Лишь одни черты твоего лица в голове рисуются.

Мгновение. Буквально одно мгновение и жизнь перевернулась с ног на голову, меняя все твои планы на эту жизнь, а этот переворот просто забывает прислать тебе уведомление, как приложение на телефоне или СМС от человека. Не было даже намека на то, что все обернется настолько плохо… В Куинсе стояла прохладная погода, ноги девушки чуть подзамёрзли, ветер дул прямо в лицо и даже широкая спина Баки не помогала в этот момент. Кварталы сменялись один за другим быстро, будто Барнс решил устроить Паркер путешествие по городу, как будто она его никогда не видела. Один магазин за долю секунды сменялся другим, названия были нечеткими, расплывчатыми, будто четкое зрение паучихи ее обманывало. Остановившись около одной пекарни, в которую Петра иногда заходила с Нэдом и М-Джей, солдат поднялся со своего места, удерживая мотоцикл бионической рукой, ставя после подножку, убирая руки в карманы темных джинсов. — Я думаю, что перекусить не помешает, не находишь? — ухмыльнувшись, Барнс подал девушке руку, помогая спуститься. — Я выгляжу не совсем подходяще. Не думаю, что тут смогут оценить мою домашнюю одежду, — встав на асфальт, Петра сильнее запахнула кожаную куртку бывшего «любимчика» Гидры. — Извини, малышка, но свои штаны я тебе одолжить не смогу, выпадешь, — засмеявшись, Барнс обнял свою спутницу за плечи, прижимая к себе. Дойдя до двери, мужчина открыл дверь, пропуская протеже Старка вперед, заходя следом, убирая за ухо выбившуюся прядку волос, подходя к витринам, на которых располагалась выпечка и десерты. Петра, смутившись, быстрыми, но короткими шагами подошла к наемнику, кончиками пальцев прислоняясь к стеклу, рассматривая выпечку. На полках можно было увидеть все, чего только возможно было пожелать: круассаны с шоколадной начинкой, классические, множество булочек с начинкой и без, но, остановившись на одном, Паркер победно улыбнулась. — Будьте добры, пожалуйста, плюшку с миндалем! — воскликнув, она и не заметила, как в унисон произнесла эти слова вместе с обладателем серых глаз. Смех. Сейчас, как будто они старые хорошие друзья, смеялись над этой ситуацией, не замечая недоумевание кассирши, что стояла за прилавком. Кажется, ей было слишком неловко перебить их, но не предложить кофе она не могла. — Кофе, чай, коктейли? — твердо произнесла кассирша, кладя плюшки на прилавок. — Кофе с ванильным сиропом и молочный коктейль с клубникой, — Барнс положил несколько купюр девушке на стол, проходя к одному из столиков с пакетиком в руках. *** Паркер, выкинув пустой стакан из-под милкшейка, вышла на улицу, доставая из куртки парня пачку сигарет, выуживая из картонной коробки за фильтр две штуки разом, убирая остальные в карман справа, нащупывая зажигалку, доставая её следом. Баки, посмотрев на эту картину, ничего не сказал, просто подошёл к мотоциклу и, облокотившись, из хрупких, маленьких рук взял одну штуку, «забивая» очередь на зажигалку. — «Zippo»? Не думала, что ты любишь металл везде, — прикурившись, каштанововолосая протянула огниво мужчине, затягиваясь. — Паркер, прекращай, намеки на руку не потерплю. Улыбка. Она увидела на его лице искреннюю улыбку, которую не видела достаточно долгое время, встречаясь с ним в башне, или влезая в разговоры, где присутствовал он. Бесило ли его это? Конечно. Он много раз просил Петру так не делать, а так лишь говорила, что это последний раз. Джеймс медленно затягивался, медленно курил, будто наслаждался отравой, которая его не убьет. Может, поэтому он курил редко, но метко? Хотя, по упаковке, что шуршала в левом кармане, девушка уже не была уверена насчет «редко». Подойдя к урне, Паркер выкинула свой хабарик, туша его перед этим о край урны, возвращая к Барнсу, который, докурив, потушил остаток от сигареты о подошву берцовых ботинок, кидая ту в сторону урны. — Баки, слушай, это ОЧЕНЬ нестандартная просьба, но, пожалуйста, просто выслушай, — взмахнув руками, кареглазая закрепила их над головой «замочком», зажмуриваясь. — Прошу, разреши мне проехаться! Немного, капельку, просто попробовать, что это такое. — Ты же в курсе, что твои штрафы я оплачивать не собираюсь? — усадив девчонку на водительское место, мужчина сел за ней, убирая подножку обратно. Заведя мотоцикл, Барнс осторожно обхватил девчушку за талию, внимательно следя за ее движениями. Тронулась паучиха, к слову, мягко, как будто знала, как надо верно, хотя Барнс знал, что та следит очень внимательно, наблюдая за каждым его движением, впитывая в себя, как губка воду. Светофор и Петра тормозит, выставляя ногу на асфальт. Она не удержит, но он поможет.                         Он всегда помогал. Зеленый и, тронувшись, девушка как будто оказалась в другом мире. Скорость была выше привычных 60 км/ч, развиваясь за считанные минуты до 120 и выше, пытаясь выжать все, на что только был способен мотоцикл бедного Барнса. — Петра, мать твою, ты убьешься же! — крикнув это на ухо своей водительнице, Барнс умело наклоняется, тесня девушку, хватаясь за руль, кладя свои ладони поверх ее. Барнс пытается. Пытается как может, но только Паркер не позволяет. Всячески пытается убрать руки мужчины, делая уверенный вид и более мягкую хватку, показывая, что та может сама, что она умеет. Отвернувшись и посмотрев в сторону, ученица резко разворачивается к дороге, начиная тормозить. Красный свет — предатель, не так ли? Руки слушаются, они пытаются сделать хоть что-то, но железный конь уперся. Сожгла ли она ему тормозные колодки? Неизвестно, но, вжавшись в спину Барнса, она была готова уже ко всему. — Баки, я не могу! — крик, зажмуривание глаз. Это все, что она может сейчас. Барнс, выругавшись, резко перехватывает руль, начиная тормозить, сворачивая в сторону парка. Паркер, схватив солдата за руку, прижимается еще сильнее, в то время как сам мужчина прижав девушку к себе, выворачивает руль, отчего мотоцикл падает на бок, а ребята падают на траву. Если Петра, оказавшись в такой ситуации впервые, отпускает руку Барнса, то Барнс сильнее прижал Петру к себе, стараясь закрыть от сильного удара, чтобы та была цела. Оказавшись на траве, Паркер начинает часто дышать, смотря на голубое небо, сглатывая ком в горле. Повернув голову, она резко подскакивает, подползая к лицу суперсолдата, хватая его в свои ладони. Он не открывал глаз, он не смотрел на нее, он не дышал. Весь удар пришелся на него, в то время как Петра осталась, практически, целой. — Баки? Баки! — наклонившись к лицу мужчины, она позабыла обо всем подряд. Осторожно встряхнув того за плечи, ее руки вновь схватились за лицо, начиная большими пальцами поглаживать щеки, иногда тормоша того за плечи. Он не открывал глаза, он не двигался… По щекам лились горячие слезы, падая каплями на щеки солдата. Она не могла поверить, что из-за своих эмоций, из-за своих выкрутасов потеряла второго дорогого человека. Она потеряла все.                         Она виновата сама… — Ты чего плачешь, глупая? — холодный металл коснулся щеки каштанововолосой. Увидев вновь его серые глаза, его улыбку, Петра не сдержалась, начиная рыдать. Она захлебывалась своими слезами, она кричала. Новый срыв. Прижав голову Барнса сильнее к себе, девушка вытирала слезы о рукав кожаной куртки. Это было бесполезно, ведь слезы не впитывались, они размазывались по черной коже, делая и ту мокрой. Солдат, высвободившись из ее объятий, тихо простонал от боли в спине, пододвигаясь в паучихе, прижимая ту к себе, целуя в темечко, в затылок. Он целовал ее везде, где мог себе позволить, где позволяла сама Петра. — Хэй, малыш, я же тут. Надо встать с травы, а то заболеешь, — осторожно поднявшись, он за руки поднял девушку, прижимая ту к своей груди. Она была его маленьким лучиком света. Она всегда им была. Барнс не может вспомнить тот момент, когда влюбился в нее, когда начал испытывать что-то более серьезное, чем простую дружескую симпатию, но он помнит, что это был тот момент, когда она улыбнулась в зале, вся запыхавшаяся, утирая лоб тыльной стороной ладони. Жалеет ли мужчина о случившемся? Нет, абсолютно нет. Новый опыт — прекрасен, но не тем, что появятся новые шрамы, будет жуткая боль в спине, а тем, что он смог защитить маленькую Петру Паркер, которая сейчас плачет, прижимаясь не к кому-то, а к нему, к сраному оружию Гидры, носившему кличку «Зимний солдат», к когда-то обычному солдату Джеймсу Бьюкенену Барнсу, а сейчас он обычный Баки Барнс, Белый Волк…