Дурой буду, мне позволено

С утра, если честно, ватной себя чувствую. Но в школу идти нужно, хотя в любой другой день я бы просто-напросто гудела бы по любому поводу. Мол, живот, голова, жопа. Слишком грубой я стала со вчера… и самое странное то, что я понимаю, как это случилось. Тем более, с утра меня ещё и головомойка от Ани ждала, ведь она вчера меня в сети не дождалась с четырёх часов дня, а теперь ещё и подробности потребует. Да-да-да, это же Аня. В общем, после выемки мозгов я сразу же побежала в школу. Не знаю, что, но что-то меня тянуло туда. Может, хочу увидеть этого идиота… может, хочу, чтобы он боготворил меня после того, что я ему подарила вчера. А ещё я сама у себя украла первый поцелуй, ха. Войдя в здание, конечно же, в первую очередь хотела побежать в класс… но мне не дали и заставили раздеться. Нагло заставили. Чёртова баба Нюра… Всё сделав наскоро, я, наконец, вошла в класс. Спокойно так, будто бы и не спешила никуда, а если учесть тот факт, что я прихожу всегда на русский рано, ибо учительница – карга старая, то я беспалевная просто. Я сама беспалевность. Однако не увидев там нужного объекта, хотя я так тщательно бегала глазами по партам, одноклассникам и каждому миллиметру линолеума, внутренне отчаялась и села за парту, разложив учебники. После дела я впала в какой-то немой ступор… просто, плохо… у меня даже появились такие мысли, которые, как Аня надеялась, никогда у меня не должны были проскользнуть, что бы ни случилось. И всё же, озвучу это тупое бабское: так вот, что ему было нужно. А и вовсе, на что я надеялась-то? Дура тупая, тупая дура… дура тупая, тупая дура! У меня внутренне даже истерика началась, и я, воткнув наушники, положила голову на парту, прикрыв руками. Типа «я в домике». Никогда больше не буду любить. Самое поганое то, что я, после кайфа неземного во сне его видела. Какую-то тупую романтику. И надеялась, что не пожалею. Он даже недели не продержался, сопляк. Тихонько пустив слезинку я её быстро утёрла рукавом и продолжила витать в облаках, пока не услышала этот чёртов звонок. Пока вроде бы, Елена, и вроде бы, Николаевна, что-то бормотала про деепричастия, обороты, и какой-то Раптор, я написала на листочке всего несколько слов, но в них я буквально душу вложила. Душу, которую… «Душа порвана. Я ухожу с уроков. До свидания, до завтра» - правда, не знаю, зачем, но немного легче. И вправду, может, с уроков слинять? Поговорю с Аней, она послушает меня, всё будет, как раньше. Знаете, не в моём случае говорить «ничего больше не будет, как прежде», я всё смогу вернуть. Разве что, кроме девственности. Точно. *** - Да нехер было тогда вообще с ним спать, сука ты препоганая! – верещала она в трубку. А я просто лежу, прислонив её к уху и смотря в потолок, но, судя по взгляду, явно я нашла там бездну, в которую сейчас падаю. И вправду, после такого поворота хочется уйти в депрессию далеко, но ненадолго… упасть, провалиться, исчезнуть хоть на пару дней. Завтра пятница, чёрт, значит, надо в школу. Скажу, что болею. А чем я болею? Безответной симпатией? Невзаимной любовью? Врать совсем не хочется никому, потому что себе довольно-таки долго врала и поняла, как это больно. Как это больно, после сладкой лжи узнать горькую правду и вернуться в жестокую реальность? Это больнее, чем… - Ты меня слушаешь вообще?! - Да… - еле-еле слышно. - Даша… - вздохнула она устало и сочувственным тоном начала парировать. – Милая, зачем? - Что зачем? – по-прежнему я смотрела в бездну, только теперь среди моих мыслей слышала её голос эхом в ушах. - Зачем, красавица, ты душу продала? – пошутила она. – Дашка, не стоит так. Это всего лишь период, а ты ещё найдешь своё счастье. И оно необязательно будет человеком, или человеком мужского пола просто. - Я не хочу счастья, я хочу… - и тут меня озадачило. А действительно, чего я хочу? Ничего? Или чего-то внеземного, как все шлюхи, мечтающие о принце на белом Бентли? Не бывает у меня такого, да и вообще, у людей не бывает, что они ничего не хотят. Всегда кто-то чего-то хочет, да и я не исключение из этого ряда блядских закидонов. Просто мы порой не можем понять или угадать, чего мы хотим, вот и всё. Чего же я хочу… - Ну, чего? Чего ты хочешь, зайка моя? - Я хочу… - выдохнула обречённо. – С Никитой увидеться. - В чём проблема? - В том, - я стала ковырять одеяло ногтем, повернувшись на бок. – Что меньше всего хочу слышать его голос. - Давай ему кляп вставим. - Прости… - я сбросила трубку. Нет, Аня хорошая и добрая, понимающая, психолог, всё же, но мне сейчас не это нужно… хочу, чтобы стало совсем и окончательно легче. Встав с кровати и поправив макияж, расчесав небрежно взлохмаченные волосы, я направилась к тому дому, в коем меня отогрели и приютили на полтора часа. Точнее, в подъезд. *** - Да? - Выйди, - сказала я и услышала гудки. Зачем я это делаю? Я знаю, зачем. Но моему мозгу и здравому, прости Господи, смыслу, этого знать не надо. Через 3 минуты передо мной во всей красе стоял запыханный, видимо, от бега, парень с какой-то тетрадкой в руке и глотал ртом воздух, тяжко дыша. - Чего тебе? – сглотнул тот, всё ещё не отдышавшись. Смотрит исподлобья так пристально-пристально, будто ожидая эмоций на лице. Не надейся, я же актриса, я смогу и робота играть. - Просто хотела спросить, почему в школе не было, руссичка просила. - Я занят был слишком, чтобы в школу идти. И зачем гоняла? Могла бы в домофон звякнуть, да и я бы не бегал, думая, что что-то важное. А тут руссичка, - он отошел и очутился спереди меня, смотря куда-то в небо. Тяжко вздыхая, слишком тяжко. – Руссичка… - Я твой домофон, можно подумать, знаю, - цыкнула я безразлично всё так же и решила пойти домой. Главное было – увидеть его и всё. Я даже за эмоциями не наблюдала. Ничуть не больно. Меня окликнул и остановил в то же время его вопрос. - Даша, ты почему не в школе-то? Я круто развернулась и с таким же poker face-ом, ответила: - А что мне там делать? У меня голова болит, - многие бы удивились, как у меня наглости такой хватает. А с такими нужно никак не иначе. - Понятно. Кстати, держи, - он вырвал из тетради ловко листок и протянул мне. Там аккуратным каллиграфическим почерком было написано: «Зачем, хорошая, перечишь мне в ответ? Зачем буянишь и хохочешь невпопад? Зачем ты, милая, уходишь тихо в свет, А то ли этот свет, ты выбираешь ад? Зачем ты, малая, проходишь мимо и молчишь? Зачем, родная, ты от меня подальше убегаешь? Зачем, любимая…» - строчки обрываются дальше. Но, про любимую, если честно, задело немного. Что-то ёкнуло в груди. Черт. - Я весь день сидел, чтобы написать это… успел только так, а тут ты звонишь. - Мне тут и ответить нечего… - Ну перестань, - он подошел и по-свойски, нагло даже, за талию меня одной рукой обнял, а другой мою руку сжал в своей. Причем ту, где этот листок. – Мы же оба помним, что вчера было, и нам обоим понравилось. Или ты имитировала? - Слишком пошлый вопрос. Спроси чё попроще. - Зачем… - Я билась головой о стену? Кстати, вот тебе и строчка, - прервала я его и без улыбки усмехнулась горько-обреченно. – Потому что дура… - А не парит тебя то, что ты дура? - Буду дурой. Мне позволено, - я засмеялась и чмокнула его в губы. – Потому что родилась.