Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

Когда я спустился к завтраку, все трое Дурслей уже сидели за кухонным столом. Они смотрели телевизор новой модели, подаренный Дадли в честь его приезда на каникулы – он жаловался на большое расстояние между холодильником и телевизором в гостиной. Большую часть каникул Дадли проводил на кухне, смотря телевизор и постоянно что-то поедая. Я сел между Дадли и дядей Верноном. Ни один из Дурслей даже не поздравил меня с днём рождения – более того, они даже не подали виду, что заметили меня. Я взял тост и посмотрел на телеведущего, как раз сообщавшего: “…Предупреждаем общественность – Блэк вооружён и крайне опасен. Организована специальная горячая линия, и любой заметивший Блэка должен сообщить об этом немедленно”. - И так ясно, что этот – не из приличных, - фыркнул дядя Вернон, взглянув на Сириуса поверх газеты. – Посмотрите на его вид, он же явно бродяга! (Ага, дядя, тут ты попал в точку!) А уж волосы! Он искоса бросил злобный взгляд на меня, чьи растрёпанные волосы всегда были причиной недовольства дяди Вернона. Однако по сравнению с мужчиной в телевизоре, мрачное лицо которого было окружено спутанной длинной шевелюрой, я казался очень даже хорошо причёсанным. Вновь появился репортёр. - Сегодня министерство сельского хозяйства и рыбоводства сообщает… - Стоп! – рявкнул дядя Вернон, злобно глядя на репортёра. – Ты не сообщил, откуда сбежал этот маньяк! И что толку? Может, этот сумасшедший как раз сейчас разгуливает по нашей улице! Ага, скорей всего. Решил повидать крестника... меня то есть. Тётя Петуния, костлявое лицо которой напоминало лошадиную морду, побежала и вперила взгляд в окно кухни. Я знал, что тётя Петуния просто обожает звонить по горячей линии. Она была женщиной с самым развитым чутьём в мире и проводила большую часть своей жизни за подглядыванием за скучными, законопослушными соседями. - И когда они наконец усвоят, - пробурчал дядя Вернон, стукнув по столу огромным красным кулаком, - что таких надо только вешать? - Ты прав, как никто другой, - ответила тётя Петуния, вглядываясь в заросли красной фасоли у соседней двери. Дядя Вернон допил чай, взглянул на часы и добавил: - Мне лучше через минуту отправиться, Петуния. Поезд Мардж прибывает в десять. Тётя Мардж приходилась дяде Вернону сестрой. Она жила за городом, в доме с огромным садом, где разводила бульдогов. Она нечасто приезжала на Тисовую улицу, потому что не в силах была расстаться со своими драгоценными собачками. - Мардж приезжает на неделю, - прорычал дядя Вернон, - и коль скоро мы заговорили об этом, — он угрожающе показал пальцем на меня, - нам надо кое о чём договориться перед тем как я поеду за ней. Дадли фыркнул и отвёл глаза от телевизора. Смотреть, как дядя Вернон издевается надо мной, было одним из любимых развлечений Дадли. - Во-первых, - прорычал дядя Вернон, - разговаривая с Мардж, ты должен будешь следить за своим языком. - Хорошо, - согласился я, - если она будет делать то же самое, разговаривая со мной. - Во-вторых, - сказал дядя Вернон так, как будто не слышал моего ответа, - поскольку Мардж ничего не знает о твоём отклонении, я не хочу ничего… ничего непонятного, пока она будет здесь. Веди себя как следует, усёк? - Я буду вести себя как следует, если и она будет делать то же самое, - процедил я сквозь зубы. - И в-третьих, - сказал дядя Вернон, чьи глазки гневно сверкали на его раскрасневшемся лице, - мы сказали Мардж, что ты учишься в специальной школе святого Брутуса для мальчишек с неисправимыми криминальными наклонностями. - Что?! – вскричал я. - И ты, мальчишка, будешь подтверждать это, иначе тебя ждут неприятности, - отрезал дядя Вернон. Я сидел, побледневший и злой, взирая на дядю Вернона и не в силах поверить своим ушам. Тётя Мардж приезжает на целую неделю... Только выдержи, Серёжа, только выдержи... Тебе нужна от них лишь подпись для Хогсмида - а дальше ты будешь у друзей, без всяких Дурслей. - Так, Петуния, - сказал дядя Вернон, с трудом вставая на ноги, - я поехал на вокзал. Не хочешь прокатиться со мной, Дадлик? - Нет, - ответил Дадли, вновь поглощённый просмотром телевизора. - Дадли пойдёт принарядится для тётушки, - сказала тётя Петуния, гладя Дадли по густым светлым волосам. – Мамочка купила ему славный новый галстук-бабочку. Дядя Вернон хлопнул Дадли по массивному плечу, сказал “ну, до скорого” и вышел из кухни. У меня внезапно возникла идея. Не доев тост, я вскочил на ноги и побежал за дядей Верноном к парадной двери. Дядя Вернон натягивал пальто. - Тебя я с собой не возьму, - рыкнул он, заметив, что я смотрю на него. - Будто я напрашивался, - холодно сказал я. - Я хочу попросить вас кое о чём. Дядя Вернон с подозрением уставился на меня. - Третьекурсникам Хог… моей школы разрешено иногда посещать одну деревню, - сказал я. - И что? – проворчал дядя Вернон, беря с полки у двери ключи от машины. - Мне нужна ваша подпись на бланке разрешения, - выпалил я. - А с чего бы мне подписывать это? – съязвил дядя Вернон. - Ну, - сказал я, тщательно подбирая слова, - это будет сложно - подтверждать для тёти Мардж, что я учусь в школе святого Когототам… - В специальной школе святого Брутуса для мальчишек с неисправимыми криминальными наклонностями! – проревел дядя Вернон, и я приметил, что в голосе дяди Вернона прозвучала паническая нотка. - Точно, - согласился я, спокойно глядя на огромное багровое лицо дяди Вернона. – Трудно запомнить такое длинное название. А ведь мне надо говорить это убедительным тоном? Что, если я нечаянно что-то упущу? - Я из тебя дух вышибу, понял? – взревел дядя Вернон, надвигаясь на меня с поднятыми кулаками. Но я стоял на своём. - Оттого, что вы вышибете из меня дух, тётя Мардж не забудет то, что я ей скажу, - мрачно ответил я. Дядя Вернон замер, не разжимая кулаков; его багровое лицо исказилось. - Но если вы подпишете бланк разрешения, - быстро продолжил я, - клянусь запомнить назубок название школы, в которой, как вы говорите, я учусь и вести себя как маггл… то есть, я хотел сказать, как нормальный человек и всё такое. Похоже, дядя Вернон принялся обдумывать мои слова, хотя его зубы были стиснуты, а на виске билась жила. - Ладно, - прорычал он в конце концов. – Я буду строго следить за твоим поведением, пока Мардж будет у нас. Если до самого конца её визита ты будешь вести себя как следует и поддерживать легенду, я подпишу твой дурацкий бланк. Он повернулся, открыл входную дверь и так хлопнул ею, что одна из стеклянных панелек наверху выпала. Я не вернулся на кухню, а поднялся к себе в спальню. Уж если я решил вести себя как настоящий маггл, лучше начать прямо сейчас. Медленно и с грустью я собрал все подарки и поздравительные открытки и спрятал их в тайнике под полом вместе с домашним заданием. Потом он подошёл к клетке совы. Эррол уже успел очухаться, и они с Белянкой оба спали, спрятав головы под крыльями. Я вздохнул, потом разбудил их. - Белянка, - грустно сказал я, - тебе придётся улететь на неделю. Лети с Эрролом. Уизли присмотрят за тобой. Я напишу ему записку, всё объясню. И не смотри на меня так (в огромных янтарных глазах читался упрёк) - это не моя вина. Это из-за тёти Мардж. Она не должна тебя увидеть. Через десять минут совы вылетели через окно и скрылись из виду. Я спрятал пустую клетку в гардероб. Но времени на размышления не было. Не прошло и минуты, как тётя Петуния позвала меня с лестницы – велела привести себя в порядок и выйти встречать гостью. - Сделай что-нибудь с волосами! – рявкнула тётя Петуния при моём появлении в прихожей. И очень скоро снаружи заскрипел гравий, на дорожку въехала машина дяди Вернона, затем хлопнули дверцы машины и послышались шаги по садовой дорожке. - Придержи дверь! – прошипела мне тётя Петуния. Я распахнул дверь. На пороге стояла тётя Мардж. Она была очень похожа на дядю Вернона: крупная, набычившаяся, с багровым лицом, у неё даже были усики, хоть и не такие густые, как у брата. В одной руке она держала огромный саквояж, другой придерживала подмышкой старого и злобного бульдога. - Где мой Даддик? – прогремела тётя Мардж. – Где мой племясичек? Дадли вперевалочку вышел в прихожую с прилизанными светлыми волосами, а галстук-бабочка едва виднелся среди его многочисленных подбородков. Тётя Мардж отбросила свой саквояж, который прилетел прямо в меня, заключила Дадли в железные объятия и смачно поцеловала его в щёку. - Петуния! – прокричала тётя Мардж и прошагала мимо меня с таким видом, словно я был вешалкой для шляп. Тётя Мардж и тётя Петуния облобызались, то есть тётя Мардж скорее врезалась огромной челюстью в худющую щёку тёти Петунии. Тем временем дядя Вернон закрыл дверь и вошёл с радостной улыбкой. - Чайку, Мардж? – спросил он. – А что будет Злыдень? - Ему можно дать немного чая из моего блюдца, - сказала тётя Мардж, пройдя за всеми в кухню и оставив меня в прихожей с саквояжем. Я потащил саквояж вверх по лестнице в свободную спальню, стараясь возиться как можно дольше. Когда я вернулся, тётя Мардж уже пила чай с фруктовым тортом, а её бульдог шумно переминался в углу. Я заметил, что тётя Петуния морщится из-за чайных лужиц и слюны на её чистом полу. Тётя Петуния ненавидела животных. - Кто смотрит за остальными собаками, Мардж? – спросил дядя Вернон. - O, я оставила их с полковником Фабстером, - прогудела тётя Мардж. – Он сейчас на пенсии, ему не мешает заняться делом. Но я не могла оставить бедного старину Злыдня. Он без меня чахнет. Когда я сел, пёс заворчал. Это привлекло внимание тёти Мардж ко мне. - Вот как! – рявкнула она. – Выходит, ты до сих пор здесь? - Да, - ответил я. - И он ещё отвечает таким неблагодарным тоном, - проворчала тётя Мардж. – Да Вернон и Петуния чертовски добры, раз содержат тебя. Я бы так не поступила. Окажись ты на моём крыльце, ты бы тут же отправился в сиротский приют. Вижу, что с тех пор как я видела тебя последний раз, ты не стал лучше. Я надеялась, что школа вобьёт в тебя хоть какие-нибудь манеры. – Она сделала большой глоток чая, промокнула усики и спросила: - Куда ты его послал, Вернон? - В школу святого Брутуса, - тут же откликнулся дядя Вернон. – Своего рода заведение для безнадёжных. - Понятно, - сказала тётя Мардж. – Эй, мальчишка, они в этой школе святого Брутуса порки устраивают? – рявкнула она на весь стол. - Ну… — дядя Вернон кивнул за спиной тёти Мардж. - Да, - ответил я. - Всё время. - Отлично, - сказала тётя Мардж. – Я не выношу всех этих сюсюканий против порки тех, кто её заслуживает. Хорошая взбучка – вот что требуется в девяноста девяти случаях из ста. А тебя-то часто секли? - О да, - ответил я, - много раз. Глазки тёти Мардж сузились. - Ох, мальчишка, не нравится мне твой тон, - сказала она. – Если ты говоришь о порках так буднично, значит, не сильно-то тебя порют. Петуния, на твоём месте я бы туда написала. Что этого мальчишку надо драть, как Сидорову козу. Мммда, Горошко, теряешь хватку. Вот уже даже нужную интонацию подобрать не можешь... Впрочем, я подозреваю, что Мардж любая показалась бы слишком будничной. Похоже, дядя Вернон забеспокоился, что я забуду об уговоре; на всякий случай он резко сменил тему. - Слышала утренние новости, Мардж? Насчёт того сбежавшего заключённого, а? Так тётя Мардж воцарилась в доме. Дядя Вернон и тётя Петуния обычно требовали, чтобы я не попадался им на глаза, а мне только этого и надо было. Тётя Мардж хотела, чтобы я всё время был в поле её зрения, а она могла бы выдавать советы по исправлению меня. Саму-то её уже, похоже, не исправишь... Не переставала она и мрачно намекать на причины, по которым я стал таким неприличным человеком. - Не вините себя за то, что мальчишка стал таким, Вернон, - сказала она на третий день за обедом. – Уж если что-то является гнилым изнутри, с этим ничего не поделаешь. Я пытался сосредоточиться на еде, но его руки задрожали, а лицо запылало от гнева. «Помни о разрешении, - говорил я себе. - Думай о Хогсмиде. Ничего не говори…» Тётя Мардж взяла бокал с вином. - Это одно из основных правил животноводства, - сказала она. – С собаками всегда так. Если с сукой что-то не так, то и со щенком тоже будет что-нибудь не так… В этот миг бокал с вином взорвался прямо в руке у тёти Мардж. Осколки разлетелись во все стороны, тётя Мардж зафыркала и заморгала, с её лица капало. - Мардж! – взвизгнула тётя Петуния. – Мардж, ты в порядке? - Не о чем беспокоиться, - проворчала тётя Мардж, промокая лицо салфеткой. – Наверное, слишком сжала бокал. Однажды у полковника Фабстера так было. Не надо суетиться, Петуния, у меня очень крепкая хватка… Но тётя Петуния с дядей Верноном посмотрели на меня с подозрением, так что я решил отказаться от десерта и поскорее выбежал из-за стола. В прихожей я прислонился к стене, глубоко дыша. Я уже давно не терял контроля над собой и ничего не взрывал. Я не мог допустить, чтобы такое случилось снова. Я ведь был несовершеннолетним волшебником, а таким магический закон запрещает колдовство вне школы. Я услышал, что Дурсли выходят из-за стола и убежал прочь с дороги. В последующие три дня, всякий раз, как тётя Мардж начинала цепляться ко мне, я заставлял себя думать о чём-нибудь другом. О квиддиче, например, или о моих друзьях, или ещё о чём. Это срабатывало отлично, хотя тогда мои глаза как будто стекленели, так что тётя Мардж начала высказывать мнение, что я умственно отсталый. И вот наконец наступил долгожданный последний вечер пребывания тёти Мардж в гостях. Тётя Петуния приготовила праздничный ужин, а дядя Вернон откупорил несколько бутылок вина. Пока ели суп и лосось, обошлось без упоминания моих прегрешений; за лимонными меренгами дядя Вернон всем надоедал длинным рассказом о своей фирме «Граннингс», производящей дрели; затем тётя Петуния приготовила кофе, а дядя Вернон достал бутылку бренди. - Плеснуть тебе, Мардж? Тётя Мардж уже выпила много вина. Её огромное лицо раскраснелось. - Самую капельку, - согласилась она. – Ещё немного… и ещё… теперь хватит. Дадли ел уже четвёртый кусок пирога. Тётя Петуния потягивала кофе, оттопырив мизинец. Мне до ужаса хотелось скрыться у себя в комнате, но по злому взгляду глазок дяди Вернона я понял, что должен высидеть до конца. - A-aх, - сказала тётя Мардж, облизывая губы и отставляя пустой стакан из-под бренди. – Превосходная еда, Петуния. Я по вечерам только подогреваю что-нибудь для себя, мне же надо присматривать за дюжиной собак… - Она смачно рыгнула и похлопала себя по огромному животу под твидовым жакетом. - Простите. Но мне очень нравится вот этот мальчик здорового размера, - сказала она, кивнув в сторону Дадли. – Ты вырастешь до правильного размера, Даддик, как твой отец. Да, ещё капельку бренди, Вернон… Не то что этот… Она мотнула головой в мою сторону. - Из него выйдет низкорослый человечишка. С собаками тоже так. Я велела полковнику Фабстеру утопить одного такого в прошлом году. Слабого. Слишком мелкого для своей породы. Я не спеша мысленно сосчитал до десяти и обратно. - Всё дело в крови, я однажды уже говорила это. Дурная кровь вылезет. Против твоей семьи, Петуния, ничего не имею… — она хлопнула по костлявой руке Петунии своей загребущей ладонью, — но сестра твоя оказалась бракованной. Такие и в лучших семьях попадаются. Потом она сбежала с проходимцем, и вот перед нами то, что из этого вышло. Я уставился в тарелку; в ушах меня странно звенело. Спокойно, Серёжа, спокойно... Вдох-выдох... Голос тёти Мардж как будто впивался в меня подобно одной из дрелей дяди Вернона. - Этот Поттер, - громко сказала тётя Мардж, схватив бутыль с бренди и плеснув его себе в стакан и на скатерть, - вы никогда не рассказывали мне, чем он занимался. Дядя Вернон и тётя Петуния заметно напряглись. Дадли даже отвлёкся от пирога и уставился на родителей. - Он… не работал, - сказал дядя Вернон, взглянув вполглаза на меня. – Был безработным. - Так и знала! – сказала тётя Мардж, глотнув бренди залпом и отирая подбородок рукавом. – Без средств, никуда не годный, нищий лентяй, который… Я Разумовский, сижу в своей башне, нет никакой Мардж... потому что я её сжёг, ага. Вскоре она наконец-то уехала. А дядя Вернон скрепя сердце подписал бумагу. А поздно ночью я уже тащил за собой тяжёлый чемодан и нёс под мышкой клетку с совой по тёмной тихой улице.