Несчастный

      Для Лайта наступили лучшие дни. Иоши понравилось в школе. Он с удовольствием ходил туда и отсутствовал аж полдня, и Лайт мог спокойно побыть один. Специально, чтобы растянуть это время, Лайт даже стал рано просыпаться. Всё равно надо привыкать, рано или поздно он начнёт работать. Уйма свободного времени не могла никак не повлиять на Лайта. Он наконец-то попробовал покататься на велосипеде; нашёл шахматный клуб, где смог сыграть с несколькими людьми; и даже начал смотреть аниме, хотя раньше считал это глупой тратой времени. Лайт стал больше гулять, побывал там, где раньше не был. Из-за чего он не смог избежать общения. Лайт стал больше читать художественной литературы, в последний раз он так много читал, когда был студентом, тетрадь смерти как-то перебила интерес к вымышленным историям. Лайт посмотрел пару иностранных фильмов, из-за чего сделал для себя несколько новых открытий. Например, то, что индийские фильмы это что-то с чем-то и лучше такое не смотреть, а некоторые американские фильмы настолько никчёмные, что удивительно, что они получили Оскар. Но, стоит признать, некоторые фильмы, которые были у всех на слуху, Лайту понравились, и ему было жаль, что он не видел их раньше.       Казалось бы, такая непривычно для Лайта насыщенная жизнь должна была на нём хорошо сказаться. Да, по началу так и было. Но потом Лайту начало становиться всё хуже и хуже от осознания того, сколько он потерял. Да, тетрадь смерти однозначно необычайно прекрасный подарок судьбы, который сделал жизнь Лайта поинтереснее жизни любого другого человека. Раньше Лайт скорее считал это не подарком, а призванием, а себя Богом, который, несомненно, заслуживает всё это, в отличии от обычных людишек. Но сейчас... Лайт будто открыл глаза, увидел мир вокруг себя, обратил внимание на то, на что раньше не обращал, например, на жизни других людей.       Лайт больше не убивал преступников и... не только преступников, записывая их имена в тетрадь смерти. Так что, минус главное увлечение всей его жизни. Поэтому неудивительно, что Лайт стал заниматься тем, чем раньше не занимался.       Из-за того, что Лайт стал больше выходить на улицу, он вновь столкнулся со своей давней проблемой, которая часто возникала у него, пока тот учился в старшей школе и университете. А именно с девушками. Девушки не раз засматривались на Лайта, и некоторые пытались познакомиться, глупо намекая на отношения. Это очень раздражало. А как-то одна девушка удивительно уверенно подошла к Лайту и прямо сказала, вся покраснев:       — Можно с тобой познакомиться? Ты мне понравился!       Девушка сказала это на выдохе и посмотрела на Лайта. Её глаза так и сияли.       Лайт и не помнил, чтобы когда-нибудь девушки так прямо говорили о своих чувствах, да ещё первому встречному! Вот же идиотка!       Лайт равнодушно посмотрел на девушку и бросил:       — Нет, извини.       И Лайт спокойно пошёл дальше, а девушка провожала его удивлённым и даже каким-то подавленным взглядом. «Чёрт возьми, стыдно то как! Я ему не понравилась? Стыдно! Больше никогда не буду подходить первой!», — думала про себя девушка, всю её уверенность как ветром сдуло. Она быстрым шагом пошла прочь. Неподалёку стояли двое парней, которые шептались друг с другом, наблюдая за этой "романтической" сценой. Вдруг один из них что-то тихо сказал другому, тот кивнул и крикнул вслед Лайту:       — Эй, красавчик! Ты просто конченный идиот! Такой шанс упустил! Разве бывает такое, чтоб девушка первая подходила? Правильно говорят, дуракам везёт...       Лайт только стиснул зубы и ускорил шаг. Как же бесит это странное поведение парней вокруг, когда Лайт отшивает девушек. Что в этом такого? Да и вообще, зачем ему девушка? Лайт никогда не понимал, что это за фигня у людей, когда один влюбляется в другого.       Каждый раз, отказывая девушкам в отношениях, многие парни, да и не только парни, косо смотрели на него. Лайт всегда считал, что вежливо отказать — это хороший способ. Но, видимо, не особо. Странная реакция обеспечена. Было ещё два рабочих способа: назваться геем либо соврать, что у тебя есть девушка. Лайт предпочёл второй... Тогда всё пошло гладко, и раздражающе косых и странных взглядов больше не было. Но, тем не менее, Лайт всё-таки решил, пока Иоши в школе, впервые пойти в кино на романтический фильм, так, чисто ради интереса. Отзывы у этого фильма были сплошь положительные, многие писали, что не плакать на нём будет разве что только самый бесчувственный кретин. Впрочем, как и ожидалось, фильм этот у Лайта никаких эмоций не вызвал. Там была трагичная судьба у главного героя, несчастливый финал (наверное, это типа грустный, да?) и много-много унылой любви. Весь фильм Лайт просидел с каменным лицом и чуть не уснул. Тем не менее, в конце рыдал весь зал, даже мужики. Скука у Лайта быстро пропала, так как он стал чувствовать себя максимально неуютно, сидел как на иголках, хотелось поскорее выйти из кинозала. Всё-таки зря Лайт пришёл сюда, хотя... Может быть, новый опыт не помешает...

***

      Довольно скоро директор вызвала Лайта в школу и сообщила ему, что у Иоши проблемы с математикой. Как только женщина увидела Лайта, она сразу узнала его. «О, да ты же тот самый... Кто один всё время ходил... Лучший школьник в Японии...» — вспомнила она. Директор, конечно, удивилась, но и обрадовалась, ведь Лайт будет просто отличным учителем для Иоши.       — Кто бы мог подумать! Это просто удивительное совпадение, что мы встретились именно так... — говорила она.       Тем временем Лайту было совсем не до директора. У Иоши проблемы с математикой? Как это так, если в четвёртом классе математика ещё толком не начинается? И почему это Иоши сам об этом Лайту не сказал? Видимо, придётся стать для Иоши кем-то вроде репетитора? И заниматься с ним математикой, как в своё время с Саю... Вот это да. Лайт вдруг подумал, что он даже и не против.       Лайт стал заниматься с Иоши по вечерам. И каждый раз Лайт невольно вспоминал, как объяснял математику маленькой Саю. Это определённо было чувство ностальгии.       — И зачем мне вообще эта математика? Не понимаю! — жаловался Иоши.       — А как ты экзамены сдашь?       — И всё ради экзаменов? Я буду художником! Зачем художнику математика?       И тем не менее, Лайту удалось подтянуть Иоши. Иоши был очень благодарен ему за это. Лайт даже не знал, что Иоши так радуется в основном из-за того, что учитель наконец-то отстанет от него.       Теперь каждый вечер Лайт с Иоши тихо занимались математикой. Иоши не нравилась математика, но ему нравилось проводить время с Лайтом. А Лайту, к удивлению, понравилось учить его. Перед глазами невольно мелькали флешбеки, где Лайт учил математики Саю. Тогда всё было по-другому... Лайт и о тетради не знал тогда... К горлу подступал неприятный комок. Что это? Прежде у Лайта никогда не было такого чувства. Это ностальгия? Да, но не только. Это ещё странные тоска, уныние... Всё так поменялось. И никогда больше нельзя будет вернуться назад. Подождите, а с чего это Лайт так хочет вернуться в прошлое? Чтобы что-то исправить? А что исправить? Не поднимать тетрадь смерти? Нет! Это лучшее, что когда-либо случалось с Лайтом! Тогда дело в другом... Лайт ошибся уже потом, когда использовал тетрадь... В чём именно? В том, что Лайт всё это время обманывал сам себя, внушая себе, что убивает ради добра, а сам просто хотел быть богом? «Но ведь... Мне это так нравилось! Но вот только... Почему-то, когда я победил, всё стало плохо... Я этого не предсказывал... Нет, почему я так пал!? Почему? Почему? Почему? Я был лучшим! Да... Ведь я... Именно я! Самый умный... Избран богами. То есть... — несмотря на то, что это было произнесено лишь в мыслях, Лайт всё равно почему-то занервничал, — я хотел сказать, будто избран богами. Кругом одни идиоты. Да... Одни идиоты. Все так и просятся, чтобы ими пользовались или помыкали. Мацуда. Доверчивый, глупый, наивный, как ребёнок, безумно инфантильный. Папа. Добрый, честный и от того просто добродушный дурак, потому так легко сдох. Миса. Хах... Хах... О ней и говорить нечего. Половая тряпка. Хотя сейчас она изменилась. А Л... Он... Он был неплох, но... Я всё равно оказался лучше. Да! Все мои одноклассники и однокурсники, все они были глупее и хуже меня. Как себя помню, все меня были хуже, а я был лучшим. Но сейчас... Но сейчас... Иоши помог мне открыть это мерзкое чувство под названием стыд. Просто дичайшая слабость человека. Но ведь я сам это всё устроил. Я был прав, но... Нет, я не был прав! Не во всём я был прав, в чём-то перегибал, в чём-то ошибался. Не прав... Ненавижу быть неправым!».       Дрожь прошла по всему телу Лайта. Да, вот оно что. Понять, что ты не идеален, что ты прав не во всём — вот, что для Лайта стало настоящей пыткой. Раньше Лайт просто не мог понять этого, но стыд ему помог.       И вдруг резко пришло осознание: «Я слишком себя любил». Это так внезапно прозвучало в голове Лайта, что ему даже показалось, что это сказал не он, а кто-то другой. Лайт вздрогнул и странно боязливым взглядом покосился на Иоши. Тот как не в чём не бывало решал примеры. Лайт глянул на часы. Прошла всего минута с того времени, как Лайт погрузился в раздумья. Всего минута, а казалось, прошла вечность. Весь дрожа, Лайт опустился на колени. Какая жуткая безысходность. И какая отвратительная мысль, боже. А всё началось с воспоминаний из прошлого... «Я жалок... Но почему мне приходится так думать о себе? Как противно. Я привык так думать о других. Не о себе!». Лайт невольно схватился за лоб и провёл ладонью по лицу. И вдруг... Лайт вздрогнул. «Нет, мне показалось... Я же не мог...». Лайт ещё раз потрогал своё лицо, а именно глаза и щёки. Они были мокрыми. Как это возможно? Лайт впервые... «Вот же, какая мерзость!». Лайту стало тошно. Но страх только возрос. Лайт встал на ноги и, пытаясь говорить твёрдым голосом, сказал:       — Я сейчас.       — Но я почти закончил... — Иоши обернулся. Но Лайт успел встать к нему спиной, чтобы Иоши не увидел его лица.       — Когда закончишь, перепроверь, — сухо бросил Лайт.       — А ты прямо вошёл в роль учителя, я смотрю! — наигранно обиженно сказал Иоши, но всё же после шутливо улыбнулся.       Как хорошо, Иоши ничего не подозревает. Хотя, может быть, Иоши опять просто притворяется наивным, а сам всё понимает? Мало ли. Лайт уже лучше знает этого Иоши, он способен на такое.       Лайт вышел и быстро пошёл в ванную. Там он посмотрел на себя в зеркало и так и застыл. В отражении Лайт увидел совершенно новое незнакомое ему лицо. Оно было таким несчастным, таким грустным, было видно, что Лайт недавно плакал. Лайт настолько не был сам на себя похож. Глаза широко открытые (страх, наверное, тоже повлиял на это), а взгляд настолько несчастный и, как с удивлением заметил Лайт, такой невинный... «Я будто память снова потерял, либо вернулся на много лет назад, — подумал Лайт. — Да нет, я выгляжу даже хуже. Не помню, чтобы мой взгляд был настолько жалким. Да и не рыдал я никогда!». Лайт даже подумал, что если бы он с таким лицом признался, что он Кира, ему бы никто не поверил. И не поверил бы, даже если бы Лайт стал тыкать им тетрадью смерти прямо в лицо! Вот настолько странным было лицо Лайта. Но такое лицо Ягами наблюдал только миг, и уже скоро оно резко изменилось. Лайт стал смотреть на себя с отвращением и неприязнью. А как ещё смотреть на это заплаканное жалкое лицо, на это уродство?       Лайт умылся. И снова посмотрев на себя в зеркало, попытался ухмыльнуться. Жалкая попытка. Лайт тяжело вздохнул и сел на край ванны. Лайт плакал. Плакал! Странно беззвучно плакал. Противно было это осознавать. Лайт легко смог понять, что плакать он стал от того, что с ним происходит вся эта хрень, от того, что ничего не изменить и всё теперь будет так, как есть, короче говоря, от жалости к себе. И от этого было ещё противнее. Несмотря на то, что Лайт, вроде бы, дал себе знать, что он себя именно ненавидет, а не жалеет (потому что по его прошлым словам "жалеть ему себя не за что"), как оказалось, жалость всё-таки есть.       «Всё, хватит с меня. Раз уже дошло до такого, то тянуть больше нельзя. Признание завтра», — и как только Лайт проговорил про себя удивительно твёрдо последние два слова, сердце Ягами сильно забилось, а скоро заболел живот и стало тошнить. Боится! Трус. Слабак.

***

      Лайт вернулся к Иоши. Мальчик опять что-то рисовал и вновь, как всегда, мигом спрятал свои рисунки.       — Ну как? — спокойно спросил Лайт.       — Вот, я сделал, что ты сказал, — устало сказал Иоши и потянулся. — Может поиграем в теннис?       — Сейчас уже скоро восемь, не поздно ли? — очень не хотелось сейчас играть с Иоши в теннис. — А ну ка дай посмотреть.       Лайт быстро пробежался по решённым примерам. Всё было верно. Лайт невольно улыбнулся. «Молодец», — сказал он.       — Осталось только домашнее задание и...       — А я его уже сделал! — перебил Иоши и улыбнулся. И с этими словами Иоши схватил листок со стала и показал Лайту. — Вот, смотри.       — На листке?       — Учитель просил, — пояснил Иоши.       Лайт приятно удивился, что Иоши так скоро со всем управился. Видимо, его уроки прошли не зря. Вдруг у Лайта снова появилось желание потрепать Иоши по голове, что он и сделал. Вот же странно!       — Давай в теннис! — повторил Иоши и спрыгнул со стула.       — Не хочу, — честно сказал Лайт. — Завтра с друзьями поиграешь.       Иоши смутился, сдвинул брови и опустил голову.       — Ты же... Завёл друзей? — уже не так уверенно произнёс Лайт.       Иоши слабо улыбнулся и кивнул.       — Да, наверное... Но с тобой мне всё равно лучше.       Иоши неплохо ладил с одноклассниками, но настоящих друзей так и не смог завести. Но об этом Лайту говорить не хотелось.       Лайт ухмыльнулся и не ответил. Вместо этого он подошёл к столу и кинул взгляд на бумагу.       — Может быть всё-таки покажешь, что ты рисуешь?       — Тебе ведь это неинтересно, — полувопросительно сказал Иоши, сузив глаза.       — Да, верно... Угадал. А ты начал читать меня, да? — Лайт насмешливо улыбнулся, хотя внутри он неприятно удивился проницательности Иоши. — Иди это... Сам поиграй, порисуй, посмотри что-нибудь или послушай музыку. В общем сам займись чем-нибудь и потом ложись спать.       Лайт вышел из комнаты, а Иоши проводил его растерянным взглядом. Как только дверь закрылась, Иоши сразу всполошился и подбежал к двери, резко распахнув её. Лайт бросил на Иоши раздражённый взгляд и ускорил шаг. Скоро Иоши услышал звук телевизора. Понятно.

***

      Лайту не хотелось включать телевизор. Но это пришлось сделать. И видимо, не зря, телевизор хорошо сработал, Иоши даже не пришёл. Вообще Лайт уже давно не смотрел телевизор, не читал новости в интернете. Он всё это возненавидел. Там обязательно расскажут про очередных преступников. А когда Лайт услышит имя того или иного преступника, то... он даже не знал, что именно он ощутит. Обиду, что всё уже не так, как было раньше или, быть может, острое желание сейчас же убить преступника? Лайт не знал, и не хотел узнавать. И то, и другое — просто ужасно. Да, возвращение на круги своя могло показаться неплохим выходым из непростой ситуации Лайта, даже отличным решением. Но только сначала. Стоило Ягами только углубиться в эту мысль, а то есть вспомнить свою прошлую жизнь, так сразу становилось тошно и паршиво на душе. Хотя если бы Лайт попробовал бы... Попробовал бы снова убивать людей с помощью тетради смерти.... Нет, нет, исключено. Лайт, вписав хотя бы одно имя, вполне возможно не смог бы остановиться на одной жертве и продолжил бы убивать. Лайту могло бы понравиться... Именно это пугало Лайта, что ему понравиться. «И я снова потеряю контроль над собой!.. Стану таким, как, например, на похоронах Л... Вот уж нет... Если я вновь буду вести себя так, и меня кто-то увидит (а это вполне вероятно, ведь я давно уже потерял бдительность!), то... Боюсь даже представить...».       Думая об этом, Лайт всё-таки решил выключить телевизор, как вдруг неожиданные слова диктора остановили его.       — Наш мир меняется, и меняется к лучшему...       Лайт всполошился и прислушался.       — Сложно поверить, но как говорит статистика, преступность в мире уменьшилась аж на 70 процентов. Мало того, в последние годы все войны прекратились. Наша жизнь стала спокойнее. И это всё заслуги... Киры. Того человека, нашего, так скажем, главного преступника, которого мы так долго пытались разыскать. Стоит признать, что несмотря на его радикальные методы, Кира всё-таки в чём-то улучшил нашу жизнь. Но по общим моральным соображениям Кира всё ещё остаётся...       Дальше Лайт не слушал. Он весь задрожал от непонятного волнения и какого-то приятного трепета внутри. «Не может быть... Я ведь уже понял... Я просто играл в Бога. Но неужели моя надуманная цель улучшить мир действительно сработала, да ещё настолько хорошо? Да, конечно... Так и есть! Но почему же тогда я так ненавижу себя, почему мне стыдно? Потому что цель изменить мир была лишь отмазкой? Но... Но... Какая тогда разница? — Лайт поднял голову и устремил свой взгляд на экран телевизора. Лайт вдруг слабо улыбнулся, — Какая тогда разница, какая там у меня была цель на самом деле, что вообще творилось в моей бошке, если людям и вправду стало жить лучше!?»       Лайт плюхнулся на диван и откинул голову назад. Он улыбнулся дрожащей улыбкой, ещё раз и ещё раз вспоминая слова из телевизора.       — Я и вправду изменил этот мир, — шёпотом проговорил Лайт. — А значит, я по полному праву могу называть себя Бо...       Лайт резко замолчал, прикрыв рот рукой. «Нет...», — отчаянно подумал он.       Я же закончил с этим, разве нет?       «Признание завтра, чёрт возьми! Да соберись ты уже!», — сам себе говорил Лайт со злостью.       Настроение Лайта резко менялось. Лайт не мог понять, что он чувствует, он был растерян.       «Преступность уменьшилась на 70 процентов...», «все войны прекратились», «наша жизнь стала спокойнее...», «и это всё заслуги Киры», «Кира улучшил нашу жизнь» ещё раз повторились слова диктора в голове Лайта. И тут... Лайт понял, что он чувствует. Он вдруг резко перестал дрожать, его улыбка из слабой стала уверенной, и он радостно засмеялся. Лайт просто не смог сдержаться! Этот смех соединял в себе и безумие, и радость, и это было странно. Лайт наконец-то почувствовал себя счастливо, вернее, ему так показалось. Прямо сейчас Лайту казалось, что всё в порядке, даже прекрасно, но потом... Уже на следующий день Лайт поймёт, что тут не было ничего хорошего. Даже больше, это очень грустно. Лайт держался долго, но сейчас он показал свою слабость. Всего лишь какие-то слова из ящика о том, что Кира улучшил мир, и всё... Лайт вспомнил все свои былые чувства и эмоции, которыми он жил раньше. «Бог», «Власть», «Превосходство над другими», «Быть лучшим» — это всё, что дарило Лайту пустое наслаждение. Неужели только это способно делать Лайта счастливым? Или есть ещё что-то, чего Лайт ещё не знает, или то, что он не заметил... Раньше? Уже на следующее утро Лайт в очередной раз подумает про себя «я безнадёжен». А сейчас... А сейчас Лайт ни о чём таком не думал, он был совершенно расслаблен и смеялся. «И не настолько я ужасен, я герой», — как-то инфантильно подумал Лайт и улыбнулся, перестав смеяться.       — Ты чего? — вдруг услышал Лайт детский голос сзади себя.       Сердце Лайта сильно забилось, пробежались мурашки по коже. «Иоши, что ты здесь забыл!?» — занегодовал Лайт и обернулся.       Перед ним стоял Иоши, он был весь бледен, а его вид был немного напуганный.       — А? О чём ты? — сыграл Лайт идиота.       — Ты раньше... — Иоши сглотнул. — никогда так не делал. Ты почему так смеялся?       — Смеялся!? Иоши, ты серьёзно? Не понимаю твоего удивления. Разве смех это что-то странное для тебя?       — Эм... — Иоши замялся. Он смотрел на Лайт странно печальным взглядом широко раскрытыми глазами. С чего бы это?       — Ааа! Я понял! — нервно продолжил Лайт, криво улыбнувшись. Он никак не мог выкинуть из головы разные варианты того, что Иоши мог думать и чувствовать, слыша его смех. — Этот... Телевизор... — Лайт бросил взгляд на ящик. — Ну знаешь, какую там чушь иногда несут... Аж смешно.       Лайт уже не знал, что он несёт. Он жутко хотел спать и не мог нормально управлять собой. К тому же это совершенно неожиданное появление Иоши, осознание того, что тот всё видел и слышал не могли давать Лайту оставаться спокойным. Лайт уже не тот...       Вдруг взгляд Иоши резко стал серьёзном, он стал смотреть будто в самую душу. Лайту стало не по себе. Слишком долго он молчит. Почему он молчит?       — Ложись спать, — не смог не нарушить тишину Лайт, а Иоши тем временем, не меняя своего странного взгляда, сказал:       — Прекрати мне врать. Пожалуйста... Расскажи мне всё. Я помогу.       Либо Лайт уже совсем спятил, либо он просто очень хотел спать, но сейчас Иоши его до жути пугал. Сейчас он чем-то напоминал Лайту Иоши из его снов, и от этого реально стало не по себе. Иоши? Пугает Лайта? И это не сон? Это реальность! Что может быть хуже?       — Хорошо, — выдохнул Лайт. — Только прошу тебя, не делай такое лицо.       — Когда скажешь? — только сказал Иоши, не меняя лица.       — Завтра, — через силу честно ответил Лайт.       Резко Иоши преобразился в лице, его глаза загорелись. «Правда?» — он подбежал к Лайту.       — Я помогу тебе! Наконец-то я тебе помогу! Обещаю, помогу! — стал тараторить Иоши.       Наконец-то привычно наивный весёлый Иоши вернулся. Раньше эта глупая оптимистичность Иоши Лайта бесила, но сейчас она ему была просто необходима. Лайт устало улыбнулся.       — Но всё же. Сейчас я сказал правду.       Иоши с непониманием посмотрел на Лайта.       — В ящике сейчас сказали такую чушь. Якобы, преступность в мире уменьшилась на 70 процентов. На 70, понимаешь? — Лайт усмехнулся. — Я, конечно, понимаю, что это возможно, что преступности станет меньше. Но чтобы настолько... А главное, Иоши, они даже похвалили Киру! Мол, молодец маньяк! Жизнь наша стала лучше, спокойнее... Ага. А то, что Кира убил кучу невинных людей, это ладно, на это уже плевать! Хотя раньше власти вовсю ругали Киру! Лицемеры они, вот и всё. Да и цифра эта... Явно надуманная. Вот я и посмеялся. Скорее от безысходности. Тут, конечно, мало чего смешного.       Речь Лайта прозвучала настолько убедительно, что Иоши поверил. Мальчику сразу стало стыдно, что он подумал, что Лайт ему опять врёт.       — Прости, что не поверил, — тихо проговорил Иоши, а потом сказал: — Но знаешь, я верю в то, что Кира мог так хорошо повлиять на наш мир и снизить преступность. Ведь он всех так запугал... И меня, как воришку, кстати, тоже.       — Ты прав, Киру боятся, — Лайт странно улыбнулся. — Но всё же в телевизоре, я предполагаю, приукрасили действительность... Ладно, иди спи уже. А то ещё в школу опоздаешь, и ко мне будут вопросы.       Иоши задумался, а затем неуверенно выдал:       — Ты правда решил рассказать, что тебя тревожит? Можешь... И не делать этого, ты, главное, не ври мне больше...       — Я и сам не хочу тебе врать, — тяжело произнёс Лайт. — Но я тебе расскажу всё. Знаешь почему? — он кинул грозный взгляд на Иоши. — Чтобы ты больше не давил на меня со своим "расскажи, что случилось". Это ужасно достало.       — А... Лайт... — взгляд Иоши стал резко напуганным, а после виноватым.       Лайт удовлетворённо выдохнул про себя. Так то лучше. Находиться под давлением ребёнка, чувствовать себя скованно и неуютно при нём, чего-то боясь, — что может быть противнее и унизительнее?

***

      Проснувшись утром, Лайт смог понять, что вчера он повёл себя неправильно. Вспомнив прошлое, сам себя поймал в ловушку и расслабился. Лайт не должен расслабляться. Да, Кира в чём-то сделал мир лучше, но Лайт не должен из-за этого обольщаться, всё-таки главной проблемой остаётся то огромное количество невинных жизней, что Лайт погубил. Не так ли? К тому же совсем скоро Иоши обо всём узнает. Уже сегодня!