cursed heritage

тэхен открывает глаза и чувствует невообразимую тяжесть на сердце. он привстает, тяжело дышит и пытается оглядеться, нащупывая на прикроватной тумбочке свои очки. тэ чувствует себя до жути дезориентированным, и… испытывает что-то еще. это непонятное чувство, как будто ты не на своем месте, как будто ты там, где не должен быть. тэхен сдирает кожицу с губы, тихо шикнув, чувствуя привкус крови на языке. на этот раз лишнего. в комнате темно. тэ привык с детства не закрывать шторы, поэтому спустя какое-то мгновение до него доходит, что на дворе глубокая ночь, а сам он лежит в кровати брата. ким трет виски пальцами и вспоминает, почему он вообще так резко и неожиданно проснулся. снова так, будто кто-то выдернул его из воды. ему что-то приснилось. тэхен прикрывает глаза и пытается сосредоточиться. — в прошлый раз тебе это помогло… — что мне помогло? - хмурится тэ, не понимая, что к чему. у него вообще не получается свести концы с концами, образы из сна и какие-то обрывки случайных голосов, хотя он так отчаянно старается, что чувствует, как напрягается и работает его мозг. чей это вообще голос? почему тэ его слышит? что все эти фразы значат, почему они появляются из ниоткуда, как по щелчку, и не несут в себе никакого смысла? как много вопросов, а ответов на них — целое нихуя. прекрасно. просто восхитительно. — так, ладно, хватит, - тэ включает небольшой светильник, который мягким светом освещает темноту вокруг, и хмурится, покусывая уголок губы. тэхену сегодня снился тот же самый обрыв на краю света, но на этот раз зимой. дело близилось к вечеру, рядом не было ни одного фонаря, о каких-то признаках цивилизации поблизости и речи быть не может. повсюду сплошной туман, в небе — серые тяжелые тучи, сливающиеся с водной гладью и находившиеся по ощущениям на расстоянии вытянутой руки, словно земля и небо были одним целым. вода не замёрзла из-за слишком сильного течения и отсутствия морозов, отчего даже в легкую метель можно услышать, как волны бьются об известняковые скалы где-то внизу. маяка не видно и не слышно, будто он вообще не работает или никогда и не работал. тропинка к обрыву слегка припорошена снегом, отчего ботинки по ощущениям неприятно намокли. тэхен куда-то шел и кутался в пальто, вжимая голову в плечи. холод неприятно закрадывался будто под самые кости и пробирал до дрожи, но тэхен все равно куда-то упорно шел по чьим-то следам на снегу, утопая в небольших сугробах и стараясь изо всех сил наступить именно на уже любезно кем-то протоптанные следы. тэ открывает глаза. — ну и что это? - устало выдыхает он и хмурится. тэхен не то, чтобы пользовался сонниками и вообще в это верил, но это уже перестает быть шуткой. какой-то кусок скалы над водой киму мерещится уже буквально везде, и эти навязчивые мысли с какого-то момента прекратили быть смешными. тэхен хватает телефон и наугад вбивает в гугл «край света», листает статьи, картинки и подборки, пытаясь почувствовать хотя бы какой-то отклик в себе от изображений. но ничего не екает ни от видов мыса доброй надежды, ни от острова карибати, ни от новой зеландии, гренландии или бог знает, что там еще есть. абсолютно все не то. это не тот мыс и не тот обрыв. нет, все, конечно, очень красиво и завораживающе, казалось бы, обрыв, вода, где-то даже маяк, но это все совершенно точно не то, что нужно тэхену. — а зачем оно мне вообще нужно? - тихо спрашивает он сам у себя, сминая пальцами одеяло и глядя куда-то в угол комнаты. тэхен не страдал обсессивно-компульсивным расстройством и не был зациклен на чем-либо, у него не было каких-либо дневных или ночных навязчивых ритуалов, которые делали бы жизнь совершенно невыносимой, но иногда в нем просыпалось некое подобие маниакальной фазы, когда нужно что-то сделать, прямо кровь из носа. выдраить квартиру до блеска, докопаться до какой-то истины, прочитать историю создания любимой музыкальной группы и историю жизни всех ее участников, изучить какую-то тему вдоль и поперек. зачем оно надо? кто бы знал. как это пригодится? второй очень интересный вопрос. причем весь этот порыв тут же заканчивался, стоило тэхену довести дело до конца. то есть либо вообще не интересоваться чем-то, либо разбираться в этом, как настоящий профи. третьего просто не дано. вот и сейчас. ему принципиально узнать, что это за обрыв, где он расположен, какой именно известняк в этих дурацких скалах, сколько лет горной породе и как она образовалась, какие океанские течения образуют это море, какой там климат. тэхен одержим тем, чтобы изучить про это место совершенно все. так же, как и принципиально научиться играть на фортепиано, хоть тот же самый собачий вальс. хотя игра на музыкальном инструменте — это не то, что можно освоить легко и сразу, то есть, если на изучение какой-то темы могут уйти порой и месяцы, то в случае с музыкой навык нарабатывается и измеряется годами, а то и десятилетиями. с другой стороны, тэ не преследует цель владеть инструментом в совершенстве, достаточно просто играть и что-то уметь, и тэхен точно уверен, что это ему как-то поможет, это что-то даст, он сможет что-то понять и почувствовать, как и в случае с этим обрывом. а еще нужно понять, кому принадлежит этот голос, потому что тут зацепок совсем нет, а тэ очень сильно не любил, когда какие-то вопросы оставались без ответа. отвратительное разрушающее чувство неизвестности с кучей «если» и «почему» в голове — это самая извращенная пытка. но тэхен понимает, что это еще не все. совсем и далеко не все. он нервно откидывает телефон в сторону, что тот проваливается куда-то в складки одеяла, и решительно направляется в ванную, включая горячий душ и раздеваясь. тэ делает шаг по холодной кафельной плитке и неожиданно для себя, вместо того, чтобы встать под сильные струи, что приятно расслабляют тело, тэхен садится прямо на пол и кладет голову на колени, прижав их к себе, чувствуя, как вода бьет ему по шее и затылку. тэ совсем уходит в себя и находится в какой-то прострации, разглядывая швы расфокусированным взглядом и замечая пряди своих волос, что под потоком воды свисают вниз, как сосульки. — может быть, я схожу с ума, - тихо спрашивает сам у себя тэхен, слыша, как его собственный голос, который кажется ему сейчас чужим и незнакомым, отдается эхом по душевой кабине. тэхен не ощущает ничего, он думает обо всем и ни о чем одновременно, пытаясь ухватиться за возникающие мысли, которые будто тут же растворяются и остаются незаконченными висеть в его голове. прямо как во время расследования, когда ты что-то кому-то объясняешь, и вдруг тебя чем-то осеняет, из-за чего ты не можешь договорить предыдущую мысль в попытках ухватиться за новое открытие в голове. но тут никаких новых открытий нет, только спутанное сознание, которое не дает покоя. приходит в себя тэхен лишь в тот момент, когда понимает, что чувствует боль на ноге от горячей воды, которая неприятно обжигает расчесанную на нервах кожу. тэ тихо шипит и откидывает голову назад, подставляя лицо под водяной поток. он начинает напевать какую-то мелодию, слушая шум и не осознавая, что именно он поет, но тэ в какой-то момент сосредотачивается и наблюдает за собой, словно третий человек со стороны, и тут резко слышит. — пожалуйста, не дай мне сиять, не дай мне упасть, не дай мне взлететь… пораженный своим осознанием тэхен распахивает глаза и тут же опускает голову, протирая веки пальцами. он не понимает, что это, где он ранее слышал эти строчки, он шарит наугад, как слепой, потерявшийся котенок, пытаясь найти ответы хотя бы на какие-то вопросы, и которых он, конечно же, не находит. второпях тэхен подрывается из душа, не выключая кран, босыми ногами вышагивает по паркету в комнату, покрываясь мурашками от обжигающего холода после горячей ванны, и ищет сырыми пальцами свой телефон. дрожащами руками нашарив его в складках одеяла, тэхен снова открывает гугл, проговаривая строчки для верности, чтобы не забыть. — please, - говорит тэхен по слогам, набирая текст и раздражаясь на капающую с волос воду, — don’t let me shine, don’t let me down, don’t let me fly. тэхен уверен, что он все запомнил правильно, что написал все правильно, но гугл выдает ему ноль совпадений. такой песни не существует, а тэхен готов поклясться чем угодно, что знает эти строчки по нотам: ля, соль, ми, ми, ми. — я что, только что песню сочинил? я же не мог ее выдумать, - растерянно произносит ким, вытирая лицо ладонью. тэхен, будто ведомый какой-то тягой, медленно выходит в большой зал, сжимая в руках телефон до побелевших костяшек, и видит большой захламленный стол в углу, который, по ощущениям кима, был там всегда, сколько он там себя помнил. тэхен промаргивается и делает еще шаг, как тут же замирает, как вкопанный. никакого стола нет, а заваленная мебель ни что иное, как всеми забытое пианино. тэ вглядывается, прищуриваясь и пытаясь разглядеть хоть что-то в темноте, и к своему удивлению замечает человека, который сидит к нему спиной, одетый в светлую рубашку. тэ сглатывает. — кто здесь? - говорит он тихо, неосознанно царапая свою ладонь. ему никто не отвечает, на что тэхен решительно делает еще шаг и видит новые детали: светловолосый юноша что-то черкает карандашом в нотном листке, а потом наигрывает это на клавишах. тэхену страшно, ему до одури страшно, его тело будто парализовано, пульс зашкаливает, немеют конечности, из-за чего он перестает чувствовать своих ног. тэхену кажется, что он сейчас рухнет, ибо его ноги просто не выдержат и подкосятся. звук капающей воды с волос становится оглушающе громким и до жути раздражающим и оцепеняющим одновременно. тэхен нервно сглатывает. ему кажется, что у него сердечный приступ, и он вот-вот умрет. хочется кричать и хочется кого-то позвать, но тэхен даже рта открыть не может. будто преодолевая какую-то стену и буквально перешагивая через себя, тэ делает еще шаг вперед, потом еще один, замечая кляксы фиолетового цвета на рубашке юноши. он вытягивает дрожащую руку в попытках коснуться незнакомого плеча. — кто вы, - тихо произносит тэхен, но когда он моргает, то внезапно приходит в себя и ошарашенно пялится на груду вещей, которая свалена на небольшое камерное пианино. никого нет. никого и не было. у кима дрожат пальцы, он пытается прийти в себя и продышаться, отчаянно хочет начать все видеть своими глазами, а не глазами третьего человека, который смотрит сейчас за небольшой обнаженной парализованной фигурой возле груды хлама. тэхен отодвигает книги, какие-то бумаги, шкатулки и подсвечники, и видит перед собой крышку фортепиано. недолго думая, ким открывает ее одним рывком, отчего несчастный инструмент начинает гудеть, а пыль поднимается облаками в воздух. тэхен смотрит на пожелтевшие, сколотые клавиши, и чувствует, как все его нутро снова начинает потряхивать. это не то самое фортепиано. но тот же инструмент, который воспроизводит идентичные звуки. и даже это осознание пугает и вводит в ступор. тэхен нажимает на пробу ля в малой октаве, даже не задаваясь вопросом, откуда он вообще знает, где именно находится эта нота среди целого рода клавиш и октав. он просто знает, что это ля, и что она звучит совершенно не так, потому что старое скрипучее пианино расстроено на полтора лада вниз. в шоке тэхен отшатывается от инструмента, не желая больше никогда к нему приближаться, и на автомате идет обратно в ванную, выключает воду и слушает тихое капание воды из крана. берет полотенце, медленно бездумно вытирается, все еще не приходя в себя и концентрируя внимание на мыслях и на капающей воде. — не дай мне упасть… - тихо бормочет ким, натянув большой махровый халат и вернувшись в комнату. тэхен моргает, постепенно приходя в чувство. смотрит на часы. пять утра. — чушь какая-то, - лепечет он и укладывается на подушку, глядя в потолок немигающим взглядом. тэ чувствует, как немеет его распаренное изнеможённое тело, тяжелеют пальцы, а голова наливается свинцом. у него все еще бешено колотится сердце, глотать сложно, как и переварить произошедшее. это точно был не сон. тэхен щипает свое предплечье и тихо шипит. совершенно точно не сон. но что он тогда видел? что это было за видение из ниоткуда, откуда могла взяться галлюцинация? когда тэхен открывает глаза, он видит скалу на том самом краю света. тэ не задается вопросом, что происходит, где он, почему он все понимает и чувствует, он просто прикрывает глаза и делает глубокий вдох. тэ ловит где-то на подкорках осознание, что это сон, но эта мысль пролетает так мимоходом, что тэхен не успевает ее проговорить и обдумать. колючий ветер неприятно бьет по щекам, но тэхен отчего-то чувствует себя очень спокойно и умиротворенно, будто переживает воспоминание, будто это часть чего-то, какого-то события, а не плод воображения, когда тебя буквально вбрасывает в какой-то непонятный кусок, где ты должен что-то делать. будто он куда-то ехал, и вот его местонахождение сейчас — запланированная остановка, которая не вызывает никакого удивления или изумления. тэхен просто стоит, смотрит на падающий снег, слушает звук разбивающихся где-то внизу волн и ждет, что будет дальше. и он в этот момент чувствует себя живым, как никогда раньше. это так похоже на то море, которое показывал как-то брат, но в этом месте будто время останавливается, и даже боль от потери ощущается совсем иначе. такое бывает, когда что-то, что долго тебя тревожит, вдруг разрешается и отпускает после долгого монолога с собой, как психолога с психологом. тэхен уверен, что он бы чувствовал нечто похожее, если бы развеял прах сокджина на море, что-то бы принял для себя в этот момент, и что-то в нем бы успокоилось и перестало рвать и метать диким зверем. внезапно тэхен понимает, что здесь, среди тумана и нависших туч, ему куда спокойнее, чем в их с чонгуком квартире, даже умиротвореннее, чем вообще где бы то ни было. будто на земле не существует ни одного места, где тэ мог бы найти пристанище и спокойствие, и все, что ему оставалось — ходить, как неприкаянному, а вот оно вдруг неожиданно нашлось. на самом краю света, где есть только снег, тишина и холод. казалось, это место можно трансформировать как угодно, будто играя в игры со своим разумом. стоит закрыть глаза, и вот уже это не какой-то незнакомый обрыв, а то самое море, с тем самым пианино, и плевать, что тэхен никогда инструмент в глаза не видел, он точно знает, что оно где-то есть, он просто чувствует, будто фортепиано — такой же живой человек, со своей душой, аурой и историей. тэхен делает вдох и пытается сосредоточиться на своих мыслях, будто его подсознание знает совершенно все, и нужно лишь копнуть в бессознательную часть себя, чтобы найти ответы на все вопросы. — что это за пианино? - спрашивает тэхен шепотом непонятно у кого: то ли у себя самого, то ли у снега, то ли у бушующих волн. туман перед его глазами рассеивается, и он видит старое невзрачное коричневое фортепиано, но сердце тэхена замирает, находя инструмент самым красивым, что он когда-либо видел в своей жизни. на ножках лак кое-где уже облупился, от инструмента пахнет деревом, стариной и сыростью. это действительно очень старый инструмент, возможно, конца девятнадцатого-начала двадцатого века. об этом говорит вся вычурность: деревянная резьба на ножках, по бокам и очень, очень красивая стойка для нот. она будто вырезана кружевом, витиеватая и воздуха в ней больше, чем в любых легких мира. пианино совсем невысокое, но ким почему-то чувствует немую мощь инструмента. конечно же, тэ не знает, что это за фирма, он в этом не разбирается, так же, как и не знает, есть ли еще хотя бы какой-то шанс найти этот инструмент. когда-то на нем совершенно точно исполнялись мазурки и полонезы, красивейшие вальсы шопена и произведения бетховена. клавиши будто хранят в себе все невесомые прикосновения. — ты пришел.. - тихо раздается рядом, и тэхен чувствует всем своим нутром, что кто-то стоит у него за спиной, но повернуться не может просто физически, будто все его тело вросло в это место. и внезапно чувствует легкий запах гари. — кто ты, - тихо спрашивает ким, опуская взгляд вниз и понимая, что следы, по которым он шел куда-то, закончились. тэхен дошел до конца. дальше — только край и пустота. — я не могу сказать, - тихо с какой-то улыбкой в голосе говорит кто-то, — пока ты сам не поймёшь. — почему ты звал меня, - тихо спрашивает тэхен, сжимая руки в кулаки в карманах пальто в попытках согреть их хотя бы так. — я — всего лишь твое воспоминание, - тихо отвечает человек, — возможно, та часть твоей жизни, которую ты хотел бы забыть. ты просто что-то вспомнил. — коричневое пианино — оно твое? - говорит тэхен, чувствуя, что ему хочется подойти ближе к обрыву и посмотреть вниз, хотя он знает, что не увидит там ничего. там будет туман. человек ему не отвечает. — и песни тоже твои? - продолжает тэхен с какой-то надеждой, кусая губы на холоде, которые тут же покрываются неприятной корочкой, — это тебя я видел, правда же? тэхен слышит завывания ветра, которые утопают в море. — а если я не хотел забывать? - говорит ким надрывно, глядя на тающий снег, — если я не хотел забывать?! - уже громче и оборачиваясь, собрав все силы, которые в нем были, но за спиной никого нет. нигде никого нет. и следы, по которым он шел и которые остались позади, исчезли. — как мне искать тебя?! - покрутившись по сторонам и озираясь тэхен не находит никого и чувствует, как его пальцы впиваются в бугорки ладони. — по тени, - раздается тихий шёпот у него над ухом, который будто выкручивает все его позвонки и парализует. тэхен медленно обрачивается в сторону моря и тяжело прерывисто дышит. — тень… - тихо говорит тэ, делая шаг вперед, — тень это шадоу… — это не твоя тень. а моя, - тихо произносит кто-то, но в этот раз понимает, что искать обладателя голоса просто бессмысленно. тэхен задумывается, выдыхая и прикрывая глаза. меньше всего ему хотелось испытать тревожность в месте, где он почувствовал себя свободным, почувствовал себя так, будто нашел дом. — я же сплю, верно, - еле слышно произносит тэ, чувствуя, как ветер треплет его волосы резким порывом, словно убеждая в том, что это все не сон. — верно, - тихо отвечает собеседник. тэхен слышит хруст снега под его ботинками, и ему становится спокойнее от осознания, что он еще не до конца сошел с ума, и этот мир подчиняется какой бы там ни было логике, если так вообще можно выражаться. тэхен уже понял правила этой игры: ему нельзя смотреть на незнакомца, но тэхен слышит его шаги совсем рядом и невольно бросает взгляд немного в сторону, видя черные ботинки, брюки и краешек длинного бежевого пальто. — когда я проснусь, я все забуду? - продолжает тэхн, всматриваясь куда-то в туман. — может быть, забудешь, а может быть, и нет, - спокойно отвечает юноша, и у тэхена будто что-то перещелкивает. — сначала я услышал строчки про старое пианино в углу дома, потом я увидел это место, летом, оно было ослепительно яркое, и наполнено теплом и счастьем, это была, как вспышка, совершенно сбившая меня с толка и оторвавшая от чувства реальности. я, я… я просто увидел это перед своими глазами, как фильм, как ожившую картину прямо передо мной, я думал, что это все ерунда, что я просто тяжело переживаю потерю брата, но я услышал тебя на лестничной клетке, ты позвал меня, это точно был твой голос, хотя интонации были совсем другие, - сбиваясь на шепот тараторит тэхен, будто боясь не успеть что-то договорить, — я увидел тебя. ты сидел за фортепиано, черкал что-то в нотной тетрадке, я тебя даже никогда не видел, но я почему-то уверен, что это был ты. я ничего не понимаю, мне кажется, я сумасшедший, - тэхен теребит кончики замёрзших пальцев и растирает, внезапно чувствуя, как чужие руки накрывают его собственные, отчего тэхен даже не в силах выдохнуть и поднять голову, чтобы взглянуть собеседнику в глаза, но отчего-то он понимает, что этого делать и не нужно. — ты вспоминаешь, - тихо говорит он, мягко потирая теплой ладонью подушечки чужих пальцев, касаясь будто совсем невесомо, эфемерно, но тэхен точно знает, что все происходящее реальнее, чем вся его жизнь, — пианино, которое ты ищешь, находится сейчас в кинбурне. ты слышал что-нибудь про парадокс корабля тесея? тэхен отрицательно мотает головой, не выдыхая, смотрит на чужие аккуратные пальцы, покрасневшие костяшки и изучает каждую линию, каждую микротрещинку чужих рук, замечает заусенец на среднем пальце и улыбается уголком губ. — я не слышал, - тихо выдыхает тэхен, взяв чужие пальцы в свою ладонь, не решаясь что-то еще сделать. — то же самое произошло с этим инструментом. просто запомни это, возможно, этот факт что-то тебе даст, - заканчивает незнакомец, легко погладив большим пальцем тыльную сторону ладони тэхена. — откуда ты все это знаешь, - спрашивает тэхен, задыхаясь не то от тумана, не то от порыва ветра, не то от человека, который стоит рядом и которого тэхен совершенно точно не знает. — это знаешь ты, - с беззлобной усмешкой в голосе говорит юноша, — представь, что твое подсознание очень долго спало, а теперь оно просыпается. ты начинаешь вспоминать то, что забыл когда-то, это похоже на воспоминания из прошлой жизни, и это отчасти правда. ты знаешь эти строчки про пианино в углу, и твое любимое произведение — вокализ рахманинова в переложении для скрипки с фортепиано. — я никогда его не слышал, - с горечью говорит тэхен, осторожно переплетая свои дрожащие пальцы с чужими. — но это не мешает тебе его любить. когда ты послушаешь, ты очень остро почувствуешь де жа вю. запомни это ощущение, это похоже на… — выныривание из воды, - шепотом заканчивает тэхен, все еще упрямо глядя на сцепленные руки. — да, вроде того, - говорит незнакомец, добавляя тише, — ты совсем замерз. тебе надо просыпаться. — мне нужно шагнуть, да? - спрашивает тэхен, зная ответ на свой вопрос. он видит, что внизу больше нет двух пар обуви, снова есть снег и протоптанные следы. тэхен расцепляет руки и делает шаг вперед, оставляя незнакомца позади и чувствуя спиной его внимательный настороженный взгляд. — мы еще увидимся, - тихо говорит тот, и это звучит не то, как вопрос, не то, как утверждение, а в следующий момент тэхен чувствует сильный толчок в свою спину, и не успевает даже отреагировать, даже закричать, он способен в это мгновение лишь зажмуриться перед тем, как упасть в ледяную воду, на которую ким смотрел со скалы несколько мгновений назад. когда человек тонет, он задерживает дыхание, пока не потеряет сознание. это называется добровольная остановка дыхания, таким образом организм человека борется за жизнь и не дает открыть рот ровно до того момента, пока голова не начнёт взрываться. после того, как ты начнешь заглатывать воду, считая, что это может уменьшить желание сделать вдох, наступает ларингоспазм и вода не проникает в нижние дыхательные пути, из-за чего и происходит потеря сознания, а жидкость начинает затекать пассивно. чем больше ты борешься за жизнь, тем больше сил и кислорода тебе нужно, следственно, чем больше ты стараешься, тем быстрее ты умрешь. такой вот парадокс, как и вся жизнь человека. один сплошной парадокс.