу знать… как ты относишься… к анальному сексу, – наконец выдохнул он. Бета удивленно приподнял брови, качнул головой и отвернулся, задумавшись. Несколько секунд между ними висело молчание, Тодороки успел подумать, что этот разговор был ошибкой, пока Киришима наконец не сказал: – Кажется, я понял в чем дело, – он вздохнул, – и вот мой совет. Не отказывайтесь. – В смысле? – Шото нахмурился. – Если ваш омега этого хочет, дайте ему это, – Эйджиро быстро на него глянул, – я серьезно. Это не сделает вас менее альфой, скорее наоборот, – он усмехнулся. *** Изуку лежал без толку на кровати и смотрел в потолок, пытаясь придумать, чем бы таким особо интересным ему заняться. На часах было слишком рано, чтобы просыпаться, но и слишком поздно, чтобы продолжать спать. Да и не хотелось ему совсем спать. Мидория заскучал: проснувшись, он не обнаружил Тодороки в комнате и сразу же почувствовал себя каким-то обделенным. Ему даже подумалось, что, наверное, стоит заняться спортом. Пресс там покачать, поделать какие-нибудь отжимания. Иногда поутру на Изуку накатывало очень странное состояния мотивации, когда хотелось сделать что-нибудь! Ух! Жаль, что это состояние заканчивалось так же быстро и спонтанно, как и начиналось, Мидория просто не успевал придумать, чем бы ему заняться. Зато его озаботил один другой вопрос. Учеба. Нет ничего более замечательного, чем ничего не делать, отдыхать и не вспоминать вонючие логарифмы. Но Изуку переживает, что, если дальше так пойдет, то он ничего не будет знать, никуда не сможет поступить и даже не окончит школу. Шото сказал ему не брать с собой ничего, ни одежды, ни учебных принадлежностей. И Мидория поверил ему, решил, что они уезжают ненадолго. А в итоге оказалось… – Надо будет спросить его, насколько это всё может затянуться, – Изуку поморщился, потирая переносицу, и сел, оглядываясь скучающе по сторонам. В комнате не было ничего интересного, что могло бы задержать его здесь ещё хоть на минутку. Но куда идти? Мидория поежился, вспомнив о деталях своего пребывания здесь. Не сказать, что происходило что-то ужасное, нет, но вспоминать об этом омега не любит. Слишком жутко, слишком страшно. Сначала он не понимал, что происходит, полагал, что его убьют, изнасилуют или сделают что-нибудь похуже. Догадок было много, каждая казалась ещё более абсурдной, чем предыдущая. Изуку помнит, как ему было отвратительно, как сильно он мечтал, чтобы всё это просто закончилось, как он устал и не готов был терпеть. Тогда он даже и предположить не мог, что они с Тодороки когда-нибудь будут вместе. Омега поднялся и подошел к окну, с опаской глядя вниз. Слишком высоко. Он не любил высоту и никогда не жил настолько высоко. Но сейчас его хотя бы не преследовало ощущение, что его вытолкнут с окна и с интересом будут наблюдать, как смачно он упадет и распластается в лепешку. Мидория поежился. Отвергать подобную идею было немного глупо: многие из тех, с кем он пересекался здесь, казались по меньшей мере опасными и сумасшедшими. От них всякое можно ожидать. Горло перережут и сделают вид, что ничего не было. – Да… с моей стороны это максимально опрометчиво, – Изуку усмехнулся уголками губ. – Что опрометчиво? – позади него послышался веселый голос. Омега вздрогнул и обернулся. Когда он пребывал в раздумьях, он часто совсем выпадал из реальности и не замечал, что происходит кругом. Тодороки успел войти и подойти к своему столу, ища что-то среди множества папок. – М… – Мидория качнул неопределенно головой, не зная, стоит ли озвучивать это вслух. Он старается делиться с Шото всем, по-другому он просто не может, он настолько доверяет ему, что нет темы, которую он не готов был, набравшись сил и храбрости, обсудить. Но говорить об этом… альфа и обидеться может. Он куда больший обижака, чем старается показать. – Ну… – Так что? – Тодороки обернулся к нему и мягко улыбнулся. – Что-то не так? – он с волнением посмотрел омеге в глаза, – тебе не хорошо? – меж его бровями залегла складочка. Изуку шумно вздохнул и помотал головой, улыбнувшись. Волнение о его персоне медленно, но всё же постепенно начинало становиться чем-то обыденным, повседневным и приятным, а не настораживающим. – Нет… – Мидория медленно к нему подошел, – всё хорошо, – он взял альфу за руку, внимательно на него посмотрев. Тот перестал искать что-то на столе и встал ровно, удивленно глядя на омегу. Прищурился, ожидая какого-то подвоха, в недоумении огляделся по сторонам. Изуку показалось это очень забавным, он тихо усмехнулся. – Тогда… в чем дело? – Шото наклонился к нему, слегка принюхиваясь. Мидория тут же поежился, ужасно смутившись. Это было чем-то слишком интимным, когда Тодороки по запаху пытался что-то определить. И нет, чтоб просто потянуть носом, он же прижимается, чуть ли не тычась мордочкой в плечи Изуку. – Я просто думал о том, – Мидория качнул головой, отстраняясь от него и отводя стеснительно в сторону глаза, – что… очень странно с моей стороны… ну… быть с тобой. – Почему же? – альфа тут же нахмурился, излучая недовольство. Подобные слова просто не могли ему понравиться, Изуку ожидал именно такую реакцию. Он улыбнулся, подумав, что знает Шото уже очень хорошо. – Ну… – омега пожал плечами, – ты же… – Хотя нет, – Тодороки перебил его, – я знаю, – он виновато склонил голову, что стало для Мидории неожиданностью. Он удивленно посмотрел на альфу, почему-то проникнувшись к нему сочувствием. – Конечно, я знаю, – Шото глубоко вздохнул и странно на него посмотрел, его пухлые губы сжались в тонкую полосочку. – И я… не понимаю, что должен сказать. И что сделать… вот… – Ну… я тебя и не заставляю что-то делать, – Изуку заулыбался, подступая ближе и обнимая Тодороки за плечи. – Не стоит переживать, – омега прижался щекой к его щеке, глядя рассеянно в стену. – Ты понимаешь… я… попав снова сюда… вспоминаю всё, что происходило раньше. Прежде я редко об этом вспоминал, редко думал, ну… ты понимаешь. А тут… и я чувствую себя немного дискомфортно. – Извини, – альфа погладил его осторожно по спине, прикасаясь ладонью к телу еле ощутимо, совсем легко, будто он боялся, что Мидория разозлится на него за это. – Я… вспоминаю всё то, что ты делал, – с легкой ноткой обиды в голосе заявил Изуку. – Мне так… не знаю… обидно что ли! А ещё… – он переступил с ноги на ногу, волнуясь, что Шото сильно расстроится. Он менялся на глазах, поэтому угадать его реакцию было довольно сложно, пусть Мидории и удавалось это достаточно часто. – Что ещё? – Какая-то… злость берет, что ли, – омега шумно вздохнул, пальцем вырисовывая у Тодороки на спине кружочки и звездочки. Он вздохнул. – Я сам себя не понимаю. Если ты весь такой плохой, то зачем… я с тобой! Вот это… опрометчиво с моей стороны, – признался Изуку негромко. Быстро ответа не последовало, его это сильно насторожило. Он взволнованно обернулся на альфу, но тот со стороны казался спокойным, совершенно спокойным, что было ему не свойственно, и задумчивым. Мидория переступил с ноги на ногу и подумал с беспокойством, что зря вообще об этом заговорил. Сейчас Шото – эталон правильности и любвеобильности, чего упрекать его в прошлых грехах… – Да-а, – Тодороки тяжело вздохнул, – действительно… очень опрометчиво, – согласился он и вздохнул. Изуку искоса на него посмотрел и тихо фыркнул, почему-то одна эта фраза сразу же придала разговору какой-то абсурдности. Он глупо заухмылялся, крепче сжимая Шото за шею. – И это всё, что ты скажешь? – уточнил Мидория. – М… ты решил меня за это задушить? – заволновался альфа и вздохнул. – Между прочим, – его руки наконец сложились у омеги на талии, – я чувствую своей щекой, как ты улыбаешься, – весело сказал он. – Что смешного? – Я вовсе не улыбаюсь, – пробурчал Изуку, с великим трудом пытаясь опустить уголки губ. Это ему в итоге не удалось, Тодороки отстранился в сторону и внимательно на него посмотрел, усмехнувшись тихо. – Действительно, не улыбаешься, – подтвердил он и вздохнул. Мидория только пихнул его в бок, шумно вздыхая. – Ну да, улыбаюсь. А что, нельзя? Так что, ты собираешься что-нибудь сказать в своё оправдание? – отстранился и с вызовом посмотрел на альфу. – Может, это была величайшая ошибка в моей жизни? – в лоб поинтересовался он. – А что? Зачем я с тобой? Ты же мафиози и вообще, плохой человек! И вначале нашего знакомства ты меня обижал, – Изуку насупился. Шото посмотрел на него странно, вздохнул и опустил голову, готовый к расправе. Или это означало что-то ещё, но омега почему-то мысленно соотнес это с казнью, где человек низко опускает голову, ожидая, когда палач отрубит ее большим мечом. – Да… я виноват, – негромко проговорил Тодороки. Мидория знал, как тяжело для него признавать свои косяки, поэтому не торопил, внимательно слушая. – Очень виноват, – тихо пробубнил альфа и шумно втянул носом воздух. Изуку посмотрел на него со скептицизмом и обогнул его по дуге, подходя к столу. Оглядел папочки и какие-то листочки в недоумении и присел в мягкое кожаное кресло, закинув ногу на ногу. Посмотрел на Шото внимательно, сложив руки под головой домиком, в жесте власти и могущества, как герои в фильмах. Альфа повернулся на него в недоумении. – Да-а… – Мидория вздохнул, – и пусть я и знаю, что тебе сложно было это сказать, это… как-то… недостаточно, что ли, – он грустно склонил голову набок. – Дважды сказал, что виноват, и думаешь, что я сразу же забуду обо всем, что происходило? – прищурился омега. Тодороки растерянно похлопал глазами. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но, глядя на Изуку, забыл обо всем, что хотел озвучить, и глупо начал моргать, чуть хмурясь. Мидория только вздохнул, постукивая пальцами по столу. Он осмотрел ещё раз стол, внимательно уставился на компьютер, вдруг подумав, что ему стоит попросить у Шото поучиться на нем работать. Хотя вряд ли он согласится, там наверняка хранится слишком много супер-пупер важной информации. А, может, и нет… – Я думал, – альфа присел на угол стола, – важнее слов поступки, – он внимательно посмотрел на Изуку. – Ну-у, – омега качнул головой, – а что за поступки? – Я недостаточно галантен для тебя? Недостаточно хорош, что ты не можешь забыть рядом со мной обо всех моих прегрешениях? – Мм, – Мидория задумался, поглаживая, как это любит делать Тодороки, подбородок. Но щетины там не было, поэтому в его исполнении это действие было максимально глупое. Шото так проверял, стоит ли ему бриться, или нет, а Изуку просто повторял за ним, искренне надеясь, что это придает ему немного важности. – Ну… – У тебя есть квартира, – вдруг сказал альфа и внимательно на него посмотрел. – Если хочешь – уходи от меня. – А… ой, – омега нахмурился, – я не это же имею в виду, – поежившись, заметил он и заерзал в кресле, сразу же почувствовав себя неуютно. – Кстати, – Тодороки нахмурился, – скажи мне номер своей карты, – попросил он. – А… чего? – Мидория удивленно приподнял брови, – зачем? – он нахмурился. – Ясно дело, зачем, – хмыкнул Шото, подняв глаза к потолку. Изуку растерянно на него посмотрел. – Ну… у меня нет карты, – негромко признался он, чем вызвал у альфы недоумении и даже шок на лице. – Ну ты же понимаешь… у меня не было денег… и вообще… зачем мне эта карта? – Мидория пожал плечами. Тодороки молчал некоторое время, пока наконец не разразился: – Да-а уж… – он поморщился, – всё с тобой понятно. Ладно, заведем, – махнул альфа рукой. – И если захочешь – уйдешь. – Да не хочу я уходить! – Изуку вскочил и топнул ногой. – Чего ты надо мной издеваешься? Может, сам хочешь от меня уйти? – он насупился. Шото внимательно на него посмотрел, в его разноцветных глазах заиграла такая буря эмоций, что Мидории стало не по себе. Он поежился, чувствуя, какую сморозил ерунду. Тодороки прищурился и склонил голову набок, хрустнув шеей. Изуку аж вздрогнул. Он не любил, когда люди чем-нибудь хрустели, ему сразу же начинало казаться, что они что-то себе ломают. А от кого-то он вообще слышал, что это вредно. – Я… – Шото тяжело вздохнул, – хочу… – Чего? – Мидория подскочил, жутко испугавшись. Его ладонь сжала ткань футболки в районе сердца, а вместе с ней и мягкую грудь, что попалась под пальцы. Тодороки, наблюдающий за этим, шокировано приподнял брови. – Нет! Зачем? – омега подбежал к нему, хватая за плечи. – Я думал… – он похлопал округлившимися глазами, – что ты меня любишь… Альфа поморщился. – Изуку, – он перехватил Мидорию за талию и потянул к выходу, – я хочу есть и только то, – Шото покачал головой, – ты такой… такой паникёр, я не знаю. – Вовсе нет, – омега обиженно его пихнул, – просто ты так растягиваешь слова, – он весь встряхнулся, поежившись. – Я… на секунду представил… что мне придется вернуться к моей прежней жизни, – его лицо вытянулось, а в глазах отразился страх, – я… – Погоди, – Тодороки остановился, – то есть, хочешь сказать, что ты со мной только потому, что твоя прежняя жизнь заметно ужаснее? – его брови взметнулись вверх. Изуку открыл рот, собираясь возмутиться таким предположениям, но в голову ему так ничего и не пришло. – Ох… нет, – только и смог он сказать. – Конечно, нет, – омега поспешил прижаться к альфе, крепко обхватив его руками за талию, – я же… я же тебя люблю, – тихо пробубнил он. Шото, удовлетворенный таким ответом, растянул губы в предовольной улыбке, как победитель всей жизни двигаясь по коридору. Дверь в свою комнату он предусмотрительно закрыл. Здесь никого не было, как и всегда, Мидория с радостью подумал, что, возможно, здесь он ни с кем так и не встретится. Пусть все местные будут ошиваться где-нибудь на первом этаже в зале или других местах, но не будут никогда подниматься. Изуку боится и не хочет их видеть. Будто в ответ на его мысли на лестнице послышался топот, а после к ним навстречу выбежал какой-то человек. Он торопился и с трудом успел остановиться прямо перед ними, удивленно поднимая брови. Буквально секунду растерянность царила на его лице, пока он смотрел на Мидорию, но он быстро вернул себе спокойное выражение лица, встав ровно. Изуку поежился и поспешил нырнуть под руку Тодороки и спрятаться у него за спиной. Тот на это никак не отреагировал. – Что-то произошло? – спокойно поинтересовался Шото, но по тону его голоса Мидория понял, что он недоволен подобным наглым прерыванием их идиллии. – Да, – человек радостно на него посмотрел, – мы готовы. Можем отправляться хоть сегодня! – Готовы? – Тодороки нахмурился, – так быстро? – он с недоверием нахмурился. – Именно! Все долго ждали вашего возвращения, у многих уже руки чешутся чьи-то мозги по стенке размазать. Поэтому сборы произошли в самом оперативном порядке. – Что ж… – Шото вздохнул, явно удивившись, – это хорошо, – буркнул он чуть недовольно. Человек удивленно на него посмотрел, наверное, пытаясь угадать, с чем связано подобное отсутствие радости и безразличие. А Изуку еле сдержал смешок, он-то хорошо знал, каким Тодороки может стать раздражительным, когда он голоден. – Обсудим это чуть позже, – бросил альфа наконец и потянул Мидорию за руку дальше по коридору. Человек так и остался растерянно стоять посреди коридору, глупо хлопая глазами. – Ты не рад? – весело поинтересовался Изуку, когда они оказались на лестнице. Он в припрыжку сбегал по ступеням, вдруг почувствовав, что тоже ужасно проголодался. – Почему же, – Шото пожал плечами, – рад. Это хорошо. Быстро уедем отсюда, – он посмотрел на омегу, его взгляд стал теплым и мягким, – ты же этого хотел. – Ну да, – Мидория улыбнулся. Они медленно направились к столовому залу. – Но ты так равнодушно ему ответил, – произнес Изуку, – его лицо так удивленно вытянулось. – Разве? – Тодороки недоуменно на него глянул. – Я просто хочу есть, – пожал он плечами. Омега кивнул и больше вопросов задавать не стал. Сам быстро плюхнулся на стул перед столом, а Шото куда-то ушел. За время его отсутствия, Мидория успел подумать о том, что ничего не знает об устройстве жизни здесь. Тодороки будто нарочно ничего не рассказывает ему об этой части жизни, совсем ничего, старательно обходит эту тему стороной. Да и Изуку не спешит его расспрашивать. Он знает только, что с денег олигархов и миллиардеров существует это предприятие, иначе бы в силу отсутствия банальных средств, оно бы загнулось. Но как тут всё устроено, омега не представляет. Кто главный, кто нет, кто за кем стоит, чего все эти люди хотят. В мафию входит столько человек, откуда они все? Может, есть специальные пробирки, где их выращивают? Мидория встряхнул головой. Ему, впрочем, не очень-то и интересно. – И у меня от голода бред, – пробормотал он. В столовую вернулся Шото, катящий перед собой какую-то тележку с блюдами. На немой вопрос Изуку он пояснил: – Людей нет, сам всё делаю. – А где люди? – Мидория нахмурился. – М, – Тодороки качнул головой. – Кто вообще всем этим занимается? – Изуку внимательно на него посмотрел, – нет, правда, что это за еда? Вы травите ей людей? – он прищурился. Альфа удивленно на него посмотрел. – Нет, – он поспешил поставить перед собой блюдо с какой-то странной едой, то ли кашей, то ли супом. Мидория даже предполагать не хотел, что это за странная жижа. – Откуда столько вопросов? – Ну, мне интересно, – омега поерзал на месте, взволнованно оглядывая другие блюда. Те тоже выглядели не особо аппетитно. Но есть ему хотелось ужасно: Изуку успел сильно соскучиться по морю пирожных и прочих сладостей, что были в их маленьком солнечном домике. – А это чего? – нахмурившись, наконец спросил он. – Рагу какое-то, – Тодороки пожал плечами, – я плохо в этом разбираюсь. – А это чего? – Мидория тыкнул пальцев в другую тарелку, принюхиваясь. Зеленая бурда ничем совершенно не пахла. – Мм, – Шото равнодушно глянул на блюда, – не знаю, – пожал он плечами. – А вдруг это всё отрава! – испугался Изуку, – а ты это ешь! Кто это вообще готовит? Как тут всё устроено, ты мне не расскажешь? – заволновался он. Тодороки помолчал несколько секунд, удивленный подобными расспросами, и сказал в итоге только: – Не отрава. Это блюда индийской кухни. Они… немного необычные, но ничего ужасного, даже вкусно. Попробуй. – Мм… – Мидория поежился, – какие-то… это суп вообще или второе? – растерянно протянул он. – Наверное… я сегодня на диете, – протянул омега и вернулся на стул, разочарованно на него плюхнувшись. Он подпер голову рукой, вздыхая. – Ты? – Шото удивленно на него посмотрел и тихо рассмеялся. – А я-то думал, что в этой жизни ты умеешь только набирать. А тут! Диета! Но, что б ты знал, диета и голодовка – разные вещи. Более того, Изуку, правильнее будет исключить из рациона сладости, а не супы. – Так это всё-таки суп? – насупился Мидория, поежившись. Он привык к рыбным полупрозрачным супам с большим количеством риса. А тут… овощное смузи какое-то. – Да уж… – Если полетим с тобой в Индию, ты так же будешь делать? – весело поинтересовался Тодороки. – Как? – Кривиться и отворачиваться, – фыркнул альфа. – Ну… – Изуку пожал плечами, – а мы собираемся в Индию? – Нет. – Ну вот, – Мидория улыбнулся, – у меня всегда с едой были сложные отношения. – Ага, она от тебя постоянно сбегала, – тихо пошутил Шото, за что под столом омега сразу же ударил его ногой. – Прости-прости, – выставил вперёд ладони альфа. – Ну не взаимные у вас были чувства. – Шото, прекрати! – Изуку снова его пихнул. – Это похоже на черный юмор, чего ты издеваешься надо мной. – Мм, – Тодороки лишь невинно улыбнулся, – прости, – только и сказал он. Мидория вздохнул. Несколько секунд висело грустное молчание, а после омега, заскучав, не выдержал и спросил: – Ты мне не расскажешь, как у вас тут всё устроено? – он поерзал на стуле. – Откуда вы людей берете? – Изуку внимательно посмотрел на альфу, – вы их откуда-то воруете, да? Как и меня? – Нет, – Шото нахмурился. – Давай… мы не будем говорить. – Почему? – испугался омега. – Там что-то ужасное? – Нет, – Тодороки поморщился, – Изуку, ничего ужасного там нет, откуда у тебя такие догадки, – вопросительно приподнял брови он. Мидория неуверенно дернул плечами. – Ну… ты же мне ничего не рассказываешь, – заметил он негромко. Альфа задумался, пожевал губами, чуть похмурился и наконец изрек: – Я… не хочу посвящать тебя в эту часть своего мира, – он вздохнул, – боюсь… что затянет, что ты… тоже будешь во всем в этом замешан, – в его голосе прозвучала настоящая боль. Изуку удивленно на него посмотрел – не ожидал. – А… о… – Позволь, это останется за дымкой тайны, – Тодороки улыбнулся уголками губ, – мне… так будет намного легче. Просто сделай вид, что тебя это не касается, что тебе не интересно, что это не важно. Это… действительно неважно, – альфа вздохнул. Мидория растерянно на него посмотрел, но сопротивляться не стал, согласно кивая.