***
Pow от первого лица «Он скончался до приезда скорой…» Слова доктора эхом разносились по палате и в голове. «Это очень злая шутка. Этого не может быть! Отец! Он самый сильный из всех, кого я когда либо знала. Он не мог умереть! Он не мог оставить меня одну!» Но сочувствующий взгляд доктора говорил об обратном. Я попросила оставить меня одну. Мужчина согласился, но перед этим опять настроил аппарат. После вышел. И, когда за ним закрылась дверь, я дала волю слезам. Я вспоминала лицо отца, его глаза, его голос. Я вспоминала всё, что он когда-либо говорил. Всё, чему учил. Рядом с ним всегда витало чувство безопасности, а сейчас? Он всегда говорил оставаться сильной, но о какой силе сейчас может идти речь? Погиб отец, но сердце болело так, словно вместе с ним умерла часть моей души. На её месте образовалась огромная чёрная дыра, которая стремилась засосать всё хорошее: свет, тепло, добро и радость. Продолжить утопать в беспроглядной боли не получилось. Я опять провалилась в сон.***
События последующих нескольких недель я помню смутно. Всё как в тумане. Беседы с лечащим врачом, психологом и психиатром мне не помогали. Не помню время, проведённое в реанимации. Не помню, как меня перевели в отделение терапии. Не помню выписки. Не помню, как приехала в дом, который был когда-то родным. Помню лишь, как подписала бумаги о кремировании отца через пару дней после моего пробуждения и как отдали пакет с его вещами. Я чувствовала себя разбитой и опустошённой. Никому ненужной и потерянной. Маленькой одинокой девочкой, которая осталась на растерзание большому и страшно миру. Ведь я осталась совсем одна. Больше никого из родных у меня не было. Друзей тоже. Страх и ужас сковывал. Они не давали думать рационально. Неделю я сидела в четырех стенах, смотрела пустым взглядом в одну точку. Не помню, ела ли я что-то всё это время. Помню, что пила только папин фирменный чай. Он позволял окунуться в иллюзию безопасности и дарил ощущение, что вот-вот отец зайдет на кухню, слегка сожмет мое плечо, потом сядет рядом и скажет, что мы справимся с чем угодно, что все будет хорошо. Но когда чашка чая заканчивалась, волшебство рассеивалось и оставалась только пустота. На восьмой день в дверь позвонили. Я не хотела никого видеть, но постоянная трель раздражала. Поэтому я нехотя поплелась открывать дверь. За ней оказался нотариус отца, который вначале принес соболезнования, а после — завещание. В дом мужчину я пускать не хотела, поэтому пришлось все бюрократические процедуры проводить на пороге дома. Я подписала бумаги о том, что вхожу в права наследства дома, в котором жила с рождения и существовала последнюю неделю. Также мне теперь принадлежит домик в лесу, в который мы часто ездили с отцом на выходные, школа отца, которую он открыл еще до моего рождения и банковские сбережения. Честно, меня это всё не волновало. Я чисто механически качала головой на все слова нотариуса, а также механично подписывала бумаги. Единственный раз я более осознанно посмотрела на мужчину: когда он протянул мне конверт, оставленный для меня отцом. Распрощавшись с нотариусом, я вернулась в гостиную. Положила все бумаги и пакет на журнальный столик. Села на диван, завернулась в плед и продолжила смотреть в ту же точку, что и ранее. Но мой взгляд периодически скользил на пакет, который оставил мне отец. Сколько прошло времени я не знаю. Взгляд всё чаще останавливался на конверте. И впервые за долгое время я почувствовала любопытство. Я неспеша скинула плед, пошла на кухню приготовить чай. Вдыхая его запах, вернулась с чашкой в гостиную. Села на диван, дрожащими руками потянулась к конверту. Испытывая любопытно и страх, я сделала сначала глоток чая, а потом открыла конверт. В нем оказалось письмо и кулон на цепочке. Сначала я взяла кулон и внимательно его рассмотрела. Ничего подобного я не видела ранее. Очень изящная работа. Кулон был выполнен в виде ключа. Он весь был в резьбе, которая складывалась в причудливый узор. Налюбовавшись кулоном, я взяла письмо. Перед тем, как его открыть и прочитать, я сделала несколько вдохов-выдохов и выпила полчашки чая. Посчитав до десяти, я открыла письмо. «Принцесса…» — Отец, как же давно ты так меня не называл, — еле слышно прошептала я, а из глаз потекли слезы. «Принцесса, если ты читаешь эти строки, значит меня больше нет. Но поверь мне, впереди тебя ждет счастье. Твое Предназначение. Помнишь наш тайник, который мы сделали в твоём детстве? Найди его. Ключ откроет тебе все тайны. И помни: ты должна быть сильной и храброй. Не забывай всё, чему я тебя учил. Ничего не бойся. Я и мама всегда рядом. Мы в твоем сердце. Я люблю тебя, моя принцесса. Папа» Я перечитала письмо несколько раз. «Какое, к черту, предназначение?! Какие тайны?! Отец, о чём ты молчал?» Я ещё раз взглянула на письмо, надеясь найти ответы, но у бумаги секретов не было, что меня очень сильно разозлило. Первым метательным предметом оказалась чашка с недопитым чаем. Разбившись о стену, она не принесла облегчения, чем ещё сильнее разозлила меня. Дальше полетели газеты, журналы и книги, которые лежали на столе. Затем настала очередь стульев, стола и прочей мебели в гостиной. Не знаю сколько времени прошло, но я остановилась лишь тогда, когда в гостинной не осталось ни одного предмета, который я бы не швырнула или не пнула, по лицу текли слезы, руки ужасно болели, по одной из них стекали капельки крови, я даже не заметила когда и как поранилась. От бессилия я упала на колени посреди комнаты и закричала: — За что мне все это?! За что?! Сколько я так сидела не знаю, но за окном уже начало темнеть. Я кое-как встала, ноги затекли и не хотели слушаться, но всё же дошла до ванной, чтобы умыться и убрать кровь, которая уже перестала течь и засохла. Я встала возле раковины, включила воду, умыла холодной водой лицо и посмотрела в зеркало. Из отражения на меня смотрела молодая женщина, возможно и красивая, но лишь когда-то. Волосы были похожи на мочалку, лицо бледное и серое, огромные синяки под глазами, потухший взгляд. От этого зрелища стало самой противно, поэтому я переключила свое внимание на руку, смыла кровь, взяла аптечку, обработала рану, а потом вернулась в гостиную. Глядя на то, что я сделала с гостиной, испытала одновременно и стыд, и удивление вперемешку с удовлетворением. А еще наконец-то почувствовала желание жить и что-то делать. Первым делом я отправилась на кухню, чтобы приготовить поесть, но тут меня ждало разочарование: в холодильнике было пусто. Пожав плечами я отправилась на поиски ноутбука, который остался где-то в гостиной, чтобы заказать какой-нибудь еды. Ноутбук нашёлся относительно быстро, и, что удивительно, не пострадал, так как оказался под диваном, который я только пинала, ибо сил его швырнуть у меня не было. Сделав заказ, я решила составить план действий на ближайшие время. — Итак, отец. Ты сказал, что меня ждёт предназначение. А в тайнике я найду подсказку. А где ключ? Я начала смотреть по сторонам, чтобы найти кулон, который оставил мне отец, но из-за беспорядка, который я сама же и устроила, это было проблематично. — Вот же… — выругалась я, — значит, сначала навожу порядок и нахожу ключ, а потом уже буду думать, что делать дальше. Неплохой план. Я пошла в чулан, чтобы взять все необходимое для уборки — мешки для мусора, веник, совок, швабру и ведро. Смешно, но пылесоса у нас не было, отцу нравилось заниматься уборкой с помощью старого, проверенного временем, способа. Также он говорил, что когда занимаешься уборкой именно так, ты убираешь мусор не только в доме, но и в голове. — Никогда это у меня не работало, но может сейчас сработает. Как думаешь, отец? — спросила я и горько усмехнулась. Взяв всё, я отправилась в гостиную. Сначала я убрала стулья, которые были сломаны, затем подняла книги и убрала их в книжный шкаф, газеты, журналы и брошюры ушли в мусорный мешок. Я не заметила, но в какой-то момент я перестала думать о всем том, что произошло со мной, а просто занималась уборкой и ни о чем не беспокоилась. Когда оставалось только подмести и помыть пол, раздался звонок. Я подскочила от неожиданности, но потом вспомнила, что должны привезти еду. Быстро оплатив и забрав пакет с едой, я отнесла его на кухню, а потом продолжила прерванное занятие. Во время уборки около дивана нашёлся кулон-ключ, он быстро оказался у меня на шее из-за страха быть утерянным снова. Спустя около получаса комната сияла чистотой, а я была голодная, будто не ела неделю. А может так и было. В любом случае на кухне меня ждал ужин. Быстро разогрела два стейка и вцепилась зубами в сочное мясо. — М-м-м-м, как вкусно, — произнесла я вслух и продолжила свое занятие. Позже к мясу прибавились две порции овощного салата и пирог. Когда с едой было покончено, я заварила папин чай, сняла кулон с шеи, положила его рядом с письмом отца и начала размышлять вслух. — Предназначение, тайник и ключ, который откроет тайны. Отец, что же ты скрывал от меня? — спросила я, крутя в пальцах ключ. — Ладно, сначала душ, потом спать, а разгадкой тайн займемся завтра.