Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

Несмотря на целую кучу заданий, которые четверокурсники получили на каникулы, мы (кроме, пожалуй, Гермионы и Тилля) в конце семестра заниматься не желали и провели неделю перед Рождеством в своё удовольствие. Народу в гостиной не убавилось; она даже как будто стала меньше по размеру, потому что её обитатели поднимали шум чаще, чем обычно. Канареечные помадки (недавнее изобретение Фреда и Джорджа) пришлись всем по вкусу, и в первые пару дней после окончания семестра кто-нибудь то и дело обрастал перьями с головы до пят. Впрочем, эффект длился всего пару минут. А Джордж сообщил нам по секрету, что они с Фредом изобретают кое-что ещё. Замок и его окрестности покрылись толстым слоем снега. Бледно-голубая карета Шармбатона походила на огромную заледеневшую тыкву рядом с хижиной Хагрида, схожей с покрытым льдом имбирным пряником, иллюминаторы на корабле Дурмстранга затянуло изморозью, снасти побелели от инея. Домашние эльфы на кухне из кожи вон лезли, готовя аппетитные горячие блюда и сладчайшие десерты. - Какая всё-таки тяжьёлая еда в 'Oгваг'тсе, - пожаловалась Софи однажды вечером, выходя из Большого зала. – Я не влезу в мою паг'адную мантию! - Ничего, я любую тебя люблю, - улыбнулся Стю. - Знаю... И всё же я бы не хотела ошьень попг'авиться, - возразила девушка. Девочки обсуждали, кто что наденет. - А ты, Гермиона, уже подобрала себе наряд? - спросила Джинни. - Почти... сомневаюсь между голубым и розовым, - ответила та. - А ты что посоветуешь? - Розовое тебе больше идёт, мне кажется... - Шутишь, Уизли! – сказал Малфой, подошедший сзади. – Хочешь сказать, что вот её кто-то позвал на бал? Вот эту лохматую грязнокровку? Тилль и Рон надвинулись на него, но Гермиона громко сказала, помахав кому-то за спиной Малфоя: - Здравствуйте, профессор Грюм! Малфой побледнел и отскочил, дико оглядываясь в поисках профессора ЗОТИ, но тот всё ещё сидел за преподавательским столом и доедал жаркое. - Маленький трусливый хорёк, вот ты кто, Малфой! – язвительно засмеялась Саманта. Рождественским утром я проснулся как-то внезапно. Недоумевая, что так резко разбудило меня, я открыл глаза и увидел... Добби. - Добби! – воскликнул я. – Привет! Что ты тут делаешь? - Добби пришёл поздравить вас всех, сэр! – пропищал Добби. – Добби хочет пожелать всем счастливого Рождества! - Спасибо, - сказал я. - Можно Добби вручить подарки? – робко пропищал он. - Конечно, можно, - ответил Рон, который тоже уже проснулся. - И... у нас тоже есть кое-что для тебя. Он быстро открыл чемодан и вытащил оттуда новенькое полотенце с вышитым на нём именем домовика. Рон протянул его Добби: - Извини, забыл завернуть... Но Добби и так был в восторге. - Молодой хозяин так щедр! – сказал он. – Спасибо, сэр... - A вот тебе ещё. Он отдал Добби пару только что вынутых из упаковки наволочек для подушек. Добби был потрясён. - Господин очень добр! – пропищал он со слезами на глазах, низко кланяясь Рону. – Добби знал, что хозяин – великий волшебник, потому что он лучший друг Гарри Поттера, но Добби не знал, что он такой щедрый, благородный, бескорыстный… - Это всего лишь полотенце и наволочки, - ответил Рон, слегка порозовев, но с довольным видом. – Ух ты, Гарри… - он только что открыл подарок от меня, книгу «Квиддич - это круто». - Действительно, круто! Добби протянул мне, Рону, Невиллу и Джинни по маленькому свёртку, в которых оказались… носки. - Добби сам связал их, сэр! – радостно сказал он Рону. – Хозяйка Молли дала Добби набор для вязания, сэр! Левый носок у меня был ярко-красным с мётлами, правый – зелёным со снитчами. - Они… они и вправду… спасибо, Добби, - сказал я и надел их, а Добби опять прослезился от счастья. - Добби пора идти, сэр, готовить рождественские угощения! – сказал Добби и исчез, помахав на прощание нам всем. Остальные подарки, которые получил я, были ещё лучше – за исключением подарка от Дурслей, приславших одну салфетку. Тилль подарил книгу «Команды по квиддичу Великобритании и Ирландии», Рон – упаковку шоколадных лягушек, Сириус – перочинный нож, который мог служить и отмычкой для любого замка, и устройством для развязывания любого узла, а Гринпи прислали огромную коробку сладостей: драже от Берти Ботт со всеми вкусами, котлокексы, медовые ириски, раздувающуюся жевательную резинку «Друббл» и шипучих пчёлок. Гермиона вручила мне тоже книгу, "Волшебные науки без труда и скуки", это было что-то вроде энциклопедии по типу "хочу всё знать". Несси испекла для меня целый торт (как она потом сказала, попросила у Хагрида разрешения воспользоваться его печкой), на котором было выписано кремом "Счастливого Рождества!", а по краям были выложены цукаты. Миссис Уизли тоже, как всегда, прислала посылочку с новым свитером (зелёным с драконом на нём – я догадался, что Чарли всё ей рассказал о хвостороге) и целой кучей домашних пирожков с разными начинками, тающих во рту. И ещё куча разных подарков от всех и каждого. Почти всё утро мы провели в гостиной, радуясь подаркам, потом пошли в Большой зал на великолепный обед, на котором было подано не меньше сотни индеек и рождественских пирогов и целые горы волшебной выпечки самой разной формы. После обеда мы вышли из замка; снег лежал нетронутым полотном, только от корабля Дурмстранга и кареты Шармбатона были протоптаны две колеи, ведущие к замку. Мы играли в снежки, пока Герми в пять часов не напомнила, что пора идти готовиться к балу. - На это что, три часа надо? – недоверчиво спросил Рон, от удивления потеряв бдительность и получив огромным снежком от Джорджа. - Да, если хочешь выглядеть красиво. - Девчонки... Вот как их понять? - вздохнул Рон. В этот вечер не было рождественского чаепития, потому что пир был частью бала. Мы переоделись в парадные мантии у себя в спальне со смущённым видом. - Вы с Роном заполучили самых симпатичных девчонок с курса, - пробормотал Джастин с лёгкой завистью в голосе. - Уметь надо, - ухмыльнулся Рон. Несси ждала меня у подножья лестницы. Она выглядела замечательно в своей светло-сиреневой мантии и с золотой лентой в косе, на запястье сверкал золотой браслет (мой подарок ей к празднику). - Ты… э-э… прекрасно выглядишь, - смущённо проговорил я. - Спасибо, - ответила она и повернулась к Рону: - Саманта будет ждать тебя в вестибюле. - Хорошо, - сказал Рон и огляделся. – Где же Гермиона? Тилль пожал плечами. - Ну что, пойдём поищем их внизу? – спросила Джинни. - Пойдём, - согласился Нев, высматривая Луну. В вестибюле тоже собралась толпа студентов, прохаживавшихся в ожидании восьми часов, когда откроют двери Большого зала. Те, кто пошёл на бал с партнёрами с других факультетов, протискивались сквозь толпу в поисках друг друга. Несси отыскала Саманту и подвела её к нам. - Привет, - сказала та, она в своей ярко-бирюзовой мантии выглядела так же славно, как и сестра. - Привет, - ответил Рон. – О, и тебе привет, Флёр... И правда, мимо шла Флёр Делакур в потрясающей мантии из серебристо-серого шёлка в сопровождении капитана рейвенкловской команды по квиддичу Роджера Дэвиса. Тем временем к нам подошли Луна, Венди с Руфусом, Фред с Анджелиной, Джордж с Кэти, Дин, который сразу взял за руку Джинни, Стю и Софи, Чжоу и Седрик, Лаванда с Шеймусом, заметили мы и Ника Коннолли с Хельгой, и Крама с Алисией Спиннет, и Сьюзен с Колином, и Ханну с Эрни, и Падму с Джастином, и Парвати с Брюсом, и Джима с Лиззи. Пришли Деннис и Глория. Сразу за ними появилась Сара - она очень красиво выглядела, в красной мантии и с приколотой к распущенным чёрным волосам заколкой в виде красной розы. Её за руку держал Эсти, по случаю праздника щеголявший в молочно-белом костюме с плащом-накидкой. А Гермионы всё не было. - Где же Гермиона? – снова спросил Тилль. Из подвальной гостиной вышли слизеринцы. Впереди всех шёл Малфой; он был в парадной мантии из чёрного бархата со стоячим воротником. Под руку с Малфоем шла Пэнси Паркинсон в бледно-зелёной мантии сплошь в оборках. Крэбб и Гойл в зелёных одеяниях походили на заросшие мхом валуны. Гойл вёл под ручку Миллисенту Буллстроуд, а вот Креббу, судя по всему, не удалось найти себе пару. И тут появилась Гермиона. Всё же она выбрала розовый наряд. - Наконец-то! - воскликнул Тилль, подбегая к ней. - Прекрасно выглядишь... у тебя что, новая причёска? - Ты заметил, - улыбнулась Герми. - Да, я по-другому уложила волосы. Сквозь открытую дверь я заметил, что лужайка перед замком превратилась в грот, освещённый волшебными фонариками – сотни живых фей сидели на наколдованных там розовых кустах и порхали над статуями Санты и его оленей. - Прошу чемпионов подойти сюда! – позвала профессор МакГонагалл. Несси с улыбкой поправила браслет; я, Виктор, Флёр и Стю сказали "скоро увидимся" друзьям и вышли вперёд, и все расступились перед ними. Профессор МакГонагалл в парадной мантии в красную клетку и с венком из чертополоха на полях шляпы велела ждать у дверей, пока не войдут остальные - нам надо было войти в Большой зал строем, когда все студенты рассядутся. Ближе всех к дверям расположились Флёр Делакур и Роджер Дэвис. Софи и Стю тоже были недалеко от нас с Ванессой. Когда двери Большого зала распахнулись, поклонницы Крама, караулившие его, бросили мимоходом на Алисию взгляды, полные ненависти. Когда все расположились в зале, профессор МакГонагалл велела чемпионам и их партнёрам выстроиться парами друг за другом и следовать за ней. Мы выстроились и вошли, зал зааплодировал, а мы прошли к большому круглому столу на возвышении, где сидели судьи. Стены зала были украшены сверкающим серебряным инеем с сотнями гирлянд омелы и плюща под чёрным потолком со звёздами. Столы исчезли; вместо них стояло около сотни других, поменьше, освещённых фонариками, за каждым столом сидело около дюжины человек. Дамблдор радостно улыбнулся подошедшим чемпионам, но у Каркарова при виде Крама с Алисией лицо сделалось, будто он съел лимон без сахара. Людо Бэгмен, облачившийся сегодня в лиловую мантию с крупными жёлтыми звёздами, хлопал в ладоши так же неистово, как и студенты, а мадам Максим, которая сменила строгое платье чёрного шёлка на ниспадающее одеяние из шёлка цвета лаванды, вежливо аплодировала. Но мистер Крауч отсутствовал. Пятое место за столом занимал Перси. Когда чемпионы с партнёрами дошли до стола, Перси поставил рядом с собой свободный стул и в упор посмотрел на меня. Я понял намёк и сел рядом с Перси, одетым в новую, с иголочки, парадную мантию цвета морской волны. Выражение его лица было очень радостным. - Меня повысили, - объявил Перси раньше, чем я раскрыл рот. – Я теперь личный помощник мистера Крауча и представляю его здесь! - А почему он сам не пришёл? – спросил я. - Боюсь, мистер Крауч занемог, очень занемог. С ним с самого Кубка мира по квиддичу что-то не то. Удивляться нечему - перетрудился. Он всё-таки уже не молод… да и тот случай с Винки... с тех пор ему дома уже не так уютно. Да, он сам её уволил, но... Он ведь один остался. Совсем один. Мистер Крауч мне как-то рассказал - не всё, конечно - но я так понял, что он и жены и сына лишился Сам-Знаешь из-за Кого. Потом ему надо было организовать Турнир, а после Кубка мира… эта наглая Скитер вокруг вьётся… о нет, бедняге нужно заслуженное тихое Рождество... У меня язык чесался спросить, перестал ли мистер Крауч называть Перси "Уизерби", но я сумел подавить соблазн. Еда на сверкающих золотых блюдах так и не появилась, зато перед каждой тарелкой лежало меню. Я неуверенно взял листок и огляделся – официантов не было. Дамблдор же внимательно изучил своё меню, потом чётко сказал своей тарелке: "Свиные котлеты!" И свиные котлеты появились. Поняв, в чём дело, остальные стали называть блюда своим тарелкам. Рядом с нами Виктор говорил Алисии с большим воодушевлением: - Да, у нас тоже замок, но он нэ такой болшой и... как это правилно говорят по-английски... удобный, - говорил ей он. – Мы имеем толко четыре этажа, а огон зажигаем толко для волшебства. На уроках по Магии Стихий, напримэр. Я как-нибудь покажу, как это ест делается - мене профэссор ставит по ней отлишно. А вот двор у нас болше, чем здэс – толко зимой мало дневного света, поэтому мы его пошти не видим. Зато лэтом летаем каждый ден, над озЭрами, над гОрами… - Ну-ну, Виктор! – сказал Каркаров смеясь, но всё с тем же холодным взглядом, - ничего больше не говори, ладно? А то иначе твоя прелестная подруга узнает, где нас найти! Дамблдор улыбнулся, его глаза заблестели. - Игорь, вы такую секретность развели, что можно подумать, будто вы не жалуете гостей. - Видите ли, Дамблдор, - сказал Каркаров, показывая жёлтые зубы во всей красе, - все мы стараемся защитить наше личное пространство, разве не так? Разве мы не охраняем ревностно храмы науки, доверенные нам? Разве не по праву мы гордимся тем, что только мы знаем секреты нашей школы и нашей миссией по их хранению? - Ах, Игорь, да я и мечтать не смею о том, чтобы узнать все секреты Хогвартса, - примирительно сказал Дамблдор. – Вот, например, сегодня утром я пошёл по нужде, свернул не туда и оказался в красиво отделанном туалете, который никогда не видел раньше. Когда я вернулся, чтобы изучить его получше, я заметил, что он исчез. Надо бы мне быть повнимательнее. Может быть, он доступен только в полшестого утра. Или появляется только в определённую фазу луны… или только на Рождество. Я фыркнул, уткнувшись в тарелку с тушёным мясом. Исчезающий туалет - это то, чего нам не хватало! Тем временем Флёр рассказывала о своей школе Роджеру Дэвису. – В Шаг'мбатоне у нас статуи изо льда по всему обеденному залу в Г'ождество. Они не тают, конешьно... они как альмазные статуи, блестят вокг'уг. А еда отлишьная. - Ага, - кивнула Софи. - И у нас хог' из дг'иад, oни поют, пока мы кушаем. Я оглядел зал. Хагрид сидел за одним из столов для преподавателей; он снова надел этот ужасный коричневый костюм и не переставал смотреть на стол, занятый судьями. Я уловил, что он незаметно помахал рукой, обернулся, потом заметил, что мадам Максим помахала в ответ, и её опалы сверкнули в пламени свечей. Гермиона тем временем учила Крама правильно произносить её имя; он постоянно называл её Гермиовиной. - Гер-ми-o-на, - медленно и чётко повторяла она. - Гер-ми-онва. - Почти правильно, - сказала она, улыбнувшись. - А интересно, мы сможем произнести болгарские имена? - усмехнулся Тилль. - Наверно, некоторые для нас тоже сложные. А Эсти с Сарой беседовали о своих семьях. - У меня папа магглорождённый, а мама чистокровная, - рассказывала ему Сара. - Но прадедушка, который моей бабушки с маминой стороны папа - он маггл. А у тебя? - Я вообще-то чистокровный, в смысле, и бабушки и дедушки волшебники. Но у нас не древний род. Я только в третьем поколении, с папиной стороны, и в четвёртом, с маминой. А мама у меня из Уэльса, а папа из Испании, но он сюда приехал по работе и они познакомились... и потом появился я. А там у него остались все родные и мы к ним каждое лето ездим, а как-нибудь давайте съездим вместе? У дедушки большой дом на берегу моря. Можно к дяде Кинито и тёте Тересе, ну, к папиной сестре с мужем заглянуть. А у них ещё дочка, Кончита, и она в Шармбатон через два года пойдёт, а ещё у папы есть брат и у него два сына, к ним тоже можно... Кузены уже ходят в школу - на третьем и на втором курсе. Их зовут Фернандо и Хуан, а фамилия Коронель, как и у меня, - Софи, Флёр, передавайте привет, если встретите. Когда всё было съедено, Дамблдор встал и попросил студентов сделать то же самое. Потом, по мановению его палочки, все столы отодвинулись к стенам, на полу образовалось свободное место, а потом он наколдовал вдоль правой стены помост. На нём возникли ударная установка, несколько гитар, лютня, виолончель и несколько волынок. «Мойры» взошли на сцену под неистовые овации; солисткой была девушка с коротко стриженными светлыми волосами. Они взяли инструменты, а я заметил, что фонарики на всех столах погасли, а другие чемпионы встают вместе со своими парами. - Идём! – шепнула Ванесса. Музыканты заиграли медленную, романтичную мелодию; мы вышли на ярко освещённую танцплощадку (я заметил машущих нам друзей). Вскоре многие тоже вышли на танцплощадку, так что чемпионы недолго оставались в центре внимания. Рядом танцевали Невилл и Луна. Хагрид вальсировал с мадам Максим. Барти нескладно танцевал тустеп с профессором Синистрой, нервно уворачивающейся от его деревянной ноги. «Мойры» закончили игру, зал наполнился аплодисментами, и я тут же отвёл Несси в сторону. - Может, сядем посидим? - Не, я ещё не устала... о, вот хорошая! – сказала Несси. «Мойры» как раз заиграли песню в быстром темпе. - Вот это дело! - улыбнулся я. Мы отплясывали так, что все столы вокруг тряслись. Но через пару песен опять зазвучала медленная, и мы пошли посидеть немного. - Ну как вам? – спросил Рон, садясь рядом и откупоривая бутылку сливочного пива. - Здорово... вот бы такое каждый год, только без драконов... о, вы тоже решили пропустить медленный танец? - увидел я, что к нам подошли Эсти и Сара. - Таки эта не такая весёлая, - ответила девушка, но как только "весёлая" музыка заиграла вновь, они с Эсти убежали танцевать. Подошла Гермиона и заняла стул. Лицо её порозовело. - Ох и жарко же, - сказала Гермиона, обмахиваясь рукой. – Тилль пошёл за напитками. За судейским столом больше никого не было; профессор Дамблдор танцевал с профессором Спраут, Людо Бэгмен – с профессором МакГонагалл; мадам Максим и Хагрид занимали большой кусок танцплощадки, вальсируя среди студентов, а Каркарова не было видно нигде. Когда закончилась следующая песня, Людо Бэгмен поцеловал руку профессору МакГонагалл и отступил в толпу; к нему тут же пристали Фред с Джорджем. - О чём они думают, приставая к министерскому начальству? – прошипел Перси, подозрительно глядя на Фреда и Джорджа. – Никакого уважения... Впрочем, Людо Бэгмен довольно быстро избавился от Фреда и Джорджа и, заметив меня, помахал рукой и подошёл к нашему столу. - Надеюсь, мистер Бэгмен, мои братья не причинили вам беспокойства? – тут же спросил Перси. - Что? Oй, вовсе нет, вовсе нет! – ответил Бэгмен. – Нет, они просто рассказывали мне кое-что об этих своих палочках-обманках. Интересовались, могу ли я посоветовать им, куда их можно сбыть. Обещал им свести их кое с кем в магазине розыгрышей «Зонко»... А планы Фреда и Джорджа несомненно зашли далеко, если они надеются приступить к публичной торговле... - Пойдём погуляем, - предложил Рон. Мы вышли из-за стола. Входные двери были распахнуты; мы спустились по ступенькам навстречу порхающим и мигающим в розовом саду фонарикам и оказались среди кустов, извилистых, выложенных мозаикой дорожек и огромных каменных статуй. Слышались всплески воды – это был фонтан. Там и сям стояли вычурные скамейки, на них сидели люди. Мы пошли по извилистой дорожке среди розовых кустов, но через несколько шагов услышали знакомый голос: - ...не думаю, что это повод для возражений, Игорь. - Северус, вы не можете делать вид, что этого не происходит! – послышался голос Каркарова – встревоженный и приглушённый, как будто он боялся, что их подслушивают. – Месяц за месяцем она проступает всё яснее. Я очень опасаюсь, я не могу отрицать… - Тогда скатертью дорожка, - ответил профессор Снейп. – Скатертью дорожка – я найду вам оправдание. Впрочем, я остаюсь в Хогвартсе... А вы что тут делаете? – спросил он, заметив на дорожке нас. Я уловил, что Каркаров, увидев нас, почувствовал себя неловко. Его рука нервно потянулась к бородке, и он начал накручивать её на палец. - Мы гуляем, - коротко ответил Рон. - Погуляйте лучше где-нибудь в другом месте! – сурово сказал профессор Снейп и прошёл мимо в своей развевающейся за спиной мантии. Каркаров поспешил следом за ним. Мы пошли по дорожке дальше. - Что это Каркаров сам не свой? – пробормотал Стю. - И с каких это пор они с профессором Снейпом называют друг друга по именам? - задумчиво добавил Тилль. Мы дошли до большой каменной косули, над которой сверкали струи высокого фонтана. На каменной скамье виднелись силуэты двух крупных фигур, смотрящих на воду, освещённую луной. До нас донёсся голос Хагрида. - Как вас завидел, так и понял, - сказал он как-то хрипло. - Что поняли, Г'убеус? – тихо и томно спросила мадам Максим. - Я понял... понял, что вы со мной схожи... У вас мать или отец? - Я… я не знаю, что вы ‘отите сказать... - У меня мать, - тихо сказал Хагрид. – Одна из последних в Британии. Я не особо её помню… ушла, понимаете. Мне годика три было. Не знаю, что там с ней... жива ли она... Мадам Максим молчала. Рон поневоле прислушался. Мы никогда не слышали рассказов Хагрида о своём детстве. - Папа меня растил... только вот помер он, как раз той зимой, когда я в школу пошёл. Так и пришлось мне самому жить. Дамблдор мне хорошо помогал. Добрый был ко мне, да... Хагрид вынул большой платок и громко высморкался. - Так... в общем... довольно про меня. А вы-то что? У вас с какой стороны? Но мадам Максим вдруг встала. - Здесь пг'охлядно, - сказала она, но в её голосе было больше стужи, чем в воздухе. – Думаю, пог'а в замок. - А? – переспросил Хагрид. – Не уходите, Олимпия! Я… я ни разу других не встречал! - Кого именно дг'угих? – ледяным тоном спросила мадам Максим. - Полувеликанов других, конечно! – сказал Хагрид. - Как вы смеете! – вскрикнула мадам Максим. – Меня в жизни так не оског'бляли! Полювеликан? Муа? У меня… у меня кг'упные кости! Она умчалась прочь; огромное облако разноцветных фей взлетело над потревоженными розовыми кустами. Хагрид так и остался сидеть на скамье, глядя ей вслед мрачным взглядом. Через минуту он встал и пустился прочь, но не в замок, а к своей хижине. Рон взглянул на нас непривычно серьёзно. - Вы знали? – прошептал он. – Знали, что Хагрид - полувеликан? - Нет, - пожала плечами Гермиона. – А что в этом такого? - Да, не всё ли равно, кто у кого родители? – спросил я. - Понимаете, великаны обычно бывают... – замялся Рон, - ну... злые. - Ну и? – спросил Тилль. – Хагрид-то добрый! В полночь «Мойры» закончили выступление, и их наградили долгими и громкими аплодисментами; пора было уходить. Многие, и мы в том числе, сожалели, что бал закончился, но пора было идти ложиться спать. - Послушай... – вполголоса начал Стю, едва Рон и Нев ушли в спальню. – Ты мне сказал о драконах, и теперь я твой должник. Я насчёт того золотого яйца. Прими ванну, понятно? - Что? - Прими ванну и… возьми с собой яйцо и… э-э… обдумай всё в горячей воде. Это поможет тебе понять... Поверь мне. Я уставился на него. - Вот что... воспользуйся ванной для старост. Четвёртая дверь слева от статуи Бориса Бездарного на шестом этаже. Пароль – «сосновая свежесть». Ладно... спокойной ночи… - И тебе... и спасибо за подсказку, - ответил я.