Кое-что от боли

– Сэр, у нас незваный гость! Объект идентифицирован как Локи. Джарвис не испытывал волнения, но прекрасно имитировал его, чтобы до хозяина лучше доходило. Тони замер с маской от костюма в руке. Как же не вовремя он её разобрал! И отвёртка, и маска жалобно звякнули о столешницу. Если Локи сбежал из-под стражи в Асгарде, то сюда мог явиться лишь с одной целью… Тони тряхнул головой. Всё было не так плохо: он мог спать наверху, а не работать в мастерской. Хотя это вряд ли. Если бы ему нормально спалось, он не торчал бы здесь так поздно. – Он в гостиной, но охранный периметр не нарушался, – озадачил его Джарвис. – Покажи видео. Ближайший экран мигнул и показал большую гостиную. Локи развалился на полукруглом диване, откинув голову на спинку, и, кажется, даже закрыл глаза. Ожидая увидеть врага в полном доспехе, Тони опешил. На Локи была зелёная рубаха, которая явно знавала лучшие времена, и столь же потертые темные штаны. Видимая безоружность ещё ни о чём не говорила. Его самого можно было считать оружием, причём массового поражения. – Какого чёрта?.. Что ты задумал, старый приятель? – пробормотал Тони, надевая костюм. Досадно, придётся обойтись без маски. Пока роботы защёлкивали на нём детали брони, Тони порадовался, что Пеппер была в Нью-Йорке: улаживала вопросы о расходах компании на восстановление Манхэттена. Сам он сбежал оттуда, как только закончили разбирать завалы. Честно говоря, хотел сбежать и раньше. Помешали совесть и укоризненный взгляд Роджерса, что почти одно и то же. По пути наверх Тони пытался придумать хоть какой-нибудь захудалый план. Вместо этого в голову лезло, что помощи ждать не от кого: Беннер в Нью-Йорке, Тор в Асгарде, – если еще не ищет брата, – Кэп колесит по стране, а Бартон и Романова вообще неизвестно где. Надеяться можно было только на себя. «До чего дожили: Тони Старк, который «не подходит для командной работы», жалеет, что лишен её преимуществ! Безобразие». Мысли прервались на пороге гостиной. Локи сидел в той же расслабленной позе, можно было даже решить, что он спит. Руки свободно лежали на диване, а лицо в обрамлении вьющихся черных волос казалось белым. «Как у себя дома, Халк его раздери!» – Что за маскарад? Когда наэлектризованная тишина разбилась, Локи изволил открыть глаза и поднять голову. Он быстро взял себя в руки, но Тони успел заметить усталый и потухший взгляд. – Я тебя тоже приветствую. Мог бы не утруждать себя этим, – он вяло махнул рукой в сторону Тони, – я ничего не сделаю. Даже если бы и хотел, не смог бы, так что расслабься. Не собираясь верить на слово, Тони всё же осмелился подойти. Локи выглядел плохо: синеватые круги под глазами, впалые щёки, складка между бровей. Тони мысленно пнул себя за излишнюю доверчивость: «Как будто Локи не способен изобразить всё, что угодно». – Почему я должен верить богу лжи? – Потому что я уже не бог, – поджал губы Локи. Тони собрался было съязвить, с чего это вдруг у него так упала самооценка, но тут в голову пришло диковатое предположение, которое могло оказаться реальностью. Что если в наказание Локи лишили магических сил на определённый срок или навсегда? – Старк, отомри. Вижу, ты думаешь в правильную сторону. Да, я теперь всё равно, что человек. Так решил суд, – он сжал кулаки, в остальном оставаясь спокойным или делая вид. – Это не объясняет, как ты прошёл через все уровни охраны. Говоришь, лишили магии? Не сходится. – Мне позволили выбрать место в Мидгарде. Им даже не нужно знать, какое именно. Не бойся, я не стесню тебя надолго, всего на тридцать дней. Тони поднял бровь: – Месяц без магических сил – это приговор? По-моему, за твою выходку можно было поставить в угол на больший срок. Например, лет на сто. – Это отсрочка казни. Милостивый подарок тех, кто надел на меня этот ошейник, Хель бы их побрала! Тень былой ярости исказила его лицо, но сразу же исчезла, словно он считал бессмысленной и её. Голос звучал тускло и зло. Тони уставился на него, не зная, что сказать, и представил Тора, который крушит молотом всё вокруг. Наслушавшись, как тот защищал брата, никто из Мстителей не верил всерьез, что Локи действительно могут казнить. – Какой ошейник? – выдавил Тони. На открытой шее ничего не было. Локи поморщился: – А, ты же не видишь… Ну так присмотрись. Он прищурился и увидел, как из воздуха соткалась золотая полоска шириной дюйма в полтора. Идеально подогнанные сегменты делали ошейник похожим на чешуйчатую змею, обвившуюся вокруг шеи. Его длина позволяла говорить и дышать, но не более. От одного только взгляда на эту штуку сводило зубы. Намордник Тони такого эффекта не производил. – Это не иллюзия, сомневаешься – пощупай. Его невозможно снять. На долю мгновения Тони задумался. В костюме ему ничто не угрожало, если Локи сказал правду. Если же это ловушка, несколько лишних футов вряд ли помогут в неравном противостоянии. Он подошёл, стараясь выглядеть невозмутимо, и постучал пальцем по ошейнику. Тот был абсолютно реален: металл тихонько зазвенел о металл. Вопреки этому происходящее казалось все более бредовым, Тони даже предположил, что видит очередной причудливый кошмар. Увы, ущипнуть себя за руку в костюме Железного Человека было невозможно. На крайний случай оставался вариант прикусить язык. В буквальном смысле. – Он сдерживает твои силы? – И убьёт через месяц. Локи сказал это ровным тоном, словно речь шла о ком-то другом. Плюнув на все предосторожности, Тони сел на диван, – тот со скрипом прогнулся под весом брони. Под предводительством Локи его мир пыталась захватить инопланетная нечисть, а сам Тони едва не погиб, но в душе не нашлось ни торжества, ни злорадства, ни даже просто ненависти. – Тор уверял, что Один тебя простит. Неужели он позволил… – Тор – это не весь Асгард, – перебил его Локи. – Они с Фригг пытались уговорить Одина, но куда там... Да и грош цена словам Тора, раз он даже на ритуал исполнения приговора не пришёл! Ведь будущему правителю лучше не злить народ, оспаривая его волю. Обида жгла Локи так, что этого было не скрыть. Похоже, он был уверен в своих словах. Тони же с трудом верил в Тора, смирившегося со смертным приговором из-за политики. Впрочем, он и не воображал, будто хорошо знает Одинсона после нескольких дней сплошных сражений. – А за что мне такая честь – оказаться «последним желанием» асгардского принца? Было бы глупо с твоей стороны надеяться, что здесь тебя ждут с распростёртыми объятиями. Локи ухмыльнулся: – Дай подумаю: ты не превращаешься в зелёное чудовище, не бросаешься на безоружных, и у тебя достаточно выпивки, чтобы месяц не вспоминать своё имя. Знаешь ли, богу не так-то просто напиться, нужно пользоваться удобным случаем. Оба молчали, пока Тони не почувствовал, что тишина гнетет еще больше. – То есть ты решил вот так сразу поднять лапки кверху и забыться на весь оставшийся срок? – спросил он, поддерживая заданный тон. – Не ожидал подобной покорности судьбе. Локи вскинулся: – А что ты предлагаешь, Старк?! Составить список невыполненных дел начиная с захвата Мидгарда? Отправиться с тобой в кругосветное путешествие? Как у вас там говорят, увидеть Рим и умереть? А, молчишь! Ошейник. Нельзя. Снять. Какую часть повторить? Сказав себе «хватит», Тони поднялся. Локи буравил его взглядом и раздувал ноздри, скрестив руки на груди. Он не нуждался в собеседниках, он нуждался в зрителях или боксёрской груше, чтобы выместить злобу. Пока это не изменится, Тони был здесь не нужен. – Да пошел ты, делай, что хочешь, – рассердился он и добавил уже на выходе: – Где гостевые комнаты, расскажет Джарвис. Искусственный интеллект взялся выполнять приказ с интонацией гида и безупречной вежливостью. В редком удовольствии лицезреть, как Локи недоумённо озирается, Тони себе отказал. Когда за спиной закрылась стеклянная дверь мастерской, он помедлил прежде, чем снять броню. Что же он все-таки сделал: приютил осуждённого на смерть или пригрел змею на груди? – Джарвис, выставь таймер на тридцать суток с момента обнаружения Локи. – Да, сэр. Тони требовалось время, чтобы переварить случившееся и понять, почему вместо безразличия он чувствует кое-что другое. То, для чего не было оснований: в большинстве штатов высшую меру давали и за меньшие преступления, и это считали правильным, пускай и не все. Тогда почему же его не отпускало ощущение, что произошла несправедливость?