Дотянуться до мечты

В забвенье канули года, Вослед и вы ушли куда-то. И лишь по-прежнему вода Шумит за мельницей крылатой. С. А. Есенин.

      Утром Эрвина, крепко спавшего всю ночь, разбудил грохот и достаточно громкое чертыхание.       Он сел, потянулся и, надев футболку, поспешил вниз по узкой винтовой лестнице.       Уильям с остатками булочки в зубах носился по дому, одеваясь.       — Доброе утро, — слегка невнятно пробормотал он и надел сапоги. Затем, с усилием проглотив свой нехитрый завтрак, принялся объяснять: — Я ведь без разрешения сбежал. В министерстве краем уха как слышал, что ты в отпуске, так сразу же примчался.       — Понятно, — зевнул Эрвин и направился к дверям, чтобы его проводить. — Когда увидимся? — Он и не подумал, что теперь будет настолько редко видеть сына, когда тот вступил в кадетский корпус. Но когда-нибудь им всё равно пришлось бы расстаться навсегда — вряд ли парня после окончания службы будет привлекать размеренная жизнь в пределах Стены Сина. Однако он готов годами не видеть сына, лишь бы тот не вступал в Разведкорпус и избежал всех опасностей, подстерегающих за Стенами.       — Если ты придёшь меня навестить, а так можно, то скоро, — хитро улыбнулся юноша, видимо, не обращая внимания на грустное выражение отцовского лица.       — Навещу, — через силу улыбнулся Эрвин и похлопал сына по плечу. — И на день рождения тебя не отпустят?       Уилл потупился.       — Я вообще его там хотел отметить, но на твой приду, обещаю, — проговорил он. И на этой нерадостной ноте отец и сын расстались.       Желая насладиться недолгим отпуском, Эрвин лёг спать, однако уснуть не смог. Мысли одна за другой бились о стенки черепа со скоростью выпущенных из ружья пуль. Придётся опять терпеть головную боль. Но ему не привыкать. За всю его жизнь случалось многое, что было куда хуже этого неприятного чувства.       Эрвин скривился в усмешке. Опять он погружается в воспоминания. А так и утонуть в них недолго, как справедливо замечал Шадис.       Через несколько лет после вступления в Разведкорпус он во время отпуска в одном из баров познакомился с миловидной пухлой девушкой по имени Луиза. У них всё закрутилось слишком быстро. К концу его отпуска она уже ждала ребёнка.       Выходя за Стены, он боялся не вернуться, оставив своего ещё не родившегося ребёнка без отца. Но опасаться больше стоило Луизе. Из-за лишних беспокойств за любимого она ослабела и к моменту родов была совсем истощена.       Едва Уильям появился на свет, её сердце перестало биться.       За маленьким мальчиком присматривала родная тётя Эрвина, взявшая много лет назад его вместе с братом и сестрой-близняшкой на воспитание после гибели их отца. Они с мужем полюбили внука будто собственного сына. Однако мальчик всегда знал, кто его отец, и — только Эрвин приходил домой — тут же рвался к нему.       Он вырос чересчур быстро. Пятнадцать лет пролетели, казалось, с огромной скоростью. И вот перед Эрвином уже не маленький мальчик, а взрослый и статный юноша. Он был красив, изящен и невероятно обаятелен. Волосы отпущены ниже, чем у всех парней его возраста. Пальцы рук тонкие и длинные.       Он не удивился, когда сын изъявил желание пойти в кадетский корпус. Собственно, почему бы и нет? Однако «нет» заключалось в том, что Уильям хотел вступить в Разведкорпус.       Разведчики выходят за Стены без твёрдой уверенности, что вернутся. Они с Майком хоть и дружат, но это сопережается страхом друг за друга. Эрвин просто не сможет сражаться, когда знает, что его сыну угрожает огромная опасность. Увидеть его тело или то, что от него осталось, узнать, что он ранен или и вовсе мёртв, — самый главный его страх.       И как бы Эрвин ни старался отговорить его от идеи вступать в Разведку, Уилл — своенравный юноша, сделает всё по-своему.       Можно называть это упрямством или самоуверенностью, но оно не является ни тем, ни другим. Это стремление сражаться за свободу человечества — чистая мечта и великая цель.       Порой Эрвин задумывается, какой была бы его жизнь, если бы он пошёл в Военную полицию. Ответ очевиден — совсем другой.       Не было бы страха за жизнь своих товарищей и ненависти к титанам. Но он бы не испытал и другого светлого чувства…       Новобранцев, пришедших в Разведкорпус называют ранними ласточками. Они надеятся, что распахнут свои крылья и отправятся в дальний полёт.       Однако едва ли половина возвращается с их первой разведывательной миссии за Стену.       Они ломают свои крылья. Эрвин видел, как многие из них кричали, что больше не хотят сражаться — хотят жить. Их юные сердца сжимались от ужаса, который творился в мире.       Эрвин и сам был таким. В первую экспедицию у него тряслись руки от страха за товарищей, но вёл бой он хладнокровно. От остальных солдат его отличало то, что он сражался не только за свободу человечества, но и за свою мечту.       Снедаемый желанием узнать, есть ли люди за Стенами, молодой Эрвин Смит вступил в Разведку. Его умения высоко ценит и командующий Шадис, и ценил его предшественник. Но у Эрвина не было такого страха, как у других новобранцев — животного ужаса перед титанами.       Он знал, что бросаясь прочь от своих страхов, невозможно ничего достичь. Он всегда готов был пожертвовать солдатами ради свободы человечества.       Выезжая за Стены, он видел людей, которые кричали, что они идиоты, что лишь набивают брюхо титанам. Однако были и те, кто желал им удачи, просил вернуться. Эрвин несколько раз за последние пару лет видел мальчишку и девочку с ним. Первый смотрел с восторгом, а другая — испуганно. И каждый раз они появлялись на одном и том же месте и глядели разведчикам вслед.       Неужели эти дети вступят в Разведкорпус? Неужели и они познают боль ломающихся крыльев?       Птицам обрезают крылья, чтобы они не улетели и не погибли, но разведчики каждый раз спешат улететь сами. Обрезать им крылья всё равно, что убить их.       Они — вольные птицы, которые не боятся сломаться и с новыми силами готовы идти в бой.       Поединок с титанами. Вот оно, то самое несравненное чувство. В эти моменты мозг работает лишь на то, чтобы уничтожить врага. Тело действует на пределе своих возможностей. Не зная, сколько солдат уже погибло, а сколько улизнуло из объятий смерти, Эрвин позволял себе забыться в бою. Он чувствовал лёгкость и необъяснимое чувство. Оно захлёстывало целиком и не отпускало ещё долго…       Выйти за Стены — чувство свободы, полёта первых ласточек в небесной синеве. Оно такое же светлое, как и мысль, что когда-нибудь человечество выберется из клетки, в которую их загнали титаны, и поймёт, что внешний мир настолько же прекрасен, насколько и жесток.       Но что же заставляет самого Эрвина стремиться выйти за Стены, кроме мечты доказать теорию отца?       Он множество раз едва не погибал, рискуя не только своей жизнью, но и здоровьем товарищей. Это плата за такую ненадёжную свободу.       А что подразумевается под свободой?       Свободе нет одного определения. Это особенная привилегия. Почему привилегия? Разве всем доступна эта свобода?       Человек с рождения обладает двумя правами: правом на свободу и правом на жизнь. Но их оба у него стараются отнять. Однако угрожают не только титаны — сами люди.       Бед немало и без участия гигантов. Разврат, пьянство, воровство — в этом тонет столица человечества. Грабежи процветают. Обучение не слишком ценится. Порою маленьким девочкам не позволяют учиться. Им доступны три пути: смерть в нищите, монастырь или жизнь в доме с нелюбимым супругом, которая обрекает её рожать детей и не видеть бела света.       Это и нарушает главную составляющую свободы человека — свободу выбора.       Но за любой свой выбор, поступок, решение нужно отвечать. Иначе же свобода будет означать вседозволенность, распущенность.       Многие этого не понимают, не ценят моралей, не соблюдают законов. Неужели они свободны?       Они свободны лишь от сострадания, ответственности — от всех тех качеств, которые делают человека человеком.       Многие хорошие люди мертвы в то время, как воры и убийцы, взяточники и бесчестные чиновники живут, ни в чём себе не отказывая.       За долгие годы безупречной службы Эрвин терял многих солдат, которые были ему ближе, чем просто подчинённые.       Вспомнить хоть добродушного Геллерта, который рассказывал смешные истории у костра с такой живостью, что все едва не задыхались от безудержного хохота и вытирали слёзы.       Его тело даже не смогли найти.       Очаровательную маленькую Шарлотту — девушка вступила в Разведкорпус, чтобы вытащить семью из нищеты. Её мать тяжело болела, и у неё просто не было выбора, потому что в военную полицию попасть она не смогла, а в гарнизоне платят слишком мало. Да и Разведка казалась ей чем-то особенным.       Белокурая, худенькая, с громадными голубыми глазами, Шарлотта билась в истерике, когда увидела, как её товарища съел титан.       Эрвин сам почти нёс её на руках, стараясь увести от опасности. Но смертельные раны, полученные ею в бою, были неизлечимы, и она умерла — погасший лучик света в беспроглядной тьме.       Близнецов Нэльса и Барри. Мальчишки-новобранцы запали ему в душу своим детским поведением и невероятный чуткостью.       Обоих растерзали в их третьей экспедиции.       Многие другие погибали, уходили за горизонт и не возвращались. Говорят, смерть похожа на сон, если умираешь дома в постели, окружённый родными. Смерть — свобода от этого мира. Но такая ли она желанная?       Отнюдь.       Каждый человек хочет жить и быть свободным, ощущая тёплые лучи солнца на своём лице, прикосновение любимого человека к своему телу, дуновение ветерка.       Ощущать себя человеком, а не пушечным мясом или падшей тварью.       Мечтать, любить, идти вперёд, просыпаться каждый день с осознанием того, как прекрасен этот мир, — это и есть свобода. Величайшее счастье из всех существующих.