Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

На следующее утро снег, начавший идти ночью, превратился в такую сильную метель, что последний в семестре урок гербологии отменили: профессор Спраут решила надеть на мандрагоры носки и шарфы, а это дело она не доверила бы никому, тем более мандрагорам было важно вырасти как можно быстрее и оживить Миссис Норрис и Колина Криви. Я встал и вышел из гостиной, прикидывая, где может быть Джастин, который куда-то подевался: я хотел всё объяснить. В замке было темнее, чем обычно днём, потому что густой кружащийся снег залепил все окна. Я проходил мимо классов, где шли уроки и улавливал отзвуки происходящего там. Профессор МакГонагалл кричала на кого-то, кто, судя по всему, превратил своего друга в барсука. Едва удержавшись от желания посмотреть, я прошёл мимо, решив, что Джастин может проводить свободное время за уроками, поэтому сначала надо зайти в библиотеку. Проходя между длинными рядами высоких книжных полок, я заметил нескольких ребят с нашего факультета, их головы соприкасаются и они были поглощены беседой. Я не разглядел, сидит ли среди них Джастин. Я пошёл к ним, но тут кое-что дошло до моего слуха, и я остановился послушать, спрятавшись за полками. - На всякий случай, - говорил Эрни МакМиллан, - я велел Джастину спрятаться в нашей спальне. Я имею в виду, что если Поттер наметил его следующей жертвой, ему лучше пока не высовываться. Конечно, Джастин ожидал, что произойдёт нечто подобное - ведь Поттеру известно, что он магглорождённый. Джастин как-то сказал ему, что должен был учиться в Итоне. Это не то, о чём следует трепаться, когда рядом наследник Слизерина, правда? - Так ты, Эрни, решительно думаешь, что это Поттер? – тревожно спросила Ханна Эббот. - Ханна, - важно сказал Эрни, - он змееуст. Все знают, что это черта тёмного волшебника. Ты когда-нибудь слышала, чтобы кто-то из порядочных людей мог разговаривать со змеями? Сам Слизерин был змееустом. Послышалось мрачное бормотание по этому поводу, и Эрни продолжил: - Помните, что было написано на стене? «Враги Наследника, берегитесь». Тот первокурсник, Криви, надоедал Поттеру на матче по квиддичу, фотографируя его, пока он валялся в грязи. Затем, как мы знаем, на Криви напали. - Он же на вид такой славный, - нерешительно сказала Ханна, - и потом, он же заставил Ты-Знаешь-Кого исчезнуть. Не может же он быть таким плохим? Эрни загадочно понизил голос, хаффлпаффцы сдвинулись теснее, и я придвинулся поближе, чтобы уловить слова Эрни. - Никто не знает, как он пережил то Сами-Знаете-Чьё нападение. Его должно было разнести в клочья. Только по-настоящему сильный тёмный волшебник мог пережить подобное заклятие. – Он понизил голос до шёпота и сказал: - Вероятно, из-за этого-то Вы-Знаете-Кто и хотел убить его в первую очередь. Не хотел, чтобы с ним соперничал другой Тёмный Лорд. Интересно, какие ещё силы таятся в Поттере? Терпение у меня лопнуло. Я громко откашлялся и вышел из-за полок. У каждого из ребят был такой вид, словно при виде меня их парализовало, а с лица Эрни сбежала краска. - Привет, - сказал я. – Я ищу Джастина Финч-Флетчли. У них явно подтвердились худшие опасения. Все со страхом взглянули на Эрни. - Что ты хочешь от него? – дрожащим голосом спросил Эрни. - Хотел рассказать ему, как на самом деле было дело с той змеёй в дуэльном клубе, - ответил я. Эрни закусил губу и сказал, глубоко вздохнув: - Мы все там были. Мы видели, что произошло. - Так вы заметили, что змея отступила после моего разговора с ней? – спросил я. - Всё, что я видел, - упрямо ответил Эрни, всё ещё дрожа, - что ты говорил на парселтанге и натравил змею на Джастина. - Не натравливал я её на него! – крикнул я дрожащим от гнева голосом. – Она даже не тронула его! - Но она была близка к этому, - сказал Эрни. – И в случае чего, - поспешно добавил он, - скажу тебе, что ты можешь проследить мою родословную и убедиться, что я чистокровен, так что… - Мне без разницы, какая у тебя кровь! – воскликнул я. – С чего бы мне нападать на маглорождённых? Я дружу с Гермионой, а она, если ты не знал - магглорождённая! - Я слышал, что ты ненавидишь магглов, с которыми живёшь, - уже не так уверенно ответил Эрни. - Невозможно жить с Дурслями без неприязни к ним, - сказал я. – Сам попробуй, а я на тебя посмотрю. Он повернулся и опрометью выбежал из библиотеки. Мадам Пинс, протиравшая позолоченный переплёт волшебной книги, проводила его неодобрительным взглядом. Я ощупью двигался по коридору, едва замечая, куда я иду - настолько я был растроен. В конце концов я врезался во что-то большое и плотное и отлетел на пол. - O, привет, Хагрид, - сказал я, подняв глаза. Лицо Хагрида было полностью скрыто под шерстяной заснеженной балаклавой, но это не мог быть никто другой – в коридоре, заполненном его кротовой шубой, почти не осталось места. С его массивных рук в перчатках свисал мёртвый петух. - Как дела, Гарри? – спросил он, стаскивая балаклаву, мешавшую ему говорить. – Пошто не в классе? - Урок отменили, - ответил я, вставая. – Что ты тут делаешь? Хагрид поднял петуха. - Уже второго за семестр убили, - объяснил он. – То ли лисы, то ли гоблин-кровосос, надо разрешение директора на заклинание вокруг курятника. Он внимательно взглянул на меня из-под своих густых заснеженных бровей. - Точно всё в порядке? Выглядишь неважно... - Ничего, - ответил я. – Я лучше пойду, Хагрид, у нас сейчас трансфигурация, мне надо взять книги. – Я ушёл, не переставая думать о том, что наговорил Эрни. Я поднялся по лестнице и повернул в другой коридор, ещё темнее; факелы погасли из-за сильного ледяного ветра, дувшего сквозь разбитое стекло. На полпути я вдруг споткнулся обо что-то лежащее на полу. Я обернулся, чтобы разглядеть, обо что, и увидел... На полу лежал неподвижный и холодный Джастин Финч-Флетчли с застывшим выражением шока на лице, его глаза безжизненно смотрели в потолок. И это было ещё не всё. Рядом находилась ещё одна фигура. Я не видел ничего более странного в жизни. Это был Почти Безголовый Ник, призрак башни Гриффиндора, но не жемчужно-белый и прозрачный, а чёрный и дымчатый, неподвижный, болтающийся горизонтально в шести дюймах от пола. Его голова была наполовину откинута, а на лице застыло такое же выражение шока, как у Джастина. Я встал на ноги, дыша быстро и часто, сердце отбивало барабанную дробь по рёбрам. Я дико оглядел пустынный коридор и увидел вереницу пауков, со всех ног удирающих от тел. Не было слышно никаких звуков, кроме приглушённых голосов учителей из классов с обеих сторон. Я мог убежать, и никто никогда не узнал бы, что я сюда приходил. Но я не мог бросить их вот так лежащими здесь… Надо было позвать на помощь… Поверит ли хоть кто-нибудь, кроме наших, что я тут ни при чём? И тут ближайшая дверь с треском распахнулась. Из неё с воплем вылетел полтергейст Пивз. - Ха, чокнутый Поттеришка! – загоготал Пивз, налетев на меня сзади и сбив с носа очки. – Что Поттеру надо? Чего это Поттер прячется… Пивз хотел сделать сальто, но застыл. Повиснув вниз головой, он заметил Джастина и Почти Безголового Ника. Он перевернулся вверх головой, набрал в лёгкие воздуха и прежде чем я смог остановить его, завопил: “НАПАДЕНИЕ! НАПАДЕНИЕ! ОПЯТЬ НАПАДЕНИЕ! НЕТ ПОЩАДЫ НИ СМЕРТНЫМ, НИ ПРИВИДЕНИЯМ! СПАСАЙСЯ КТО МОЖЕТ! НАПАДЕЕЕЕЕЕНИЕЕЕЕЕ!” Двери вдоль коридора распахнулись одна за другой, и из-за них валом повалил народ. Несколько долгих минут царило такое замешательство, что Джастина просто чуть не раздавили. Все уставились на Почти Безголового Ника. Я был прижат к стене, а учителя призывали к порядку. Прибежала профессор МакГонагалл, за ней весь её класс, причём у одного ученика волосы были в чёрно-белую полоску. Она выстрелила палочкой, воцарилась тишина, после чего последовал приказ всем вернуться в классы. Не успела суматоха улечься, как явился дрожащий Эрни. - Пойман с поличным! – вскричал Эрни с побледневшим лицом, драматично показывая пальцем на меня. - Прекратите, МакМиллан! – сурово произнесла профессор МакГонагалл. Пивз колыхался наверху и наблюдал за происходящим, злобно щерясь; Пивз просто обожал хаос. Учителя наклонились над Джастином и Почти Безголовым Ником, чтобы осмотреть их, а Пивз разразился песней: - Смотри, что наделал ты, Поттер-подлец, тебе всё забавы, а кто-то мертвец… - Прекрати, Пивз! – рявкнула профессор МакГонагалл, и Пивз улетел, показав язык. Профессор Флитвик и преподаватель астрономии профессор Синистра отнесли Джастина в больничное крыло, но никто, видимо, не знал, что делать с Почти Безголовым Ником. Наконец профессор МакГонагалл сотворила большой веер прямо из воздуха, который дала Эрни и велела подгонять Почти Безголового Ника вверх по лестнице. Так Эрни пошёл, помахивая веером на Ника, похожего на безмолвную чёрную субмарину. Я и профессор МакГонагалл остались одни. - Сюда, мистер Поттер, - сказала она. - Профессор, - тут же откликнулся я, - клянусь, я не… - Я тут не властна, мистер Поттер, - отрывисто сказала профессор МакГонагалл. Мы молча завернули за угол, и профессор остановилась перед большой и очень уродливой каменной горгульей. - “Лимонный леденец”! – сказала она. Это был, очевидно, пароль, потому что горгулья вдруг ожила и сдвинулась в сторону, а стена за ней разделилась надвое. За стеной оказалась винтовая лестница, которая тихонько двигалась вверх, как эскалатор. Мы с профессором МакГонагалл ступили на неё, и стена с грохотом сошлась позади них. Мы кругами поднимались вверх, всё выше и выше, пока я не увидел перед собой блестящую дубовую дверь с молотком в форме грифона. Теперь я знал, куда меня привели. Это был кабинет Дамблдора. Мы ступили с каменной лестницы на площадку, и профессор МакГонагалл постучала в дверь. Она тихо отворилась, и мы вошли. Профессор МакГонагалл велела ждать и оставила меня одного. Я огляделся. Одно было точно: из всех кабинетов учителей, где я успел побывать в этом году, кабинет Дамблдора был самым интересным. Это была большая и красивая круглая комната, наполненная странными, едва уловимыми звуками. Множество странных серебряных приборов стояло на столах с гнутыми ножками, жужжа и испуская маленькие облачка дыма. Стены были увешаны портретами бывших директоров и директрис, все они посапывали в рамах. Был там и огромный стол на ножках в виде когтистых лап, а на полке за столом возвышалась потрёпанная, рваная Сортирующая Шляпа. Я обернулся из-за странного приглушённого шума. Я был не один. На золотой жердочке сидела дряхлая птица, похожая на полуощипанную индейку. Видимо, это феникс Фоукс, подумал я. Глаза у феникса были мутными, да ещё, пока я смотрел на него, из его хвоста выпала пара перьев. И тут он вспыхнул. Птица превратилась в огненный шар, испустила громкий вопль, и тут же от неё осталась лишь кучка тлеющего пепла на полу. Хорошо, что фениксы для возрождения сами сгорают, а не сжигают никого, подумал я. Дверь кабинета открылась. Вошёл хмурый Дамблдор. - Профессор, - прошептал я. – Ваша птица… я ничего не мог поделать… она только что сгорела… Дамблдор улыбнулся. - Да, самое время, - сказал он. – Он последние дни выглядел ужасно; я говорил ему, чтобы он не затягивал. Фоукс - феникс, Гарри. Фениксы сгорают, когда им приходит пора умирать и возрождаются из пепла. Посмотри на него… Я взглянул – и увидел маленького сморщенного птенца, высунувшего голову из пепла. Он был таким же уродливым, как и старая птица. - Да, нехорошо, что ты увидел его в день сгорания, - сказал Дамблдор, подходя к столу. - Большую часть жизни он очень красив в чудесном красно-золотом оперении. Интересные создания эти фениксы. Они могут нести огромную тяжёлую ношу, и это очень преданные питомцы. Дамблдор сел на высокий стул за столом и пристально посмотрел на меня своими синими глазами. Но не успел Дамблдор сказать и слова, как дверь кабинета с жутким грохотом распахнулась, и в комнату ввалился Хагрид с диким взглядом, с балаклавой, задранной на его растрёпанную макушку и с болтающимся у него в руке мёртвым петухом. - Это не Гарри, профессор Дамблдор! – горячо сказал Хагрид. – Я с ним говорил как раз недавно перед тем как мальчонку нашли, он бы точно не успел, сэр… Дамблдор пытался что-то сказать, но Хагрид упорно продолжал, в волнении размахивая петухом, с которого сыпались перья. — …это точно не он, поклянусь перед Министерством магии, если надо… - Хагрид, я… - …не того поймали, сэр, знаете же, что Гарри никогда… - Хагрид! – громко сказал Дамблдор. – Я и не думаю, что Гарри напал на этих людей. - Oх, - сказал Хагрид, неуклюже уронив петуха. - Ладно. Я тогда снаружи подожду, директор. – И он со смущённым видом потопал из кабинета. - Вы не считаете, что это я, профессор? – с надеждой в голосе спросил я, когда Дамблдор смахнул со стола петушиные перья. - Нет, Гарри, не считаю, - сказал Дамблдор, но снова нахмурился. – Но я всё же хочу поговорить с тобой. Я нервно выжидал, а Дамблдор разглядывал меня, соединив длинные пальцы. - Я должен спросить тебя, Гарри, не хочешь ли ты мне что-нибудь сказать, - спокойно сказал он. – Хоть что-нибудь. Я не знал, что сказать. И тут подумал о василиске, которого слышал уже дважды. - Я... эээ... я иногда слышу голос, сэр. Он будто за стеной. Он... он хотел кого-то убить. Оба раза, когда я его слышал. - Вот как? - изумился Дамблдор. - Хм, кто бы это мог быть... Двойное нападение на Джастина и Почти Безголового Ника превратило давно возникшую нервозность в настоящую панику. Любопытно, но больше всего всех волновала судьба Почти Безголового Ника. Все то и дело спрашивали друг у друга: как такое случилось с привидением, что за ужасная сила смогла причинить вред тому, кто уже мёртв?