Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

Мадам Помфри настояла, чтобы я остался в больничном крыле до конца недели. Ко мне нескончаемым потоком шли посетители, каждый старался развеселить меня. Хагрид прислал охапку пышных цветов, похожих на жёлтые капустные кочаны, а Джинни принесла открытку с добрыми пожеланиями, которую сделала сама. Открытка пронзительно распевала, пока я не засунул её под чашу с фруктами. Утром в воскресенье опять пришли товарищи по команде, на этот раз был и Шон, сказавший (тихим, чуть ли не замогильным голосом), что ничуть не винит меня. Наши вообще покидали меня только на ночь. С каким облегчением на душе вернулся я в понедельник в привычные шум и толкотню школы, где надо было думать о других вещах, кроме метлы и проигранного матча. А ещё я прочитал нравоучения Сириусу, о том, что в его положении лучше не ходить на квиддич, и что у него ещё будут шансы увидеть, как я играю, а от него требуется только не высовываться пока и не попадаться. Профессор Люпин вернулся на работу. Он действительно выглядел как после болезни. Его потрёпанная мантия болталась на нём, а под глазами были тёмные круги; тем не менее, он улыбнулся занявшим места ученикам, и тут же начались жалобы на поведение Снейпа, пока Люпин был болен. - Это неправильно, он же только заменял вас, с чего это он нам домашнюю работу задал? - Мы ничего не знаем про оборотней… — …два свитка пергамента! - Вы говорили профессору Снейпу, что мы ещё не проходили эту тему? – спросил Люпин, слегка нахмурившись. Класс опять взорвался от возмущения. - Да, но он сказал, что мы очень отстали… — …он не слушал нас… — …два свитка пергамента! Профессор Люпин улыбнулся при виде разъярённых взглядов. - Не беспокойтесь. Я поговорю с профессором Снейпом. А это эссе писать не надо. - О нет, - расстроилась Гермиона. – Я уже написала его! Урок был очень интересным. Профессор Люпин принёс с собой стеклянный ящик с Гнилушкой-Обманкой, маленьким одноногим существом, как будто состоящим из струек дыма, довольно хрупким и выглядящим безобидно. - Заманивает путников в трясины, - объяснил профессор Люпин записывающим за ним ученикам. – Видите, у неё на руке фонарик покачивается? Поднимает его… люди идут на свет… потом… Гнилушка-Обманка за стеклом издала ужасный чавкающий звук. Когда прозвенел звонок, все собрали вещи и двинулись к двери, среди них и я, но… - Подожди минутку, Гарри, - попросил Люпин. – На два слова. Я обернулся и взглянул на профессора Люпина, накрывающего тканью ящик с Гнилушкой-Обманкой. - Я слышал о том, что произошло на матче, - сказал Люпин, возвращаясь к своему столу и складывая книги в ящик стола, - и мне жаль, что с твоей метлой так вышло. Её можно отремонтировать? - Нет, - ответил я. – Драчливая Ива разнесла её в щепки. Люпин вздохнул. - Иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Кое-кто - ну ладно, это был твой папа - придумал игру – попытаться подойти настолько близко, чтобы дотронуться до ствола. В конце концов мальчик по имени Дэйви Гаджон чуть не лишился глаза, и нам запретили подходить к ней. Никакая метла не уцелела бы. - Вы и про дементоров слышали? – с трудом выговорил я. Люпин бросил на меня быстрый взгляд. - Да, слышал. Не припомню, чтобы кто-либо из нас видел профессора Дамблдора в таком гневе. Дементоры с недавних пор начали ворчать — разъярились, что их на школьную территорию не пускают… Это же из-за них ты упал? - Да, - сказал я. В класс заглянул лучик зимнего солнца, осветив седые волосы и молодые черты лица Люпина. - Дементоры – одни из самых страшных созданий, населяющих эту землю. Они наводняют самые тёмные и нечистые места, они восхваляют разложение и отчаяние, они гонят прочь покой, надежду и счастье отовсюду вокруг себя. Их присутствие чувствуют даже магглы, хотя и не могут видеть их. Окажешься рядом с дементором в хорошем настроении – и он высосет из тебя все добрые воспоминания. Дементор, если ему это удастся, будет питаться тобой достаточно долго, чтобы превратить тебя в нечто подобное себе… бездушие и зло. И ничего у тебя не останется, кроме худших в жизни переживаний. A самого худшего, что произошло с тобой, Гарри, достаточно, чтобы заставить упасть с метлы кого угодно. Тебе нечего стыдиться. - Что им понадобилось на матче? – с горечью спросил я. - Они проголодались, - спокойно ответил Люпин, захлопывая ящик. – Дамблдор не пустил их в школу, так что источник питания от людей для них иссяк… По-моему, они не смогли устоять перед огромной толпой вокруг поля для квиддича. Весь этот восторг… всплеск эмоций… то-то пир для них. - В Азкабане, наверное, ужасно, - пробормотал я. Люпин мрачно кивнул. - Крепость построена на крошечном островке, посреди моря, но им для удержания узников не нужны ни стены, ни вода, ведь они заключены в своих собственных головах, неспособные ни на одну светлую мысль. Большинство из них через несколько недель сходят с ума. - Но Сириус Блэк вырвался от них, - проговорил я. – Он ушёл прочь… Ящик выскользнул из стола; Люпину пришлось быстро подхватить его. - Да, - ответил он, выпрямившись, - Блэк, должно быть, нашёл способ защититься от них. Ни за что не поверил бы, что такое возможно… Ведь дементоры отнимают у волшебника все силы, а он пробыл там слишком долго… - Но вы же прогнали дементора из поезда, - вырвалось у меня. - Есть… кое-какие методы защиты, которые можно использовать, - сказал Люпин. – Но в поезде был всего один дементор. Чем их больше, тем труднее сопротивляться. - Какие методы защиты? – заинтересованно спросил я. – Вы можете научить меня? - Не так уж я силён в борьбе с дементорами, Гарри, скорее, наоборот… - Но если дементоры опять явятся на матч по квиддичу, мне придётся защищаться от них… Люпин поколебался, а потом сказал: - Ну что ж… хорошо. Постараюсь помочь тебе. Но боюсь, придётся подождать до следующего семестра. У меня перед каникулами много дел. Очень уж не вовремя я заболел. На матче по квиддичу в конце ноября рейвенкловцы разгромили гриффиндорцев. В конце концов Хаффлпафф не вышел в тираж, хотя мы и не могли позволить себе проиграть ещё один матч. Шон снова был полон энергии и гонял нас на тренировках в густой пелене дождя, который лил в декабре. Я больше не видел на территории дементоров. Дамблдор так разгневался, что они не смели покидать свои посты у входов. За две недели до конца семестра небо вдруг посветлело до ослепительной опаловой белизны, а грязь однажды утром исчезла под сверкающей изморозью. В замке царила предрождественская суета. Профессор Флитвик уже украсил свой класс мерцающими огоньками, которые оказались настоящими трепещущими феями. Все радостно обсуждали свои планы на каникулы. Наши в этот раз решили остаться в Хогвартсе. У всех было ещё пара поводов для восторга: выход в Хогсмид в последние выходные семестра и то, что Стю Гринпи приглашал всех к себе - а жил он в Хогсмиде - отмечать Рождество. Усадьба Гринпи находилась чуть поодаль от деревни, но по официальным бумагам принадлежала к ней. - Мы можем купить в Хогсмиде всё к празднику! – сказала Гермиона. – Маме с папой непременно понравятся эти освежающие мятные ленточки! Я взял у Шона каталог «Мётлы на выбор» и решил посвятить немного времени его изучению. На тренировках я летал на одной из школьных мётел, на древнем «Метеоре» - очень медленной и тряской метле; мне просто необходимо было обзавестись собственной новой метлой. В субботу утром, в день выхода в Хогсмид, мы собрались и вышли за ворота со всеми вместе. В «Сладком королевстве» было полно народу. Я оглядывался вокруг и подавил смешок, представив, какое выражение лица, похожего на поросячью морду, было бы у Дадли, если бы тот увидел, где я сейчас нахожусь. Кругом было множество полок с самыми соблазнительными сладостями, какие только можно представить себе. Крупные глыбы нуги, мерцающие розовые квадратики кокосового мороженого, большие ириски медового цвета; сотни сортов шоколада, лежащего ровными рядами; там стояла огромная бочка драже с разными вкусами и ещё одна – с шипучими пчёлками, и шарики тающего во рту щербета; а у другой стены были особые сладости — раздувающаяся жевательная резинка «Друблс» (наполняющая пространство голубоватыми пузырьками, которые потом не лопались несколько дней), удивительные, легко отрывающиеся освежающие мятные пластинки, малюсенькие чёрные перечные чёртики (“опали огнём друзей!”), ледяные мышки (“стучи зубами от души и отчаянно пищи!”), мятно-кремовые жабы (“скачут по желудку!”), хрупкие сахарные перья и стреляющие конфетки. Тут мы увидели объявление, прикреплённое с внутренней стороны двери магазина сладостей: ПО ПРИКАЗУ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ Напоминаем покупателям, что вплоть до особого распоряжения дементоры будут патрулировать улицы Хогсмида каждую ночь после захода солнца. Эта мера принята ради безопасности жителей Хогсмида и будет отменена после поимки Сириуса Блэка. Посему советуем вам завершать покупки до наступления темноты. Весёлого Рождества! Ага, а я знаю, где преступник! Он у Рона в кармане сидит. - Видел шипучих пчёлок, Гарри? – спросил Рон, схватив меня за руку и подводя к одной из бочек. – А желейных слизнячков? А кислотные зёрна? Фред дал мне такое, когда мне было семь лет — оно мне прямо дыру в языке прожгло. Помню, как мама отдубасила его метлой. – Рон задумчиво поглядел на коробку с кислотными зёрнами. – Как ты думаешь, съест Фред гроздь тараканов, если я скажу, что это арахис? Мы расплатились за купленные сладости (не забыв набрать и для наших младших), вышли и окунулись в снежную пургу. Хогсмид походил на рождественскую открытку; маленькие домики под соломенными крышами и магазины были покрыты слоем хрустящего снега; двери были украшены гирляндами, а на деревьях горели заколдованные свечи. Мы прошли по улице, склонив головы от ветра, а мои друзья кричали, прикрываясь шарфами: - Вот почта… - «Зонко» там впереди… - Можно дойти до Визжащей Хижины… - Знаете что, - сказал.Нев, стуча зубами, - не зайти ли нам в «Три метлы» выпить сливочного пива? Сказать, что остальные были не прочь – значит, ничего не сказать; дул пронизывающий ветер, поэтому мы перешли улицу и через некоторое время зашли в небольшой бар. Он был переполнен, там было шумно, тепло и дымно. Полная симпатичная женщина обслуживала у стойки шумную компанию волшебников. - Это мадам Розмерта, - сказал Тилль. – Схожу-ка я за напитками, - добавил он. Мы направились вглубь бара. Там был свободный столик между окном и красивой рождественской ёлкой рядом с камином. Тилль подошёл через пять минут с четырьмя кружками пенистого и горячего сливочного пива, поставил их передо мной, Герми, Самантой и Ванессой и пошёл ещё за тремя - для себя, Рона и Невилла. - Весёлого Рождества! – радостно сказал рядом чей-то голос. Стю глядел на нас, поднимая свою кружку. Я выпил до дна. Никогда я не пил ничего приятнее, изнутри по каждой клеточке разнеслось тепло. Вдруг по волосам пробежал холодок. Дверь «Трёх мётел» снова открылась. В бар вошли засыпанные снегом профессора МакГонагалл и Флитвик, за ними по пятам шёл Хагрид, погружённый в беседу с тучным мужчиной в зелёном котелке и полосатой мантии — Министром магии Корнелиусом Фаджем. К ним подошла мадам Розмерта: - Рюмка гвоздичной воды… - Моя, - откликнулась профессор МакГонагалл. - Четыре пинты горячей медовухи… - Мне, Розмерта, - сказал Хагрид. - Содовая вода с вишнёвым сиропом, льдом и зонтиком… - Mмм! – сказал профессор Флитвик, причмокнув губами. - Получается вам, Министр, красносмородиновый ром. - Спасибо, дорогая Розмерта. Отрадно снова увидеться, доложу я вам. А вы с нами стаканчик не пропустите? Давайте, присоединяйтесь к нам… - Ой, спасибо, Министр. Мадам Розмерта отошла, потом вернулась. - Так что же привело вас в наши края, Министр? – послышался голос мадам Розмерты. Фадж завертелся на стуле, как будто он проверял, не подслушивает ли кто. Потом он спросил тихим голосом: - Сириус Блэк, милочка, кто же ещё? Небось слышали, что случилось в школе в Хэллоуин? - Да, слышала кое-что, - призналась мадам Розмерта. - Вы растрезвонили об этом на весь паб, Рубеус? – сердито спросила профессор МакГонагалл. - И вы думаете, Министр, что Блэк до сих пор где-то здесь? – прошептала мадам Розмерта. - Я уверен в этом, - коротко ответил Фадж. - А вы знаете, что дементоры дважды обыскали всю деревню? – с лёгкой злостью в голосе спросила мадам Розмерта. – Всех моих посетителей распугали… Для меня это убыток, Министр. - Розмерта, дорогая, я сам ненавижу их побольше вашего, - смутился Фадж. – Необходимые меры безопасности… жаль, но что поделать… Я только что встретил кое-кого из них. Они злы на Дамблдора — на территорию замка их не пускает. - Конечно, не пускает, - резко сказала профессор МакГонагалл. – Как, по-вашему, мы должны преподавать, если вокруг будут маячить эти ужасные создания? - Послушайте, послушайте! – пискнул крошечный профессор Флитвик, у которого ноги болтались в футе над полом. - Но всё же, - возразил Фадж, - они здесь, чтобы защитить вас кое от чего гораздо худшего… Все мы знаем, на что способен Блэк… - Знаете, я всё ещё не могу поверить в это до конца, - задумчиво проговорила мадам Розмерта. – Многие перешли на тёмную сторону, но от Блэка я ожидала этого в последнюю очередь… Я ведь помню его ещё мальчишкой, когда он учился в Хогвартсе. Тому, кто сказал бы мне, кем он станет, я ответила бы, что он медовухи перепил. - Вы, Розмерта, и половины всего не знаете, - мрачно сказал Фадж. – Немногим известно о его наихудшем деянии. - Наихудшем? – живо спросила мадам Розмерта с ноткой любопытства в голосе. – Вы хотите сказать, худшем, чем убийство всех этих бедняг? - Именно так, - ответил Фадж. - Поверить не могу. Да что может быть хуже? - Вы сказали, Розмерта, что помните его ещё учеником Хогвартса, - прошептала профессор МакГонагалл. – Вы помните, кто был его лучшим другом? - Ещё бы, - усмехнулась мадам Розмерта. – Вы их когда-нибудь друг без друга видели? Сколько раз я видела их здесь — o-o, не раз они меня веселили. Неразлучная пара, Сириус Блэк и Джеймс Поттер! Рон с громким стуком уронил кружку. - Точно, - сказала профессор МакГонагалл. – Блэк и Поттер. Вожаки этой маленькой банды. Оба, конечно, великолепны — да не то слово — и вряд ли эта парочка смутьянов могла с кем-то сравниться… - Ой не знаю, - усмехнулся Хагрид. – Да Фред и Джордж им такую фору дадут! - Блэк и Поттер были как будто братья! – вставил профессор Флитвик. – Водой не разлить! - Да, конечно, - согласился Фадж. – Поттер доверял Блэку больше чем всем остальным своим друзьям. Это продолжалось и когда они окончили школу. Блэк был шафером на свадьбе Джеймса и Лили. Они позвали его в крёстные Гарри. Конечно, Гарри об этом представления не имеет. Представляете, как это мучило бы его? - Потому что Блэк оказался Вы-Знаете-Чьим соратником? – прошептала мадам Розмерта. - Ещё похуже, милочка… - Фадж понизил голос и продолжил еле слышно. – Немногие догадывались, что Поттеры знают об охоте Вы-Знаете-Кого за ними. У Дамблдора, который, само собой, неустанно боролся Вы-Знаете-С-Кем, было множество полезных соглядатаев. Один из них кое-что ему сообщил, и он тут же предупредил Джеймса и Лили. Он посоветовал им скрыться. Само собой разумеется, Вы-Знаете-Кто не из тех, от кого можно легко скрыться. Дамблдор сказал им, что лучше всего им помогут чары Фиделиуса. - А как они действуют? – чуть дыша спросила мадам Розмерта. Профессор Флитвик откашлялся. - Весьма сложное заклинание, - пропищал он, - заключающее магическую тайну в одной-единственной живой душе. Знание заключается внутри избранного человека, Хранителя Тайны, и впредь извлечь его нельзя — если, конечно, сам Хранитель не пожелает выдать его. Пока Хранитель отказывался говорить об этом, Вы-Знаете-Kтo мог бы годами обыскивать деревню, где жили Лили и Джеймс и не нашёл бы их, даже если бы он смотрел прямо в окно их комнаты! - Так Блэк был Хранителем Тайны Поттеров? – прошептала мадам Розмерта. - Само собой, - ответила профессор МакГонагалл. – Джеймс Поттер сказал Дамблдору, что Блэк скорее умрёт, чем скажет, где они, что Блэк сам собирался скрыться… всё же Дамблдор немного тревожился. Я помню, как он предлагал Поттерам в Хранители самого себя. - Он подозревал Блэка? – ахнула мадам Розмерта. - Он был уверен, что кто-то из ближнего круга Поттеров постоянно сообщает Вы-Знаете-Кому о каждом их шаге, - угрюмо проговорила профессор МакГонагалл. – Он действительно некоторое время подозревал, что кто-то из наших оказался предателем и о многом сообщал Вы-Знаете-Кому. - Но Джеймс Поттер настаивал на Блэке? - О да, - тяжело вздохнул Фадж. – А потом, едва прошла неделя с наложения чар… - Блэк предал их? – вздохнула мадам Розмерта. - Да, предал. Блэк устал быть двойным агентом, он был готов открыто заявить о своей преданности Вы-Знаете-Кому и, похоже, собирался сделать это к моменту гибели Поттеров. Но как мы все знаем, Вы-Знаете-Кто был повержен маленьким Гарри. Он ускользнул, лишившись сил, совсем ослабший. И Блэк из-за этого оказался в очень жутком положении. Его властитель пал как раз в тот момент, когда он, Блэк, показал своё настоящее лицо предателя. У него не было иного выбора как продолжать в том же духе… - Мерзкий вонючий перебежчик! – сказал Хагрид так громко, что половина бара притихла. - Тсс! – сказала профессор МакГонагалл. - Я встретил его! – прорычал Хагрид. – Я небось был последний, кто его видел, перед тем как он там всех поубивал! Это ж я выручил Гарри из дома Лили и Джеймса, когда их убили! Просто достал из развалин бедняжку, с большим порезом на лбу, а родители-то его померли… a Сириус Блэк тут как тут на своём летучем мотоцикле, на котором он ездил. До меня и не дошло, чего ему было надо. Не знал, что он Хранителем Тайны у Лили и Джеймса был. Думал, он про нападение Вы-Знаете-Кого услыхал и тут же примчался, чтобы посмотреть, чем помочь можно. Бледный такой был, аж трясся. А я знаете что делал? УТЕШАЛ ЭТОГО УБИЙЦУ И ПРЕДАТЕЛЯ! – проревел Хагрид. - Рубеус, пожалуйста! – сказала профессор МакГонагалл. – Говорите тише! - Ну откуда я знал, что он не из-за Лили и Джеймса расстроился? Он Вы-Знаете-Про-Кого печалился! А потом и сказал: «Отдай мне Гарри, Хагрид, я его крёстный, я о нём позабочусь…» Ха! Но мне Дамблдор ясно приказал, я Блэку сказал: нет, мол, Дамблдор сказал, что Гарри надо к его тёте с дядей. Блэк заспорил, но таки уступил. Сказал мне его мотоцикл взять, чтобы Гарри туда отвезти. Мне он, говорит, больше не нужен. Вот надо было мне знать, что тут чегой-то нечисто. Он свой мотоцикл любил, с чего бы ему мне его отдавать? И с чего он ему больше не надобен? А так-то легко можно было понять. Дамблдор же знал, что он Хранитель Секрета Поттеров. Блэк знал, что ему в ту ночь драпать надо было, знал, что Министерство его словит за несколько часов. А вот отдал бы я ему Гарри, а? Да об заклад бьюсь, он бы скинул его с мотоцикла куда-нибудь в море. Сына-то своих лучших друзей! Но уж если колдун пошёл на тёмную сторону, эт всё, с тех пор ему никто не важен… За рассказом Хагрида последовало долгое молчание. Потом мадам Розмерта удовлетворённо спросила: - Ну так ему же не удалось скрыться? Министерство магии добралось до него на следующий день! - Увы, если бы только мы, - горько сказал Фадж. – Его нашли не мы. Это был Питер Петтигрю — ещё один друг Поттеров. Он, конечно, обезумел от горя, и зная, что Блэк был Хранителем Тайны Поттеров, он сам пустился за Блэком. - Петтигрю… тот низенький мальчишка, который в Хогвартсе повсюду таскался за ними? – спросила мадам Розмерта. - Он благоговел перед Блэком и Поттером, - сказала профессор МакГонагалл. – Не так неразлучен с ними, не имеющий таланта, как они. Я довольно часто читала ему нотации. Представляете, как я… как я теперь сожалею об этом… - Она произнесла эти слова так, как будто внезапно замёрзла. -Ну-ну, Минерва, - ласково сказал Фадж, - Петтигрю погиб как герой. Свидетели-магглы - мы, конечно, потом почистили им память — рассказали нам, как Петтигрю выследил Блэка. Они говорили, что он всхлипывал: «Лили и Джеймс, Сириус! Как ты мог?» И полез за палочкой. Но Блэк-то был проворнее. Разнёс Петтигрю на кусочки… Профессор МакГонагалл шмыгнула носом и сказала: - Глупый мальчишка… сумасшедший мальчишка… в дуэлях он всегда был безнадёжен… он должен был предоставить это Министерству… - Я и говорю, мне бы Блэк попался раньше, чем малышу Петтигрю, я бы с палочкой не возился… я б ему руки-ноги переломал, - проворчал Хагрид. - Сами не ведаете, что говорите, Хагрид, - резко сказал Фадж. – Никто кроме самых лучших и выдающихся волшебников из Департамента магического законодательства не смог бы противостоять Блэку, когда он попался. Я в то время был младшим помощником министра в Департаменте устранения последствий магических происшествий и одним из первых прибыл туда, когда Блэк убил всех этих людей. Я… я этого никогда не забуду. Мне это до сих пор иногда снится. Воронка посреди улицы, такая глубокая, что канализацию внизу задело. Кругом трупы. Магглы голосят. А Блэк стоит и смеётся, а перед ним - то, что осталось от Петтигрю… лохмотья окровавленной мантии и несколько… несколько кусочков… Блэка схватили двадцать членов Департамента магического законодательства, а Петтигрю получил орден Мерлина первого класса, утешивший, я полагаю, его бедную матушку хотя бы чуть-чуть. С тех пор Блэк сидел в Азкабане. Мадам Розмерта испустила глубокий вздох. - Министр, а он правда с ума сошёл? - Увы, не могу сказать, что да, - медленно проговорил Фадж. – Я убеждён, что защита его хозяина дала ему некоторую отсрочку. Убийство Петтигрю и всех этих магглов было поступком загнанного в угол и отчаявшегося человека… жестокого… растерянного. Когда я последний раз был с инспекцией в Азкабане, я видел Блэка. Видите ли, большинство узников сидят там в темноте и что-то бормочут себе под нос без всякого смысла… но я был поражён, насколько нoрмально вёл себя Блэк. Он говорил со мной совершенно разумно. Это привело меня в замешательство. Можно было подумать, что ему просто скучно — он спросил меня, дочитал ли я свою газету, сказал, что если так, то замечательно, а то давно он кроссвордов не разгадывал. Да, я поразился, насколько мало влияют на него дементоры — а его, как вы знаете, охраняли как никого другого. Дементоры находились у двери день и ночь. - Но как вы думаете, зачем он сбежал? – спросила мадам Розмерта. – Батюшки, Министр, он что, собрался присоединиться Вы-Знаете-К-Кому? - Полагаю, что это его… э-э… окончательный план, - уклончиво ответил Фадж. – Но мы надеемся поймать Блэка гораздо раньше. Должен сказать, что одинокий и покинутый Вы-Знаете-Кто – это одно… но верните ему самого преданного слугу… мне страшно подумать, как быстро он тогда вознесётся снова… - Знаете, Корнелиус, если вы ужинаете с директором, то вам лучше вернуться в замок, - сказала профессор МакГонагалл. Вскоре снова открылась дверь «Трёх мётел», ветер занёс в бар немного снега, и профессора скрылись за нею. Да, есть у меня план и его надо скорей воплощать в жизнь... Надо привести всех в Выручай-Комнату. Всех, кого смогу. И я заставлю их выслушать Сириуса и покажу Петтигрю на Карте. Пусть о невиновности крёстного узнает как можно больше народу.