Изменение гравитации

Друзья растерянно переглядывались, чувствуя себя очевидно страшно неловко. Изуку знал, что должен как-то разрядить обстановку, но ничего дельного в голову не приходило. Он был в замешательстве. С кухни несло гарью; Тодороки открыл окно, надеясь немного проветрить, чем-то гремел; идти и смотреть, что именно он там делает, Мидория почему-то не решался. – Ох, – он обернулся к гостям, – извините, у нас тут… как всегда, – и неуверенно пожал плечами, разводя руками. – Да всё хорошо, – поспешил сказать Каминари, сбивая нарастающее напряжение. – У меня тоже курица постоянно сгорает, – рассмеялся он. – А у вас рыба, да? – Не знаю, – искренне отозвался Изуку, пожав плечами. – Я должен был позвонить, – поморщился он и самым негостеприимным образом бросил друзей, всё же двинувшись вслед за Шото. Тот размахивал полотенцем, склонившись над духовкой. На стол поставил блюдо с, предположительно, рыбой. Но рыбу в этом черном горелом месиве различить было сложно. Мидория глупо моргнул, пытаясь вспомнить, возможно ли вообще что-то поджечь в духовке. На его памяти такого ещё никогда не происходило. – Ой, – Тодороки разогнулся, обернувшись на него, – ты пришел с друзьями? – спросил он раздосадовано. Изуку неуверенно кивнул. Ему показалось, что Шото разочарован вовсе не из-за неудавшегося ужина. Не любит гостей? – Прости, – омега вздохнул, – я должен был тебе позвонить заранее. Просто… ты говорил, что не против с ними познакомиться, и ребята вдруг предложили, – объяснил он спешно. Альфа развел руками. – Ну, они же твои друзья, – неуверенно сказал он. – Извини ты. Из меня плохой кулинар, – он сдавленно кашлянул и, поморщившись, решил закрыть духовку, из которой продолжало тянуть горелым. Они переглянулись с одинаковыми выражениями на лицах. Мидории вдруг подумалось, что он выбрал вовсе не лучший день для знакомства. Их жизнь с Тодороки только-только приобрела обыденный рутинный характер: никто из них двоих не хотел этого менять. – Не думал, что подобного результата можно добиться где-то кроме сковородки, – со смешком заметил Изуку через полминуты, глянув ещё раз на свалявшийся вокруг рыбы темно-коричневый рис. – Ну, я у тебя всё могу, – невесело отозвался Шото, вздыхая. Но омега всё равно засмеялся. – Ладно, неудобно там перед твоими друзьями, пойдем, хоть представишь, – тускло сказал альфа и двинулся в коридор. Мидория растерянно кивнул, последовав за ним. Тодороки выглядел уставшим и замученным. Его лицо так удивленно вытянулось, когда они все только ввалились в прихожую, а в глазах промелькнуло раздражение. Альфа не был рад гостям, хотя прежде первый предлагал устроить эту встречу. – Ребята, – Изуку нагнал Шото, положив ему руку на плечо. – Эм… ну, думаю, вы уже догадались, это мой альфа, – с легким смехом объявил он. Троица гостей неловко перемялась, улыбаясь. – Я Хагакуре Тору, – первой представилась омега, заметив общее замешательство. – Я Серо Ханта, – вставил альфа, что поторопился выйти из туалета. Мидория вдруг подумал, что он предложил зайти к нему только из желания справить нужду, а не от большого рвения познакомиться с Тодороки. Но Изуку быстро забыл об этом, заметив, повисшее напряжение между Шото и Денки. Последний уставился на альфу во все глаза, его запах стал резче, а мышцы пришли в тонус. Мидория увидел, как непроизвольно он расплавляет плечи. Тодороки не испугался. Он не мог испугаться этого. Его взгляд остался таким же невозмутимым и спокойным, но, судя по выступившим желвакам на щеках, он заметил негласный выпад в его сторону. – М… это Каминари Денки, – выпалил Изуку, торопясь их разнять. – А это, – он обернулся к Шото и открыл глупо рот, не зная, как он должен его представить. – Я Танака Юдзи, – перебил его альфа, протянув Каминари руку. Остальных он будто даже не заметил. Мидория слегка нахмурился, вся его растерянность отразилась на лице. Тодороки обмолвился, что ему пришлось стереть свою прошлую личность и создать себе новую, чтобы разорвать все связи с преступным миром. Но Изуку как-то упустил это из памяти. Только с ним Шото мог быть просто Шото, для всех остальных… – Очень приятно познакомиться, – весело сказала Хагакуре, продолжая сбавлять напряжение. – Мы давно Мидорию-куна упрашиваем-упрашиваем, а он всё отказывался. – Взаимно, – криво улыбнулся Тодороки. – Извините, я не ждал гостей, к столу ничего нет. А рыба… рыба сгорела, – сказал он нелепо. Изуку сдавленно хихикнул. В воздухе всё ещё висело напряжение. И Мидория, как общая сторона, не знал, как его разрядить. Каминари продолжал буравить Шото взглядом, совсем бесцеремонно и далеко не по-дружески. Омеге показалось это опасным; он поспешил пригласить всех к столу. Усадил Тодороки принудительно на стул – тот не был способен делать что-то полезное, отвечая на взгляд Денки, – выбросил горелое в мусорное ведро, протер быстро стол и предложил сделать чаю. Никто не возразил. Пока Изуку разливал чай по кружкам, краем глаза он видел, как Каминари хмурится. Шото на его фоне выглядел совершенно спокойным, но Мидория знал, что и он напряжен. Хагакуре и Серо в недоумении переглядывались, не понимая, с чем подобное поведение друга может быть связано. Изуку тоже не понимал. У него были какие-то догадки, но они казались уж слишком необоснованным. – Танака-сан, а чем вы занимаетесь? – осторожно спросил Ханта, решив первым начать разговор. Тодороки медленно моргнул, переключая на него внимание. – А вы? – переадресовал он вопрос. Мидория вздрогнул. Он посмотрел на Шото, нахмурившись. Будь возможность, обязательно бы пнул его под столом по ноге. Тодороки напрягся и непроизвольно начал вести себя холодно и зло, как бывало в его прежней жизни. – Да я учусь, – Серо неловко пожал плечами. – Может, вы хотите чего-нибудь к чаю? – быстро предложил Изуку, переключая внимание всех. – У нас… э… – он пошарил по полкам, – печенье мы не едим, так что… – поморщился, – но есть фрукты. – Фрукты с чаем? – неожиданно заговорил Каминари. Мидория уж опасался, что он будет молчать до самого конца. – Интересное сочетание, – усмехнулся уголками губ альфа и с трудом переключил внимание на омегу. – Да и зачем вообще что-то к чаю? – спросил удивленно. Изуку неловко пожал плечами. Он раньше тоже никогда не ел что-то с чаем. Такой традиции не было. Но после дней, проведенных с Шото в дали от Японии, Мидория позабыл об этом. Ему нравилось запивать ядреные сладости соком или чаем. К воде он относился скептически. – Действительно, – согласился Изуку и встал позади Тодороки, ободряюще коснувшись ладонью его плеча. Он уже успел пожалеть о том, что привел их в гости. Серо засуетился и, сделав глоток чая, решительно начал засыпать альфу вопросами. Или ему не нравилось тухло сидеть, или ему правда было интересно. Шото отвечал очень сдержанно. На вопросе о том, как они с Мидорией познакомились, Тодороки обернулся, посмотрев на Изуку, в ожидании того, что тот сам решит, что сорвать. Ответ об общих знакомых всех кроме Каминари удовлетворил: альфа продолжал сидеть, как на иголках, и смотрел на Шото со странной строгостью. – У вас никогда не было проблем с законом? – неожиданно спросил Денки. Тодороки покачал спокойно головой. – Проблем? – он улыбнулся уголками губ. – Точно нет. – Что ж, это здорово, – Каминари медленно кивнул. – Вы, получается, совсем недавно знакомы, а уже вместе живете, – весело заметила Хагакуре. – Всё так серьезно? – Более чем, – Шото настороженно кивнул и поднялся. – Извините, – буркнул сдавленно и вышел из кухни. Мидория подумал, что ему нужно в уборную, но альфа скрылся в спальне. Омега только неуверенно вздохнул. – Каминари-кун, что-то не так? – спросил негромко, обернувшись к другу, и слегка прищурился, анализируя его взглядом. Денки посмотрел на него. – Всё так, – он улыбнулся невинно. – Разве что мне показалось, мы не вовремя, – он неловко качнул головой. – Кажется… да, – Изуку вздохнул. – Извините нас, – пробурчал он. – Возможно, что-то случилось, – развел руками. – Да мы сами хороши, – хихикнул Серо, поднимаясь, – о таких вещах надо договариваться заранее. Нам уже пора, наверное, – он посмотрел на друзей, призывая их подняться. Они быстро двинулись в прихожую, обулись и вышли, бестолково попрощавшись. Мидория только тогда облегченно выдохнул, как за ними закрылась дверь. Они не решились идти куда-то ещё. Он без сил подпер плечом стену. – А… что случилось? – удивленно спросил Тодороки, появившись в коридоре. – Они ушли? Это из-за меня? – Нет, – Изуку покачал устало головой, медленно к нему оборачиваясь. – Извини, – пробурчал он, осторожно обвивая руками его талию. Омега прижался, закрыв глаза. – Я думал позвонить, но… – Всё хорошо. Просто… я кое-что планировал, но… – Шото робко коснулся губами его макушки. – У тебя забавные друзья. – Забавные? – Мидория отстранился. – Да? – он усмехнулся. – Каминари так на тебя смотрел. Я не знаю, что на него нашло. – Он работает в полиции, – негромко заметил Тодороки и поморщился. Чтобы это могло значить, Изуку так и не понял. – Как так получилось, что ты решил запечь рыбу? – негромко спросил омега, двинувшись в спальню. Наконец он мог спокойно переодеться. Шото отступил к стене. – Так вот, – он только глупо пожал плечами. Сам был одет по-домашнему, но во все чистое, свежее. Изуку показалось это странным. И то, как взволнованно-грустно Тодороки на него смотрел. – И как так получилось, что она у тебя сгорела? – Мидория обернулся на него с улыбкой. Он скинул штаны и поманил к себе альфу пальчиком. – Ну же, иди ко мне, – хищно улыбнулся. Тот без сопротивления подошел, лишь невинно поцеловав его в итоге в щеку. Изуку удивленно на него посмотрел и крепко схватил за грудки, притянув вплотную к себе. Шото усмехнулся уголками губ. – Я отвлекся. – На что такое интересное ты отвлекся? – Мидория чуть ревниво прищурился. – Меня же дома не было. – На зеркало, – неопределенно отозвался Тодороки. – Нарциссом заделался? – засмеялся Изуку. – Он смотрел в своё отражение в воде и не мог оторваться. Ты теперь тоже такой? – Видимо, да, – Шото положил устало голову на его плечо и тяжело вздохнул. Омега искоса на него посмотрел. Он сочувственно погладил альфу по спине. Тот выглядел очень уставшим, и, пусть Мидория и не знал, с чем это было связано, не мог не приласкать. – Спать хочешь? – тихо спросил Изуку. – Думаю, мы можем обойтись без ужина. – Ты ж спортсмен, – с легкой усмешкой отозвался Тодороки. – Тебе нельзя недоедать, мышцы все растают. – Ну и пускай. Я бегаю не ради мышц. – А упражнения силовые зачем? – Для настроения. Я испытываю прилив радости. Это… гормоны, – Мидория вздохнул, не прекращая поглаживать его по спине. – Что-то случилось? – тихо спросил он, взяв лицо альфы в свои ладони. – Нет, – Шото мягко улыбнулся. – Я… наверное, чуть-чуть устал. – Ну, всё хорошо, – Изуку заботливо его обхватил. – Тогда давай спать. Но Тодороки не сдвинулся с места и его продолжил удерживать подле себя. – Правильно я сделал, что не решил в этот раз ничего устраивать, – пробормотал он, а Мидория в недоумении моргнул. – С твоим днем рождения так по-дурацки получилось. И ты… говоришь, что сюрпризы не любишь, – альфа отстранился, придерживая его руками за плечи. Омега вопросительно приподнял брови. – Ты о чем? – Изуку, – Шото тяжело вздохнул, строго глядя на него, и потянулся одной рукой к себе в карман, – я, – он нахмурился, не способный совладать с напряжением. Мидория растерялся. – Что? – насторожился он. – М, – Тодороки шумно втянул носом воздух и вдруг резко отвернулся, поморщившись. – Ладно, ничего. Не забудь почистить зубы, – буркнул он. Омега только глупо моргнул, гадая про себя, что альфа намеревался сделать и почему не решился. *** Шото чувствовал себя круглым неудачником. Это походило на злой рок. Каким образом всё пошло не по плану, Тодороки до сих пор не мог понять. Он так долго кривлялся перед зеркалом, пытаясь придумать лучшее выражение лица и подобрать правильные слова, что совсем забыл про рыбу. Сгорела. Потом эти гости… Альфа не мог понять, чем вызвал такое раздражение со стороны этого Каминари. Мидория отзывался о друзьях легко, рассказывал редко, но совершенно ласково. Денки был с его слов был очень милым. Шото ломал над этим голову некоторое время. А потом решил, что сделать предложение – сейчас более первостепенная задача. Изуку уснул практически мгновенно, мягко положив голову на его плечо, а Тодороки ещё долгое время ворочался. За окном уже начало светать, когда он наконец почувствовал, что засыпает. Утром удалось встать с огромным трудом. У Мидории сегодня был выходной, он по обыкновению собирался посвятить его уборке, учебе и спорту. А Шото, наоборот, сегодня должен был явиться на работу, как штык. Он проспал и не успел позавтракать, только чмокнул омегу в щеку и убежал. Чудом ему удалось не опоздать. Под глазами залегли большие темные круги, а Тодороки, сидя перед монитором компьютера, никак не мог понять, когда же это он стал таким нежным. Изуку, должно быть, прав: ему пора ударно начать заниматься спортом. Периодически Шото бегает с Мидорией по утрам, но этого явно недостаточно. До обеденного перерыва всё было тихо. Тодороки пытался вникнуть в счета, предоставленные большой электронной таблицей, но мысли усердно расплывались. Он был слишком взвинчен, чтобы заниматься подобными вещами. С досадой даже думал, что ему следовало создать себе немного другую личность, придумать другой университет, который он мог бы закончить. Экономика совершенно ему не подходит; даже Изуку так говорит, когда изредка вспоминает, как любил альфа сорить деньгами. Шото был очень зол на себя. Как можно было выделить день, всё спланировать, подготовиться и так облажаться! Другой такой хорошей возможности у него не представиться. На выходных Мидория тоже будет дома… – Да в ресторане надо такие вещи делать, я же тебе говорю, – недовольно заявил Минору, когда Тодороки обмолвился с ним о произошедшем. Альфа на эти слова только вздохнул. Он не представлял их двоих в ресторане, в окружении жующих незнакомцев. Это совсем неромантично! Пусть Минета и пытался яро убедить его в обратном. – У меня плохо с сюрпризами, – сокрушенно объявил Шото. – Ничего не получается. Боюсь, всё опять сорвется, не хочется даже пытаться, – болезненно сказал он и отставил от себя стаканчик с чаем. – Ты что, – изумился Минору, – не будешь делать предложение из-за этого? – ужаснулся он. – Нет, – поморщился Тодороки. – Просто… спрошу его… наверное. – Это глупо, – фыркнул бета. – Глупо было вчера, – буркнул альфа и отвернулся. Изуку прав: он – нарцисс. И как можно было забыть о рыбе, любуясь собой в зеркало? А Шото и не особенно-то любовался, так… – Ты должен что-то придумать. Что-то грандиозное. А если просто спросишь, тебя пошлют. Звучало это глупо. Тодороки с большим скептицизмом относился ко всему, что Минета говорил, у того у самого на личном было не всё гладко. Но за неимением ничего другого Шото к нему прислушивался и только сильнее убеждался, что никакой брак ему не светит. *** Мидория разложил на полу коврик, что он приобрел недавно в спортивном магазине, включил на ноутбуке, стоящим на столе, запись тренировки. Он использовал одну и ту же программу каждый раз, поэтому знал всё практически наизусть. Но ему не нравилось тренироваться в тишине. Изуку провел легкую разминку больше для настроя, сделал несколько кардио-упражнений, чтобы разогнать кровь, и приступил к проработке живота. Тот уже давно стал плоским и твердым, но омега не хотел останавливаться. Ему нравилось. Тело быстро стало горячим, омега сделал несколько подходов на пресс, постоял в боковой планке, чуть не упав на последних секундах без сил на пол. Поднялся, делая глубокие вздохи. Его мысли были далеко, около Тодороки и его взволнованного состояния. Сколько уже дней он пребывал в нем? Хотя Мидория сам не знал, насколько всё взаправду и не кажется ему. Он направился в ванную к зеркалу. Покрутился так и сяк, внимательно исследуя своё тело. Собирался вчера спросить у Шото над какой частью тела ему ещё следует поработать, но забыл. Его тренировку прерывал телефонный звонок. Изуку не удивился: несмотря на наличие общего чата, друзья любили поговорить вживую, отнимая десять, а-то и двадцать минут времени. Но на вызов Мидория всё так ответил, утирая свободной рукой со лба пот. – «Не отвлекаю?» – спросил Каминари вежливо. Омега только вздохнул. – Нет, – сказал он, открывая окно: воздух в комнате сперся. Денки быстро начал что-то рассказывать, а Изуку только успевал поддакивать. Альфа знал, что у него сегодня выходной, и предлагал встретиться. Мидория, чувствуя легкую вину из-за вчерашнего, не нашел причин отказываться. Через два часа они встретились на месте. Каминари выглядел мрачным и чем-то сильно озадаченным. Изуку с легким беспокойством подумал, что у него что-то произошло. – Прекрасно выглядишь, – сухо сказал Денки, а омега только кивнул. – Голодный? – сразу спросил Мидория. После звонка он решил ещё немного позаниматься, потом ещё раз. Это было невероятно приятно, всё тело переполнялось удовлетворением. Изуку знал, что это лишь гормон дофамин, вырабатывающийся при всех физических нагрузках для незаметного разрыва мышечных волокон, но не думал об этом. А после у него страшно всё заболело. – Э, не особо, – Каминари дернул плечами. – Просто присесть хочу, – виновато объяснил Мидория. Альфа не стал возражать: они опустились на лавку. Первые две минуты Денки упорно молчал. Изуку смотрел на него выжидающе, убежденный, что эта прогулка не от большого желания дружеского общения. – Я хотел поговорить, – Каминари шумно вздохнул, – о вчерашнем, – изрек он. Омега спокойно кивнул, мысленно удивляясь, как он не подумал об этом раньше. – Неудобно получилось, – протянул негромко. – Да и поздно, все уставшие уже были. – Я не об этом, – Денки обернулся на него, посмотрев строго в глаза. – А о твоем… избраннике, – осторожно объявил он. Мидория приподнял слегка брови. Он хорошо помнил, каким взглядом Каминари буравил Тодороки, как негласный конфликт возник между ними. На то должна была быть причина. – М, – Изуку поерзал на месте, – хорошо. Что ты хочешь сказать? – скрывая волнение, спросил он. Денки посмотрел на него строго. – Ты уверен, что он тебе подходит? – спросил тяжело. Омега удивился: это прозвучало немного резко. – Уверен, – спокойно отозвался он. – Он же старше тебя! – воскликнул альфа. – Не ты ли говорил, что не против быть с пятнадцатилеткой? – прищурился он. Мидория неопределенно качнул головой. Он мог предсказать, что Каминари скажет ему дальше, и особенно не хотел это слушать. Как и не знал, что должен ответить. – Я с ним, – тихо сказал Изуку. – Я так хочу. – Но почему? – бросил Денки поползли вверх. – Кругом столько достойных альф, а ты выбираешь… среди пенсионеров! Омега посмотрел на него и тихо захихикал. Он чувствовал, что негодование Каминари вызвано далеко не только возрастом. – Только мне можно его так называть, – строго сказал Мидория. – Кроме этого… чем он тебе не нравится? – А этого недостаточно? Где он был все эти годы? Ни семьи, ни детей. А, может, у него есть дети! Ты в нем уверен? Изуку тихо засмеялся. – Ты слишком волнуешься. – Совершенно обоснованно, между прочим, – заявил Денки и скрестил руки на груди, хмурясь. – Вы как давно с ним знакомы? Уже вместе живете. Тебе не кажется, что это как-то… как-то слишком? – он прищурился. Мидория вновь тихо засмеялся. Со своей заботой Каминари бесцеремонно лез в его жизнь. Изуку почти не возражал, ему это казалось забавным. Он не видел себя ни с кем, кроме Тодороки, это казалось совершенно бессмысленным. – У нас всё хорошо, – омега прикрыл глаза. – И он всё больше, чем просто серьезно. – А сколько он зарабатывает? – строго спросил Денки. – У него хорошая работа? Он тебе машину не собирается подарить? Не стиральную, имеется в виду. У него своя квартира есть? – альфа продолжал задавать вопросы, а Мидория только глупо моргал. Ему подумалось, что Каминари похож чем-то на его маму. Та волновалась бы точно так же, появись у него отношения. – Это всё не имеет значения, – перебил его Изуку. – Я его люблю. *** Тодороки с волнением смотрел на Мидорию. Ему каким-то чудом удалось вытащить омегу прогуляться после тяжелого рабочего дня: тот сопротивлялся, намереваясь убираться или отдыхать за чтением. Шото крепко держал его руку, смотря строго на дорогу перед собой. Изуку, казалось, витал в облаках и не замечал ничего вокруг. Он согласился только потому, что счел прогулку вечером полезной для сна. Альфу это немного удивило. Он помнил, как раньше Мидория много говорил о романтике и красоте отношений, ему хотелось, чтобы всё происходило, как в кино. От этого желания не осталась и следа. Омега смотрел на всё трезво и не видел особого смысла в цветах и свечках. Небо всё ещё было светлым, но уже затянутым пеленой. Солнце спряталось за небоскребами, горизонт окрасился в красный. Летние вечера всегда очень длинные. В парке было немного прохладно. Днем стояла жара, а к ночи температура резко падала, призывая людей выходить на улицы. Они были не одни: на каждой лавочке уютно устроились парочки, что вели пустые разговоры и с нетерпением ждали появления звезд. – Душно сегодня, – поморщившись, заметил Изуку. До этого он молчал, прокручивая что-то в голове. Шото не хотел тревожить его, пытаясь собраться с волнением. Он намеревался сделать Мидории предложение здесь. В окружении цветущих деревьев, с которых осыпались белые лепестки, под желтыми фонарями и большой круглой луной. Ему виделось это красивым. Тодороки хотел устроить всё торжественно. В какой-то момент под напором Минору ему самому начала эта идея нравиться. Альфа хотел пышности. Но он не доверял себе, опасаясь, что опять всё испортит. Лучше сделать всё тихо. Это походило на чью-то злую шутку. Прежде Шото ухитрялся проворачивать очень сложные виртуозные махинации, никогда не ошибаясь, а сейчас не мог сделать даже эффектное предложение. Должно быть, от тревоги. Изуку надел растянутые на коленках спортивные штаны и мятую футболку, не удосужившись даже разгладить её пальцами. Но Тодороки было всё равно. Он готов был пойти с ним в ресторан и в таком виде. Вот только Мидория отказался. Он стал таким практичным, что Шото мог только удивляться, откуда в нем это берется. – Душно, – согласился альфа. – К грозе, наверное. – Наверное, – пожал плечами Мидория и обернулся на него. – Здорово, что ты меня вытащил, – мягко сказал он и погладил ладонь Тодороки, что держал своей, пальцами. – Да-да, – Шото настороженно кивнул. – Ты определенно будешь смеяться надо мной, если узнаешь, что я хотел сделать, – протянул он с улыбкой. – Так-так, очень интересно, – Изуку поднял глаза, чуть прищурившись. – Мы здесь не случайно? – насторожился он. – Как сказать, – Тодороки нерешительно пожал плечами. – Я себя не понимаю. Раньше… мне удавалось не упускать мелочей, проводить сложнейшие операции, а сейчас… Мидория в недоумении приподнял брови. – Я не знаю, о чем ты говоришь, – протянул он, – но, Шото, прошу тебя, не вспоминай о своей прежней жизни, хорошо? Какая разница, каким ты был раньше… Если сейчас ты растяпа, мне это нравится, – омега тихо засмеялся. Альфа только растерянно кивнул. – Ты меня успокоил, – хихикнул он. – Вероятно, я просто слишком сильно волнуюсь, вот и теряюсь. – На счет чего волнуешься? – тут же спросил Изуку; Тодороки почувствовал, что этот вопрос сильно его беспокоит, пусть Мидория и умело это скрывает. С досадой Шото подумал, что у него всё всегда написано на лице. – На счет того, что собираюсь сделать, – альфа потянул его к освободившейся на их глазах лавке, первый на неё присаживаясь. Притянул омегу к себе, тот чуть не упал на его колени, с трудом удержав равновесие. – Очень давно собираюсь, но всё постоянно идет не так, как планировалось. – Интересно, – Изуку растянул губы в улыбке и подпер голову ладонью, опершись локтем о спинку лавки. – Что же ты собираешься сделать? – спросил он безмятежно, хотя на дне изумрудных глаз Тодороки различил волнение. – Ты не будешь злиться из-за того, что это некрасиво? – с волнением спросил Шото. Мидория только недоумевающе дернул плечами. – Э… нет? – Ты сам отказался идти в ресторан, я не виноват. А дома… дома слишком неинтересно, учитывая, что готовить вкусно у меня не получается, – пробубнил альфа сдавленно и потянулся в карман. На секунду его сердце замерло, когда он не почувствовал коробочки под пальцами, но всё прошло, он быстро нашел её на самом дне под платком. – Ну ладно, – Изуку ровно сел, положив ладони на колени, слегка прищурился, опасаясь. – Мне насторожиться или предвкушать? – уточнил он. Тодороки развел руками. – Даже и не знаю, – признал он. Мидория нахмурился. Несколько секунд висело молчание: Шото никак не мог взять себя в руки, чтобы вздохнуть и задать главный вопрос. Он смотрел в большие внимательные глаза омеги и не мог собрать мысли в кучу. Тот в недоумении смотрел в ответ, с легкой тревогой ожидая. – Я замечал, – негромко неожиданно протянул Изуку, а альфа весь вытянулся от напряжения, – что ты какой-то задумчивый последнее время… обеспокоенный, – Мидория слегка покачал головой. – Но я не хотел тебя об этом спрашивать, вдруг мне только кажется. Или… от моих расспросов тебе стало бы только хуже… – он вздохнул и плотно сжал губы, посмотрев Тодороки в глаза. Тот только глупо моргнул. – Изуку, – он не стал никак комментировать предыдущую реплику, лишь удивляясь про себя мысленно, что Мидория обращал на это внимание. – Так, Изуку, – глубоко вздохнул: внутри всё сжалось. Шото вспомнил, как он репетировал речь перед зеркалом, но в этот момент из головы всё вылетело. Омега с беспокойством взял его за руку. – Всё же хорошо? – уточнил он. – Что ты хочешь сказать? – Хорошо, – Тодороки сглотнул, – и я хочу, чтобы было ещё лучше. Изуку, я, – он вспомнил длинный монолог, который придумал тогда, но произнести в итоге не смог и слова. Мидория нерешительно подсел к нему ближе. Шото не нашел ничего лучше, чем всучить в его руку коробочку и отвернуться, сделав вид, что его здесь нет. Куда делать вся его прежняя напыщенная уверенность, он не знал. Омега глупо моргнул. Он медленно прокрутил её в пальцах. – А, – его рот глупо открылся, – ты… э… – Изуку перевел взгляд на альфу. – Это что? – спросил глупо. Тодороки вздрогнул. Он мог ожидать любой реакции, но точно не такого глупого вопроса. – Ну, – Шото дернул плечами, – открой, – посоветовал он. – Цепочка, сережки, кольцо, кулон, там может быть всё, что угодно, – хихикнул Мидория и улыбнулся расслабленно. Альфа вдруг почувствовал, что ничего ужасного не происходит, Изуку не кажется недовольным. – Вот только я ничего из этого не ношу, – заметил омега. Тодороки тяжело вздохнул. – Знаю, – кивнул он. – Но, надеюсь, эту вещь ты будешь носить, – с волнением сказал он, пытаясь скрыть свою нервозность. Мидория посмотрел на него внимательно, несколько секунд выдерживал взгляд глаза в глаза, а после не стал больше их обоих томить, открыв коробочку. – Кольцо, – удивленно изрек Изуку и посмотрел на Шото вопросительно. Альфа опешил: он ожидал другой реакции. Омега смотрел обыденно, в легком недоумении, но не более. – Кольцо, – повторил Тодороки насторожено. – Мм, – Мидория вытащил кольцо нерешительно, – но я же не ношу кольца, – улыбнулся он. – В честь чего подарок? – спросил глупо. Шото опешил. Он моргнул, пытаясь понять, шутит ли Изуку над ним. Но тот казался совершенно искреннем в своем недоумении. – Это, – Тодороки нахмурился, – смотри, – он взял омегу за руку и надел кольцо на его безымянный палец. Мидория кивнул. – Ну, красиво, – он пожал плечами. – Спасибо. Так… в честь чего подарок? Ещё и такой… необычный, – Изуку посмотрел на него выжидающе. Его глаза были добрые, ласковые, но Шото всё равно не отпускало ощущение, будто омега над ним издевается. Отдаленно он подумал, что, возможно, стоило купить именно обручальное кольцо. Хотя Мидория, вероятно, был бы в не меньшем недоумении: внешне они почти ничем не отличаются. – Тебе нравится? – тяжело спросил Тодороки. – Ну… нравится, – Изуку пожал плечами. – У меня есть такое же, – буркнул альфа и отвернулся, понимая, что должен был сам всё сказать, а не ожидать, что Мидория всё поймет сам. Омега наклонился, посмотрев ему в глаза. – Ну… мне нравятся парные вещи, – осторожно сказал он и ободряюще обнял Шото за плечи, поцеловав его в щеку. – Что-то не так? Я недостаточно рад? – хихикнул Изуку. Тодороки мотнул головой. – Не ты. Я. И дело не в радости, а в решительности. Вернее, в её отсутствии. – Не понял, – Мидория отстранился. – Я, – Шото вздохнул, – пытаюсь сделать тебе предложение, – покаялся он, будто это было чем-то плохим. – Как видишь, у меня не очень выходит. Изуку медленно убрал руки с его плеч. Он посмотрел на кольцо на своём пальце, на Тодороки, ещё раз на кольцо, ещё раз на Тодороки, а после веселый смех сорвался с его губ. Мидория закрыл рот ладонями, но прекратить смеяться всё равно не смог. Альфа взволнованно на него посмотрел, незамедлительно нахмурившись, пытался скрыть своё беспокойство. Несколько секунд ему мерещилось, будто омега смеется над ним, но вскоре от его смеха Шото стало так легко, весь беспочвенный страх отступил. – Ты об этом переживал всё это время? – с трудом спросил Изуку, пытаясь удержать смешки. Тодороки моргнул. Вдруг ему стало стыдно за свои волнения. – Да, – признался он. – Ты такой глупый, – Мидория закрыл лицо ладонями, не прекращая хихикать. Альфа только вздохнул. – Шото, – омега посмотрел на него серьезно, – что с тобой не так, а? – спросил тяжело. – А что не так? – Тодороки прищурился. – Иногда мне кажется, что мы лет пятьдесят женаты, – вздохнул Изуку, – а тут ты выдаешь такое. Если тебе нужна эта глупая формальность, хорошо, – он улыбнулся, – пускай будет штамп в паспорте. Но почему тебя это так волнует! Будто бы я мог отказаться, – воскликнул Мидория и продолжил смеяться. А Шото и сам не знал, чего он так переживал. Знал, что глупо, но всё равно переживал. И, глядя сейчас в родные изумрудные глаза, чувствовал себя страшным идиотом. – Я и так всегда считал тебя свои женихом, – пробубнил Тодороки и сложил руки на животе. – А после… всего, внутренне мне казалось, что мы женаты давно. – Ну вот, – Изуку прильнул к нему, – в чем тогда проблема? – Сам не знаю, – альфа дернул плечами. – Если ты хотел пожениться, почему просто не спросил меня об этом? – устало уточнил Мидория. – Я согласился бы сходить, расписаться хоть завтра. Мне кажется, наши отношения… давно перешагнули эти стадии. – Мм, – Тодороки шумно втянул носом воздух. – Не знаю, – буркнул он. Изуку положил голову на его плечо. – Погоди, – он отстранился, – ты что же, – омега хихикнул, – тогда… ну, с рыбой, намеревался… и в рестораны меня приглашал… – Мидория изумленно приподнял брови. Шото только дернул плечами, усердно делая вид, что ничего такого не было. Изуку смотрел на него несколько секунд с улыбкой, а после снова весело засмеялся, крепко прижимая его к себе. На небе проступала большая круглая луна, на дороге гудели машины, а с деревьев осыпались белые цветочные лепестки. Этот сорт вишни привезли откуда-то издалека и специально высадили в парке, чтобы радовать глаз не только весной. *** Мидория улыбался воспоминаниям, заваривая очередной стаканчик кофе. Поток людей с каждой секундой увеличивался, но Изуку не волновался по поводу запары. Он ожидал, что Бакугоу станет более злым, как это происходило обычно в такие моменты, но нет. Кацуки хмурился не сильнее обычного и принимал заказы с некоторым даже спокойствием. Омега этому удивлялся. В помещении было прохладно, а за окном опять шел непроглядный дождь. Мидория с удовольствием думал, что не зря он выбрал закрытую кофейню. Находиться по такой погоде на улице не хотелось: он всегда плохо переносил духоту. На пальце четко сидело кольцо. Изуку, когда его взгляд на нем останавливался, непроизвольно начинал улыбаться. Украшения он не любил, особенно на руках. Те мешали в работе, домашних делах, спорте, их приходилось часто снимать, принимая душ. Но это кольцо омега был нацелен носить. Он сам не знал почему. Прекрасно понимал, что наличие или отсутствие штампа в паспорте, а уж тем более, кольца на его пальце, никак не влияет на их с Тодороки взаимоотношения, но почему-то был рад, что теперь у него всё это есть. С радостью Мидория вспомнил вчерашний день. Шото был таким смешным. И как он только мог предположить, что Изуку откажется. Зачем? Можно подумать, что альфа не понимает, что есть между ними. С Кацуки Мидория за весь день ещё ни разу не поругался, чему ужасно удивлялся. То ли Бакугоу был тихим сегодня, то ли сам Изуку – настолько счастливым, что не замечал его вечных подколов. – Ещё два эспрессо, – бросил Кацуки, на что омега лишь спокойно кивнул. Он не прекращал любоваться кольцом, заваривая кофе исключительно машинально. Технология приготовления уже вошла на подкорку. Толпа людей постепенно начала рассасываться вместе с дождем, что вскоре стих. Мидория облегченно выдохнул и присел на стул. Бакугоу обернулся на него, скрестив руки на груди. только сейчас Изуку обратил внимание на синяк, расплывающийся у него под глазом. Кацуки заметил его взгляд и только фыркнул, отвернувшись. – И я даже не могу спросить, что это? – протянул Мидория, склонив голову набок. – А так не понятно? – буркнул альфа. – Вы с кем-то подрались? – предположил омега, а Бакугоу только оскалился. – Можно подумать, кто-то сумел бы вмазать мне по лицу, – закатил он глаза. – Я в драках не проигрываю. – Ну-у, – Изуку пожал плечами и сдавленно захихикал. – Тогда откуда это? – полюбопытствовал он. – Угадай, – бросил Кацуки и отвернулся. Мидория нахмурился. Он знал, что есть персона, безнаказанно бьющая Бакугоу, но сомневался, что тот мог ударить с такой силой. – Я, собственно, и не сделал ничего, – проворчал альфа раньше, чем омега успел спросить. – Подумаешь, немного выпил. Ну как немного… так… некоторое количество. И опоздал к ужину. Слегка. К восьми пришел… – К восьми? – Изуку приподнял брови. – Так это и не поздно совсем, – заметил он, – у нас и смены, бывает, позже заканчиваются. – К восьми утра, – неохотно пояснил альфа, а Мидория еле сдержал смех. – Пришел… или… скорее, приполз… даже дверь своим ключом открыл, в звонок не звонил, его не будил! Правда дверь не свою открыл, а соседскую, они не запираются… – Да уж, – омега захихикал. – А потом что? Свалились и лицом с порогом поцеловались? – предположил он. – Ни в коем случае, – поморщился Кацуки. – Я свою норму знаю и в руках себя держу. Даже в спальню не пошел, чтобы сон его не тревожить. Прямо в прихожей и уснул! А он… меня кулаком разбудил, – вздохнул альфа. – Не слишком жестоко? – поинтересовался Изуку. Ему подобные взаимоотношения казались уж слишком странными. – Не сказал бы, – признался Бакугоу. – Мы должны были ночью поехать в аэропорт… а из-за меня билеты пришлось менять. Ещё родителей не встретили… Мидория моргнул и только захихикал, закрыв лицо ладонями. – Ясно, – он тяжело вздохнул. – Ну, тогда, вероятно, всё справедливо. – Да не особенно. Зачем по лицу каждый раз бить, я не понимаю. Нельзя в живот, что ли? – Кацуки бесцеремонно поднял свою футболку, обнажая твердый пресс. – А так синяки всем на показ. Изуку только неуверенно пожал плечами. – Мне почем знать. Я никого не бью. – Да куда уж тебе, – Бакугоу фыркнул. – И ладно, у меня от синяков не убудет. Так он ещё и родителям моим предложил остаться! Мне мать всю плешь уже проела, что я бестолковый, – он еле сдержался, чтобы не зарычать. Мидория только слегка покачал головой. У них с Тодороки родни не было, подобных проблем знать они не могли. Кацуки быстро начал протирать столешницу, не прекращая хмуриться. Изуку только сочувственно вздохнул. – Тяжело вам, должно быть. – Ничего подобного, – альфа огрызнулся. – Ты чего уши развесил? Пойди, другой фартук надень, этот вон, какой мятый, – строго сказал он. Омега оглядел себя и только отмахнулся, фыркая. *** – Ну что, жених? Как успехи? Тодороки поднял голову без раздражения. Минору мог вывести из себя любого, но сегодня альфа пребывал в удивительно благодушном расположении духа. Он дернул плечами слегка. – Смотря что имеется в виду, – спокойно ответил он. Бета налил в стаканчик воду из кулера и обернулся к нему, фыркая. – Ясное дело, – махнул он рукой. – Сделал-таки предложение? Или до пенсии тянуть намереваешься? – Минета весело захихикал. Проходящий мимо Иида только чуть раздраженно покачал головой, удивляясь, как Шото всё ещё терпит подобное отношение. – Сделал, – поморщился Тодороки слегка. – И как? – Минору подскочил к нему, нависнув над столом. – Отказался? – спросил он весело. – Нет, – альфа недовольно нахмурился. Ему не нравилось, когда кто-то допускал вероятность, что Изуку может отказаться. – Согласился. – Прям у тебя очень счастливое лицо. Согласился? – переспросил бета с легким смехом. – Да, – повторил Шото удивленно и отвернулся к монитору, не желая больше освещать этот вопрос. Чувствовал себя глупо из-за того, сколько переживал. Понимал, что бессмысленно, но переживал, из-за чего происходящее ранее становилось ещё более абсурдным. – Ну и как это было, расскажи! – потребовал Минета. – В ресторане, я надеюсь? С виолончелистами? Тодороки вздохнул. Минору мыслит слишком красиво, альфа вообще сомневается, что у кого-то в жизни так бывает. Он только махнул рукой, продолжая печатать, а бета недовольно упер руки в бока. Где-то рядом послышался легкий смех Ииды. *** Телефон Изуку завибрировал неожиданно. Уже было довольно поздно: омега собирался спать. он в недоумении уставился в экран, беспокоясь, что могло случиться что-то плохое. Каминари не стал бы звонить беспричинно так поздно. – Алло? – «Привет, – по ту сторону тяжело вздохнули. – Мидория-кун, мне нужно срочно с тобой встретиться, кое-что обсудить. Это очень важно». Омега всполошился. – Что-то случилось? – «Нет… но это важно. Ты свободен сейчас?» – Денки звучал решительно. Изуку, что только принял душ и переоделся во все домашнее, нахмурился, поднимаясь. – Если это важно… Я скоро спать собирался, но ладно… Они договорились встретиться через двадцать минут. Мидория, преисполненный беспокойств, быстро начал собираться. Запрыгнул в джинсы, натянул водолазку, позволив волосам застрять в горловине, и побежал надевать обувь. В ту же минуту входная дверь открылась: на пороге застыл изумленный Тодороки с пакетами из продуктового. – О, – он поставил пакеты на пол, – ты меня уже встречаешь? – спросил весело, быстро чмокнув омегу в щеку. – Или… – прищурился, – сбегаешь от меня? – Скажешь тоже, – Изуку засмеялся, хватая ключи, – это же моя квартира, не забыл? Мне переезжать некуда, – он захихикал. – Да у друга что-то… ну, встретиться надо. Я постараюсь побыстрее, – Мидория обошел его кругом, выпрыгивая в коридор. – Поздно уже, – нахмурился Шото. – Тебя проводить? – Не нуждаюсь, – отмахнулся омега, нажав на кнопку вызова лифта. – Я не боюсь темноты, – весело сказал он. – Да? – удивился Тодороки и улыбнулся. – Ну да. Ты же взрослый. – Старше тебя, – усмехнулся Изуку. – Это точно, – альфа подпер плечом стену. – Возвращайся только. Хотя бы через три дня. Нас расписывать будут. – Я помню, – Мидория засмеялся. – И я на связи, – предугадывая следующую фразу Шото, сказал он. – Если что, ложись спать без меня, – отправил ему воздушный поцелуй и забежал в приехавший лифт. На место встречи Изуку чуть ли не бежал, охваченный волнением. Пришел раньше Денки и долго мялся на месте, оглядываясь по сторонам. Альфа появился неожиданно. Они обнялись и сели сразу на лавку, не рискнув в столь поздний час искать открытое кофе. – Я о чем хотел поговорить, – с тяжелым вздохом начал Каминари. – Твой… – он поморщился, – альфа. Мидория нахмурился. – И что о нем? Мне кажется, мы это уже обсуждали. Только не говори, что ты вытащил меня в такой час из-за этого! – Я навел на него справки, – голос Денки стал ниже, а Изуку смолк. – У меня есть опыт в таких делах… Имею причины предполагать, что человека Танака Юдзи не существует. Омега дернулся. Он посмотрел на него с опаской, поерзав на месте. Медленно вздохнул. – Что ты имеешь в виду? – Может, сам всё скажешь? – Что скажу? – Его не Танака зовут, верно? – Каминари наклонился к нему ближе. – Чего ты от меня хочешь? – тихо спросил Мидория. Альфа дернул плечами. – Он… тот самый? – недовольно спросил он. – Тот самый Тодороки, которого я искал, верно? Зачем он вернулся? Зачем ты его покрываешь? Откуда у него новая личность? Изуку почувствовал, что у него нет причин врать. Как и возможностей. Он долго молчал, глядя на друга, а тот с легким раздражением ожидал его объяснений. – Да, – вздохнул омега. – То, что я рассказывал про него, неправда. Он меня не обижал. Когда мы с тобой познакомились, я думал, что ты поможешь мне его найти. Прости, что врал. Он должен был уехать… – От него у тебя был ребенок? – ощетинился Денки. Мидория вздрогнул. – Что за причины такие для отъезда? Как можно бросить своего омегу… так ещё и беременного! – Каминари всплеснул руками. Изуку пожал плечами. Он уже ничего не чувствовал по поводу того случая. Это всё осталось где-то давно, в их глупой юности. – Он должен был уехать, – повторил Мидория. – Это важно. Важно то, что он вернулся. Он другой человек, я… тоже. Я могу быть только с ним, – тихо сказал омега. Альфа нахмурился. – Что это значит? Зачем ты меня обманывал? И всех остальных тоже. Кто он такой? Разве его не должны посадить? – Денки бесцеремонно схватил его за руку. Изуку склонил голову. – Я прошу тебя, – он робко посмотрел другу в глаза, – не копай под него. Каминари-кун… Я могу быть только с ним, – повторил Мидория, – я хочу быть только с ним. С другими никогда не будет того же… и я не хочу ничего с другими. Денки растерялся. – И что? – Пожалуйста, оставь все, как есть. Скоро ты увидишь, что он хороший. Позволь ему быть Танакой, работать на скучной работе. У нас теперь такая жизнь. Прошлого не существует для нас, – Изуку мягко положил свободную руку поверх его ладони. Каминари от его доброго взгляда растерял весь своей пыл. Он стих, отвернувшись. – Он же плохой человек. Я волнуюсь. – Что считать плохим? Мы сами даем всему оценку. Я его люблю. Хотя «люблю» слишком слабое определение. И мы… женимся, – Мидория продемонстрировал ему кольцо. Альфа вздрогнул. Он долго смотрел на него, не мигая, пока наконец не спросил: – На свадьбу хоть позовешь? – и склонил мягко голову набок. Изуку тихо засмеялся. – Я как-то… не люблю… – Только попробуй обойтись без торжества! Мы должны тебе ещё проводы устроить, – Денки потер хитро ладони.