Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

- Значит, решено, - решительно сказала Гермиона, поднимаясь на ноги и делая грациозный пируэт. - Устремлённость… упорство… уравновешенность… - пробормотала она. - Ой, прекрати, - попросил её Рон, - я этим сыт по горло… Гермиона печально вздохнула при виде вышедших во двор двух девочек. - Ох ты, - сказал Рон, глядя через плечо Гермионы. – Чёрт, не очень-то радостный у них вид! - Это сёстры Монтгомери, и у них не может быть радостного вида, разве ты не слышал, что произошло с их братом? – спросила Гермиона. - Если честно, то нет, - ответил Рон. - В общем, на их брата напал оборотень. Говорят, родители отказались помогать Пожирателям Смерти. Но мальчику всего пять лет, и он лежит в Больнице святого Мунго. - Он стал оборотнем? - Увы, да. Хорошо, что есть РАЗГРОМ. И у него будет возможность учиться в Хогвартсе. - Да уж, точно... - Как звали оборотня? – быстро спросил я. - Того, кто напал? - По слухам – Фенрир Грейбек, - ответила Гермиона. - Так и знал… маньяк, который любит нападать на детей, Люпин говорил о нём! – зло проговорил я. В замке прозвенел звонок. - У вас всё получится, - сказал я нашим по дороге в вестибюль, где собирались студенты, которым предстояли испытания по аппарации. - Удачи. - И тебе! – с многозначительным взглядом сказала Несси. На уроке зелий нас было всего пятеро: я, Нев, Тилль, Эрни и Драко. - Ещё слишком молоды для аппарации? – весело спросил Слагхорн. – Ещё семнадцать не исполнилось? Все покачали головами. - Ну хорошо, - бодро сказал Слагхорн, - поскольку нас так мало, давайте сотворим что-нибудь весёленькое. Я хочу, чтобы вы сгоношили мне что-нибудь забавное! - Хорошо сказано, сэр, - льстиво произнёс Эрни, потирая руки. Зато Драко даже не улыбнулся. - Что вы подразумеваете под «чем-нибудь забавным»? – сердито спросил он. - O, удивите меня, - небрежно ответил Слагхорн. Драко открыл свой «Углублённый курс зелий» с кислым лицом. Было яснее ясного, что он считает этот урок пустой тратой времени. Невилл полистал свой учебник и нашёл сильно исправленный Принцем-полукровкой вариант “эликсира, вызывающего эйфорию”. - Что ж, выглядит просто чудесно, - сказал Слагхорн полтора часа спустя, хлопая в ладоши и разглядывая солнечно-золотистое содержимое котла Невилла. – Эйфория, насколько я понимаю? A чем это так пахнет? Mммм… так вы добавили стебелёк перечной мяты? Неклассический вариант, но очень вдохновляюще, конечно, это может уравновесить некоторые побочные эффекты вроде избыточного пения и пощипывания в носу… представить не могу, откуда у тебя такие озарения в мозгу, мальчик мой… Эрни был весьма сердит - он решительно настроился разом превзойти Нева, поэтому весьма поспешно придумал собственное зелье, которое створожилось и превратилось на дне его котла в нечто вроде лилового комка теста. Драко с кислым выражением лица уже собирал вещи – Слагхорн объявил, что его Икотный раствор приготовлен “более-менее”. Надо будет с ним позаниматься потом. С аппарации наши вернулись к вечеру. - Гарри! – воскликнула Несси, влезая в дыру за портретом. – Гарри, я сдала! - И я! - сказала Саманта. - И Герми тоже. - Молодцы! – откликнулся я. – A Рон? - Он… он всё завалил, - шепнула Гермиона, ибо в это время Рон с жутко угрюмым видом ввалился в общую комнату. – Просто не повезло, мелочь, но экзаменатор заметил, что половинка его брови осталась на месте… Как там со Слагхорном? - Да так же, - сказал я и добавил подошедшему Рону. – Не повезло, дружище, но в следующий раз пройдёшь – можем вместе это сделать. - Надеюсь, - сердито сказал Рон. - Но половина брови… будто это так важно! - Знаю, - успокоила его Саманта, - не так уж и важно… Почти весь ужин напролёт мы перемывали косточки экзаменатору по аппарации, и к тому времени, как пришла пора идти в общую комнату, Рон приободрился. - Ну что, Гарри… «Феликс Фелицис» выпьешь или как? – спросил Рон. - Да, пожалуй, так будет лучше, - ответил я. – Вряд ли мне надо пить всё зелье, на сутки это не растянется, да и весь вечер у меня это не займёт… Выпью глоток. Двух-трёх часов хватит. - Когда его пьёшь, ощущения незабываемые, - мечтательно проговорил Рон. – Словно знаешь, что не ошибёшься. - Ты о чём? – рассмеялась Гермиона. – Ты же никогда его не пил! - Да, но я же думал, что выпил! – сказал Рон, словно объясняя прописную истину. – Разницы-то… Мы увидели, что Слагхорн только что вошёл в Большой зал, и нам было известно, что он любит проводить за трапезами много времени, так что я какое-то время посидел в гостиной. План был таков: я пойду в кабинет к Слагхорну как раз в то время, когда преподавателю придёт пора возвращаться к себе. Когда солнце коснулось верхушек деревьев Запретного Леса, мы решили, что пора. Нев извлёк со дна чемодана свёрнутые носки и вынул блестящий флакончик. - Ну, поехали, - сказал я, взяв флакончик, и осторожно сделал глоток. - Ну как? – прошептал Нев. Я немного помолчал. И тут по всему телу медленно, но верно, разлилось бодрящее ощущение бесконечного могущества; мне казалось, что я могу всё, всё на свете… и получение воспоминаний от Слагхорна внезапно показалось не только возможным, но и весьма лёгким… Я улыбкой встал, полный уверенности. - Превосходно, - сказал я. – Правда превосходно. Ты говоришь, Стю сварил целый котёл? Да мы Землю перевернём! Только дайте точку опоры! Хотя, у нас уже есть! И Волди порвём на британский флаг... Ладно… я пошёл к Хагриду. - Что? – ошеломлённо переспросили в один голос Рон и Нев. - Нет, Гарри… помнишь, что тебе надо сходить к Слагхорну? – спросил Рон. - Нет, - уверенно ответил я. – Я иду к Хагриду, я чувствую, что мне надо пойти к Хагриду. - Ты чувствуешь, что тебе надо на похороны огромного паука? – изумился Рон. - Ага, - ответил я, доставая из сумки мантию-невидимку. – Я чувствую, что должен быть там в этот вечер, знаете, что я имею в виду? - Нет, - дружно ответили Рон с Невом, не на шутку забеспокоившись. - Надеюсь, это точно «Феликс Фелицис»? – с тревогой спросил Рон, рассматривая флакон на свет. – У тебя нет ещё одной бутылочки с… не знаю даже… - Экстрактом безумия? – подсказал Нев, пока я набрасывал на плечи мантию. Я рассмеялся, испугав Рона с Невиллом ещё больше. - Доверьтесь мне, - сказал я. – Я знаю, что делаю… или по крайней мере… — я уверенно направился к двери. — …«Феликс» знает. Я натянул мантию-невидимку на голову и пошёл. Я пустился в путь по замку. Мне не приходилось красться, ибо никто мне на пути не попался, но это ничуть не удивило меня. В этот вечер я был счастливейшим в Хогвартсе. Я понятия не имел, откуда знал, что правильно будет именно пойти к Хагриду. Зелье словно освещало сразу несколько шагов на пути. Я не понимал конечной цели, я не мог понять, куда девался Слагхорн, но знал, что ради добычи воспоминаний я иду верным путём. Выйдя в вестибюль, я заметил, что мистер Филч забыл запереть входную дверь. Я просиял, открыл её, вдохнул чистый воздух и запах травы, потом спустился с крыльца в сумерки. Едва я спустился, мне пришло в голову, что лучше всего будет идти к Хагриду мимо овощных грядок. Это было не совсем по пути, но мне было ясно, что так и надо, поэтому я немедленно направился к огороду, где я был рад, но не так уж и удивлён застать профессора Слагхорна за беседой с профессором Спраут. Я спрятался за низкой каменной стеной, ощущая себя в гармонии с миром и прислушиваясь к беседе. - …огромное спасибо, Помона, что уделили мне время, - церемонно говорил Слагхорн, - большинство авторитетов согласно, что эффективнее всего они действуют, если срезать их в сумерки. - Я тоже полностью согласна, - с теплотой сказала профессор Спраут. – Этого вам хватит? - Хватит, хватит, - ответил Слагхорн с какими-то лиственными растениями в руке. – Достаточно по нескольку листочков для моих третьекурсников и немного про запас, если кто-нибудь перекипятит их… Что ж, приятного вам вечера и ещё раз большое спасибо! Профессор Спраут направилась в сгущающейся тьме к своим теплицам, а Сланхорн направился туда, где стоял я. Охваченный желанием немедленно показаться, я торжествующе снял мантию-невидимку. - Добрый вечер, профессор. - Мерлинова борода, Гарри, как ты меня напугал, - сказал Слагхорн, замерев и приняв подозрительный вид. – Как ты выбрался из замка? - Должно быть, Филч забыл запереть двери, - небрежно сказал я, с восторгом разглядывая сердитое лицо Слагхорна. - Я на него донесу, он больше озабочен мусором, чем заботой о безопасности, если хочешь знать моё мнение… Но почему ты не в замке, Гарри? - Видите ли, сэр, дело в Хагриде, - ответил я, зная, что сейчас правильнее всего сказать правду. – Он так расстроился… Но вы же никому не скажете, профессор? Я не хочу, чтобы у него были неприятности… Любопытство Слагхорна возросло на глазах. - Ну, обещать не могу, - сердито сказал он.- Но я знаю, что Дамблдор безоговорочно доверяет Хагриду, так что я уверен, что вряд ли он совершил что-то ужасное… - В общем, дело в огромном пауке, который был у него много лет… он жил в лесу… он мог разговаривать и вообще… - До меня доходили слухи, что в Лесу водятся акромантулы, - тихо проговорил Слагхорн, глядя поверх кущи чёрных деревьев. – Так это правда? - Да, - ответил я. – Но этот, Арагог, первый, который появился у Хагрида, умер вчера ночью. Он в большом горе. Он хочет компанию на похороны, и я сказал, что приду. - Как трогательно, - с отсутствующим видом сказал Слагхорн, однако его большие глаза обернулись к далёкому огоньку в хижине Хагрида. – Но яд акромантулов очень ценен… Если чудовище умерло совсем недавно, он ещё не засох… Конечно, я не хочу вести себя бесчувственно, раз Хагрид расстроен… но если можно раздобыть хоть немного… я имею в виду, получить яд живого акромантула почти невозможно… - Слагхорн говорил скорее сам с собой, чем со мной, - … и будет ужасно неблагоразумно не собрать его… можно выручить сотню галлеонов за пинту… Честно говоря, моя зарплата невелика… И тут я понял, что именно надо сделать. - Тогда, - сказал я с самой убедительной нерешительностью, - тогда, профессор, если хотите пойти, Хагриду, наверное, будет очень приятно… В общем, чтобы достойнее проводить Арагога в последний путь… - Да, конечно, - согласился Слагхорн, и его глаза засверкали от восторга. – Вот что, Гарри, я тебе скажу: встретимся там с бутылкой-другой… Выпьем за… ну… проводим его в последний путь как следует, как только похороним. Ещё я поменяю галстук, а то этот слишком ярок для такого случая… Он направился в замок, а я поспешил к Хагриду, весьма довольный собой. - Пришёл, - прохрипел Хагрид. - Да, - подтвердил я, снимая мантию-невидимку, - только остальные не смогли. Им очень жаль. - Не… неважно… Но его бы тронуло, что ты тута, Гарри… Хагрид громко всхлипнул. Он повязал себе на руку чёрную повязку, больше похожую на тряпку, запачканную ваксой, а глаза его заплыли, покраснели и опухли. Я в знак утешения погладил его по локтю – выше дотянуться не получалось. - Где мы его похороним? – спросил я. – В Лесу? - Нет, - ответил Хагрид, вытирая потоки слёз. – Теперича, как Арагог помер, другие пауки меня близко к своим паутинам не подпустят. Они, оказывается, только по его приказу меня не ели! Можешь поверить, Гарри? Никогда в лесу уголка не было, куда бы я не мог пойти! Нелегко было тело Арагога оттудова утащить, да… они, понимаешь, своих покойников обычно съедают… Но я хотел его хорошо похоронить… проводить… Он снова пустился всхлипывать, и я опять погладил его по локтю, сказав при этом (ибо зелье как будто указывало, что именно надо делать): - Хагрид, когда я сюда шёл, меня видел профессор Слагхорн. - Что?! – испугался Хагрид. – Ох не надо было тебе нонче вечером из замка выходить, я ж знал, я виноват… - Нет-нет, когда я сказал, куда пошёл, он сказал, что тоже хочет прийти и воздать Арагогу дань уважения, - сказал я. – По-моему, он пошёл переодеться во что-нибудь подходящее… и сказал, что принесёт пару бутылок, чтобы выпить и помянуть Арагога… - Правда? – спросил Хагрид с удивлённым видом, но одновременно тронутый. – Эт… эт мило с его стороны, да, и тебе неприятностей не будет. Я раньше не очень-то с Горацием Слагхорном сталкивался… Придёт, значит, Арагога проводить? Ну… ему б это понравилось, Арагогу… Я подумал про себя, что в Слагхорне Арагогу больше всего понравилось бы много мяса, но просто отошёл к заднему окну хижины Хагрида, где высился ужасный, огромный мёртвый паук, лежавший навзничь с поджатыми и спутанными ногами. - Хагрид, мы похороним его здесь, у тебя в огороде? - Думаю, прям за тыквенной грядкой, - прерывисто ответил Хагрид. – Я уже вырыл… эт самое… могилу. Подумал, что надо сказать про него чего-нибудь хорошего… ну, счастливые воспоминания… Его голос задрожал и оборвался. В дверь постучали, и он обернулся, вытирая нос большим заляпанным платком. Слагхорн переступил порог с несколькими бутылками в руках и в скромном чёрном галстуке. - Хагрид, - произнёс он серьёзным голосом. – Как прискорбно было узнать о вашей утрате. - Мило с вашей стороны, - сказал Хагрид. – Спасибо большое. И за то, что Гарри не наказали, тоже… - В мыслях не было, - ответил Слагхорн. – Печальная, печальная ночь… Где это бедное создание? - Вон там, - дрожащим голосом ответил Хагрид. – Ну что… приступим, что ли? Все трое вышли в огород. Луна бледно просвечивала сквозь деревья, и её лучи отбрасывали свет от окна Хагрида и освещали тело Арагога, лежащее на краю огромной ямы рядом с десятифутовой кучей только что выкопанной земли. - Величественно, - сказал Слагхорн, подходя к голове паука с восемью молочно-белыми глазами, поднятыми к небу и двумя кривыми неподвижными жвалами, освещёнными лунным светом. Я расслышал звон бутылочек, которые Слизхорн подставил к жвалам, притворяясь, что рассматривает огромную волосатую голову. - Не каждый понимает, какие они красавцы, - сказал Хагрид за спиной у Слагхорна, и слёзы вновь полились из его глаз, окружённых морщинами. – Я и не знал, что вам, Гораций, интересны такие как Арагог. - Интересны? Мой дорогой Хагрид, я преклоняюсь перед ними, - сказал Слагхорн, отступая от тела. Я приметил отблеск бутылочки, спрятанной за пазуху, Хагрид же, вытирающий глаза, не заметил ничего. – Ну что… перейдём к погребению? Хагрид кивнул и вышел вперёд. Он поднял гигантского паука на руки и, не переставая что-то бормотать, уложил его в тёмную яму. Тело легло на дно с довольно ужасным, трескучим стуком. Хагрид снова заплакал. - Конечно, вам тяжело, вы знали его лучше всех, - сказал Сланхорн, гладя Хагрида по локтю – он, как и я, не мог дотянуться выше. – Почему бы мне не сказать несколько слов? Я догадался, что Слагхорн собрал довольно много яда у Арагога, ибо профессор издал более чем удовлетворённый смешок, потом подошёл к краю ямы и произнёс медленно и весомо: - Прощай, Арагог, король арахнидов, ты никогда не забудешь долгой и верной дружбы тех, кто тебя знал! И хотя твоё тело сгниёт, твой дух будет покоиться в мире, в опутанных паутиной краях леса, бывшего твоим домом. Пусть твои многоглазые потомки процветают вовек, а твои друзья-люди найдут утешение от понесённой потери. - Эт… эт… прекрасно! – взвыл Хагрид и съёжился у горы земли, заплакав ещё громче. - Ну-ну, - сказал Слагхорн, взмахнув палочкой. Куча земли поднялась и упала с глухим звуком на мёртвого паука, образовав аккуратный холмик. – Давайте зайдём в дом и выпьем. Встань с другой стороны, Гарри… Вот так… Пойдёмте, Хагрид… Молодчина… Мы посадили Хагрида на стул у стола. Клык, пролежавший все похороны в корзине, свернувшись калачиком, тихонько подошёл к нам и положил, как обычно, свою тяжёлую голову мне на колени. Слагхорн откупорил одну из принесённых с собой бутылок. - Я проверил все бутылки на наличие яда, - заверил он меня, выливая большую часть содержимого бутылки в одну из кружек Хагрида размером с ведро и передавая кружку Хагриду. – После того, что чуть не случилось с твоим бедным другом Роном... - Да, хорошо, Гарри тогда опасность почуял... - Это Гарри… - сказал Слагхорн, деля содержимое второй бутылки на две кружки, - …a это мне. Ну… — он высоко поднял свою кружку. — За Арагога. - За Арагога, - дружно сказали я и Хагрид. Слагхорн и Хагрид сделали по большому глотку. Однако я, видя путь, проложенный зельем удачи, знал, что не должен много пить, поэтому я просто притворился, что отхлебнул и поставил кружку на стол перед собой. - А ведь он при мне из яйца вылупился, - угрюмо сказал Хагрид. – Когда появился, такой махонький был. Всего с пекинеса размером… - Как мило, - сказал Слагхорн. - Держал его в чулане, там, в школе, пока… эт самое… Лицо Хагрида помрачнело, и я знал, отчего: Toм Риддл умудрился добиться, чтобы Хагрида вышвырнули из школы по обвинению в открытии Тайной Комнаты. Однако Слагхорн, похоже, не слушал - он смотрел на потолок, с которого свисало множество латунных горшков и длинный шелковистый пучок ярко-белых волос. - Хагрид, это случайно не волос единорога? - Он самый, - равнодушно ответил Хагрид. – Бывает, что из хвостов вырывается, они же в лесу за ветки цепляются и за всё прочее… - А вы знаете, друг мой, сколько это стоит? - Я его держу, чтобы бинты и прочее делать, если зверюшка поранится, - пожал плечами Хагрид. – Очень годится… очень помогает. Слагхорн ещё как следует глотнул из кружки, внимательно переводя взгляд с одного предмета на другой в хижине, ища ещё какие-нибудь сокровища, которые можно обратить в солидный запас медовухи из дубовой бочки, засахаренные ананасы и бархатные сюртуки. Он снова наполнил кружку Хагрида, потом свою и стал расспрашивать лесничего о существах, которые проживают в лесу и как Хагриду удаётся присматривать за ними всеми. Хагрид совсем расслабился от выпивки и лестного интереса Слагхорна, он перестал вытирать глаза и радостно пустился в длинные объяснения о размножении арковилей. Тут «Феликс Фелицис» дал мне небольшой толчок, и я заметил, что запасы выпивки, принесённой Слагхорном, быстро истощаются. Мне ещё не удавалось навести чары Наполнения, произнося заклинание про себя, но мысль, что сейчас я не смогу, меня смешила. Я улыбнулся сам себе и, не замеченный ни Хагридом, ни Слагхорном (которые вовсю обменивались историями о нелегальной торговле драконьими яйцами), направил палочку под стол на пустеющие бутылки, и они тут же начали снова наполняться. Примерно через час Хагрид и Слагхорн стали провозглашать вычурные тосты: за Хогвартс, за Дамблдора, за вина, изготовленные эльфами и за… - За Гарри Поттера! – взревел Хагрид, выпивая ещё вина. - Да, верно, - немного невнятно прокричал Слагхорн, - за Парри Готтера, то есть... Горри Паттера... мальчика, который это самое... - промямлил он и тоже осушил свою кружку. Вскоре Хагрид снова залился слезами и сунул весь хвост единорога Слагхорну, который спрятал его в карман, выкрикивая: “За дружбу! За щедрость! За десять галлеонов за волосок!” И вот уже Хагрид со Слагхорном сидят бок о бок в обнимку и тянут печальную песню об умирающем волшебнике по имени Одо. - Даааа, хорошо помереть молодым, - пробормотал Хагрид, соскальзывая на стол, и немного скосив глаза, а Слагхорн всё выводил припев. – Папаша мой не старым помер… и твои мамка с папкой, Гарри… По сморщенному лицу Хагрида снова покатились крупные слёзы; он схватил мою руку и пожал её. - Лушшие волшебники своих лет… ужас… ужас… - Вот Одо-героя туда отнесли, Где сладко ему и жилось, и мечталось, - жалобно распевал Слагхорн. - Обрёл он покой под холмом из земли, A палочка надвое тут же сломалась. - …ужас, - рыкнул Хагрид, потом уронил большую лохматую голову на руки и заснул с громким храпом. - Прошу прощения, - икнул Слагхорн. – В жизни никогда мотив не выдерживал. - Хагрид говорил не о вашем пении, - спокойно возразил я. – Он говорил о смерти моих мамы с папой. - Ох, - сказал Слагхорн, подавляя сильную отрыжку. – Ой, батюшки. Да, это было… действительно ужасно. Ужасно… ужасно… такие молодые, да ещё и с малышом, тебе и полутора лет не было... Он потерял нить своей речи, поэтому снова стал наполнять кружки. - Вряд ли… вряд ли ты это помнишь, Гарри? – ляпнул он. - Не помню… так мне и был всего год и три месяца, когда они погибли, - ответил я, устремив взгляд на пламя свечи, дрожащее от громкого храпа Хагрида. – Но с тех пор я о многом узнал. Первым погиб папа. Вы знали об этом? - Я… не знал, - сдавленным голосом ответил Слагхорн. - Ну вот… Волдеморт убил его, а потом просто перешагнул через его тело к маме, - сказал я. Слагхорна передёрнуло, но он, похоже, не мог оторвать полный ужаса взгляд от моего лица. - Он велел ей уйти с дороги, - безжалостно вещал я. – Он говорил мне, что ей и не надо было умирать. Ему был нужен только я. Мама могла спастись. - О боже, - выдохнул Слагхорн. – Она могла бы… ей не нужно было… Ужасно… - А как же? – спросил я, понизив голос почти до шёпота. – Но она не сдвинулась с места. Папа уже умер, но она не хотела, чтобы умер и я. Она пыталась выпросить у Волдеморта пощады… но он лишь высмеял её… - Довольно! – вдруг выкрикнул Слагхорн, подняв дрожащую руку. – Правда, мальчик мой, довольно… Я старик… Не надо мне слушать… Не хочу слышать… - Забыл, - солгал я, ведомый «Феликсом». – Она же вам нравилась? - Нравилась? – переспросил Слагхорн, и в его глазах снова заблестели слёзы. – Не могу представить, чтобы она не нравилась кому-то, кто её знал… Такая храбрая… Такая милая… добрая... Что могло быть ужаснее… - Но теперь вы не хотите помочь её сыну, - сказал я. – Она отдала за меня жизнь, а вы не хотите отдать мне воспоминания. Раскатистый храп Хагрида наполнил хижину. Я пристально смотрел в полные слёз глаза Слагхорна. Учитель зелий не мог отвести взгляда. - Не говори так, - прошептал он. – Не в этом дело… Конечно, если бы тебе это помогло… но нет никакого смысла… - Есть, - ответил я. – Информация нужна Дамблдору. Информация нужна мне. Он знал, что ничто мне не грозит: «Феликс» подсказывал, что утром Слагхорн забудет обо всём случившемся. Глядя Слагхорну прямо в глаза, я чуть-чуть наклонился вперёд. - Я - Избранный. Я должен убить его. Мне нужны эти воспоминания. Слагхорн побледнел как никогда; его блестящий лоб покрылся потом. - Ты и есть Избранный? - Конечно, - спокойно подтвердил.я. - Но тогда… мальчик мой… ты так много просишь… ты же просишь меня помочь тебе в попытке устранить… - Вы не хотите избавиться от злодея, который погубил многих прекрасных волшебников? - Гарри, Гарри, конечно же, хочу, но… - Боитесь, что он узнает, как вы мне помогли? Слагхорн молчал: он страшно перепугался. - Будьте же храбрым, как моя мама, профессор… Как мой папа... Слагхорн поднял толстую руку и прижал дрожащие пальцы ко рту; на мгновение он стал похож на сильно переросшего младенца. - Мне нечем гордиться… - прошептал он сквозь пальцы. – Мне стыдно за то… за то, что сохранилось в этих воспоминаниях… Думаю, что в тот день я нанёс огромный вред… - Вам простится всё содеянное, если вы отдадите мне воспоминания, - сказал я. – Это будет очень храбрый и благородный поступок. Хагрид шевельнулся во сне и всхрапнул. Слагхорн и я глядели друг на друга поверх чадящей свечи. Потянулось долгое молчание, но «Феликс Фелицис» велел мне не нарушать его, а ждать. И вот Слагхорн очень медленно сунул руку в карман и вынул палочку. Другую руку он сунул за пазуху и вынул оттуда пустую бутылочку. По-прежнему глядя мне в глаза, Слагхорн коснулся палочкой виска и отвёл её, вытащив длинную серебряную нить памяти, намотавшуюся на кончик палочки. Воспоминания всё тянулись и тянулись, а потом, сверкая серебром, соскочили с палочки. Слагхорн стряхнул их в бутылочку, где они свернулись, а потом растеклись и завихрились, как газ. Он закупорил бутылочку дрожащей рукой и передал её через стол мне. - Большое спасибо, профессор. - Ты хороший мальчик, - сказал профессор Слагхорн, и слёзы потекли с его толстых щёк в моржовые усы. - И у тебя её глаза… мамины... Только не думай обо мне слишком плохо, когда увидишь всё это… И он тут же уронил голову на руки, глубоко вздохнул и заснул.