Не думай много, иначе погибнешь от этих мыслей…
Акутагава сидел в мягком кресле, обитом черным бархатом, и рассматривал шахматную фигурку. Это был конь. Хоть он и не хотел этого показывать, но он был испуган. Действительно испуган. После обещания всё рассказать, Хигучи стала совсем не спокойной. Успела лишь начать рассказ, а потом схватилась за бутылку. Она уселась напротив него и осушила до дна уже пятую порцию крепкого виски, который коллекционировал её отец. А раньше он ни разу не видел, чтобы она пила с таким отчаянным лицом. — Ичиё, — он положил руку ей на колено, привлекая к себе внимание женщины. — давай потом поговорим? Тебе надо успокоиться. Блондинка посмотрела на него грустно, даже как-то зло. В её глазах был виски и злость, которая копилась и смешивалась с болью и кровью её сердца. — Рюноске, — она откинула голову назад, все не опуская взгляда от глаз парня. — а знаешь, ты такой…жестокий. Терпеть тебя не могу. — она подняла стакан в руке, глядя на жидкость в нём. — Я столько лет мечтала о…неважно. Ты же знал, что был моей мечтой? А, Акутагава-сан? Я ломала себя и всё, что любила ради тебя. — она усмехнулась, глядя на него. — Впрочем, это неважно. Точно не сейчас, да? — Хигучи, поговорим, когда протрезвеешь. — ему было некомфортно. Подруга говорила правду. Он много неприятного сделал для неё. Да и…слова подбирала до противного точные. — Нет. — она схватила его за кисть руки. — Я изначально знала, что напьюсь, прежде чем отвечу. Я не ты, и сил на постоянную борьбу и с самой собой, и со всеми людьми вокруг, у меня нету. И не было. — она примирительно похлопала его по плечу. — Так что, как только я протрезвею, то откажусь от этой затеи. — В этом нет логики, Хигучи. Ты сама решила ответить на всё. Что за опасения и потребность в алкоголе, д- — ему не дали договорить. — Во-оот. — она указала на него пальцем. — Ты все пытаешься понять логику моих страхов, и наверняка разобраться в Ацуши. Да, — она прищурила глаза. — ты жаждешь наконец расколоть человека, которого твой же наставник посчитал лучше тебя. А может и не только поэтому… — она поставила стакан на столик. — Но ты ошибаешься. И Ацуши, и Я, и большинство людей — мы не думаем, как ты или Осаму. Не умеем. Я боюсь не фактов, а чувств, которые могут накрыть меня с головой. Тигр же боится себя. Для таких, как мы, — она горько усмехнулась. — нет ничего страшнее собственного сознания. Хотя, насчёт Ацуши…он тёмная лошадка. Акутагава внимательно всматривался в её лицо, пытаясь выудить суть, которую заложила женщина, говоря всё это. — Наполнить? — она поднёс бутыль с алкоголем к её стакану, но его закрыли ладонью. — Нет, я должна быть в сознании, о, мой друг резко подобревший. — она мрачно отодвинула стакан и бутыль от себя, едва ли не смахнув их на пол. — Я приступаю к повествованию, Рю. Её фраза звучала пугающе и комично, потому что была немного пьяна. Впрочем её взгляд лишь сильнее напряг Акутагаву. — Всё началось именно в день, когда мою работу на два фронта раскрыли…***
POV Хигучи
Я бежала по базе, не разбирая дороги. Сколько здесь этажей, чёрт…! Только бы оторваться, только бы сбежать! Я не обращала внимания ни на возгласы возмущенных тварей, которым хотела бы разорвать глотку, ни на вещи, являющиеся частью интерьера коридоров и их украшением, что попались мне на пути и моими стараниями были повалены на пол. Для меня существовала только дорога. Не имело значения, где закончится мой путь, куда он в итоге приведет. Куда угодно, только бы успеть спрятаться! Почему меня так быстро раскрыли?! Кто помог?! Убью. Я слышала за спиной, вдали, голоса крыс, смех гребанного клоуна-Гоголя и кожей ощущала взгляд Фёдора. Перед глазами стояли лишь многочисленные коридоры. Эти чёртовы сменявшиеся один другим коридоры… Сколько же их в этом самим дьяволом проклятом поместье?! — Куда же ты, Хигучи~ — послышался мужской голос позади, совсем близко. Гоголь. Его смешливый голос, лишь сильнее пугал и подгонял меня. Псих. Всхлипнув, я открыла первую дверь, что попалась на пути и вбежала в неё, молясь спасти меня. Клоун близко. Захлопнув её и обернувшись, прижавшись при этом к двери спиной, Я замерла на месте. Но… В комнате была не я одна. Дыхание сбилось. — Я убью тебя! — я попыталась убить чужака, которого не знаю. Но…меня крепко схватили за плечи, поворачивая лицом к себе. — Ты пожалеешь, если пальцем троне-…шь… — я запнулась. — Тигр? Тигр Накаджима, бывшая цель портовой мафии? — я сказала это слишком громко. Что?! Что он здесь забыл?! — Проверьте в комнатах, — донесся из коридора приказ одного из крыс. Бросив перепуганный взгляд на дверь, я снова обернулась к тигру и заглянула тому в глаза. Терпеть не могу детективных шавок, но он единственный шанс… — Пожалуйста, Накаджима, я умоляю тебя, помоги. Пожалуйста. — тяжело дыша и с трудом стараясь сдержать нахлынувшую на меня панику, говорю я. Однако детектив не ответил, хоть и продолжил неотрывно всматриваться в её лицо. Он ничего не говорил, ничего не делал — только смотрел. Тигр смотрел на меня и словно извинялся за что-то. Чёртов тигр! Чего он молчит?! — Проверьте эту комнату! — вновь послышался грозный голос за дверью. Ждать больше не имело смысла. Беглым взглядом я окинула просторную комнату, чтобы оценить обстановку и свои возможности. В спальне находилась широкая кровать, тумбочка подле неё, чайный столик с двумя креслами, длинный шкаф, два окна и дверь, вероятно, ведущая в ванную комнату. Первой мыслью было спрятаться в шкафу, но нашлось ли бы в нём достаточно для меня места, я не знала, а проверять времени не было. Пытаться скрыться в санузле также не представлялось возможным, ведь я не могла знать, как расставлена в нём мебель и есть ли там хотя бы один укромный уголок. Да и что забыл тигр в этом месте?! Почему он, враг крыс, спокойно находится в этой комнате?! Самым оптимальным оставалось спрятаться под кроватью, ножки которой были довольно высокими, отчего расстояния от пола было более чем достаточно, чтобы под ней свободно мог уместиться мужчина плотного телосложения. Господи, пусть он не окажется тем, кем я думаю! Вновь посмотрев на тихого тигра, я наконец решилась и подбежала к кровати, опустилась на колени и полезла под неё. Но только я воплотила задумку в жизнь, как дверь резко и достаточно широко распахнулась, а в комнату кто-то вошёл. Зажав рот рукой, перепуганным взглядом посмотрела на мужские туфли стоявшего около входа преследователя. Я гадала, кто именно это мог быть, и с нескрываемым страхом выжидала, что же будет дальше. Смех Гоголя раздавался вдали, значит не он. Несомненно, это был мой единственный шанс на побег, последняя надежда на спасение. Причём сейчас моя жизнь и дальнейшая судьба в буквальном смысле зависели от одного единственного человека — Ацуши Накаджимы, который мог отвести всё внимание от её побега на себя. Он же поэтому здесь? Да? Мафия и агентство послали его за ней? Верно же? Но он всё же неоднозначно отмалчивался сейчас. — Что тут происходит? — раздражённо проговорил Ацуши, шокируя своей резкой переменой, а я, которая замерла под кроватью в крохотной, даже призрачной надежде на благополучный исход событий, едва ли дышала. — Тигр, собачка мафии сбежала. Хигучи Ичиё. Ты не видел её? Не слышал, быть может, как она пробегала по коридору? — Эту манеру речи я не спутала бы ни с чьей другой — это был Фёдор Достоевский. Именно он вошёл в комнату и расспрашивал тигра, который мать его теперь был непонятным пунктом на карте сопротивления крысам. Сам же демон-Фёдор привычно растягивая слова даже в такой важный момент. Услышав его голос, я напряглась всем телом. Неотрывно смотрела на мужские туфли, взгляд не мигал. — Девчушка умудрилась удрать. Да я её уничтожу. До смерти замучаю, как только найду. — тихо и спокойно, а от того и пугающе проговорил глава крыс. — Вы всё ещё проверяете меня, уважаемый? — насмешливо протянул тигр. Что происходит?! — Что ты, Ацуши. — Фёдор усмехнулся, я слышала это. — Однако, вот ты сам…ты можешь доверять кому-то кроме себя самого? — конечно, да. Это же тигр, про которого столько говорят. Добряк и помощник каждого. Чёртов сотоварищ Акутагавы и его друг… О чём может быть… — Нет. речь… Он даже не думал над ответом, так уверенно проговорил это слово. Но как же… — Так ты видел её или нет? — строгим голосом задал вопрос Достоевский и выжидающе замолчал. В это мгновение моё сердце словно перестало биться, тогда как спину обдало холодным потом. Вот он, решающий момент, от которого зависит всё! — Она под моей кроватью, — просто ответил ему Накаджима Ацуши. Мне показалось, будто что-то внутри оборвалось. Сейчас я отчётливо слышала биение собственного сердца, удары которого ускорялись с каждой секундой, шум, усиливающийся в ушах и своё дыхание, ставшее теперь совсем слабым. Я никак не могла поверить услышанному, принять для себя случившееся. Он выдал меня… Предал мафию. Предал агентство. Предал всё, что было прежде. Он предал всех. И Акутагаву, который, казалось, так верил в преданность тигра. Ацуши Накаджима выдал крысам человека, который мог бы помочь мафии и агентству! Ну уж нет! Я не позволю им так просто поймать себя, не дам, чего бы мне это не будет стоить! Спешно выбравшись из-под кровати, я бросилась к двери. На пути стоял неизвестный мне прежде подчинённый крысиного поместья, да только мне было наплевать на него. Я была полна решимости сбить его с ног, оттолкнуть, да что угодно сделать, лишь бы преодолеть данную преграду и выбраться из поместья! Но стоило мне приблизиться к нему… когда до очередного преследователя в чёрном оставался всего какой-то метр… как меня резко схватили за волосы, дергая вверх. Откинув голову и сделав шаг назад, я попыталась хоть как-то ослабить хватку. Протянула руки за голову в стремлении схватить за запястье того, кто так цепко держал меня. Но стоило мне коснуться рук мучителя, как меня быстро развернули и толкнули на пол с такой силой, что я не устояла на ногах и упала на живот, даже не успев хоть как-то смягчить падение и выставить вперёд руки. Попытка подняться на ноги также не увенчалась успехом: как только я едва пришла в себя, мне зарядили в живот со всей силы. Вновь повалившись на пол и ухватившись руками за живот, я раскрыла глаза, хватая ртом воздуха. Из глаз брызнули предательские слёзы. Чёрт, до чего же мне больно! Однако моя физическая боль только усилилась, стоило уже не безликому врагу, а Фёдору схватить меня за волосы и резким движением оттянуть голову назад, чтобы я могла видеть лица своих мучителей. — Ты действительно думала, что он, тигр, поможет тебе сбежать? — произнеся насмешливую речь и встретившись с тигром взглядом, дьявол мелодично рассмеялся. — Глупая девчонка! Я вдоволь развлекусь, пока буду пытать тебя. И завтра, и послезавтра, и так до тех самых пор, пока ты не сойдёшь с ума. — последние слова он уже прошипел мне на ухо, а я цепко хватилась за горло. Дышать не могла. Упершись рукой в пол и жадно глотая ртом воздух, я перехватила Фёдора за руку и предприняла попытку ослабить его поистине железную хватку. Кислорода не хватало, дышать постепенно становилось нечем. — Я считаю, что для начала нам стоит узнать о всех тузах этой женщины. А потом вершить суд за неверность. Она ещё может пригодиться, — высказал своё мнение молча наблюдавший прежде эту сцену тигр. — Возможно, — убрав руку от её горла, сухо ответил русский. Однако он все не убирал своего взгляд хищника от меня да и от самого тигра. А я всё думала… Когда?! Когда он успел предать нас? Оторвав от него взгляд полный ужаса, я встретилась глазами с Накаджимой. Оказалось, лучше бы я вообще не делала этого… Мне стало ещё хуже. Глаза бывшего детектива (я уверена, что бывшего), эти жёлто-фиолетовые, холодные, как лёд, глаза, не выражали ровным счётом ничего: ни злорадства, ни насмешки, ни ненависти, ни сожаления, ни презрения, ни грёбанной жалости! Он просто смотрел на меня, словно на скучную картину в галерее. — Стоит проверить, сколько ещё предателей может быть. А её, — он пальцем указал на меня — советую запереть в комнате и поставить к ней гораздо более надёжную охрану, — предложил этот лицемер. — Нет, — ответил на это наигранно-слащавым голосом Гоголь, чёртом показавшийся в комнате. Я видела лишь его ноги, сил не было. Мне стало страшно, действительно страшно. Теперь меня ждало суровое и, вне всяких сомнений, кровавое наказание, придумывать которое взялась едва ли не самый безумный и фанатичный партнёр Достоевского. — Я сам присмотрю за ней, а заодно хорошенько проучу. Повеселимся. Последние слова он произнес жёстко, сквозь зубы, после чего опять весело рассмеялся. Резко потянув меня за волосы вверх и тем самым вынудив подняться на ноги, Николай вытолкал меня прочь из комнаты. А дабы я не вздумала бежать, наставил на меня свой пистолет. Прямо в затылок. — Молодец, Ацуши. Я прям доволен твоей работой, — гордо произнёс Достоевский, стоило мне и Гоголю подойти к выходу из комнаты. — Полагаю, ты доказал свою верность мне и моей цели. Как жаль, что агентство с мафией верили тебе так сильно. Следуй за мной. — Да, Фёдор, — невозмутимо ответил на это Накаджима и проводил меня взглядом…* * *
Серые дождливые тучи покрывали небо густым непроницаемым полотном, спускаясь все ниже, будто бы пытаясь лечь на острие башен огромного особняка в готическом стиле. Ветер, пропахший дождем и отчаянием, пробирал до костей, но он едва ли мог переплюнуть гнетущее чувство страха и скованность, которые всё сильнее сдавливали мою голову. А я видела в пяти метрах от себя тигра. Он не смотрел на меня. Сидел оплотом предателя и льда. Ацуши Накаджима сосредоточенно смотрел вперед, ожидая услышать что-то от Достоевского, хотя по лицу мне казалось, что ему плевать. Но…он был напряжён. Его глаза смотрели все время в одну точку. Неужто совесть тревожит? Мои руки были сомкнуты в замок и буквально вжаты в стол, чтобы скрыть предательскую дрожь: уж слишком часто я видела, что бывает с людьми, которые получают клеймо предателей там, где нет закона. Уж я точно помню, что делает мафия с предателями. И я хочу выжить. Любыми способами. Несмотря на напряженное настроение присутствующих, Достоевский был в хорошем расположении духа. Ценный пленник в моём лице, очевидно, радовал дьявола. — Дост-кун, — раздался голос Гоголя, который веселился с того, что я оказалась шпионом. — мы все во внимании. — Прошло уже немногим меньше месяца после нашей феерической победы в битве, — начал Фёдор, отодвинув кресло, неспешно вышагивая по гостиной. — Но, признаться, я поражён тем, как преданно служат люди мафии и агентства. Прям чудо света. — она развёл руки, усмехаясь. — Так сильно верить в мафию, что слить всё, следуя приказу главы… Это очень мило. — он зашёлся в легком смехе. — Однако, я, кажется, не был до конца уверен, как именно мы должны поступить с нашими самыми ценными пленными. Но сейчас придумал. Услышав это, Николай захохотал, говоря что-то про русскую рулетку и забавы. Он растянул губы в улыбке, которую можно было бы назвать красивой, если не знать, почему он так улыбается, слыша о пленниках и возможных пытках. — Ацуши Накаджима… — нарочито задумчиво продолжил этот упырь. — Конечно же, ты, — он указал на тигра — останешься самым главным козырем в рукаве. Предатель — а в прошлом…лучший друг и мафии, и агенства. Вот это игры, да, тигр? Ай-ай, предательство всегда больно бьёт. Это убьет их веру в то, что они все — одно целое. Воздух тут же пропитался запахом гнилого безумного триумфа, которым упивались двое из присутствующих, даже не замечая, как от него тошнит всех остальных. И тигр… Это меня смутило. Он едва ли не плакал от ужаса и отвращения. Чёртов детективщик. Снова играет? Урод. — А наша дражайшая предательница… — я сглотнула. — я думал, как можно было бы отучить её от таких плохих деяний. — И я рад, что Ацуши подал мне прекрасную идею. Мы вернем ее в мафию. Ч…Что? Они действительно…позволят мне уйти?! Что… Неужели? Я посмотрела на тигра. Он слабо улыбнулся мне губами, но глаза оставались безжизненными. Всё не совсем так, как я понимаю? Что происходит? — Что?! — темные глаза Гоголя увеличились как минимум вдвое от ужаса разочарования, отобразившегося на его лице. Кроме него никто не выразил свои эмоции так явно. А тигр был рад. И это странно. — Но, мой друг, предательница должна умереть, она должна сдохнуть. Он прервал речь друга взмахом пальцев. — Коля, мой дорогой друг, я понимаю твою жажду крови, но в этом действительно есть смысл. Мафия обладает некой ценностью. Я даже допускаю мысль о том, чтобы принять их в подчинение. Молодые люди, которые обладают нужным умом, обязаны впитывать верные знания. — последнее слово русский демон произнес так, будто бы речь шла о самых уродливых вещах на планете. Мафия никогда не станет твоей пешкой! — В этом сопротивлении пало много людей, и моя задача подчинить всех несогласных себе. Зло портит мир, друзья. Как только они осознают, что дальше пути нет, то выйдут на свет. Чёртов псих. Никогда не будет по-твоему. Тигр словил на себе негодующий взгляд Гоголя, но ни один мускул на его лице не дрогнул под тяжелым взором правой руки Фёдора. Молодец, надо сказать. — И потом, разве не чудесно показать всем, что член портовой мафии стал нашим заложником, а агенство потеряло своего верного тигрёнка. — К тому же, — он провел холодными пальцами по столу — всегда можно прибегнуть к твоему варианту, если нам так будет угодно. Это мы всегда успеем. — Но, Дост-кун, как мы сможем быть уверены в том, что все идет по плану? Разве тигрёнок будет в состоянии постоянно присматривать за ней? Вдруг он решит повеселиться? — Верно, Коля. Именно поэтому я хочу, чтобы наш друг, — он посмотрел на тигра — Ацуши, контролировал её, а потом залез на базу мафии и выудил оттуда нужную мне информацию. — он снова посмотрел на тигра. — Есть что сказать? — Да, — Накаджима мрачно сжал губы. — почему бы не произвести замену? Девушка по имени Кёка намного важнее для второго человека в мафии, чем все остальные. Даже Мори Огай не так важен, как девчонка. — Занятно, — Гоголь издевательски глянул на связанную меня. — решил вытащить эту, подставляя нам новую шавку детективного агентства? — Это лишь ваши домыслы. — он улыбнулся, сморя на Гоголя. — Я просто предлагаю варианты. — Как мило. — Полно тебе, Коля. — Фёдор посмотрел на меня, а потом прикрыл глаза. — Можно и милую Кёку пригласить к нам. Не спрашивая её. Однако отдавать мафиозную даму не будем точно. Ему смешно! — А это идея. — ответил Достоевский. — Тогда пригласи Кёку, Ацуши-кун. Кажется, ей будет весело. — Я вас услышал, — тигр хладнокровно кивнул, не показывая ничего на своём лице. — я пойду? — Да, все свободны. Я дам вам знать, когда понадобитесь, — дьявол из России взмахнул ладонью, выпроваживая их зала всех, кроме Гоголя. Их разговор я не слышала, потому что меня, застегнутую ошейник, передали тигру, который сильно дернул меня за эту веревку, вынуждая поспешить за ним. А когда меня привели в комнату, где мне предстояло пробыть около трёх дней перед возвращением в мафию, я услышала слова Ацуши. — Думай, как хочешь. Я не предатель. — он отстегнул наручники, освобождая мои руки. — Скоро ты сможешь встретиться с Акутагавой. Ненавидь меня, но сейчас ты моя подчинённая. — он потянул меня на кровать, вынуждая лечь. — тебе досталось от Гоголя, поспи. А мне пора. — Это было последнее, что я помнила в тот день…