° ° °
Дальше все пошло по плану: слизеринцы что-то затевали, бодрые гриффиндорцы за ними следили, персонал Хогвартса по обыкновению ничего не видел. Итогом стало закономерное столпотворение вокруг избушки лесника после комендантского часа. Причем слизеринцы старательно делали вид, что не замечают пыхтящих львов, которые незатейливо прятались в черных мантиях на фоне белого снега. Львы не владели таким разнообразием бытовых и скрывающих чар, в отличие от змей. Эти проныры добычу полезной информации возвели в ранг искусства, а плетение любых, даже самых незначительных интриг — в игру и приятное времяпровождение. Поэтому своих соперников львы замечали в наиболее подходящий для слизеринцев момент. Драко осторожно заглянул в окно домика, увидел сильно растопленный камин, дым от которого широкой полосой уходил в полуночное небо, и вернулся к Изару. Мальчики тихо пошептались, еще раз похихикали. Драко даже театрально потер замерзающие ладони. И этот жест ожидаемо был воспринят львами как улика затеваемой змеями вселенской пакости, а не как тривиальная попытка согреться. После ухода змей домик со всех сторон окружили львы в лице двух младших Уизли, Дина Томаса, Симуса и даже неловко топчущегося с ними Лонгботтома. А вот Поттера с ними, что неудивительно после дневных разборок, не было. Львы громко повозмущались, предупредили Хагрида о коварстве змеиного дома в целом, и конкретных змей — в частности, и тоже повернули к замку. Изар, дождавшись момента, когда брат заснет, выскользнул из кровати. У него осталось еще одно нерешенное ночное дело: выложить Флинту на тумбочку привычный сверток с лечебной мазью. Уже перевалило за полночь и прокрасться в спальню старших ребят было легко. Маркус не спал, и Изар был буквально схвачен за руку шестикурсником, как только подошел к его закрытой пологом кровати. — Ни звука, — к горлу прижалась палочка, и Лавгуда затянула за полог чужая рука. Мальчик, не ожидавший нападения, потерял равновесие и мешком завалился на покрывало. В лицо ему посветили Люмосом, но Изар этого не заметил. Он досадливо кривил губы, вспоминая, что беспечно расслабился и оставил очки в своей спальне, не рассчитывая на компанию. — Ты? — голос был злым и потрясенным, — что ты забыл в моей спальне, а? Изар прикрыл глаза и отвернул лицо чуть в сторону от голоса. Он медленно приподнял руку со свертком. Молчание затягивалось, эмоции Флинта стали меняться. В них проступило смущение, настороженность, а вот ярость заметно поблекла. Хватка на плече тоже ослабла и Флинт сказал: — Давно хотел сказать спасибо за мазь. Она действительно помогает. Семейный рецепт? — Что-то вроде, — буркнул Изар. Он подтянул к себе колени и откинулся спиной на деревянное изножье кровати. — А зачем скрывал-то? — А ты бы взял без вопросов? — отозвался Изар, потирая плечо — старший змей был необычайно хватким. — Будто анонимный дар вызвал меньше подозрений, — ухмыльнулся уже успокоившийся Маркус, складывая руки на груди. — Так ты его проверить мог хоть у Помфри, хоть у Снейпа, хоть сам: заклинаний достаточно! Зар еще не успел согреться после уличных блужданий, поэтому укутался в теплую кофту поплотнее. Флинт, немного подумав, набросил на него плед. — Я у тебя помощи не просил, — немного резко сказал Маркус и выжидающе посмотрел на неожиданного гостя. — Не просил, — подтвердил Изар. Он молчал, ожидая следующей реплики слизеринца. — Поэтому я тебе не должен ничего, так ведь? — А я тебе условий и не ставил, — поднял бровь Изар, наклонив голову. Тени от складок ткани и очень приглушенный слабый люмос создавали полумрак, который удачно скрыл оплошность Зара. Показать кошачьи вытянутые зрачки было бы верхом неосторожности! — Зачем тогда? — Захотелось, — пожал плечами Изар, — один раз мне тоже помогли, когда я не просил. И вот, я жив, и я здесь. Маркус помолчал, раздумывая над ответом. Он вытянул длинные ноги, почти задевая занятного первокурсника. — А зачем раньше приходил ко мне ночевать, котенок? — в голосе мага прозвучал металл, и Изар вздрогнул. — Откуда ты… — пересохшими губами произнес мальчик, пытаясь собраться с мыслями. Он совершенно не ожидал, что эта тайна так быстро раскроется. — Увидел. — Сейчас? — Да. Тень очень занимательно превратилась. Маркус был обижен. И Изар его понимал. Парень делился с ним самым сокровенным, не зная, что говорит все человеку, и теперь он, видимо, подсчитывал свои мнимые «потери». — Я никому не говорил о тебе, — немного защищаясь отозвался Изар, — ни слова. И не скажу. Просто с тобой было так мирно. Безопасно. И выспаться получалось. — А чего не спал? Не привык еще? — еще немного снизил градус враждебности Маркус. — И это тоже, — кивнул Изар, понимая, что если он хочет сохранить дружеские отношения со старшим мальчиком, ему придется поделиться чем-то не менее личным и важным. Чтобы сравнять счет. — Кошмары, — выдавил он и отвернулся. Маркус внимательно смотрел на первогодку, оценивая новую информацию и самого мальчика. — Сходи к Снейпу, он поможет, — посоветовал он. Ему тоже компания котенка давала передышку от своих беспокойных снов. Лавгуд кивнул, не желая вдаваться в нюансы взаимоотношений с деканом. — Уже ночь, завтра обсудим остальное, а сейчас превращайся, я разрешаю тебе сегодня остаться, — сказал Маркус и подвинулся, высвобождая немного места на одеяле.° ° °
«Дамблдор, видимо, совсем отчаялся, — ехидно подумал зельевар, косясь на Поттера, — и как я раньше не понял-то?» Он покачал головой и потер губу костяшками пальцев, став по привычке в углу класса. С этого места отлично просматривались все ученики и их идиотские выходки по бросанию в котел чего-угодно: в свой и, по скудоумию, — в чужой. Снейп мысленно возвел глаза к высоким сводам потолка и так же мысленно чертыхнулся. Два года назад он выпустил нескладную Тонкс и выдохнул с облегчением. И теперь девица снова здесь. Роняет ингредиенты, разбивает флаконы, разливает криво сваренное зелье, которое и зельем-то назвать можно с большой натяжкой. А ведь именно Альбус буквально заставил его поднять оценку Тонкс, чтобы «не разрушить бедной девочке ее мечту». Жаль, воля Альбуса, как всегда, оказалась сильнее, чем личное возмущение зельевара нескладной рассеянной ученицей, занимавшейся кое-как и в лучшие свои дни. Теперь, на уроках зельеварения, соревноваться с ней и друг с другом в номинации «Криворукий болван года» будут Лонгботтом и Финниган, взрывающий все подряд, а второе место по праву можно присудить Уизли младшему. Поистине, этот набор гриффиндорцев может угробить всех, кто находится рядом, если Снейп на секунду отвлечется. Благо, целый месяц львы будут ходить на занятия отдельно от его змеек. А в этом первом году алознаменных совсем мало. Как только он осознал масштабы проблемы, а гриффиндорцы наоборот осмелели по сравнению с первым семестром, зельевар обратился к Люциусу и Руквуду за помощью. К Руквуду — за индивидуальной мастерской защитой, которая ставится в экспериментальной лаборатории зельеваров и артефакторов, а у Малфоя он попросил помощи в том, чтобы провести нововведение в обход директора, который не один год отговаривался и не давал ее ставить официальным путем. Оно было понятно: любая оплошность зельевара, — и он садится на крючок Дамблдора, как миленький. И садится с полным чувством вины и поражения, если инцидент на уроке обернется трагедией. А тут уже Альбус выступит: отмажет от тюрьмы, обвешает обетами по самое не могу и будет играть им как по нотам, используя его и мастерство, и преданность, и страх. Тут уж действительно, не знаешь, что милее окажется — Азкабан или дряхлые ручки древнего старца. Сам в петлю полезешь. С Руквудом он сможет рассчитаться: есть у Принцев в закромах пара редких трактатов по рунной магии. Оригиналы, а не копии. А вот Люциус свой, всегда сочтутся, тем более, что его дети в эпицентре возможного происшествия. Он первым помчится продавливать весь Попечительский совет, как только зельевар обрисует ему перспективы. И тогда, через неделю-другую, когда Альбус снова исчезнет на горизонте по неведомым никому делам, умельцы из невыразимцев вплетут в защитные замковые чары все, чтобы обезопасить классы зельеварения: и сам класс, и лабораторию, и хранилище ингредиентов. Не взорвется ничего, не отравится никто, и мышь не проскочит без ведома зельевара. — Профессор! — резкий вскрик вернул внимание Снейпа, и он молниеносно опустошил содержимое котла одного из гриффиндорцев, избежав полномасштабного взрыва, скорее гейзера, который образовался бы, промедли преподаватель еще немного. Снейп резко выдохнул и отругал себя за рассеянность, особенно в окружении угроз его преподавательской деятельности. Он коршуном оглядывал класс, уже не отвлекаясь на свои мысли.° ° °
— Что ты предлагаешь делать? — вспылила Джинни, уперев руки в бока и до боли напоминая свою чрезмерно взрывную мать, — связать их и уложить штабелями в коридоре? Или рот им чарами заклеить? Так ты колдовать еле-еле можешь, лопух! Девочка вздернула нос и шипела на брата, прищурив раскосые злые глаза. Этот придурок посмел сказать, что она пялится на Лавгуда и таскается за ним, как драная кошка Филча! «Какая я тебе кошка, мерзавец!!! — Завопила она и со всей силы огрела его по голове лежащим на краю стола талмудом, — ты сам на полоумную пялишься! Да ты на всех пялишься! Я девчонкам расскажу, почему ты в теплицах занятия так любишь!» Уизли кривился, пытаясь придумать реплику такую, чтобы пигалица закрыла свой рот и перестала визжать на весь, пока еще пустой, коридор. «Я просто хочу, чтобы слизни ничего не затевали, и я сказал, что ты бы, вместо того, чтобы через стол глазки строить, за ними следила! А то они Хагридова дра… питомца на части разберут!» — вполголоса рычал он, в упор сверля взглядом младшую и такую несносную ведьму. «Воистину, сестры — зло! И братья тоже! — подумал шестой и, сплюнув на пол, развернулся и пошел в гостиную, — хорошо, хоть не в проходном коридоре ссорились!» «Эти слизни явно что-то затеяли! Они уже знают, что Хагрид достал дракона, но почему-то ничего никому не сообщили! Чего они ждут? Эх! Поскорее бы Чарли прилетел! Он мне за дракона обещал купить новую метлу! Только бы дело выгорело! Это Лонгботтом — тюфяк, то про травки свои печется, то как Грейнджер, заладил про «редкие виды». А тут еще матч на носу! Вот бы меня в запасной состав взяли! Вон, Малфой уже тренируется! А я так себе, жду чего-то. А все Вуд! Нет бы сразу взял, так чего-то тянет!» — рыжий шел почти не глядя под ноги, расстроенный, что его планы не осуществляются. «А ведь какие здоровские были перспективы, — почесал он за ухом, вспоминая пароль от комнаты, — а теперь Поттер этот с близнецами таскается, хихикает. Какие-то дурацкие розыгрыши планирует. А ведь мог бы подвиги… приключения искать. Мы бы с ним…ээх». Рон так и не додумал, что бы они с ним делали, но сама мысль о приключениях и последующей славе уже грела его маленькое сердце, как и почести, и богатство, ведь последнее обязательно будет! Какой же герой окажется нищим и ободранным, как скрытень какой-то? Но тут же вспыхнула злость на Поттера, такого странного и неуклюжего, мелкого, глупого, но умеющего обращаться с палочкой, даже если он каждый пятый раз ее умудрялся ронять. Вот какой из него герой?! — Эй, Рон, а Чарли куда прилетит? — шепотом спросил его Симус, его помощник в ратных подвигах, — я тут подумал, а как мы потащим дракона, если он вылупится? — А мы у Спраут корзину стащим, в ней и понесем, — рассудил Рон, он оказался неплохим стратегом, хотя на эту конкретную мысль его натолкнул неповоротливый Лонгботтом. — А если он ее подожжет? — Думаю, нужно зельем ее облить, противопожарным, только вот где его взять? — Думаешь, у Спраут есть? У нее же там в теплицах растения разные, вдруг какие огня боятся? Или у Снейпа есть? — У него воровать страшно, вдруг поймает? Мы тогда отработками не отделаемся, в миг сожрет. А если Грейнджер попросить, она что угодно сварить сможет. — А объяснять ей ты будешь? Если она свой нос начнет совать, то в курсе окажутся и Макгонагалл, и Дамблдор, и даже Филч! Хотя, мне кажется, она что-то знает, не зря же она с Невиллом торчит третий день. — Мальчики. Это не по правилам. Так нельзя! — передразнил ее Уизли и нахмурился, — ладно, спать пора, потом придумаем, как понесем. Вдруг Чарли прилетит раньше? Пока Рону снилось, на что он потратит деньги, обещанные ему Чарли, а Симус во сне все тащил и тащил тяжелую корзину с драконом по нескончаемой лестнице, Джинни, нахмурив лоб, думала, как привлечь внимание надменного и противного слизеринца. Этот Лавгуд ее совершенно определенно игнорировал, а мама всегда говорила, что показное равнодушие таит сильные чувства. Луна рыжую гриффиндорку неимоверно раздражала. Своей улыбчивостью и безмятежностью, красивой одеждой и длинными белыми волосами, красиво убранными в затейливые прически. Она, даже растрепанная, сияла румянцем и привлекала внимание мальчишек постарше. И слухи, которые придумала Джинни, не помогли отвернуть от нее всех остальных. А еще Джиневру дико раздражало внимание, уделяемое этой полоумной, ее братом. Как он над ней трясется! Над самой Джинни, хоть она единственная дочка в большой семье, не трясся ни один из братьев. Наоборот, дразнили и обижали, отбирали внимание отца и мамы, которой все время приходилось их ругать, а не быть с Джинни, плести ей косы и шить красивую, а не практичную одежду. А все потому, что ей не хватало времени для единственной и любимой дочки. И этот Изар не валился к ее ногам, а надменно проходил мимо, не одаряя и взглядом. Джинни в теплицах не удержалась и толкнула Полумну, сдернув с нее наушники от обиды и бессилия. А этот мерзавец, ее брат, даже не подошел к Джинни, чтобы выяснить все, решить конфликт. Даже не пригрозил ей. А наказание пришло само, стоило съесть конфеты, которые ей подарили братья. И знала же, что не стоит брать из рук ничего, сколько попадалась. А тут рассудила, что раз Поттер рядом стоит и так мило на нее смотрит, то они точно ничего плохого ей не подсунут. Подсунули! Сидела, как клуша, со слоновьими ушами, а Рон еще и дразнить стал. Командует ей, раз младшая. А мамы и нет рядом, чтобы окоротить его. Сам полный бездарь, а все туда же! В герои лезет. Так, с неприятными и огорчительными мыслями девочка не могла заснуть. Она не придумала, как изменить ситуацию вокруг себя. Чтобы все к ней были добрее, а мальчики дарили подарки и улыбались, помогая носить сумку и делать домашние задания. Ведь Лаванде помогают! И даже обеим Патил удается учиться с красивыми и богатыми мальчиками вместе, когда Парвати уходит делать уроки к сестре. А вечерами в комнате они делятся подаренными им конфетами. А Джинни никто не угощает. И им всем весело, и потом оценки им ставят самые лучшие, и хвалят в классе. Даже эту полоумную хвалят. А Джинни — нет! Только мама, но ее тоже здесь нет! Джиневра долго ворочалась, и даже слезы на глазах выступили, но шмыгать носом в общей девчачьей комнате ей не хотелось. А то подумают, что она слабая и глупая. Особенно эта зазнайка Грейнджер, которая тоже крутится возле обоих блондинов. И Лавгуд с ней общается.° ° °
Следующая неделя промелькнула незаметно. Изар и Драко приглядывали за Луной, «почти-близнецы» занимали когтевранок помощью с учебой, оба Малфоя и Гермиона внимательно следили за столбом дыма, стремящимся в небо и днем, и ночью из хижины полувеликана. Что странно, ни у кого не вызывал вопросов этот факт: ни у преподавателей, ни у директора. Что удивительно, вопросов не вызывало и то, что Хагрид, обычно проводящий дни напролет в Запретном лесу, теперь не выбирался из своего деревянного жилища больше, чем на четверть часа и тут же нырял обратно. По подсчетам ребят он начал топить камин аккурат в день столкновения в библиотеке, а это значило, что именно с этого момента шел отсчет дней яйца до вылупления — так объяснялось в книге по драконоводству. Казалось, все идет гладко, а планы по «ликвидации» опасной посылки были все разнообразнее и изощреннее: от запереть гриффов в домике Хагрида, пусть всех вызволяют вместе с драконом, до выдумать трансфигурационную формулу по превращению живого дракона (или яйца) в статуэтку и подсовывания ее какому-нибудь сердобольному магу. Тем более, что яйцо, вытащенное из пламени до его вылупления, снова «впадало в спячку». — А я написала еще одно письмо Рольфу Скамандеру, — неожиданно поделилась Луна, когда они с Изаром сидели в чайной комнате, — насчет Норберта. Он заберет его одновременно с Рикси. Изар медленно поднял голову от учебника и моргнул: — Повтори, пожалуйста! — Мы с Хагридом договорились, что маленькому Норберту лучше будет жить в более безопасном и просторном месте, и Рольф с нами согласился. Он приедет через неделю и заберет малыша. Дракончик к тому времени успеет вылупиться, а заодно я Рикси с семейством ему передам, а то его самочка ждет уже третий выводок, — Луна сидела на подлокотнике и болтала изящным ботинком с высокой шнуровкой, — да и сам Рикси хочет найти идеальное место для своей семьи, мне об этом Минки рассказала. Ты тоже думаешь, что это хороший план? — Норберту?! Луна, стой, минуту, — Изар быстро соображал, но не настолько, чтобы понять, как утрясти два варианта событий с наименьшими потерями для них. Ведь у них с Драко претворялся в жизнь свой вариант «избавления» от дракона, правда, чужими руками, и этот вариант им с Драко нравился намного больше. Четыре дня назад они через Гермиону, толкующую с Невиллом и Симусом о самых отважных профессиях для гриффиндорцев, заронили в голову мальчишек идею, как спасти дракона. Те, не мало не сомневаясь, помчались к шестому Уизли и тот наконец сообразил, что стоит написать (о, чудное совпадение!) брату-драконологу со стажем, попросить совет и помощь. Ответ утром был получен, и Гермиона уже успела рассказать Драко, когда настанет день Х. А еще можно было настучать на гриффов, и их бы лишили заработанных баллов — как бонус всей слизеринской затеи, это больше всего порадовало Драко. Но только после того, как чешуйчатый отчалит в свой заповедник. Уизли с Финниганом уже считали себя «спасителями» редчайшего норвежского горбатого. Книгу о них и Драко, и Зар подкладывали не один раз на самые видные места в библиотеке, чтобы львы сами вычислили время вылупления именно этого дракона, но, видимо, Уизли имел какую-то особую аллергию на книги и не видел их в упор, если на обложке не летал снитч или не была нарисована метла. Поэтому книга через два дня перекочевала в гостиную львов, где ее все же обнаружил Симус и поделился радостным открытием с остальными. Гермиона вызвалась посчитать для них время вылупления рептилии и натолкнула Невилла на мысль, что дракон, имея немаленький вес, будет нелегкой ношей, к тому же ядовитой и огнедышащей. И вот вчера Финниган с Уизли сообразили, не без помощи Лонгботтома, как запаковать рептилию и доставить ее на самый верх Астрономической башни. Невилл предложил добавить в огневиски концентрированный маковый элексир для лучшего сна. Он же выдал им корзину, выпрошенную у Спраут для личного проекта, и огнеупорное зелье, на всякий случай, чтобы они не полезли в кладовку к Снейпу и не загремели на отработки. Драко, радостно сверкая серебрянными глазами, поделился всеми, полученными от Грейнджер подробностями. А Изар мучительно думал, как освободить самую посещаемую школьниками и учителями башню для этого «тайного» плана, в который включены были почти все гриффиндорцы. А Грейнджер шерстила все законодательные акты, чтобы избежать возможных обвинений и наказания, а потом старательно делилась прочитанным. Это не улучшало настроение обоих Малфоев, которые придумывали и отбрасывали в сторону невероятные планы по «передаче редкой посылки». Хагрид и сам уже догадывался, какого именно дракона ему вручили, и умилительно пускал слезу, высмаркиваясь в метровый клетчатый платок. И полувеликан совсем не думал о правовой стороне вопроса, поэтому на него надежды не было, впрочем, как ребята и подозревали с самого начала. Как в этом оказалась задействована Луна, Изар не понимал. И куда смотрели Винс с Грегом не понимал тоже, ведь Драко настоятельно просил приглядывать их за девочкой, тем более, что Винс и так не сводил глаза с ее подруги Мораг. — Луна, а откуда ты знаешь, что его зовут Норберт? — вкрадчиво поинтересовался Изар. — Мы с Хагридом вместе выбрали имя, когда чай пили позавчера. У него в домике висит лирный корень, поэтому ему не страшны никакие заглоты. А вот нарглов у него хватает, потому что омела у него тоже есть, целых три вида. Интересно, а боятся ли нарглы заглотов? — отвлеклась девочка, накручивая длинную прядь волос на палец, — а ты как думаешь? Изар пытался придумать аргументы, весомые для Луны аргументы перестать посещать хижину полувеликана и держаться подальше от Норберта. Уж очень план сестренки напоминал их, составленный для львов. Но вот ему совсем не хотелось видеть на месте львов Полумну, ночью левитирующую корзину с яйцом или ящером до границ Запретного леса или аппарационного барьера, который не допускал чужаков на территорию школы. И что стоило самому Хагриду без помощи малолеток отнести этого ящера к границе хоть Запретного леса и передать контрабандистам, хоть Скамандеру? Уизли ведь сами собрались тащить дракона! — А где Рольф будет ждать Хагрида? — Потер виски Изар, пытаясь уместить всю картину целиком. — А Хагрид не сможет! — с легкостью поделилась девочка, — он будет в этот вечер лечить, как он сказал, «свое разбитое сердце». Я бы не хотела тревожить Хагрида, он и так очень страдает. — А ты, значит, понесешь его «проблему» сама Скамандеру, так? — начал злиться Зар уже явно, — то есть ты сможешь, а великан — нет?! Про страдания его с Драко Изар предусмотрительно молчал. — Хагрид и так очень расстроен. Я думаю, он так и не смирился с разлукой. Как он сможет сам отправить малыша? Я еле уговорила его, что расставание будет Норберту на пользу, — доверительным тоном прошептала Луна, — и все удачно сложилось, мы ведь тоже давно планировали переселить нюхлеров. — Да, давно планировали, — задумчиво повторил Зар, нервно барабаня пальцами по колену, –только за нюхлеров не дают двадцатилетний срок, а то и пожизненный. Кстати, а ты как планировала нести одновременно и тяжеленную клетку, а ведь сам дракон весит не меньше 30 фунтов, и нюхлеров, всех вместе? Многоцелевая Левиоса да еще и длительная по времени, если я не ошибаюсь, это чары уровня ТРИТОН и выше. И вообще это все очень сложно на практике. — Я думала, ты мне поможешь, — улыбнулась Луна, — одна я точно не справлюсь. Девочек я просить не хочу: Лиза испугается, а Мораг решит отдать малыша аврорам, как и Сьюзен. А ведь ему тогда точно станет плохо. — А так плохо станет только нам, даже не Хагриду, — пробормотал себе под нос Изар, но Луна сделала вид, что не слышит его ворчания. Мальчик тяжело вздохнул и похлопал ее по плечику: — Только ты пообещай мне, что к Хагриду ты пойдешь только со мной, договорились? — Конечно, я обязательно тебе скажу, когда буду их навещать, — снова улыбнулась девочка и зевнула. Пора было расходиться. Изар кисло улыбнулся, проведя ее к башне воронов и, размышляя о новой проблеме, направился к себе в подземелья, чуть не свалившись с лестницы. Он снова забыл про исчезающую ступеньку.° ° °
Люциус подпер кулаком подбородок и задумчиво смотрел в окно. Он не мог заставить себя думать о делах, что накапливались расползающимися горками писем, множились стопками пергаментов и напоминали о себе настойчивым стуком разнокалиберных пернатых, бьющихся в заснеженное окно. Стоило ему приняться за дела, как его мысли в очередной раз убегали по знакомой дороге размышлений и нервного ожидания, тревоги и невообразимых допущений. Лорд Малфой последние полтора месяца заставлял себя заниматься рутиной с огромными усилиями, не получая единственного самого важного письма, теряясь в несвойственной ему неуверенности. Он обещал дать сыну время и пространство, но теперь жалел об этом с каждым прожитым днем. От мальчика до сих пор не поступило ни строчки. Только Драко коротко отписывался о том, что Изар рядом с ним, никуда не пропал, живет и учится. Это помогало успокоить встрепенувшиеся родительские инстинкты отчасти. Но тем больнее было ждать ответа. Луна писала, что брат не готов, иносказательно говорила, что и мальчик не забыл о них, не выкинул из головы обретенное родство. Поэтому Люциус набирался терпения, собравшегося тяжелым неповоротливым комом в груди, напоминал себе о написанном им самолично обещании и возвращался к довлеющим над ним делам. Прошедшая неделя выдалась слегка безумной. С началом школьного семестра началась серия встреч в Визенгамоте по вопросам ежегодного финансирования, оглашения результатов прошлого года, дискуссий на эту и многие другие темы. Обычно эти собрания проходили без участия его Светлейшего главы и вызывали скуку у всех присутствующих лордов, но еще никто не смог убить эту неизбывную традицию решать такие проблемы не в рабочем порядке, а в заседательном кругу «мудрых» мужей. Впрочем, тяготились этой обязанностью некоторые, остальные прекрасно чувствовали себя у трибуны ораторов, соревнуясь в значимости и красноречии. Малфой чувствовал, как безнадежно зря утекает его время, но стоило ему перестать посещать эти унылые дебаты, как Дамблдор оказывался тут как тут и резко менял повестку дня, пытаясь пропихнуть собственные инициативы, поддерживаемые его небольшим кружком дубоголовых сторонников, разного сорта неучей и болванов, ведущихся на популистские речи, и должников этого прожженного интригана. Так и были приняты злосчастные поправки к редкостям, завозимым на остров, к спискам условно-разрешенных зелий, изготовление которых строго регламентировалось Министерством. Как и покупка. Оттого и процветал до недавнего времени Черный рынок. И как только не приняли поголовную перепись родовых артефактов и фолиантов?! Ради безопасности и всеобщего блага, разумеется. Кстати, за этот законопроект, предложенный Динглом, выступили все магглокровки и часть полукровок, не отягощенных родовыми богатствами. И даже некоторые чистокровные поддержали. К примеру, старейшая Лонгботтом, уставшая от бесплодных попыток излечить своего трагически поврежденного сына с невесткой голосовала благосклонно. Впрочем, ее меркантильный интерес был ясен: если в ее роду не нашлась панацея от ментальных травм, то старушка надеялась разживиться каким-нибудь «волшебным» артефактом, изъятым у Темных. В волшебном мире все знали ее беду, и если бы было такое средство, его бы тайно уже предложили, разумеется, за определенную плату, как вассалитет рода Лонгботтом, например. Отчаявшаяся Августа пошла бы на это не раздумывая. К сожалению, даже магия не всесильна и возвращать там, как и лечить, было уже нечего. Люциус тихо подозревал, что виной тому был не «Круциатус», как рассказывалось всем подряд, а тесное общение с дементором, но кто он такой, чтобы ставить диагнозы. Мысли Люциуса снова свернули к его детям. Драко написал за последний месяц не одно письмо, и в сквозном дневнике он вечерами делился своими мыслями и подробностями проведенного дня. Люциус с какой-то затаенной радостью увлекся непривычном форматом быстрого общения. Луна тоже отметилась, расписывая им с Нарциссой свои наблюдения о вездесущих нарглах, которые, к ее радости, в этом семестре ее не беспокоили. Нарси утешалась ее письмами, заливая их слезами в одиночестве, стесняясь таких бурных эмоциональных всплесков. Дочку она уже обрела и с нетерпением ждала встречи. Еще Луна делилась рисунками драконов с Нарси, и успехами в чарах и трансфигурации — с Люциусом. Чтобы быть готовой и чем-то занять себя, Нарцисса через леди Забини достала итальянские книги по маггловской психологии и социологии (получая их от подруги тоннами, чтобы скрыть свой интерес к конкретным интересующим ее темам). Лорд Малфой провел кончиком пера по бледно-розовым губам и скривился. Нарциссе тогда тоже потребовалось время «осознать». И от результата этого осознания Люциус вздрагивал до сих пор. Милая жена, узнав об окончании поисков, была безмерно счастлива, но вот то, что осторожный муж утаивал свои изыскания до отправки детей в Хогвартс ее так же безмерно огорчило. Она с нежной улыбкой выслушала радостные новости, нахмурила изящные брови и нежно пожурила за перестраховку. А проснулся Люциус утром ровно через четыре дня, — и весь его сон был очень познавательным и неимоверно волнительным. Реалистичным таким, с ярчайшими эмоциями: разлуки, потери, слабости и бессилия, обиды, грусти и всего, что было понамешано в тонкой женской душе за последние десять лет и усилено многократно искусным зельем начиная с момента родов. А утром дорогая жена, как в самые первые годы их брака, принесла ему кофе в постель и многозначительно поинтересовалась самочувствием. Муж, со слегка подергивающимся веком, поблагодарил ее от всей души и слинял в кабинет, осознавать и проникаться полученным возмездием. Забористые зелья варили Блэки! Малфой вздрогнул и достал новый пергамент, выводя строки приветствия новому адресату. Амелия в своем послании интересовалась, не связаны ли этот обсуждаемый ими артефакт с ранее конфискованным ею другим опасным предметом, попытки украсть который производились с завидной частотой за последние два месяца. Боунс запрашивала любую полезную для нее информацию, первой показывая пример сотрудничества, выдавая приметы подозреваемых. Люциус решил поискать для нее что-нибудь полезное по Зеркалу Желаний. Сам факт, что такая мерзость находилась в школе, уже выводил его из себя. И тем сильнее хотелось наказать белобородого. Союзник, да еще такой принципиально честный и решительный, был ему полезен в операции «Поймай с поличным и засади в Азкабан с пожизненным». А там забытый и бесславный старик нашел бы свой мучительный конец. Особенно после личной встречи. Письмо Сириуса было, как всегда, бессвязным, требовательным и чрезмерно эмоциональным. Он представлялся неисправным артефактом — не знаешь, то ли взорвется, то ли сработает, то ли выкинет что-то неожиданное. Малфой не планировал заниматься проблемами свояка здесь, в Англии, поэтому настоятельно советовал Люпину крепче держать своего партнера на поводке. А также не раскрывать сложности, связанные с несчастной судьбой крестника. О том, что мальчик может быть жив, он сообщать не стал. Мало ли как информация вернется к Дамблдору?° ° °
Дамблдор отсутствовал слишком часто, но это замечали только преподаватели. Директор не влиял на учебный процесс. Снейп узнал, что директор не появляется и в Министерстве, оставив своего бесславного косноязычного заместителя Элфиаса Доджа. Куда пропадал старик можно было строить догадки, но исследовать эту загадку у него не было ни времени, ни желания. Школьные дни пролетали один за другим, занятия текли однообразно, без особых происшествий. Новая защита радовала разум, сердце и глаз, сжигая все, летающее по классу в мгновение ока. И дети уже не так злили. Притихла Джиневра, настороженно следя за Грейнджер, Рон переключился на Поттера, критикуя золотого мальчика Гриффиндора и злясь на братцев, которые таскались за ним свитой. С одной стороны, рыжий жалел, что не приблизился к зеленоглазому заморышу — мелкий лохматый Поттер вызывал желание его покормить, и ничем не напоминал крепко сбитого розовощекого молодца с обложек распространенных книг. Но сердило то, что не смотря на внешность, школьники относились к нему с взращенным в них почитанием, как к живой легенде. С другой стороны, сам Рон на его фоне выглядел настоящим героем — высокий, плечистый, хоть и слегка костлявый, он по росту сравнялся с близнецами, а они были старше на пару лет, учась уже на третьем курсе. И что они сами нашли в Поттере? У того, кроме необоснованной славы да наследства, за душой и не было ничего! Хотя с магией мелкий герой управлялся весьма умело: все задания колдовались с первого раза, умиляя преподавателей, кроме саркастичного мерзавца Снейпа. Тот комментировал только врожденную неуклюжесть Избранного, которая уже стала притчей во языцех, как и шутки, что убился Тот-кого-нельзя-называть о младенца сам, заразившись поттеровской неуклюжестью. Снейп прекрасно понимал, кто находится под личиной Спасителя, и даже не злился, выдерживая привычную злодейскую маску. Его, откровенно говоря, устраивало, что теперь беспорядки с Уизли ограничились львятником, а это была территория Минервы. Главное, чтобы Лавгуда… точнее, Малфоев этот завистник оставил в покое. И поменьше лез к слизеринцам. Ему и так хватало противостояния старших: Флинта и Вуда, Пьюси и близнецов. Кто-то бы сказал, что мелкие детские разборки не требуют внимания и контроля взрослых. Снейп помнил, как из мелкого завистника Петтигрю вырос предатель, виновный в смерти двоих друзей и бесславного конца третьего. А как иначе можно описать состояние Блэка на этот день? Тем более, что детскими ссорами происшествия у первогодок в первом семестре назвать можно было с натяжкой, а вот неудавшимися покушениями… Лавгуд. Изар и сейчас вызывал определенное беспокойство. Одно радовало, он стал не таким нервным и дерганым, и на ужинах появлялся регулярно, питаясь как положено. Если так пойдет дальше, то летом Люциус сына не узнает. Все-таки как бы не лечили гоблины (а это была необычайная редкость!), они не были знатоками человеческого организма, да и приоритеты расставляли свои, забывая о психических и ментальных проблемах. Кстати, следы от любых ран в их культуре были предметом гордости и не лечились вполне осознанно. Изару действительно в школе стало легче дышать. Мальчик в первые дни прочитал материалы, которые дал ему Люциус, и теперь, когда ему не хватало своего личного «момента спокойствия», он аккуратно переключался на подходящие ему эмоции окружающих. Луна проводила много времени со своим факультетом, но среди слизеринцев хватало флегматичных или с железным самообладанием учеников. И если Драко фонтанировал эмоциями, то недалеко от них непременно находился Нотт или Крэбб с Гойлом. К Луне было, конечно, привычно «прилипать», успокаиваясь и отгораживаясь от общего эмоционального фона, но ребята выручали неплохо. А еще Снейп зорким орлом следил, чтобы Лавгуд пил свой комплект назначенных зелий за ужином (и попробуй на него не прийти!), поэтому через три недели погружения в школьные будни мальчик заметил, что не только днем ему стало спокойнее ходить по замку и присутствовать на массовых сборищах в Большом зале, но и кошмаров ночами стало значительно меньше. Единственное, его огорчали аккуратные попытки декана «поговорить». От них Изар уклонялся, как саламандра от дождя. Астрей очень выручал мальчика, летая по его поручениям то в «Гринготтс», то к Краму, а вот Скирон очень привязался не только к Луне, но и к Драко, с удовольствием посещая мэнор, а точнее, пару его крылатых обитательниц. В Болгарию он летал с неохотой. Ушлый филин, слегка избалованный Луной, терпеть не мог сырую промозглую погоду зимней Британии.° ° °
«Том?» «Да, Акери, я слушаю». «Опасно ли быть уличенным в контрабанде очень запрещенного существа?» «Ты мантикору под кроватью выращиваешь?» — ухмылка Тома была буквально до ушей. «Почти, — Изар почесал затылок, — нужно одно существо быстрее вывезти, пока никто не пострадал. Несовершеннолетнего могут посадить в тюрьму?» «За умышленное убийство или действия, приведшие к оному», — отписался Том через пять минут раздумий чуть кривоватым почерком. «Откуда ты знаешь? В кодексе и правилах пишут только про взрослых волшебников, как будто ребенок не может сделать ничего правонарушающего…» «А за малолетних отвечают родители, и наказание несут они же, или разделяют его с ребенком — разные прецеденты были». «Ох, ты наворотил — а отца посадили! А если в этом у кого-то и была цель?» — почесав пальцами ноги другую, спросил Изар, лежа на животе. «А там не все так просто. Мотивы исследуются. Мы же волшебники. Легиллименция, веритасерум, особые методы дознания и специальные чары… Так просто никого не осудят, если, конечно, это не сфальсифицировано или не куплено кем-то очень влиятельным. Тогда и без суда могут упечь неугодного, правда, если виновный не имеет власти и богатства», — строки появлялись медленно, будто Том долго размышлял, что стоит писать и как. «Я слышал, что многое решается по поручительству влиятельного мага или союзника, авторитет некоторых больше, чем других, и не все правила работают для всех одинаково», — добавил Изар. «Да, такая себе дань традициям… — почерк Тома был очень угловат и с сильным наклоном, будто тот отвечал, выписывая строки на коленке, — так Дамблдор вытащил из Азкабана Хагрида, который оказался виновен в смерти школьницы. Он поручился и полувеликана отпустили, правда, сломали палочку и исключили из школы. А могли оставить в Азкабане или поцеловать дементором». «Ох! Это стоит отдельного разговора. А сейчас мне что можешь посоветовать? Мне стоит обратиться к родителям? Или не стоит, особенно если мне кажется, что ситуация для них кажется ловушкой» «Возможно, тогда от них ожидают какую-то услугу, уже просчитав ваши действия, их реакцию или собирают компромат, чтобы провести какой-нибудь законопроект. Голоса в Визенгамоте важны. Чем больше влияния, тем больше все пляшут под твою свирель. Магическая аристократия веками играла в многоходовые партии за влияние, ресурсы и богатство», — дописал Том и надолго замолчал. Изар прикусил губу и задумался. Взрослых подставлять не хотелось, да и самим вляпаться было бы глупо. Но как разыграть это «приключение» с драконом? Может, обмануть Уизли от лица их Чарли, и «послать письмо о встрече у Запретного леса? И туда же пригласить Скамандера, оглушив гриффов? Но что тогда выиграешь, если сам на месте окажешься? Тем более, что этот Чарли обещался Рону деньгами отдариться. В голове Изара уже сутки вертелись десятки сценариев, но все казались глупыми и «дырявыми». Послать Астона? Но магия домашних эльфов не работает с такими магическими созданиями, как драконы. Да и ушастики их банально боятся. Написать родителям? Только натравить на них Министерство. Заставить выполнить свою работу Хагрида? Получится или мыльная опера на десять частей с обязательным завыванием на пол леса и сбором всех волшебников в округе. В итоге дракона все равно отдадут Министерству и Луна очень расстроится, что драконенка «разберут на части». Разрешить забрать контрабандистам? Тот же неутешительный итог, как и рассказать Снейпу. Ему тоже проблем привалит — мало ли чем его Дамблдор держит? Решать самим и не попасться? Как? И висят ли на них сигналки? Или на хижине? Или на драконе? И не заявится потом директор в белой мантии с Фаджем наперевес, гневно потрясая кулаками? Или он и правда: ни сном, ни духом, а они зря тут себя накручивают? Изар тяжело вздохнул и надвинул на голову подушку: от всех мыслей его бедовая голова просто раскалывалась! Как все состыковать и не отхватить самим?! Особенно, когда Дамблдор написал еще одно письмо для бабушки, выражая нетерпение и толику недовольства, приправленного посулами. Совпадение?° ° °
Разговор с Флинтом откладывался по вполне объективным причинам: тренировки по квиддичу, уроки, отработки и занятость обоих слизеринцев, как и отсутствие общего круга общения. Но в один момент сам капитан квиддичной команды подошел к мальчику в общей гостиной и кивнул в сторону выхода. Изар не видел жеста, но отреагировал на сосредоточенность и хмурое настроение шестикурсника, выскользнув следом за двери уютного змеиного гнезда. Флинт направился к одному из заброшенных коридоров и молча поднялся по узкой витой лестнице на восьмой этаж. Изар следил за его напряженной спиной, бродящей вдоль одной из стен, как вдруг магические линии заискрили, вспыхнули и в глухой стене появилась аккуратная небольшая дверь, которую Флинт распахнул, повернувшись к Изару. Лавгуд проскользнул внутрь и завертел головой. Комната была переполнена магией так, что даже гудела на границе слуха, как шмель или высоковольтные линии вдалеке. Маркус присел в одно из низких кресел, сложив руки на коленях и снова приглашающе кивнул первогодке — разговор предстоял важный. Изар постоял еще минуту, наклонив голову. Справа за ним горел камин, Маркус сидел в кресле чуть левее, а значит второе кресло как раз и стояло с другой стороны камина, а вот напротив него, вероятно, находился привычный столик. Изар сел, так же молча и выжидающе повернул голову в сторону слизеринца. В молчанку он умел играть хорошо. — Я очень огорчен, что ты, пользуясь своей аниформой узнал то, что я никогда бы не сказал другому волшебнику, — угрюмо начал Флинт, скрестив пальцы. — Ты мог ожидать, что животные в магическом мире могут оказаться кем угодно, и сам решил делиться всем. Я тебя не заставлял, — так же невозмутимо отметил Изар, — поэтому не думаю, что виноват перед тобой, Маркус. — Да, я допустил оплошность, — признался слизеринец, прикусив губу, — и чего она мне будет стоить? Изар ухмыльнулся, заметив едва уловимую дрожь в голосе старшего подростка. Маркус казался спокойным, а в голове не хуже Изара прокрутил сто один сценарий «Что может стать еще ужасней!» — Расскажи мне об этой комнате, — вдруг попросил Изар, отвлекаясь от темы. — И это купит твое молчание? — горько вздохнул Флинт. Изар посочувствовал. Маркус, наверное, подумал, что вся его жизнь зависит от любопытного малолетки, не понимающего, что стоит на кону. А Изар понимал, еще как. И дело не в том, что он помнил опасения, высказанные старшим магом. Он осознавал вес каждой унции откровенности и уязвимости. Узнав о нем такое, воображаемый Дадли с садистской улыбочкой использовал бы знание до капли, чтобы сломать и исковеркать все, до чего дотянулись бы его пухлые руки. — Я уже пообещал тебе свое молчание, если ты забыл, и от своих слов не отказываюсь, — повернув лицо к жару камина, повторил Изар. — Но что-то ты от меня хочешь? — не унимался Флинт, — тогда скажи что и дай обет, обещание перед магией. — Нерушимый? — Куда там, нерушимый, я бы и сам такой не дал. И твоя магия спасибо не скажет, слишком он тяжелый для незрелого ядра, — поделился Флинт с усталым вздохом. — Я клянусь перед магией не рассказывать никому о том, что рассказал мне Маркус Флинт, когда я был в образе кигару, — четко произнес Зар, — да будет так! — Да будет так! — повторил Маркус, в одном выдохе отпустив напряжение, что держало его в тисках. — Теперь расскажешь? — О чем? — непонимающе переспросил слизеринец. — О комнате, — улыбнулся Изар и зевнул. — Ах, это комната Требований, или, как зовут ее эльфы «Комната так и сяк». В книгах о ней есть упоминания, но там ее описывают как Выручай-комнату. Как ты понял из названия, она волшебная и имеет огромное множество предназначений. Стоит тебе трижды пройти вдоль стены напротив картины с Варнавой, пытающимся обучить троллей балету, и подумать о том, в каком месте ты нуждаешься, такой вид она и приобретет, стоит тебе открыть дверь, которая появится. Я хотел уютное место для личного разговора, и вот мы здесь. — Здорово, — вспыхнул радостью Изар, сразу придумавший не одно применение этой информации. Он отчаянно нуждался в таком волшебном месте. Осталось только узнать окольными путями, насколько тайной она является, особенно от директора, хозяина всего этого замка, по глубокому убеждению самого мальчика. Флинт молчал, пока Изар размышлял об открывшихся возможностях. — Почему ты не получил от меня что-нибудь? Я же готов был сделать все, что бы ты не попросил, — через силу выдавил он, сжав пальцами подлокотники и внимательно рассматривая маленького собеседника. Этому Лавгуду, казалось, и двенадцати нет, отсилы лет десять. — А я хочу попросить, но так, чтобы над тобой не висело угроз и страха, — начал Изар, — чтобы нам обоим это было выгодно, и ты согласился не потому, что боишься моего болтливого языка. — Что тебе нужно? — уже с интересом уточнил Маркус, прикидывая что может попросить первогодка, кроме места в квиддичной команде. Флинт уже начал прикидывать варианты, но Изар его удивил. — Я хочу тебе помочь со сдачей ТРИТОНОВ, а ты мне составишь компанию в дуэлях. Зал, как я понял, комната нам предоставит, согласен? — Как ты себе это представляешь? Ты действительно уверен в своих знаниях? — со смешком спросил Флинт, — мне, конечно, будет не в напряг посидеть с тобой в библиотеке, но ты действительно думаешь, что сможешь меня учить?! Я, конечно, совсем скатился по знаниям за последние два года, но… — А давай мы это обсудим, как начнем, хорошо? Вряд ли ты мне сходу поверишь, — перебил его Изар — ты мне вопросы прошлогодние с ТРИТОНОВ скопируй, и список учебников за все годы, я посмотрю и через недели три начнем, если ты не против. — Хотел бы я на это посмотреть, — со смешком бросил Флинт, качая головой, — в любом случае, я не против с тобой немного размяться пару раз в неделю. — Договорились. А чтобы остальные не догадались, скажем, ты объясняешь мне «Чары», ты же в них раньше был хорош, насколько я помню? — Да, помнишь. Я не только об этом котенку жаловался, — поджал губы Флинт и поморщился. Ему не хотелось сейчас думать о том, каким жалким он казался этому маленькому магу. В его возрасте он бы не преминул воспользоваться полученным знанием и скрутить в бараний рог старшего мага. Это потом его жизнь достаточно скрутила самого, и теперь он ценил все, что презирал до этого. Искренние чувства, дружбу, преданность — все то, чего он был лишен и даже не знал об этом, пока не стало поздно. — Эй, не печалься, все наладится, — неловко дотронулся мальчик до его руки, — по крайней мере, я очень постараюсь тебе помочь. — И откуда ты такой взялся, котенок, — с тоской протянул Флинт и прикрыл глаза. Завтра день ожидался не менее изматывающим, а погода только ухудшалась: с Атлантики надвигался ледяной северный циклон. Изар промолчал, подбирая рюкзак. До отбоя оставалось пятнадцать минут, и ему требовалось успеть в подземелье. Драко последнее время очень обижался, что им не удавалось поговорить. Том злился, если за день им не удавалось пообщаться. Грейнджер то и дело пыталась обсудить «эпопею с Норбертом». Мальчик вздохнул: разговорами он был сыт по горло.