мне на тебя параллельно

Умом Игорь понимал, что сейчас было бы полезно испытать раскаяние. Или например чувство вины, а лучше вообще все вместе. Эти ощущения были таким привычным завершением любого этапа интрижки с Гречкой, что он удивился, когда ничего не испытал. Ни пока шел к метро, глубоко вдыхая прогревающийся воздух, ни пока спускался вниз и копался в кармане в поисках карточки, ни когда трясся в вагоне. Игорь так погрузился в изучение собственного шокирующе безмятежного внутреннего мира, что даже не сообразил, что едет не в ту сторону. Мигающие на табло красные точки станций привлекли внимание его фонового полицейского, сканирующего окружающее пространство, только через пару остановок. А реальному полицейскому в его голове следовало бы быть внимательнее, раз внутри него сегодня сбоили вообще все системы. Он выругался сквозь зубы, сидящая рядом женщина нервно скосила на него взгляд. Гром даже не стал заботиться том, чтобы выдавить извиняющуюся улыбку - если она хочет пересесть, то в вагоне полно мест, людская волна часа-пик успела уже схлынуть. Казалось бы, отсутствие нездоровой и бесполезной рефлексии после очередной свершившейся и неизбежной встречи с Гречкой должно было бы вызвать облегчение. Но для Игоря это было знаком того, что вырабатывается привыкание. Он уже проходил через это и точно знал, что нельзя позволять себе привыкать к некоторым вещам. Особенно к тем, которые ему на ухо нашептывала темная сторона. Потому что однажды ты без зазрения совести ломаешь обе ноги дважды осужденному за разбой рецидивисту и внутри ничего не дергается. И ты сначала по молодой глупости радуешься, что избавился от бесполезного атавизма. И радуешься ровно до того момента, пока не находишь себя встрепанного, кровоточащего, напуганного самим собой, кропотливо, по кусочкам склеивающим рухнувшую в тот самый момент стену самоконтроля. Только она уже никогда не будет такой же прочной, как раньше, так, подпорка из гипсокартона. Которая элементарно пробивается кулаком при первом же порыве едва ли контролируемого гнева. И вот теперь Игорь каждый раз прикладывал немыслимые внутренние усилия к соблюдению простейших подсознательных норм гуманизма, которые сам же, поддавшись на нездоровые склонности, вымел у себя из головы по несознанке. И последнее, что ему хотелось - чтобы случайный, неприличный, недопустимый секс тоже перешел в разряд того, что происходит просто так, без малейших последствий для его совести. Совсем не хотелось и эти границы потом выстраивать с нуля и с околонулевым шансом на успех. Не особо помогло и то, что квартира предательски хранила все отпечатки минувшей ночи. И разобранный диван, и две кружки на столике, и оставленную его гостем за диваном мятую футболку (тишку, как бы сам Гречка её наверняка назвал). Игорь посмотрел на часы, глубоко вздохнул и принялся за уборку. Он врал не только Юле и самому себе - Гречке он тоже соврал. Вообще-то, успел бы ещё заскочить на работу перед запланированной на позднее утро встречей с безопасником Братских. Но желание гарантированно доставить свою самую большую проблему до дома оказалось рациональнее приступа трудоголизма. И Игорь даже не хотел вдумываться в корни этого желания. Складывал белье в стиральную машину и решил для себя, что просто не собирался влипать в очередное компрометирующее взаимодействие хотя бы раз. Ну хотя бы один день. И выкупом за это назначил особо тщательную уборку. Сгреб накопившиеся за их с Юлей бессонные ночи кофейные стаканчики и коробки из-под всякого фастфуда, перестелил постель, вымыл все чашки. Он даже пол умудрился протереть, то ли просто разогнавшись в уборочном раже, то ли чтобы наверняка уничтожить все гипотетические улики. Обычно просто запускал подаренного Прокопенками на позапрошлый день рождения робота, у него тряпки даже не было. А тут пожертвовал собственную старую майку и тщательно оттер все пятнышки. Удовлетворенно оглядел плоды своего труда, посмотрел на часы и пошел в душ. Пока прибирался, сумел причесать немного спутанные мысли. И принял предсказуемое, хотя и несколько малодушное решение задвинуть пока все самокопания... Точнее, их поразительное и возмутительное отсутствие, на задний план. Он почти был благодарен этому Мяснику, или как там его называли в СМИ, за то, что умудрялся служить идеальным предлогом для смещения фокуса внимания. Для начальника по безопасности как для Юли он наряжаться не стал. Тем более, что костюм уже вернулся из химчистки идеально отглаженным и девственно чистым, висел в шкафу в чехле и ждал, пока уже Гром доиграется и его облачат в него на собственных похоронах. Ну или кто-то из коллег надумает жениться, если не поддаваться совсем уж мрачным мыслям. Вообще-то офис Братского находился в центре, в одном из этих новомодных зданий причудливой формы, состоящих почти полностью из стекла. Это Игорь пробил почти сразу, как только сумел собрать себя в кучку после своей очередной сессии грехопадения в клубном туалете. Однако местом встречи с начальником отдела безопасности хозяин заведения все равно указал треклятый “Грех”. Наверное даже духа ментовского в своей чистенькой и с физической, и с юридической стороны конторе не хотел. Игорь мог бы рассердиться, пойти на принцип и на таран, да и ворваться к Братскому в его цитадель законопослушности, размахивая ксивой. Он иногда любил такую бессмысленную демонстрацию силы. Да что уж там, может и не совсем иногда... Но только в тех случаях, когда акт полицейского произвола не мешал расследованию. А пока Братский был нужен ему в добром расположении духа, да и в принципе от их встречи ощущения у Игоря если какие и остались, то скорее положительные. Поэтому в назначенный час он смиренно стоял перед дверями “Греха”. При дневном свете клуб терял почти всю загадочность, пафосность и пресловутую греховность. Так, обычное здание, где для пытающейся отключиться от хмурой реальности молодежи работают обычные люди. Матовые черные двери были закрыты накрепко, словно это был какой-то вампирский склеп, страшно боящийся даже лучика солнца. Усталый рабочий в синем комбинезоне оттирал от асфальта у входа что-то, похожее на след от мощного потока блевотины. - Закрыто. До вечера. - Счел он нужным пояснить Игорю, который ещё раз посмотрел сначала на часы, а потом на наглухо закрытые двери. Ладно, значит, придется идти в обход. Да так и надо было сделать с самого начала, никакое ночное заведение не впускает своих дневных работников через парадный вход. Но Гром немного залип, пытаясь проанализировать, вызывает ли окружающий пейзаж связанные с его прошлым походом сюда ассоциации. А стоило бы встряхнуться и начать уже работать. Тем более ассоциации эти были совсем слабенькие, разбавленные выбеленной солнечным светом будничной атмосферой. Он обошел здание сначала со стороны парковки, потом с другой стороны, и там и наткнулся на скромную железную дверь со звонком. Надавил на кнопку и собирался уже объяснять причины визита, даже слегка раздражился заранее, когда дверь без расспросов и предисловий открылась. Игоря немного удивила такая беспечность, однако он не стал отказываться от недвусмысленного приглашения. Внутри, в отличие от гостевой части клуба, все тоже было предельно функционально. Обычный офис за стенкой от Гоморры, и, пожалуй, Содома тоже. Кабинет начальника охраны оказался на первом этаже. - О, день добрый. - Тот оказался невысоким, плотным, ещё не старым, но уже прилично облысевшим. Бегло пожал Игорю руку и вообще выглядел так, будто все время куда-то критично не успевал. - Анатолий. Вы Дмитрий? Игорь тряхнул его ладонь. Явно бывший мент - повадки, едва ли заметные глазу обычного человека, ему бросались в глаза сразу. Как две собаки, они чуяли друг друга издалека. То есть, в этот раз видно только сам Гром чуял. - Игорь вообще-то. Безопасник бездумно махнул рукой на кресло возле стола, а потом замер, запоздало обрабатывая информацию. Поднял брови, кивнул сам себе. - О, точно. Точно, точно, точно, майор Гром? Майор Гром. Что же я должен был... А, да. Этот диалог с самим собой позабавил бы Грома, если бы он сам все утро не разыгрывал бы точно такие же, но про себя. - Видеозаписи. - Подсказал Игорь. - Братский обещал мне, что Вы предоставите мне все записи конфликтов, попавших на камеры в его заведениях, за последний год. И черные списки. - А где же Дмитрий... - Задумчиво пробормотал себе под нос Анатолий. Казалось, все сказанное он пропустил мимо ушей, и Гром уже хотел повторить все чуть более кратко и менее любезно. - Да, но только за пол года. У нас потом все удаляется, понимаете? Только пол года храним. Ну, записи, а списки вот, я приготовил. Он потряс флешкой, Игорь кивнул в ответ. Вот черт. Этот временной период существенно уменьшал шансы откопать что-то ценное, учитывая немаленькие перерывы между убийствами. Но хоть так, он готов был цепляться за любую соломинку, которая могла переломить хребет грозящему сползти в висяк делу. - А почему только пол года? - Ему просто было любопытно. Анатолий покопался на столе, нашел ключ-карту и встал из кресла. - Идемте, Тома Вам все покажет. А потому что так юристы велели. И коммерческий директор. Я не согласен, если честно, я бы три года все хранил и потом в архив. Но они решили - пол года достаточно, потом риски совсем маленькие. А я думаю, риски всегда есть, опыт, сами понимаете. Понятнее не стало, но Игорь не решился расспрашивать дальше и выводить безопасника на новый виток рассуждений. Тот был настоящим кошмаром дознавателя. И как немногословный Братский его терпит? Наверняка требует все отчеты в письменном виде. Ещё интереснее было то, как его понимают дуболомные секьюрити. Может, выучены командам, как собаки? Оставалось только надеяться, что некая Тома, которая должна была передать ему записи, окажется более способной к формулированию связных ответов. Они поднялись на второй этаж и Игорь снова поразился разительному контрасту между этой офисной частью, серой и стерильной, и самим клубом, включая и пафосный тайный кабинет самого Братского. Тут все было светло и скупо, как в только что получившем новенький ремонт по программе реновации районном отделении. Никаких тебе полутонов и нюансов. С другой стороны, туалеты тут наверняка к стыдному поспешному перепихону не располагали. Хотя, если речь шла о Гречке, к большому смущению Игоря, ничего нельзя было сказать наверняка. Тамара оказалась не просто главной по камерам, но и заместителем начальника безопасности. По крайней мере, так было написано на двери её кабинета. Да сам факт того, что ей выделили отдельный кабинет, говорил о неплохом таком местечке в иерархии. И то, что Анатолий стукнул костяшками пальцев в дверь, прежде чем ворваться внутрь, это только подтверждало. - Тамара, это майор... Майор Гром. Майор Гром - Тамара. Тома, покажи ему... Да, записи покажи, а я побежал - мне нужно найти Дмитрия и ехать в “Райские яблоки”, там сегодня ставят систему безопасности новую, ну ты знаешь. Она точно все знает! - Это он уже Игорю кинул. - Какие записи? Меня не предупреждали. - Женщина даже и не пыталась соблюдать субординацию и скрыть раздражение. Грома она проигнорировала, словно его тут и не было. - Как не предупреждали? - Округлил глаза Анатолий, исподволь подсовывая ей на стол флешку. - Я разве не... А, точно, не. Ну все равно, Томочка, прошу простить и помочь. Майор Гром из полиции, а Братский просил оказать ему всю возможную помощь. Скинь ему видео с камер на флешку, они там в папках все, ну ты ж знаешь. Дело пяти минут, но у меня и их нет. Все, Тома в Вашем распоряжении, а я убежал. Он кинул на Игоря извиняющийся взгляд и действительно убежал легкой трусцой, грузно притопывая по коридору и на ходу отвечая на телефонный звонок. Только оказавшись вне зоны досягаемости хаотичной энергии начальника безопасности, Гром наконец обратил более пристальное внимание на его зама. Он ничуть не удивился тому, что это оказалась женщина - не таким уж шовинистом был. И тем более у него прошли остатки удивления, когда он рассмотрел Тамару. Она была крупной, высокой - не выше Грома, но точно выше своего босса. Крепко сбитая, суровая, с невыразительным лицом. В толпе такое точно не запомнишь. Скорее уж он оказался в её распоряжении, чем наоборот. - Добрый день. - В качестве приветствия она предпочла крепкое рукопожатие. Ногти короткие, ни лака, ни колец. - Вам нужны видеозаписи происшествий за все последнее время. Не спрашивала, а утверждала. Ментовской хватки в ней не ощущалось, но и случайным человеком с улицы она не казалась. Интересно, что у неё за бэкграунд? - Добрый. - Ответил он ей в тон. - Братский сказал мне, что Вы... - Да, я сейчас выгружу все необходимые Вам материалы. - Перебила его женщина. - Прошу прощения, но у меня очень много работы. У Вас, думаю, тоже. Ну и ну. Гром еле сдержался, чтобы не хмыкнуть. И это его ещё называют грубияном. Но ему все равно хотелось прояснить пару вопросов напрямую с ней. Раз уж её начальник не сумел ответить, то придется отдуваться Тамаре. На то она и зам. - Почему записи хранятся у вас только пол года? - Вопрос не казался важным. Это просто было любопытство пополам с попыткой разговорить женщину на таком ничего не значащем предлоге. Он уже ожидал лаконичного и не обремененного вежливостью “потому что” в ответ, но Тамара все же соизволила. - В клубах раньше стояла более дешевая система видеозаписи. В темноте не всегда удавалось четко распознать лица участвовавших в конфликте гостей. Потом господин Братский установил новую систему, но запись там падает в облако с ограниченным размером хранения. Наши юристы посовещались, и решили что хранить записи больше полугода нецелесообразно, вот и все. Она проговорила это таким ровным тоном и с таким отсутствующим выражением лица, что Игорю не удалось понять, одобряет Тамара такой подход или нет. - Видеозаписями занимаетесь только Вы? - Она не предложила ему сесть, но он был мальчиком взрослым и самостоятельно опустился в стоящий около стола стул для посетителей. Отвечать женщина желанием не горела, молча выстукивая что-то по клавиатуре. Но тишина, видно, тяготила её больше чем Грома. - Да. Иногда беру себе помощника из отдела техобслуживания, но в основном работаю сама. - Сообщила она после некоторой паузы. Интересно, вся её работа только в этом и заключалась, или она ещё подбирала концы за своим расеяным шефом? Но к делу это особого отношения не имело, а Игорь понимал, что как только Тамара закончит то, что она там делала с файлами, прежде чем передать их ему, аудиенция также автоматически будет завершена. Нужно было отобрать самые важные вопросы и задавать их быстро. - Вы храните вообще все записи, или только те, на которые попал конфликт? Цокот клавиатуры. Вздох. - Камеры не работают нон-стоп, господин Братский считает, что это разрушает интимную атмосферу. - Проговорить слово “интимную” настолько сухо и пресно нужно было ещё постараться. - Если бармен или кто-то ещё из персонала видит, что ситуация становится напряженной, он передает сигнал на пункт охраны и дежурный секьюрити включает ближайшую к сотруднику камеру. И пока Вы не спросили - да, персонал у господина Братского носит бейджи с маячками и тревожной кнопкой. Это прописано в контракте. Ну и ну. Настоящий киберпанк. - И сколько крупных стычек в среднем случается в месяц с учетом всех заведений? Снова вздох. Что там Гречка говорил по поводу того, что он часто вздыхает? Вроде, сравнивал его с псиной. Так вот он ещё с этой дамой знаком не был. Хотя тут большой вопрос, кто из них двоих обломал бы зубы о другого. Игорь ставил на Гречку - потому что у него они были железные, а у Тамары все-таки обычные. - Я не считала. Окей, мы пойдем другим путем. Хотя в данном случае - скорее тем же, просто с большим нажимом. - А до суда или до внесения гостя в черный список сколько дел в месяц доходит? И кто решает эти вопросы? - Господин Братский, мой начальник и юридический отдел. - Игорь открыл рот, чтобы немедленно выстрелить следующим вопросом, но Тамара поспешно продолжила, не желая его выслушивать. - Один из сотрудников отдела безопасности ежедневно просматривает весь отснятый за предыдущую ночь материал и составляет краткий отчет, на его основе и принимается решение. - Господин Братский предоставил мне общий черный список по всем заведениям. - Вспомнил Гром.- Да, но в нем только фамилии. Остальное мы не имеем право разглашать, либо же только по официальному запросу. - Она выделила слово “официальному” серией особо сильных ударов по клавиатуре. А потом, быстрее чем он успел спросить ещё о чем-то, вытащила из компьютера флешку и протянула ему. - Вот все, что господин Братский распорядился Вам предоставить. Я провожу Вас вниз. Даже без попыток в напускную вежливость. Впрочем, Игорь и сам такой подход любил, поэтому не уязвился. Просто был слегка раздосадован, что не успел узнать все, что хотелось. Планировал было заскочить к Анатолию перед тем, как уходить, но Тамара неотступно конвоировала его до самых дверей. Он предполагал, что прощаться она не станет, но к своему удивлению удостоился бесцветного “хорошего дня”. Он покрутил в руках свой трофей. Флешка была украшена логотипом клуба. Наверное они в каждом более-менее приличном заведении хранили такие брендированные мелочи. Игорь поморщился. Ну вот уж что-то, а постоянного напоминания об этом месте ему точно не было нужно, особенно на рабочем месте. Пусть даже оно и шло в комплекте с халявными гигабайтами памяти. Он скопирует все данные, а флешку подарит кому-нибудь. Например, Юле. Кстати о Юле. Пришлось снова морщиться, и хотя сам факт её существования был куда более приятным, чем факт существования клуба, но предстоящее объяснение его не радовало. Он впихнул ей вчера вечером смятую и максимально лишенную подробностей версию, достаточно удобоваримую для того, чтобы она просто ушла без скандала. К сожалению, теперь Игорь знал журналистку достаточно хорошо, чтобы быть уверенным - такими крошками она не наестся. Ей потребуется вся история, и в деталях, не ради шантажа или чего-то такого, а просто для утоления любопытства. Это нужно было решить прямо сейчас. Пока он ещё хорошо помнил свою вчерашнюю версию, а она не успела раздразнить интерес до того, чтобы начать копаться в вопросе самой. Как минимум потому, что Гречка имел вполне себе запоминающуюся внешность и обилие активных, регулярно пополняемых контентом и не страдающих от отсутствия популярности соцсетей. Пускай уж лучше она найдет это все богатство уже после того, как будет знать его, правильную и безопасную версию. Тем более, Игорь уже сегодня с утра совершил невероятное - забил на работу во имя социальных связей. Такие позывы с ним случались крайне редко, и раз уж он ступил на скользкую дорожку, логично было бы уместить все случаи за этот год в один день. Поэтому по дороге к метро он парой коротких смсок согласовал встречу. А потом всю дорогу до кафе, которое выбрала Юля, занимался крайне непривычным делом - продумывал алиби. Вообще, врать ему приходилось часто, даже чаще, чем вообще-то положено доблестному стражу закона. Он врал руководству, скармливал сладкую ложь родственникам жертв, блефовал перед подозреваемыми, втирался в доверие к свидетелям. Успел даже пару раз поработать под прикрытием, когда был помоложе. Но обычно ложь выходила у него сама собой, выстраивалась от ситуации и довольно складно. А вот так вот сидеть и продумывать схему выдуманной истории ему приходилось редко. Особенной мерзотности добавляло то, что в целом-то лгать Юле он не особо хотел. Она была стервой, конечно, но в целом девушкой неплохой. И вот так вот по прихоти обдолбанного мудака закапывать в их зарождающиеся почти приятельские отношения зерна обмана... Нет, это было ему не по душе, хотя другого выхода он не видел. Ну не правду же говорить, ей Богу. Кафе Юля всегда выбирала какие-то непонятные. Это вот оказалось прям совсем девчачьим, розовым от пола и светильников, до пушистых кресел и плитки на полу. Гром тут смотрелся как хуй на конкурсе эклеров. Единственное, что его утешало и несколько неприлично веселило - Тамара выглядела бы тут ещё более нелепо. А вот сама Юля, пришедшая буквально через три минуты после него, вписалась как влитая. Она, видно, была только что из спортзала, с собранными в хвостик волосами и большой спортивной сумкой. Игорь даже позавидовал ей немножко - хотел бы он к середине дня только с тренировкой разобраться, а не скакать как бешеный кролик по всему городу. Впрочем, если брать исключительно сегодняшний день, то он лукавил, конечно. - Не буду врать, мне очень интересно. - Призналась Юля, усаживаясь напротив него. - Но я сдержалась и не стала наводить собственные справки. Ты заказал что-нибудь? К счастью, простой американо в меню тоже был, хоть и подавался в розовой чашечке с золотым ободком. И что-то Игорю подсказывало, что Пчелкина, с наслаждением отпившая из большой чашки с шапкой взбитых сливок, немножко врет. Он успел узнать её достаточно, чтобы не питать иллюзий по поводу того, что вчера ночью она просто приехала домой и легла спать. - Да что объяснять-то? - Гром заранее выбрал тактику равнодушия, будто бы и разговаривать не о чем было. Только бы не переборщить. - Я ж вчера тебе все рассказал. Юля уставилась на него испытующе. Ну точно, проверила же что был у него умерший несколько лет назад коллега, которому он и приписал склонность помогать всяческим мутным подросткам. Теперь вот думает, как бы это озвучить, чтобы не противоречить своей предыдущей фразе. - И ты оторвался от работы только чтобы мне это сказать? Не верю. Ну вот, ещё одна цепляется за работу! Неужели это свойство всех, кто умудряется зарабатывать шальные бабки? - Ну я знал, что ты будешь интересоваться. - Он снова пожал плечами. - Так и утоли мой интерес, будь добр! - Она возмутилась так искренне, что Игорь не сдержал улыбку. - Я ж тебе рассказал вчера, это мне в наследство от коллеги достался крест. Он в свое время этого пацана где-то встретил и почему-то проникся к нему. Ну и пацан тогда был помладше, ещё была надежда, что из него выйдет толк. А потом Вася умер, не при исполнении, сердце подвело. Ну и я как друг и коллега, так сказать, перенял эстафету. Юля задумчиво покачала головой. На миг Грому даже стало немного стыдно. - Но судя по тому, в каком состоянии этот парень вчера к тебе пришел, толк из него не особо вышел? Игорь кивнул. - Но я все равно не могу его послать, сама понимаешь. Ответственность. Пчелкина саркастично фыркнула и уставилась на него со смесью насмешки и осуждения. - Ну зачем ты мне врешь! Тебе нифига не свойственна такая сентиментальность. И я, так уж и быть, признаю, нашла инсту этого парня вчера. Таких как он ты просо так и на порог бы не пустил без хорошего предлога. Ты же просто используешь его, да? Бинго. Юля пошла точно по тому пути, который он для неё заботливо проложил. Конечно, его это выставляло не в самом выгодном свете, но и особого вранья тут не было. Он и правда пользовался услугами большого количества информаторов, некоторых из которых склонил в свое время к сотрудничеству не самыми ласковыми методами. Да и Гречка в первую очередь тоже как информатор к нему пришел, а уже потом началась вся эта бесстыдная хуетень. - Пчелкина, ты же понимаешь, что я тебе с твоей репутацией и, более того, профессией, ничего на это не отвечу? И еще и предупрежу заботливо, что если что-то из этого всплывет в твоем видеотворчестве, нашему соглашению конец. Она кивнула. - Блин, ты иногда вообще нормальный мужик, настолько, что я забываю о том, что ты мент. Без обид. Гром хохотнул. Ну и комплимент! - Я иногда тоже забываю, что дешевое хайпожорство - твой основной источник заработка. - Вернул он шпильку. Юля не обиделась. Может, потому что он сам не обиделся тоже. Допила кофе, отставила чашку и деловито сообщила. - Между прочим, по вчерашнему - я тут накопала кое-что ещё. Днем проверю пару фактов и смогу точно рассказать. Она специально ведь кидала такие загадочные намеки, чтобы извести его любопытством. Ну или по-крайней мере, тешить себя мыслью, что извела. Сначала Игорь пытался добиваться немедленного выкладывания всех сведений и апеллировал к тому, что это не дурацкое видео про плохую тушь, а расследование серии убийств вообще-то. Но такие аргументы на Юлю не работали, да и инфа у неё в основном была не горящая, хотя и интересная. Так что он смирился. - Ну приходи вечером. Нам сегодня точно никто не помешает. - По крайней мере, он на это надеялся. Но мысли о Гречке натолкнули его на ещё одну догадку, которую не мешало бы подтвердить. - Кстати, ты сумела повесить маячок на своего сталкера? Юля радостно улыбнулась. - Неа. Ну, то есть он просто отвязался. Может, увидел меня с тобой? Ну в любом случае, пару дней его уже как нет! Ну это значило либо что сталкер сменил образ действия и стал осторожнее (это плохо), либо что это был остервеневший от наркотиков Гречка (это тоже плохо, но по-другому). Но озвучить Игорь решился только первую часть предположения и посоветовал Пчелкиной быть повнимательнее. Она только отмахнулась. - Да это точно какой-то безумный фанат был, брось. Наверное увидел, что я не реагирую, вот и отстал. - Ну-ну. - С сомнением протянул Игорь. Не то, чтобы он хотел лишний раз её пугать, скорее просто предупредить. чтобы не теряла бдительности. Потом Юля проверила телефон, спохватилась, что ей нужно бежать, наскоро попрощалась и скрылась в дверях. Гром подумал и заказал себе ещё стакан кофе и аппетитный эклер. Ну и что, что покрытый розовой глазурью и сердечками. Зато вкусно. Интересно, а про это кафе Гречка знает? Учитывая его тягу к сладкому, дешевой иронии и одноразовым подружкам - наверняка. Вообще-то сегодня была среда, а значит - день планерки. Но Игорю отчаянно не хотелось её проводить. Он ненавидел эту стадию расследования, когда информации вроде бы полно, но все следы уже успели остыть, а ниточки перепутались и истончились настолько, что тянуть их нужно с ювелирной осторожностью. К счастью, не каждое расследование дотягивало до этого мучительного этапа. У Игоря Грома - вообще почти не доходили, но тем неприятнее было затянуть до него такое громкое и большое дело. “На стол” на совещаниях в такие моменты приносили маленькие крошки информации, совсем не соразмерные вложенному в них труду сотрудников. Оставалось только ждать внезапного прорыва, ошибки убийцы... Или нового преступления. А ещё, хоть Игорь терпеть не мог себе в этом признаваться, в ходе затяжных расследований, в которых он не вывозил все в эффектное соло, а тащил на своей спине ответственность за целую команду, ему в определенный момент становилось странно как-то. Не одиноко, нет. Но общаться с маркерными досками и наклеенными на окно фотками надоедало. Хотелось коллеги, который был бы с ним равного статуса и ровно настолько же был бы погружен в дело. Потому что у него было множество знакомых полицейских, да хоть тот же Воргосян. Но они все работали над своими задачами и никак не смогли бы ощутить необходимый для полного понимания всех нюансов поток дела, даже при самом подробном пояснении. Были и его подчиненные - Ксюша, Цветков и пол дюжины других отличных следователей. Но делиться с ними не только догадками и версиями, но и сомнениями, опасениями и тревогой он не мог. Если руководитель следственной группы начнет раскисать, то дело развалится только так. А кроме них он общался только с Юлей и Гречкой. Шикарно. И если последний вообще никакого отношения к этой истории не мог и не должен был иметь, то Пчелкина вдруг оказалась наиближайшим вариантом того, что ему так сильно требовалось. Со своими ограничениями, конечно - он никогда не позволял себе забыть о её журнашлюшьей сути и тщательно фильтровал информацию. Но вынести на её суд шаткую и глупую версию, по крайней мере, не стеснялся. Дожил - вынужденные откровения с блогершей принимает за благо. Что там дальше, принимать секс с Гречкой за обыденность? А, так он же уже. Гром решительно отпихнул от себя чашку и пустую тарелку. Всё, пора кончать с этим делом, с этим долбаным Мясником, или как там его, и снова пускаться в свободное плавание. Ему все же куда больше нравилось ощущать себя гончей, чем малмутом в упряжке, пусть и на позиции вожака. В отделе его первым делом встретили странные взгляды и дурацкие полуулыбочки коллег. Он сразу же напрягся внутренне, и внешне тоже видно оказалось заметно, потому что полуулыбочки превратились в четвертьулыбочки. Но никуда окончательно так и не исчезли. Игорь поджал губы, автоматом бросил взгляд на кабинет Прокопенко - может, он успел как-то эпично налажать и все ждут очередной публичной порки и уже сделали свои тупые ставки? Но в кабинете было темно и пусто. Может, Юлю он только что перехвалил, пусть и про себя, и она решила восстановить его баланс неверия в людей и выложила какое-то мерзкое видео? Стало не по себе, потому что первый и единственный инфоповод для такого видео приходил на ум мигом. Он поспешил к столу, может холодным потом и не обливаясь, но точно чуть повысив уровень адреналина. И увидел букет. Моргнул, потому что своим глазам сначала вообще не поверил. Но цветы в пышной обертке никуда не делись. Игорь выдохнул сквозь зубы. Коллеги шастали вокруг как ни в чем не бывало, только кажется немного притихли. - Это кто притащил? - Он оттолкнул стул и сел, чуть не уткнувшись лицом в блестящую обертку. - Если это прикол, то хуевый, а шутнику я сейчас буду откручивать слишком умную башку! Не самый удачный из его дознавательских трюков, он бы сам после такого захода точно бы не признался. - Да это не мы, Игорь! - Урезонил его Азат. - Мы конечно очень тебя любим и уважаем, но... - Ближе к делу. - Рявкнул Гром, явственно ощущая, что уже умудрился перегнуть. - Да это курьер утром притащил. - Вздохнула Ксюша. - И пока ты не стал плеваться говном на тему того, что это может быть бомба, сибирская язва или послание от убийцы, прежде чем ставить его в вазу и громоздить тебе на стол, твои никчемные и скудоумные подчиненные все же додумались внимательно его осмотреть и расспросить доставщика. Обычный букет, без записки, видно, ты какую-то даму впечатлил до глубины души. Узнавать её личность мы, уж прости, не стали. Но вот там на бумажке название цветочного салона, можешь сам позвонить и спросить. Игорь неловко кивнул. Ему было немного, но все же стыдно. Атмосфера в участке снова вошла в сугубо рабочую, деловитую колею, но ему казалось, что он обломал всем праздник. Ну а что они хотели, чтобы он от радости прыгал при виде дурацких цветочков? Гром отодвинул вазу в сторону и открыл себе доступ к компьютеру. Потянулся к кнопке включения и только тогда понял, что в этой всей ситуации было не так. Точнее, чего не было. Кого не было. А не было именно что неизвестной таинственной незнакомки, которая бы присылала ему цветы. Юля вряд ли стала бы так шутить, а больше он ни на кого и подумать не мог. Он снова напрягся, но на этот раз в крови защипал охотничий азарт. Игорь не стал никому ничего говорить, потому что вот уж без чего мог обойтись, так это без выражения сомнений в профессионализме и без того обиженных коллег. Но букет придвинул назад и осмотрел теперь куда внимательнее, жалея, что у него под рукой нет перчаток. В психологический портрет убийцы такая выходка совсем не вписывалась. Что на ментов, что на СМИ Мясник не реагировал вообще никак и совершенно не пытался ни связаться с ними, ни бросить им вызов, ни привлечь внимание. Просто делал свое дело и не отвлекался на внешние раздражители. Но букет все равно стал необъяснимой неожиданностью. Ничего особенного, если отстраниться от того, что Грому в жизни никто не дарил ничего подобного. А так - просто бордовые розы в пышной обертке. Ни записки, ни каких-то других посторонних предметов типа камер или жучков, количество намного первышало количество жертв, если уж совсем упороться в поисках скрытого смысла. Он даже ленту развязал, но ничего не нашел. Взял вазу и направился к ксюшиному столу. - Я думаю, что такие красивые цветы должны стоять у самого красивого... - Не, такое она только на шутку переведет, хотя ввиду того, что Зайцева была единственной женщиной в отделе это был самый безопасный заход. - И конечно же самого умного и способного сотрудника, а не у старого и бесполезного меня. И он водрузил вазу ей на стол. Ксюша подняла на него глаза и уставилась с нескрываемым сарказмом. - Ты забыл сказать, что помимо старости и бесполезности имеешь обыкновение срываться на ни в чем не повинных коллег. Игорь покаянно склонил голову. Ксюша хмыкнула, но так как теперь ей ваза заслоняла монитор, вынуждена была сменить гнев на милость. - Ну что тебе надо? - Расскажи поподробнее, что вам сказал курьер, который принес цветы. - А что, у тебя так много женщин, что ты не знаешь, кого благодарить? - Хохотнула она. Потом осеклась и посерьезнела. - Или ты подозреваешь, что это может быть наш убийца? Но это же совсем не вписывается... - Нет, нет, не думаю что это он. - Поспешил успокоить её Игорь. Не хватало только чтобы Зайцева гнобила себя за возможную упущенную зацепку. - Но у меня буквально ноль женщин, которые могли бы прислать мне эту фигню, так что я пытаюсь понять от кого это все на самом деле. Пришла в голову неприятная мысль о том, что среди его недоброжелателей точно была парочка драматичных мудаков, которые могли поздравить его вот так вот с отстранением от дела. Ксюша нахмурилась. - Ну, курьера Ваня встретил, но он еду ждал, поэтому чуть не отмахнулся от этих цветов. Потом появился Костя и принялся было уже меня троллить, типа это мне кто-то прислал... Не смотри так, мне тоже некому! Когда курьер сказал, что это вообще-то майору Грому. Мы спросили, от кого это, он сначала был твоя-моя не понимай, но Азат ему пригрозил и тот раскололся, из какого это салона. Клялся, что не знает заказчика. Я позвонила в салон и уточнила, нам сказали, что это точно их курьер и их букет, но отказались говорить, от кого он. Мол, заказчик просил анонимности, вся фигня. Мы напряглись и позвали ребят из экспертизы глянуть на цветочки. Они вообще ничего не нашли, чтобы их прислал убийца было маловероятно, ну мы и забили. Я б сгоняла в салон, потрясла бы ксивой, но работы дофига, подумала, ничего страшного. И она вздохнула. Игорь поспешил утешить её и убедить, что она все сделала правильно. Ну и дела. Он попытался забить на цветы, тем более они теперь стояли на другом столе, и сосредоточиться на видео. Но тревожное беспокойство грызло его, успешно мимикрируя под проявления чутья. Тем более, что видеозаписей оказалось чрезвычайно много, больше чем он думал. Тамара не врала, когда говорила, что не помнит, сколько в среднем их бывает в месяц. Потом он кликнул на файл с черным списком, но и тут имен оказалось достаточно, чтобы вызвать зачатки головной боли. Ну хотя бы документация у Братского велась тщательно, и умудрившиеся нарваться посетители были разнесены в таблицу по годам и клубам. Он забил в поиск по файлу фамилию первой известной им жертвы, богатого парня со страстью к дракам. К своему удивлению, обнаружил его в списке дважды, за позапрошлый и прошлый год. К счастью, контакт у него был начальника безопасности, а не его недружелюбного зама. Анатолий взял трубку после трех гудков. - Слушаю. - Науку деловитого голоса он освоил на ура, потому что по разговору казался куда более собранным, чем на деле. - Это Гром, мы с Вами сегодня беседовали. Я сейчас смотрю переданные мне Тамарой черные списки... - Анатолий попытался вставить слово, но Игорь с нажимом продолжил. - И я вижу, что некоторые люди указаны в них несколько раз. Что это означает? Вообще-то никаких других людей он не проверял и всё это в принципе могло оказаться просто ошибкой. Но проще показалось позвонить и спросить, чем фильтровать весь этот огромный список. С экселем отношения у Грома были не такими хорошими, как хотелось бы. - А, да... - В трубке чем-то зашуршали. - Тамара не сказала? Политика компании дает некоторым нарушителям шанс выкупить себя из черного списка. Безопасник звучал крайне неохотно - явно не горел желанием разглашать такую информацию. Игорь пока ещё не знал, что ему это дает, но был настроен вытрясти из него всё, что получится. - И какие критерии выкупа? Сколько раз можно выкупать самого себя? Сумма фиксирована? Слушайте, я не требую называть конкретные цифры, но один из погибших фигурирует в ваших списках дважды и было бы очень полезно узнать... - Ладно, ладно! - Раздраженно перебил его Анатолий. - Выкупиться могут только держатели членских карточек в клубы вип-уровня или гости, в среднем потратившие более определенной суммы в клубах премиального уровня. Для других такая информация попросту недоступна, они и возможности-то такой не в курсе. Выкупать себя можно несколько раз, каждую заявку господин Братский рассматривает лично. Сумму тоже он устанавливает. Всё, больше я без официального запроса ничего не скажу. Можно было, конечно, попробовать копнуть именно под погибшего, но Грому казалось, что в суммах и датах смысла особо не будет. А количество выкупов предательски высвечивалось в самой таблице - Тамаре надо было бы удалить все повторяющиеся фамилии, тогда бы он точно не догадался. Поэтому Игорь попрощался с Анатолием самым приятным тоном, какой смог выдавить, и снова вернулся к списку. При дальнейшем изучении оказалось, что Тамара не удалила и другие графы - просто очистила содержимое. Но заголовок каждого столбца остался, и можно было разобраться, что там раньше было написано. Больше всего интриговал столбец “причина внесения в черный список”. Интересно, знал ли Братский о пристрастиях своих гостей? Гром черканул мейл в отдел техподдержки, прикрепил к нему файл - вряд ли, но может сумеют своей технарской магией восстановить утраченные записи? Нужно было начинать сопоставлять фамилии из списка с кругом знакомых жертв. Больше никто из убитых не попадал в черные списки любых заведений Братского, это он сразу проверил. А ещё требовалось оценить, есть ли смысл срывать подчиненных с текущих заданий и заставлять их смотреть дурацкие видеозаписи. И от всего этого Игоря навязчиво отвлекал букет. Ксюшин стол и стоял-то вне поля его видимости! Но присутствие цветов будто давило ему на мозг. Он нашел на столе бумажку с названием салона. “Цветочный рай”, ну нихрена себе оригинально. Набрал адрес магазина в поиске. Не так уж и далеко, несколько остановок на метро. Попытался отговорить себя, но провалился с треском. Нет, если уж попадал ему такой ментальный камушек в ботинок (тоже ментальный), то проще было поддаться и разрешить вопрос раз и навсегда, чем пытаться игнорировать позыв. Флористом оказалась совсем молоденькая девочка с блеклыми розовыми волосами и странным макияжем. Она подняла на него взгляд от телефона, потом снова уткнулась в экран, что-то быстро напечатала и отложила мобильник. - Что-то конкретное ищете? - Голос скучающий и усталый. До официального конца рабочего дня у неё оставалось целых полтора часа, а у Игоря всего полтора часа. Поэтому он решил не ходить вокруг да около, и сразу выложил на прилавок удостоверение. - Полиция, майор Гром. Мне нужно знать, кто у вас сегодня заказывал этот букет на этот адрес. И он пододвинул ей две бумажки - фотографию цветов, которую для него сделала Ксюша на свой смартфон и потом распечатала, и адрес участка. Девушка на его глазах пережила целую гамму эмоций - ужас (наверняка из-за пары грамм травы или мефа, припрятанных в сумке, а может из-за украденной в заре кофты), облегчение когда поняла вопрос и снова неприятные, хотя и не такие сильные эмоции при виде фоток. Помялась. - Нам вообще-то запрещено говорить, кто заказал букет, если заказчик решил остаться анонимным... Если я скажу, то Лусине Артуровна меня убьет! Игорь бы и рад был оставить ребенка в покое, но тогда покоя лишился бы сам. Хотя бы и на остаток дня, но даже такой короткий срок для него был сейчас критичен. Работа не ждала, тем более он уже потратил время чтобы приехать сюда. Поэтому он нахмурился. - Думаю, она будет ещё более недовольна, если завтра сюда явится целый отряд полиции с постановлением, закроет магазин и примется обыскивать всё, от подсобки до документации и чеков. И всё потому, что её кассирша не пошла на сотрудничество. - Флористка. - На автомате поправила его завороженная катастрофической перспективой девушка. - Ага. - Согласился он. - Ну так что, опишите клиента? Камера у вас тут есть? Девушка сглотнула и отрицательно покачала головой. Игорь сдержал очередной вздох. Хозяйка явно экономила, а сочетание не самой людной улицы, красного и белого за углом и неоновой вывески в виде цифры “24” на витрине никак не располагало к безопасным условиям работы. Оставалось надеяться, что на ночную смену ставят кого постарше и поопытнее. - Мы не знали! - Она сложила руки на груди и насупилась. - Мага тоже офигел, когда понял куда привез цветы, обругал меня всю, когда вернулся. Будто это я решаю! Я помню, кто заказывал, могу описать. Высокий такой, симпатичный парень, до обеда ещё зашел. Отличное описание. Гром попытался представить всех своих недоброжелателей и выделить из них высоких красивых парней. Выходило удручающе немного - что полицейские начальники, что шишки криминального мира все как на подбор красотой не отличались. - Может у него какие-то особые приметы были? - Он попытался натолкнуть продавщицу на мысль. Та кивнула и губы её помимо воли тронула легкая улыбка. - Да! Он такой прикольный был, тупо краш... Ну то есть, мне понравился... Бля... Ой, извините! Ой, он не убийца же? - Она переполошилась, пришлось её успокоить. - Высокий, со светлыми волосами, но наверное они крашеные. Глаза голубые, толстовка томми... О, и татуировки у него были, на руках, прикольные такие. Неужели он преступник? Игорь вообще-то еще с крашеного блондина ощутил неприятную, мерзейшую пустоту в желудке. Будто там не два кофе и эклер были, а бесконечная полярная ночь. Татуировки только закрепили это чувство. - А на лице была татуировка? Или гриллзы? - Ярость поднималась в нем как пена на молоке, быстро и неизбежно. Он только старался сдержаться, чтобы не пугать девушку. - Да. И то и то было. - Кивнула она. На лице отразился страх. - Он же ничего мне не сделает за то, что я Вам рассказала? Не узнает, что я его выдала? Грому хотелось сказать ей, что этот человек - минимум серийный насильник. И попросить, чтобы она всех девчонок Питера предупредила истошно кричать и бить его любыми подручными средствами, если они увидят его где угодно. И только здравое понимание того, что ебаному засранцу от этого скорее всего ничего не будет, а девчонка, глядишь, словит нервный срыв от страха в своей круглосуточной стеклянной коробке, вынудил его быть благоразумным. Игорь убедил девушку, что это просто мошенник и грабитель, и что ей ничего не угрожает. Нет, он сюда точно не вернется. Нет, грабить цветочные магазины - не его тема. Да, он действительно настолько плох. Да, у него совершенно точно есть девушка. И не одна даже. И да, он вскоре сядет в тюрьму, а роль ждули для такой молоденькой девчонки совсем не подходит. Он вышел из магазина раздраженным донельзя. И малолетняя дура, которая снова загорелась интересом к “крашу”, как только поняла что он не собирается её насиовать или убивать и, возможно, срубает неплохие бабки, только подлила масла в огонь. Теперь он немного жалел, что решил не пугать её насильником-некрофилом. Страшно хотелось немедленно набрать Гречке и оторвать ему ебало за такие приколы хотя бы вербально. Игорь даже телефон из кармана вынул, сжал в кулаке и засунул назад в карман. С силой, чуть подкладку не прорвал. Нет, если позвонит сейчас - наверняка добьется именно такой реакции, какой от него и ждут. Конечно, ехидно хихикающим и поминутно проверяющим телефон он Гречку себе не воображал, все же не настолько плохо о нем думал. Но всё же реакция того точно бы порадовала, а радовать никого кроме себя Гром сегодня не собирался. В офисе снова пришлось пройти через тот же самый парад замечаний и приколов. Напряжение, вызванное опасением, что они упустили важную улику в виде этого дурацкого букета, сошло на нет и теперь все принялись расспрашивать его о том, кто же эта загадочная дама. Игорь даже пожалел, что не сдерживал характер при коллегах и не брезговал срываться. Не потому, что ему стало стыдно. Просто теперь, когда они все привыкли к его нраву, никто уже не боялся тыкать в него палкой. Да и от отповедей все отходили на зависть легко. Он кратко и резко отрубил все эти тупые шутейки, но это предсказуемо никак не сработало. Тогда в качестве крайней меры пришлось созывать внеочередную планерку и раздавать задачи. Они все были как на подбор скучные, монотонные и больше всего ассоциировались с поиском иголки в стоге иголок. Несколько сотрудников сличали попавших в черные списки людей с кругом общения погибших, другие изучали видеозаписи в поисках знакомых лиц. Сам Игорь тоже взялся за видеозаписи. Как руководитель расследования, он имел привилегию выбирать задачи поинтереснее. И хотя сегодня это было скорее сортами говна, всё же на видеозаписях хотя бы что-то происходило. Тем более что центр работы с черными списками Ксюша организовала у себя на столе, а там же торчал и этот букет, при одном взгляде на который Гром слегка давился желчью. Знала бы Зайцева всю историю за этими дурацкими цветочками, точно бы не поверила. Да и кто бы поверил, что их начальнику букеты посылает не таинственная женщина, а злобный мудак, которого он не смотря на эту емкую характеристику регулярно поебывает? Ему не нравилось работать с техническими задачами. Конечно, Игорь знал, что такое интернет, умел искать информацию в соцсетях жертв и подозреваемых, был в курсе, о чем можно и о чем не стоит просить ребят из айти-отдела. Хотя курсировавшие по ведомству слухи о том, что он совершенно не умеет пользоваться ни телефоном, ни компом, слышал и не собирался опровергать. Потому что “уметь” и “любить” - вещи разные. Вот Цветков чувствовал себя в вирутальной реальности как рыба в воде, мог часами изучать миллион однообразных профилей, распутывать клубки друзей, фейков и ссылок на разные соцсети. И порой умудрялся откапывать ценнейшие зацепки. А для Игоря это всё было вереницей однообразных раздражающих крошек, которые он бессмысленно и слепо пытался собирать, словно голубь с асфальта. Ему приходилось удерживать концентрацию почти силой и выматывало это здорово. Вот и сейчас работа была такого же толка, скучная и монотонная. Он с куда большим удовольствием врывался бы в эти самые мелькавшие на видеозаписях клубы с ноги и клал всех мордой в пол. Спустя некоторое время Гром отлип от экрана и поплелся за кофе. Половина сотрудников уже разошлась, за столами сидела только парочка самых упорных работников. Он с удивлением обнаружил, что уже почти полночь - а думал, что просидел всего-то часа два. Себе Игорь отказал в праве уходить сегодня раньше часа ещё днем - нужно было наверстывать упущенное утром время. Чутье не особо помогало ему в подковерных играх, но сейчас он четко осознавал ценность каждого часа расследования. Отстранение и передача дела в другие руки нависала над ним словно черная туча. Он нацедил себе чашку кофейной гадости и вернулся за стол. Потянулся от души, зевнул. Вот бы поближе к отделу открыли круглосуточный ларек какой-нибудь, где качество кофемашины было бы хоть чуть получше! Одна такая кафешка была у метро, но и тут он себе не позволил отлучаться, потому что понимал - это его мозг специально делает, чтобы не втыкать больше в дурацкие записи. Кстати о них. Глаза и голова слегка ныли от перегрузки экранным временем, поэтому Игорь решил передохнуть и отвлечься на заметки, которые делал, пока смотрел видео. Разные сотрудники вели записи по-разному - кто-то щеголял планшетом, другие таскали кожаные ежедневники. Он сам бумажные записи не особо уважал, но если уж приходилось писать - черкал на подручных бумажках и потом переписывал стройными рядами на чистые листки. Вот сейчас вся сумма его усилий за последние несколько часов исчислялась полудюжиной исчерканных в хаотичных направлениях черновиков. Он снова вздохнул. Некоторые фразы разобрать было уже сложновато, а завтра он точно завязнет по уши. Пришлось вытащить ещё пару листков из коробки для черновиков, широким жестом перечеркнуть напечатанный на обратной стороне текст и заняться аккуратным переносом данных на бумагу. Прогресс заключался только в том, что он нашел Вовчика. Тот, оказывается, прошел по очень тонкой грани, чуть не влетел в черный список за пару пьяных драк в одном из фешенебельных клубов. Откупался он или нет, история умалчивала, но было сюрреалистично смотреть беззвучные, но очень экспрессивные записи с участием уже давно умершего человека. Игорь снова задумался о том, как убийца втерся к Якименко в доверие. Того действительно было бы сложно угомонить - высоченный и здоровенный, он с тупой носорожьей яростью умудрялся раскидать даже двух охранников. Как там Гречка рассказывал? Вовчик был паранойиком, ауешником и ничего не употреблял, зато много пил и пьяным становился неуправляемым. Правда вместе с сухими фактами в памяти непрошеной тенью всплыл сладковатый гречкин голос и его совсем уж приторная кошачья улыбочка, поэтому пришлось себя одернуть, пока не навсплывало ещё лишнего. Игорь откинулся на спинку стула и застонал. По молодости он с высока смотрел на коллег, которые путались в липкой паутине секса, лжи и маленьких грязных тайн. А уж тех, кто умудрялся тянуть этот неприглядный след за собой через расследования он презирал. Потом стал старше и снисходительнее, и просто искренне удивлялся - ну хватает же тому капитану сил ловить грабителей, раскрывать кражу и манипулировать женой и двумя любовницами одновременно! Ну вот, от сумы, тюрьмы и мутных половых связей не зарекайся. Он снова уставился на выжидающе остановившийся на паузе экран воспроизведения. Отпил кофе, скривился, махнул на него рукой и решительно встал. Нет, однозначно нужно сбегать за нормальным напитком, заодно и проветрится. Он уже выходил из дверей, когда на его столе нервно затрезвонил телефон. Гром с долю секунды мучительно боролся с собой - ответить или плюнуть и перезвонить потом, когда вернется. Но долг и честь победили. Игорь снял трубку. - Да? - Это майор Гром? Капитан Ковалев, участковый... - Связь прервалась и в трубке некоторое время плескался белый шум. - ...тут у нас. Игорь нахмурился. Неприятное предугадывание чего-то плохого отдалось в затылке отголоском мигрени. - Что? - Уточнил он, в бессмысленной и тайной надежде на то, что это просто глупость, что-то неважное, ошибка, розыгрыш, да что угодно. - Труп. - Повторил капитан Ковалев. - Не поймите неправильно, я не собираюсь эту хуй... Простите, это дело спихивать на Вас, не стал бы звонить, если бы он не выглядел как мясной ряд на рынке. Ну то есть, похож на этого маньяка, которого Вы ищете. Твою мать. Была, конечно, крошечная надежда, что бравый капитан просто наткнулся на расчлененку и решил перебдеть, особенно если учитывать, что убийство произошло, формально, за пределами Питера. Но Игорь знал, что это не так. Просто вот знал. Он тяжело опустился на стул, краем уха фиксируя, как Ковалев докладывает ему о результатах первичного осмотра трупа и места преступления, а также о свидетеле. Нужно было взять себя в руки. Да, это его вина, что преступник ещё на свободе и это его вина, что он сумел беспрепятственно убить еще одного человека. И новый прорыв в деле - не его ли он так страстно желал? В силу желаний и намерений Гром не верил, но когда дело доходило до самокопаний, это его не останавливало. Но побичевать себя он сумеет потом, времени на это будет достаточно. А сейчас он скинул секундное замешательство и рывком вернул себя в реальность, к капитану Ковалеву. - Вы привезете свидетеля к нам, или его нужно будет забрать нашим людям? - Уже везем. - Кратко отрапортовал капитан. - Ну, везут, я тут, на месте преступления Вас жду, пытаюсь зафиксировать следы, какие остались ещё. - Что значит “какие остались ещё”? - Не понял Игорь. Неприятное чувство усилилось. - У нас тут ливень. - Вздохнул Ковалев. - Что не смыло, то и зафиксировали. Да блядь. Оставалось надеяться, что он сказал это не вслух. Дальше его тело работало само по себе, на автопилоте. И пока он обзванивал сонных коллег, рапортовал Прокопенко, раздавал задачи, его мозг без устали крутился вокруг этого неизвестного пока тела. Почему на этот раз убийство произошло не в городе? Неужели жертва оказалась не случайной? Значит ли это, что маньяк выслеживал его достаточно долго, чтобы подкараулить одного, или просто расслабился и совершил ошибку, убив кого-то недалеко от места обитания? - Сюда привезут свидетеля, без меня его не отпускай. - Скомандовал он слегка помятому, но уже деловито принявшемуся за работу Цветкову, одному из первых членов следственной группы, прибывшему в офис. Грому самому хотелось допросить того, кто нашел тело, но сейчас у него не было времени ждать. К тому же, он не хотел никого брать с собой на место преступления. Этому было две причины - он не видел смысла топтать его сейчас в темноте кому-то, кроме криминалистов и патологоанатома, и ему нужно было привести мысли в порядок. Он правда не нуждался в напарнике и в критические моменты типа этого куда лучше соображал наедине с собой. Отчасти именно поэтому он больше никого не стал дожидаться, взял служебную машину и выехал по координатам, которые ему скинул Ковалев. В том, что убийство случилось в ночи, был один неоспоримый плюс - никаких тебе пробок, даже в центре. За городом, когда трасса опустела совсем, он выжал все двести. Правда, скоро пришлось немного скинуть - дорога стала мокрой и скользкой, действительно, недавно область обильно полило дождем. Значит, до столицы дойдет к утру. Игорь поморщился - утро предстояло суетное, так теперь ещё и мокрое. Правда эта забота о физическом дискомфорте быстро отошла на задний план, а голова опять зазвенела от роя мыслей об убийстве. Он постарался заглушить их все, даже включил радио. Не хотелось раньше времени наделать выводов, которые потом ни к чему не приведут, если тревога окажется ложной. Или толкнут в неправильном направлении, если нет. Но полностью отключиться выходило, к сожалению, только на Гречку. И бубнящий из радиоприемника речитатив, обильно перебивающий флоу запикиваниями нецензурщины только загонял его ещё больше. Поэтому он почти с облегчением вернулся к размышлению о том, почему убийца в этот раз вышел из зоны комфорта и убил вне Питера. Хотя, если их с Юлей теория верна и свои дебютные убийства он совершил в Саратове или ещё где подальше, то и ограничивать его одной столицей было бы глупо. Но раньше основной версией следствия (если откинуть эту чушь про бандитские разборки) было то, что он убивает случайных жертв. Но насколько случайным мог оказаться человек в небольшом ПГТ? Мысли пришлось поставить на паузу, когда он доехал. Гром припарковался у крошечного кирпичного здания посреди пахнущего недавней грозой небольшого поселка, хранившего на себе следы нулевых, девяностых, шестидесятых, тридцатых и даже дореволюционных времен одновременно. Единственное, чего тут не было - признаков современности. В окнах горел свет, а табличка рядом с железной дверью подтверждала, что он прибыл аккурат к местному ОВД. Не успел он дернуть дверь, как она открылась сама. На пороге обрисовался темный силуэт и протянул ему руку. - Капитан Ковалев. - Рукопожатие оказалось сильным и жестким. - Майор Гром. - Он ответил силой на силу и вошел внутрь, в теплую духоту прогретого за день и не обезображенного кондеями помещения. У Ковалева был свой кабинет, настолько маленький, что там большую часть пространства занимал стол и шкаф с документами. Игорь пристроился на стуле для посетителей, а местный участковый рухнул в офисное кресло по другую сторону стола. Гром был почти в таком же кабинете у другого участкового, в самом начале расследования. Как там того ленивого толстяка звали, Смирнов? Но сходство было только в размерах помещения да в должности его владельца. Тут все документы были разложены аккуратными стопками, папки были педантично надписаны, а чашка оказалась чистой и стояла на подстаканнике с логотипом “Зенита”. Сам участковый тоже отличался коренным образом - был подтянут, молод и серьезен. Вымотан, но не настолько помят, насколько можно было бы ожидать от сотрудника такого удаленного от руководства отделения. А ещё его каштановые волосы носили следы модной стрижки, рубашка была хотя и мятая, но лакост (это он, спасибо Гречке, знал), а на подоконнике заряжался новенький айфон. Игорь подметил это все мигом, за пару секунд, и остался со смешанными впечатлениями. Ковалева сюда явно сослали, и скорее всего за какие-то “заслуги”. А вот был ли он старательным, но несдержанным служакой под стать самому молодому Игорю, или же критически накосячившим блатным сынком - оставалось неясным. - Короче говоря... - Ковалев потянулся к кружке, обнаружил что она пустая и страдальчески скривился. - Кофе будете? Игорю кофеин заменял адреналин, трата времени казалась кощунством. Но капитан явно в любом случае намеревался заправиться, поэтому он кивнул. Ковалев достал из ящика бумажный стаканчик и две капсулы, а потом, к удивлению Грома, заправил одну в спрятавшуюся на полке среди папок маленькую кофе-машину. Ему, как гостю, выпала честь первым отпить горячего напитка. Оказалось на удивление вкусно, и Игорь отметил себе в памяти задачу - посмотреть, сколько такая штука стоит и прикупить с зарплаты. Все лучше их офисной дряни. - А где тело? - Ковалев, кажется, завис над своей чашкой, пришлось его слегка подтолкнуть к пробуждению. - О, прошу прощения. У нас тут до этого убийства, прошлой ночью, случилась массовая драка на свадьбе, я уже третьи сутки на ногах. Так вот, звонок поступил диспетчеру чуть больше часа назад. Звонил мужчина, истерил, рассказал, что приехал навестить друга, а друг там умер. Мы сразу напряглись - адрес он назвал в заброшенной деревне, там пара нормальных домов осталась, но постоянно никто не живет, пару лет назад последний старичок умер. Приезжают иногда люди отдохнуть, но особо не тусуются, там мало приятного, половина домов в развалинах. А ещё гроза началась как назло, пока в темноте по разбитой дороге доехали, пока нашли нужный дом... Короче, этот парень, ну, который вызвал нас, бегал там вокруг своей тачки и орал что-то, мы даже сначала подумали, что никого никто не убивал, а он просто сюда заехал и пересолился. Ну скрутили его, а он и говорит, мол, в доме посмотрите. Мы не ожидали ничего увидеть, вошли, а там... - Ковалев отставил кружку, лицо у него непроизвольно скривилось. - Короче, жесть. Я сперва решил, что тот черт, который нас вызвал, этого беднягу и убил. Но на нем крови не было, и в его машине все было чисто. Это он, кстати, предложил Вас вызвать. Игорь нахмурился. Ему вообще вся эта история совершенно не нравилась, а уж тот факт, что свидетель попросил именно его, отдавался отвратительным чувством. Будто ему завязали глаза и предлагают ориентироваться на звук. - Меня в плане... Меня по имени? - В груди возникло неприятное давление, будто кто ногу поставил. Ковалев отрицательно покачал головой. - Нет, просто сказал, что это судя по всему дело рук Мясника и что нужно сообщить в Питер. Опять же, сначала я подозревал его, опять же, и то, что он замолчал и отказывался дальше что-либо объяснять тоже хуйня из под коня. - Эту матерную оговорку капитан исправлять не стал, то ли не заметил, то ли счел уместной. - Заткнулся, сказал только в Питере говорить будет. Игорю это поперек горла вставало. Ну совсем не почерк их маньяка. Тот игнорировал полицию всё это время просто чтобы потом добровольно сдаться им в руки? Но ведь тело Свинькова тоже свидетель обнаружил и тоже вскоре после смерти. Может, в этот раз просто попался регулярно следящий за новостями фрик? А убийство в заброшенной деревне? Тут при всем желании жертву под случайность не подтянешь. Короче, мрак. - И Вы его в Питер направили? Кивок. - Да, с парочкой моих сотрудников. Сейчас уже должен быть у вас. Гром вздохнул, поблагодарил. Надо будет позвонить Цветкову и уточнить. А ещё убедиться, что тот направил команду криминалистов и патологоанатома. И ещё... Ещё Юле надо набрать, не сейчас, но с утра. Нетипичный образ действия преступника поселил в его душе тревогу - он же так и не спросил у Гречки напрямую, он ли следил за ней. Просто принял это как факт. А что если всё, что они предполагали про убийцу - это одна большая куча ошибок? На место преступления Ковалев повез его на служебном уазике. - В столице машины конечно покруче, но боюсь после дождя намертво встанем на вашей аудюхе. Пока они ехали по лесной грунтовой дороге, состоящей в основном из кочек и луж, он набрал Костю. Тот звучал как-то раздраженно. Удивительного, конечно, было мало, его подняли среди ночи по самому неприятному поводу. - Да, криминалисты выехали. И парня этого привезли, сейчас оформляют. Выглядит как торчок, но адвоката успел вызвать. Потом ещё расспросил Ковалева. Тот видно совсем заебался, потому что речь больше особо не фильтровал и устало матерился. Ничего нового сказать не мог, у них тут даже патологоанатома своего не было. - Если бы это было рядовое убийство, то подождали бы до утра и вызвали бы из райцентра. А так вообще не стали дергать, чтобы он там не проебал никаких улик. Вы ж все равно своего подгоните и дело себе заберете. В последней фразе прозвучали отзвуки амбициозной обиды и у Игоря снова мелькнула мысль о том, что капитана в эту глушь наверняка сунули силой. Место преступления было оцеплено и выглядело действительно крайне зловеще. Заброшенная деревня постепенно разрушалась, а обступавший её со всех сторон черный, влажный после грозы лес довершал картину. Рядом с крайним и лучше всех сохранившимся домиком уже стояли три автомобиля - темно-зеленый дастер, ещё один уазик и микроавтобус. Игорь вылез в мрачно чавкнувшую под его кроссовками грязь и вдохнул густой запах влаги, земли и чего-то неприятного, сладковатого. Последнее, скорее всего, было плодом его воображения, дорисовавшего запах только на основании того, что тут было совершено преступление. Он позволил Ковалеву ещё немного подержать статус главного по месту преступления - тот переговорил со стоящим рядом с лентой пожилым сотрудником и кивнул Игорю, чтобы он следовал за ним. - Бахилы наденем на пороге, тут все равно только грязи наберем. А вот перчаточки - пожалуйста. - И он протянул ему пару синих латексных перчаток. Насколько Гром мог судить в неверном свете фар, двор казался относительно обитаемым. Заполонившие палисадники перед другими домами крапива и сорняки были кое-где вытоптаны, кое-где обломаны. В глаза бросилось несколько пластиковых бочек для дождевой воды и накрытая брезентом поленница. На крыльце стояла пара резиновых сапог. - На дастере приехал свидетель? - Уточнил он, заметив, что дверь автомобиля так и осталась открытой. - Да. Мы только следы крови внутри проверили, а так ничего не трогали больше. Будете её забирать? Игорь запомнил номер. Нужно будет пробить и найти владельца. - Да, потом за ней приедут. - Растерянно кивнул он. Всё его внимание привлекало теперь черное чрево дома. Не смотря на мигающий свет, исходящий от автомобилей, и на присутствие минимум двух других людей рядом, его пробрало иррациональным холодком. Дело было в том, что скрывалось за этим темным проемом. Ковалев на сей раз не стремился пройти первым, а лицо у него стало совсем неподвижным. Игорь вдруг понял, что капитану приходится прилагать усилия, чтобы не выдать своих эмоций. Гром резко шагнул вперед и толкнул дверь, как пластырь от ранки отодрал. Вот тут, в затхлой тьме, запах уже не был плодом его воображения. Из-за его плеча густую темноту прорезал свет фонарика. - Туда. - Голос Ковалева звучал глухо, тот и из него попытался начисто вымести все эмоции. Игорь последовал в ту сторону, которую ему указал луч фонарика. Пол покрывали цепочки следов, и он старался не наступать на них, хотя и понимал бесполезность затеи. Большую их часть наверняка оставили Ковалев сотоварищи, когда, решив что свидетель просто обдолбался, без предосторожностей ввалились внутрь. Перед ним встала ещё одна дверь, слегка приоткрытая. Гром никому бы не признался, но на миг ему настолько не хотелось открывать её, что он еле нашел в себе силы поднять руку. А уже в следующую секунду сбросил слабое оцепенение и токнул её. Это точно была работа их преступника... Мясника. Или крайне умелого подражателя, но в это Игорь не верил. Он провел в сумме целые сутки, наверное, изучая фотографии расчлененных тел и отчеты криминалистов, патологоанатома и результаты токсикологических экспертиз. Если бы он умел видеть сны, то точно бы извел себя кошмарами. А так просто наизусть выучил почерк их маньяка. И сейчас мог бы на что угодно спорить, что это его рук дело. Голову пронзила резкая боль и он потер виски, разгоняя её по черепу. - Ну что? - Ковалев ждал его на улице, был бледным, но к его чести умудрился не блевануть. - Забираете? - Посмотрим. - Уклончиво ответил Игорь. - Не мне Вас учить, но Вы же понимаете - никаких журналистов, информация не уходит никуда дальше нас с Вами. Капитан слабо усмехнулся. - Ну за кого Вы меня принимаете. Игорь хотел было набрать Цветкова, но передумал в последний момент и обязанность распределить список первостепенных задач по сотрудникам поручил Зайцевой. Массу всего нужно было сделать, и в первую очередь - установить личность погибшего. Потом он попросил Ковалева опросить местных, может кто-то знал, что жертва забыла в заброшенной деревне или видел в городке кого-то подозрительного. Криминалисты подъехали почти сразу, три человека плюс фотограф. Гром обменялся рукопожатиями с каждым из них и кратко описал ситуацию. Дальше флаг первенства переходил к ним, хотя он и собирался проконтролировать все от и до. Активное участие в суете следственных действий посреди сжимаемой стенами леса мертвой деревни помогало ему отвлечься от тяжелых и точно также сжимавших его голову подозрений и соображений. И как он допустил, что преступник сумел нанести новый удар? Непростительно. Игорь прошел назад в дом и теперь рассматривал залитое слепящим светом место преступления - криминалисты привезли и установили мощные прожекторы. Растерзанное тело в этой холодной вспышке превратилось в гротеск, и будь он случайным свидетелем, точно решил бы что этот просто муляж, магия кино. Жертва опять оказалась мужчиной, но на этом сходства с остальными убитыми заканчивались или исчислялись общими случайными чертами. Темные волосы как у Гуляева, высокий, как Свиньков и Яковенко, но куда худее. У них не было усредненного портрета теоретической жертвы Мясника, и этот бедняга только ещё сильнее сбивал с толку. Он уже собирался спросить у криминалистов, удалось ли им найти на полу в доме и в комнате читаемые следы, когда у него зазвонил телефон. Снова Цветков. - Да? - Игорь вернулся на крыльцо и вдохнул ещё одну порцию не отравленного смрадом смерти воздуха. Где-то за деревьями уже занимались первые робкие лучи солнца. - Игорь, давай возвращайся. - Цветков был ещё более раздражен, чем в последний их созвон, и кажется слегка обескуражен. - Свидетель, сука, хочет говорить только с тобой. Гром тоже ощутил отголосок раздражения коллеги. Ему порой попадались такие вот деятели, которые, начитавшись новостей и насмотревшись американских криминальных сериалов, думали что могут требовать его к себе как мальчика на побегушках. - Ну тогда пускай сидит и ждет, пока я не вернусь из этого хуева-кукуева. - Ага, я тоже сначала так ему сказал. Но только ты б приехал лучше, а? Он просто адвоката вызвал, причем Сырникова. Ну знаешь, крутой дядька. Я бы по виду этого конча не сказал, что у него есть такие бабки и связи, а они есть оказывается. Может быть успеешь, пока к нему юрик не приехал? Кксюха с Азатом метнутся и проследят на месте преступления за всем. Игорь задумался. В голове снова отдаленным гулом нарастала боль. Свидетель, по словам Ковалева, вел себя странно, да и тот факт, что он приперся в гости к убитому в заброшенную деревню, не вписывался в типичное и не вызывающее подозрений поведение. К тому же, тот мог помочь как можно скорее опознать жертву. И Сырников - Сырников брал не меньше двадцатки за получасовую консультацию и брался далеко не за каждое дело. Он снова покосился на брошенный во дворе дастер. Не на таких автомобилях катаются сырниковские клиенты. Любопытство пересилило. Он отыскал Ковалева в машине. Тот дремал, откинувшись на сиденье. Игорь тронул его за плечо и капитан резко дернулся. - Ой, бля. Срубило. - Он выпустил легкую усмешку. - Что такое? Гром в двух словах объяснил, что дела требуют его присутствия в Питере и до приезда других сотрудников попросил проконтролировать работу криминалистов. Капитан, вообще-то, имел право залупиться и отказаться - это дело явно забирали себе ребята из столицы и ему вполне можно было отправляться домой и отсыпаться. Но он кивнул и неловко выбрался из автомобиля, а потом попросил второго сотрудника отвезти Грома до их местного отделения где тот оставил машину. Игорь пожал ему руку совершенно искренне, от души. Вселенная видно решила хоть немного подсластить ему пилюлю, поэтому каким-то чудом он умудрился проскочить и в центр до пробок. Отдел напоминал потревоженный улей - все двигались чуть быстрее и резче, чем обычно, переговаривались, принтер выплевывал листы бумаги. В кабинете у Прокопенко горел свет, но жалюзи были задернуты и перекрывали обзор. Ну и к лучшему - сначала Игорь хотел поговорить со свидетелем и идти на ковер хотя бы с какой-то информацией. - Адвокат ещё не приехал! - Радостно сообщил ему Цветков. Потом закатил глаза. - Слушай, я бы прогнал этого пидора по тесту на наркотики, точно чет найдем. Он меня заебал, закрыть бы его на пятнадцать суток хотя бы. Если уж невозмутимого и обладающего крайне специфичным чувством юмора Цветкова умудрились заебать, значит свидетель был действительно мерзким типом. Наверное, на отсутствии пробок удача на сегодня и закончилась. Хотелось бы верить, что только на сегодня, а не на ближайшие месяца три. - Он так ничего и не сказал? Удалось установить личность? - Нужно было хотя бы прикинуть подход к этому персонажу, прежде чем врываться в допросную. Костя поморщился. - Нет, я попытался быстренько по базе пробить, но потом отвлекся на номер машины, который ты мне прислал. Кстати, она арендованная. Менеджер, который со мной связался, был очень сонный и злой, сказал только после начала рабочего дня скажет, кто её брал... А этот уебок вполне себе болтает, только не о том, о чем нужно. Требует горячий завтрак, кофе и сигарет. И тебя. Ясно. У Грома снова заныло в висках. Это расследование было как расплавленная резина, затягивало, налипало, каждый шаг нужно было делать через невероятное усилие. Он на мгновение прикрыл глаза, а потом кивнул. - Ну веди, будем колоть чертягу. Допросная у них была самой обычной, хотя ремонт и её коснулся. Пол был покрыт черной плиткой, стены выкрашены в темно-серый цвет, а лампа под потолком специально источала холодный больничный свет. В центре комнаты стоял стол и два стула - самые простые, хотя полицейские иногда прикатывали туда свои офисные кресла. Формально это было запрещено, но реально никто не горел желанием ощущать, как его задница превращается в идеальный куб по форме стула в ходе двухчасового допроса. Ну и конечно, стена, которая с одной стороны была тусклым и темным подобием зеркала, а с другой - прозрачным окном, через которое можно было наблюдать за процессом допроса. Сюда Гром и зашел перед тем, как ворваться непосредственно в саму допросную. Ему хотелось взглянуть на свидетеля, на язык его тела, на то, как тот ведет себя, когда думает что один. Это поверхностное исследование помогало куда больше, чем полагали пренебрегающие им сотрудники. Он глянул через стекло, моргнул, отчаянно мечтая, чтобы это все было просто не смешной, жестокой шуткой его мозга. Конечно, такое явление значило бы что он окончательно сошел с ума и скорее всего больше не годится для службы. Но даже такой расклад был бы желательнее чем его альтернатива. Снова открыл глаза и уставился в прозрачное стекло с такой силой, будто находящаяся за ним комната была в километрах расстояния. Нет, это была липкая, ледяная реальность. В допросной, вальяжно развалившись на неудобном стуле, со скучающим видом прокручивая знакомым нервным движением золотой перстень на указательном пальце, сидел Гречка. Игоря пробрало ознобом. Он тяжело облокотился на стол, возблагодарил всех богов за то, что Цветков уже ушел и он остался тут один. Странно - снаружи его будто изморозью прихватило, а внутри кипел жар, горло пересохло. Его оглушало навязчивое, монотонное гудение. Он растерянно покрутил головой в поисках его источника и только тогда понял, что это шумела в ушах кровь. Ситуация была столь же поганой, сколь и нелепой. Игорь стабильно оказывался на грани серьезных физических увечий, а то и смерти раз в пару месяцев, его стиль работы предполагал массу риска и кучу импровизации. Но никогда его ещё не парализовало такой шокированной беспомощностью. Он потряс головой, словно выбирался из ледяного темного омута. Может, это подстава? Каковы шансы что Гречка реально оказался на месте преступления случайно? И что он собирается делать теперь? Ублюдок был отвратительно непредсказуемым. Пожалуй, ощущение с которым Игорь вошел в допросную не было сродни тому, которое испытываешь перед прыжком в воду с трамплина или утеса. Скорее тем, что распирает тебя в долю секунды перед отчаянным скачком веры с третьего этажа на тентованную газель. Травмы неизбежны, везение определяет только размер ущерба. Он вошел в комнату и остановился на секунду, переборол желание тут же выйти. Вместо этого отодвинул стул и сел напротив Гречки. Тот медленно поднял на него пустой и наглый рыбий взгляд. Всего-то крохотный будничный жест, капелька в огромном океане времени. Но эта капелька умудрилась растечься в целую реку, пока они не встретились, наконец, глазами. Гром был почти уверен, что Гречка сделает что-то, что выдаст с головой их обоих, может нарочно, может случайно, но тот не сделал ничего. Просто моргнул. - Вы хотели говорить с майором Громом? Я майор Гром и у меня мало времени. Вы должны ответить на мои вопросы. Это был чистейший сюр. И Гречка, и допросная были обыденными составляющими его повседневности, но стоило им пересечься, как реальность теряла плотность и осязаемость, трещала по швам. Они никак не должны были встретиться в этой точке бытия, это было также неправильно, как тираннозавр посреди общественного туалета. Игорь поймал себя на осознании, что понятия не имеет, как говорить с Гречкой вот в такой вот обстановке. Фразы казались пластиковыми и ненатуральными. - Уууу, а что я ещё должен? - Гречка подарил ему ленивую, глумливую и крайне мерзкую улыбочку. Привычное зрелище, вызывающее совершенно не те ассоциации. - Я Вас, товарищ майор, немножко иначе по видосикам Пчелкиной на Ютубе представлял. Выше, что ли. Товарищ майор. Сука. Четко так проговорил, по буквам, не выдернул чеку в виде шипения сквозь зубы, но и Юльку упомянуть не забыл. У Игоря свело шею, хуй знает от чего. Наверное от напряжения - он как-то раз оказался в западне с активируемой резкими движениями бомбой в руках. Вот примерно те же ощущения были, только там он хоть отчасти ситуацию контролировал. - Будьте добры, представьтесь для начала. - Строго велел он, отчаянно пытаясь построить этот ебанутый диалог хоть на пару строчек вперед. Он ожидал какого угодно ответа, от прямой лжи, которую ему придется разоблачать, до “а то ты не знаешь”. Просто надеялся, что сейчас в комнату за зеркалом никто не зашел и у него есть хоть какой-то шанс уменьшить ущерб. - Кирилл. - Просто отозвался Гречка. - Гречкин. Мой батя неизвестен, так что без отчества. Слушайте, майор, я не могу, мне надо покурить, жесть прям как. - Вот тут он точно должен был вставить это свое “а то ты не знаешь”, но ограничился просто выразительным взглядом. - Я ж не арестован, хули отношение-то такое. Игорь кивнул. Встал, вышел из допросной и, слегка оглушенный, вернулся в общую комнату. Он все еще никак не мог окончательно восстановить связь с реальностью, но по крайней мере теперь все не казалось настолько катастрофичным. Гречка конечно в любой момент мог слететь с катушек, но пока вел себя вполне благоразумно. Оставалось только Грому самому не вызывать подозрений чересчур снисходительным обращением. Он задумчиво пересек офис и вышел через пожарный выход в тупичок за зданием, который все использовали как курилку. Там в любую погоду и в любое время суток можно было поймать хотя бы одного курильщика. Прямо сейчас он наткнулся на трех, и все трое как по команде уставились на него в ответ. Один из них, кажется, из комнаты хранения улик, курил лаки страйк. - Одолжи мне пачку. И зажигалку. - Он непререкаемым жестом протянул руку. Чем дальше Игорь находился от Гречки, тем больше ощущал себя собой. - Ты не вернешь? - Коллега печально полез в карман. - Нет. Но это для дела, очень важного, между прочим. Твои сигареты сыграют решающую роль, утешайся этим! - И он на прощание похлопал его по плечу. Перед входом в допросную он снова позволил себе оторваться на секунду от рационального восприятия реальности и представить, что Гречки там просто нет. Не совсем нет в этом мире, конечно. Даже не в принципе в его жизни нет, признать нежелание его полного исчезновения из бытия Игоря Грома было тяжко, но пришлось. Просто нет в этой комнате и в этом деле. Конечно, он там был. Положил руки на стол, а на них голову и вопросительно на него пялился. При виде пачки сигарет оживился неподдельно, а Игорь вздохнул, но на этот раз про себя - он не хотел убеждаться, что вот настолько хорошо уже помнил эти дурацкие вредные привычки. - Ого, лаки страйк. - Гречка округлил глаза, вытянул из пачки сигаретку. Теперь уже была очередь Грома посылать в воздух многозначительное “а то ты не знаешь”. - Вам, кажется, потребуется немного удачи. - Просто сказал он вслух. - После того, что Вы сегодня видели. Гречка ничего не ответил, блаженно затянулся и выпустил дым в воздух. Игорь смотрел на него и чувствовал, как все вокруг них валится в пропасть. Он никак не мог увидеть человека напротив него чужим, посторонним, как ни старался. Это был кто-то, кого он знал. Две стороны его жизни склеились друг с другом, как старые глянцевые фотографии, и отодрать их друг от друга, ни одну не повредив, казалось невозможным. Гречка молча курил, отвратительно привычно прикрывая глаза от удовольствия и безобразно знакомым жестом красивых пальцев удерживая сигарету, и Игорю пришлось его поторопить. - Вы так хотели меня видеть, а теперь молчите. Почему именно мне решили все рассказать? Он никак не мог поймать грань между тем, чтобы говорить с Гречкой как с Гречкой и говорить с Гречкой как с подозреваемым. Все потом будут слушать запись этого допроса сто раз подряд, ради дела, не ради того, чтобы найти там компрометирующие его нюансы. Но нужно было постараться, чтобы даже нечаянно ничего не обронить. - Да я, товарищ майор, видел Вас в новостях, на ютубчике про Вас смотрел видео. Вот решил увидеть лично. И потом, остальные работники тут какие-то тупые, не, таким я инфу сливать не буду. Снова “товарищ майор”, и снова четко и по буквам. Дразнит, значит, но в гомеопатических дозах. Игорь поймал себя на том, что размышляет о том, как потом будет вот за эту всю хуйню Гречке выговаривать. Чуть не матюгнулся, но ведь и правда - что за детский сад? Ему нужно было сейчас строить вопросы так, чтобы они звучали естественно от него, как от следователя, но чтобы Гречка мог на них ответить и не подставиться. Знать бы ещё, зачем он на самом деле поперся в эти ебеня к расчлененному незнакомцу. - Хорошо, я тут. Теперь давайте не будем тратить время, думаю, из новостей и видео было несложно понять, что я человек занятой. - Ага, все работаете. Продохнуть некогда, да? - Гречка насмешливо прищурился. При всей абсурдной катастрофичности ситуации Игорю вдруг тоже стало смешно. Ну насколько это было в гречкином духе - найти труп, попасть в ментовку и все равно после этого вот так вот ебано прикалываться! А потом реальность врезала ему под дых крайне мрачными перспективами того, что обязательно случится с его жизнью, если этот совершенно не воспринимающий ничего серьезно глумливый мудак соскользнет с лески, на которой сейчас шутя дразнит баланс. Нужно было сосредоточиться и собрать рассыпающееся от неожиданности внимание в один твердый и тяжелый кулак. И припечатать им гриф “секретно” на всю эту херню. - Помогите нам прояснить личность погибшего. Это был Ваш друг? Как его звали? - Господи, пожалуйста, знай ответы хотя бы на эти вопросы! Несколько мучительно долгих секунд Гречка молчал, выпускал дым из чуть разомкнутых губ. И снова жесты, знакомые до головокружения. - Эдик его звали. По бате вроде Андреевич или Анатольевич... А вот фамилию я не знаю. Отлично. По всем правилам допроса Игорю следовало бы не поверить и приняться вытряхивать этот секрет всеми силами. Но дело было в том, что вот конкретно сейчас он верил. На помощь ему пришел, не по своей воле и совершенно внезапно, адвокат Сырников, прорывающийся в данный момент сквозь пробки в центре. Потому что именно желанием задать как можно больше вопросов до его прихода он потом объяснит отсутствие привычной дотошности. - Как он оказался в заброшенной деревне? И как там оказались Вы? Гречка прикурил следующую сигарету, невозмутимо откинулся на спинку стула и снова смерил его нечитаемым, слегка насмешливыми взглядом. Растрепанные волосы свисали ему на лицо подсохшими слипшимися прядями, на шее и на черной мятой футболке прилипли крошечные травинки. Игорь переборол сначала приступ паранойи - вдруг он на самом деле сошел с ума и выдумал весь этот роман и сейчас перед ним сидит человек, не имеющий к нему никакого отношения кроме прямого расследовательского? А потом переборол несвойственный себе приступ перфекционизма, почти вынудивший его перегнуться через стол и снять эти крошечные зеленые травинки с черной ткани и светлой кожи. - Ну что значит как? На машине приехал, ну майор! - Губы выпустили новую партию никотинового облака и скривились в усмешке. Вот тут майору Грому точно требовалось взбеситься. И ему даже не пришлось бы играть - кошмарная и опасная несерьезность Гречки, наподобие несерьезности играющего со спичками на нефтеперерабатывающем заводе ребенка, заставляла его скрежетать зубами от злости. Захотелось хорошенько тряхнуть того за грудки, схватить побольнее и популярно донести, что сейчас даже близко не время вот так вот веселиться. А потом хотелось проделать это все с самим собой, потому что это он был виноват в том, что в руках этого ебанутого, несерьезного, сумасшедшего и непредсказуемого мальчишки была вся его долбаная карьера. Сам вручил перевязанную ленточкой. Вместо этого Игорь вдохнул и выдохнул. Глубоко и медленно. - Ещё раз. Почему Ваш друг Эдик - который, напоминаю, погиб - очутился в заброшенной деревне? Я спрашиваю не про вид транспорта, которым он воспользовался, а про причину. - В конце концов, ему все равно придется допрашивать Гречку подробнее в приватной обстановке. Там он и злость сорвать успеет. На миг, именно на тот, в который Игорь напомнил о том, что человек в лесном домике мертв, на лицо его собеседника набежала серая тень, глаза стали блеклыми, губы скривились. Потом тот моргнул, перевалился от спинки стула на столешницу и покачал головой. - Ну так бы сразу и сказали. Он прятался от кого-то, от кого я в душе не... Не знаю. Мы не очень близко дружили, если че, так, тусовались. Просто я взял погонять эту тачку для непроходимых ебеней, ну и знал что он там ховается, вот и решил его навестить. Просто так. Игорь кивнул, хотя на аудиозаписи допроса этого никак не могло быть отражено. Подумал, что мог бы одними губами что-нибудь сейчас Гречке сообщить, но решил, что это слишком большой риск. - И? - Если бы Сырников узнал, насколько сильно выручил невыносимого майора Грома, то удавился бы на своем шелковом галстуке за штуку баксов. - Что дальше было? Гречка утопил в пепельнице окурок и не стал закуривать снова. Хорошо, а то в допросной уже туман стоял. Поморщился, снова на его лице, красивом даже в таком потрепанном виде, мелькнула тень пробирающих до костей воспоминаний. - Ну, я приехал без предупреждения. Это была плохая идея, но чет я решил вот так вот, ну тупанул. Приперся уже к ночи, дождь собирался, деревня эта стремная, пипец короче. И я решил сразу войти в дом. Света нигде не было и я подумал, что Эдик уже спит, хотел постучать в дверь, но она открылась. Мне показалось, что там никого, я прошел по первой комнате, типа кухни которая, и уже хотел уходить в машину. Но потом почувствовал... - Его лицо передернулось непроизвольным спазмом и Гром понял, что конкретно в этой части истории нет ни грамма лжи. - Запах. И как дебил из ужастиков, вместо того, чтобы убежать нахуй, пошел по комнатам, нашел Эдика, выбежал из дома, сел в машину и принялся звонить в ментовку. Последнюю фразу он выпалил на одном дыхании, как будто старался перелистнуть самые неприятные воспоминания поскорее. - А почему вокруг машины бегал и кричал, когда полиция приехала? - Игорь даже не понял, когда успел перейти на “ты”. Гречка усмехнулся, сначала слабо и искренне, но потом словно опомнился и натянул свой ехидный оскал во все зубы. Снова откинулся на спинку стула, с такой силой, что тот качнулся и скрипнул. - Обещал этому пидору, который Эдика вальнул, что найду его и за приятеля отомщу. - И он опять качнулся на стуле, ещё сильнее, а потом, чтобы не упасть, схватился за край столешницы. В этот самый момент дверь в допросную гневно хлопнула и в неё ворвался вихрь запахов - дорогих духов, дорогих кожаных аксессуаров, дорогих сигарет, салона дорогого автомобиля и немного дорогой шлюхи, кажется. Впрочем, последний аромат шел остаточным полуночным шлейфом и уже почти не ощущался. Возможно даже Игорь его и вовсе сам выдумал из личной неприязни к адвокату Сырникову. Своей фамилии тот соответствовал внешне и походил то ли на румяный поджаристый сырник, который за две тысячи рублей подадут на завтрак в удушающе пафосном ресторане на Невском, либо на головку сыра. Круглый, толстый, самодовольный и лучащийся недоброжелательной уверенностью, тот специализировался на уголовном праве, а именно на организованной преступности, мошенничестве в крупных размерах и прочих приносящих немалые деньги сферах. И как Гречка смог за такой короткий срок его себе раздобыть? Адвокат взглянул на Игоря с ледяной неприязнью - им доводилось уже сталкиваться лбами и обоим это действо не доставило большого удовольствия. Потому что по характеру Сырников наоборот выходил за рамки ассоциаций и скорее напоминал жесткую корку хлеба, вставшую при этом поперек горла. - Допрос моего подзащитного без присутствия адвоката - это нарушение его прав и закона. Вы, Игорь Константинович, это понимаете, значит, должны понимать последствия Ваших действий. Больше мой подзащитный Вам ничего говорить не будет, если Вам потребуется от него ещё какая-либо информация, будьте добры вызвать его заранее и сообщить мне. Идемте, мой дорогой мальчик, Вы совершенно не обязаны тут оставаться. Последнюю фразу адвокат произнес мягким отеческим тоном и адресовал Гречке. Тот посмотрел на него сверху вниз, но без малейших признаков раболепности, с задумчивым прищуром. Потом кивнул. - Ага. Я и так уже все рассказал. Оставшиеся формальности - прояснить вопрос с изъятой пока машиной, подписать все расписки и прочитать все уведомления - Гром предпочел оставить на совести коллег. Ему хотя бы пару секунд нужно было провести наедине с собой, встряхнуться, уложить в голове этот попахивающий безумием опыт. И только потом снова нырять в свою естественную среду обитания. Он, не вставая из-за стола, проводил взглядом гречкину спину. Вытатуированный у того между лопаток глаз пялился на него даже через ткань.