Вчера и сегодня

      Вэй Ин и сам не знает, что он делает возле этого дома, битый час сидя под окнами в небольшой кафешке. Нужного ответа он не находит, день за днем, раз за разом обнаруживая себя у знакомого переулка.       Все началось с того, что он просто решил узнать, где теперь обитает Лань Ванцзи, и бесцельно идя по навигатору, неожиданно для себя чуть не столкнулся с неторопливо идущим по другой стороне улицы мужчиной.       От полного краха Вэй Усяня спасли только ставший уже привычным капюшон и быстрая реакция. Он долго смотрит вслед бывшему мужу, внимательно подмечая каждую деталь походки и одежды, словно видит того впервые.       Впрочем, с их последней встречи прошло уже больше месяца, и все эти дни и ночи в его ушах беспрерывно звучал голос Лань Ванцзи, произносящий его имя тихим шепотом.       Этот надоевший голос заглох только после этой внезапной встречи, и Вэй Усянь неожиданно для себя вдруг расслабился. Присев за низкий столик ближайшего кафе, он впервые серьезно задумался о том, что же теперь делать дальше.       Так, незаметно рассматривая проходящих мимо людей, он снова уже почти привычно выцепил взглядом светлые, резко выделяющиеся на общем тусклом фоне одежды. Лань Ванцзи возвращался, уверенно постукивая тростью о тротуар. В руке он нес газеты.       Внезапно на Вэй Усяня нахлынули воспоминания их почти ритуала. Лань Ванцзи никогда не читал новости с планшета или с телефона, упрямо заказывая их бумажный аналог. Поэтому каждое утро, спускаясь к завтраку, Вэй Ин заставал уже собранного и одетого по деловому мужа за чтением, прерывалось которое исключительно для того чтобы отпить горячего, терпкого кофе, откусить аккуратный кусочек традиционного яблочного пирога и кивнуть ему, Вэй Ину, сонно потиравшему глаза после сна.       Эта маленькая деталь, незаметно засевшая в голове Вэй Усяня, тянет за собой сотни крохотных, но как оказалось прочно засевших в его голове воспоминаний о бывшем муже. Который впрочем по-прежнему носил кольцо на пальце, словно и не было их последнего, выматывающего душу разговора.       Вэй Усянь тяжело опускается на низкий столик головой и выдыхает. Он хотел бы встать и навсегда уйти из жизни этого мужчины, принесшего ему столько боли, из этого ненавистного города.       Цзян Чен был искренне удивлен, когда узнал где осел его брат после того как буря, поднятая Лань Сиченем, улеглась. Вэй Ин тогда отговорился, что он не знает больше ни одного города, кроме этого за пределами покинутой отныне страны. Но оба знали, что это не так.       И оба молчали, не желая ворошить болезненные воспоминания.       Теперь же глядя на человека, который медленно шел по дороге, Вэй Усянь не знал что ему делать. Их отношения, беспросветные, болезненные, они не приносили ничего кроме отчаяния и закипавшей в душе ярости.       Вэй Ин хотел бы стереть их навсегда из памяти, вырвать как лист бумаги. Но каждый жест, каждый взгляд этого мужчины будили в нем воспоминания, и Вэй Ин уже не знал, где заканчивается боль, и начинается…       Что начиналось на запретной границе он тоже не хотел знать, потому что это перечеркивало все его жалкие попытки начать новую жизнь в самом зародыше.       Он так и не сумел за все эти годы наладить свой быт, завести отношения.       В те неловкие моменты, когда он пытался сблизиться с той или иной женщиной, перед его глазами тут же вспыхивали отчаянные, почти не имеющие цвета глаза и все внутри Вэй Усяня сжималось.       Поэтому он просто оставил робкие попытки брата свести его хоть с кем-то, и попытался переключиться на мужчин. Вопреки собственным убеждениям, словам и чувствам. С мужчинами ему было проще, он не чувствовал вины за грубость и нежелание сближаться. Но того ошеломляющего, на грани боли и потери сознания удовольствия, которое он испытывал только в объятиях бывшего мужа, он не нашел, сколько бы ни искал.       А на этом фоне все остальное меркло. Потому он уже давно бесцельно болтался между небом и землей, отвисая из беспросветного существования только в день, который когда-то стал, по его мнению, самым несчастливым днем в его жизни.       Тогда Вэй Ин одевался, садился в метро и ехал на мост Миллениум, где подолгу стоял, рассматривая Собор святого Павла, причудливые здания вдоль берега. Это давало ему необъяснимое чувство покоя. Словно тот, воспоминания о ком были отныне под строжайшим запретом, снова был рядом.       Поэтому месяц назад, когда он снова услышал знакомый голос, он сначала не поверил своим ушам и глазам.       Они расстались, в очередной раз попрощавшись, но вот он Вэй Усянь, а вот главный участник всех его ночных бдений и кошмаров.       Лань Ванцзи скрывается за углом, и Вэй Ин вздыхает. Поднявшись он медленно идет следом, отмечая глазами номера домов, пока не утыкается почти носом в неприметную калитку.       Это тот адрес, что дал ему Лань Чжань. Вэй Усянь с интересом рассматривает низкий домик, небольшой, но явно ухоженный сад.       Прежде они жили в дорогих двухэтажных апартаментах, в самом центре. Этот тихий дворик совершенно не похож на респектабельное жилье, но Вэй Ину тут необъяснимо нравится. Рука непроизвольно сжимает визитку, чувствуя как ее углы впиваются в руку.       С того дня он раз за разом приходит сюда, чтобы выпить кофе в кафешке и мило поболтать с почти уже знакомым владельцем.       Зачем ему надо видеть Лань Ванцзи, ответа Вэй Усянь так и не находит, или наверно даже не пытается отыскать.       Все меняется в день, когда идущий уже привычным маршрутом Лань Ванцзи наталкивается на идущих на прогулку собак.       Он неловко пытается их обойти, но одна особо юркая все же выныривает под тростью, и поводок, запутавшись вокруг деревяшки, тянет ее в бок.       Не удержавшись, Лань Ванцзи почти падает, но его успевают подхватить.       Извиняющаяся хозяйка тянет ошеломленного мужчину за собой, и Вэй Ин, наблюдающий за разыгрывающейся драмой, еле успевает скрыться в дверях туалета. Впрочем на стуле красноречиво алеет уже знакомая черная с алым куртка, а забытая визитка припечатана недопитой чашкой кофе.       Лань Ванцзи быстро кивает в ответ, убеждая окружающих что он в порядке, и почти уже направляется к выходу, когда его взгляд зацепляет знакомую вещь.       Он замирает, и словно сам себе не веря подходит к неприметному угловому столику.       Измятая, залитая кофе визитка одиноко лежит, дожидаясь то ли своего текущего, то ли своего бывшего хозяина.       Лань Ванцзи изумленно выдыхает, и почти на автомате садится на соседний стул.       — Простите, но этот столик занят. Могу я вам порекомендовать другой? — Хозяин вежливо улыбается.       Лань Ванцзи кивает на куртку и визитку.       — Мне кажется, я знаю этого человека, я подожду.       Минуты текут медленно. Вэй Усянь подсматривает в щелочку двери до тех пор, пока хозяин не начинает нервно прохаживаться возле стены.       Вздохнув Вэй Усянь выходит. Не обращая внимания на улыбчивого хозяина и на замершего на стуле Лань Чжаня он молча натягивает куртку и направляется к выходу. Визитку он не забирает, впрочем за это время он выучил всю информацию с нее наизусть.       Лань Ванцзи поднимается следом.       — Вэй Ин!       Вэй Усянь только быстрее идет по улице, не обращая внимания на оборачивающихся ему вслед прохожих.       — Вэй Ин, — Лань Ванцзи догоняет его быстро, впрочем а так ли Вэй Усянь хочет убегать. — Постой!       Они наконец встречаются взглядами.       — Чего тебе?       Лицо Вэй Усяня поочередно то краснеет, то бледнеет.       — Ты забыл, — Лань Ванцзи протягивает злополучную карточку.       — Она мне не нужна, оставь себе.       Лань Ванцзи пожимает плечами.       — Хочешь выпить чаю, сейчас самое время?       Вэй Усянь замирает. От внезапной смены темы разговора у него начинает болеть голова.       — С чего вдруг мне хотеть выпить с тобою чаю?       Он может с ходу перечислить тысячи предлогов для отказа, но его губы выговаривают только этот жалкий вопрос.       Лань Ванцзи молча, очень сосредоточенно берет его под руку.       — Пойдем, на нас уже смотрят.       Они медленно, почти торжественно идут рука под руку, не обращая на зевак никакого внимания.       Дом Лань Ванцзи встречает их тишиной и умиротворяющим покоем.       Они не говоря ни слова идут на кухню. Там Лань Ванцзи также молча ставит чайник на огонь, выставляет на стол две традиционные чашки для чаепития. Сахарница, розетка с распространенным тут и всеми любимым джемом, непонятного происхождения.       Вэй Усянь словно во сне наблюдает как Лань Ванцзи, наконец оставивший у порога свою трость, сноровисто колдует у плиты.       Позже они оба сосредоточенно пьют чай, по очереди подкладывая себе разрезанный на небольшие кусочки песочный кекс.       Он совершенно невкусный, но они едят его так, словно не ели ничего очень давно. Вскоре тарелка пустеет, чашки отставляются в сторону.       Вэй Усянь растерянно мнется у порога, медленно надевая скинутые ботинки, ищет взглядом куртку. Лань Ванцзи вежливо помогает, и в тот момент, когда Вэй Ин почти готов уйти, хорошенько хлопнув напоследок дверью, его плечи вдруг сжимают знакомые объятия. Вэй Усянь вздрагивает, чувствуя рядом со своим ухом тяжелое дыхание. Время замирает, а Вэй Ин ждёт. Сам не зная чего.       Но стоящий за его спиной мужчина не шевелится. Пока наконец сам Вэй Усянь медленно не поворачивается, чтобы так же молча, словно в омут с головой, подставить свои губы нетерпеливым, горячим губам.       На этот раз они целуются как положено, глубоко, почти до боли впиваясь друг в друга, стаскивая на ходу одежду и запинаясь в собственной обуви. Вэй Ин знает что будет потом. И также точно знает, что на утро он снова уйдет.       Он наконец-то может честно ответить себе на вопрос, что с ним происходит. И от этого знания его решимость попытаться начать новую, не связанную с горестным прошлым жизнь, только крепнет.       Единственное с чем он не определился, это то, какое из колец он заберет наутро с собой, пока Лань Ванцзи будет спать после бессонной ночи.