***
Фильченков прочитал это восьмистишье раз десять. Так складно оно звучало, потом надо спросить брюнета где он научился так писать. Обещая повесить этот шедевр на стенку, он выходит из библиотеки не забывая прихватить книгу, для себя. Время перерыва подходило к концу, надо было идти в аудиторию. Телеграмм молчал, видно они так заняты собой, что даже забыли про него. Дверь с тем же характерным скрипом закрылась. Ладошкой вытерев пыль с надписи «Библиотека», Фильченков пошел к лестнице. Но не успев дойти до двери, парень уловил движение боковым зрением. И через секунду его уже прижимают к стенке. Фильченков больно ударяется затылком об бетонную стенку, роняя сумку в ноги. Вкус крови чувствуется на языке. В нос ударяется запах дешевого парфюма и пота. — Так, так. Кто тут у нас? — в голосе слышались ехидные нотки. Голос неприятно резал по ушам. Вот они, кто не давал ему покоя ведь предыдущий год. Из темноты коридора выходит высокая фигура. Свет ламп отсвечивает лицо вышедшего, это Топовский. Тяжелый вздох. Парню хотелось убежать, но держали его крепко. Рому было уже нечем удивить, так что он посмотрел в сторону, где стоит друг этого козла. На лицо он его не узнать так как перед глазами все расплывается. Его снова прикладывают затылком о стену. Привкус крови чувствуется отчетливее. Топовский взял Рому за лицо, все так же ухмыляясь происходящему. — Тебе не надоело, Макс? — шатену хватает сил вырвался из пальцев Топовского. — Или мы с тобой любезничать будем? Через секунду Рома получил звонкую пощечину. Глаза начали слезиться очки соскользнули с носа и упали вниз, где тут же их раздавил ботинок друга Максима. Убежать захотелось еще сильнее. Послышался не приятный хруст пластика и стекла. — Как жаль — ядовито сказал белокурый и дал кулаком Фильченкову по животу. Рома тут же хотел скорчится от невыносимой боли, но его удерживали руки пацана справа. Из приоткрытого рта полилась струйка крови. Сжав челюсти так сильно как парень мог, он посмотрел в глаза Топовского. — А когда-то мы с тобой были друзьями. — ехидно сказал шатен, подавляя рвотный позыв. Взяв всю волю в кулак Фильченков, выпрямился. Дав коленкой по животу друга, Рома освободился от рук. Зрение конечно плохое да и состояние оставляло желать лучшего, но не такое чтобы не разглядеть лицо Максима. Ответная пощечина прилетела в щеку Топовского. Перед глазами все еще плыло вкус крови все еще чувствовался на языке, стараясь двигаться ровно шатен пошел за своей сумкой. В один момент в глазах шатена потемнело. Удерживаясь за стену, он поднялся, обидчиков и след простыл. Телефон вибрировал в заднем кармане штанов, парень не обращал на него внимание. Присев на корточки парень нашел свои разбитые очки. Для ношения они уже точно не сгодятся, так на память. Положив предмет в карман сумки, парень медленно поплелся к лестнице. Прерываясь на короткие остановки, когда темнело в глазах. Фильченков был на втором этаже, когда ноги подкосились, но его подхватили чьи-то руки. Перед глазами все плыло, не сообразив кто его спас парень поблагодарил брюнета и пошел дальше по лестнице. Колбая следовал за ним тенью, следя чтобы тот не упал. Телефон в заднем кармане парня снова начал трезвонить. Фильченков остановился на нужном этаже и уж было хотел написать друзьям, что он в порядке. Как провалился в тьму, напоследок увидя знакомое расплывчатое лицо в красной бандане.***
Очнулся он уже на больничной койке в медпункте. Над ним хлопотала медсестра, на лбу чувствовалась мокрая повязка. Ощущалось будто на его грудную клетку положили бетонную плитку, как ту об которую его два раза ударили…несколько часов, правильно? Сморщив лицо шатен осторожно повернул голову на кушетке, двигаться не хотелось. Друзья и Джонни стояли там. Воспоминания постепенно начали возвращаться к нему. Джонни, его дотащил до медпункта. Губы озарила кривая улыбка, как же он пойдет домой. — Он очнулся! Ромочка, ты как? — Андрей подошел к кушетке, поправляя повязку на лбу. Заботливо. — Мы так волновались за тебя! — Коблов продолжил что-то лепетать, но Фильченков уже не слушал. Голова, наполнившаяся воспоминаниями, заболела сильнее. — Рома ты с кем-то подрался? Мне нужно позвонить твоим родителям. — услышал сквозь толщу воды парень и неопределенно хмыкнув погрузился в сон.***
В следующий раз я проснулся от того, что меня кто-то толкал. Головной боли уже не было, осталась тупая в районе груди и еще усталость в ногах. Разлепив глаза от сна, я понял, что это мой отец. На лице его читалась злость и в тоже время переживание. — Он проснулся — сказал отец и отошел от меня. Я присел на кушетку, осматривая кабинет врача обнаруживая то, что ни моих друзей, ни Джонни нет. Только мой злой и наверняка уставший отец с медсестрой. Тикающие в углу часы показывали за полночь, время сейчас уже давно не учебное и все пары с дополнительными закончились. Странно конечно, что позвонили отцу. Все таки мне уже есть восемнадцать и я сам могу добраться домой. Хотя медсестре виднее. Мои новые очки лежали на стуле. А на столе девушки стоял стакан воды и блистер с таблеткой. — Выпей две и иди домой, тебя уже ждут — посмотрев на закрывающуюся дверь сказала девушка собирая свои вещи. Я задержал ее, господи. Я встал с кушетки и забрал новые очки. Моя обувь стояла под стулом. Я присел на него и надел винсы себе на ноги. Голова чуть кружилась, но я подошел ко столу и выдавил себе в ладонь две таблетки, рывком выпивая полный стакан. Медсестра уже стояла одета, я взял свою сумку и попрощавшись вышел за дверь. Где ждал его отец. Он смерил меня тяжелым взглядом, тяжело выдохнув пошел к выходу. Я за ним. — А теперь рассказывать, что случилось и почему ты вообще упал в обморок? Пока я рассказывал все, мы уже дошли до машины. Отец потер свою шею, но ничего мне не сказал. Да и сказать было нечего. Выезжая с парковки, он хотел мне что-то явно сказать, но так и не решился. Оставшуюся дорогу до дома мы ехали в тишине каждый думал о своем. Я успел даже задремать пока мы объезжали пробки. Первое то, что сделал мой отец пошел на кухню и достал новую бутылку пива. Я же чтобы не проснутся с вялым пошел готовиться ко сну. Переодевшись в более удобную одежду, я выключил свет и залез под одеяло. Как только я закрыл глаза, тут же провалился в сон. Дождь давным-давно закончился, а ночь только вступает во владение над городом. Фонари освещают путь тем, кто едет домой. Хотя время уже перевалило за час ночи.