***
Синистер Серов Ставропонь Мы стояли на окраине города перед видавшим лучшие дни четырехэтажным зданием. Я поморщился, но сразу себя одернул - морщины конкретно меня не красят. Чтобы найти это место пришлось посетить местный Городской комитет - а встретили нас там не очень гостеприимно… поначалу. После того, как я мягко улыбнулся председателю, а крепкий жеребец за моей спиной передернул затвор винтовки, тот стал на диво покладистым. Тряпка. Надо будет поставить на его место нормального управленца. Повторно прочитав адрес на конверте, и сверив его с потертой табличкой на углу здания, я громко постучал в дверь. Сначала не было никакой реакции, зато после повторного стука, спустя полминуты послышался торопливый цокот копыт и дверь с шорханьем приоткрылась. — Кто? Из приоткрытой щели на нас выглянула сморщенная мордочка уставшего, но довольно неплохо держащегося старика с седой гривой и бакенбардами. Почти сразу, не успел я ответить, захлопнул дверь, после чего из-за неë послышались несколько глухих металлических лязганий и дверь открылась уже полностью. Перед нами стоял светлошерстый пожилой пони в плотно подогнанном классическом костюме без пиджака: он был только в рубашке с закатанными по локоть рукавами и жакете. — Приветствую. — Кивнул я ему. — Не так давно нам написал профессор Хуффингтон… — Да-да, молодые пони, — Сказал старик. — Это я вам писал, прошу, проходите, располагайтесь. — Мы бы хотели обсудить… — Да-да, юная мисс? — … что? — Я жеребец… — аккуратно поправил я. — Профессор. — Оу, кхм. — Замялся он. — Простите. Молча кивнув, я уже не пытался ничего спрашивать - старик, очевидно, сильно волновался из-за нашего визита, и мы молча вошли в здание. Что же, внутри оно выглядело лучше, чем снаружи. — Вот, тут софа, присаживайтесь. — Указал старый жеребец на означенный предмет мебели, а сам суетливо выбежал в другую комнату. Пока я и кобылка-телохранитель устраивались на диване, остальная охрана заняла места по углам комнаты. Из соседнего помещения, спустя минуту, вышла белая кобылка со смущенной и неловкой улыбкой, принеся с собой поднос с пятью граненными стаканами в подстаканниках и с угловатым металлическим заварником, оставив который, быстро удалилась. Вернувшись всего на минуту позже этого, профессор уселся на диван напротив нас, положив на столик, рядом с подносом, странное растение, напоминающее пшеницу, но выглядящее в несколько раз толще. Вытащив из кармана пиджака блокнот он раскрыл его и так же положил на стол. — Так, — начал он. — Товарищ… — Без официоза, будьте добры. — Фыркнул я. — Я педант, профессор, но - не сейчас. — Спасибо, Синистер. — Назвав моë имя, на секунду он признательно приопустил веки, еле заметно кивнув. — Как вы наверняка знаете, в Сталлионграде долгое время были проблемы с пищей, из-за чего нам приходилось всë больше и больше полагаться в этом вопросе на юг... — Профессор, пожалуйста, не объясняйте мне то, что я и так знаю. — Да-да, простите… Мы уже давно начали нашу работу, — жеребец налил себе в стакан чая и, не добавляя сахара, глотнул, смачивая горло. — Над выведением новых сортов растении, но более-менее достойные результаты мы получили только сейчас. И, в общем, — Он замялся на мгновение. — У нас не хватает ресурсов на достаточный расплод - образцов семян не хватит чтобы засеять хотя бы гектар. — Мгм. — Кивнул я. — А в чем преимущество ваших растений? — Да-да, как же!.. — Старик почесал копытом шею. — Они более холодоустойчивы, но в отличие от существовавших ранее сортов, не теряют в объеме возможного урожая… Вот, для примера, выращенная нами пшеница, — Профессор указал на означенную. — В одном колоске здесь на половину больше семян, чем в принятой для выращивания сейчас. «Неплохо, стоит признать», — отметил я для себя. — Магия? — Совсем немного. — Немного? — Когда мы экспериментировали с растениями, с помощью магии мы смогли сделать их очень плодоносными, но взамен они стали невероятно хрупкими - они погибали буквально от всего, что не соответствовало их предпочтениям. — Пояснил Профессор, нервно погладив седые бакенбарды. — Значит, им нужно подготавливать строго определенные условия? — Нет-нет! Что вы! — Взмахнул копытами жеребец, оживившись, будто это было оскорблением лично ему. — Это слишком затратно! Мы комбинировали селекционный и магический подходы! Это нам позволило вывести действительно новые сорта, а не… «удобрить магическим навозом» то, что и так существует. — Я мысленно оценил это сравнение. Старик не постеснялся. — Какие виды вы уже селекционировали? — Спросил я, перейдя к более прикладному вопросу, намного более важному сейчас, чем подробности их работы. Тут седогривый жеребец почему-то осунулся. — Не так много, как хотелось бы… пшеница, кукуруза, фасоль и картофель - больше не успели. Да и ресурсов, как я говорил, у нас немного. — Вздохнул он. — Как именно вы проводили свои исследования? — решил не лишним уточнить я. – Знаете, товарищ… — Жеребец усмехнулся в нос. — Мы просто экспериментировали направленно. Не так, как обычно это происходило - стихийным образом, просто в поле, когда к своей пшенице пони посадили какую-то «заморскую», а специально отбирали для селекции те сорта, что имели нужные нам свойства, в том или ином виде. При этом, — Продолжал профессор. — Мы проводили одновременно множество экспериментов «в миниатюре» - в специально зачарованных для имитации разнообразных погодных условий «боксах», на которые мы поделили теплицы, в кадках выращивались разные образцы. — Хм… Подготовьте полную документацию. Нам нужен ваш проект.***
Василий Пантюшенко Сталлионград Новый день в Сталлионграде, как обычно начался со звона курантов старой часовни, ныне на первых этажах которой расположилась общественная столовая. Это утро для меня снова началось не с кофе: его место заняли мигрень с недосыпом. Впрочем, не только я, но многие члены комитета сейчас выглядят если не также, то очень близко к этому. Работа - энергетический вампир не хуже чейнджлингов, если говорить честно, она выпивает силы и эмоции ничуть не в меньшем, а я подозреваю, даже в много большем объеме. Повсюду снимают символы губернаторской власти, и вешают на их места алые флаги - символы революции, и в чём-то это, увы, забавно, потому что кроме этого флага у нас символики нет вовсе: ни гимна, ни герба, ровным счётом ни-че-го. Только эти яркие, цвета свежей артериальной крови, полотнища. А смысл революции… коммунизм не нужен пони - большинство даже не знают, что это такое, они просто хотят хорошо жить. По крайней мере, лучше, чем жили до этого. Сами пони старались быть оптимистами, ну, насколько это возможно сейчас, во время перемен, когда стабильности не существует как факта. Пони, да и люди, никогда не меняются, всегда среди них находятся те, кто заряжет толпу надеждой - и даже не ради политики! - другие последуют их примеру и будут подбадривать друг-друга, а в нашем случае этих пони даже несколько на весь город, и, по словам встречавшихся с ними слишком часто, их имена лучше не произносить. Иначе они это почувствуют и найдут того, кто их назвал. Эти пони - пони-вечеринки, веселые, позитивные, смешливые и с шилом в жо… одном интересном месте. Они практически ретрансляторы «магии Дружбы», если предположить, что она существует. По крайней мере песенная магия точно есть, и это о чём-то да говорит. Этот мир меня удивляет такими закидонами - хотя я и жил здесь с рождения, человек во мне скребет стенки черепа от «нереальности объективной реальности». Ещë, к слову о магии, у пони есть кьютимарки: они являются символом таланта каждого пони. Буквально каждого - принято за аксиому, что она не может не появиться - не было такого, чтобы пони еë не получил! Она есть или проявится, вопрос только в том, когда, позже или раньше, это произойдет? Бывали случаи когда пони находили свой «талант» даже в почтенном возрасте. Интересно, что одна кьютимарка может означать несколько талантов одновременно, но проявиться, когда пони найдет только один из них. Вопрос в том, догадается ли об этом такой счастливчик? Эх… В прошлой жизни бы такую штуку, как кьютимарка, люди были бы добрее, люди были бы милее… Ведь когда ты знаешь свой талант, у тебя меньше проблем с выбором пути: направления учёбы и будущей профессии. Это лучше чем всю жизнь мотаться из крайности в крайность, не зная своего признания. Но что касаемо глобальных вопросов… По понятным причинам растёт криминализация населения Сталлионграда, и с этим нужно что-то делать - оставшиеся в стране королевские стражи и редкие неравнодушные пони не могут справится со всем сразу, их, увы, мало, и они организуются стихийно, по сути оставаясь не более чем добровольческими бригадами, которые хотя и сотрудничают с нами, с правительством, действуют сами по себе, но выполняют, как ни стыдно признавать, нашу работу за нас. По моим наброскам нового государственного устройства этим должна будет заниматься «Милиция» или «городские наряды» армии, но последние, думаю, в итоге всё равно рано или поздно выделятся в самостоятельную организацию… вряд ли пони понравится даже намёк на военную диктатуру. У входа в здание администрации, меня как обычно встретили двое дружинников с красными повязками на плечах и винтовками на спинах. Любопытно, что из всех пони на бегу могут стрелять только единороги, пегасы умеют стрелять в полете, а вот земнопони, к сожалению, способности к стрельбе в движении не имеют, из-за чего им приходится останавливаться, присаживатся или вставать на задние копыта, и брать её в передние. В администрации, как обычно, текла работа, передо мной в спешке пробежал курьер на ходу по неосторожности рассыпая бумаги, которые за ним подбирал второй, пытаясь его нагнать, что выглядело комично, и вызывало весёлую улыбку. У стойки по прежнему сидели кобылки, что, увидев меня, отозвались приветствиями. — Василий, вас к себе вызывала Альтидия. — начала одна из них. — Давно? — Час назад, она выглядела немного обеспокоенной. — Приму к сведению. Развернувшись, я направился в сторону кабинета Альтидии по C-блоку администрации. Сама администрация делится на три блока: A - центральный, B - левый и правый - C, разделяющие между собой все управляющие обязанности, что неудивительно для такого города с двухмиллионным населением. Кабинет Альтидии находился на втором этаже правого блока, ближе к концу здания. Постучав в дверь и услышав заветное «Войдите», я вошел и встал перед очами нашего формального начальника, Генерального Секретаря Альтидии. Оторвав взгляд от бумаг перед собой и протерев глаза, она устало взглянула на меня с мольбой в глазах, будто прося её спасти от всей той горы работы, что на неё свалилась, но, понимая, что я не «накопытник для кобыл», она все же перешла к делу. — У нас проблема. Ты ведь готовил проект государственной системы, верно? — Да, уже есть несколько готовых систем. — Есть ли проект для органа правопорядка? — Да. — «Только что об этом думал», — добавил я мысленно. Вздохнув с облегчением, она откинулась на спинку стула. — Нам нужно срочно вводить в действие органы правопорядка, пока ситуация не стала совсем бесконтрольной. — Что-то случилось? — Бандиты из Нова Грифонии совсем клювы задрали, вон, взгляни, — махнула она копытом на стол, и тут же сама подвинула одну из бумаг в мою сторону. Не поднимая ту со стола, я прочитал написаное. «Работорговля, наркоторговля, грабежи, мошенничество, кражи… да уж… А они не мелочатся, все хуже, чем я думал…» Заметив, что я ознакомился с текстом, Альтидия снова подала голос. — Можешь вкратце рассказать, что придумал? — Министерство Внутренних Дел - не более и не менее. В его ведение попадают все внутренние проблемы из области правоохранения, а в подчинении находятся суды и милиция - аналог Мэйнхеттенской полиции. Полные выкладки я сделал отдельно. На начальном этапе можно использовать армию: местные военные части будут назначать «городские наряды», и в итоге эта практика должна выделить часть военнослужащих как раз в новую структуру. Выслушав данный сверх-сжатый доклад, кобыла встала со стула и, обойдя стол, подошла ко мне практически в упор вглядываясь в глаза. — Спасибо, спасибо, спасибо! Не успел я и глазом моргнуть как оказался в ее медвежьих объятиях. — Задушишь! — Прости! — резко отпрянула Альтидия, неловко потирая затылок. Дааа, от кого я не ожидал таких сил, так это от неё. — Но все равно спасибо! — Ну, хех, это моя работа. Моя кривая улыбка вышла настолько неловкой, что это даже развеселило Альтидию, и, улыбнувшись, она развернулась на триста шестьдесят градусов и вернулась на своё место. — Принеси свои наработки на сегодняшнее собрание - обсудим всё вчетвером. — Есть! — шутливо козырнул я, — Разрешите идти, товарищ Генсек? — Иди уже! — с этими словами я развернулся, показательно щёлкнув копытами, и вышел из кабинета словив ручкой в затылок, но невозмутимо продолжил идти. За спиной едва слышно раздался шёпот. — Паяц.