Волшебник

      А он, дурак, ещё каких-то три часа назад переживал, как бы не подхватить инфекцию в этой грязи, куда податься с огнестрельной раной, не хромать бы всю оставшуюся жизнь… Оставшуюся жизнь! Колдун сказал, остались ровно сутки. «Завтра. Ты. Умрёшь».       Нет, ничего нельзя поделать, воскрешать людей по-настоящему не может никакая магия. Это всегда работает вот так, на ограниченное время. Сукин сын даже сказал, мол, ему жаль, советовал проститься с близкими, закончить по возможности дела… Макс посоветовал ему в ответ пойти на три известных буквы — и колдун пошёл. Забрал с собой собаку, черепушку Кевина. Пытался сунуть Люси напоследок свёрток с чем-то — Люси с криком зашвырнула это что-то ему в спину.       Макс смотрел, не веря, как фигура некроманта растворяется вдали, а рядом точкой следует собака. Думает, небось, что её вывели гулять… Ушёл. Исчез. Всё вправду, сука, кончено! Он сел на землю — Люси молча опустилась рядом, сжалась, обхватив колени. Солнце поднималось выше, начиная понемногу согревать, но было ещё холодно. И тихо — лишь гудело пламя, доедавшее машину. В голове будто гудело тоже — тихо-тихо, ветром в пустоте… Не нужно больше никуда бежать, скрываться, думать, как быть дальше. С него хватит. Всё, что будет, не его забота. Захотелось лечь прям здесь, лежать так, пока солнце не прогреет кости, а колючая земля до боли не вопьётся в тело.       Люси притаилась сбоку мышкой, лишь косилась жалобно, боясь дышать. Давно всё знала… сучий Йонлор всё ей рассказал, поэтому она и дёргалась так всю дорогу, так смотрела… Макс вопросительно кивнул ей, улыбнулся через силу.        — Что, пойдём? Давай отсюда выбираться.       В свёртке оказались деньги. Толстенькая пачка, упакованная в лист газеты и в пакет из супермаркета. Было так странно их держать в руках — те самые, из-за которых они с Эндрюсом приехали на вызов. Люси не хотела брать их, даже трогать не хотела, чуть не разревелась, но Макс почти силой запихнул их в её сумку. Пригодятся, а тем более, если она решится всё-таки уехать.       До фермы они шли практически в молчании. Хотелось просто механически шагать, не говорить, не думать. Шли почти что час — могли бы и резвее, но уж очень рано для визитов незнакомцев, не перепугать бы местных жителей. Семье, державшей ферму, они с Люси наплели про то, как путешествовали автостопом, как пошли взглянуть на скалы и в потёмках заблудились, ночевали посреди пустыни. Бред, конечно, но поверили им или нет — не важно, важно, что хозяин, загорелый добрый Анхель, согласился довезти их в город на своём ушатанном пикапе. Даже от денег отказался, впрочем, Макс всучил-таки ему за хлопоты полсотни и спросил, не видели ли здесь ещё кого с утра. Хозяева сказали — нет. Не видели. Колдун будто сквозь землю провалился…       Ещё одна дыра, прожаренная жёстким южным солнцем, — больше Нидобланко, меньше, чем Лас-Крусес. Магазин, автозаправка, телефон, такси… К полудню они были в Альбукерке. Макс не помнил даже, как доехали, — заснул, едва пейзажи за окном автомобиля потянулись скучной рыжей лентой, отключился. Люси, кажется, придвинулась тогда, заботливо подпёрла его плечиком… В тяжёлой голове пошевелилась было мысль, что нужно всё решать, осталось мало времени, — и стихла. Шло бы оно нахрен. Он устал.              Крупнейший город штата встретил шумом. Жизнью. После захолустных пустошей он обещал спасение, обманчиво сулил возврат к нормальности. Светило солнце, ехали машины. Никто не собирался умирать. Их высадили где-то в центре, и взгляд тотчас же зацепила вывеска кафе. Там подавали славные горяченькие сэндвичи с хрустящей корочкой и свежий кофе. Макс только сейчас почувствовал, как же охота есть — нет, жрать! — после событий ночи. Плюхнувшись на красный кожаный диванчик, принялся за завтрак. Люси заторможенно устроилась напротив. Отхлебнула кофе и уставилась в столешницу. К еде она пока что не притронулась, сидела мрачная и бледная, будто это её должны похоронить. Молчала. Спасибо, хоть не спрашивала, что произошло на базе и кого ему пришлось убить. «Ни слова Люси!» — а потом всё сам же выболтал! Кретин!..       Макс попросил официантку долить кофе, а ещё дать ручку и бумагу. Быстро начеркал записку, адрес.       — Так, — Он перегнулся через стол, поближе к девушке. — Вот что мы для начала сделаем. Сейчас мы поедим, немного отдохнём. Потом я провожу тебя до станции, и ты уедешь… для начала, за пределы штата. В любой крупный город. Остановишься…       — Я не поеду.       — Остановишься в гостинице, — продолжил Макс с нажимом. — Никаких кредиток, только нал. Переночуй, приди в себя и поезжай в Милуоки. Там живёт мой друг Бен Фишер…       — Макс, я не поеду! Я останусь тут. С тобой.       Мужчина выпрямился. Тяжело вздохнул.       — Послушай. Мало тебе было всякого дерьма?.. Я не хочу, чтоб ты ещё смотрела, как я сдохну, мне… мне… будет проще так, спокойнее, понятно?! Ты поедешь к Бену, передашь вот это, — Он придвинул к ней исписанный листок и постучал по нему пальцем. — У него там здоровенный загородный дом. Я в своё время кое в чём помог ему, Бен не откажет. Поживёшь недели две, а там будет понятно. Аккуратно выясни, искали тебя или нет, и если нет, езжай домой. Ты поняла?       Он мягко сжал её предплечье. Девушка кивнула.       — Поняла…       — Ты поняла меня?       — Да. Я поеду. Завтра, — Она встретилась с ним взглядом. — Если думаешь, что я тебя оставлю одного и после этого смогу спокойно жить, то… — Люси покачала головой. — Макс, я останусь. Я хочу побыть с тобой.       Было бесполезно спорить с ней. Она упёрлась и твердила, что никто не должен проходить через такое в одиночку. Что она останется с ним до рассвета. Что помочь ему она не может, но, возможно, нужно будет сделать что-то после его смерти или что-то передать — пусть только скажет, она сделает!.. Макс сдался. Он и злился, и был благодарен ей. Он так устал держаться собранным, чтоб не пугать её, когда от подступающего ужаса хотелось тихо выть, но оставаться одному было ещё страшнее.              Максу вряд ли станет легче от её истерик — Люси как могла старалась не реветь, и у неё пока что получалось. Они сняли номер в небольшой гостинице. Она даже уговорила Макса лечь поспать ещё пару часов — пусть глупо тратить время попусту, но маяться остаток дня и ночь с тяжёлой головой не лучше, а ведь они решили прогулять по городу всю ночь. Включила ему радио — он говорил тогда, в мотеле, что быстрее засыпает под какой-то шум на фоне. Сделала потише. Устроилась на кресле в уголке, не зная, куда деть себя. Ей не хотелось ехать ни к какому Бену ни в какой Милуоки, но вернуться в опустевшую квартиру было жутко. Люси, кажется, совсем отвыкла жить одна. Ей всё ещё не верилось. — что она может больше не вернуться в Райфилдс, её ищут люди-не-из-ФБР, а Макс — здоровый, молодой, ни в чём не виноватый Макс, умрёт и ничего нельзя поделать, всё закончится вот так… Казалось, сейчас Йонлор позвонит и спросит, где она, и отругает, что она тут, с Максом, и велит идти домой… Стыдно, но даже хотелось, чтобы Йонлор снова за неё, за Люси, всё решил, соврал и успокоил так, как он умеет… Идиотка! Нет уж, пошёл к чёрту — значит, к чёрту! Будь, что будет, что угодно, где угодно — лишь бы больше никогда не видеть эту сволочь!..       Проспали! Вместо двух часов почти четыре — Люси тоже задремала под бубнёж из радио, но Макс не упрекнул её ни словом. Бросив вещи в номере, они пошли бродить по городу куда-то наугад. В конце одной из улочек вдруг выросла часовенка, и Макс зашёл туда, а через четверть часа вышел молчаливым и с со странным выражением лица — мрачнее прежнего и в то же время будто бы… спокойнее?.. А чуть позднее, уже меряя шагами подзаросший парк, он выдал, что надумал за день. Написать записку, и пусть Люси перешлёт его родителям: Макс, дескать, встрял в историю и должен навсегда уехать по программе ФБР — защита, мол, свидетелей, и все дела. Конечно, мама с папой будут в шоке, но хотя бы пусть считают, что он жив-здоров… А к ночи он возьмёт такси, доедет до окраины, пешком уйдёт как можно дальше за город, в пустыню, к скалам, спрячется куда-нибудь под утро, чтобы тело не нашли… Сказал — и сам же понял, что за чушь сморозил. Люси тоже поняла — не дав договорить, пихнула Макса локтем в бок: с ума сошёл — обречь родных гадать, жив он там или мёртв и представлять сценарии один страшней другого! Год от года убеждаться, что раз нет вестей, случилось худшее! Уж лучше сразу пережить, смириться… Да нельзя так — без могилы, как бродячий пёс, не заслужил он так, не по-людски!       На «сразу пережить» Макс фыркнул, но не стал с ней спорить. Нет, такую правду знать никто не хочет, неизвестность и надежда всё же лучше. «С глаз долой — из сердца вон» пусть не буквально, но работает — если привыкнут, что его нет рядом, будет уже легче… Нет, идея с прятками дерьмовая, но не поэтому — родные не должны бояться стука в дверь от тех, кто якобы могут искать его! Не нужно никаких шпионских игр, пусть будет «просто умер»… в сотнях миль от Райфилдса, в домашних шортах, мать их, в ромбик! Брал с собой в дорогу как пижамные и вот ведь, сука, пригодились! Хорошо, что выбросил в огонь пакет с пропитанными кровью шмотками ещё когда колдун сжигал машину…       — Расскажи мне про родителей, — вдруг попросила Люси. Она висла до сих пор на его локте, крепко уцепилась, чтобы не сбежал, дурак, в пустыню помирать. — Они ведь живут в Райфилдсе? Чем они занимаются?       — Отец на пенсии, а был пожарным. Мать ещё работает, преподаёт в девчачьей школе танцев. Очень любит это дело… Мама у меня красивая, ей шестьдесят, а до сих пор такая гибкая, изящная, как в молодости… — Макс невольно улыбнулся.       — Молодец она! А что за танцы? Твоя Айрис у неё не занимается?       Нет, Айрис не любила танцы, но любила музыку, осваивала скрипку. А ещё училась шить одежду своим куклам — у неё прекрасно получалось для малышки семи лет… Люси щебетала попугайчиком. Расспрашивала Макса о дочурке, о работе, о семье, рассказывала о своём, старательно пытаясь вспомнить что-нибудь весёлое, хорошее — только отвлечь бы его хоть на чуть. Макс то ли подыграл ей, то ли впрямь немного ожил. Вспомнил кстати, как учился в академии, как только-только поступил на службу и как старшие разыгрывали новичков… К полуночи, устав бродить туда-сюда, они зашли в какой-то бар со старой доброй музыкой восьмидесятых и неплохо посидели, взяв лишь по стакану колы — Максу стыдно было встретить смерть ужратым в сопли, Люси — стыдно снова набираться, когда плохо. Даже Йонлор на неё ворчал за это…       — Знаешь, что я делал бы сегодня, если бы не… если бы меня не заждались в аду? Всё то же самое. Повёл бы тебя в бар и погулять.       — А в Милуоки мы бы обошли пешком все реки и озёра, по лесам… там ведь красиво?       Ночь кончалась быстро — слишком быстро! Они снова оказались в том же парке. Наткнулись очень кстати на забытый кем-то на скамейке плед (большую скатерть, покрывало? Тряпку, в общем) и теперь сидели, кутаясь в него вдвоём, плечом к плечу.       — А почему — в аду? — спросила тихо Люси.       Макс пожал плечами. Ну, где ещё?.. Казалось, он умрёт когда-нибудь не скоро, в старости, успев исправить все ошибки и покаяться во всех грехах… Он не успел. Нельзя теперь в последний день переосмыслить разом жизнь — местами непутёвую и глупую, запрыгнуть в уходящий поезд. Что там мелкие грешки — он застрелил двух человек! Едва Макс начинал об этом думать, мысли разбегались, в голове всё путалось от ужаса. Пусть он ввязался в это (как он думал) ради дочки, пусть они стреляли первыми, он не хотел, он защищался — но от этого убийство не переставало быть убийством. Сучий грёбанный колдун! Забрать бы мразь с собой в могилу, но и этот шанс он упустил, сорвался раньше времени — а кто не психанул бы, не сорвался?!..       Люси потянулась вдруг, поцеловала Макса в щёку, прислонилась головой к его плечу. Мужчина крепче приобнял её. Уткнулся носом в её мягкие, чуть спутанные волосы. Как хорошо, что Люси всё-таки осталась — он свихнулся бы за этот длинный день один…       — Я так и не сводил тебя в поход, — сказал он тихо. — Помнишь, обещал?       — Да… Белые Холмы, пещеры, — Девушка сглотнула вставший в горле ком. — А знаешь, я… я рада, что мы встретились. Жаль, что вот так… только сейчас. Так поздно.       Почему они ни разу не столкнулись раньше? Где он был три месяца назад?! Они дружили бы, и, может, даже стали бы встречаться — Макс простой, хороший, ну, какого хрена ещё надо?.. И она бы не пошла той ночью в бар, не познакомилась бы с Йонлором, не притащила бы его к себе домой, и не было бы этого всего!.. Ей до сих пор казалось: обойдётся, что-нибудь изменится, само собой решится, Макс не должен завтра умереть! По небу в лунном свете плыли облака. Чужой огромный город спал последние часы перед рассветом, ни о чём не зная. Сколько там ещё осталось?..       — Закрой глаза, — шепнула Люси. Обвила руками его шею и зажмурилась сама, не видеть, как неотвратимо посветлеет небо.              

******

      Ветер весело играл с кудрявой чёлкой Сандры, обдавал приятным жаром сквозь открытое окно машины. Радио негромко щебетало что-то на французском. Дети наконец-то перестали ссориться от скуки, ныть и поминутно спрашивать, когда уже они приедут. Им нашлось занятие: чесать и гладить их внезапную четвероногую попутчицу, и с этим мальчики справлялись на ура. Молоденькая чёрная собачка позволяла мять себя, как мягкую игрушку. Разлеглась, виляя даже не хвостом, а всей собой от кончика хвоста до носа, ёрзала, каталась по сиденью на спине, раскинув лапы и повизгивая от обилия внимания.       Вообще-то Сандра редко подвозила незнакомцев — мало ли маньяков! — но в этот раз остановилась из-за этой меховой малышки. Мужчина с небольшой спортивной сумкой и с собачкой на руках не выглядел опасным. Ехать ему было по пути — на север, так что почему бы не подбросить.       Автостопщик оказался из Ирландии. Вообще-то ехал он во Флориду, в Майами, но не торопился, делал крюк за крюком, выбирая путь под настроение и заезжая в интересные местечки. Сандра по-хорошему завидовала: взять рвануть за океан и развлекаться, колеся из штата в штат, — живут же люди!..       — А что дальше? Из Майами собираетесь домой?       — Пока не знаю, — Путешественник пожал плечами. Приоткрыл окошко с пассажирской стороны, устроился удобнее. — Давно хотелось побывать в таких краях, махнуть к морям. Может быть, даже осяду там, как знать. Открою своё дельце.       — О, а чем… Люк! Дилан! — Сандра гневно ахнула, метнула в зеркало сердитый взгляд поверх очков. Мальчишки виновато замерли. Хотелось провалиться со стыда — её попутчик тоже видел, как они полезли в его сумку.       — Мам, там черепушка… — неуверенно промямлил Дилан, старший. Младшенький, четырёхлетний Люк, хихикнув, снова зашуршал пакетом.       — Не выдумывайте! И не трогайте чужие вещи. Извините, Лиам. Они просто любопытные…       Ирландец улыбнулся. Игнорируя не слышные ни Сандре, ни ребятам вопли («Э, малые! Руки уберите! Ну скажи им!..»), дотянулся до лежавшей на заднем сиденье сумки. Вынул череп в целлофановом пакете («Не-не-не, ты чё удумал?!»), повертел его в руках, погладил по макушке… Череп! Человеческий! Покрытый иероглифами, желтоватый, в трещинах, залитых чем-то тёмным. Тоненькие брови Сандры поползли невольно вверх.       — А… Чт-то это?!       — Как настоящий, правда ведь? — Мужчина весело прищурился и подмигнул мальчишкам. Снова спрятал череп в сумку. — Это реквизит. Не стоит с ним играть, он дорогой и хрупкий.       — Вау! — Сандра рассмеялась, одобрительно качая головой. — Так чем вы всё же занимаетесь?       — Вообще-то я волшебник.       Мили пролетали под колёсами, навстречу резво мчалось лето. Будут новые места и новые попутчики (попутчики — но больше никаких друзей, всё, наигрался, хватит!), и он снова попытает шанс устроить свою жизнь, попутно не угробив чью-нибудь ещё. Теперь он будет осторожнее, умнее. Всё получится.              

******

      Снова поворот ключа, скрип заржавевшей двери, от которого внутри всё инстинктивно напряглось и сжалось. Тихие неторопливые шаги, щелчок и тусклый свет. Макс, чертыхнувшись, подобрался, отлепился от холодной металлической трубы, насколько мог, и сел ровнее. От сидения со скованными за спиной руками уже ныли плечи, локти, каждый чёртов позвонок.       Очередной допрос. Уже четвёртый или, может, пятый? Тот, под наркотой, считается?.. Теперь вдвоём, Уайт с этим… Грином, кажется? Тот толстячок в очках, которого Макс напугал в лаборатории — зевает, сонно щурится. Который час снаружи?.. Уже утро? Следующий вечер?       Агент Уайт со скрипом передвинул складной стул, уселся. Поболтал в стаканчике остатки кофе — Макс невольно облизнул сухие губы. Кофе не хотелось, но после наркотика хотелось просто пить и в голове шумело, как на рейве роя пчёл.       — Послушайте, я уже всё вам рассказал. Я больше ничего не…       — Знаю. С этим мы закончили.       И замолчал, гад. Смотрит, хрен носатый, и молчит. И Грин молчит, всё щурит через стёкла свои глазки. Страх пополз по коже холодком, железным обручем сжал горло и грудную клетку. Что теперь? Они закончили! Теперь — ещё какой-нибудь укол и в дурку, пускать слюни? Может, просто пуля в лоб? Тюрьма?! Почти сдержав дрожь в голосе, Макс вопросительно кивнул агенту Уайту.       — И что дальше?..       — Мы не можем просто отпустить тебя после случившегося. Думаю, ты понимаешь сам.       — Теперь ты аномалия, Макс Хиггинс. Феномен! — Грин цокнул языком. Вот сучий гном, смешно ему!.. — Не часто люди оживают после смерти, так что едешь с нами. Нужно провести лабораторные исследования, понаблюдать…       — В подвал? На опыты?       — На опыты, — Уайт усмехнулся уголками губ, а Грин таки бессовестно хихикнул, не сдержался. — Думаю, мы обойдёмся без подвала, если ты не наломаешь дров. Не бойся, препарировать тебя никто не собирается.       — А Люси? С ней что будет?       — Ну, это зависит от тебя.              Их разбудило солнце. Голоса прохожих, шелест ветерка, жара. И — он был жив! И чувствовал себя вполне обычно! Макс сперва боялся верить. Что, если колдун ошибся или в этом мире ритуал работает с погрешностью? Что, если не двенадцать, а тринадцать дней, четырнадцать?.. Он несколько ночей почти не спал — боялся засыпать и просыпаться, Люси тоже измоталась в страхе ожидания, совсем издёргалась. Но время шло, а он не умирал, и они с Люси добрались до Милуоки, напросились к Фишерам и целую неделю зависали с ними в доме у реки. Сгоняли на рыбалку, потусили в городе, Макс с Беном вместе занялись беседкой во дворе — ещё одни мужские руки были кстати. Люси сразу подружилась с Ханной, женой Бена, даже, кажется, повеселела, ей пошла на пользу смена обстановки. Жизнь налаживалась — ну, насколько это вообще теперь было возможно. Прошлым вечером Макс вышел, как обычно, на пробежку, чтоб проветрить перед сном мозги, и… Всё, что он запомнил, — как его хватают. Может быть, успел кому-то из них двинуть. Может, не успел. Опять та гадость из баллончика в лицо — и спи спокойно! Дальше он очнулся здесь, прикованный к вот этой чёртовой трубе в углу, на этом деревянном ящике, заботливо подсунутом под задницу, в вот этой вот… наверное, в промзоне, на каком-то складе, в долбанной коробке из бетона без единого окна. В компании троих мужчин. Макс даже рад был видеть одного из них — хоть тут колдун не врал: агент, который «провожал» их по пустыне до шоссе, был жив-здоров. Полковник Норман Уайт, как тот представился.       Уайт даже рассказал, как их нашли: через Фейсбук. Фейс-сраный-сука-бук! Всё вышло до смешного тупо: Ханна сфоткала их с Беном за работой во дворе (когда только успела?), выложила это на своей странице и отметила на фотке Макса, ну, а он не видел этого, вообще не заходил в соцсети, как они уехали из Оклахомы!.. Даже злиться было не на кого: если Бену Макс немного объяснил, в чём дело (без паранормальщины, просто о том, что им пришлось свалить из города на время неких разбирательств), то для Ханны они просто прикатили в гости повидаться.       Дальше был допрос — про Йонлора, про их визит на базу и про то, что было в Райфилдсе. Про его службу, опыт, жизнь, и — что за Люси Моррисон, которой он звонил?.. Макс сочинил тогда, что покупал домой растение и познакомился с девчонкой-продавщицей — мол, хотел отвлечься от всей этой жуткой чертовщины, но не вышло, даже не сходили на свидание, только созванивались пару раз… Он так старался! Плёл всю эту чушь, изображая честное недоумение: мол, а при чём тут Люси из цветочного?       А через час он слил им всё. После укола. И про Люси, и про то, как он хотел избавиться от колдуна, про краденые банковские деньги, планы, куда двигать дальше, и о том, что видит теперь призраков — да, после Кевина была ещё какая-то неведомая стрёмная херня в Небраске и девчонка возле озера здесь, в Милуоки. Бен сказал, что пару лет назад какой-то парень утопил тут одноклассницу… Макс нёс, что в голову взбредёт. Сидел и ржал, как чёрт обсаженный (да он и был обсаженный!), и всё не мог заткнуться. Стоило о чём-то вспомнить, и оно тотчас срывалось с языка, он даже рассказал на кой-то хрен, как весь участок угорает с «тайного» романа капитана Фаулера с Анитой из отдела нравов, и как пробовал курить сигару в пятом классе и его стошнило, и о том, как они с Люси заигрались, притворяясь парой перед Фишерами… Уайт сказал, что Люси тоже здесь. Беседует с агентом Вайолет. «Беседует»! Ох, сволочи!.. Как ей сейчас, должно быть, страшно! Что с ней будет?       — Что от меня требуется? — тихо спросил Макс.       Агент Уайт, не торопясь с ответом, доцедил остатки кофе.       — Мы проведём вам чистку памяти. Обоим, — он сощурился, как старый хитрый кот, — и вы вернётесь в Райфилдс, к прежней жизни.       Макс моргнул, не веря, что он это слышит. А так можно было?! Что, так просто?.. Ничего, что он убил… их просто так отпустят, ничего не будет?! Где подвох-то?!       — Я готов, — он неуверенно кивнул, — к-конечно, мы согласны, да, давайте!       — Погоди, — Уайт вскинул руку, осадив его энтузиазм, а Грин лишь молча закатил глаза, качая головой. — Вот молодёжь, насмотрятся по ящику фантастики… Это работает не так.       — А как? Гипноз?       Нет, Макс и не рассчитывал на чудо-штуку для корректировки памяти, как в «Людях в чёрном», но… агент сказал, гипноз способен лишь на время подавлять воспоминания, не даст стабильного эффекта. И стереть отдельные события нельзя — если стирать, то всё, отформатировать мозги, как флешку. Их с Люси ненадолго погрузят в искусственную кому и введут обоим препарат, который разрушает синаптические связи мозга. Первым делом пострадают свежие, последние воспоминания, они забудут напрочь пару-тройку лет, а может, даже пять, шесть, семь — тут индивидуально, уж кому как повезёт, мозг человека вообще довольно сложная штуковина. Оставшаяся память сделается как детальки паззла — тут кусочек, там кусочек, тут — дыра… Зато они забудут о пришельце, к ним не будет больше никаких претензий и вопросов!       Уайт добавил совершенно буднично, что существует шанс побочек в виде изменений в психике, но небольшой. Слегка поехать крышей, то есть… Просто зашибись…       Макс поначалу слушал с круглыми от ужаса глазами, но затем всё вдруг сложилось и сошлось. Страх отступил, отполз, дав наконец вздохнуть. Да хрен там, ничего они им с Люси не сотрут! Будь это вправду нужно, стёрли бы насильно безо всяких разговоров. Он поймал взгляд старшего агента — любопытный, изучающий. Глядит, как на зверька в естественной среде…       — Сэр, я служил в полиции, Вы помните? Я знаю, как пугают, чтобы убедить сотрудничать. Скажите уже прямо, что вам нужно, что я должен сделать?       Уайт кивнул очкастому, всем своим видом выражая «я же говорил», а тот в ответ пожал плечами, дескать, что хотите, то и делайте, не собираюсь возражать.       — Вы промурыжили меня тут несколько часов, — продолжил Макс, — вместо того, чтобы вколоть мне сразу эту вашу… штуку. Сыворотку правды. Что это? Какая-то проверка?       — Нет, но ты прошёл её. Есть предложение получше чистки памяти.       Да ну?.. Макс чудом удержался, чтоб не крикнуть «да вы, нахрен, шутите!». Вновь накатило чувство нереальности происходящего, как будто это всё не настоящее, какой-то сон, дурацкая игра…       — То есть… пойти работать к вам? — спросил он, всё ещё не веря в весь этот полукиношный бред.       — Да. Именно. Нам требуются люди, а ты уже по уши влез в то, во что нельзя, и…       — Стоп. Так, стойте! — Макс мотнул гудящей головой, пытаясь как-то утрясти услышанное. Утрясалось плоховато. — К вам — это вообще куда? То есть… вы кто такие, что за… что вообще за Департамент?       — Номинально — часть структуры ФБР, но только номинально, — Старший спецагент качнулся взад-вперёд на своём стульчике (с собой он его возит, стульчик этот хренов, что ли — вдруг дознание или рыбалка?..). — Мы исследуем паранормальные явления, — продолжил он степенно, — устраняем исходящие от них угрозы. Подчищаем информационные следы, иначе — хаос! Паника.       Макс только слушал и кивал, не зная, что сказать. Ему бы радоваться, что всё обошлось хотя бы так!.. На кой-то хрен подумалось: вот бы его так «уговаривали» в Гугл или в Майкрософт, с такой настойчивостью!.. Уайт сулил, мол, повидаешь мир, поездишь по стране. Работа непростая, но и платят больше, чем в полиции, между делами отпуска, отгулы — можно будет видеться с родными, жить нормальной жизнью (Грин при этом, правда, как-то подозрительно скривился, но да ладно).       — …ты толковый, у тебя есть подходящий опыт…       — А ещё я вижу привидений, — мрачно перебил Макс. Если бы не это, класть им на него и его опыт, можно было сказать прямо.       Уайт на этот выпад даже бровью не повёл. Кивнул невозмутимо:       — Верно. Это может быть полезным. Ну, что скажешь?       — Будто у меня есть выбор…       — Есть. Про чистку памяти я не шутил.       Повисла тишина. Две пары глаз сверлили его в ожидании ответа. Стать охотником за привидениями, спецагентом тайной службы и выслеживать пришельцев — всё как он мечтал. Давно. Десятилетним пацаном, когда не представлял, какая же это на самом деле срань.       — А Люси? Вы её отпустите? Если я… если соглашусь — отпустите её?       — Отпустим. Под твою ответственность.       — Ты ведь за ней присмотришь? — вставил Грин, внезапно подмигнув ему с лукавенькой ухмылкой.       Макс кивнул. Сжал зубы, не ответив, что хотелось. Да, присмотрит, и пошли бы господа агенты оба в жопу, у них с Люси всё будет путём!       — Вот и прекрасно, — Хлопнув по коленям, агент Уайт стремительно поднялся. — Грин, займитесь своим будущим напарником.       Тот в обалдении уставился на шефа, разом перестав довольно лыбиться и щурить глазки.       — Сэр, но…       — Ты просил кого-то пошустрее, помоложе, — бросил Уайт уже в дверях, — снимай с него наручники и забирай. А я пойду порадую мисс Моррисон.              Свет резанул глаза. Уже во всю светило солнце, время шло к полудню. Грин, пошарив по карманам, вынул пачку сигарет и закурил, уселся на бетонной рампе, свесив ноги. Макс сел рядом, жестом отказавшись от предложенного курева. Рассеянно окинул взглядом двор. Да, всё-таки промзона — ряд складов, гора строительного мусора, изъеденная ржавчиной цистерна и такой же ржавый транспортный ангар. И ни души кругом… Ещё немного. Сейчас Уайт вернётся с Люси — он её обнимет крепко-крепко, скажет наконец, что теперь всё будет в порядке.       — Значит, так… Ты мне не нравишься, понятно? — Грин вздохнул, нарушив тишину.       Макс лишь кивнул в ответ. Чего тут непонятного! После всего, случившегося той проклятой ночью!..       — Если что, я Роберт, — мрачно буркнул спецагент после ещё одной неловкой паузы. — Ну, спрашивай.       — Что?       — Да что хочешь.       Макс пожал плечами. В голове была такая каша, туча долбанных вопросов — он не знал, с чего начать! Что нужно будет делать, чем он должен будет заниматься? Что ещё за опыты? Когда его отпустят съездить в Райфилдс, к дочке? А колдун — как эту сволочь ищут, что будет, если найдут? А он, Макс, может чем-то быть полезен?       — Как ты думаешь, что это было, ну, со мной? — спросил он вместо этого. — Пришелец, Йонлор… он не врал. Сам верил в то, что говорил, в эти двенадцать дней.       Грин, неопределённо хмыкнув, затянулся, выбросил окурок под ноги. Уставился задумчиво сквозь треснутый асфальт.       — Не знаю. Может, чудо? Если в нашем мире его магия способна на такое, дело дрянь... Надеюсь — просто чудо. Существует столько всякого безумного дерьма — ты удивишься, сколько! Вещи с аномальной энергетикой. Мутанты, иномирцы, мать их, даже Бугимен из-под кровати существует! А ещё бывает просто чудо. Что-то невозможное, необъяснимое, но... но хорошее. Мы называем это чудесами. Скоро ты узнаешь ещё много нового, приятель!