Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

Я сидел, понимая, что все в Большом зале повернули головы ко мне. Да, я такого ожидал, но когда на тебя так пялятся... Аплодисментов не последовало. Зал наполнился гудением, как потревоженный улей; несколько человек встали, чтобы получше разглядеть меня. - А я говорил, Эсти, надо было и нам попробовать! - воскликнул какой-то первокурсник за гриффиндорским столом. - Он же смог - вдруг бы и у нас вышло? - А может, это для него исключение сделали, - предположил Эсти. - Это же всё-таки Гарри Поттер. Угу, сделали. Я даже знаю, кто и зачем. Профессор МакГонагалл встала из-за стола, прошла мимо Людо Бэгмена и профессора Каркарова и что-то горячо зашептала Дамблдору, который, слегка нахмурившись, повернулся к ней ухом. Я обернулся к друзьям; все глядели на меня с раскрытыми ртами. - Я не бросал туда своё имя, - тихо сказал я. – Понимаете же, что нет. Я бы вам сказал... Профессор Дамблдор за преподавательским столом выпрямился и кивнул профессору МакГонагалл. - Гарри Поттер! – снова позвал он. - Гарри! Будь добр, иди сюда! - Иди, - шепнула Гермиона, подталкивая меня. Я поднялся и пошёл по узкому проходу между гриффиндорским и хаффлпаффским столами. Я чувствовал устремлённые на себя сотни и сотни взглядов, подобных прожекторам. Голоса гудели всё громче и громче. Я встал прямо напротив Дамблдора под взглядами учителей, устремлёнными на меня. - Давай... за дверь, Гарри, - сказал Дамблдор без улыбки. Я пошёл вдоль преподавательского стола. Хагрид сидел у самого его края. Он ни кивнул, ни помахал мне, вообще никак не поприветствовал. Он, как и все остальные, выглядел страшно удивлённым и уставился на меня. Я вышел из Большого зала и оказался в комнате поменьше, увешанной портретами волшебниц и волшебников. В камине напротив гостеприимно пылал огонь. Едва я вошёл, все лица на портретах повернулись ко мне. На моих глазах морщинистая ведьма вышла из рамы своего портрета в соседний, на котором был изображён волшебник с усами, как у моржа. Морщинистая ведьма что-то зашептала ему на ухо. Виктор, Стю и Флёр сгрудились у огня. В свете пламени их силуэты выглядели впечатляюще. Сутулый и задумчивый Крам прислонился к каминной полке, чуть в стороне от остальных. Стю смотрел на огонь, заложив руки за спину. Флёр обернулась и откинула назад свои длинные серебристые волосы. - В шьём дело? – спросила она у меня. – Они ‘отят, чтобы ми вег'нулись в зал? Она думала, что меня прислали с поручением. Позади послышались торопливые шаги, и в комнату вошёл Людо Бэгмен. Он взял меня за руку и подтолкнул вперёд. - Невероятно! – пробормотал он. – Абсолютно невероятно! Джентльмены... леди, - добавил он, обращаясь к троице у камина. – Позвольте представить вам… как бы невероятно это ни звучало… четвёртого чемпиона Турнира трёх волшебников! Виктор Крам выпрямился. При виде меня его угрюмое лицо потемнело. Стю был в замешательстве. Он смотрел то на Бэгмена, то на меня, как будто хотел убедиться, что понял слова Бэгмена правильно. А Флёр Делакур с улыбкой тряхнула волосами и сказала: - О, ошьень милая шютка, мсье Бэгмен. - Шутка? – повторил опешивший Бэгмен. – Нет-нет, вовсе нет! Имя Гарри только что вылетело из Кубка Огня! Густые брови Крама сошлись. Стю посмотрел на меня с удивлением. Флёр нахмурилась. - Но это есть ошибка, - презрительно сказала она Бэгмену. – Он не может ушьяствовать. Он ошьень молод. - Да... это забавно, - ответил Бэгмен, потирая гладко выбритый подбородок и улыбаясь мне. – Но как вы знаете, возрастное ограничение как дополнительная мера безопасности было введено лишь в этом году. А поскольку его имя вылетело из Кубка... то есть, я не думаю, что на этом этапе может быть какая-то подтасовка... В правилах прописано, что вы обязаны... Гарри просто придётся сделать всё, что он… Дверь позади снова распахнулась, и вошёл профессор Дамблдор, а за ним по пятам – мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп. Я услышал за стеной гудение голосов сотен студентов, потом профессор МакГонагалл закрыла дверь. - Мадам Максим! – тут же воскликнула Флёр, подбегая к своей директрисе. – Они сказаль, шьто этот мальенкий мальшик тоже будет ушьяствовать! В глубине души у меня всколыхнулся гнев. Маленький мальчик?! Maдам Maксим выпрямилась во весь свой огромный рост. Её макушка доставала до люстры со свечами, а грудь, покрытая чёрным шёлком, вздымалась. - Шьто это знашьит, Дамбли-дорр? – повелительно спросила она. - Я тоже хотел бы узнать это, Дамблдор, - признался профессор Каркаров с суровой улыбкой. Его голубые глаза блестели, как две льдинки. – Два чемпиона от Хогвартса? Я не припомню, чтобы мне говорили, что школа, принимающая Турнир, имеет право выставить двух чемпионов… или я недостаточно внимательно прочитал правила? – добавил он с коротким и злобным смешком. - Невозможно, - сказала мадам Максим, положив огромную руку, украшенную великолепными опалами, на плечо Флёр. – У ‘Огвартса не может быть два шьемпиона. Это совсем неправильно. - Мы считали, Дамблдор, что ваша возрастная линия не допустит участников помоложе, - сказал Каркаров, не переставая холодно улыбаться, но его взгляд стал совсем ледяным. – Иначе мы бы, конечно, привезли из наших школ побольше кандидатов для отбора. Профессор Дамблдор встретился взглядом со мной, пытающимся понять, что таится в глазах профессора за очками-полумесяцами. - Ты бросал своё имя в Кубок Огня, Гарри? – спокойно спросил Дамблдор. - Нет, - ответил я. Я понимал, что все взгляды прикованы ко мне. В тени раздался тихий вздох профессора Снейпа. - Ты просил кого-нибудь из студентов постарше бросить твоё имя в Кубок Огня? – спросил профессор Дамблдор. - Нет, - горячо ответил я. - Да он же льжёт! – воскликнула мадам Максим. Снейп с кривой улыбкой покачал головой. - Он не мог перейти через возрастную линию, - возразил он. – Я была уверена, что мы все договорились на этот счёт… - произнесла профессор МакГонагалл. - Дамбли-дорр, наверное, не так провёль линию, - пожала плечами мадам Максим. - Что ж, возможно, - вежливо ответил Дамблдор. - Дамблдор, вы отлично знаете, что сделали всё безошибочно! – рассердилась профессор МакГонагалл. – Право, какая глупость! Сам Гарри перейти линию не мог, а поскольку профессор Дамблдор верит, что он не просил кого-нибудь постарше сделать это за него, я уверена, что этого достаточно для всех! – С этими словами она бросила гневный взгляд на мадам Максим. - Мистер Крауч... Mистер Бэгмен, - снова заговорил Каркаров елейным голосом, - вы… э-э… объективные судьи. Несомненно, вы согласны со мной, что это вопиющее нарушение? Бэгмен обтёр своё круглое мальчишеское лицо платочком и посмотрел на мистера Крауча, стоявшего за освещённым камином пространством; его лицо было наполовину скрыто тенью. Он выглядел жутковато, из-за полутьмы его лицо казалось старше и немного походило на череп. Но тут он заговорил обычным чопорным тоном: - Мы должны соблюдать правила, а в правилах ясно сказано, что те, чьи имена вылетели из Кубка Огня, обязаны соревноваться в Турнире. - Ну да, Барти знает правила досконально, - сказал Бэгмен, лучезарно глядя на Каркарова и мадам Максим так, словно дело было решено. - Я настаиваю на повторной подаче заявок для моих студентов, - заявил Каркаров. Его елейный тон и улыбка исчезли. Теперь его лицо было очень уродливо. – Вы ещё раз установите Кубок Огня, и мы продолжим добавлять имена, пока от каждой школы не будет по два чемпиона. Это единственный выход, Дамблдор. - Нет, Каркаров, Кубок так не работает, - возразил Бэгмен. – Кубок Огня только что погас… и не зажжётся до самого следующего Турнира… - …в котором Дурмстранг однозначно участвовать не будет! – взорвался Каркаров. – После всех наших встреч, переговоров и поиска компромиссов я вряд ли ожидал, что случится нечто подобное! Я уже подумываю уехать прямо сейчас! - Пустая угроза, Каркаров, - раздался у двери хриплый голос. – Вы не можете вот так взять и оставить вашего чемпиона. Ему надо соревноваться. Им всем надо соревноваться. Магический контракт, вроде так Дамблдор сказал. Понятно, а? Барти только что вошёл в комнату. Он заковылял к камину, громко стуча при каждом шаге. - Понятно? – переспросил Каркаров. – Боюсь, Грюм, я вас не понимаю. Я приметил, что Каркаров пытается говорить высокомерно, как будто Барти сказал что-то едва достойное его внимания, но его выдали руки: они сжались в кулаки. - Да ну? – спокойно спросил Крауч-младший. – Всё очень просто, Каркаров. Кто-то бросил в Кубок имя Поттера, зная, что ему придётся соревноваться, если его имя вылетит оттуда. - Наверно, кто-то 'oтель, шьтобы 'Oгвартс убиль два зайтса! – сказала мадам Максим. - Совершенно с вами согласен, мадам Максим, - кивнул ей Каркаров. – Мне придётся подать жалобы на Министерство магии в Международную конфедерацию чародеев… - Если у кого и есть повод жаловаться, так это у Поттера, - рыкнул Барти, - но... странная штука... что-то я от него ни словечка не слышу... - Пошьему он дольжен жальоваться? – вспылила Флёр и топнула ногой. – У него есть шанс ушьяствовать, так? Мы недели за неделями надеялись, шьто нас виберут! Шьесть нашим школям! Тисяшья галлеонов приз… за это многие ‘отели бы умереть! - Может, кто-то надеется, что тут-то Поттер и помрёт, - прорычал Барти. После этих слов воцарилась напряжённая тишина. Людо Бэгмен, не на шутку встревоженный, нервно покачался на ногах и сказал: - Грюм, старина... что вы говорите! - Мы все знаем, что для профессора Грюма день прошёл впустую, если он до обеда не раскроет полдюжины заговоров, связанных с его убийством, - громко сказал Каркаров. – Очевидно, он теперь и студентов учит бояться, что их убьют. Странное качество для учителя защиты от тёмных искусств, Дамблдор, но я не сомневаюсь, что у вас были свои соображения. - Так значит, я фантазирую? – рыкнул Крауч-младший. – Вижу всякое, значит? Имя мальчика в Кубок бросил кто-то из очень могущественных волшебниц или волшебников... - A доказательство есть? – спросила мадам Максим, воздев огромные руки к потолку. - Доказательство – кому-то удалось провести очень мощный волшебный предмет! – ответил Барти. - Только исключительно мощное заклятие «Конфундус» могло обмануть Кубок и заставить его забыть, что в Турнире соревнуются только три школы... Подозреваю, что имя Поттера было подложено от имени четвёртой школы, чтобы гарантировать, что от пресловутой школы он только один... - Похоже, Грюм, вы долго обдумывали это, - холодно сказал Каркаров, - а уж какая оригинальная теория… хотя, с другой стороны, я слышал, что недавно вы вбили себе в голову, что в одном из подарков вам на день рождения было искусно замаскированное яйцо василиска и расколотили его вдребезги, и лишь потом поняли, что это были дорожные часы. Так что поймите нас правильно, почему мы не совсем принимаем вас всерьёз... - Кое-кто оборачивает невинные вещи в свою пользу, - угрожающе парировал Барти. – Такова моя работа, Каркаров – думать, как тёмные волшебники... - Аластор! – предупреждающе прервал его Дамблдор. Барти замолчал, не переставая при этом удовлетворённо поглядывать на Каркарова – лицо последнего пылало. Между тем Дамблдор продолжил, обращаясь ко всем присутствующим: - Мы не знаем, как возникла такая ситуация. Однако мне кажется, что у нас нет иного выхода, как смириться с ней. Для участия в турнире были выбраны и Стюарт, и Гарри. Поэтому они будут... - Но Дамбли-дорр… - Дражайшая мадам Максим, если у вас есть иное предложение, с радостью выслушаю его. Дамблдор подождал, но мадам Максим сердито молчала. Впрочем, не она одна. У профессора Снейпа был хмурый вид, Каркаров смертельно побледнел; только Бэгмен был в восторге. - Может, тогда покончим с этим? – спросил он, потирая руки и с улыбкой оглядывая комнату. – Нам же надо дать нашим чемпионам указания? Не удостоитесь ли этой чести вы, Барти? Мистер Крауч очнулся от глубокой задумчивости. - Да, - ответил он, - указания. Да... первое задание... Он вышел на свет. Вблизи я заметил, что он выглядит больным. Под глазами залегли тёмные круги, подбородок был сморщен и просвечивал, как бумага. На Кубке мира по квиддичу он таким не был. Да, похоже, он уже под Империо... - Цель первого задания – проверить вашу способность дерзать, - сказал он мне, Стю, Флёр и Виктору, - поэтому мы не скажем вам, каково оно. Мужество пред лицом неизвестности – важное качество волшебника... очень важное... Выполнять первое задание вы будете двадцать четвёртого ноября на глазах у всех студентов и судейской коллегии. Во время Турнира чемпионам не разрешается просить или принимать какую бы то ни было помощь у своих учителей для выполнения заданий. Первое испытание чемпионы пройдут, имея при себе только волшебные палочки. Информацию о втором задании они получат лишь после выполнения первого. Принимая во внимание сложность и трудоёмкость Турнира, мы освобождаем чемпионов от экзаменов в конце учебного года. – Повернувшись к Дамблдору, мистер Крауч спросил: - По-моему, это всё, Альбус? - Я тоже так думаю, - ответил Дамблдор, глядя на мистера Крауча с некоторой озабоченностью. – Вы уверены, Барти, что не хотите остаться переночевать в Хогвартсе? - Нет, Дамблдор, мне надо в Министерство, - ответил мистер Крауч. – Сейчас я так занят, времена такие сложные... Я оставил за себя молодого Уизерби... Он такой энергичный... по правде говоря, излишне энергичный... - Но хотя бы стаканчик перед уходом пропустите? – спросил Дамблдор. - Да ладно, Барти, я останусь! – радостно сказал Бэгмен. – По-моему, то, что происходит сейчас в Хогвартсе, гораздо увлекательнее, чем у нас в офисе! - Я так не думаю, Людо, - возразил Крауч с привычной ноткой нетерпения в голосе. - Профессор Каркаров… мадам Максим… стаканчик перед сном? – спросил Дамблдор. Но мадам Максим обняла Флёр за плечи и быстро вывела её из комнаты. Я услышал их очень быструю французскую речь, и вот они вышли в Большой зал. Каркаров кивнул Краму, и они тоже вышли, но молча. - Гарри, Стюарт, вам лучше пойти спать, - улыбнулся Дамблдор нам обоим. – Я уверен, что хаффлпаффцы ждут вас, чтобы отпраздновать это событие, и я не хочу лишать их превосходного предлога устроить беспорядок и поднять шум. - У меня ещё есть вопрос, профессор, - сказал Стю. - Если я не буду сдавать экзамены, как же я потом поступлю в Институт Зельеварения и Травничества? Я бы хотел туда... а там нужны баллы по ТРИТОНам для поступления. - О, мистер Гринпи, - улыбнулся Дамблдор. - Вы сможете подготовиться за следующий учебный год и сдать ТРИТОНы в июне 1996 года. А теперь идите в свою гостиную. Я взглянул на Стю, тот кивнул, и мы оба вышли. Большой зал уже опустел; свечи едва горели, придавая неровным улыбкам тыкв мрачный вид. - Ну вот, - сказал Стю. – Мы играем друг против друга! - Не совсем так, - ответил я. - Мы же оба от Хогвартса. Так что кто бы из нас ни победил, если это будет так - приз всё равно будет у наших. Да, и тысячу галлеонов я всё равно хотел отдать Уизли. - Я тоже, - улыбнулся Стю. - Ну так... скажи мне... – сказал Стю уже в вестибюле, освещённом факелами, ибо Кубок Огня уже не стоял там. – Как же ты бросил туда своё имя? - Я не бросал, - ответил я, глядя ему в глаза. – Я этого не делал. Я правду говорю. - Но кто тогда? И зачем? Тот же вопрос потом задавали и Рон с Невом, и Джинни. А я думал о том, что ведь придётся выполнять задания, которые очень опасны, да ещё на глазах у сотен людей! Да, я думал об этом... погружался в фантазии... но делать это на самом деле... Едва мы вошли в гостиную, в уши бросился такой гам, что я чуть не отлетел назад. Все визжали, аплодировали и свистели. - Ты должен был сказать нам, что смог войти! – завопил Рон; но он был скорее удручён, чем впечатлён. - Блестяще! Как ты умудрился остаться без бороды? – вопил Нев. - Я не делал этого, - ответил я. – Я не знаю, как это случилось… Тут ко мне подлетел Седрик: - Ну раз не я, то по крайней мере, другие хаффлпаффцы… Эрни откопал где-то хаффлпаффский транспарант и потребовал, чтобы я завернулся в него, как в мантию. Я и Стю оказались в ловушке; стоило нам попытаться проскользнуть к двери, ведущей в спальни, толпа вокруг нас смыкалась и совала в руки сливочное пиво, подушечки с начинкой и арахис... Всем хотелось знать, как я умудрился это сделать – обмануть начертанную Дамблдором возрастную линию и кинуть имя в Кубок... - Это не я, - снова и снова повторял я, - я не знаю, как это вышло. И как же я обрадовался, когда понял, что Нев, Рон, Джинни и Стю мне верят.