Лишь одни черты твоего лица в голове рисуются.

Темнота. Эта темнота поглотила то, что так любила Петра Паркер, девушка из Куинса. Петра была светла, как ясный день, тепло исходил от девушки, как от яркого солнца, что только нагрело всю планету, давая людям минутки радости и счастья. Петра забыла, каково это, после смерти тёти Мэй, единственного человека, ради которого ей хотелось жить. Сейчас она лежит на холодной кровати, «пожирая» потолок своим стеклянным взглядом, забывая о том, что такое эмоции. Хотя, одна эмоция у девушки все-таки была, эта эмоция — безразличие. Проснувшись утром, она поднялась с кровати по будильнику на телефоне, нащупывая тот на прикроватной тумбе, проводя пальцем в сторону окна, отключаю раздражающие её звуки, тут же направляясь в сторону ванной комнаты, что была рядом с её комнатой. Ей не хотелось сейчас находится рядом со всеми Мстителями, что наполняли башню радостью и звонким смехом. Ей просто хотелось умереть. Со смерти тёти прошло всего несколько месяцев, а ощущение, что это было вчера. Каждый день, как конец мая. *** — Ваш заказ, — поставив перед поситителем тарелку с яичницей и чашкой экспрессо, Паркер направилась в сторону кухни, с настенных часов, что висели очень низко, на уровни груди Паучихи, она хватает бутылку воды, которую ставит каждый день, дабы попить. Вы спросите, что забыла Петра в этом богом гниющем месте? Все просто: Мэй попала в больницу после аварии, а девочка, не желая терять тётю, работала день и ночь. Не успев вернуться с учёбы, она хватает чистую униформу, бережно поглаженную несколько дней назад Мэй, и бежит сразу в кафе, которое находилось рядом с милой квартирой Паркеров. Каждый день, от заката до рассвета она пашит, и только на уроках или в свои выходные, забывая про патрули, она высыпается. Не всегда получается, но она старается. Выйдя на улицу и открыв бутылку, девушка с вьющимися волосами отпивает, ощущая вибрацию в кармане фартука. Телефон. Достав его и увидев имя звонящего (Любимая тётушка), она с улыбкой на лице радостно, практически тараторя, отвечает: — Мэй, боже, я так соскучилась! Как ты себя чувствуешь, все хорошо? Обещаю, завтра я приеду с самого утра! — радости не было предела. Сердце пело вместе с душой, насколько она была счастлива. — К сожалению, Мэй Паркер умерла, не смогла перенести операцию. — грубый мужской голос ответил за того человека, которого она так хотела и мечтала услышать. Внутри все оборвалось, последняя ниточка этой чёртовой надежды сгорела также быстро, как и Петра, в одну секунду. — Травма на лёгких дала о себе знать в самый неподходящий момент. Мне жаль. Раздались тихие гудкие, которые эхом застыли в её груди. Она забыла, что значит дышать, она забыла, что значит любить, ведь те, кого она любила, погибли. «Тебе-то жаль, конечно» только это и смогла произнести про себя Паркер, убирая телефон в карман фартука, медленно сползая вниз по бетонной стенке, закрывая глаза ладонями. Все врачи говорят это настолько хладнокровно и неправдободно, но ты понимаешь, что это всего-лишь их работа. Они видят смерти каждый день, а Петра — нет. *** Сидя в тихой и до боли неуютной квартире, каштанововолосая медленно перебирала бумаги на столе, читая все, что ей хотелось. Квантовая физика, биология, свидетельство о смерти Мэй. Сглотнув ком в груди, девушка убрала эту бумагу в отдельную папку, убирая чёрный пластиковый «носитель» в стол, в самый первый ящик, где всегда лежали её тетради и работы, которая Паучиха делала для школы, а Мэй всегда выслушивала её. Теперь некому слушать её научные доклады, никто не поправит, если слово было не нужно в этом месте или его стоило перенести вперед/назад. В квартиру раздался звонок и, прервавшись от мыслей, Петра поднялась из-за компьютерного стола, медленно направляясь в сторону входной двери. Гостей она не ждала, ничего не заказывала. Кто мог прийти к ней в одиннадцать часов дня, когда нормальные люди ещё спят, видя несколько снов одновременно? Распахнув дубовую дверь, перед ней возник Зимний Солдат. Мужчина стоял, облокотившись на стену, что была напротив двери девушки. — Ты чего тут забыл? — хрипло произнесла Паркер, складывая руки на груди, а после, вспомнив о правилах этикета, пригласила Джеймса в квартиру, на что тот лишь кивнул, проходя внутрь. — Просто решил тебя проверить. Ты не появляешься в башне уже долгое время, все переживают. Ни слуху, ни духу, — в своей манере ответил Барнс, снимая сапоги и ставя их на пол, рядом с кроссовками девушки. В квартире пахло табаком, дешёвым табаком. Баки разбирался в этом, ведь он курит и курит дольше, чем живёт эта юная особа. — На то есть причины, Баки. У меня много работы и заданий, не всегда получается заскочить, — натянув улыбку и «сверкнув» глазками, девушка хлопнула дверью, проходя на кухню, выкидывая из стеклянной пепельницы окурки, вынося её после в гостиную, ставя перед Барнсом. — Ого, не «Мистер Баки» или «Мистер Зимний Солдат», а целый Баки. Я удивлён, девчушка. А теперь прекращай ломать комедию и расскажи, наконец-то, о своей драме, — вытащив из кармана джинсовой куртки пачку Mallboro красного и зажигалку, мужчина закурил, бросая пачку рядом с девушкой, а после и зажигалку. Затянувшись, он выпустил сизий дым через рот и нос, для начала прогоняя тот через свои лёгкие. — Прекращай, а. Мне нечего рассказывать и комедии в моей жизни хватает. Например, сейчас происходит новый эпизод комедии в моей жизни, — выудив из пачки длинноволосого, она поднесла заработок рака к своим губам, прикуриваясь от спичек, что лежали на столе, туша её и кидая в пепельницу, наблюдая за тем, как бывший киллер стряхивает пепел, вновь подносит сигарету к губам, чуть жмурясь из-за дыма. — Комедию я вижу каждый день в лице Старка, а сейчас я вижу драму, — произносит Джеймс, выпуская дым в сторону девушки, отчего та зажмурилась. Он прекрасно понимал, что сейчас не так с ней, но хотел услышать лично эти слова из её уст. Тяжело вздохнув, та рассказала настолько быстро, что Джеймс понял все, но с трудом. Хмыкнув, мужчина потушил свою сигарету, забирая из руки девушки и тоже туша, тут же направляясь в сторону коридора. Переобувшись, наёмник подошёл к Человеку-Пауку, хватая ту, перебрасывая через плечо. — Ты чего вытворяешь, Барнс?! — ударив того по спине, он лишь тяжело выдохнул, ничего не отвечая, хватая с тумбы ключи от квартиры. Выйдя с девушкой в таком положении, одной рукой он закрыл дверь, а второй придерживал Паучиху за талию, стараясь ту не уронить, хотя он был уверен в своих силах, но не был уверен в действиях Петры. Сев на свой мотоцикл, он поставил ту на ноги, кидая ей шлем. Та отказалась, но села позади Зимнего, осторожно ухватившись за край его куртки. Петра тяжело выдохнул, на улице было не так тепло, как хотелось бы, а она сейчас в футболке и штанах, в которых обычно спит, сидит позади обладателя «холодных глаз». Сила Паука не спасала от холода, который бил по ней всеми возможными ключами, но говорить об этом Барнсу она не собиралась. Она не слабая девочка, она сильная и перенесёт все, что только можно. — Если тебе холодно, то могла бы просто об этом сказать, — встав со своего места, он стянул с себя куртку, за которую ухватилась Петра и, протянув девушке, сел обратно, ощущая, как быстро она надевает её на себя, запахивает максимально сильно и осторожно обнимает Зимнего за талию. Руки были холодными, как лёд, неудивительно, почему она выглядела, словно Чихуахуа (не в обиду этим собакам). — Куда мы едем, Барнс? — тихо произнесла Петра, сильнее сжавшись в Барнса, который уверенно рулил мотоциклом. — Это то, что я хочу оставить в тайне, но уверен, ты оценишь, — мужчина сказал это максимально громко, чтобы пассажирка могла услышать, не переспрашивая.