Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

О драконе мы рассказали профессору Спраут. Через пару недель приехал Чарли, один из старших братьев Рона, со своими коллегами из заповедника, и уже вылупившегося к тому времени дракончика забрали. Хагрид пару дней на нас дулся, но Чарли, который задержался ещё ненадолго по делам в Британии и заскочил ещё раз повидаться с братьями, популярно ему объяснил, чем опасно содержание в доме дракона. Тем более у которого ещё и зубы ядовитые. - А летом ты сможешь приехать в Румынию и навестить её, - улыбнулся Чарли. - У нас её в обиду не дадут! - Её?! - Ну да, судя по некоторым признакам, это самочка. Да ты не волнуйся. У нас постоянно маленькие дракончики вылупляются. - Но у моей-то Норберты нету никого, одна она на свете... - Ты думаешь, одна она такая? Может, это и нечасто бывает, но осиротевшие дракончики встречаются. У нас как раз сейчас таких два "мальчика" - один породы гербидский чёрный, другой - китайский огненный шар. А вот твоя третьей будет. - Моя девочка, - всхлипнул Хагрид. - А можно я не один приеду? Экскурсию устроим в заповедник или вроде того. Наверняка ведь и ребяткам будет интересно... - А что? - улыбнулся Чарли. - Мы не против, да, Михай? Его коллега кивнул. - Ах да, ещё кой-чего узнать хотел. В лесу у нас кто-то убивает единорогов по ночам. Троих за эти две недели нашёл. Не знаешь, случайно, кто это может быть? - Единорогов?! Понятия не имею... - Вампир не может, не? - Да вряд ли... Ну вот, пожалуйста, опять Волди у нас активизировался... ну ничего, скоро их поймают. Ведь наверняка же на том самом зеркале или где-то близко сигналки поставили! И вот наступила сессия. Всюду стояла духота, особенно в большом классе, где мы сдавали письменные экзамены. Для экзаменов выдали специальные перья с наложенным на них заклятием против списывания. Были и практические экзамены. Профессор Флитвик вызывал по одному в класс и проверял, можем ли мы заставить ананас станцевать чечётку на парте. Профессор МакГонагалл дала задание превратить мышь в табакерку – чем красивее получалась табакерка, тем больше баллов начислялось, но если оставались усы, баллы снимались. У Снейпа варили зелье Забвения. Последним экзаменом была история магии. Час ответа на вопросы - и мы свободны на целую неделю, пока не будут объявлены результаты экзаменов. - Всё оказалось гораздо легче, чем я думала, - сказала Гермиона. - Не надо мне было учить ни Кодекс оборотней от 1637 года, ни о восстании Элфрика Энергичного. Мы дошли до озера и уселись под деревом. Там мы были не одни. Близнецы Уизли и Ли Джордан щекотали щупальца гигантского кальмара, раскинувшегося в тёплой тени. Паренёк из старшекурсников Хаффлпаффа в красках расписывал двоим приятелям возникшие у него сложности при сдаче экзамена по Трансфигурации. - Никакой учёбы, - просиял Рон, развалившись на траве. - Веселее, ребят, у нас ещё неделя до того, как мы узнаем, насколько плохо мы сдали, так что пока не беспокойтесь. - А что насчёт Квиррелла? - спросила Саманта. - Хагрид говорил, только он один знает, как утихомирить Пушка, - ответила сестре Ванесса. - Ага, - усмехнулся Невилл. - И скорей меня возьмут в сборную Британии по квиддичу, чем Хагрид об этом ещё кому-то расскажет. Если по учёбе Невилла подтянуть удалось и он делал неплохие успехи уже даже в зельях, то на метле он всё ещё был неуклюж. - Думаете, он так и не найдёт способ пройти... Вдруг Тилль замолчал и резко вскочил на ноги. Его серые глаза поражённо смотрели на всех. - Ты чего? – сонно спросил Нев. - Мне только что пришла в голову мысль, - ответил тот. - Нам надо сейчас же повидаться с Хагридом. - Зачем? – выдохнула Гермиона, вскакивая. - Не думаете ли вы, что это немного странно, - сказал Тилль, карабкаясь по травянистому склону, - что Хагриду, который так любит драконов, вдруг подворачивается чужак как раз с яйцом в кармане? Сколько народу расхаживает там и сям с драконьими яйцами, если это запрещено магическими законами? Не думаете же вы, что он наткнулся на Хагрида случайно? Как я раньше не понял? - Ты о чём? – спросила Ванесса, но Тилль, со всех ног бежавший к хижине Хагрида, пока ветер трепал его кудри, ей не ответил. Хагрид сидел на стуле снаружи; его брюки и рукава были закатаны, он лущил горох в огромную миску. - Здрасьте, - улыбнулся он. – Сдали экзамены? Чайку попить пришли? - Да, пожалуйста, - начал Нев, но Тилль оборвал его: - Нет, мы торопимся. Хагрид, мне надо спросить у тебя кое-что. Помнишь ту ночь, когда ты выиграл Норберту? Как выглядел незнакомец, с которым ты играл в карты? - Не знаю, - небрежно ответил Хагрид, - он капюшона не снимал. Ничего из ряда вон, в «Кабаньей голове» много странного народу — это один из пабов в деревне. Может, какой-нибудь торговец драконами? - О чём ты говорил с ним, Хагрид? О Хогвартсе как-то упоминал? - Может и да, - ответил Хагрид, наморщив лоб, чтобы вспомнить. - Ага… он спросил, чем я занимаюсь, ну я и сказал, что работаю лесничим… Он поспрошал про зверей, с которыми я нянчусь… ну я сказал ему… и что всегда дракона хотел, сказал… а потом… уж не помню, потому что он всё выпивку мне ставил… Так… ага, он сказал, что у него есть драконье яйцо, ежели хочу, можем сыграть на него в карты… только он хотел убедиться, что я смогу забрать его, не хотел он переть его к себе домой… Ну я сказал ему, что после Пушка и с драконом управлюсь… - А он… он интересовался Пушком? – спросил Тилль, стараясь говорить как можно спокойнее. - Ну… ага… сколько трёхголовых псов вам попадалось даже рядом с Хогвартсом? Ну я и сказал, что Пушок просто лапочка, если знать, как его успокоить, просто сыграй ему мелодию какую-нибудь – махом заснёт... Дамблдор в тот день отбыл по срочным делам, а ответственной назначил профессора МакГонагалл. Той же ночью Квиррелла и поймали. Командир группы вызванных авроров, представившийся как полковник Теодор Прокопиус Джонсон... вот же ж бывает, а!... так, о чём я... так вот, полковник позадавал вопросы всем - в том числе и нам - и его увели. Насчёт Волди в затылке у профессора я его предупредил, но полковник Джонсон уверил, что этим займётся Отдел Тайн. И вот прощальный школьный пир. Большой зал был полон. Он был украшен цветами Слизерина – зелёным с серебром в ознаменование получения Слизерином кубка седьмой раз подряд. Над преподавательским столом висело огромное полотнище с символом Слизерина - змеёй. Вскоре пришёл директор. Болтовня стихла. - Ещё один год позади! – бодро сказал Дамблдор. – А я, прежде чем вы вонзите зубы в прекрасную еду, должен немного понадоедать вам стариковской болтовнёй. Что это был за год! Надеюсь, теперь в ваших головах побольше начинки, чем было… у вас впереди целое лето, чтобы снова опустошить их до начала следующего учебного года… Теперь, как я понимаю, необходимо вручить кубок факультетов, и количество набранных баллов таково: на четвёртом месте Гриффиндор - четыреста двенадцать баллов; на третьем Хаффлпафф - четыреста тридцать два балла; у Рейвенкло четыреста сорок шесть баллов, а у Слизерина – четыреста шестьдесят два. Слизеринский стол огласился ликующими криками и аплодисментами. Я заметил, что Малфой стучит своим кубком по столу. - Да-да, замечательно, Слизерин, - сказал Дамблдор. – Однако надо учесть и последние события. В зале воцарилась мёртвая тишина. Улыбки слизеринцев слегка потускнели. - Мистер Гарри Поттер… - сказал Дамблдор. В зале воцарилась мёртвая тишина. - …За помощь в поимке преступника я присуждаю Хаффлпаффу шестьдесят баллов. Поднялся оглушительный шум. Те, кто смог сложить числа, поняли, что теперь у Хаффлпаффа четыреста девяносто два балла - на тридцать больше, чем у Слизерина. Впервые за много лет мы завоевали кубок! Я, изобразив счастливого птеродактиля, толкнул Нева с Роном под рёбра и показал на Малфоя, который был неподвижнее и испуганнее, чем если бы на него наложили парализующее заклятие. - Что означает, - прокричал Дамблдор сквозь бурю аплодисментов, ибо все праздновали поражение Слизерина, - нам надо немного сменить декорацию. Он хлопнул в ладоши. В тот же миг зелёные полотнища сменились жёлтыми; огромная слизеринская змея исчезла, а её место занял наш барсук. Снейп пожал руку профессору Спраут с ужасной вымученной улыбкой. Экзамены все, и Невилл в том числе, сдали на хорошие оценки. Гермиона так вообще получила лучшие оценки среди первокурсников. И вот шкафы пусты, а чемоданы упакованы; всем выдали записки, предупреждающие о запрещении использовать магию во время каникул (“Я всегда надеялся, что они забудут дать их нам”, - печально сказал Фред Уизли); Хагрид рассадил нас по лодкам, которые переплыли озеро; мы погрузились в поезд. В дороге мы разговаривали и смеялись, поeдали волшебные сладости, сняли мантии и надели маггловскую одежду. Мы не сразу покинули платформу. Сухонький старичок-контролёр стоял у барьера для проверки билетов, выпуская из ворот по двое-трое, чтобы волшебники не привлекали внимания своим появлением из твёрдой стены все разом и не переполошили магглов. - Вы должны приехать ко мне в гости летом, - сказал Рон, - все вы - я пошлю вам сову. - Спасибо, - сказал я, - буду ждать с нетерпением. Пока мы продвигались к воротам назад в маггловский мир, нас то и дело окликали. Кто-то кричал: - Пока, Гарри! - Увидимся, Поттер! - Да уж, ты знаменит, - сказал Рон с ухмылкой. - Но не там, куда я сейчас еду, уверяю тебя, - ответил я. - Вот он, мама, вот он, смотри! Это была Джинни Уизли, младшая сестра Рона, но показывала она совсем не на Рона. - Гарри Поттер! - крикнула она. - Мама, смотри, я вижу… - Успокойся, Джинни, показывать пальцем невежливо. - Ну правда, Джинни, тебе же не пять лет! - укорил её Рон. Миссис Уизли улыбнулась всем. - Сложный был год? – спросила она. - Да нормальный, - ответил я. - И да, спасибо за сладости и свитер, миссис Уизли. - О, не за что, милый. - Эй, ты готов? Это был дядя Вернон, всё такой же краснолицый, всё с теми же усами, смотревший всё так же злобно и нервно. За ним стояли тётя Петуния и Дадли с выражением ужаса на лицах при виде меня. - Вы, наверное, семья Гарри! - сказала миссис Уизли. - Можно сказать и так, - ответил дядя Вернон. - Шевелись, мальчишка, мы не можем торчать тут весь день. - И пошёл вперёд. Я задержался, чтобы попрощаться с друзьями. - В общем, летом увидимся. - Надеюсь, твои каникулы… э-э-э… пройдут хорошо, - сказал Тилль, нерешительно глядя вслед дяде Вернону, недоумевая оттого, что кто-то может быть таким неприятным. - О да, - ответил я, - у меня же есть вы.