Предвзятое Отношение

      Джотаро пребывал в иррациональном и непривычном для себя состоянии ступора, какое бывает у оленя, попавшего в свет фар. Нориаки находит это несколько комичным — он что, думает, что его укусят или что-то в этом роде? Не то чтобы это опасение было совсем уж безосновательным. Как-то раз Нориаки сильно укусил одного из хулиганов, которые пытались избить его в начальной школе. Ещё одна вещь, из-за которой его считали чокнутым — и каннибалом в придачу. Теперь вместо этого он носит нож.       Джотаро всё ещё молчит.       — Знаешь, я не собираюсь убивать тебя. И неважно, насколько ты раздражаешь. Я просто хочу немного поработать, чтобы со спокойной душой отдыхать до конца выходных.       — Как скажешь, — невнятно говорит Джотаро. Как интересно. Нориаки никогда не умел хорошо улавливать эмоциональные сигналы и не уверен, как можно интерпретировать внезапную косноязычность Джотаро.       — Хорошо. Тогда поднимайся.       Нориаки затаскивает их обоих в здание, а затем ведёт Джотаро к лифту. Они молча поднимаются на четвертый этаж. Нориаки продолжает украдкой поглядывать на Джотаро, который до сих пор выглядел так, точно его ударили обухом по голове. Это довольно забавно, даже если не брать в расчёт то, что причина внезапного веселья неизвестна. Может быть, Джотаро действительно готовится к худшему развитию события, к смерти, как вариант. Нориаки был бы рад, загляни он напарнику в голову и обнаружь там подобный сценарий. Он заслуживает даже бо́льшего дискомфорта после всех тех гадостей, которые наговорил.       Нориаки проводит ключ-картой, вводит свой пароль и впускает Джотаро в комнату. Дверь, как всегда, закрывается с громким щелчком, но Джотаро слегка вздрагивает; Нориаки непроизвольно улыбается. Всё, что доставляет этому большому крутому парню неудобство, — это новый пунктик в его книге побед.       — Достань свой ноутбук, чтобы мы могли начать работу, — Нориаки плюхается на свою кровать и указывает на одинокий, предоставленный общагой стул. — Джотаро, сядь.       — Не указывай мне, что делать, — бормочет Джотаро, но всё равно достает свой ноутбук и садится. Нориаки снимает солнцезащитные очки — естественного света, проникающего через маленькое окошко, более чем достаточно, чтобы видеть, и он не режет глаза — и замечает, как пристально Джотаро смотрит на него удивлёнными глазами.       — Что? — озадаченно спрашивает Нориаки. — У меня что-то на лице?       — Твои солнцезащитные очки, — говорит Джотаро, быстро отводя взгляд и прочищая горло. — Ты их снял.       — Ну конечно снял, — Нориаки трёт один глаз. — Я не ношу их в своей комнате. Здесь достаточно темно, чтобы мне не было больно.       — Подожди, «не было больно»? — Джотаро хмурит брови.       — У меня хроническая светобоязнь. Светочувствительность, — Нориаки недоверчиво щурится. — Неужели ты действительно думал, что я надеваю солнцезащитные очки просто для того, чтобы выглядеть круто?       Его достаточно часто подкалывали люди, считающие это правдой, но он полагал, Джотаро достаточно умен, чтобы понять, что у него может быть реальная причина носить их.       — Нет, не думал, — слишком быстро оправдывается Джотаро. Нориаки продолжает пристально смотреть на него. Он сдаётся. — Ладно, ладно, да. Это самое очевидное. Такая чушь собачья — пытаться выезжать на образе с очками, чтобы быть крутым и так далее.       Нориаки отводит взгляд, открывает свой ноутбук. Он научился справляться со странными взглядами и необходимостью объяснять что-то профессорам в начале каждого семестра, но он всё ещё заморачивался на этот счёт.       — Во-первых, я очень крутой.       — Спорно, — говорит Джотаро, и Нориаки впивается в него взглядом, — но продолжай.       — Во-вторых, это настоящее заболевание, и это чертовски отстойно. У меня очень сильно болит голова, если на мои глаза слишком долго воздействует яркий свет, вот почему мне приходится носить очки даже на занятиях. Во всех аудиториях есть люминесцентные лампы. Мне нужно было сделать выбор между странным внешним видом и головной болью, поэтому, очевидно, я выбирал первое. На ноутбуке установлено программное обеспечение, которое регулирует количество синего света, чтобы я мог использовать его без специальных очков. В моей комнате достаточно темно, так что всё в порядке. Я к этому привык, — Нориаки не знает, почему он чрезмерно оправдывается перед кем-то, кто его даже не заботит, но он склонен защищаться по этому поводу. — Так что не нужно меня критиковать из-за этого, окей?       — Я бы ни хрена тебе не сказал об этом, — Джотаро выглядит слегка обиженным. — Единственная причина, по которой меня волновали твои дурацкие солнцезащитные очки, — я думал, что ты пытаешься выглядеть круто. Тут ты, кстати, с треском провалился. Но я не собираюсь усложнять тебе жизнь, зная причину.       Нориаки медленно выдыхает, сам не замечая, что задерживал дыхание. Это было… проще, чем он думал.       — О, я… ценю это, — Он осознает, что только что сказал Джотаро. — И пошел ты, я всегда выгляжу круто.        — Ты одеваешься как школьный библиотекарь, который проиграл матч в клетке с очередным зубрилой, — фыркает Джотаро.       — А ты одеваешься как «злодей» из какого-нибудь подросткового фильма о совершеннолетии, — спокойно говорит Нориаки. — Ну что? Поговорим о том, кто пытается круто выглядеть, — что это за куртка? А кепка?       Теперь настала очередь Джотаро выглядеть неловко и слегка агрессивно, уставившись в землю и хрустя костяшками пальцев.       — Мне просто нравится их носить. Так что не нужно меня критиковать из-за этого, окей?       — Ладно. Хорошо. Неважно, — Нориаки знает, когда нужно давить, а когда нет. Он и не собирается этого делать. Солнце выглядывает из-за облаков, лучи света проникают в комнату, освещая их лица яркими полосами. Джотаро поднимает взгляд, и его глаза расширяются.       — Фиолетовый.       — Что? — Нориаки смущён.       — Твои глаза. Они… фиолетовые.       — О, да. Твои зелёные, — Нориаки прищуривается, приглядываясь повнимательнее. — Нет, голубые. Погоди, какого они цвета?       — Любой из них. Или оба сразу, — Джотаро пожимает плечами. — Мне всё равно.       — А что написано в твоих водительских правах? — Нориаки, вопреки самому себе, проявляет любопытство. Это только от скуки и новизны. Он почти уверен. Похоже, к нему в общежитие нечасто приходят люди. Или вообще никогда.       Джотаро не улыбается, но в выражении его лица есть немного озорства.       — Карие.       Нориаки громко смеется, затем прикрывает рот рукой.       — Это не правда! Покажи.       Джотаро услужливо вытаскивает свой бумажник и протягивает его. Картина ужасна. Шестнадцатилетний Джотаро выглядит как обкуренный сердитый дед, а указанный цвет глаз действительно карий.       — Боже милостивый, Джотаро, сколько травки ты выкурил, прежде чем пошел на экзамен по вождению?       Джотаро выхватывает лицензию обратно. Его пальцы касаются руки Нориаки, и это не имеет права быть таким приятным, каким оно было. Нориаки знает, что он изголодался по прикосновениям, но серьезно? Он не хотел бы прикасаться к Джотаро ни при каких условиях.       — Всё, показ и рассказ окончены. Ну и ну. Я не очень получаюсь на снимках, ясно? И я был зол, потому что провалил параллельную парковку и едва проехал всё остальное.       — Я… — Нориаки морщится, — возможно, тоже не справился с параллельной парковкой. Дважды, — Уголки губ Джотаро приподнимаются, а у глаз появляются морщинки. — Молчи! Я плохо разбираюсь в парковке. Хотя я хорош во всём остальном.       Джотаро фыркает.       — О, в чём я не сомневаюсь, так это в том, что ты тупоголовый кретин.       — Капризная сучка.       — Высокомерный придурок.       — Подражатель Мистера Тёмные Штаны.       — Мелодрамный гремлин.       Нориаки разражается смехом — он ничего не может с собой поделать.       — Гремлин? Это что-то новенькое, — Он считает, что это реально забавно. Самая странная вещь в мире. Он сидит в своей комнате в общежитии с Джотаро и веселится. Ещё немного — и он может увидеть свиней в небе.       — Ты гремлин, — Джотаро наклоняет голову, прячась за шляпой. — Ты всё время носишь зелёное, ты очень злой, и ты размером с пинту.       — О, нет! Возьми свои слова обратно, — угрожает Нориаки, невольно улыбаясь. — Я не стану отрицать первые два утверждения, но я пять футов десять дюймов! Это выше среднего!       — Ты мелкая рыбёшка, — Рот Джотаро по-прежнему нейтрален, но его глаза сверкают. — Ты креветка.       — По сравнению с тобой все креветки, — замечает Нориаки. — Ты что, ростом шесть футов три дюйма?       — Шесть и пять, — признает Джотаро.       — Ошибка природы, — Нориаки не может перестать улыбаться, а это совсем не то, что он хочет делать. — Учёные будут ставить на тебе эксперименты в правительственных лабораториях.       — Я бы хотел посмотреть, как они попытаются, — Джотаро хрустит костяшками пальцев. — По этой логике, они тоже будут экспериментировать на тебе.       Нориаки усмехается:       — Они мечтают об этом. Правительственные учёные с удовольствием изучили бы меня.       — А ты ещё удивляешься, почему я называю тебя высокомерным, — размышляет Джотаро.       Нориаки громко смеётся, но затем плотно сжимает губы.       — Как бы мне ни хотелось сидеть и обмениваться оскорблениями весь день, может быть, нам всё-таки стоит приступить к работе.       На самом деле он не хочет работать вместо получения самого большого удовольствия за долгое время, но он также не хочет, чтобы Джотаро заскучал от него и ушёл — вау, мысль, которую он никак не ожидал. Что, чёрт возьми, с ним не так?       — Оу, точно. Думаю, нам следует этим заняться, — Это его воображение, или Джотаро действительно выглядит немного разочарованным? Он достает свой ноутбук и открывает его. — Что мы должны сделать?       — Прочитать старые работы и проанализировать их, чтобы понять, как мы можем сформулировать свои собственные аргументы, — Нориаки щелкает мышью и открывает первую статью, пробегая её глазами. — Ух ты. О, Джотаро, пожалуйста, сделай мне одолжение и посмотри на первую.       Джотаро на мгновение смотрит на текст, затем забавно вздыхает.       — Кто, чёрт возьми, это написал? Это как… Это похоже на позолоченный, инкрустированный бриллиантами «Rolex», за исключением того, что всё это подделка.       — Это хорошая попытка описать это, — признает Нориаки. — Пурпурная проза. Довольно ужасно, тебе не кажется? Боже, наши работы должны быть лучше, чем это. Или, по крайней мере, моя точно будет лучше, — добавляет он несколько неуверенно. Он знает, что оскорбление беспочвенно.       — Хвастун, — бормочет Джотаро, лениво листая документы. — Некоторые из них чертовски ужасны. Но есть и хорошие. Взгляни на четвертый, — Нориаки открывает файл и просматривает его.       — О, мне нравится этот. Человек на самом деле пишет так, как будто знает своё дело.       — Точно.       Они долго читали в тишине. Нориаки половину времени просматривает записи, а другую половину поглядывает на Джотаро, чтобы увидеть его реакцию, прежде чем он поймает себя на этом.       Боже. Что с ним такое? Кого волнует, что у Джотаро глаза цвета моря и челюсть, которой можно резать стекло? Он всё ещё неудачник, и Нориаки понятия не имеет, почему действительно хочет видеть его улыбку. Он ловит взгляд Джотаро и быстро опускает глаза на свой ноутбук, отчасти чувствуя себя Любопытным Томом. Кровь приливает к его лицу.       Нориаки на самом деле не знает, что такое влюбленность. Ещё пять минут назад он был почти уверен, что никогда этого не узнает. Он думал, что с ним что-то не так, когда все его одноклассники, казалось, сходили с ума от любви, а он нет. Он просто никогда не понимал привлекательности того, чтобы так переживать из-за другого человека. Люди, по его опыту, придурки, и поэтому не стоят того, чтобы из-за них волноваться.       Джотаро тоже придурок. Нориаки не знает, почему он так упорно пытается убедить себя в этом факте. Джотаро груб, угрюм и невнимателен, и кто знает, почему мозг Нориаки решил внезапно щелкнуть выключателем и начать видеть мягкость губ Джотаро, или его бесстрастное чувство юмора, или его упорный интеллект вместо более одиозных аспектов его личности. Нориаки это не нравится. Ему не нравится чувствовать себя так внезапно потерявшим контроль. Он хмуро смотрит на свой ноутбук и злобно нажимает клавишу, чтобы открыть следующий файл, и очень старательно пытается не смотреть на Джотаро в течение следующих пяти минут.       Когда он в следующий раз поднимает взгляд, Джотаро смотрит прямо на него, и свет падает на его лицо. Нориаки слегка заворожен.       — Какёин, — медленно произносит он, и сердце Нориаки замирает.       — Что такое?       Джотаро отводит взгляд, прочищая горло, и чары рассеиваются.       — Ничего. Просто посмотри седьмой файл. Там привели действительно хороший аргумент.       Нориаки щелкает по файлу и прочитывает его.       — Неплохо.       — Ты до него не дочитал, — усмехается Джотаро. — Это было на третьей странице. Ты никак не мог прочитать так быстро.       — На самом деле, — говорит Нориаки, наслаждаясь возможностью немного покрасоваться, — я, оказывается, быстро читаю.       Он ожидает, что Джотаро закатит глаза и выдаст какой-нибудь содержательный комментарий, и Джотаро делает это:       — Это не правда. Ты просто пролистал вперед и притворился, что прочитал всю статью.       — Хочешь, чтобы я это доказал? — Нориаки приподнимает бровь.       Джотаро откидывается на спинку стула — боже, этот дерьмовый общажный стул кажется гномским на фоне этого большого парня — и скрещивает руки на груди.       — Я бы хотел посмотреть, как ты попытаешься.       Нориаки громко вздыхает и ищет тест на скорость чтения. За эти годы он много раз проверял себя и никогда не перестаёт удивляться самому себе. Он всегда был чрезвычайно словесно развит, скорее всего, потому, что на протяжении всей своей жизни предпочитал книги людям.       — Это подойдет? Я прочитаю случайно выбранный отрывок на время, а затем отвечу на вопросы, чтобы проверить своё понимание текста, — Он протягивает свой ноутбук, чтобы Джотаро мог изучить веб-сайт.       После невероятно долгого времени Джотаро кивает.       — Ну давай.       Нориаки запускает таймер и читает отрывок, пробегая глазами по тексту. Речь идет об истории пряжи. Нориаки буквально не может придумать более скучной темы, что делает это ещё более сложной задачей. Всегда легче получать информацию, когда она интересна. Он останавливает таймер, и текст исчезает с экрана, заменяясь набором вопросов с несколькими вариантами ответов. Он смотрит на Джотаро в поисках одобрения.       — Теперь я закончил. Я собираюсь ответить на вопросы.       — Ага, конечно, — Джотаро хмыкает. — Этого, блядь, не может быть.       — Вот увидишь, — весёло говорит Нориаки. Он выбирает ответ в каждом вопросе, затем поворачивает экран, чтобы показать Джотаро свои результаты.       У Джотаро отвисает челюсть.       — Этого, блядь, не может быть, — повторяет он. — Шестьсот слов в минуту? Какова средняя скорость?       — Около трехсот слов в минуту на уровне шестого класса. Четыреста на уровне колледжа, — Нориаки гордится собой. На самом деле он не привык получать похвалу от кого-либо, кроме себя, и не то чтобы это была настоящая похвала, но он воспримет полное неверие Джотаро как комплимент. — Так что шестьсот слов в минуту — это просто поразительно.       Джотаро всё ещё выглядит слегка пораженным, хотя Нориаки замечает, что он очень старается скрыть это.       — Чёрт. Это… на самом деле довольно круто. При условии, конечно, что ты всё не подстроил, — добавляет он.       — Уверяю тебя, я этого не делал, — Нориаки ухмыляется Джотаро через экран своего ноутбука. — Я действительно настолько впечатляю.       — Ну и ну. Ты действительно нечто, — бормочет Джотаро себе под нос, и Нориаки лениво бросает в него карандаш. Но Джотаро ловит его и швыряет обратно. — Я голоден. Есть что-нибудь поесть?       — О, конечно. Могу предложить тебе кое-что, — Нориаки достает коробку из-под кровати и роется в ней, затем извлекает батончик со вкусом яблочного пирога, его наименее любимый вкус. — Вот. Это самый дерьмовый из них, так что можешь взять один.       — Мм, спасибо, — сухо говорит Джотаро, но всё равно берёт батончик и уничтожает его примерно за четыре секунды. — Дай мне ещё один.       Нориаки щелкает языком.       — Так невежливо. Нет, это мой запасной тайник. — Он засовывает коробку обратно под кровать.       — Ну не начинай. У тебя там, должно быть, около двухсот, — Джотаро откидывается на спинку стула и протягивает руку. — Ещё один.       — До этого момента их здесь было сто сорок четыре, и я намерен растянуть их надолго, — Нориаки вздыхает и хватает одну наугад, мятную с шоколадной крошкой. Второе место в его списке любимых. — Мы можем разделить это.       — Чур, мне бо́льшая половина, — немедленно говорит Джотаро, и Нориаки пристально смотрит на него. — Что? Мне нужно много есть.       Нориаки целенаправленно разламывает батончик ровно посередине и, внимательно изучив обе половинки, передает Джотаро меньшую часть. Джотаро запихивает её в рот целиком и жуёт.       — Боже, ты отвратителен. Сколько, блядь, ты съедаешь за день?       — Много, — говорит Джотаро с набитым ртом. Грубо и неотесанно. Это так глупо, но делиться едой с Джотаро, препираться с ним, находить комфортным его присутствие это так… приятно. Как бы Нориаки не ненавидел всё это. Он задается вопросом, похоже ли это на то, чтобы иметь друзей. — Голубые киты съедают около трёх с половиной тонн криля каждый день. Так что ты должен быть благодарен, что я не требую три с половиной тонны закусок.       — Почему я должен выбирать между тобой и синим китом?.. Хотя нет, вычеркни это. Выбираю кита. Я бы предпочел быть по уши в криле, чем кормить тебя, — ухмыляется Нориаки. — Я не понимаю, к чему тебе все эти калории. Не похоже, что твой мозг использует энергию.       Джотаро отмахивается от него.       — Мой мозг потребляет много энергии, спасибо. Не похоже, что ты можешь сказать то же самое о своих мышцах. Или отсутствии таковых.       Нориаки смеётся.       — Прости, не могу же я быть таким тупицей, как ты, — Он делает паузу. — Хотя это довольно круто. О голубых китах. Есть ли ещё такие животные, которые много едят?       Джотаро рассказывает ему о тигровых акулах и о гигантских пиявках, и всё это очень интересно. Нориаки любит узнавать что-то новое, и это даже немного круто — слышать, как Джотаро так страстно ведёт рассказ, хотя обычно большая часть того, что он говорит, очень сильно приправлена апатией. Нориаки слушает и задает вопросы, и они некоторое время разговаривают, наполовину обмениваясь пустяками, наполовину читая статьи.       Наконец, однако, Джотаро встает и потягивается, а Нориаки встает напротив Джотаро в своей крошечной комнате.       — Уходишь? — Маленькая часть его — ну, не такая уж и маленькая, если быть честным, — надеется, что он просто встает, чтобы воспользоваться ванной комнатой или что-то в этом роде.       — Да, — Джотаро засовывает свой ноутбук в сумку и закидывает её на плечо. Нориаки не должен быть так разочарован, как есть на самом деле.       — Я провожу тебя, — Нориаки надевает солнцезащитные очки и молча ведёт Джотаро на первый этаж к задней двери, через которую они вошли.       Джотаро неловко переминается с ноги на ногу, поправляя поля шляпы.       — Кхм. Что бы это ни было, это не так уж и ужасно.       — Соглашусь. Я тоже не испытывал к этому ненависти, — Взгляд Нориаки следует за падающим листом. — Мы должны, знаешь.… сделать это как-нибудь снова.       — Да, может быть, — Джотаро засовывает руки в карманы и наклоняет голову. — То есть, я очень занятой, и всё такое. Да.       — Я тоже, — бормочет Нориаки. Он не знает, говорит Джотаро правду или нет, но Нориаки определённо лжёт и не краснеет. Всё, чем он занимается, это делает домашнюю работу, играет в видеоигры и практически не выходит из своей комнаты в общежитии. — Тогда, думаю, увидимся во вторник.       — Во вторник, — Кивает Джотаро. На мгновение он выглядит так, будто хочет сказать что-то ещё, но, возможно, это просто воображение Нориаки.       Нориаки как бы удивлённо вскидывает брови.       — Если что, это день недели между понедельником и средой, Джотаро, — Он не может устоять. Однако сейчас это не кажется оскорблением. Это похоже на… на флирт.       — Я так и понял, — Джотаро закатывает глаза. — Пока, гремлин.       Он разворачивается и уходит, куртка слегка развевается на ветру, и Нориаки смотрит ему вслед со странным сжимающимся чувством в сердце.