Там, где есть рыцарь, там есть дракон (с)

В ожидании Ванечкиного возвращения из душа, Евстигнеев успевает задремать на диване. Голова после бессонной ночи уже не болит, но решение завязывать с выпивкой он принимает твёрдое. Как и после каждой своей большой пьянки, если честно. Просыпается он от капель воды, стекающих ему на лоб. Ванька морщится, пытаясь увернуться, но тут же чувствует, что уже не совсем свободен: на его животе сидит Светло, хитро прищурившись и с очень довольной ухмылкой, Ванечка снова наклоняется и мотает головой так, что капли с мокрых волос забрызгивают Ваньку. - Подъем, спящая красавица, я сделал великое дело! Ванечка скатывается на пол и увлечённо тащит Евстигнеева за собой. - Помылся? Впечатляет, конечно. Я просто в восхищении! - Бери выше, идём давай, не успеешь увидеть. Ваня встаёт и подходит к Светло, прижавшемуся лбом к оконному стеклу. - Написал признание под окном? Романтично, конечно, но все же рановато для таких жестов. - Ещё лучше! Ваня приглядывается, но на улице нет вообще ничего интересного, пустынный двор, несколько машин… - Тачку мою перепарковал, что ли? - Вчера ещё, нет, смотри на двери, внимательно! Ванечка переводит взгляд, и видит, как у парадной появляются Слава и Андрей, выходят с громким хохотом и сворачивают за угол дома. - Та-дам, вот и он! Мы одни, ребята вернутся к вечеру. Рудбой смотрит на сияющего Ванечку и смеётся. - Зачем? Выгнал людей из дома, не хорошо получается же. - То есть, ты предпочитаешь слушателей за стеной? Или, может, зрителей? А то вдруг я зря тебя тогда в баре платочком-то прикрыл, может тебе в кайф было? Так я им позвоню, они не откажут. Могут даже любительское порно снять. Мы будем хорошо смотреться, как думаешь? - Великолепно, особенно если ты снова наденешь то платье…или не то, у тебя есть другие платья? - Фу, Ваня, это пошло. Не люблю повторений, платья мы уже проходили. У меня есть идея получше. Ты мне доверяешь? Примерно всё внутри Рудбоя кричит о том, что здесь надо говорить нет, что это точно приведёт его в какую-то ебанутую ситуацию, вроде той дрочки в баре. Именно поэтому он уверенно кивает. - Вот и отлично, закрой глазки и постой так минуточку. Ваня закрывает, но, когда слышит как Фаллен гремит чем-то металлическим, зажмуривается, чтобы точно ничего не увидеть. Ещё через пару секунд на его глаза опускается плотная повязка и вопрос с «подсмотреть случайно» перестаёт быть проблемой. Ванечка завязывает ленту туже, проверяя, что нигде не просвечивает. - Видишь что-нибудь? Евстигнеев изо всех сил напрягает зрение, но замечает только чуть более светлый участок справа, видимо отсвет от окна. - Вообще ничего. - Отлично, можем переходить к следующему этапу. Ваня чувствует, как его берут за руку и покорно идёт следом, пытаясь угадать, куда именно. Когда они выходят из комнаты, ситуация становится совсем странной. - Я думал, что мы на кровать. Или ты решил экспериментировать с кухонным столом? - Мысли шире, Вань. Может, я зрителей там организовал? Евстигнеев понимает, что это шутка, но мысль неожиданно отдаётся мимолетным возбуждением, волной мурашек по спине. Ванечка тем временем открывает очередную дверь. - Теперь замри, - командует он и стягивает с Рудбоя простынь, которой тот обмотался вместо одежды. Тонкие пальцы скользят по коже, обводят рисунки, не упуская ни одной черточки. Это совершенно новый опыт взаимодействия с его татуировками, Ваня вздрагивает, когда касание оказывается слишком невесомым, и чувствует, чувствует каждую линию на собственном теле. Как он, оказывается, плохо с ним знаком. Ванечка, тем временем, закончил своё исследование и активно подталкивает к ванной, помогая переступить через бортик. - Так, отлично, стой, не бойся. Это «не бойся» отчего-то пугает, Ваня вслушивается, но не слышит ни единого звука, словно Фаллен стоит без движения или вообще вышел. Каждая клеточка тела напряжена, но он все равно пропускает момент, когда Светло резко сокращает дистанцию, втягивая его в поцелуй. По спине проходится горячая рука, Ваня прижимается, чувствуя, как бортик ванной упирается прямо под коленной чашечкой, мешая придвинуться ближе. Евстигнеев тянется, проводя ладонью где-то по Ванечкиному животу, но тот тут же отстраняется, перехватывая запястье. - Чччч, не спеши. Дай вторую руку. Ваня протягивает кисть и его неожиданно разворачивают спиной, сводя запястья у поясницы. Тихий щелчок – и он чувствует, как руки стягивают стальные браслеты. - Они не желтые, но тоже симпатичные, честно. Ванечка поворачивает его обратно, лицом к стене, а Евстигнеев все ещё пытается в полной мере осознать происходящее. Его только что, кажется, сковали наручниками. Металлические браслеты чуть врезаются в кожу, выбраться самому точно не удастся. Ванечка, тем временем, настраивает воду в душе и перелезает через бортик сам, оказываясь совсем рядом. Невозможность дотронуться рукой ощущается все сильнее, Ваня тянется, целует куда-то, в щеку или подбородок, не разобрать, и чувствует как по телу течёт вода, Ванечка подвесил лейку над ними. Капли бьют по плечам и стекают с волос, из-за них сложно сконцентрироваться и понять, где сейчас Ванечкины пальцы, и, тем более, где они окажутся через секунду. Ванечка, правда, ничего особенного не делает, наливает на мочалку гель, проводит по спине, заставляя вздрогнуть. Сосредоточенно намыливает, кажется, играя с чувствительностью Вани, не давая подготовиться. Вот совсем легкое, чуть покалывающее касание на плече, Ванечка нежно растирает мыльную пену, а уже через секунду - с усилием проводит по пояснице. Ваня ахает, когда скользкое касание ощущается в паху, но легкое поглаживание успокаивает, это просто рука, без жесткой губки. Возбуждение накатывает быстро, Евстигнеев толкается в скользкую ладонь, за что тут же получает щелчок по уху. - Не сейчас. Не торопись, Вань. Рудбой хрипло рычит в ответ, но держится, не шевелится, пока тонкие пальцы Светло намыливают ему задницу. Никакого кляпа у него нет, но говорить сейчас - совершенно невозможно, вся энергия уходит на то, чтобы не потеряться в таких разных ощущениях. - Хороший мальчик, - Светло треплет его по волосам, оставляя на них мыльные следы, и берет душ, направляя его прямо на тело. Чертов массажный режим ощущается в каждой струйке, Ваня тихо постанывает, когда капли бьют по особо чувствительным точкам. Впрочем, эта пытка быстро заканчивается, Ванечка переключает воду на кран и чуть толкает его в спину. - Подожди-ка, я тут проебался, ты так упадёшь. Наручники пропадают, но Ваня едва успевает расслабить мышцы, как их тут же снова защёлкивают, только на этот раз спереди. - Так хорошо, - говорит Ванечка и с усилием давит на плечо Рудбоя, вынуждая опуститься на колени и прогнуться в спине. Локти скользят по мыльной ванной, а цепочка браслетов слишком короткая, чтобы принять удобное положение, но Евстигнеев все равно гнётся, чувствуя, как на затылок течёт вода из под крана. - Какой же вид, - как-то тихо произносит Ванечка и вдруг целует куда-то в копчик, оставляя на чистой коже тонкую ниточку слюны. Член Ваньки мгновенно реагирует, встаёт колом, и он оттопыривает задницу, пытаясь подставиться под язык Светло. Ванечка действительно раздвигает ягодицы, скользя языком по сомкнутому колечку мышц, но тут же отстраняется, дует холодным воздухом, от чего Ваньку бьет крупная дрожь. - Ещё, - тихо шепчет он, пытаясь выгнуться сильнее. Но Светло уже сместился, усевшись на бортик и подобравшись к голове он нежно, самыми кончиками пальцев, массирует кожу, взбивая в пену налитый шампунь. Ваня теряется, на копчике все ещё чувствуется влажный след от поцелуя, член требует немедленного внимания, а в заднице, после Ванечкиной выходки, разгорается пожар. При этом лёгкие касания успокаивают, сердце перестаёт так бешено колотиться, и даже эрекция чуть спадает. - Хорошо, не спеши, Вань. Наклони голову. Тёплые струи воды смывают пену, Ваньке хочется отряхнуться, чтобы капли прекратили затекать под маску, но пальцы Светло надёжно удерживают голову неподвижно. Наконец поток воды прекращается и Ваня чувствует шершавые касания полотенца. - Вставай, - говорит Ванечка, растирая плечи. Ваня поднимается и, чуть споткнувшись, перебирается через бортик. Светло тянет его за собой, шлепая по кафелю босыми ногами, и, судя по всему, возвращаясь в комнату. Холодный воздух квартиры заставляет тело вмиг покрыться мурашками, полотенце Ваня оставил где-то в ванной, но, уже через несколько секунд, на него накидывают тёплый плед и сажают на кровать. - Готов продолжить? Ваня никогда не трахался с мужиками. И никогда не хотел. Особенно в пассивной роли. А ещё он привык контролировать ситуацию, а не угадывать чужие касания, вздрагивая каждый раз, когда предположение не оправдывается. Все это однозначно говорит о том, что продолжать он не готов. Не так. Именно поэтому он кивает. - Да, - хрипло произносит он через секунду, не уверенный в том, что его жест было видно. И тут же чувствует, как его губ касаются легким, невесомым поцелуем. - Я и не сомневался, - Ванечка шепчет прямо в губы, касаясь на каждом звуке. Ванька тянется, пытаясь словить прикосновение и углубить поцелуй, но Светло легко уходит от этого. - Нет-нет, Вань, ты тут не решаешь, смирись. Не сегодня. Ванечка стягивает с него плед и толкает, опуская на кровать. Замок наручников щёлкает и Евстигнеев с наслаждением разминает затёкшие кисти. - Поднимись повыше. Ваня слышит голос со стороны, но подчиняется, не пытается ничего поменять. На сегодня он принял правила игры. Под рукой чувствуется край матраса и резная спинка кровати. Ваня замирает, ничего не спрашивает, ждёт. Ванечка чуть задумчиво бормочет что-то себе под нос и всё же принимает решение. - Чуть ниже, и руки наверх. Ваня делает, чувствуя, как на запястье снова защелкивается браслет. Второй щелчок он тоже слышит, но левая рука совершенно свободна. Ваня тянет правую к себе и понимает – Светло пристегнул его к спинке. Слышится шорох, шум выезжающего ящика и металлический звон. Левую руку тоже пристегивают, эти наручники удобнее, металлическая только цепочка, сам браслет сделан из кожи, хотя вытащить руку, если захочется, тоже будет очень непросто. - А стоп-слово у нас есть? Или мне кричать помогите, в случае чего? - А нам не понадобится. Не волнуйся, тебе понравится, я обещаю. Я когда-нибудь тебе врал? Ваня думает о том, что вообще видит Светло в жизни может раз пятый, впервые заговорил он с ним вчера, и при весьма необычных обстоятельствах. Так что аргумент слабенький. Но тёплые пальцы нежно гладят чуть подмерзший живот, доходя до пояса и лишь изредка, чуть заметно, касаясь лобка. И почему-то абсолютно не важно, насколько они близко друг друга знают, Евстигнеев уверен, что ему понравится. Ванечка, тем временем, встаёт с кровати, и Ваня чувствует себя неуютно. Он лежит, распластавшись на постели, абсолютно голый, почти без возможности пошевелиться. Мучительно хочется прикрыться, но он лишь сдвигает ноги чуть ближе, чувствуя, как на щеках расцветает румянец смущения. - Я любуюсь, - слышится Ванечкин шёпот где-то над ухом, - ты разве эту красоту набивал не для того, чтобы на тебя смотрели? Охуенно красиво, просто охуенно. Очень сексуально. И Ваню отпускает, он снова чувствует возбуждение и уже совершенно неважно, насколько глупо он выглядит. Не глупо, а сексуально, да, точно. Чего он точно не ожидает, так это поцелуя в висок, где только начали отрастать недавно сбритые волосы. И мягкого касания пальцев к губам он тоже не ждёт, и, может, Ванечка ждал, что он начнёт их обсасывать, но Рудбой тоже целует, нежно и медленно, облизывая подушечки пальцев и чуть задевая ноготь острым клыком. Впрочем, Светло это, кажется, вполне устраивает, он выскальзывает, размазывая ниточку слюны по Ваниному подбородку и спускаясь ниже, на шею. Там подрагивает жилка, Ванечка чуть задерживает руку на ней, а потом целует туда же, наклоняясь откуда-то сверху и щекоча волосами лицо. Ванечка откидывает голову назад, вдавливая подушку и подставляя шею, но чувствует, как матрас, сбоку от него, приминается, а Ванечка уже нависает, седлая его бёдра. Самым неожиданным открытием становится то, что на Светло надеты джинсы. Ваня хочет возмутиться, но шершавый материал так охуенно ощущается обнаженной кожей, что он забывает, что хотел сказать и лишь вскидывается, прижимаясь всем телом. Ванечка чуть откидывается, упираясь коленями в кровать и напрягая мышцы, позволяя Евстигнееву эту маленькую вольность. Правда, пресекает, кладёт руки ему на плечи и надавливает, опускаясь сверху, прижимаясь грудью. Касание обнаженной кожей тоже оказывается охуенным, Ванька приподнимается, пытается поймать чужие губы, но тыкается мимо, смешно проезжаясь по носу. Ванечка же спускается, проводя дорожку из поцелуев по шее и груди, замирает у соска, выдыхает горячий воздух, и вдруг накрывает сверху, плотно обхватывая губами маленький шарик и втягивая. Рудбой рвано втягивает воздух, ощущая, как чувствительную точку чуть царапает Ванечкин зуб, но тот тут же отпускает, зализывает и спускается дальше. Рёбра у Вани оказываются тоже весьма чуткими – он цепляется за край кровати пальцами, едва дотягиваясь до балки, чувствуя, как влажный язык скользит по животу, обрисовывая пупок. Ванечка размашисто лижет дорожку волос, уходящую в пах, но не спускается ниже, сползает на край кровати и раздвигает Ванины ноги, целуя внутреннюю сторону бёдер. Его руки скользят вниз, гладят колени, сгибают их, вынуждая Евстигнеева приподняться. Под спиной оказывается подушка, теперь он лежит, раздвинув ноги и подняв задницу, а Ванечка даже не снял джинсы. Когда осторожный язык касается ануса, Ванечку снова прошибает дрожь. Он не практиковал такого сам, и, уж тем более, ничего подобного никогда не делали с ним. Ванечка же не нервничает, накрывает Ванин член сложенной лодочкой ладошкой и вылизывает туго сжатое колечко. С каждым движением его языка мышцы чуть расслабляются, уже через пару минут Рудбой чувствует, как кончик проскальзывает внутрь, вворачиваясь все глубже. Несмотря на то, что маска не даёт шансов хоть что-то увидеть, перед глазами так и стоит картинка с Ванечкой, стоящим на коленях на самом краю кровати и вылизывающего его задницу. Кажется, кончить он мог бы и только от этого, но Ванечка поглаживает, успокаивающе, не мешая, скорее уговаривая подождать. И Рудбой ждёт, хоть больше и не пытается сдержаться, стонет во весь голос, раздвигает ноги и толкается навстречу. Когда язык сменяет скользкий от смазки палец, Ваня даже не сразу замечает, все также тяжело дышит, приподнимая бёдра. Но Ванечкин язык уже лижет головку члена, так что напрячься Евстигнеев попросту не успевает. Светло двигается медленно, осторожно, так что вскоре Ваня сам начинает придвигаться, пытаясь ускорить темп. Второй палец он принимает легко, и лишь чуть шумнее сглатывает, ощущая, как Ванечка касается его третьим. Правда, Фаллен тоже не спешит, замирает и щедро льёт смазку прямо из тюбика. Ванька двигается по инерции и охает, чувствуя холодные капли. Светло осторожно, чуть сгибая костяшку безымянного пальца, двигает рукой, но не встречает особого сопротивления. Рудбой расслаблен и растянут, Ванечка отодвигается и, нарочито громко, стучит пряжкой, расстегивая ремень, шуршит оберткой, вскрывая и раскатывая презерватив. Ваня прислушивается, чуть ёрзает по кровати, то ли волнуясь, то ли поторапливая, но все равно вздрагивает от того, как медленно входит головка. Ему хочется рвануться навстречу и он закусывает губу, сдерживая порыв. Пусть так. Сегодня решает Ванечка. А Светло явно не торопится, осторожно двигается, замирая, давая привыкнуть. - Ну же, - тихо стонет Рудбой, чувствуя во рту привкус крови, сжимая зубы слишком сильно. Светло делает глубокий вдох и двигается, входя почти на всю длину. Ваня охает, вскидывая бёдра и подаваясь на встречу. Это не самое приятное ощущение, но сейчас ему наплевать, когда Ванечка полностью внутри, все становится слишком неважно. Фаллен придерживает его, подбирая более удобный угол, и двигается, почти не задерживаясь. Судя по тому, как Рудбой громко и гортанно стонет – попасть в простату Ванечке удаётся. Фаллен чуть нагибается, дотягиваясь до члена Евстигнеева и сжимая его, делая несколько быстрых движений. Этого оказывается достаточно, Ваня бурно кончает, резко насаживаясь бёдрами до звонкого хлопка. Сам Светло тоже уже на грани, этот пошлый, почти порнографический звук срывает ему крышу, он чувствует, как мелко подрагивают колени и его накрывает волна оргазма. Пару минут никто из них не шевелится, Ванечка упирается лбом в согнутое колено Рудбоя и тяжело дышит, а тот, кажется, вовсе забыл как дышать. - Понравилось? - наконец спрашивает Фаллен, поднимаясь на ноги и стягивая с него маску. Ванины глаза все ещё совершенно шальные, в уголке рта капелька крови, но он кивает, пытается потянуться к Ванечке рукой, но та останавливается, звеня цепочкой наручников. Светло смеётся, отщелкивая механизм, освобождая Евстигнеева. Тот, впрочем, сразу же тянет его на себя, роняя сверху. - Охуенно было. И маска – это невероятно. Голос сиплый, но Ване хочется сказать что-то, поделиться эмоциями. - Верю. Я подумал, что ты любишь маски. Охра слабо улыбается в ответ на шутку. - Теперь да. Но в следующий раз все будет по моему. - Посмотрим-посмотрим, - шепчет Ванечка и сворачивается, укладываясь у Вани на плече. До следующего раза может произойти очень много всего, но в том, что он обязательно будет, ни один из них не сомневается.