***
Прошло три дня. Должно быть, Герман уже подъезжает к Денису. Андрей волновался. Что, если Герман его не найдёт? Денис говорил о какой-то новой квартире, которую купил. Что, если в старой квартире он уже не живёт? Тогда Герман не сможет его отчитать. Тогда он вообще с ним не встретится. Андрей долго над этим думал и наконец решил позвонить Денису ещё раз. Только для того, чтобы уточнить адрес, где тот живёт. Авель дал Андрею свой телефон. Тот, который ему подарил Герман. Его корпус был сделан из платины, а клавиши — из чистого золота. Основная кнопка была украшена большим бриллиантом. На каждой из сторон инкрустированы пятьдесят драгоценных камней, а боковые части девайса были изготовлены из чёрной древесины. Это был чрезвычайно дорогой телефон. Стоил такой не одну сотню долларов, если не миллион. Но Андрей даже не обратил внимания на эти мелочи. Золото или позолота? Бриллианты или стразы из стекла? Логотип фирмы изготовителя или какая-то закорючка в виде узора? Да какая на хрен разница? Главное, что это рабочий телефон, с которого можно позвонить Денису. Андрей набрал номер. Вызов пошёл. Авель хотел оставить Андрея одного, но тот подал знак, что он может остаться, если хочет. Авель и представить не мог, что Андрей настолько ему доверяет. — Алло? Я слушаю. — Денис принял вызов с неизвестного номера. Должно быть, это звонит кто-то из его клиентов. — Привет, Денис. Это я — Саша. Хочу с тобой поговорить насчёт квартиры. — Андрей не стал с ним любезничать, а сразу приступил к основную вопросу, ради которого собственно и звонил. — А-а, это снова ты, ворюга. — На этот раз Денис был спокоен и даже как-то безразличен к нему. — Чё надо, пидор? — Интонация его голоса говорила сама за себя. Он всё так же его презирает. — Денис, скажи, где ты сейчас живёшь? — Андрей пропустил оскорбления мимо ушей. — А-а, тебе квартира нужна? Выписать меня хочешь? — Нет, не хочу. Просто ты в прошлый раз, когда я тебе звонил, сказал, что новую квартиру купил. — Ну да, купил. И что? — Ты в ней сейчас живёшь? — Не твоё собачье дело, где я живу. Правды от Дениса не добиться. Тогда Андрей решил схитрить. — Тут просто мои хорошие знакомые хотят в нашем городе квартиру снять. Вот я и спрашиваю. Если ты в новой квартире живёшь, а старая пустует, то может сдашь её моим знакомым? — А чё, тебе денег не хватает, что ты квартиру сдавать собираешься? — усмехнулся Денис. — Старикам, которые к тебе за советом приходят, пенсию не поднимают что ли? Брать с них нечего? Ну ты же у нас хитрожопый! На воровство прокачанный! Что не можешь придумать, как из пенсионеров побольше денег вытрясти? Что, фантазия закончилась? — Денис, мне не нужны деньги. С аренды квартиры деньги будешь брать себе. Ты согласен её сдавать? Если ты в ней живёшь и тебе некуда съехать, то так и скажи, не тяни лямку. — Да, я в ней живу! Точнее, работаю. Она мне нужна и никому я её сдавать не собираюсь! И съезжать с неё тоже! Ясно?! — повысил голос Денис. — Да-да, ясно. Всё понятно. — Это всё, что Андрей хотел узнать. Больше ему было не о чем с ним разговаривать. Они стали совершенно чужими друг другу. — Ну всё. Пока. — Андрей отстранил телефон от уха, которое покраснело и вспотело от волнения, и уже собирался нажать на кнопку завершения вызова. — Это твой номер? — продолжал разговор Денис. — Что? — не расслышал Андрей, снова приложив телефон к уху. — Телефона! — рявкнул на него Денис, как на тупого идиота. — Это номер твоего телефона, спрашиваю? — Ну… Да. — Андрей посмотрел на Авеля. — Блядь, сука, я щас тебя на хуй заблокирую, чтоб ты мне, скотина, не звонил больше! — неистово матерился Денис, заходя в «настройки» и думая, что Андрей уже отключился и не слышит его. Но Андрей всё слышал. — Заебал, долбоёб, мне звонить! Когда ты сдохнешь уже, тварь такая! Да ёбаный в рот, чё за хрень тут вылазит! — Андрей слышит, как Денис ругается на свой смартфон, в котором из-за переполняющих его негативных эмоций не может разобраться. — Всё на хуй, сдохни! — Это последнее, что Андрей услышал от Дениса, после чего пошли короткие гудки. — Отец Андрей, с Вами всё хорошо? — Авель увидел, как Андрей надолго приложил руку ко лбу и закрыл глаза. — Не надо «отец». Просто Андрей, — тихим, усталым голосом напомнил он ему и тяжело сел на край кровати. — Спасибо, Авель, — протянул ему телефон. — Может, я могу Вам… То есть тебе чем-то помочь? — не отставал от него парень. Андрей был бледен и вздыхал, низко наклонив голову и приложив ладони ко лбу, как будто у него была температура. Ему явно было плохо. — Спасибо. Ты уже помог. Спасибо тебе. — Это был ваш парень, да? — Авель не удержался, чтобы не спросить. — Нет, — неожиданно для себя, ответил Андрей. — Это был мой брат. Во Христе. — Он одержимый? — несмело спросил Авель. — Почему ты так думаешь? — Андрей недоверчиво посмотрел на него, будто это было неправдой. — Просто… Он так кричал и матерился. Даже мне было слышно. — Это ни о чём не говорит. — Андрей потёр ладони о колени, сбрасывая негатив. — Крики и мат — не показатели одержимости. Как и поцелуй парня с парнем. — В упор посмотрел на Авеля, и тот опустил глаза. — Но ведь отец Герман поехал к нему? К вашему парню? Значит, он всё-таки одержимый? — допытывался Авель. — Я смотрю, ты много чего знаешь. — Андрей поднялся, грозно распрямляя свои плечи и, неожиданно для Авеля, с задором потрепал его кудрявую голову. — Много будешь знать, быстро состаришься, барашек! — Со смешком потянул за одну самую жирную кудряшку у виска, так что Авель по инерции наклонил голову в бок и ойкнул, хотя ему было совсем не больно. Это был первый раз, когда Андрей съюморил. Очень необычно было видеть его таким. — Надо же… А я думал, что Вы… То есть ты никогда не смеёшься. — Авель хотел продолжения. Ему понравилось, как Андрей шутит. — Я тебе посмеюсь! Я тебе посмеюсь! — Андрей, вдруг, с яростной игривостью набросился на парня и ещё три раза дёрнул его за завитушку волос, которая мельтешила у него перед глазами. Авель, симулируя боль, ойнул три раза подряд, а под конец засмеялся. Вместе с Андреем. — Ну всё, всё. Посмеялись и хватит. Тс-с-с… — Андрей прислонил указательный палец к губам, сигнализируя, что им обоим пора остановиться. — Христос никогда не смеялся, — напомнил, что они в монастыре, а не в цирке. Андрей изменился на глазах. Снова стал серьёзным и чем-то озабоченным. Как только Герман уехал, в нём стал проявляться «хозяин». Он не сидел на месте, а всё куда-то спешил, всё что-то делал, что-то предпринимал. Он верил, что весь монастырь держится только на нём. Хотя это было далеко не так, потому что за хозяйственную часть монастыря, отвечали другие монахи. Ответственных было много, так что Андрею не нужно было беспокоиться. Но он беспокоился. Как в те времена, когда он был священником и настоятелем храма рождества Пресвятой Богородицы. Вот и сейчас, вместо того, чтобы отдохнуть или почитать Библию, Андрей хотел пойти и поискать Наташу. Он беспокоился, что она уже три дня не появлялась в храме, и он давно её не видел. Может, она заболела? Или демон её так мучает, что не пускает в храм? — Ты тётю Наташу знаешь? — спросил Андрей у Авеля. — Ту, которая за отцом Германом всё время бегает и просит, чтобы демона из неё выгнал? — Да, знаю, — задорно ответил Авель, поправляя свои волосы. — А знаешь, где она живёт? — Ага, знаю. В здании, которое стоит рядом с гостиницей. Одноэтажное. — Это которое жёлтыми панелями обшито? — уточнял Андрей. — Да. Бледно-жёлтыми такими. — Понял. Пойду поговорю с ней. А то давно её не видел. Наташу в тот день он так и не нашёл. Видно хлопочет где-то на хозяйстве. Зато стал свидетелем необычного разговора, который вела кучка паломников. Андрей услышал их голоса из открытого окна первого этажа гостиницы, когда проходил мимо. Беседа проходила в форме «вопрос-ответ» и напоминала спиритический сеанс, когда вызывают душу мертвеца и начинают его распрашивать о будущем. В данном случае паломники отловили бесноватую девчонку, облили её святой водой, взятой с молебна, вызвали у неё этим припадок и вышли на контакт с её демоном. Из окна время от времени слышались визги девчонки, на которые толпа реагировала дружным хохотом и аплодисментами. Короче, люди весело проводили время. Андрей подошёл поближе к окошку. — А третья мировая будет? — кто-то задаёт вопрос. — Будет, будет, — отвечает хриплый голос, словно его обладатель заядлый курильщик, астматик и туберкулёзник. — Скоро все вы передохните! Хохот. Людям смешно, что они скоро все передохнут. — Когда уже нашим учителям зарплату поднимут? — спрашивает женский голос. — Никогда! Скоро вы все передохните! — Ответ, от которого опять все смеются. — А от чего мы все передохнем? — Кто-то решил передразнить демона. — Китайцы новый вирус создадут, от которого вы все передохните! Слушателям стало интересно. Им захотелось подробностей. «Что это за вирус?», «Насколько он будет смертельным?», «Как он будет передаваться?», Найдут ли от него лекарство?». Демон давал короткие ответы, каждый раз прибавляя в конце: «Вы все передохните». Но людей больше забавляло не то, что демон отвечал, а то, как он отвечал. Было смешно, когда худенькая девушка разговаривала голосом старого прокуренного мужика; и как её симпатичное, молодое личико корчилось, выпучивало глаза и покрывалось морщинами. Между бесовскими ответами иногда проскальзывал настоящий голос девушки. Она просила людей не задавать больше вопросов и прекратить всё это, потому что ей плохо и она устала. Но те её не слушали. Когда связь с демоном прерывалась, её снова обливали святой водой из бутылки, и демон снова выходил на контакт. — А в аду хорошо или плохо? — Хорошо, хорошо! Когда передохните, там все окажитесь! Все заржали. — Это что здесь происходит?! — Андрей не выдержал и вмешался в веселье собравшихся, войдя в комнату. — Батюшка! Батюшка! — Бесноватая девушка через толпу бросилась к нему. Она была вся мокрая с ног до головы. Подскользнулась и упала. — Батюшка, помогите мне! Помогите! — закричала она из последних сил и осипла. Ползком на животе подползла к нему и крепко ухватила его за ноги. — Ну-ка все вышли и разошлись по своим комнатам! Быстро! — скомандовал Андрей толпе зевак. Но те и так всё поняли, как только его увидели, и поспешили удалиться. Андрей поднял девушку с пола и усадил на табуретку. Она вся тряслась от холода и от приступов беснования, которые измотали её в ноль. Андрей попросил женщину — соседку по комнате, принести ей полотенце и приготовить горячий, сладкий чай. Потом он перекрестил девушку и спросил, исповедовалась ли она когда-нибудь. Она ответила, что никогда ещё не исповедовалась. Андрей сказал, что сейчас самое время. Через окно окликнул одного мужчину и попросил сходить к монахам, чтобы ему принесли Библию, распятие и епитрахиль. Когда девушка, стоя на коленях, исповедалась, Андрей накрыл её епитрахилью, чтобы отпустить ей грехи. Под епитрахилью она заплакала и задрожала. Андрей прочёл над ней разрешительную молитву и молитву на изгнание нечистой силы и спросил, сможет ли она поцеловать распятие. — Нет! Я не буду! Я не хочу! Пошёл ты!.. — Девушка, вдруг, закричала хриплым мужским голосом, а потом начала очень сильно кашлять, отхаркивая большое количество мокроты. Её она держала во рту, пыталась проглотить, но не могла, и от этого стала задыхаться. — Выплюнь! — Андрей быстро схватил её и нагнул вниз головой, поколачивая кулаком по спине. — Выплюнь! Выплюнь эту гадость! Соседка по комнате вытаращила глаза от страха. А ведь недавно смеялась вместе со всеми. Девушка, с большим усилием, отхаркнула и сплюнула вязкую, желеобразную мокроту на пол. Но это было ещё не всё. Потом её стало рвать чаем, который она выпила. Андрей держал её сзади за живот, при этом нагнув вниз головой. До туалета они добежать не успели: девушку вырвало прямо в коридоре гостиницы. Демон старался вырваться из рук Андрея. Он сотрясал свою жертву так, что та рисковала со всей дури удариться головой об пол, если бы Андрей её отпустил. Девушка скакала и прыгала, и норовила разорвать цепь из его рук, крепко сомкнувшуюся вокруг её талии. — Пусти меня!!! Пусти меня!!! — горланил демон, разрывая своей жертве голосовые связки. На пике этого рёва девушку начинало рвать. Желудок её уже был пуст, но рвотные позывы не прекращались. Её диафрагма сокращалась так сильно, что у Андрея возникало страшное чувство, что у неё разорвутся лёгкие и её вот-вот начнёт рвать кровью. Локтями девушки демон бил Андрея в грудь и в живот. Иногда ему прилетало прямо в пах, отчего Андрей стонал и корчился. Ему было очень больно. Он чувствовал, что не справится. Мышцы рук свело от перенапряжения, и силы стали покидали его. А демон был полон сил и не собирался так просто сдаваться. Женщина-соседка лет пятидесяти так испугалась, что сиганула через открытое окно на улицу. Там она стала бегать и кричать, и звать на помощь. Андрей больше не мог бороться. Демон вырвался из его ослабших рук. Тело девушки по инерции упало на пол, лицом вниз. Она разбила нос и разорвала губы об острые края зубов. Потекла кровь. Андрей встал на колени, возвёл очи к небу, вид на которое ему заслонял натяжной потолок, и стал вслух молиться. Это всё, на что он ещё был способен. Когда он молился, девушку трясло, как от лихорадки. Потом она несколько раз резко дёрнулась, как в предсмертных судорогах, и больше не шевелилась. Андрей испугался, что она умерла. Если так, он себе этого никогда не простит! Он ведь знал, на какой риск идёт, взяв на себя обязанность экзорциста. Он знал, что демон может даже убить человека, если резко покинет его тело. Андрей был в ужасе. Он перевернул девушку на спину. Её лицо было в крови. Приложил два пальца на область сонной артерии и испытал невообразимую радость, почувствовав пульсацию. Она жива! — Батюшка, — первое, что сказала девушка, придя в сознание и открыв глаза. — Батюшка, спасибо Вам, — благодарно улыбнулась разбитыми губами, из которых сочилась алая кровь. Андрей помог ей сесть и остановить носовое кровотечение. Она вытерла лицо, промокнула губы от крови и поцеловала крест. Андрей возблагодарил Господа и сказал девушке, чтобы она завтра приходила на причастие. Затем он позвал нескольких женщин, которые к тому времени столпились в коридоре, но боялись войти, чтобы они помогли убрать комнату и позаботились о рабе божьей Ирине. Авель в это время ждал Андрея и беспокоился, что его долго нет. Сегодня они вместе должны читать акафист Божией матери (Андрей взялся за духовное воспитание парня). Наконец, он появился. Одежда его была мокрой, была запачкана кровью и чем-то ещё. Словно его мокнули в грязную лужу. Сам он еле держался на ногах, так что Авель сначала подумал, что он пьяный. Германа он частенько видел в таком состоянии. Что Андрей вовсе не пьян, Авель узнал по его голосу. Тогда он испугался и спросил, что случилось. Андрей рассказал, что только что изгнал демона из человека. Это был его первый раз, и это было настолько тяжело, что если бы ему сейчас предложили выпить бутылку водки, он бы не отказался. Кажется, он теперь понял, почему Герман каждый день пил и почему не изгонял бесов пачками. Это просто невозможно физически. Андрей был полностью разбит и обессилен. У него дрожали руки и ноги. Всего один демон и тот высосал из него всё без остатка, измотал его в ноль. А если их два, три, четыре за день? Андрей сделал шаг и распластался на полу. Авель хотел помочь ему лечь на кровать, но Андрей отказался. Он слишком грязный для этого. Авель, дрожа от страха, как осиновый лист, стал спрашивать, чем ему помочь. Андрей попросил пить и потом попросил прочитать акафист Богородице. У самого даже на молитву не осталось сил. Так что Авель будет читать, а он слушать. После акафиста заметно полегчало. Андрей встал и разделся, сняв с себя всю грязную одежду. Авель впервые увидел его обнажённый торс. Заметил, что он был усыпан бурыми пятнами. Завтра эти пятна будут называться синяками. Андрей надел чистое облачение и лёг в постель. Грязное попросил Авеля отнести в прачечную. Авель всё сделал, а когда вернулся, Андрей крепко спал. Пришлось разбудить его через час. Потому что позвонил Герман. Он хотел слышать Андрея. В ходе их разговора выяснилось, что Герман ещё не был у Дениса. Сначала он заехал в один монастырь к знакомой братии, потом побывал в гостях у своего епископа, потом посетил музей Киево-Печерской лавры и только завтра он будет выдвигаться к Денису. Андрей рассердился. Он здесь из кожи вон лезет, отражая атаки демонов, а Герман там прохлаждается. Андрей едва сдержался, чтобы не наорать на него. Настроение и так было не к чёрту, а тут ещё Герман позвонил, чтобы рассказать, как чудесно он отдыхает и что ему придётся ещё на недельку задержаться. Андрей очень расстроился. Денис страдает, находясь под властью дьявола, а он ничем не может ему помочь. Даже Германа поторопить не может. Придётся терпеть и ждать. Ради Дениса Андрей готов ждать хоть целый месяц. После изгнания беса из девушки Андрей представить боялся, какой силой обладает тот демон, которым одержим Денис. В нём было сколько ненависти и жестокости, что нет, Андрей не смог бы совладать с ним. Это может сделать только такой человек как Герман. Уверенный в себе, бесстрашный и безжалостный к демонам. Только таким может быть настоящий экзорцист. Андрей молча проглотил разочарование, которое его постигло после разговора с настоятелем. Солгал ему, что в монастыре всё хорошо и что он со всем справляется. Отчитки по требнику читает и за Авелем присматривает. Герман его сразу раскусил. Сказал, что вчера ему позвонил Тимофей и пожаловался, что Андрей не проводит никаких отчиток. Вместо них он служит водосвятные молебны и изнуряет паломников своими долгими, скучными проповедями, из-за чего количество прихожан, а вместе с ним и доходы монастыря, сократилось в два раза. Андрею пришлось солгать, что он только в первые дни не проводил отчиток. Дескать, боялся бесноватых, привыкал. А вот с завтрашнего дня он непременно начнёт проводить отчитки. Опять солгал. Андрей не собирался этого делать. Он не будет заигрывать с нечистой силой. Не будет провоцировать бесноватых и устраивать в храме божьем сатанинский шабаш. И пусть Тимофей или кто-то ещё только попробует снова на него донести! А на следующий день на литургию собрался полон храм народа. Весь монастырь уже знал, что отец Андрей изгнал демона из Иры — девушки, которая много месяцев провела в монастыре, в надежде получить исцеление. Когда Андрей вошёл в храм, его радостно встречала толпа паломников. Они кланялись ему, называли его своим любимым батюшкой, своим святым, своим избавителем и другими приятными слуху словами. Старались прикоснуться к его одежде, как к святыне. Кто-то даже бросал ему под ноги лепестки цветов. Андрей сразу вспомнил вход Господень в Иерусалим. Когда народ ликовал и кричал Иисусу: «Осанна! Благословен грядущий во имя Господне!», когда он въехал в город верхом на ослике. Люди бросали под ноги ослика пальмовые листья и стелили свою одежду. Они встречали Иисуса как царя. Они хотели, чтобы он стал их царём. Они думали, что он им станет. Нечто подобное испытал Андрей, когда вошёл утром в храм. Люди словно с ума все посходили. Какой он им батюшка? Какой он святой? Совсем народ обезумел: живых канонизирует. Андрей, конечно же, без внимания всё это не оставил и, после божественной литургии, прочитал людям нравоучительную и, как всегда, длинную проповедь про нарушение второй заповеди закона божьего, которая гласит: «Не сотвори себе кумира». Он объяснил людям, что ему неприятно, когда его сравнивают со святыми и называют батюшкой, и что это большой грех воздавать хвалу и почести человеку, а не Богу. Ведь это не он, а Бог избавил рабу свою Ирину от власти дьявола. А он — Андрей, всего лишь был инструментом в руках божьих. Однако, народ пропустил его наставление мимо ушей. Людям нужны были чудеса. Люди жаждали чудес. Жаждали вживую видеть того, кто эти чудеса творит. А Бог, Он же невидимый. Он же недосягаемый и неприступный. Как можно Его представить перед собой, чтобы отблагодарить? А тут живой человек — отец Андрей, которого можно увидеть, услышать и потрогать. Он более реальный, чем Господь Бог. И если Бог излил на него свою благодать, наделил его даром изгонять демонов, то, значит, он того достоин и его надо почитать как отца Германа, которого многие верующие считали святым. И начиная с этого дня, паломники не давали Андрею прохода. Окружали, облепляли его, хотели получить от него благословение и мудрый совет. К нему стали относиться в точности как к Герману. Андрею это жутко не нравилось и он, в прямом смысле, убегал от людей. Весь оставшийся день прятался от них в своей келье и не выходил. Дошло до того, что он не мог даже прийти в трапезную и спокойно поесть. Обязательно находился кто-то, кто подсаживался к нему, начинал благодарить и восхвалять. Андрею пришлось просить Авеля, чтобы тот приносил ему еду в келью. А ближе к вечеру, когда паломничий фанатизм утихал, или рано утром Андрей выходил подышать свежим воздухом. Но и тут его подстерегала неприятность: бабулька, одержимая демоном. Казалось, что она его преследует. Где бы Андрей не проходил, мимо гостиницы ли, прогуливался ли в берёзовой роще или около храма, бабка его везде поджидала. Она будто заранее знала куда он пойдёт и караулила его там. — Ну что, Алексашка?! Думаешь, я тебя боюсь? Ну давай, подойди ко мне, не ссы! — Бабушка сидела на лавочке, а Андрей шёл в храм окольными путями, чтобы избежать встречи с паломниками. — Ну чё ссышь, да?! Ну давай, подойди ко мне! Подойди! Андрей не собирался к ней подходить и не обращал внимания на её провокации. «Противная старуха! Как же она меня достала!» А мыслишки-то его выдавали. Хотя Андрей прекрасно понимал, что бабушка ничем не виновата, а это демон говорит её устами. Нельзя гневаться на человека, а нужно гневаться на демона. Нужно учиться разделять человека и демона, живущего в нём. Но у Андрея пока это плохо получалось и он про себя ругался на старушку. — Алексашка! Ёб твою мать! Иди сюда, говорю! — злобно зарычал демон. Он хотел привлечь его внимание. Но как только Андрей поравнялся со старушкой, демон заверещал: — Ой, не подходи! Не подходи! Я пошутил! Я пошутил! — А бабушка в это время начинала скалиться и размахивать руками, как будто отгоняя от себя осиный рой. Андрей даже не посмотрел в её сторону. Он знал, что с падшими духами лучше не вступать в диалог. — Слышь, Алексашка, — только Андрей отошёл подальше, как демон снова стал его доставать, — а ведь это я твою мамку убил! И батьку твоего! Из ружья обоих застрелил, помнишь? Мерзкий демон! Андрей замедлил шаг. В груди что-то больно кольнуло. Ноги стали какими-то чугунными и неподъёмными. Нельзя оборачиваться! Нельзя слушать демона! Он — коряга! Он должен всегда это помнить! Он — бездушное бревно, которому должно быть безразлично всё, что о нём говорят! Андрей дошёл до храма, помолился, подготовил алтарь к завтрашней литургии и решил не возвращаться прежней дорогой. Не хотел снова наткнуться на бесноватую. Не то чтобы он её боялся, просто ему было крайне неприятно слушать её демона. На следующий день он встретился с бабкой у гостиницы, когда искал Наташу. Той снова не оказалось на месте. Когда он заходил в прачечную, чтобы проверить нет ли её там, бесноватой бабки у входа не было. А когда Андрей выходил, она уже была тут как тут. Сидела на ступеньках и поджидала его. — Алексашка, Алексашка! — завёл демон свою пластинку. — Это же я твою мамку убил! И батьку твоего! Ты помнишь? Помнишь-помнишь! Ты же там был! Помнишь, сколько кровищи было, когда у мамки твоей живот разорвался? Видел, какая дырка большая была и как из неё кишки повыпадали? А помнишь, как братца твоего на куски у неё в животе разорвало? Потом бабка твоя бегала маленькие ручки и ножки по полу собирала! Ха-ха-ха! Вот умора была! У Андрея резко закружилась голова. На вдохе ощутил острую боль в сердце. Перед глазами замелькали кадры, увиденные им в детстве. Нет, он ничего не слышал! Он — коряга! Он — бесчувственная деревяшка! Как ни старался сосредоточиться на проходящих мимо людях, на ярко-зелёном ландшафте крон деревьев, на тонкой дымке облаков, гонимых ветром, воспоминания не отпускали. Невыносимое, пронзительное и жестокое чувство тоски по матери, которую он потерял, которая погибла на его глазах. Отца он помнил плохо. Его отец отсидел пять лет за убийство своего родного брата и вышел из тюрьмы незадолго до того, как убил его маму. Тот деструктивный образ жизни, который вёл Сашка, целиком и полностью был посвящён утрате своей матери. Андрей шёл на ватных ногах. Шёл почти вслепую, потому что слёзная плёнка заволокла глаза. Только не плакать! Только не сейчас! Только бы дотерпеть до кельи! Ещё немного, ещё чуть-чуть… Переступив порог, он упал лицом на пол перед иконами и зарыдал. Громко и пронзительно. Как в тот день, когда увидел смерть своей матери. Авель пришёл пятью минутами позже и застал его в полном отчаянии. — Не могу-у! Господи, я больше не могу-у! — рыдал Андрей. Его душевная боль была сильнее любой физической боли. И с каждой секундой она становилась невыносимее. — Господи, помоги мне! Господи, помоги! — Он сломался. Демон добился своего. Он знал куда надавить. Знал его самое уязвимое место. Авель в страхе и трепете присел около него. Он не знал, что с ним, но догадывался, что это из-за демонов. Андрей очень уставал с тех пор, как стал экзорцистом. Авель стал утешающе гладить его по спине, которая была натянута, как струна, и содрогалась от рыданий. А вдруг Андрей не хочет никого видеть? Может, он хочет побыть один? Авель предложил ему попить воды, которую он налил ему в чашку. Только Андрей его не слышал и не чувствовал его дружеских прикосновений и поддержки. Он страдал и мучился от горя, и никто не был в силах помочь ему заглушить эту боль. Авель слышал обрывки песнопений и слов из Псалтыри, которыми Андрей пытался молиться, чтобы утешиться. Они комкались и смешивались с его рыданиями, и на выходе из груди превращались в отчаянную мольбу, смысл которой мог понять только Бог. Авель хотел тихонько встать и уйти, чтобы не мешать ему. Едва он хотел осуществить своё намерение, как Андрей, неожиданно, протянул к нему руку и притянул его к себе. Положил голову ему на колени, моля, чтобы он не уходил, чтобы остался с ним. Авель обнял его и ощутил невероятно редкостное чувство. Чувство, когда тебе настолько доверяют, что не боятся показать свою слабость и делятся самым сокровенным — своей душевной болью. То самое чувство, когда тот, кого ты считал своим эталоном, до которого тебе ещё расти и расти, вдруг сам просит тебя о поддержке. В этот момент ты чувствуешь себя по-настоящему нужным. Чувствуешь, что не зря пришёл в этот мир. Авель не знал, сколько они так просидели. Вернее, просидел он, а Андрей пролежал. Наверное, очень долго. Потому что его ноги, на которых покоилась голова Андрея, сильно затекли и он их не чувствовал. Когда Андрей взял себя в руки и встал, чтобы попить воды, Авель подняться не смог. Так что Андрей ещё и помог ему. Нужно было как-то перетерпеть свою боль и продолжать жить дальше. Жить ради тех, кому ты нужен. А нужен Андрей был Авелю и тем людям, кто хотел избавить свою душу от нечисти. Например, Наташа. Андрей нашёл её поздно вечером в её комнате. — Наталья Ивановна! — Андрей постучался. — Это я — Андрей. Можно войти? Ему никто не ответил. Андрей заметил, что дверь не заперта изнутри и вошёл без приглашения. Он имеет право. Иначе Герман ему бошку открутит, если узнает, что он недосмотрел за его любимицей Наташей. Прошла неделя, как он её не видел. Наташа как сквозь землю провалилась. Не приведи Господь, если с ней что-то случилось. В комнате горел свет и стоял идеальный порядок. Значит, хозяйка здесь. Андрей ещё раз позвал её по имени: — Наталья Ивановна! Матушка! Вы здесь? Покажитесь хоть на секундочку, чтобы я знал, что с Вами всё в порядке. В доме тихо. Однако Андрей слышит шуршание в дальнем углу комнаты. Там стоял раскладной диван. А за его спинкой пряталась Наташа. Её выдали бумажные оконные жалюзи, которые шелестели, когда она случайно их задевала. — Ой, уйди! Уйди! Уйди! — испугалась Наташа, когда Андрей её обнаружил. Она сидела между стеной и спинкой дивана. Как она пролезла в такую узкую щель, оставалось только догадываться. Там она застряла и не смогла вылезти. Только её руки, словно головы ядовитых змей, высовывались из щели, чтобы не подпустить к себе Андрея. На его предложения ей помочь, она пищала, чтобы он её не трогал и уходил. Андрей обещал, что трогать её не будет и уйдёт. Но только после молитвы. Он нашёл в комнате красный угол с иконами. Наташа была очень набожной и всё у неё было как положено: и иконы были, и Библия, и наклейки крестов на стенах — знак того, что комната освящена священником. Андрей встал перед иконами на колени и начал с покаянной молитвы святого Ефрема Сирина: — Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Потом он совершил двенадцать земных поклонов, осеняя себя крёстным знамением и произнося молитву: «Господи, помилуй». — Матушка, — обратился он к Наташе, которая в это время барахталась за диваном, пытаясь велезти, — давайте вместе помолимся, чтобы Господь освободил Вас от мерзости этой сатанинской. Наташа в ответ жалобно заскулила. Видать, устала сидеть в тесноте и хотела на свободу. Андрей не стал её трогать. Пусть сидит. Так надёжнее. Так есть хоть какая-то гарантия, что она не убежит от него. Андрей стал читать молитву животворящему кресту. Ею молятся, чтобы защититься от бесов и дьявола. По преданию православной церкви Иисус Христос после смерти на кресте сошёл в ад, чтобы вывести оттуда души праведников. Он смертью смерть попрал и победил ад. Поэтому, раз уж самим христианам не под силу совладать со злом, они обращаются к Тому, Кто спас их и выкупил ценой своей смерти на кресте. — Да воскреснет Бог, — стоя на коленях, Андрей начал возносить молитву, — и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящии Его. Яко исчезает дым, да исчезнут; яко тает воск от лица огня, тако да погибнут бесы от лица любящих Бога и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих: радуйся, пречестный и животворящий Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе пропятаго Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшаго и поправшаго силу диаволю, и даровавшаго нам тебе Крест Свой Честный на прогнание всякаго супостата. О, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Помогай ми со Святою Госпожею Девою Богородицею и со всеми святыми во веки. Аминь. Вдруг Наташа залаяла. По-настоящему. Как собака. Громко и звонко, сбивая Андрея с молитвы. Значит, молитва действительно сильная. Андрей, несмотря на оглушительный собачий лай у себя под ухом, прочитал эту молитву ещё два раза. После чего бес умолк и стал тяжело и часто дышать. Так дышат собаки, когда им очень жарко. Андрей сосредоточил молитву в самом своём сердце и, прижав руки к груди, с мольбой посмотрел на лик Христа Спасителя. — Господи, — стал он молиться в одиночку, потому что Наташей овладел демон и от неё сейчас не было никакого прока, — хоть я не достоин просить Тебя, но услышь меня грешного раба твоего. Не о себе прошу, но о рабе твоей Наталии, нечистым духом одержимой. Избавь её от действия сего вражеского и бесовские козни, терзающие душу её, разори. Ты бо еси Владыко милости и щедрот, и человеколюбия, и тебе славу воссылаем Отцу и Сыну, и Святому Духу. Аминь. Он перекрестился и приник головой к полу. Умолял и умолял Бога услышать его молитву. А когда поднял голову, то не услышал никаких звуков. Ни лая, ни собачьей одышки. Поначалу испугался, что Наташа таки выбралась из своего укрытия и убежала. Подошёл к дивану, заглянул за него и увидел: она там. Сидит и не шевелится. Кажется, потеряла сознание. Андрей навалился на диван и отодвинул его от стены. Как он и предположил, с Наташей случился обморок. Андрей снял с крючка умывальное полотенце, смочил его водой и обтёр ей лицо и шею. Женщина постепенно пришла в чувства. Вспомнив, что с ней произошло, она обняла Андрея и заплакала так, как плачут от счастья. — Поплачьте, матушка, поплачьте, — как родную мать, обнял её Андрей. Если бы его мама только была жива, он бы точно также утешил и приласкал её. Когда Наташа наплакалась, они вместе возблагодарили Господа, а потом стали пить чай. Андрей заметил, что Наташа грустит. А ей ведь нужно радоваться, что демон сгинул и больше её не мучает. Но она призналась, что привыкла к нему и теперь, когда его нет, она ощущает внутри себя какую-то пустоту. Андрей ответил, что эту пустоту нужно заполнять чем-то новым. Нужно взращивать в себе добродетели, учиться смирению, стараться наполнять себя любовью к Богу и ближним. А иначе… И Андрей напомнил ей слова Иисуса Христа: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идёт и берёт с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого». Оттого многие из паломников, из которых Герман изгонял бесов, через некоторое время снова возвращались в монастырь с той же проблемой — с новым беснованием. После исцеления они не жили церковной жизнью, не молились, не постились, не прибегали к церковным таинствам, не боролись со своими греховными привычками, не стремились к духовному совершенству и оттого снова подверглись нападкам демонов. Только с ещё большей силой. Вот и Наташа уделяла больше внимания внешней атрибутике: иконам, свечкам, бесконечным благословениям от отца Германа. А меняться и каяться в грехах она не хотела. Она думала, что Герман и так ей поможет, и так её спасёт. Без её участия. Она видела в нём святого. Закрывала глаза на его грехи и сделала из него кумира. А ведь он никакой не святой. Наташа вдруг сделалась грустной-грустной. Её что-то тревожило. Что-то не давало ей покоя, не смотря на то, что она только что освободилась от власти сатаны. — Ой, Саша! — Она почему-то назвала его прежним именем. — Ой, грех-то какой тяжёлый я на себя взяла! — схватилась за голову и стала ей мотать, сильно сокрушаясь от чего-то. — Прости меня, дуру старую! — Вдруг встала из-за стола и поклонилась ему в ноги. — Ой, не могу больше! Совесть меня съедает! Виновата я перед тобой, Саша! Боже, как же я перед тобой виновата! — упала на своё лицо и так и осталась бы лежать и плакать, если бы Андрей не пришёл на помощь. Он усадил её за стол и успокоил. Сказал, что он достаточно крепкий, и она может рассказать ему всё, что её мучает. Что бы он от неё не услышал, он не будет убиваться из-за этого. — Да знаешь ли ты, Саша, что Герман надругался над тобой? — раскаивалась Наташа, что слишком долго хранила эту тайну. — Там, в Покровке. Десять лет назад. Когда ты спал, Герман рано утром приходил к тебе домой и совершал над тобой мерзость. — Она зажала себе руками рот и зажмурилась. — А я всё знала. Я покрывала его, — говорила сквозь пальцы, стыдясь своих слов. — Я считала, что он поступает правильно, а ты заслуживаешь того, что он с тобой делает. Господи, грех-то какой! Прости меня, Сашенька, прости! — закрыла она лицо руками и замотала головой. — Я всё знаю, Наталья Ивановна. — Андрей ласково погладил её по голове. — Отец Герман сам мне об этом рассказал. Наташа медленно открыла лицо. Оно было потрясённым. Как же так? Как он может так спокойно говорить об этом? Неужели он после всего этого не ненавидит её и Германа? — На всё воля божья, — смиренно ответил Андрей. — Бог простит, и я Вас прощаю. — Он поцеловал Наташу в лоб в знак примирения. Попросил прийти завтра на литургию. Пожелал ей спокойной ночи и ушёл. Он много размышлял над тем, как Герман обошёлся с ним, и пришёл к выводу, что он того заслуживал. Те поступки, которые он совершал, будучи Сашкой из Покровки, ожесточили бы любого человека. Так что он вполне справедливо получил по заслугам. Как и то, что выкрикивал ему демон, который его преследовал и который сидел в теле немощной, семидесятилетней старушки. — Алексашка, Алексашка! — зловеще захихикал демон, когда Андрей проходил мимо. — Это же я твою жёнушку погубил. И отпрыска твоего уродливого. Жёнка твоя, как свинья на живодёрне, вертелась и визжала от родовых мук. Если б ты только её слышал! А-ха-ха-ха! Вот умора была! Дьявольское отродье! Опять пытается задеть за живое! У Андрея подкосились ноги и в груди заныло, когда он услышал о своих жене и ребёнке, которых потерял. Так ему не хватит никаких нервов. Ещё несколько бесовских выходок, и Андрея схватит сердечный приступ. Нельзя его слушать! Нельзя оборачиваться! Андрей сделал вид, что ничего не слышал. Старался не замедлять шаг, несмотря на то что в груди у него жгло и сжималось. — А помнишь, как ты клялся, что жены и детей у тебя никогда не будет? — Демон громко закричал ему вслед. — Вот я тебе и помог! Иди, иди! Молись, молись! Твой боженька тебя не услышит! Он тебе не поможет! А знаешь почему? — Андрей остановился. — Потому что я намного сильнее и могущественнее Его! — Сейчас мы это проверим, — потеряв терпение и зажав в кулаках всю свою боль и гнев, тихонько сказал Андрей сам себе. Развернулся на сто восемьдесят градусов и быстрым, уверенным шагом направился к бесноватой старушке. — Ой, ты что, ты что! Я же пошутил! Я же пошутил! — завопила бабушка, отмахиваясь от Андрея, хоть он ещё был ещё далеко. Но намерения у него были нешуточные. И демон это чувствовал. — Сашенька, Сашенька, сыночек! — Демон заставил старую женщину бухнуться на коленки, когда Андрей подошёл слишком близко, и стал к нему ластиться и подлизываться. Даже родной голос старушке вернул. — Я больше так не буду! Я больше так не буду! — Бабушка сложила рученьки в молитвенный жест и стала ему кланяться. — Честное слово, не буду! Пожалей меня, сынок! Смилуйся надо мною, родненький! — Она вмиг стала божьим одуванчиком. — Закрой свой рот! — медленно, по слогам отчеканил Андрей. — Именем Господа нашего Иисуса Христа… — Уа-ай!!! Не надо!!! — Андрей ещё не договорил, как старушка заверещала на всю округу, как будто её режут. Гуляющие неподалёку люди, услышали её вопли и насторожились. Некоторые достали телефоны, приблизили и стали снимать. — Помогите, люди добрые! — пронзительно кричала бабулька, отползая от Андрея на четвереньках. Андрей трижды перекрестился и обратился к Богу с молитвой. — А-а-а! Помогите!!! Убивают!!! Люди!!! — улепётывая, демон отчаянно звал на помощь. Через несколько секунд он с душераздирающим воплем сотряс тело старой женщины и покинул его.Экзорцист
22 мая 2023 г. в 13:33
Примечания:
Учимся читать по церковнославянски.
Андрей поднялся рано. Сегодня он будет возглавлять божественную литургию и проводить свою первую отчитку. Авель спал. Ночь у него была тяжёлой, поэтому Андрей не стал его будить. Взяв в помощники братьев Тимофея, Михаила и Филиппа, Андрей громко возвестил о начале богослужения:
— Благословен Бог наш, всегда ныне и присно, и во веки веков!
Верующих сегодня в храм пришло не столь много, как во дни, когда служил Герман. Люди не восприняли Андрея как экзорциста. Они привыкли к Герману и хотели видеть экзорцистом только его. Даже матушка Наталья не пришла. Она стала избегать Андрея после того, как узнала в нём хулигана Сашку из Покровки. С одной стороны Андрей был рад тому, что ему не придётся притворяться перед людьми и играть роль экзорциста. А с другой — он был расстроен, что люди приходят в храм только за тем, чтобы что-то получить, а не для того, чтобы славить Бога. Большинство людей, по наблюдениям Андрея, приходили в храм ближе к концу литургии, непосредственно перед началом отчитки. Потому что отстоять на ногах два с половиной часа для современного человека было крайне нелёгким трудом. Стулья и скамейки конечно имелись, но в ограниченном количестве, и только для больных и пожилых.
Как же Андрей соскучился по литургии! Его руки дрожали, когда он готовил святые дары: хлеб и вино, символизирующие тело и кровь Иисуса Христа. Едва не прослезился, когда произносил в алтаре слова Спасителя на тайной вечери: «Примите, ядите, сие есть тело Мое, еже за вы ломимое во оставление грехов. Пийте от нея вси, сия есть кровь Моя нового завета, яже за вы и за многия изливаемая во оставление грехов». Причастие — это центр всего богослужения. Если грубыми словами передать то, что происходит во время причастия, то православные на ней в прямом смысле пожирают своего Бога.
После причастия, Андрей вышел к прихожанам с проповедью:
— Дорогие братья и сестры! Как вы уже знаете, отец Герман уехал по неотложным делам и вернётся только через неделю. Поэтому в эти дни отчиток не будет. Вместо них будет служиться водосвятный молебен о здравии тех, кто одержим нечистой силой.
Тимофей, Михаил и Филипп переглянулись между собой. Что он мелет? Почему это отчиток не будет? Разве настоятель не назначил его вместо себя? Какое право он имеет устанавливать тут свои порядки? Между тем Андрей распорядился, чтобы они наполнили водой водосвятный бак — ёмкость, для освещения воды. Пока они таскали воду, Андрей говорил проповедь:
— Каждый день в течение недели, после литургии, мы с вами, братья и сестры, будем читать молебен святым мученикам Киприану и Иустине. Некоторые из вас, наверное, знают, или слышали об этих святых. Им молятся при бесовских нападках и для защиты от порчи и сглаза. Чем же так прославились эти святые? Киприан, как повествует его житие, родился в городе Антиохии в языческой семье. Когда ему было десять лет, его родители отдали его в школу жрецов на Олимп. Там он обучился премудростям колдовства и чёрной магии. Преуспел он в этом деле настолько, что в возрасте пятнадцати лет получил себе в услужение целый полк бесов. Конечно же он их получил не за успехи в учёбе, а потому что заключил договор с дьяволом о продаже ему своей души. То есть Киприан сдал себя в рабство. Он стал «руками» тёмных сил и с помощью чародейства обольщал и губил души людей, которые к нему обращались за помощью. Как сейчас, в наши дни, так и тогда — тысячи лет назад, люди ходили к колдунам и гадалкам. В наше время колдунов и магов называют экстрасенсами. Звучит это слово красиво и даже, я сказал бы, научно, но своей сути оно от перемены названия не меняет. Колдун остаётся колдуном, каким бы названием он не прикрывался. Магия не делится на чёрную и белую. Она всегда чёрная. Там же в этом же городе Антиохии жила девушка-христианка по имени Иустина. На неё положил глаз молодой и богатый язычник, которого звали Аглаид. Иустина не отвечала ему взаимностью, и тогда Аглаид обратился за помощью к Киприану, у которого была очень высокая репутация среди колдунов. Он всегда добивался поставленной цели. Если нужно было наслать на кого-то болезнь или приворожить, то Киприану это всегда удавалось. И не было в городе таких людей, кто мог бы противостоять силе этого чародея. И вот Киприан, по просьбе Аглаида, трижды пытался наслать на Иустину бесов, чтобы её приворожить. Но ничего у него не получалось. Потому что Иустина, как мы знаем из её жизнеописания, была очень благочестивой христианкой и силой своей молитвы разрушала все бесовские козни. Киприан впервые потерпел поражение в духовной битве. От этого он так сильно разозлился, что наслал на весь город мор, то есть болезнь. Стали болеть люди, стал болеть и умирать их скот. Но Иустина помолилась к Господу и остановила мор. Киприан был посрамлён. Его карьера закончилась. Когда он увидел, что жил в заблуждении и что силы тьмы ничто по сравнению с силой Божьей, то он пошёл к местному епископу, покаялся, принял крещение и отдал на сожжение все свои магически книги. Удивительно, что очень скоро вчерашний жрец был поставлен во чтеца, затем в дьякона, после в священника и со временем Киприан стал епископом в городе Антиохии, который многих людей обращал ко Христу. Иустина так же обратила ко Христу тысячи язычников. В трёхсотом году нашей эры Киприан и Иустина приняли мученическую смерть. Их усекли мечом за отказ поклониться языческим богам. Житие Киприана показывает нам пример того, что даже самый страшный грешник, находящийся во власти дьявола, имеет шанс на исправление. И не просто исправление, а возможность реализоваться в церкви, послужить Богу и ближним. Житие Иустины учит нас тому, что никакие бесовские козни нам не страшны, если мы уповаем на Господа, возносим к Нему наши молитвы и живём по Его заповедям. Так как святые Киприан и Иустина имели большую власть против демонов, им молятся, когда попадают под власть бесов: при одержимости и после посещения экстрасенсов. Что мы и будем с вами делать, братья и сестры, на протяжении всей этой недели.
Андрей закончил проповедь. Водосвятные баки были наполнены. После молебна святую воду разлили по бутылкам и раздали прихожанам. Андрей дал наставление всем, кто был одержим нечистым духом, пить эту воду в течение дня с молитвой. А на следующий день пусть каждый приходит со своей бутылочкой и снова набирает воду после молебна. И так каждый день до приезда отца Германа.
Бесноватые, когда Андрей заступил на должность экзорциста, стали вести себя тихо. Никто не вопил и не бился в припадке. И только одна старушка, когда Андрей после молебна выходил из храма, напомнила ему, с кем он будет иметь дело, если продолжит свою деятельность.
— Что, Саша, решил от меня в монастыре спрятаться? — прохрипела бабушка, сидя возле двери храма на стульчике. — Думаешь, твой Бог тебя спасёт?
— Мать, пойдём со мной. Я тебе водички святой дам. — Андрей смекнул, что бабуля не была сегодня на молебне. Он протянул к ней руку и хотел отвести её в храм.
— Руку убери! — злобно огрызнулась бабка. А с виду-то бабуля ну просто божий одуванчик. — Не пойду я с тобой никуда!
Андрей вернулся в храм, взял одноразовый стаканчик со святой водой и принёс старушке.
— Фу! Убери это от меня! — замахала руками бабка, уклоняясь от протянутого ей стакана. Едва не выбила его из руки Андрея. — Фу! Фу! Убери! Убери! Сам пей эту отраву! — рычала она.
Типичная реакция беса на святую воду. Андрея это ничуть не удивило. Он уже привык к подобным бесовским выкрутасам. Единственное, никто из бесов до этого дня не беседовал с ним лично. Андрей сам выпил святую воду, смял стаканчик, бросил его в ближайшую урну и пошёл в трапезную.
— Я за тобой слежу! — погрозила ему вслед старуха. Вернее, её бес. — У-у-у! Смотри у меня! Ха-ха-ха! Хе-хе-хе! Я всё про тебя знаю, Алексашка! — Бабка ёрзала на стуле, как будто у неё в одном месте было шило, и всё не могла угомониться. Кричала и кричала Андрею вслед. А он не оборачивался. И это её сильно злило. — У-у-у! Блядь! Алексашка, Алексашка, ёб твою мать! Я до тебя ещё доберусь!
Выходящие из храма люди тоже на бабку не обращали внимания. Только дети и недавно прибывшие в монастырь от неё шарахались. А те, кто жили здесь не один месяц, к ней привыкли.
На другой день Андрей позвал на служение ещё нескольких братьев. Поставил их исповедовать людей. Человек должен регулярно очищать свою душу от грехов, чтобы противостоять демонам. Те не любят чистые души. Подобное притягивается к подобному. Человек, имеющий множество нераскаянных грехов и страстей, становится лёгкой добычей для демонов. Потому Андрей озаботился, чтобы люди, переданные ему на попечение, исповедовались, молились и причащались. Его огорчало, что людей в храм приходило мало. Люди не привыкли при Германе утруждать себя многочасовой молитвой и постом. В монастыре никто не постился. Даже монахи. Между тем, как Иисус Христос учил, что бесы изгоняются лишь молитвой и постом. Но ведь это же немалый труд. А люди не хотят трудиться. Они привыкли к готовенькому: пришли, отчитались, дали денежку, ушли. Всё. Больше они о Боге не вспомнят. Андрея удручала нынешняя духовность православных христиан, которые в большинстве своём являлись таковыми только по названию. Кого-то крестили в детстве и не научили вере. Кто-то крестился, чтобы меньше болеть, чтобы в жизни было всё хорошо и благополучно. Народ относился к церкви как некому оберегу, а таинствам придавал магическое значение, ставя их на один уровень с чародейством. Люди не хотели работать над собой, не хотели меняться и жить по божьим заповедям. Зачем, если есть обряды, чудотворные иконы и мощи? Зачем, если есть свечи и записки о здравии и за упокой? Купи свечку, купи иконку, закажи сорокоуст о здравии, возьми у батюшки благословение и иди спокойно домой. Служители церкви всё за тебя сделают. И помолятся, и грехи твои загладят, и умершего родственника отпоют. Нет, ну а для чего они ещё нужны? За что они пожертвования получают? Пусть отрабатывают. Таким было отношение большинства крещёных людей к священникам и к церкви. Сможет ли Андрей перевоспитать прихожан всего за одну неделю? Увы, но даже будучи много лет настоятелем храма, ему не всегда это удавалось. Всё, что может Андрей, это добросовестно выполнять свою работу: проводить богослужение, причащать, исповедовать, служить молебны, хоть как-то вразумлять людей, читая им проповеди, которые мало кто хотел слушать. Как только он выходил на солею после литургии, люди начинали громко вздыхать, кашлять, переминаться с ноги на ногу. Начинали разговаривать, лазить в сумках, шелестеть пакетами. Они показывали всем своим видом, что им это не интересно и чтобы Андрей поскорее закруглялся. Это Герман их к этому приучил. Проповеди он им не читал, литургию проводил наспех, чтобы поскорее начать театрализованное шоу, коим являлись его отчитки. Храм во время этих отчиток превращался в сумасшедший дом. А если кто-то из людей начинал вести себя не так, как надо, то его просто вышвыривали из храма.