Тайна скрытой долины

                    Сакура никогда особо не задумывалась о том, как можно соблазнить мужчину. Наивные детские попытки привлечь внимание Саске сейчас вызывали приступы стыда, а на войне и мыслей об этом не было. То, что у Ино получалось само собой, всегда казалось чем-то запредельно сложным, впрочем, Сакура не задерживалась на этих мыслях. Когда война закончилась, а Саске окончательно ушёл из Конохи, в груди осталась огромная дыра, которая никак не хотела затягиваться. И только пресловутый поход в кафе и последующая после него ночь с малознакомым шиноби потихоньку начали открывать глаза на собственную привлекательность. Сакура с удивлением стала ловить на себе чужие заинтересованные взгляды, и это смущало и немного раздражало. Но сейчас ей хотелось привлечь внимание конкретного мужчины и заставить его видеть в ней больше, чем просто друга. Однако как это сделать, чтобы всё выглядело естественно, а не навязчиво, Сакура не знала. Отчаянно не хватало Ино и её советов, хотя едва ли та одобрила бы безумный план.       Наблюдая за Какаши исподлобья, Сакура снова и снова отмечала мелкие детали в его внешности и поведении, на которые раньше совершенно не обращала внимание. Какие у него красивые ступни — кто бы сказал, что они могут быть такими сексуальными? Как он скрещивает лодыжки, вытягивая длинные ровные ноги. Как ерошит волосы, и те разлетаются в разные стороны, вызывая желание хоть немного пригладить, или же просто запустить в них пальцы и растрепать сильнее. Голос, иногда понижающийся на два тона, отчего по спине пробегал холодок. Это и ещё множество крохотных деталей, складывающих образ не воина, стратега, сенсея или гениального ниндзя — мужчины. Привлекательного, завораживающего и притягательного настолько, что к вечеру у неё попросту начало перехватывать дух в его присутствии. Сакура накрутила себя настолько, что вместо того, чтобы пытаться провести как можно больше времени рядом, начала шарахаться от него, пугаясь собственной реакции. Чёртова долина, чёртово зелье, чёртов Какаши — почему нельзя было откатиться на несколько дней назад, к прежнему спокойному отношению к нему? От злости на себя хотелось рычать, что Сакура и сделала, уйдя в самый дальний угол сада и снеся в нём пару особо раздражающих деревьев.       — Не думаю, что это понравится хозяевам, — раздался укоризненный голос. Закатив глаза, Сакура резко обернулась и уставилась на Какаши. Подавила вздох — он уже успел переодеться и ждал, когда за ним придут. «Чёртово кимоно, которое так и хочется с него стянуть!» — она добавила в копилку злости ещё один рё.       — Знаете, мне абсолютно наплевать, что они подумают. Если хотят — пусть выставят счёт, только пусть пришлют его в Коноху, я оплачу.       — Если бы ты оплачивала все разрушения, которые когда-либо причинила в гневе, давно бы разорилась. — Скрестив руки на груди, Какаши подпирал дальнее дерево, явно не собираясь подходить.       — Если бы вы платили за все свои обеды, тоже разорились бы. — Сакура прищурилась.       — Мне достаточно того, что я оплачивал последствия ваших драк с Наруто, — равнодушно ответил Какаши, подняв глаза к розовеющему небу.       — Вы… что? — забыв о желании держаться подальше, она подошла, не пытаясь скрыть неверие и изумление. — Действительно платили за нас?       Какаши тяжело вздохнул и посмотрел на Сакуру со смесью укоризны и мягкой насмешки. Поднял руку и принялся медленно загибать пальцы, скучающе перечисляя:       — Стена гостиницы в Инахо, крыша там же; пробитые перекрытия между третьим и четвёртым этажом в Кацураги; снесённый сарай в деревне Керамики; тринадцать ящиков спаржи, которые ты разметала в гневе, кажется, хм, кажется в Суги? Или нет, это было в Надешико, в Суги вы с Наруто и Саем подрались в рисовом поле. До сих пор вспоминаю спор с хозяином и подсчёт пострадавших побегов… — Он снова вздохнул и усмехнулся: — Ученики обходятся слишком дорого, подопечные, когда ты командир — тоже, так что, прошу, не рушь здесь ничего, я и так не в особой выгоде от этой миссии.       — Мне всё ещё не верится, что всё это время вы платили за наши погромы.       — Почему? Как-то Наруто сбежал от Ямато, проделав дыру в полу. И я не припомню, что потом кто-то пытался заставить его заплатить. Думаешь, гражданские улыбнулись и просто пожелали счастливого пути? Несдержанность не пристала шиноби. Но в силу вашего возраста и времени, в котором вы росли, мы привыкли закрывать на это глаза. Хотя не следовало бы.       И тут Сакура сделала то, чего совершенно от себя не ожидала — накрыла его ладонь, сжатую в кулак, своей и, заглянув в глаза, прошептала:       — Простите. Мы никогда не задумывались об этом, а вы…       — Кхм. — Какаши мягко высвободился и легко потрепал её по макушке. — Просто постарайся держать себя в руках, хорошо? Пожалей мой кошелёк.       — Я постараюсь, — Сакура невольно покраснела. — А вы постарайтесь вернуться пораньше, не хочется здесь задерживаться.       — А этого я обещать не могу, — мгновенно помрачнел Какаши, тяжело вздохнув. — Будьте готовы к рассвету, ребятам я уже сказал. Постараемся не задерживаться здесь дольше необходимого.       Он и сам был бы рад как можно скорее убраться отсюда, но прекрасно понимал, что попросту не сможет уйти быстро. Накапливающееся внутри зелье даже днём давало о себе знать короткими, внезапными и безумно раздражающими вспышками, гасить которые было сложно. И это неимоверно напрягало. Учитывая, что сегодня он примет его в третий раз, хорошо, если вообще к утру выйдет из дома. Какаши устал. Больше физически, чем морально, хотя настороженное ожидание изматывало не меньше. Уж лучше бы его опять отправили на передовую, чем ублажать женщин. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь это скажет?..       Ниа встречала с неизменной улыбкой, хотя сегодня к ней примешивалось ещё что-то, определённо напоминавшее скрытую насмешку.       — Мы решили сделать вам подарок, Какаши-сама. Надеюсь, вы останетесь довольны.       Вспомнив утренние мысли о престарелых любительницах утех, Какаши невольно вздрогнул, вопросительно уставившись на неё сверху-вниз, приподняв бровь. Видимо, все его опасения с лёгкостью считали, что вызывало новую волну раздражения.       — Не волнуйтесь, мы просто действительно решили учесть ваши предпочтения.       — Предпочтения? — протянул он. — Не думаю, что вам они известны.       — Посмотрим, — тонко улыбнулась Ниа, протягивая напиток и следя, чтобы он выпил всё до капли.       Глубоко вздохнув, Какаши прикрыл глаза, ступая под тень крыши. Отвёл сёдзи в сторону, с тоской ощущая привычное тепло, спустившееся к паху, и застыл, несколько раз моргнув. На футоне, в круге света, сидела Сакура. Невольно сделав шаг назад, Какаши уткнулся в стену, с ужасом чувствуя растущее возбуждение. Покорно склонённая голова, маленькие ладошки, лежащие на коленях, каскад розовых волос, скрывающий лицо. В голове всплыли собственные слова, сказанные ей недавно. Подобное никогда не произойдёт, и никакие зелья, яды или дзюцу не заставят меня причинить тебе боль… Царапнув по деревянным перекладинам, Какаши шумно втянул в себя воздух, пытаясь задавить подступающую панику. В ушах зазвенело, тонко, протяжно. Зажмурившись на миг, он тихо, сквозь зубы, выругался. Рвануть отсюда, схватить Ниа за шею, приподнять над землёй, чувствуя, как сжимается чужая гортань под крепкой хваткой. В пекло все правила, в пекло долину. Горло сжалось, комок внутри разросся, царапая острыми иглами. С трудом протолкнув его, Какаши опустил голову: а Наруто и Сай? Что станет с ними? И… Сакура. Как она вообще здесь оказалась? Её не успели бы так быстро подготовить. Это просто обман. Игра, в которую зачем-то решила сыграть Ниа. Или полагала, что это действительно то, что ему нужно?       — Как тебя зовут? — голос подвёл. Сорвался, задрожал, прерывисто вылетая из лёгких.       — Химе, — пролепетала девушка и наконец подняла склонённую голову. Засветилась мягкой, приветливой улыбкой. Какаши на секунду прикрыл глаза, пытаясь хоть немного замедлить стук сердца. Выдохнул, оторвавшись от стены, и подошёл к ней, не спеша садиться, глядя сверху-вниз. Облегчение, охватившее его, можно было потрогать. Очередная незнакомка, прихотью своего совета оказавшаяся здесь. Та, кого он больше никогда не увидит, хотя вспоминать, пожалуй, будет. Редко, но будет. Её покорная поза, приоткрытые губы, влажный блеск глаз — не зелёных, Ками, спасибо, что не зелёных! Кровь хлынула вниз, когда Химе облизнулась, глядя на него снизу-вверх.       Член топорщил ткань, слегка подрагивая от напряжения, дыхание стало таким шумным, что заглушало ток крови в ушах. Химе привстала на коленях, положила руки на его бёдра и шустро развязала оби, позволив тому упасть на пол. Развела полы кимоно и восхищённо выдохнула, подняв на него глаза. Какаши протолкнул в горло новый острый комок, опустил ладонь на её затылок, собирая волосы в хвост, и прикрыл глаза, когда губы обхватили головку. Втянул воздух сквозь стиснутые зубы, мягко повёл бёдрами, входя глубже. Капля пота потекла по виску, пальцы в её волосах задрожали. Влажный рот медленно вбирал член, погружая до основания, заставляя упереться в глотку. Какаши посмотрел на неё: розовая макушка, мягкие волосы в его стиснутой ладони, белые пальцы на бёдрах. Положил вторую руку на её щёку, начиная толкаться, то жмурясь до расплывчатых пятен, то распахивая глаза и наблюдая за тем, как член исчезает в её рту. Голова кружилась. Мысли совершенно перепутались, мешая настоящее с фантазией. Представить, что это Сакура оказалось более чем естественно. И слишком дико, чтобы позволить этой мысли задержаться в голове. Выпустив волосы, он оставил её рот, сбросил с плеч кимоно и опустился на колени. Быстро, отрывисто задрал ткань, развёл ноги и несколько раз рвано провёл по увлажнившейся промежности. Хотелось почувствовать её вкус на своих губах, пройтись языком по складкам, вырвать стон, заставить молить, прерывисто, тихо. Сакура… Какаши мотнул головой, заставляя себя посмотреть на Химе. Несколько раз глубоко вздохнул, наполняя лёгкие чужим запахом. Заставляя проясниться сознание. Тяжело опёрся рукой в футон у её головы, ввёл два пальца, проверяя готовность, и толкнулся, не сдерживая стон, совершенно не прислушиваясь к дыханию Химе под ним. Кто угодно, только не она. Сейчас он был готов даже на пожилую извращенку, только бы не розоволосая девушка, так похожая на ту, о которой даже думать в подобном ключе запрещено.       Реальность путалась с фантазией с каждым движением внутри, перед глазами всё плыло, и игра света на чужом лице и волосах уводила слишком далеко от этого дома. Какаши терялся, постепенно отбрасывая попытки отделить настоящее от извращённой мечты. Химе прикусывала губы, выгибаясь в спине, царапала футон, подмахивая его движениям. С силой выдохнув, Какаши развернул её, уложил на живот, подоткнув под него узкую подушку. Смотреть в незнакомое лицо не хотелось. А её длинные розовые волосы, разметавшиеся по плечам, будили тёмное в самой глубине души. Шипение, с которым воздух рвался из груди, пульсация крови под кожей, потребность, неожиданно острая, превращали в зверя, смывая человеческую маску с лица. Широко разведя её ноги, Какаши лёг сверху, положил ладонь на задорно торчащие ягодицы, мягко вошёл, раскачиваясь нежно, плавно. Смена темпа, горячая пульсация между ног, приглушённые постанывания — он откинул голову назад, прикрывая глаза, наблюдая сквозь ресницы, как содрогается тело Химе с каждой фрикцией. Химе, не Сакуры.       «Не Сакуры», — повторял он, двигаясь снова и снова, впитывая звуки, которые она издавала, не в силах избавиться от сравнения — голос был похож, но всё же не тот. Голова склонилась к её шее, нос зарылся в волосы. Остатки реальности рассыпались разноцветными стёклами, яркая зелень глаз полыхнула в воспалённом сознании. Лёгкий укус в плечо, резкий рывок со звонким шлепком, собственный глухой стон. Какаши зажмурился, ускоряясь, зашептал глухо:       — Кричи громче. Кричи громче… Сакура…       Перехватив её руку, переплёл пальцы, скользя по ней, хрупкой, нежной, наращивая амплитуду, упираясь коленями в пол. Плевать на искаженность сознания и собственные грязные фантазии: сейчас он имел Сакуру, даже если это была не она. Плевать.       — Такая узкая… — он тонко дышал, срываясь на короткие стоны, — такая влажная… девочка моя… Сакура…       Химе обхватила его член крепкими мышцами, будто хотела выпить досуха. Стиснула пальцы до хруста, когда он начал кончать, хаотично толкаясь. Довольно замычала, когда сперма потекла по бёдрам. Слабо выдохнула, перестав чувствовать тяжесть чужого тела.       — Сакура. Кто она? — хрипло спросила Химе, когда они пытались перевести дух, лежа рядом, но не касаясь друг друга.       — М? — растерянно спросил Какаши.       — Ты называл меня этим именем, — смущённо улыбнулась она. — Эта девушка тебе дорога? Та, что пришла с вами? У неё тоже розовые волосы.       Он не стал отвечать. Уставился в потолок, потрясённый настолько, что даже не нашёлся с ответом. Действительно произносил её имя вслух? И представлял её?       — Вы не вместе, правда? Иначе ты бы не согласился на всё это. — Химе промолчала. Повела по его плечу, по ключице, нащупав старый, криво сросшийся перелом. Подняла глаза и слабо улыбнулась: — Зато теперь ты сможешь представлять её. Даже если между вами никогда ничего не будет.       Какаши покраснел — на это и рассчитывала Ниа, когда выбрала её? Что теперь, по дороге домой, он попросту не сможет смотреть на Сакуру как прежде? Хмуро усмехнувшись, он покачал головой в такт собственным мыслям: этот бой глава долины заведомо проиграла. И его фантазии останутся только фантазиями, не больше. В голову никто не влезет, а что он там прячет — его личное дело. И всё же, всю ночь до самого рассвета он снова и снова срывался, произнося её имя, и то, как Химе мягко выстанывала «Какаши» заставляло сердце сжиматься с особой силой, причиняя сладкую боль. Голова кружилась, когда он одевался, не глядя на Химе, бессильно раскинувшую руки и ноги на футоне.       — Я никогда не забуду тебя, — пообещала она со слабой улыбкой. Какаши качнул головой, подумав, что он не забудет тоже, но совершенно по другой причине. Ниа ждала на площади, самодовольно улыбаясь.       — Надеюсь, я всё же угадала ваш вкус.       — Мы можем уйти? — спокойно спросил он.       — Отдохните, вас никто не гонит. Покинете долину, когда выспитесь и восстановите силы.       — Мы можем уйти? — повторил Какаши. Ниа поджала губы, сухо кивнула.       Команда уже ждала, полностью готовая к уходу. Три пары глаз вскинулись одновременно, но только на одну он так и не смог заставить себя посмотреть. Улыбнувшись, Какаши сообщил, что они выходят через десять минут, и поспешил в душ. Мысли всё ещё путались. При взгляде на Сакуру что-то шевельнулось внутри, что-то, похожее на чувство вины и сожаления, а ещё — стыда. Он не имел права представлять её, вообще произносить её имя, занимаясь сексом. Это было слишком грязно для неё. Тяжело вздохнув, Какаши выключил воду и несколько секунд стоял перед зеркалом, глядя в собственное отражение. Извращенец. Впервые он был полностью согласен с Наруто.       До барьера их провожали Ниа и несколько куноичи. Долина спала, и только неумолчный шум водопадов звенел в воздухе. У выхода они остановились. Ниа поочерёдно обвела всех взглядом, задержавшись на Сакуре. Едва заметно усмехнулась, повернулась к Какаши.       — Спасибо за отзывчивость, Какаши-сама. Не переживайте, ваши дочери будут в надёжных руках.       — Я бы хотел поблагодарить вас за гостеприимство, — криво улыбнулся Какаши, — но боюсь, что это не будет до конца правдиво.       — Понимаю ваше недовольство. — Ниа пожала плечами. — Тем ценнее помощь, оказанная нашей долине.       — Рад, что слухи об этой помощи не выйдут из неё, — тонко усмехнулся он, склонив голову в прощальном жесте.       Оказавшись за барьером, они едва удержались, чтобы не помчаться прямо по узкой тропинке. И лишь отойдя на приличное расстояние, разогнались. Сакура отделилась, чтобы вскоре вернуться со спрятанной склянкой.       — Надеюсь, что мы всё-таки угадали, — озабоченно сказала она, догнав их. Какаши бросил короткий взгляд, ободряюще произнёс:       — Не думай об этом. Всё равно до Конохи не узнаем. Хотя… — он сделал вид, что задумался. — Вы с Саем и Наруто можете отправиться вперёд. У меня есть ещё несколько дел по дороге, надо будет заглянуть в пару мест.       — Нет. — Сакура поджала губы, зло посмотрела, прекрасно угадав его желание. — Вместе ушли — вместе вернёмся.       Какаши тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Наваждение постепенно отступало, ослабляя натяжение нервов. Сейчас находится с ней рядом было почти легко, если бы не сосущее чувство вины, усугубляемое пониманием, что он ни в чём не виноват. Ещё четыре часа они активно продвигались на северо-восток, без остановок и разговоров. И только когда солнце поднялось достаточно высоко, решили сделать привал.       — Знаете, — серьёзно сказал Наруто, пока ставили лагерь, — я до последнего боялся, что они нас не выпустят.       — Думаю, это не в их силах, долина в любом случае заставила бы нас убраться, — ответил Какаши. Он сидел, привалившись к стволу и устало вытянув ноги. При необходимости можно не спать двое суток. При большой необходимости — трое, однако сейчас он буквально валился от усталости, прилагая все силы, чтобы держать глаза открытыми. Пока Сай разводил костёр, а Наруто осматривался, Сакура подошла и присела перед ним, взволнованно всматриваясь в лицо.       — Поспите, вы устали, — сказала тихо. — Нам некуда спешить.       Какаши согласно кивнул: к чему опровергать очевидное. Не думая, что делает, вдруг протянул руку и коснулся розового локона. Тихо сказал:       — Вам нужно уйти. Всем троим. Это приказ.       — Я не буду с вами спорить, — сосредоточенно глядя куда-то в лес, ответила Сакура. Метнула на него взгляд. — Не буду спорить сейчас. Просто поспите.       Сакура смотрела на него, спящего, и размышляла, как сломить сопротивление и уговорить не прогонять. Ослушаться прямого приказа она не могла. Хотела и безумно боялась. Выход был один — сделать вид, что согласилась, а потом пойти следом. Она умеет скрывать свою чакру, если сделать всё правильно, Какаши не сразу почувствует. А потом будет слишком поздно… Приняв решение, она смогла, наконец, задремать, предвкушая очень занимательную дорогу домой.