Тайна скрытой долины

                    Какаши вынырнул из сна резко, пытаясь понять, что именно его разбудило. Никакой опасности не чувствовалось, рядом спал Наруто, завернувшись в спальный мешок. Сай сидел у костра, рисовал, чакра Сакуры светилась где-то меж деревьев — видно, её очередь дежурить. Солнце успело спрятаться за верхушками деревьев и теперь ложилось на землю оранжевыми столбами. Тело подрагивало, мокрая водолазка прилипла к спине. Какаши провёл рукой по лицу — тоже влажное, а дыхание — прерывистое, жадное, будто пробежал несколько десятков километров без остановки. Низ живота горел, жар пульсировал в паху, заставляя топорщиться брюки. Поморщившись, он едва сдержал стон и резко сел.       — Ваше дежурство через час, — не отрываясь от рисунка, сказал Сай. — Мы ведь выступим ночью?       — Да, — хрипло ответил Какаши, надеясь, что тембр голоса можно списать на пробуждение. Поднялся, поворачиваясь спиной, и, не говоря ни слова, скрылся в ближайших кустах. Нет смысла объяснять каждую свою отлучку, да и вряд ли Сай заострит на этом внимание. Какаши шёл, удаляясь от лагеря как можно дальше, в противоположную от дежурившей Сакуры сторону. И только убедившись, что отошёл на значительное расстояние, прислонился к стволу, дрожащими пальцами расстёгивая штаны.       Вырвавшийся на свободу, налившийся кровью член слабо подрагивал. Зашипев сквозь зубы, Какаши быстро плюнул на ладонь, закусил щёку, опуская руку вниз и обхватывая основание. Рывок, глухой выдох, дрожь под коленями — он стукнул затылком по дереву и прикрыл глаза. Знал, что так будет, и всё равно происходящее было слишком унизительным для правды. Даже для него. Рука двигалась по члену, скользя в привычном, удобном темпе, а под веками вспыхивали обрывки прошлой ночи. Стиснув зубы, Какаши пытался их прогнать, благо, свежих воспоминаний хватало, но память выкидывала именно туда. К розоволосой девушке, так нагло пробравшейся в голову. Ярко-зелёные глаза, фиолетовый ромб на лбу, мягкие пряди ореолом вокруг лица. Движения ускорились, Какаши сдался, тяжело задышал, почти не вслушиваясь в звуки, которые издавала ладонь, влажно хлюпающая по всей длине. Шум собственных выдохов, острые спазмы, сжимавшие мышцы внизу, чужие стоны, грохотом звучащие в ушах — прогнувшись в пояснице, Какаши задержал дыхание, кончая. Несколько секунд постоял так, выравнивая стук сердца, вытерся о ближайший лист, привёл в порядок одежду. И крепко стукнул кулаком в дерево, о которое опирался. Ксо! Всё гораздо хуже, чем он мог предположить.       К его облегчению, Сакура ещё не вернулась, Сай всё так же продолжал рисовать, бросая редкие взгляды на небольшое пламя. Найдя фляжку, Какаши сделал несколько жадных глотков, поболтал, убедился, что пусто и уверенно направился к воде. Лес у берега реки расступался, и в свете закатного солнца вода застыла розовым стеклом. Стиснув челюсть, Какаши опустился и первым делом помыл руки, спустив маску плеснул на лицо, шею. И едва успел вернуть ткань обратно, почувствовав приближение.       — Вы проснулись, — в голосе Сакуры звучала настороженность. Какаши повёл плечами: ответ был очевиден.       — Ты уже сказала ребятам, что вы должны уйти? — сухо обронил он, опуская фляжку в воду.       — Нет. — Сакура подошла, встала рядом, глядя прямо перед собой.       — Это не просьба, — напомнил Какаши, выпрямляясь. Прищурился на оранжевый диск, с силой стиснул фляжку. Процедил сквозь зубы: — Ты не понимаешь…       — Понимаю, — перебила Сакура, поворачиваясь к нему. — Если бы не понимала, не предложила бы помощь.       — Какая помощь, твою мать! — взорвался Какаши, резко обернувшись всем корпусом. Очень, очень медленно втянул носом воздух, так же медленно выдохнул. Продолжил уже спокойно, почти мягко, не сводя слишком серьёзного взгляда: — Я глубоко уважаю и ценю тебя. Могу доверить спину, зная, что защитишь. Но есть вещи, которые с тобой делить никогда не буду. И ты должна это понимать.       — А вы попробуйте, — тихо ответила Сакура, глядя с таким упрямством, что он мысленно застонал. Зачастила, видя, что он вновь собирается возражать: — Я знаю, это звучит дико. Да что там, — она нервно усмехнулась, — это и выглядит дико. Но…       — Нет никакого «но», — устало вздохнул Какаши, отворачиваясь к лесу. — Завтра утром разойдёмся. На этом всё.       Он ушёл, а Сакура осталась стоять, беспомощно сжимая и разжимая кулаки. Стукнуть бы себя сейчас, да так, чтобы улетела на другой берег. Навязывается, умоляет. О чём? Сама себя слышит? Что он теперь о ней думает? Как теперь будет на неё смотреть? Прикусив губу, Сакура сморгнула набежавшие слёзы и побрела к лагерю. Однако Какаши явно решил не заострять внимание на разговоре. Когда подошёл сменять, положил руку на плечо, слегка сжал.       — Иди поспи, пока есть возможность. Выдвигаемся через три часа.       От его прикосновения Сакура вздрогнула. Едва не повела плечом, чтобы сбросить руку, но вовремя сдержалась. Поняла — воспримет на свой счёт, не поймёт, что это из-за злости на себя и собственную упёртость. Кивнула, слабо улыбнулась и поспешила скрыться в лесу. Какаши проводил её задумчивым взглядом: собственное наваждение хотя бы имело под собой почву, а что нашло на неё? Откуда такое стремление забраться ему в штаны? Он никогда не замечал за Сакурой подобного и сейчас был уверен, что она не из тех, кто завязывает мимолётные интрижки во время миссий. Может, так повлиял уход Саске и её попытки доказать, что взрослая? Тогда она выбрала совершенно неподходящую кандидатуру. Решив, что обязательно поговорит с ней, когда вернутся в Коноху, Какаши забрался на дерево и удобно устроился на ветке. Ночь только начиналась.                     — Какаши-сенсей, — зевая во весь рот, спросил Наруто, когда они начали собирать лагерь, — а мы будем идти только через лес, по дороге не заглянем ни в одну деревню?       — В планах этого не было. Но если вам хочется… Я и сам собирался сказать, что нам следует разделиться. У меня появилось срочное дело, надо заглянуть в Храм Огня, узнать, как проходят работы по восстановлению.       — Но Храм Огня находится не слишком далеко от Конохи, — спокойно проговорила Сакура. — Для этого нет необходимости разделяться так быстро.       — Сакура права, — заметил Сай, который уже сложил вещи и теперь стоял рядом с Какаши. — Да и, несмотря на мирное время, я бы не разделялся без особой необходимости. Решать, конечно, вам, Какаши, но…       — Обсудим утром. — Какаши обвёл команду взглядом и, убедившись, что все готовы, прыгнул на ветку.       — Можно с вами поговорить? — спросила Сакура, когда Наруто умчался вперёд, а Сай отстал немного. Какаши подавил раздражённый вздох, согласно промычал, покосившись на взволнованное лицо.       — Я хотела извиниться, — тихо сказала она. — Моё поведение недопустимо. Столько раз вела себя глупо, но это… Мне очень стыдно за своё предложение. Простите.       — Я не злюсь на тебя, — тяжело вздохнул Какаши, вновь глядя прямо перед собой и легко отталкиваясь от ветвей. — Мы оказались в странной для всех ситуации, понятно, что ты растерялась. — Он снова посмотрел на неё, улыбнулся — в темноте сверкнули глаза. — Всё в порядке. Правда.       — Вы точно завтра уйдёте? — спросила Сакура спустя несколько минут молчания.       — Да, — твёрдо сказал Какаши.       Сакура не стала спорить: для себя она уже всё решила. Пусть уходит, она пойдёт следом. А потом будь что будет.       Небо только начало светлеть, когда Какаши резко остановился. Держался последние полчаса, надеясь, что всё пройдёт само, но становилось только хуже. Движения замедлились, стали неловкими, рваными, а тело постепенно теряло контроль, безумно отвлекая.       — Идите вперёд, найдите место для лагеря. Я осмотрюсь, всё ли тихо позади.       Не сводя с него пристального взгляда, Сакура медленно кивнула, зная, что именно такой реакции он от неё ожидает. Скрылась в листве и, дождавшись, когда Какаши отойдёт подальше, крикнула Саю:       — Я догоню!       Под рёбрами стало так тесно, словно они уменьшились в размерах в два раза. Сакура прижалась к стволу, несколько раз глубоко вздохнула, набираясь решимости. Страшно. Никогда в жизни не боялась Какаши, а сейчас не могла заставить себя сделать шаг назад. Стоило закрыть глаза, и память моментально перенесла в долину. К освещённому изнутри дому. К чужим стонам и собственному желанию. Если чувствовать это неправильно, значит, она очень испорченный человек и плохой шиноби, потому что не может просто так избавиться от собственных желаний. Её тянуло к нему всё это время, безо всяких причин, просто хотелось быть рядом. Нет. Не просто хотелось. Сакура усмехнулась — она совершенно точно знала, что ей необходимо. Скрыв чакру, она бесшумно двинулась обратно, выискивая Какаши в тёмной листве.       Он не ушёл слишком далеко, видимо, верил, что никто не придёт, и от этой мысли под диафрагмой тоскливо потянуло. Сакура спрыгнула на землю и невесомо зашагала вперёд, почти перестав дышать. Может, именно поэтому услышала раньше, чем увидела. Тихое мычание, похожее на стоны раненого, или метания больного в лихорадке. Сняла плащ, рюкзак, уложила в траву и крадучись пошла дальше, погружаясь в звуки чужого удовольствия, как в густой туман, окутывающий разум. В неверном свете начинающегося дня фигура Какаши почти сливалась с деревом, только серебристые волосы выделялись слабым пятном. Склонённая на грудь голова, тяжело поднимающиеся и опадающие плечи, светлая ладонь без митенки, рывками оглаживающая член…       Прикусив губу, Сакура начала плавно огибать деревья, чтобы подобраться к нему сбоку. Почти достигла своей цели, когда он поднял голову и упёрся в её глаза своими, слегка затуманенными, поразительно тёмными.       — Ты… — вырвалось резко. Рука замерла, по телу прошла ощутимая дрожь — заметная настолько, что передалась Сакуре. Не давая ему времени остановиться, возразить, прогнать, она в мгновение оказалась рядом и накрыла его ладонь своей, удерживая взгляд. Сжала, плавно повела вниз. Кровь неслась так быстро, что казалось, вот-вот лопнут вены, артерии, капилляры. И сама она взорвётся, или задохнётся от гипоксии.       — Уходи, — прохрипел Какаши, блуждая безумным взглядом по её лицу и всё чаще останавливаясь на губах. Новое движение их ладоней, вязкий выдох, злобное: — Уходи!       Крепко обхватив её запястье свободной рукой, он сверкнул глазами, надавил с силой, пытаясь оторвать от себя. Сакура лишь крепче сжала пальцы, прошипела сквозь зубы:       — Уберите руку.       — Нет!       — Я сейчас сожму ладонь, и вы останетесь без своего достоинства!       — Моё достоинство не зависит от наличия половых органов!       Они замолчали, меряя друг друга раздражёнными, упрямыми взглядами. И вдруг Какаши издал приглушённый смешок, откинулся затылком на ствол.       — Чем мы занимаемся, Сакура? Ты хоть понимаешь, как это выглядит?       Сакура открыла было рот, со стуком его захлопнула и хихикнула. Хватка на запястье ослабла, и пользуясь этим, Сакура снова плавно погладила его, умоляюще заглянула в глаза.       — Позвольте мне, — прошептала, чуть сжав его обветренную ладонь. Добавила еле слышно: — Я всё равно уже здесь.       Он обречённо вздохнул, опуская пальцы, и тут же втянул воздух, невольно прикрыв глаза, когда почувствовал горячую ладошку на влажной, гладкой коже. Сакура хлопнула глазами, несмело обхватив его. Осторожно повела вверх, коснулась большим пальцем бархатистой головки, размазала выступившую на ней каплю. Обвела поверхность, цепляя уздечку. Какаши издал тихий булькающий звук, подавился словами. Скосил на неё глаза: сосредоточенное лицо, прикушенная губа, жадный интерес, с которым она наблюдала за собственными движениями. Мучительно медленными, до боли нежными. Мало. Невзирая на всё происходящее ему было отчаянно мало этих бережных касаний, от которых близкий уже оргазм таял, растворяясь в горячей пульсации.       Он позволял изучать себя и свою реакцию, дрожью дыхания скользя по пересохшим губам, непрерывно их облизывая. Не выдержал: накрыл её ладонь своей, сжал сильнее, повёл резче, так как надо, так, как необходимо. Она тут же приняла его темп, ускорилась, на глазах становясь уверенней. Погасила довольную улыбку, заметив, как он закрыл глаза, напряг шею, обрывая сухую кору у своей ноги. Его реакция, то, что она делала простым движением руки заставляло низ живота сладко поджиматься. Между ног нарастал жар, Сакура чувствовала, как увлажняется бельё. Поймав головку в раскрытую ладонь, с силой надавила и вдруг опустилась на колени, собрала свободной рукой волосы, отвела в сторону.       — Сакура, — вытолкнул из себя Какаши, удерживая её затылок, не давая коснуться. — Не надо так.       — Вы не хотите? — она невольно облизнулась, глядя на потемневшую от крови, гладкую головку, и подняла на него глаза.       Её поза, взгляд, волосы в его руке, влажные губы — единственное, чего хотелось сейчас — толкнуться в них, загнать по самые гланды, чтобы слёзы в уголках глаз. Но это по-прежнему была Сакура, а они всё же не в спальне, а посреди леса, на вторые сутки пути.       — Прошу, — он тяжело сглотнул, — не надо.       — Почему? — мягко спросила Сакура, незаметно перенеся вес с одного колена на другое, становясь чуть ближе, так, что он почти смог почувствовать её дыхание на обнажённой коже.       — Ксо, — простонал Какаши, крепко зажмурившись. Какой к чёрту может быть стыд, если она так жарко дышит, пробираясь к мошонке и перебирая её пальцами?.. — Сакура, в последний раз я мылся сегодня ночью. Это… неправильно.       — О. — Сакура смутилась всего на мгновенье. Полезла в подсумок, достала фляжку. Какаши дрогнул, когда полилась холодная вода. И впервые громко застонал, когда следом пришли обжигающе-горячие губы.       — Что ты… — только и смог выдохнуть, подавившись новым стоном.       Сакура старательно вбирала его в рот, продолжая крепко сжимать ладонь. Выпускала с влажным причмокиванием, чтобы тут же взять обратно. Интуитивно накрыла зубы губами, жёстко обхватила, двигаясь быстрее, чувствуя, как поджимаются яички в другой ладони. Дыхание Какаши окончательно сбилось, ладонь, всё ещё лежавшая на затылке, ожила, пальцы заскользили, перебирая пряди, слегка оттягивая. Отчаянно захотелось запустить руку в свои трусики, приласкать, а лучше — почувствовать его там. Глубоко внутри. Сакура невольно застонала, представив это.       Окончательно заблудившись в её неумелых, часто рваных, но удивительно сладких движениях, Какаши начал машинально двигать бёдрами, пытаясь держать глаза открытыми, смотреть, смотреть, смотреть на движения её головы. Знать, что это она, не подделка, не фантазия. Толкаться во влажный рот, чувствуя приближение скорого оргазма и старательно его оттягивая. Её тихий, на грани слышимости, стон сорвал все предохранители, так тщательно сдерживаемые. Ещё немного, ещё чуть-чуть продлить, зная, что не повторится. Потому что скоро… совсем скоро… он уйд…       Плотно обхватив член губами, Сакура не дала вырваться, впилась в бёдра, чувствуя, как первая же струя спермы попала прямо в глотку. Солоноватая, вкуса переспелой сои, она заполнила горло. Проглотив, Сакура медленно обвела головку языком, слизывая последние капли, и только тогда подняла на него глаза. Какаши всё ещё тяжело дышал, прикрыв глаза, не желая сталкиваться взглядом. Приведя в порядок его одежду, Сакура поднялась, отряхнула колени, взбила волосы рукой, расправляя спутанные пряди.       — Какаши, — позвала робко, с болью замечая, как напряглись его плечи. – Какаши, — сказала тише, подошла вплотную, уткнулась в его грудь. Мужская ладонь дрогнула, поднялась, повела по волосам.       — Зачем?.. — глухо спросил он, не поднимая век.       — Потому что… — Сакура задохнулась, не в силах подобрать слова. — Не знаю, — призналась честно. Все доводы, что приводила себе раньше, сейчас казались смехотворными и надуманными. А то, что произошло только что — настоящим. Пугающе реалистичным. И возбуждающим.       Услышав её ответ, Какаши глухо усмехнулся. Взял её голову в ладони, вынуждая посмотреть на себя. Повёл большими пальцами по скулам, обвёл контур губ.       — Не делай так больше.       — Тебе не понравилось? — робко спросила она. Он снова усмехнулся, на этот раз горько.       — Дело не в этом.       — Тогда не начинай о том, что это неправильно, я и сама знаю, — с растущим раздражением перебила Сакура, легко высвободилась из его рук, отступила на шаг, чтобы перестать задыхаться от жара, исходящего от его тела. Обхватила себя руками, отвела взгляд. — Я и сама знаю, — повторила тише. — Только… не думай, что дам тебе уйти. — Сверкнула глазами в его сторону: — Не надейся даже!       — Чего ты хочешь, Сакура? — резко спросил он. — Чего ты от меня ждёшь? Любви? Отношений? Или просто секса? Зачем тебе это?       От его тона она поёжилась. Прикусила губу: хотела бы сама знать ответ на эти вопросы. Хотя бы на один из них.       — Я просто хочу помочь, — ответила глухо.       — Помочь? То, что ты только что сделала, называется иначе. Не знала?       — Почему вы так говорите? — сама не заметила, как перешла на вы. — Хотите обидеть? Зря стараетесь!       — Разве? — он вдруг отпрянул от дерева, в один шаг оказался рядом. Крепко сжал затылок, вынуждая посмотреть в глаза. — Тогда в следующий раз, когда захочешь помочь, наберись опыта.       Сакура дёрнулась, как от удара. С силой оттолкнула его от себя, злобно оскалилась.       — Думаете, мне достаточно этих слов? Думаете, я сейчас убегу в слезах, оплакивая невинность?       — Надеюсь, что у тебя хватит ума больше не подходить ко мне с желанием так помочь! — рявкнул Какаши. — Глупая, упёртая девчонка, нашла к кому привязаться! Бегай за теми, кто тебе подходит! Я и сам справлюсь!       — А это мы ещё посмотрим! — крикнула Сакура. Сверкнув глазами напоследок, она стремительно скрылась в лесу.       Какаши запрокинул голову, глядя на клочки розового неба в сплетении ветвей. Так паршиво он не чувствовал себя уже много лет. Служба в АНБУ приучила — нет чёрного и белого, только серый всевозможных оттенков. Но были правила, которые нельзя нарушать. И жизни, которые нельзя калечить. И Сакура принадлежала к обоим пунктам.