Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

К нашему - ну, всех, кроме меня - удивлению, Барти объявил, что применит к каждому из них по очереди заклятие «Империус», чтобы показать его силу и выяснить, могут ли они сопротивляться его действию. - Но… но вы говорили, что это незаконно, профессор, - нерешительно сказала Гермиона Барти, разбросавшему парты по сторонам мановением палочки, чтобы расчистить место посреди класса. – Вы говорили… что его применение против людей… - Дамблдор хочет, чтобы вас обучали как следует, - ответил Крауч, повернув волшебный глаз к Гермионе и смерив её зловещим немигающим взглядом. – Если ты хочешь усвоить урок более сложным путём – когда кто-нибудь наложит его на тебя и полностью подчинит тебя себе – мне-то что. Ты свободна. Можешь идти. Он показал узловатым пальцем на дверь. Гермиона сильно порозовела и пробормотала что-то насчёт того, что она вовсе не собиралась уходить. Мы обменялись ухмылками. Мы-то знали, что Гермиона скорее наестся гноя буботьюбера, чем пропустит такой важный урок. Барти начал подзывать нас по очереди и накладывать заклятие «Империус». Я наблюдал за однокурсниками, которые под действием заклятия один за другим совершали самые невообразимые поступки. Тилль трижды обежал вприпрыжку вокруг класса, распевая национальный гимн. Ханна Аббот изобразила белку. Невилл сделал целую кучу совершенно удивительных гимнастических трюков, на которые явно был неспособен в обычном состоянии. Похоже, никто не мог сопротивляться заклятию, и каждый приходил в себя лишь тогда, когда профессор снимал его. - Поттер, - рыкнул Барти, - ты следующий. Я вышел на середину класса, расчищенную от парт. Крауч поднял палочку, направил её на меня и сказал: "Империо!" Я ощутил, как все мысли и тревоги просто стёрлись, улетели прочь из головы, осталось лишь едва уловимое ощущение счастья. Я стоял абсолютно расслабленно, лишь понимая в глубине души, что все смотрят на меня. Потом я услышал голос Барти, отдающийся эхом откуда-то издалека в его опустошённом мозгу: «Прыгни на парту... прыгни на парту»... Я послушно согнул колени, приготовившись к прыжку. «Прыгни на парту»... «А зачем? - раздался другой голос на задворках мозга. – Это же глупо», - сказал голос. «Прыгни на парту»... «Нет, что-то не хочется, спасибо, - сказал другой голос уже твёрже. – Нет, мне правда не хочется»... «Прыгай! СЕЙЧАС ЖЕ!» Тут же я ощутил сильную боль. Я и прыгнул, и попытался удержать себя от прыжка… и просто врезался головой в парту, опрокинув её. Да уж, интересно, у Разумовского так же? - Вот это куда ни шло! – прогремел голос Крауча, и я внезапно заметил, что пустота и эхо исчезли из головы. Я вспомнил, что именно произошло. - Посмотрите на него, все посмотрите... Поттер боролся! Он боролся и, чёрт возьми, почти выстоял! Поттер, мы ещё попробуем, а вы, остальные, следите внимательно – смотрите ему в глаза, там вы всё увидите – очень хорошо, Поттер, вправду очень хорошо! Подчинить тебя будет непросто! - Он говорит так, - бормотал Нев, выходя из кабинета защиты от тёмных искусств час спустя (Барти подвергал меня заклятию четыре раза подряд, пока я наконец не смог полностью противостоять ему), - что можно подумать, будто на нас в любой момент нападут. - Да знаю я, - ответил Рон, перепрыгивая через ступеньку. Ему пришлось гораздо труднее, чем мне. – Говорит, как параноик... – Рон нервно оглянулся через плечо, не слышит ли профессор, и продолжил. – Неудивительно, что Министерство было радо спровадить его. Слышал же, что он рассказывал насчёт той ведьмы, которая пугала его сзади первого апреля? И когда нам разбираться с сопротивлением «Империусу», когда у нас и так дел полно? Все четверокурсники заметили, что количество домашних заданий резко возросло. Профессор МакГонагалл объяснила, почему, когда на уроке трансфигурации класс слишком громко загудел от возмущения по поводу большого задания. - Вы подходите к самому важному рубежу своего магического образования! – сказала она, сурово сверкая глазами сквозь квадратные очки. – Ваши экзамены по СОВам приближаются… - Но ведь у нас не будет СОВ до пятого курса! – сердито возразил Эрни. - Это так, МакМиллан, но поверьте мне – вам нужно подготовиться по максимуму! Mисс Грейнджер и мистер Лебензон – единственные в классе, кому удалось превратить ежа в нормальную игольницу. Не забудьте, МакМиллан, что ваша игольница до сих пор сжимается от страха, стоит поднести к ней булавку! Между тем профессор Биннс, призрак, преподававший историю магии, еженедельно задавал нам работы о восстаниях гоблинов в восемнадцатом веке. Профессор Снейп загрузил изучением противоядий. Профессор Флитвик велел прочесть три книги сверх программы для подготовки к уроку по Призывающим чарам. Даже Хагрид добавил нагрузки. Соплохвосты заметно подросли, и это при том, что ещё никто не выяснил, чем они питаются. Хагрид был в восторге и предложил для своего «проекта» приходить к нему в хижину в свободные вечера, наблюдать за соплохвостами и вести дневник их необычного поведения. - Я не буду, - холодно сказал Малфой, когда Хагрид сказал об этом. – Спасибо, я насмотрелся на этих жутких созданий и на уроках. Улыбка на лице Хагрида погасла. - Будешь делать что велю, - рыкнул он, - а то сделаю как профессор Грюм... Я слыхал, что из тебя, Малфой, вышел хороший хорёк. Мы взорвались хохотом. Малфой вспыхнул от гнева, но напоминание о наказании от "Грюма" явно было достаточно болезненным, поэтому он прекратил хорохориться. Мы вернулись после урока в замок в прекрасном настроении - приятно было видеть, как Хагрид поставил Малфоя на место. В вестибюле замка яблоку было негде упасть – там столпились студенты, теснившиеся вокруг огромного объявления у подножья мраморной лестницы. Стю, с которым мы встретились в коридоре, как самый высокий из нас, поднялся на цыпочки, посмотрел через головы собравшихся и прочёл вслух: «TУРНИР ТРЁХ ВОЛШЕБНИКОВ ДЕЛЕГАЦИИ ИЗ ШАРМБАТОНА И ДУРМСТРАНГА ПРИБУДУТ В 6 ЧАСОВ В ПЯТНИЦУ 30 OКTЯБРЯ. УРОКИ ЗАКОНЧАТСЯ НА ПОЛЧАСА РАНЬШЕ. СТУДЕНТЫ ДОЛЖНЫ БУДУТ ОСТАВИТЬ СУМКИ И УЧЕБНИКИ В СПАЛЬНЯХ И СОБРАТЬСЯ У ЗАМКА ДЛЯ ПРИВЕТСТВИЯ НАШИХ ГОСТЕЙ ПЕРЕД ПИРОМ». - Всего через неделю! – сказал Эрни МакМиллан, выбираясь из толпы с блестящими глазами. – Интересно, Джастин знает? Пойду-ка расскажу ему... Появление в вестибюле объявления произвело неизгладимое впечатление на обитателей замка. Всю неделю, куда бы мы ни пошли, мы только и слышали вокруг: «Турнир трёх волшебников». От студента к студенту, как вирусы, передавались пересуды: кто собирается подать заявку от Хогвартса, что будет на турнире, чем отличаются от нас студенты Шармбатона и Дурмстранга. Я заметил, что замок стали убирать особенно тщательно. Несколько потемневших от грязи портретов почистили к великому неудовольствию их обитателей, забившихся в углах рам и что-то мрачно бормотавших с содроганием на влажных розовых лицах. Доспехи внезапно заблестели и перестали скрипеть, а мистер Филч кричал на студентов, забывавших вытирать ноги. Преподаватели тоже держались напряжённо. Утром тридцатого октября мы заметили, что Большой зал украсили. Со стен свисали знамёна, представляющие факультеты: красное с золотым львом - Гриффиндор, синее с бронзовым орлом - Рейвенкло, жёлтое с чёрным барсуком - Хаффлпафф и зелёное с серебряной змеёй - Слизерин. За преподавательским столом на самом большом полотнище красовался герб Хогвартса: лев, орёл, барсук и змея вокруг огромной буквы Х. Мы и Стю сели за наш стол. А за столом Гриффиндора Фред и Джордж вели себя необычнее некуда: сидели в стороне от всех и беседовали тихими голосами. Рон подошёл к ним. - Ну да, досадно вышло, - мрачно говорил Джордж Фреду. – Но если он не хочет разговаривать с нами лично, нам в конце концов придётся послать ему письмо. Или сунуть его ему в руки. Он в любом случае от нас не отделается. - Кто от вас не отделается? – спросил Рон, садясь рядом с ними. - Отстань, - ответил Фред, явно недовольный его вмешательством. - Что за досада? – спросил Рон Джорджа. - Иметь слишком любопытного брата вроде тебя, - ответил Джордж. - Ну что, придумали что-нибудь насчёт Турнира трёх волшебников? – спросила Джинни. – До сих пор прикидываете, как на него попасть? - Я спрашивал у МакГонагалл, как выбирают чемпионов, а она не сказала, - с горечью ответил Джордж. – Она просто велела мне закрыть рот и заниматься превращением енота в цветочный горшок. - Интересно, какие будут задания? – задумчиво спросил Рон. – Знаешь, Гарри, держу пари, что их смогли бы выполнить и мы. Мы ведь уже сталкивались с опасностями... - Да, но не в присутствии судей, - заметил Фред. – МакГонагалл говорит, что очки участникам присуждают в зависимости от того, как они выполняют задания. - А судьи кто? – спросил Тилль. - Так директора школ-участниц всегда в составе жюри, - сказала Гермиона, и все с удивлением оглянулись на неё, - потому что все трое пострадали во время Турнира в 1792 году, когда василиск, которого должны были поймать чемпионы, разбушевался. – Заметив, что все смотрят на неё, она сердито добавила, что никто не читал книг, которые читала она: - Это всё есть в «Истории Хогвартса». Я поднял глаза и увидел несущуюся ко мне Белянку. Она села мне на плечо, сложила крылья и устало протянула лапу. Я отвязал ответ Сириуса на моё недавнее письмо и угостил сову кусочками бекона, которые она с удовольствием съела. - Спасибо, Белянка, - сказал я, гладя сову. Она сонно ухнула, окунула клюв в мой кубок с апельсиновым соком, потом улетела, явно предвкушая долгий сон в совятне. Весь день в школе царило приятное предчувствие. На уроках все отвлекались, думая больше о вечернем прибытии гостей из Шармбатона и Дурмстранга; урок зелий закончился на час раньше. Мы побежали в наши гостиные, оставили там сумки и книги, как было велено, натянули мантии и устремились в вестибюль. Деканы выстраивали своих студентов в ряды. - Томас, поправьте шляпу, - велела профессор МакГонагалл. – Мисс Штейнман, уберите из волос эту нелепую штуку. Сара Штейнман нахмурилась и убрала из чёрной косы большую пёструю бабочку. - Прошу следовать за мной, - скомандовала хаффлпаффцам профессор Спраут. – Первокурсники впереди... не толкайтесь... мисс Гордман, осторожнее, смотрите под ноги... Мы спустились с крыльца и выстроились перед замком. Стоял холодный ясный вечер; надвигались сумерки, и над Запретным Лесом уже взошла прозрачная луна. Я стоял между Роном и Невиллом в четвёртом ряду. Деннис Криви вертелся в радостном ожидании среди гриффиндорских первокурсников. - Скоро шесть, - сказал Рон, проверив часы и посмотрев на дорожку, ведущую к парадным воротам. – Интересно, как они прибудут? Поездом? - Вряд ли, - ответил Нев. - Как тогда? На мётлах? – предположила Джинни, взглянув на звёздное небо. - Не думаю... слишком далеко... - Портключ? – предположил Рон. – А может, они аппарируют – вдруг там, откуда они прибудут, это разрешено и до наступления семнадцатилетия? - На территории Хогвартса аппарировать вообще нельзя, – возразил Стю. Мы жадно вглядывались в надвигающуюся темноту, но не заметили ни малейшего движения; всё было как обычно – неподвижно, тихо и спокойно. Я начал замерзать. Но вот из последнего ряда, где стояли преподаватели, раздался голос Дамблдора: - Ага! Если я не особо ошибаюсь, приближается делегация Шармбатона! - Где? – нетерпеливо спросили несколько студентов, глядя в разные стороны. - Там! – крикнул Стю, показывая на небо над лесом. Нечто большое, намного больше метлы – даже сотни мётел – неслось по тёмно-синему небу к замку, становясь всё крупнее и крупнее. - Это дракон! – взвизгнула Натали МакДональд, совсем потерявшая голову. - Не глупи... это летучий дом! – возразил Деннис Криви. Деннис был ближе к истине... Едва нечто гигантское и чёрное пролетело над верхушками деревьев Запретного Леса и огни в окнах замка осветили его, все увидели огромную зеленовато-голубую карету размером с большой дом. Её тянули по воздуху двенадцать пегих крылатых коней с белыми гривами – каждый величиной со слона. Первые три ряда студентов отскочили. Карета всё снижалась с огромной скоростью, и наконец кони врезались в землю копытами размером с глубокие тарелки с таким стуком, что Невилл отскочил и наступил на ногу слизеринцу-пятикурснику. Тут и огромные колёса кареты коснулись земли, а кони затрясли огромными головами и завращали большими огненно-красными глазами. Прежде чем дверь кареты открылась, я успел разглядеть на ней герб (две перекрещенные золотые волшебные палочки, от каждой из которой разлеталось по три звезды). Из кареты выскочил мальчик в бледно-голубой мантии; он наклонился, нащупал что-то в полу кареты и развернул несколько золотых ступенек, потом почтительно отскочил. Я увидел, как изнутри кареты показалась блестящая чёрная туфля на высоком каблуке которому позавидовал бы Никита – туфля была размером с детские санки. Сразу же показалась и огромнейшая женщина из всех, каких я когда-либо видел. Сразу стало ясно, почему карета и кони такого размера. Несколько человек ахнули. Я за всю жизнь видел лишь одного такого же огромного человека, как эта женщина - Хагрида; вряд ли их рост отличался хоть на дюйм. И тем не менее – может быть, просто потому, что к Хагриду я уже привык – эта женщина показалась всё же крупнее (она уже подошла к крыльцу и оглядела обитателей школы, стоявших в ожидании с широко раскрытыми глазами). Она попала в полосу света, льющегося из вестибюля, и оказалось, что у неё красивое лицо с кожей оливкового цвета, большие чёрные глаза с поволокой и довольно крупный нос. Блестящие волосы были собраны в пучок на затылке. Она была затянута с головы до ног в чёрный атлас, а на шее и крупных пальцах сверкали великолепные опаловые украшения. Дамблдор зааплодировал; студенты, следуя его примеру, тоже разразились аплодисментами, многие поднялись на цыпочки, чтобы получше разглядеть женщину. Её лицо расплылось в милой улыбке, и она направилась к Дамблдору, протянув руку. Дамблдору не пришлось наклоняться, чтобы поцеловать её, ибо он сам был высок ростом. - Моя дорогая мадам Максим, - произнёс он. – Добро пожаловать в Хогвартс. - Дамбли-дор, - сказала мадам Максим низким голосом. – Надеюсь, у вас всё 'oрошо? - Спасибо, я в превосходной форме, - ответил Дамблдор. - Mои ушьеники, - сказала мадам Maксим, небрежно махнув огромной рукой назад. Я заметил около дюжины парней и девушек, вышедших из кареты и стоявших позади мадам Максим. Все они дрожали, и это было неудивительно при их форме, сшитой из тонкого шёлка. Некоторые из них обмотали головы шарфами и шалями. Все ученики стояли в огромной тени мадам Максим, но мне удалось приметить, что на замок они смотрят с благоговением. - Каркаров прибиль? – спросила мадам Максим. - Должен с минуты на минуту, - ответил Дамблдор. – Вы предпочитаете подождать его здесь или зайти внутрь и погреться? - Думаю погреться, - решила мадам Максим. – Но кони… - Наш учитель ухода за магическими существами с радостью позаботится о них, - заверил Дамблдор, - он как раз разобрался с небольшой проблемой, которая возникла при выполнении других… э-э… обязанностей. - Соплохвосты, - с ухмылкой шепнул Рон. - Моим коням надо… э-э… усиленную заботу, - сказала мадам Максим с таким видом, словно сомневалась, справится ли с этим делом учитель ухода за магическими существами. – Они ошьень сильные... - Уверяю вас, что Хагрид справится с этим делом очень хорошо, - улыбнулся Дамблдор. - Ошьень ‘орошо, - ответила мадам Максим, с лёгким кивком. – Будьте любезны передать этому 'Агриду, что кони пьют только яшьменний виски. - Будет сделано, - кивнул в ответ Дамблдор. Да уж, я надеюсь, эти кони не будут слишком буянить по пьяни. - Идём, - повелительно сказала мадам Максим своим студентам, и обитатели Хогвартса расступились, пропуская её со студентами к крыльцу. - Как вы думаете, какими будут лошади из Дурмстранга? – спросил Нев. - Ну, если они хоть чуть-чуть больше этих, то даже Хагрид не сможет справиться с ними, - ответил Рон. Мы стояли, подрагивая и ожидая прибытия делегации Дурмстранга. Многие с надеждой вглядывались в небо. Несколько минут тишину нарушали только ржание и стук копыт огромных коней мадам Максим. Но вот… - Слышишь? – вдруг спросил Рон. Я прислушался; из темноты доносились громкие и какие-то зловещие звуки: приглушённые грохот и хлюпанье, как будто по руслу реки двигался огромный пылесос... - Озеро! – вскричал Руфус Бёрдмэн, показывая на воду. – Посмотрите на озеро! С высоты лужаек всем хорошо была видна чёрная гладь воды – только вдруг поверхность утратила свою гладкость. Глубоко в середине что-то творилось: на поверхности появились большие пузыри, волны выплёскивались на илистые берега, а потом из самой середины озера возник водоворот... То, что казалось длинным чёрным шестом, начало потихоньку подниматься над водоворотом... потом я увидел снасти... - Это мачта! – сказал Джастин. Из воды медленно и величественно поднялся корабль, сияющий в лунном свете. Он походил на странный скелет, как будто воскресший после гибели, а тусклые, туманные огни в иллюминаторах походили на глаза призраков. Наконец корабль с сильным плеском показался целиком, качаясь на волнах, и заскользил к берегу. Вскоре послышался всплеск от брошенного на мелководье якоря и грохот опускаемых на берег сходней. Гости выходили; в свете иллюминаторов мелькали их силуэты. Я заметил, что все сложены под стать Креббу и Гойлу... но едва они подошли ближе к лужайкам и попали в отсветы огней из вестибюля, я понял, что все выглядят такими большими из-за шуб из лохматого меха. Однако мужчина, шедший во главе процессии, был одет в иные меха: гладкие и серебристые, как его волосы. - Дамблдор! – радостно воскликнул он, поднявшись по склону. – Как дела, дружище, как дела? - Спасибо, прекрасно, профессор Каркаров, - ответил Дамблдор. Голос у Каркарова был сладкий и елейный; в свете, льющемся из-за входных дверей, все увидели, что он высок и худ, подобно Дамблдору, но его седые волосы коротко подстрижены, а козлиная бородка (с завитком на конце) не полностью закрывает его маленький подбородок. Подойдя к Дамблдору, он пожал ему руку обеими своими. - Старый добрый Хогвартс, - сказал он, глядя на замок с улыбкой, обнажившей его жёлтые зубы. Гарри заметил, что глаза его при этом остались холодны и спокойны. – Как приятно оказаться здесь, так приятно... Виктор, иди сюда, в тепло... не возражаете, Дамблдор? Виктора немного продуло... Каркаров подозвал одного из своих студентов. Парень подошёл, и я заметил крупный крючковатый нос и густые чёрные брови. Я сразу понял, кто это, и без толчка Рона и шёпота в ухо. - Это же Виктор Крам!