Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

Бравые ребята прибыли через несколько минут, и мы подошли к той самой раковине. - Откройся, - вновь прошептал я. Мы проскользнули в трубу, затем пустились в путь. Это было бесконечное скольжение в вязкой темноте. Я разглядел расходящиеся в разные концы трубы, но ни одной – шире, чем та, по которой спускались мы, с извивами и поворотами, круто склонившаяся вниз, и я знал, что падаем мы глубоко под школой, даже ниже подземелий. А затем труба выровнялась, и я вылетел с глухим стуком, приземлившись на мокрый пол тёмного каменного туннеля, довольно высокого, в котором можно было стоять во весь рост. - Похоже, мы в нескольких милях под школой, - сказал МакГроуми, и его голос отдался эхом в чёрном туннеле. - Видимо, под озером, - отозвался я, ощупывая тёмные скользкие стены. Все вгляделись в темноту перед ними. - Люмос! – пробормотал МакГроуми, и его палочка засветилась. - Идёмте, - сказал он другим аврорам, и они пошли, громко шлёпая ногами по мокрому полу. В туннеле было так темно, что они могли что-либо видеть лишь на небольшом расстоянии. В свете волшебной палочки их тени на мокрых стенах походили на чудовищ. - Помните, - тихо сказал майор, осторожно пробираясь вперёд, - при малейшем намёке на какое-либо движение сразу же закрывайте глаза… Но туннель был тих, как могила, и первым неожиданным звуком был хруст крысиного черепа, на который наступил я. Я опустил палочку и увидел на полу целую кучу костей мелких животных. Вдруг все застыли и вгляделись. Я увидел лишь контур чего-то огромного и согнутого, лежащего поперёк туннеля. Оно не двигалось. - Спит, наверное, - шепнул МакГроуми, обернувшись к своим ребятам. Очень медленно, сузив глаза как можно больше, но чтобы можно было что-то видеть, мы двинулись вперёд с высоко поднятым палочками. Луч света скользнул по гигантской змеиной шкуре, свёрнутой и пустой, лежащей на полу туннеля. Сбросившее её создание было не меньше двадцати футов в длину. В туннеле открывался поворот за поворотом. Нервы были натянуты, как струны. Я хотел, чтобы туннель закончился, и в то же время боялся увидеть то, что находится в конце туннеля. Наконец мы миновали ещё один поворот и я увидел перед собой стену, на которой красовались две переплетённые змеи с глазами из больших блестящих изумрудов. Я подошёл с пересохшим горлом. Этих змей не надо было представлять живыми - их глаза излучали странный живой свет. Я знал, что делать. - Откройся, - сказал я с низким, слабым присвистом. Змеи разделились, стена раскололась надвое, половинки её тихо отодвинулись прочь из поля зрения, и мы вошли внутрь. Мы стояли на пороге очень длинной, тускло освещённой комнаты. Похожие на башни каменные колонны, украшенные множеством свернувшихся змей, возвышались до потолка, невидимого в темноте, отбрасывая длинные чёрные тени от неяркого зеленоватого свечения, наполнявшего всё вокруг. С бешено бьющимся сердцем я прислушался к леденящей душу тишине. Не прячется ли василиск в тёмном углу за колонной? Я выставил палочку перед собой и пошёл вперёд среди колонн, украшенных змеями, остальные - за мной. Каждый осторожный шаг отдавался гулким эхом от затенённых стен. Я сузил глаза, готовый зажмуриться при малейшем намёке на движение. Пустые глазницы каменных змей как будто следили за нами. Не раз всё переворачивалось у меня внутри, когда мне казалось, что я заметил что-то движущееся. Едва мы миновали последнюю пару колонн, перед ним напротив чёрной стены появилась статуя высотой с саму Комнату. Я чуть шею себе не свернул, чтобы разглядеть огромное лицо далеко наверху: оно было старым, обезьяноподобным, с длинной реденькой бородой, ниспадающей почти до подола каменной мантии волшебника, а на гладком полу Комнаты стояли две огромные серые ноги. - Василиск, наверно, живёт внутри статуи, - сказал я. Они занялись василиском. А я взял дневник и прошипел на парселтанге пароль. Том Риддл вышел из дневника. А я стал его отвлекать. - Ну, здравствуй, Том, - холодно сказал я. - Вот мы и встретились. - Гарри Поттер?! - прошипел Риддл. - Он самый. Он же Горошко. - Так это был ты... ты издевался надо мной! - Я. А откуда, кстати, ты меня знаешь? - Видишь ли, Гарри Поттер, Джинни рассказала мне о тебе всё, - ответил Риддл. – Всю твою захватывающую историю. – Его глаза остановились на шраме в виде молнии у меня на лбу, взгляд стал ещё голоднее. – Я знал, что должен узнать о тебе побольше, поговорить с тобой, повидаться, если получится. Поэтому, чтобы завоевать твоё доверие, я решил показать тебе свой знаменитый поступок – как я поймал этого олуха Хагрида… - Хагрид мой друг, - дрожащим от злости голосом сказал я. – А ты на него донёс, да? И... при чём тут Джинни? И вообще, может, расскажешь? Как ты напустил василиска на этих бедных ребят, а? - Через юную Джинни Уизли, - ответил Риддл. - А ты не догадался? - О чём? - Тайную Комнату открыла Джинни Уизли. Да, это она душила школьных петухов и выводила на стенах угрожающие послания. Она напустила змею Слизерина на грязнокровок и кошку сквиба. Малютка Джинни писала в дневнике месяц за месяцем, рассказывая мне о своих страхах и переживаниях - как её дразнят братья, как ей пришлось поехать в школу с формой и книгами из уценённых магазинов, как… — в глазах Риддла блеснул огонёк, — как она рада, что Гарри Поттер наконец обратил на неё внимание и захотел дружить... Но я был терпелив. Я отвечал ей. Я был сострадателен, я был добр. Мы так здорово ладили с Джинни, что же случилось? Ах да - у неё появились настоящие друзья, а ещё она заподозрила неладное и выбросила меня в унитаз. Потом меня нашёл ты, опять поиздевался надо мной и забросил куда подальше. И вы забыли про меня. Но это не помогло маленькой Джинни, я не исчез, - Риддл безумно оскалился. - Всё... это... время... я жил у неё в голове!!! У меня сжались кулаки, и ногти вонзились глубоко в ладони. - И вот, когда настал подходящий момент - я вернулся! И посмотри, чего я добился: эти грязнокровки убиты. А что не так? Я просто хотел сделать магический мир лучше. Я ещё в юности так ненавидел детей, издевавшихся надо мной в приюте, богачей-слизеринцев, отравлявших мою жизнь в школе. Я помню всех, кто причинял мне боль и видит Мерлин, я слишком долго всë это терпел. Время пришло. Зря стараешься, я тебе не просто какой-то призрак. Видишь ли, все убийства Джинни совершила с моей помощью. Да-да... Я решил поселиться в своём дневнике, сохранив на его страницах шестнадцатилетнего себя, чтобы однажды, по счастливому стечению обстоятельств, я смог повести кого-то другого по своим следам и завершить благородное дело Салазара Слизерина. - Что ж, ты его не завершил, - торжествующе сказал я. – В этот раз никто не умер, даже кошка. Скоро мандрагоровая настойка будет готова, и все парализованные будут снова в полном порядке… - Разве я тебе не говорил, - спокойно возразил Риддл, - что меня больше не интересуют грязнокровки? В последнее время моей главной целью был ты... У меня к тебе много вопросов, Гарри Поттер. - Например? - Например, - сказал Риддл с довольной улыбкой, - как ты, малыш без выдающихся магических способностей, умудрился низвергнуть величайшего волшебника всех времён? Как ты смог выжить, отделавшись шрамом, в то время как мощь Лорда Волдеморта рухнула? – В его голодных глазах загорелся недобрый красный огонёк. - А тебе что за дело, как я выжил? – проговорил я. – Волдеморт явился после тебя… - Волдеморт, - тихо сказал Риддл, - это моё прошлое, настоящее и будущее, Гарри Поттер… Он вынул из кармана призрачную палочку и начал водить ею в воздухе, начертав три сверкающих слова: TOM MЕРВОЛО РИДДЛ Потом он взмахнул палочкой, и буквы в его имени сами поменяли места: МИЛОРД ВОЛДЕМОРТ - Видишь? – прошипел он. – Я назвался этим именем уже в Хогвартсе, только самым близким друзьям, конечно. Что, по-твоему, я собирался навсегда остаться жить под именем своего презренного папеньки-маггла? Я, в чьих жилах со стороны матери течёт кровь самого Салазара Слизерина? Чтобы я жил под именем тупого заурядного маггла, бросившего меня ещё до моего рождения просто потому, что он узнал, что его жена колдунья? Нет, Гарри — я сам придумал себе новое имя – имя, которое, как я предвидел, все волшебники будут бояться произнести, когда я стал величайшим в мире чародеем! - Нет, - сказал я спокойным, но полным ненависти голосом. - Что «нет»? – сурово спросил Риддл. - Не стал величайшим в мире чародеем, - ответил я, часто дыша. – Жаль разочаровывать тебя и всё такое, но величайший в мире волшебник – Альбус Дамблдор. Каждый это скажет. Даже когда ты был силён, ты и не осмеливался попытаться захватить Хогвартс. Когда ты учился, Дамблдор видел тебя насквозь, ты и до сих пор его страшишься, где бы ты ни прятался всё это время… Да есть и другие, более великие, чем ты. Никто не знает, почему ты потерял все силы, когда напал на меня, - резко произнёс я. – Я и сам не знаю. Но я знаю, почему ты не смог убить меня. Потому что моя мать умерла во имя моего спасения. Моя заурядная магглорождённая мать, - добавил я, сотрясаясь от едва сдерживаемого бешенства. – Она не дала тебе убить меня. А ты потерял силу. Ты развалина. Ты еле живой. Ты прячешься. Ты уродливый и презренный… Лицо Риддла исказилось. Затем он изобразил ужасающую улыбку. - Это так. Твоя мать погибла, чтобы спасти тебя. Да, это мощное заклятие. Теперь я вижу… в тебе на самом деле нет ничего особенного. Понимаешь, я думал об этом. Между прочим, между нами есть странное сходство. Это, наверное, заметил даже ты. Оба полукровки, сироты, воспитанные магглами. Вероятно, со времён самого великого Слизерина мы единственные двое змееустов, учившихся в Хогвартсе. Мы даже внешне чуточку похожи… Но на самом деле тебя от меня спас просто счастливый случай. Это всё, что я хотел знать. - Меня спасла моя мама. Она великая волшебница, а не ты. А ты неудачник. Посмотри, что сделали с твоей ручной змейкой! - Нееет, - прошептал Риддл, глядя на убитого василиска. А я вырвал клык из его пасти и вонзил его прямо в середину книги. Раздался долгий, ужасный, пронзительный вой. Из дневника хлынули потоки чернил, заливая мне руки и стекая на пол. Риддл скорчился и изогнулся, воя и раскачиваясь, а потом… Он исчез. Яд василиска прожёг в дневнике дыру насквозь. Дрожа с головы до ног, я поднялся. Голова кружилась, как будто я только что пролетел несколько миль с помощью летучего пороха. - Всё в порядке, мистер Поттер? - поинтересовался майор МакГроуми. - Всё хорошо, - сказал я, поднимая дневник и показывая дыру от клыка, - с Риддлом покончено. Видите? И с ним покончено, и с василиском. А теперь пойдёмте отсюда. Только... как мы выберемся? Туда мы прыгали, а обратно... - С помощью феникса? Кажется, пора послать Патронуса Дамблдору. Патронусом его оказалась овчарка. Вскоре феникс Фоукс пролетел мимо меня и запорхал перед нами, сверкая в темноте глазами-бусинками. Длинные золотые перья его хвоста колыхались. Я взглянул на него. - Он как будто хочет, чтобы мы за него ухватились… Мы все схватились друг за друга. Я вышел вперёд и ухватился за хвост Фоукса. По телу разлилась какая-то странная лёгкость, и вскоре мы взлетели вверх по трубе под шелест крыльев. Волосы трепал прохладный ветерок, и не успел я насладиться полётом, как всё кончилось — все приземлились на мокром полу туалета Миртл, и раковина, скрывавшая трубу, проскользнула на своё обычное место. Миртл выпучила глаза. - Ты жив, - бесцветным голосом сказала она мне. - Не время для разочарований, - мрачно сказал я. - Видишь ли… Я просто думала… если бы ты погиб, то мог бы разделить со мной мой туалет, - сказала Миртл, покрывшись серебристым румянцем. По-моему, Миртл влюбилась в меня... Фоукс прокладывал путь, сверкая золотом в коридоре. Мы устремились за ним и вскоре оказались у кабинета профессора Спраут. Я постучал и толкнул дверь.