× × ×
Венди сжала простыню руками и поддалась вперёд к раздвинутым коленям, что до щиколотки закрывала длинная ночнушка. Она напряглась из последних сил, изнемогая от дикой боли. — Тинк! — проревела она, протянув липкую от пота руку фее. — Умоляю, позови его… Позови сюда Питера! Лицо горело от начавшейся лихорадки. Никакие холодные компрессы не могли помочь сбить температуру или сделать так, чтобы стало легче. — О Боже мой… — задыхалась она, — Боже мой, пожалуйста, пусть это скорее прекратится! Тинк схватилась за её ладонь и погладила девушку по плечу, пытаясь успокоить и утешить. Возможно, это поможет ненадолго забыть о боли, но Венди продолжала плакать, обильно обливаясь потом. — На два слова, — шепнул Джеймс, отталкивая фею в сторону. — Нет! — воскликнула Венди. — Всё хорошо. Я просто поговорю с Джеймсом и сразу вернусь, — отозвалась Тинк, сжимая руку Венди. — Что происходит? — Дарлинг так яростно требовала дать ответы на вопрос, что Джеймс был не в состоянии скрыть от неё правду. Он подошёл ближе к кровати и тихо сказал: — Ты теряешь много крови. Это опасно для твоей жизни. — И с кем ты собирался это обсудить? — выкрикнула она, сжав пальцами живот, — Боже мой… Нет! Её лицо было красным. Она вновь закричала от боли, и на этот раз Джеймс не смог стоять на месте — он выбежал из хижины, чтобы найти Питера. Сделать то, о чем просила Венди ещё полчаса назад. — Тинк... — желание что-нибудь сказать перечеркнула дикая одышка, отзывающая болью в спине. — Всё будет хорошо, — фея нервничала не меньше. Казалось, она была готова расплакаться вместе с Венди. Подсев к девушке, Тинк крепко её обняла и положила голову ей на плечо. — Если со мной что-нибудь случится, Тинк, пожалуйста, спасите ребёнка. Он должен выжить. Что-то… что-то должно остаться после меня. — Не надо так говорить, — умоляла Тинк, — Ты очень сильная и… — взгляд феи неожиданно устремился в центр кровати, где была собрана белая юбка ночнушки. На ткани проступила кровь, а вскоре её изобилие растеклось у ног. — Что случилось? — заметив побледневшее лицо феи, спросила Венди. Она хотела подняться и посмотреть, но Тинк резко уложила её на подушки. — Не смотри на это. — Что? — её голос дрогнул. — Венди! — голос Питера вернул Венди в сознание. До этого пару раз она проваливалась в забытье. Он оказался у дверей вместе с Джеймсом и Шатту. Как будто маг смог бы помочь естественному процессу родов. — Питер… — прошептала Венди, потянув к нему руки. Фея уступила ему место, чтобы Питер смог сесть рядом с Дарлинг. Он долго поцеловал её в потускневшие, сухие губы и прижал к себе. Джеймс задумчиво взглянул на фею, а та на него. Они думали об одном — о том, что нельзя было сказать вслух. Если избавиться от энтузиазма и веры, станет ясно — этой ночью всё закончится. — Я умираю, — заплакала Венди, прижав свою голову к его груди, — Питер, этот ребёнок убивает меня. Питер молча поднял злобный взгляд на Шатту. Тот отрицательно покачал головой, а затем отошёл назад. — Спаси нашего ребёнка, умоляю, — сказала Венди, поджав губы. — Его уже не спасти, — зачем-то сказал Шатту. — Не может… Не может этого быть… — она сделала глубокий вдох и почувствовала, как силы окончательно начинают покидать её. Питер быстро поднялся с места и, добравшись до мага, схватил за воротник, отвел в сторону и склонился над ним, словно грозовая туча. — Что ты, чёрт побери, творишь? — Я говорю правду! — возмутился Шатту. — Пусть эта правда горит вместе с тобой в аду! Ты меня понял? — Питер... Единственное, что заставило его обернуться, был тот факт, что незаметно для него крики Венди стихли. В хижине воцарилась гробовая тишина. Питер замер, перед тем, как подойти к кровати. Он смотрел на то, как белые простыни и ночнушка оказались полностью в крови. Впервые вид крови вызвал у парня нечеловеческий страх. Когда он вновь обрел силы идти — немедленно ринулся к Венди и стал трясти её за плечи. — Очнись! — требовал он, — Немедленно открой глаза, Венди! Питер легонько потрепал ладонью её по щеке, как если бы хотел, чтобы она скорее пришла в себя после обморока. Но этого не произошло и со второго раза. — Нет… — судорожно прошептал он, хватая Венди на руки, чтобы прижать к себе, словно это заставит её душу остаться в теле, — Нет, Венди. Пожалуйста, очнись, я тебя прошу, — в его словах было столько боли и обиды за столь жестокую несправедливость. Всего пару минут назад она смотрела на него измученными глазами и умоляла спасти их ребенка, — Венди, не бросай меня одного!.. Питер резко открыл глаза и уставился ненавистным взглядом в потолок балдахина. Он молча проклинал тот день, когда это сон впервые посетил его. И все же, каким бы он ни был по счету, всё равно каждый раз казался ему слишком реальным. Сон, приходивший к нему почти каждую ночь, — его главный страх. Поднявшись с кровати, Питер вытер ладонью лицо и направился к окну. Было уже утро, но солнце в этот день не светило. Оно спряталось за серыми облаками, которые ещё вчера заволокли небо пышным одеялом. В дверь постучали, но Пэн даже не думал оборачиваться. Он медленно, но верно отходил от недавнего кошмара. — Питер! — с упреком ворвался Джеймс, захлопывая за собой дверь. — Я разве позволил тебе войти? — Знаешь, плевать я на это хотел, — Порок вскинул брови и указал рукой на дверь, — Мы месяц ждём твоего решения насчёт ребёнка. Скажу честно: твоя выдержка меня просто удивляет. И удивила бы ещё больше, если б ты не оставлял Гидеона на Феликса и Вана, а жил бы с ним под одной крышей сам. — Я уже говорил тебе, этого не будет. Я всем сердцем ненавижу этого ребёнка… Ровно столько же я ненавижу то, что ты вечно о нём говоришь. — Я не могу иначе, Питер. Ты занят Пропащими, но они давно уже не маленькие дети, а это значит, что ты и представить не можешь, какого слушать вечный ор этого ненасытного младенца. Господи, да я само зло — какого вообще черта я должен этим заниматься?! — Просто должен и всë, — безразлично отозвался Питер, следуя к накрытому столу. Он поднес ко рту стакан с элем и осушил его в один миг, так что Джеймс не смог увидеть, сколько там было. — И давно ты перешёл на прованс? Слишком скромно для тебя… Эль? — С тех пор, как мы с Венди перестали… — он вскинул брови и посмотрел по сторонам. Джеймс проследовал взглядом за ним, — «видеться», — это слово и стало для Порока ключевым. Он усмехнулся, опуская руки. Вообще-то тема о Венди вызывала у него жуткий интерес. Он был готов говорить о ней без умолку. — Я тебя понимаю, — ответил Джеймс, как-то странно оценив взглядом кровать. Питер сузил глаза и внимательно посмотрел на Порока, начав, по видимому, в чем-то его подозревать. Пэну совсем не нравится, каким становится Джеймс, когда слышит о Венди. По этой причине он старался говорить о ней при нём меньше. — Останови свою больную фантазию и оставь меня, наконец, в покое, — потребовал Питер, — Выйди. — Ты можешь хоть забросать меня своими словечками до смерти, но я ни за что не уйду, пока ты не решишь что делать с Гидеоном. Повисла короткая пауза. — Следуй за мной, — бросил Питер, буквально вылетая из двери. Джеймс ринулся следом. Они оба вышли в лагерь, где отовсюду слышалась бесконечная болтовня Пропащих и Пороков, облаченных в людей. — Где выродок Румпельштильцхена? — Питер никогда не называл Гидеона по имени, и это сильно раздражало Джеймса. — В хижине на дереве. С ним Феликс. — Нэт, — крикнул Питер Пропащему, стоявшему рядом с рыболовной снастью, — Сообщи, Тодду и Эрлу, чтобы готовили лодку. Сегодня мы погостим на «Веселом Роджере». — Считай, что уже сделано. — Бегом, — парень повернул голову в сторону Джеймса и недовольно хмыкнул ему, — Я бы не очень хотел встречаться с Киллианом. — Поверь, он тоже этого не хочет. — Единственное, ради чего я туда иду — возможность увидеть Венди. Что касается ребёнка — это просто предлог… И еще, чтоб ты перестал приходить ко мне каждую неделю с напоминанием о том, что существует куча причин не иметь детей. Они оказались в хижине, где остался лишь один Феликс. Ван, вероятно, ушёл ещё ранним утром. Питер понял, что у них смена: утром и ночью. Вчера Феликс был с ним на охоте, а Ван приглядывал за ребенком. — Забавно наблюдать за тем, как Пропащие становятся няньками, — он скрепил руки в замок и посмотрел на Феликса, — Это что-то новенькое, а я люблю, когда что-то меняется. — Либо ты пропил последние извилины, либо действительно перестал смешно шутить, — ответил Феликс, забирая на руки Гидеона, который вновь начал плакать. — Я сделаю вид, что ничего не слышал, — Питер указал пальцем в сторону друга, — Если ты сейчас же заберешь свои слова назад. — Сделай это, Феликс. В последнее время Питеру приходится нелегко, — с иронией высказался Джеймс, оперевшись рукой о стол. — Извини, — чуть тише ответил Лост. Пэн в ответ слабо кивнул. — Ты пришёл сюда не зря, как подсказывает мне интуиция, — продолжил Феликс. — Похоже, других вариантов ты больше и не рассматривал. Но твои догадки верны. Сегодня мы, наконец, отдадим ребёнка на воспитание Венди. Уверен, она ждет этого, поскольку… — Питер замолчал. Он зря сказал то, о чем заранее не подумал, — Ей просто некуда деваться. Это вынужденная мера. — Поверить не могу, что ты просто не убил его, — неожиданно сказал Феликс. — Тогда бы Пэн добил в себе человечность в глазах Венди, — возразил Джеймс. — Неужели? Все и так хуже некуда. К тому же, она все это заслужила. Ты слишком нежен с ней, Джеймс. — Не надо умничать, Феликс. У тебя плохо получается. Питер взглянул на вновь орущего Гидеона. От криков его лицо стало перекошенным. Он не мог успокоиться, и это больше всего бесило Пэна. Ему хотелось уйти из этого места куда подальше, но сейчас это было практически невозможно. — Заткните его кто-нибудь! — парень махнул рукой и развернулся к двери. — Да, мамочка-Феликс. Сделай что-нибудь. — Да пошёл ты.× × ×
«Веселый Роджер» изредка отправлялся на морскую прогулку и чаще всего стоял на одном месте, где воды были тихие и спокойные. Капитан корабля — Капитан Крюк — со временем все больше и больше терял доверие своей команды. Многие из них не хотели признавать его в роли своего «вожака», так что нередко из-за споров начинались драки. Киллиан отправлял Венди в её каюту и заставлял сидеть там до тех пор, пока споры на верхней палубе не утихнут. Спокойные дни можно было пересчитать по пальцам — именно это больше всего радовало Пэна. Это был его особый план, который позволит Венди наконец решить, где ей лучше и с кем. Если такая жизнь на корабле её не устроит, она всегда может вернуться на остров, а точнее — к нему. Морской ветер гонял слабые волны, легко бившиеся о борт корабля, раскачивая его, словно малыша в колыбели. На палубе творилась неразбериха, но здесь свой особый порядок, так что переживать за это не следовало. Киллиан прогуливался по второму этажу, размышляя о грядущем. Его часто можно было застать за подобным занятием, редко когда он расслаблялся. Он тяжело переносил мысль о том, что на корабле рано или поздно поднимется бунт. Виноватым Киллиан всегда делал Питера, и это было обоснованным обвинением, ведь всё началось по его милости. — Лодка прямо по курсу, капитан! Капитан — лишь некоторые так его звали с тех пор, как мистер Сми намекнул на его дальнейшую недееспособность к этому званию. Киллиан тяжело вздохнул и развернулся в сторону носа корабля и поднял подзорную трубу на уровне глаз. На лодке плыли Феликс, Джеймс и новоиспеченные Пропащие. Метнув трубу в другую сторону, капитан наткнулся на широко улыбающегося Питера, который махал ему рукой, но так, как будто он не не собирался этого делать в начале. Возможно в самые последние секунды он решил озадачить Киллиана этой издевкой. — Вот же гад, — прошептал пират, жмуря глаза от яркого солнца, что сегодня светило ярче, чем за остальные с самого дня возвращения. Да, Питер прекрасно знал, что Крюк обязательно будет его искать, и уже заранее отослал ему тысячу приветов, на которые Киллиан скоро устанет отвечать. — Сообщите Венди, чтобы она оделась и приготовилась встречать гостей. — Уверены? — пирата, стоявшего по правую сторону от Капитана, звали Флинт. Он был старым, преданным моряком, бороздившим моря и океаны ещё с первых дней службы Джонсу, потому было неудивительно, что его отношение к Капитану так и не изменилось с тех самых неприятных и тяжёлых пор… Пирата часто заставали в компании Венди Дарлинг, поскольку они оба почти сразу нашли общий язык и отлично ладили, несмотря на разные «взгляды на жизнь». Флинт часто заплетал ей волосы, которые теперь мешали девушке за работой с книгами, помогал ей освоиться на корабле, как это делал Киллиан, и просто беседовал с ней на разные темы, которые могли тревожить Венди в последнее время. — Будет странно, если Пэн застанет её врасплох, — наконец ответил Киллиан, а затем очень быстро спустился со второго этажа, чтобы быть как можно ближе к моменту, когда на корабле окажется Пэн. Флинт покинул верхнюю палубу и направился к лестнице.× × ×
Венди шла по длинному коридору нижней палубы в поисках подходящей каюты, куда она могла бы вернуть прочитанную книгу. Киллиан, на самом деле, просил ее оставить книги в своей комнате, но она решила, что для небольшого пространства ничего лишнего не нужно, — даже если речь идёт о книгах. Венди одета в белое платье с оборкой и воротником-стойкой — классический наряд викторианской эпохи. Её волосы убраны в косу, и лишь некоторые пряди у лица спадали ей на плечи и делали причёску сложнее. Она выглядела здоровее всех остальных, — как отдохнувший человек, которому дали время побыть наедине со своими мыслями и любыми увлечениями. Киллиан очень надеялся, что он делает все правильно, поскольку помнил слова Эммы насчёт Венди. Ему хотелось, чтобы они что-то значили и для девушки. Когда Венди миновала жилые каюты, она заметила за последней, предназначенной для оружейного склада, приоткрытую дверь. «Странно, обычно она всегда закрыта», — подумала девушка, останавливаясь напротив каюты. Как только её шаги стихли, почти сразу удалось расслышать голоса пиратов, которые, вероятно, собрались за важными обсуждениями. Она подошла ближе и практически прислонилась к двери. Подслушивать — это не совсем в её духе, но последнее время на корабле творились вещи посерьезнее, чем эта нелепая провинность. — Ты не устаёшь меня удивлять, Сми. Этот план был бы превосходным, если бы не одно «но». — «Но»? — повторил Сми. — Пэн. — Мы и затеяли всё это лишь потому, что теперь наши жизни начали принадлежать ему. — Да! — тихо выкрикнули остальные пираты. — Он бессмертен, но уязвим. За него можно и не переживать. Если Пэн встанет на нашем пути — мы возьмём количеством. Со всеми разом он не справится. — А что если брать внезапностью? Говорят… Он не любит сюрпризы, — возможно, после этих слов пират улыбнулся. — Что вы предлагаете? — Нанести удар в тот момент, когда он этого совсем не ждёт. После этих слов в каюте повисла гробовая тишина, отчего, если честно, Венди стало жутко. Она должна следить за тем, чтобы её не услышали, но как ей удастся уйти, если шаги по деревянному полу будут звучать намного громче тишины? — А затем захватим корабль — и дело с концом, — наконец раздался голос самого первого пирата. Теперь Венди удалось увидеть организатора той скромной встречи. Она знала этого пирата, — по крайней мере встречала на корабле пару раз. Его звали Билл Нильссон. Ровесник Киллиана, он в целом был похож на человека, который может метить на роль Капитана корабля. Пираты сидели за столом при свете одной-единственной свечи, отразившей тени на лицах мужчин, что делало их столь же мрачными, сколь их намерения. — Обещаю, мы уберемся с этого острова. Киллиану просто не хватает духа спасти команду, но я вас всех уверяю, что смогу помочь, — он расстегнул верхнюю пуговицу жилета, чтобы достать стеклянную колбочку с пыльцой, — Это голубая пыльца. Хватит на то, чтобы Роджер взмыл в воздух и унёс нас домой. — Что будем делать с девчонкой? — прокряхтел старый пират, убирая от простреленного двадцать лет назад глаза чёрную повязку. — Останется на корабле в качестве заложницы. Если пыльца нам не поможет выбраться отсюда, то у нас с вами будет план «Б». Уж поверьте, на неё стоит рассчитывать. — А как поступим с капитаном? — Он пройдется по доске и отправится на дно — прямо в логово морского дьявола. Внезапный скрип двери позади заставил Билла резко замереть на какое-то время, а после с подозрением покоситься в её сторону. — Кто там? — тихо спросил Сми. — Т-ш, — Билл приложил палец к губам. Не создавая лишнего шума, который мог бы спугнуть того, кто стоял за дверью, Билл приблизился к порогу. Его рука задержалась на ручке, которую стоило лишь резко дернуть назад, для того чтобы распахнуть дверь и оказаться в коридоре; это он и сделал. Никого не оказалось. Тревога внутри него росла. Билл прошёл в коридор и посмотрел по сторонам, чтобы убедиться наверняка в том, что поблизости никого не было, а скрип двери — это сквозняк. — Венди! — раздался голос Флинта, и тогда Билл резко развернулся в другую сторону, — Я тебя везде искал… О, кажется, тебе вовсе не нужна помощь в сборах. Ты уже готова. Венди, которая все это время пряталась за соседней дверью, вдруг ярко представила себе неподдельное изумление на лице Билла, когда он поймет, что всё это время она была здесь. — Для чего готова? — быстро спросила девушка, хватая Флинта под руку. — А, Билл, — заметив пирата, продолжал Флинт. — Флинт. Какая неожиданность, — Билл взглянул на Венди, пусть она на него не смотрела, ведь знала, что может увидеть в его взгляде, — И давно ты здесь стояла? — Только пришла, — ответила она, мельком глянув на Билла. Не было никаких сомнений — он понял, что девушка солгала. — Пэн скоро будет здесь. Киллиан хотел, чтобы ты оставалась в своей каюте и ждала его, — сказал Флинт, уводя Венди в сторону жилых кают, — Его и остальных, — уточнил он. — Да… — не вникая в смысл сказанных слов, отозвалась Венди. Она обернулась назад и внимательно посмотрела на Билла, который всё это время наблюдал за ней, — Вот же дьявол! — Что с тобой? — Мне нужно срочно поговорить с Киллианом. — Срочно не получится. — Это очень важно, Флинт. Они зашли в каюту, Венди почти сразу захлопнула за ними дверь и встала у стены. — Он сейчас занят. Поговоришь с ним после Пэна. — Но это не может ждать! — Выходит, что может.× × ×
Лодка стремительно подплывала к кораблю и вскоре уже билась носом о борт. Пираты спустили вниз канат и быстро отошли. Может показаться странным, что отныне команда воспринимала Питера не только за власть на острове, но и на корабле в принципе. Но единственной причиной такого порядка был страх. Все они видели, что бывает с теми, кто хоть чем-то не угодит Пэну. На бортики корабля забрались пропащие и быстро спрыгнули на палубу, демонстрируя свои навыки, и лишь Феликсу пришлось аккуратно слезть с мостика, чтобы не навредить Гидеону. — Рад вас видеть на своём корабле, — Киллиан стоял впереди своей команды и пытался искренне улыбаться, но Питер знал, что это лишь дешевая фальшь, которую он никогда бы не принял за правду. — Ну ещё бы, — ответил Питер, проходя вперёд. Затем он хлопнул Киллиана по плечу и громко усмехнулся, от чего пират стыдливо опустил глаза, — Да ладно тебе, Киллиан. Мы знаем друг друга, как свои пять пальцев. Заканчивай выступление погорелого театра и топай за Венди. — Я могу провести тебя к ней. На борт она не поднимется. Питер откинул голову назад и с упреком взглянул на Киллиана. Пират почесал бровь и посмотрел по сторонам. — Что это, по-твоему, значит, Киллиан? — прошептал Пэн, — Ты перестал понимать слова или больше не слушаешь меня? — Дело не в этом. — Тогда почему я не могу увидеть её прямо сейчас? — он еле сдерживал себя, чтобы не повысить голос, хотя это было ни к чему. Сейчас здесь нет Венди, и боятся за её реакцию бессмысленно. Прикрыв глаза, Питер сосчитал до десяти, чтобы успокоиться, — Начнём сначала. — Это не моя прихоть, Пэн. Венди не хочет подниматься на палубу по своим причинам. Если хочешь заставить её — сделай это сам. Питер удивленно моргнул. Его озадачила мысль о том, что теперь оказалось невозможным заставить Венди что-то сделать. Он не хотел ей указывать. Это странно, потому что месяц назад у него было совершенно другое мнение. — Допустим, — наконец сказал Питер, — так и быть. Мы позже с тобой обсудим этот момент… А сейчас веди нас к ней. Киллиан недовольно закатил глаза, отчего Питеру непременно захотелось пришить его веки к бровям, чтобы больше он не имел возможности их закрыть. Идея была реальной, и пирату стоило об этом знать. Пока они шли до каюты, Гидеон разразился криком, как в последний день своей жизни, — словно больше ему никогда не удастся на кого-то покричать. Питер подавлял в себе желание прижать его рот одеялом, чтобы больше не слышать этот отвратительный плач. — Чего он хочет? — обернувшись на Феликса, с раздражением спросил Питер. — Он все время чего-то хочет, — ответил Лост, неуклюже качая ребенка. — Прям как ты, Питер, — усмехнулся Джеймс. Питер пристально посмотрел на Порока, а после недовольно покачал головой. Джеймс не почувствовал себя виноватым за этот его жест «заткнуть рот», а наоборот. У них с Пэном было своего рода соревнование, и до сих пор Джеймс побеждал. Наконец Киллиан остановился у нужной им двери и тихо постучал. Феликсу уже удалось успокоить ребенка, и теперь стояла тишина. Питер демонстративно поправил челку и в то же время глубоко вздохнул. — Сначала войду я. Оставьте нас наедине, — юноша взялся за ручку и вскоре открыл дверь. — Надо было подождать, когда она разрешит… Питер не стал ждать, пока Киллиан закончит, и захлопнул дверь прямо перед его носом. Он остановился на пороге и, прежде чем пройти вперёд, внимательно посмотрел на Венди. Она сидела в кресле и сжимала пальцами деревянные ручки с тканевой обивкой. Её взгляд был взаимно обращён к нему. — Паршиво выглядишь, — заметила девушка, слегка вскидывая подбородок. — Я надеялся услышать что-то более лестное в свою сторону после целого месяца молчания… Но ты права. Возможно, от тебя мне не удастся скрыть мои душевные проблемы, которые в последнее время… — он усмехнулся так, как будто следующим его шагом к ответу будет сумасшествие, а он станет психом, — так и лезут наружу. В последнюю их встречу Венди помнила Питера гораздо плотнее по телосложению, а сейчас он словно исхудал. Парень выглядел уставшим, и на этом сказались бессонные ночи после кошмаров и длительная работа над новой командой пропащих, которые теперь стали не просто опасными парнями с заточкой в руке, а целой семьёй. — Кажется, теперь от меня многое трудно скрыть. Как и то, что у тебя есть внук, которого ты собираешься отдать мне. — Это не было секретом, Венди. Но я рад, что ты серьёзно размышляла над этой темой, а затем приняла решение. Это было важно… До какого-то момента. — Тогда где Гидеон? — Венди осторожно поднялась с кресла и внимательно посмотрела на Питера. — Перед тем, как я отдам его на твоё воспоминание, ты будешь обязана запомнить и соблюсти пару правил, они нужны, если ты хочешь избежать неприятностей. — Каких, например? Питер растянулся в лукавой улыбке, а затем резко шагнул к Венди, так что она чуть не рухнула обратно в кресло. — Разве так трудно представить? — его вопрос был искреннем. Он действительно хотел знать, не забыла ли Венди, на что способен Пэн, — Трудно представить, что бывает, когда я очень зол? — И ты правда сделаешь это со мной? — парировала Дарлинг с явной обидой в голосе, — Снова сможешь причинить мне боль, которая и заставила меня каждый день жалеть о том, что я вновь на этом проклятом острове? — она сжала зубы и что есть силы оттолкнула Питера от себя, прежде чем быстрым шагом направиться к двери. Венди хотела выйти, но вместо этого Питер, который опередил её задолго до назначенной девушкой цели, схватил её за плечо и прижал к стене. Дарлинг содрогнулась и тихо вскрикнула, когда ее лопатки столкнулись с преградой. — Я стараюсь, — прошептал он, глядя девушке в глаза, — Я пытаюсь контролировать себя и Тень, но это… — ему стоило больших усилий продолжить, потому на некоторое время он завис, давая себе время подыскать нужные слова, — Я заслужил твоё порицание, твою ненависть и всё остальное, но… Как я мог такое допустить? Мне бы хотелось знать ответ на этот вопрос и одновременно страшно его получить. — Если ты думаешь, что я смогу тебе чем-то помочь, то ошибаешься… Лишь ты сам можешь выбраться из всего этого и жить в равновесии со своими разумом, — ответила Венди, — Но ты привык теряться. Тебе нравится это чувствовать. — Мимо. — Тогда что мне сделать, чтобы для тебя всё закончилось? — Вернись со мной в лагерь. Будь рядом. — Я не хочу этого! — Ты должна находиться всё время со мной, — прошипел он. — Черта с два. Ни здесь, ни на острове я не обязана находиться с тобой. Ты причиняешь мне вред, — ты столько раз причинял мне его, что я сомневаюсь в том, любил ли ты вообще меня. — Я уже говорил, что люблю тебя по-своему. Мы не такие, как все, и давно пора это понять, чтобы не делать из каждого подобного разговора неожиданное открытие, — он рассерженно отвёл взгляд, готовясь произнести что-то очень грубое и неприятное, но Венди его опередила. — Посмотри на меня, — она схватила его за подбородок и повернула лицо парня к себе, — Посмотри на меня, — повторила девушка, повышая тон, — Скажи мне, буду ли я когда-нибудь свободной? Смогу ли я перейти черту твоего влияния и чувствовать себя в безопасности? Ты говоришь, что любишь меня, но на самом деле ты — бессердечный. Последовала долгая пауза. Венди подумала, что это молчание длилось несколько часов, потому что от охватившего ее страха она начала считать количество своих вдохов и выдохов. Питер выглядел очень удивленным, как будто только что услышал очевидную ложь, которую принимали за правду. Но затем его удивление сменилось на негодование. Он медленно моргнул и вместе с этим сменился его взгляд. Парень резко дернулся назад, смело высвобождая подбородок из руки девушки. — Правила, — и снова его голос стал прежним: таким, от которого кровь застывает в жилах и вызывает неприятное покалывание от онемения, — Твоя роль в его жизни не может быть проще. Для Гидеона ты будешь просто Венди. Никакой матери. Если я узнаю, что этот выродок считает тебя своей родной матерью, а ты позволяешь ему эту прихоть, то пеняй на себя. Я не шучу, Венди. Мне хватит духу жестоко наказать тебя. Следующее, о чем ты должна знать: этот мальчик — будущий пропащий, а значит, через какое-то время после твоего воспитания он полностью переходит в мои руки. До тех пор ты не имеешь права прививать ему хорошие манеры джентльмена конца 19 века. Третье, на чем я, вероятно, должен заострить особое внимание, — он не должен знать о нашем родстве. Я никогда не признаю в нем одного из своих. Ты меня поняла? — Ты жесток, — бросила она в ответ. — Я это знаю, — теперь в его планах был быстрый уход, но он неожиданно задержался, — и чуть не забыл. Моей доброй натуре пришел конец, и меня не волнует, что ты не хочешь появляться на острове. Я должен видеть тебя там каждый раз, когда захочу, и не видеть тебя, если не захочу. — Но ты поступаешь неправильно, Питер! — она пошла за ним к двери, — Все могло быть иначе, прояви ты ко мне хоть каплю сочувствия за всё это время! Хоть немного тепла и поддержки! — За этим делом можешь смело обращаться к Джеймсу. Уверен, у него всего предостаточно. — Что ты сказал?! — закричала Венди и тут же пожалела об этом. Питер открыл дверь нараспашку и быстро выскочил в коридор. Теперь перед ней стоял Киллиан, Джеймс, Феликс и незнакомые ей пропащие. Из-за её крика Гидеон резко заплакал, и ошарашенный Феликс, как и остальные, ничего не мог с этим поделать. Пусть Венди была на эмоциях, но она быстро поняла, что должна взять малыша на руки и успокоить его, потому что собравшиеся здесь мужчины вряд ли способны заменить того, к кому дети обычно привыкают с рождения. Венди без сопротивления забрала у Феликса Гидеона на руки и прижала к себе, начиная укачивать. Постепенно плач стал стихать, а эмоции рассеиваться слабой дымкой перед глазами. Венди начала понимать суть происходящего и причину прихода Питера с остальными. Она была не в состоянии это понять, когда хватала Гидеона на руки, но сейчас… От страха перед будущим её сердце бешено застучало в груди, а в ушах неприятно зазвенело. Проще сказать, она была в неконтролируемом шоке. Она держит такую кроху, — она может сделать что-то не так, если её рука дернется или ослабнет. Венди казалось, что она была готова к предстоящему воспитанию Гидеона, но на деле все было куда серьёзнее. Девушке придётся расти живого человека, чья жизнь будет зависеть полностью от неё. Время, воспитание, силы, материнские инстинкты и… снова воспитание. Дарлинг была в панике, но быстро подавила её снаружи, чтобы не выдать страха перед остальными.Она справиться.
Она должна справиться.
Когда ребёнок и вовсе замолчал, девушка посмотрела на Джеймса, чтобы понять, слышал ли он последние фразы недавнего разговора. Это было довольно самонадеянно, ведь он, конечно, все слышал. — А… — Киллиан откашлялся и с позволения Венди прошёл в каюту, — Я хотел ему сказать, чтобы он постучал. — Это не имеет значения, — она сжала губы и вновь посмотрела на Джеймса, — Прости, — шёпотом произнесла Венди, — Не знаю… Не знаю, что на него нашло. — Я знаю, — ответил Джеймс, и несмотря на то, что сперва он хотел уйти, чтобы не доставлять дальнейших эмоциональных проблем, вскоре передумал и с остальными зашёл в каюту. Феликс внимательно наблюдал за Венди и за тем, как бережно она качала ребенка в своих руках, — как будто занималась этим всю свою жизнь. Несмотря на то, что в детстве ей не разрешали заботиться о младших братьях, когда те родились, она все равно умудрялась запоминать, наблюдая, как это делала няня. Венди до сих пор помнила разговоры между матерью и няней о том, как правильно держать ребенка — она знала, что рано или поздно ей это понадобится. — Он плохо спит ночью, — отозвался Феликс, и от его голоса Венди покрылась мурашками. Всё было бы куда проще, если бы он не обращался к ней. — Рад, что теперь бессонные ночи ждут меня, а не тебя? — Ночью за ним следил Ван, — он пожал плечами, а затем скрестил руки на груди, — Но я рад, что наконец избавлюсь от него. — Естественно, ведь радоваться больше не за что. От меня ты уже избавился. — Не совсем, — он сказал это так, как будто за ним было последнее слово, потому что очень скоро покинул каюту. Так же быстро, как и Пэн. — Они сегодня принесут всё необходимое для Гидеона, — Джеймс отвлёк Венди от разговора с Феликсом, указав на Тодда и Эрла, — Мы решили показать им, где твоя каюта, прежде чем отправить их во второй раз с вещами. — Спасибо, — Венди взглянула на Пропащих и, к сожалению, не нашла в них ничего, что помогло бы ей доверять этим парням. — Если… Если тебе больше ничего не нужно, мы пойдем, — Джеймс чувствовал себя неловко, и этот факт было трудно скрыть. Венди возненавидела тот момент, когда Питер решил внезапно проявить к ней ревность. Неужели из-за этого они теперь будут чувствовать себя неловко друг перед другом? — Я хочу поговорить с тобой, — сказала Венди. — Сейчас? — У нас еще будет время, поверь мне. Но сейчас лучше не стоит. Питер и без этого очень зол. — Тогда я буду ждать, — он говорил это с воодушевлением, и это немного успокоило Венди, — За мной, — теперь Джеймс обращался к Пропащим. И дело было не в жесте следовать за ним, а в голосе, — он был напряжённым. Когда в каюте остались лишь Венди и Киллиан, девушка больше не могла ждать ни минуты, чтобы сказать. Гидеон так долго молчал, что Дарлинг даже не обратила внимание на то, что ребёнок заснул в её руках, но зато это увидел Джонс. — Что случилось? — шёпотом спросил он. Венди с удивлением вскинула брови, а затем посмотрела на Гидеона. Она не думала, что сон маленького ребенка её настолько удивит. — Киллиан, я слышала разговор Билла и команды, — тихо ответила Дарлинг, потерев свободной рукой лоб, — Они хотят захватить корабль и отправиться на нём в Зачарованный лес. — Билл хочет занять мое место? — Я думаю, да. — Венди, — он поднял руки, чтобы положить их на плечи девушки, но потом резко передумал, — Кто ещё там был? — Я слышала голос мистера Сми. Он тоже был там. — Я боялся, что это рано или поздно произойдёт… — конечно, теперь для этого человека не будет ничего неожиданного, особенно сейчас, когда команда буквально на его глазах отвернулась от него. Пират положил одну руку на бок, а другой прикрыл рот. Теперь он выглядел очень встревоженным, и его растущая паника начала зарождаться внутри Венди. По всей видимости, страх был очень заразительным. — Что ты будешь делать? — Я должен знать имена. Должен знать людей, которые были там, чтобы избавиться от них раньше, чем они начнут что-то делать, — теперь Киллиан вновь стоял рядом с Венди. Он обхватил её лицо руками и сказал, — Ничего не бойся. Если потребуется, тебе придется вернуться на остров. — Нет… — Мои проблемы не должны касаться тебя, Венди. Согласись, с Питером тебе будет куда безопаснее, если слова Билла не пустой звук. — Я никуда не уйду, — заявила Венди, упрямо дернувшись назад от рук пирата, — потому что хочу помочь.× × ×
Музыка флейты звучала в лагере, как колыбельная перед сном для Пропащих. Питер ходил вокруг костра, прижимая хрупкий инструмент к губам для лучшего звучания. Свет пламени очертил линию его скулы и притупил свет в его глазах. Бродить по лесу ради ночной охоты сейчас было не так интересно, как размышлять над недавним разговором с Венди. Питер зациклился на том, что не уловил в её словах то, чего ему хотелось бы услышать. Он понимал, что не добьётся желаемого, если вновь не возьмёт всё в свои руки. Желание оставить прошлый груз позади и вновь обрести свободу было таким долгожданным, что внутри Питер просто сгорал от нетерпения. Конечно, все дело было в его голове, и оставалось «почистить» воспоминания, но Пэн боялся лишиться тех, что связаны с Мэри. Она снова приходила к нему. С наступлением ночи мёртвые любят давать о себе знать. Увы, мертвецы в его случае — это не ходячие трупы с обтянутой кожей на крошащихся костях, а нечто иное. Это люди, которые могли бы сойти за живых, если бы не тот факт, что когда-то Питер лично подносил к их шее нож. Пропащие кружились в странном танце, к которому пороки давно привыкли. Но их до сих пор будоражили движения, когда они грубыми и резкими ударами колотили по барабанам. Их головы раскачивались под ритм музыки, они будто терялись в гипнотическом сне. Как бы Питер не старался, но с Пороками бы такое не прокатило. Решив оставить игру на флейте, парень направился к столу, за которым сидели Феликс и Джеймс. Они пили эль из деревянных кружек с железной ручкой и что-то увлечённо обсуждали, — настолько увлечённо, что сначала даже не заметили Питера. — …подумай об этом, — последнее, что сказал Порок, перед тем как вскинуть голову и поприветствовать Питера, — Твой день не задался с самого утра, как я погляжу. — Все дело в детях, — довольно сухо ответил Пэн, а затем уселся за столом и потянулся к догорающей сигарете. — Гидеона больше с нами нет, ведь так? Пора забыть об этом, как о страшном сне, и жить дальше, — сказал Феликс, приглаживая свои волосы под капюшоном, — К тому же, ты завершил все свои дела раньше, чем планировал. Значит, теперь можешь себе ни в чём не отказывать. — Как бы я хотел, чтобы все было так просто, — ответил Питер, закидывая ноги на стол и поудобнее откидываясь на стуле, так что он издал характерный скрип, — Хочу сказать… Раньше мои затеи казались мне куда более… — он выдохнул клубы мутного дыма и в какой-то момент скрылся за ними, — Может, интригующими? Но сейчас я начал чувствовать груз за содеянное. Не знаю с чем это вообще связано, но раньше я думал, что Тень притупит во мне все чувства вообще — от любви до человеческого сострадания… — Уверен, что Тень все ещё с тобой? — спросил Джеймс. — Не особо, — нахмурился Питер, а затем сделал глубокую затяжку, — Но, знаете, что с ней, что без неё — всё паршиво. — Значит дело вовсе не в Тени. Знаю, сейчас ты с Венди переживаешь не лучшие времена… — Так это теперь называется? — Питер отложил сигарету, зажав её между пальцами, чтобы опустить ладонь на стол, — Она мне не доверяет, она меня боится, и самое отвратительное — она меня не хочет. — Ты давишь на неё. Вот в чем проблема. — Возможно, — парень задумчиво закусил губу и скрестил руки на груди, — Но мне трудно держать себя в руках. — А я ведь правда думал, что с появлением Гидеона в её жизни что-то изменится. — Это только начало, Джеймс. Но я теперь точно знаю, что в моей жизни однозначно что-то изменится, — он снова взялся за сигарету, — Венди отдалится от меня еще больше, чем сейчас, но я постараюсь не допустить этого… Всегда знал, что от детей одни проблемы. — Уверен, что сейчас проблема в детях? — А в ком по-твоему? — Питер поднялся с места и поправил пояс на тунике, — В нём что ли? — он зажал губами сигарету и кивнул на Феликса. Джеймс ничего не ответил. Он надеялся, что ответ будет очевиден, но, как оказалось, у Пэна возникли с этим трудности. — Я должен поговорить с Киллианом и узнать у него, что Венди думает обо мне. — А она не ясно сегодня выразилась? — усмехнулся Джеймс. — Ну раз ты такой догадливый, может поделишься мыслями? — сурово ответил Питер и после этих слов развернулся в сторону своего дома. Единственное, что сегодня поможет ему почувствовать себя не одиноким — это шум, доносившийся с лагеря. Не то что бы он любил подслушивать разговоры… Просто ему необходимо наблюдать за жизнью хотя бы со стороны. Приоткрыв дверь своей хижины, Питер просто так обернулся на лестницу и случайно заметил, что на обратной стороне ступени слегка провалилась деревянная дощечка. Брови спустились к переносице, когда взгляд оказался на кожаном поясе, где был закреплён кинжал. Одна рука осторожно толкнула дверь, а другая легла на рукоять холодного оружия. Он оказался в комнате, погруженный во мрак, ведь с утра Питер не оставлял ни зажженных свечей, ни другого источника света. Метнув взгляд в сторону двери шкафа, которая как будто на зло скрипнула благодаря пришедшему сквозняку, Питер наконец достал кинжал и зажал его в кулаке. Он не думал, что это паранойя. Его закоренелый педантизм заставлял его задумываться о мелочах, которые было бы трудно заметить и не увидеть совсем, если бы не незваные гости в его доме. В шкафу никого не оказалось, несмотря на промелькнувшую внутри тень. Он проверил весь дом, но так ничего не нашёл. Подойдя к окну, из которого открывался вид на горизонт, Питер нашел глазами корабль и некоторое время наблюдал за ним, пытаясь угадать, что сейчас делает Венди — может быть, играет с Гидеоном? Или укладывает его спать? Резко развернувшись назад, Питер зацепил кинжалом человека, стоявшего позади него. Тот отшатнулся на пару шагов, отчего капюшон упал со лба, но ему потребовалась секунда, чтобы вернуть его на место. — Когда до тебя дойдет, что ты не стеклянный, и все же отражаешься в окне, тогда в следующий раз ты добьешься прогресса в покушении на убийство, — он прокрутил кинжал в руке, а затем медленно прошёл к нападающему, — Но как жаль, что следующего раза не будет. Неизвестный запустил руку в карман и неожиданно выпрыснул содержимое небольшой бутыли в лицо парня. Глаза загорелись от боли, и Питеру пришлось отступить. Он ничего не видел, особенно теперь, когда была такая необходимость прижать ладони к закрытым векам. Его кинжал давно выпал из рук, и очень скоро оказался у незнакомца, который подошёл к Питеру почти вплотную, прежде чем лезвие вошло внутрь наполовину. Пэн упал на подоконник, а потом сполз по стене в полной темноте. Незнакомцу не было нужды что-либо говорить, хотя Питер понимал, что, скорее всего, он не хочет себя таким образом выдать. То, что он остался один в своём доме, Пэн понял сразу. Глаза смогли открыться лишь узкой щелочкой, но даже это было лучше, чем ничего. Боль пронзала все его тело, словно бесконтрольное электричество, а кровь собиралась у раны, но не вытекала, потому что Питер не планировал изымать кинжал из своего тела. Добравшись до своей кровати, он порылся в ближайшей тумбочке и вскоре достал оттуда тонкий вытянутый шприц. Да, он был предназначен для кое-чего другого, но сейчас с его помощью Пэну хотелось избавиться от жуткой и невыносимой боли. Если вместо этого он попытается догнать несостоявшегося убийцу, то, вероятно, умрёт по пути.