Когда Роза и Огонь Едины

— Хей! — он укоризненно нахмурился, разгибая одну руку, чтобы стряхнуть прядь волос Снейпа, которая прилипла к нему. Приподнявшись, Снейп стоял и смотрел на него сверху вниз, словно размышляя, бежать ему или атаковать. Он источал дикое напряжение загнанного за решётку животного или заключённого — в данном случае, возможно, и того, и другого. Затем он взглянул на стену и прижал ладонь к чёрной брови, и странное напряжение между ними двумя исчезло. — Я, должно быть, сошёл с ума, — сказал Снейп ровным голосом с долей отвращения. Отвернувшись, он нащупал рукой огневиски. «Нальёшь мне одну?» хотел было сказать Гарри, но прервал себя: «К чёрту! Это должно быть больно!» Он вскочил на ноги, вытянув палочку одним плавным движением. Не спрашивая разрешения, он провёл им по раненой коже на спине Снейпа, бормоча основные исцеляющие заклинания, которые все использовали во время войны. Заклинания пробирались по спине медленно, как паук, плетущий свой дом из паутины, заживляя порезы и колотые раны, подтирая кровь, пока кожа Снейпа снова не стала белой, покрытой кое-где розовыми нежными рубцами. Гарри даже с некоторым трепетом скрутил волосы Снейпа в кулаке и откинул их в сторону, чтобы можно было обработать рваные раны под ними. Ему пришлось игнорировать держать себя руках, чтобы не зарыться в них лицом и вдохнуть особенный аромат мастера зелий, который состоял из пахучих трав и разных смесей. Снейп молчал, пока заклинания заживляли его спину. Удовлетворённый, Гарри отступил на шаг, чтобы дать ему немного личного пространства. — А теперь руки, пожалуйста, — сказал он. Приподняв голову и повернувшись в его сторону, Снейп уставился на него. — Пожалуйста, — повторил Гарри. Всё ещё хмурясь, Снейп протянул руку. — Поттер, я только что скинул тебя. Почему ты не ругаешься и не раскидываешь вещи? Гарри подумал о едких замечаниях и нападках, из которых состояла в основном вся речь Снейпа в Хогвартсе. Это было в его стиле, но сам Гарри не смог сдержаться от мелкой иронии. — Ты что, шутишь? Это было великолепно! — ухмыляясь, он посмотрел вниз, и вся его весёлость исчезла. — Дерьмо, — он схватил Снейпа за руку, чтобы удержаться на месте от удивления — не то, чтобы он ожидал, что Снейп вздрогнет, но любой предлог, чтобы коснуться его прямо сейчас был очень заманчивым для Гарри. Он тщательно проследил раны, очищая те, которые уже покрылись коркой, и даже вычищая засохшую кровь из-под ногтей. Блядь. Тупые обереги полностью разодрали ладони Снейпа. — Другую, — тишина, исходящая от Снейпа, не очень обнадёживала, но Гарри продолжал, повторяя процедуру. Почти до конца залечив вторую руку, он понял. — У меня на лице кровь, не так ли? — Также на шее, волосах и руках, она появилась, когда ты цеплялся за меня изо всех сил, — Гарри покраснел. — Я бы порекомендовал очистить себя, прежде чем ты вернёшься домой, иначе твои домочадцы решат, что я пытался тебя убить. Когда он извлёк небольшой осколок стекла и наблюдал, как появлялся новый розовый шрам из под кончика палочки, Гарри сообразил, что, как только он закончит, Снейп прогонит его. Если бы не очевидная агрессия Снейпа в его сторону, он бы предложил — что, подрочить? Гарри никогда раньше не сосал член и не собирался сейчас предлагать свои услуги. Его палочка повисла на несколько секунд в воздухе и он удивился, когда рука, которую он держал, мягко вырвалась. — Об остальном я позабочусь сам, — сказал Снейп, разбивая в дребезги все фантазии Гарри, которые тот успел придумать. — Туалет в углу. Предлагаю вам воспользоваться его удобствами и оставить меня в покое. Что ж, это было больно. Гарри открыл было рот, чтобы возразить, но затем повернулся на каблуках и потопал в ванную. Она была маленькой и тусклой, вся в старом, потрескавшемся фарфоре и линолеуме. Потускневшее полупрозрачное зеркало представляло ему вид полки наполненной стеклянными пузырями, искажая его взъерошенные волосы и покрасневшие губы нелепым образом. Гарри почувствовал облегчение, из-за того, что это было маггловское зеркало, которое, к счастью, не высказывало своё мнение насчет его вида. Он использовал Экскуро на себе с головы до ног, уделяя особое внимание своей промежности. Затем он тщательно умылся, при этом намочив рукава мантии. В раковине пахло ржавой водой, будто кто-то подсоединил водопровод к старому колодцу. Приняв тряпку за полотенце, он почти вытер руки о выцветшую ночную рубашку, висящую на задней части двери. Когда Гарри вышел, Снейп уже надел халат. Стальное, резкое выражение лица, словно нож, вытащенный из ножен, предупреждало Гарри держаться на расстоянии. — Ну, — немного подумав в туалете, он начал такими словами. Снейп с отвращением отвернулся. Затаив дыхание, Гарри продолжил, — о сделке. Зарычав, Снейп опустился в кресло и провёл руками по волосам. Он не столько сидел на кресле, сколько сидел на корточках. — Наша сделка подошла к концу, Поттер, ещё немного и к ней присоединится моё терпение. «Какое терпение?» хотел фыркнуть Гарри. Вместо этого он сглотнул. — Но ты же знаешь, — он ненавидел это чувство трепета, которое появлялось в его животе и ребрах в присутствии Снейпа. — Ты ведь знаешь, чем меня проклял Волдеморт, верно? Всё ещё зарывшись руками в волосы, сжимая их так, словно его настигла ужасная мигрень, Снейп смотрел в пол. — Если и так, что с того? — сказал он наконец таким тихим голосом, что его кадык почти не дрогнул. — Ну. Ты можешь, — Гарри покачал головой, уже зная, каким будет ответ, но всё равно попытал удачу, — ты знаешь, как... Ну, ты сможешь помочь мне снять проклятие? Чёрные глаза сверкали, как только заострённые лезвия, свет будто специально делал на них особый акцент. — Нет, — Снейп вскочил с кресла, и Гарри практически увидел его старую мантию, закружившуюся у его ног. — Было бы лучше, если бы ты научился жить со своими демонами. По крайней мере, какое-то время, — он начал наматывать круги, словно возбуждённый тигр в клетке, засунув руки в карманы халата. Гарри нащупал рукой палочку. — Что случилось со слизеринским инстинктом торга? Вы даже не знаете, что получите взамен. Снейп повернулся так, будто ожидал этого. — Мне не нужны твои услуги, Поттер. Ни сексуальные, ни какие-либо другие. — Я не имел в виду... Я не предлагаю... Блять, ты такой мерзавец, — Гарри с трудом выдавливал из себя слова. — Я собирался сказать, что могу помочь тебе с этим ошейником. На секунду Снейп выглядел поражённым Петрификусом Тоталусом. Это было почти комично, насколько он опешил. Его глаза расширились, затем закрылись, и на мгновение его глазницы образовали идеальные тёмные круги на его бледном лице. — Почему? — он казался шокированным. Его голос вновь стал сиплым, выплескивая накопившееся на Гарри. — Ты ненавидишь меня, мальчик. Зачем помогать своему злейшему врагу? — Я не ненавижу тебя, — возразил Гарри. Но отрицать это было глупо. Все остальные были мертвы, даже Волдеморт. Снейп был его злейшим врагом. Или был до этого вечера. Ничего нельзя было сказать точно, ибо это касалось Снейпа. — Послушайте. Я знаю, что вам приятно видеть, как я страдаю. Так что стимул должен быть достаточно большим, что бы компенсировать отказ от этого. Плюс это проблема выживания, для вас и для меня. Я не знаю, сколько ещё я смогу, — он подавил вздох, огромный ледяной шар образовался в его груди, его призраки сгущались там, как будто они решили устроить собрание, — жить с призраками моей матери и отца. Губы Снейпа сжались. — Что заставляет тебя думать, что твои родители одни из них, Поттер? — Мы говорим о грехах Волдеморта, — ответил Гарри как можно язвительнее. — Насколько вы знаете, он был тем, кто убил их. Значит, они должны быть здесь, — он прижал руку к груди, удивляясь, что почувствовал тепло, когда внутри все его органы покрылись инием. — Они просто не знают, что это я. Снейп нахмурился, глядя на стену, и его рука потянулась к горлу. Змеи начали своё движение, когда он прикоснулся к ним. На этот раз искры желания, вспыхнувшие в Гарри, были скорее раздражающими, чем возбуждающими, и он попытался подавить их. Он вспомнил, как Джинни упомянула проклятие Импотентов, и надеялся, что, Мерлин, ему не придётся проклинать свой член каждый раз, когда он будет посещать Паучий Тупик. — Задаваясь вопросом, почему я спас твою жалкую задницу, — обратился Снейп к стене, барабаня бледными пальцами по извивающимся змеям, побуждая их к действию, — ты никогда не думал, что я задолжал твоему отцу Долг Жизни? Поскольку я не только не смог спасти его, но даже, как ты знаешь, поспособствовал его смерти, я никогда не был уверен, что меня не заставят умереть вместо тебя. В качестве платы, так сказать. Выплата с процентами. Он вытянул шею, слегка дёрнул головой, почесал ногтями горло, потом, казалось, понял, что его беспокоит, и напряжённо сжал руки. Гарри узнал этот жест, он сам так часто делал. — Вместо того, что бы на собственном горьком опыте узнать о том, когда предстоит выплатить долг, — говорил он сквозь зубы, и Гарри задавался вопросом насколько сильно болит ошейник, — я решил помешать вам преждевременно самоуничтожиться, исключительно, чтобы спасти самого себя. — Итак, вот оно. Причина номер один, — он повернулся, чтобы посмотреть на Гарри поверх своего узловатого носа, и чуть не упал на него. Гарри медленно прошёл через комнату и, возможно, для приличия стоило оставить между ними немного больше места. Но Снейп говорил о его отце, верно? Это было важно. Тёмный голос стал чрезвычайно сухим. — Мистер Поттер. — Я всего лишь смотрю, — смущённый тем, что его снова поймали на том, что он на него пялится, — да, пялится. Его рот приоткрылся и юркий язык быстро облизнул губы. Гарри устроил грандиозное шоу, притворившись, что ему интересен старый шкаф. Его внимание привлекла небольшая фотография в рамке на полке, и он был заинтригован: неужели это мама Снейпа? Однако через мгновение он снова стрельнул туда глазами. Слишком поздно он увидел, как вздёрнулась рука. Чёрт побери, Снейп снова собирался душить его. Рефлексы ловца заставили его увернуться, но он неверно оценил намерения Снейпа. Длинные пальцы поёрзали по его голове, взъерошивая волосы — ощущение на грани грубого вторжения в личное пространство и лаской. — А! — Гарри вскрикнул, взмахивая руками. — Отстань от меня! Снейп вскинул голову, заставив его замолчать измождённым взглядом. В его голосе слышалась странная горечь с привкусом гари. — Мистер Поттер, сколько вам лет? Ещё одна лекция о его незрелости. Это было чертовски предсказуемо. — Тебе хоть двадцать есть? Мерлин, помилуй. Три дня назад, Поттер, мне исполнилось сорок один, — Гарри перестал сопротивляться. Снейп отпустил его, как будто поставил на всё точку. — Так что согласитесь, мы оба вели себя сегодня колоссально глупо. Что ж, в большинстве случаев с этим трудно поспорить. И всё становилось ещё страннее. Во-первых, выяснилось, что у Снейпа есть тело. Теперь у него тоже был день рождения. Гарри никогда не приходило в голову, что Снейп знает о таких обычных вещах. На одну жгучую секунду, в нем вспыхнул крошечный огонёк уверенности, способный сжечь дом, что когда-нибудь он трахнет Снейпа. Он хотел этого, и ещё он хотел, что бы Снейп тоже желал этого. Даже если это означало подавить его до подчинения. Даже если бы ему пришлось использовать ошейник, чтобы убедить его. Глаза Снейпа сузились, и Гарри взорвался внезапной яростью от того, что он даже не мог оставить свои мысли при себе, пусть легилименция идёт в Мерлинову задницу. Он проклял предательство Снейпа, его владение невербальными заклинаниями, его беспалочковой магией. Он даже проклял собственное либидо, пока думал об этом. Вспомнив об оклюменции, его разум подкинул идею — «трюк с лопатой». Смысл этого приема был в том, чтобы перебить своё желание мерзкими эпитетами в сторону Снейпа. «Посмотри, нравится ли тебе это, ты скользкий, злой, жирный, язвительный, отвратительный — эй, это весело — костлявый, вспыльчивый, злобный, кровожадный, злопамятный — теперь меня не остановить — горбоносый, бессердечный -» Он направил все грязные и чёрные мысли, которые когда-либо возникали в его голове по отношению к Снейпу, в главную часть своего мозга, но это не могло заглушить желание трахнуть Снейпа, чёрт возьми, безумную потребность, осознание того, что он ещё не сорвал брюки Снейпа с бёдер для… Промежность Снейпа так сильно ударилась о его собственную, что почти стало больно. Откинув его назад, их покрытые одеждой ноги столкнулись. Гарри издал очень писклявый звук. Блять, это было глупо. Блять, ничего не могло быть горячее, чем это. Снейп переместил свою хватку с головы Гарри на его задницу, большие пальцы скользили по его бокам, сильные пальцы сжимались и разжимались, словно пытаясь проверить твёрдость извивающейся задницы Гарри. — Ты глупый, импульсивный, болван с недотрахом, — прорычал Снейп ему на ухо. — Как бы тебе не повезло, ты сейчас на взводе. Я испытываю сильное искушение усугубить нашу взаимную глупость и насадить тебя без всяких угрызений совести. Ни смазки, ни изящества. Ты меня понимаешь, Поттер? Так сильно, что я расколю твою задницу пополам, — Гарри застонал и захотел наброситься на него с руками и зубами, но Снейп схватил его за плечи и отшвырнул от себя. Затем с театральной осторожностью он ударил Гарри по лицу. Его рука была обмякшей, но этого хватило для сильного удара. Гарри показалось, что он только что ударился щекой о дверной косяк. Очки перекосились, он отшатнулся от боли, пробежавшей по его челюсти. Ощущая пощипывание и схватившись за расползающееся пятно на скуле, он стоял и смотрел на Снейпа в яростном недоумении. — Помни, с кем имеешь дело, — произнёс он, и ярость Гарри усилилась. — А теперь уходи. Я уже устал от тебя за эту ночь. Гарри схватил палочку. Почти до того, как он понял, что делает, гневное шипение вырвалось у него изо рта. Нет, это была ложь, он хотел сделать это весь вечер. Это был такой дикий, необдуманный порыв, что Гарри наконецто почувствовал свободу. Когда он в первый раз прижался губами к горлу Снейпа, змеиное ожерелье задрожало, он был в этом уверен. Он понятия не имел, сработает ли это, стоя в другом конце комнаты без контакта, но если это сработает… — Души, — сказал он на парселтанге. — Давай, сделай это. Задуши этого ублюдка. Снейп покачнулся, его голова запрокинулась, как будто кто-то дернул его за поводок. Его глаза заблестели, сначала от шока, а затем от ярости на Гарри. Одна рука вздёрнулась, чтобы схватиться за горло. Другой он ухватился за кресло для равновесия, губы скривились, словно собираясь выкрикнуть проклятие. Единственным звуком было бульканье. Красные пятна проявлялись на лице Снейпа, как следы от оплеухи. Его ноздри в панике раздулись. Пока Снейп пытался дышать, не вставая на колени и не падая, что-то сжалось внутри Гарри. Чувство власти смешалось с ужасом и осознанием, что он может желать кому-то смерти. Он мог приказать что угодно, а затем стоять и смотреть, как его приказ приходит в исполнение. Палочка горела в руке. Гарри наблюдал, как у Снейпа подкосились ноги и тот изогнулся, чтобы неловко шлёпнуться на спинку кресла, решительно отказываясь падать на колени. Стул накренился, когда вес Снейпа обрушился на него, передние ножки заскрипели. Узкий стол опрокинулся. Тарелки покололись, послышался грохот и стук падающих книг. Снейп качался вперёд и назад, раскинув руки, его ногти скребли по полу. Стул упал. Лежавший вверх ногами и скованный судорогами, Снейп упирался лицом в пол. Пряди волос упали с его плеч, полоснув лиловые щёки. Гарри подумал о змеях, сжимающихся всё сильнее, душащих, представил, как их клыки пронзают горло Снейпа, и волшебный яд ползёт по его кровотоку. Желчь бурлила в животе. Он получил то, что хотел. Он всё понял, да? И то, что он хотел, было грязным, неправильным. Это было… — Отпусти его, — прошипел он. — Этого достаточно. Теперь можешь остановиться. Снейп хрипел, и на обивку попали капли слюны. Его тело содрогнулось и сжалось, и слепая паника охватила Гарри, потому что, если змеи либо не слышали, либо отказывались подчиняться — Мерлин, что он сделал? Сколько времени ещё кислород будет попадать ему в легкие? — Отпусти его! — крикнул он, забыв сказать это на парселтанге. Первый вздох чуть не сломал спину Снейпа, так она согнулась. Он разразился глубоким грудным дрожащим кашлем. Но он дышал. О, слава богу, Мерлин, боже, спасибо. Снейп дышал так прерывисто, как будто кто-то пытался убить его. Иронично. Он лежал на полу с искажённым, багровым лицом. Гарри ахал в унисон с каждым вдохом Снейпа. — Я не должен был… Блять, прости, это было, — сдавленным голосом выдавил Гарри. Он не мог сказать, что это было. Не было даже слов, чтобы извиниться. Мужчина рухнул на потрёпанное чёрное кресло, вдохнул, выдохнул, снова вдохнул. Затем Снейп выпрямился, как пловец, выскальзывающий из воды и отбрасывающий мокрые волосы с лица. Дрожь пробегала вверх и вниз по его, казалось, стальному телу. Он повернулся, чтобы держать Гарри в поле зрения, чёрные ямки его глаз наполнились кошмаром. Гарри ждал. Он убрал палочку так, чтобы было видно, что его руки пусты. Он снова почувствовал себя студентом, который нарушил все правила и не мог рассчитывать на свободу действий. На самом деле нет: он чувствовал себя человеком, только что совершившим попытку убийства. Снейп всегда умел казаться выше, чем был на самом деле. В Хогвартсе этот навык помог ему вселить ужас в сердца многих студентов. Прямо сейчас это была его опора. Было что-то жуткое в том, как он смотрел на Гарри, что-то загнанное в угол и безнадёжное, как будто он только что обнаружил, что делит комнату с последним осколком души Тёмного Лорда. Он совсем не выглядел испуганным. Даже не злым. Потухшим. Через мгновение Снейп рискнул опустить свою маску. Он пробежался пальцами по шее назад-вперёд, не отрывая глаз от Гарри. — Они надели на меня ошейник из змей? — его обычно низкий голос казался сухим. Гарри кивнул. Снейпу удалось выдавить привычное фырканье. — Прекрасно, — Гарри смотрел на свои руки, они дрожали. Ему пришла в голову мысль: «Он хрупкий. Я действительно мог сломать его.» — Мне очень жаль, — сказал Гарри. — Я не должен был этого делать. — Что я тебе сказал, Поттер? — странное горькое чувство то приходило, то уходило на протяжении всего вечера, то появлялось, то исчезало, как язык змеи, пробующий воздух. — Во всех волшебниках есть что-что слизеринское, если бы они только признали это. — Ты не должен был меня бить. Снейп низко рассмеялся, и сразу за этим захрипел. Неприятный звук, который быстро перешёл в кашель. — Мы ещё сделаем из тебя Пожирателя смерти, мальчик, — он потёр свои острые скулы, провёл руками по волосам, а затем, едва касаясь шеи, ещё раз пересчитал руны. — Ты сам не знаешь чего хочешь, трахнуть меня или убить, не так ли? Тогда тебе лучше смириться с этим. Я пережил достаточно унижений, которых хватило на несколько жизней вперёд, и моё терпение почти закончилось. Гарри промолчал. Что он мог сказать? Он подавил желание пожевать кончик своей палочки, представляя, как это могло бы выглядеть для Снейпа, если бы он засунул её в рот прямо сейчас. Снейп грубо натянул свой свитер. — Очевидно, было бы безрассудно позволить тебе когда-нибудь прикоснуться к моему, — выдохнул он, — ошейнику снова. Насколько я понимаю, о договоре между нами не может быть и речи. Если у тебя, конечно, не будет лучшего предложения в следующий раз, когда ты влезешь сюда, как беглый Боггарт. Хотя я ожидаю, что ты, — жестокие тени сделали его лицо настолько острым, что казалось, только дотронься, тут же на пальце выступит кровь, — будешь держаться подальше, пока Рональд Уизли не умрёт. В противном случае ты будешь сожалеть о каждой секунде, проведённой здесь. Пока он жив, я настоятельно рекомендую тебе больше не пересекать мои чары. Гарри вздрогнул. «Умри». Как будто меч пронзил его сердце. Слова Джинни, сказанные ранее в тот вечер, эхом разнеслись по комнате. «Мы все должны позволить Рону умереть.» Внезапно он обрадовался, что моментом ранее заставил Снейпа задыхаться. — Я ненавижу тебя, — прошептал он. Даже для него это звучало жалко. Снейп плотно скрестил лацканы бордового халата на груди. — Почему ты думаешь, что меня это должно волновать, после всего, что произошло за последние двадцать лет, не говоря уже о последних пяти минутах, — это тайна, которую лучше оставить тем, кто считает твой идиотизм неотразимым. Я не из их числа, — уголок его рта приподнялся. — И здесь что-то не чисто, Поттер, если тебе интересно моё мнение. В смущении Гарри обнаружил, что смотрит на фотографию Эйлин Принс. Она повернулась и посмотрела в ответ, но он был слишком далеко, чтобы определить выражение её лица. Он знал, что оно будет не дружеским. Она стояла за невысокой, похоже детской фигурой, держа её за плечо. Гарри отвёл взгляд. В этот момент он не мог смотреть в лицо Снейпа, — он видел в нём ребёнка. Северуса. Это было так странно. Все они когда-то были детьми, Джеймс и Лили, Сириус. Но выжили только Снейп и Люпин, способные рассказать их историю. Гарри предположил, что теперь он тоже считался «выжившим». Снежинки неслись за окном, похожие на ледяные белые лепестки роз. Почувствовав онемевшие губы, Гарри еле прошептал: — Пожалуйста. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы Рон умер. Снейп поднял обе руки и помассировал горло. С опущенной головой был виден только нос и волосы. — Я тоже не хотел, чтобы Альбус умер, — послышалось грубоватое бормотание сквозь запутанные чёрные волосы. Затем Снейп резко опустил руки, бросив на Гарри огорчённый взгляд, в котором при желании можно было прочитать многое. Но Гарри не хотел. Он повернулся к шкафу и начал возиться с проигрывателем компакт-дисков. Чистая, сладкая песня струилась из динамиков, а затем оглушила Гарри своей громкостью, когда Снейп покрутил какую-то кнопку. Чистота голоса вызвала волны мурашек. Такой холодный, — Гарри вздрогнул, — пропитанный тоской, назвать его ангельским было очень легко. Тем не менее, тьма внутри него пыталась вырваться наружу, спрятаться от этой мелодии. Гарри чуть не крикнул Снейпу, чтобы тот выключил эту чёртову штуку. Он заёрзал, желая заткнуть уши пальцами. Снейп взял свой почти пустой стакан, подошёл к кровати и тяжело сел спиной к Гарри. — А теперь, в последний раз, оставь меня в покое. Я не могу передать тебе, как плохо быть учителем. Жуткие и извилистые голоса, звучание скрипки подогревали тоску в комнате, освещённой свечами. Это было волшебство, но не настоящее. Гарри наблюдал, как гнев на лице Снейпа пропадает. Под бодрящим потоком песни его истощение показалось во всей красе, из-за чего скулы стали выразительнее и какое бы выражение лица не принял Снейп, всё равно бы проглядывалась печаль. Странно, как музыка усмиряла Снейпа. Или, нет, лучше сказать сосредотачивала его; он находился в том же уединении с собой, с каким он варил зелья. В отличие от этого, призраки Гарри бродили под его кожей, ища убежища от пугающей чистоты. И всё же то, от чего они бежали, было тем, что смягчило Снейпа. Гарри чувствовал себя — странно, правда, он никогда бы не признал этого — привилегированным. То, что он увидел здесь, было чем-то личным. Он увидел человека, познавшего красоту, чтобы не сойти с ума. Наряду с истощением возникло что-то ещё, что-то непонятное, настолько очевидно являющееся частью Снейпа, что это было доказательством против всего, что могла бы сделать музыка. — Я… — Гарри замолчал, прежде чем смог выдавить следующее, — «Пожалуйста, позволь мне остаться.» Снейп повернулся. — Ты — глупый недоумок, почему ты всё ещё здесь? Почему ты не аппарировал прямо к Уизли, если он, как ты утверждаешь, твой лучший друг? Это неприемлемо даже для тебя. Уходи. У тебя нет веских причин для того, чтобы быть здесь. Гарри яростно покачал головой. Снейп ошибался. На то были причины. Не в последнюю очередь из-за того, что Снейп был единственным человеком, к которому он мог прикоснуться; он почти забыл, какого это. — Я не могу… — он не должен был говорить об этом Снейпу, но какого чёрта. Пусть этот ублюдок сделает всё возможное, чтобы использовать это против него. — Я не могу дотронуться до него. Я имею в виду Рона. Или кого-нибудь ещё, если на то пошло. Рон сделал это сегодня, — демонстративно похлопал себя по губам, — и я чуть не вылетел из комнаты. Я хотел что-то сломать. Снейп приподнял бровь. — Кого бы я ни касался, — прошептал Гарри, — призраки касаются тоже. Другая бровь приподнялась: это редкое явление, поскольку только самые худшие, опрометчивые поступки заслуживали двойного отказа от комментариев. Что ж, это было действительно круто. Гарри продолжил. — Я чувствую их, всех этих убитых людей внутри меня, тянущихся к моим друзьям. Я всё время чертовски замерзаю, а в моих руках — мёртвые твари. Он осуждающе посмотрел вниз, как будто призраки были видны в его руках прямо сейчас. По правде говоря, он избегал сердитого взгляда Снейпа. — Если кто-то ещё попытается прикоснуться ко мне, призраки сойдут с ума, и я — я на самом деле не хотел, чтобы рядом со мной был ещё один человек с тех пор, как они выпустили меня из Св. Мунго, не до тех пор, пока, — не поднимая глаз, он помахал рукой в направление кровати и её обитателя. Послышалось шипение, сопровождаемое слегка колючим замечанием. — Вновь боги смотрят вниз и смеются. Глядя сквозь его челку, Гарри встретился глазами с Снейпом, и ему пришлось сдержать суицидальный импульс, чтобы подойти к нему и оседлать его колени. Он не хотел жалости или утешения. Он хотел, чтобы Снейп бросил его на кровать и прижал своим телом. — Ради Мерлина, Поттер. Только ты мог бы найти способ заставить меня почувствовать себя некрофилом, — сказал Снейп. Гарри потребовалась секунда, чтобы понять, что это означает. — Нет! — закричал он. Это было важно. — Это был я! Понимаешь, это другое, — он протянул руки вперёд, разведя пальцы. — Мне здесь тепло. И когда я, эм, — он не мог поверить, что краснел, — прикасаюсь к тебе, я забываю о призраках, — мужчина просто впился в него взглядом, с одной стороны недоверчиво, с другой стороны неохотно сочувствуя, а с третьей стороны — излишне взбесившись. — Я хочу знать, почему? — Мерлин, взгляни на это, он заламывал руки. Раньше он никогда не понимал, что это значит, и вот он, вертелся и крутился, словно от боли. — Почему я могу прикоснуться к тебе, когда ты последний человек на земле, которого я… Гарри стиснул зубы. Лучше пока не сжигать за собой мосты. Поздно. На его лице проявилась каждая морщинка. Вот так лицо Снейпа превратилось в грозу, ожидающую своего часа. Он буквально весь ссохся и постарел на несколько десятков лет за секунду. — Я сказал, что я больше не ваш учитель, Поттер. Решайте эту задачку сами. Я рекомендую начать с очевидного. — Я не имел в виду… — Молчи, ты, не обращающий внимания ребёнок! — Снейп резко вскинул руку, словно собираясь швырнуть стакан, покоящийся у него в ладони. — Убирайся с моих глаз! Когда Гарри не повиновался, он злобно выругался, швырнул тяжёлое стекло на пол, а затем, к полному шоку Гарри, закрыл лицо руками. Ни один из них не двинулся с места. Пение разносилось сквозь тишину между ними голосом несчастной, чей возлюблёный пропал. Было больно просто дышать. Гарри не знал почему. Если раньше он бы с триумфом увидел отчаявшегося Снейпа, то теперь несчастье пронеслось сквозь него. Его трясло от — о, что за хрень — отказа? Ещё немного, и он вернётся в Св. Мунго. Помнишь, это был Снейп? Мерзкий, хладнокровный мерзавец, который говорил «нет» буквально всему так же регулярно, как другие люди здоровались, особенно если это касается Поттера. Отказ от Снейпа был признаком того, что жизнь идёт своим чередом, что некоторые вещи никогда не меняются. На спине сквозь халат показались вытянувшиеся лопатки Снейпа, похожие на обломанные крылья. — Ради Мерлина, Поттер, уходи, — вскинул тот руки. Вот тебе и прощание. Чувствуя себя опустошённым, Гарри ушёл.