Грани доверия

Каждый, кто хоть раз был влюблен, с большой вероятностью мечтал о сладком пробуждении в объятиях любимого человека. Ван Ибо не был исключением, поэтому не только фантазировал о подобном, но и, кажется, минувшей ночью видел во сне желанные кадры: как он просыпается, разбуженный не будильником, а вкрадчивым шепотом Сяо Чжаня, произносящим такое заботливое: «Бо-ди, доброе утро». Но Ибо проснулся совсем не от ласкового голоса над ухом, а от пронзительно громкого телефонного звонка. Вздрогнув от неожиданности, он почти что вскочил на кровати, ещё не до конца понимая, где находится. Телефон разрывался, и Ибо быстро поднял трубку. — Ван Ибо! Вы совсем с ума сошли?! — Раздался надорванный голос на другом конце линии. Ибо нахмурился, соображая, что же он такого умудрился сделать за последние полминуты бодрствования, раз с ним так здороваются. Но то, что он услышал дальше моментально всколыхнуло в нем каждую клеточку тела: вчера их с Сяо Чжанем все-таки заметили. Ван Ибо почувствовал, как по всему телу проходит волна напряжения, выгоняя едва оставшуюся сонливость. Удивительно, как даже за толстыми стенами квартиры Сяо Чжаня, до них умудрялись добраться посторонние, цепкими руками вытаскивая из импровизированного убежища. Менеджер был взбешен очередной «выходкой», «халатностью» и вообще всем, на чем свет стоял. Поэтому дальше Ван Ибо пришлось выслушивать новые «сколько можно?» и «в контракте черным по белому написано». Однако заботило его сейчас совсем другое: соседняя половина постели была пустой и холодной. Возможно даже слишком холодной – будто в поиске улик Ибо провёл по простыне ладонью, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее в неприятном, и, к сожалению, таком знакомом волнении. Он что-то отвечал менеджеру, но, кажется, это что-то было совсем невпопад судя по тому, как злился мужчина. За последние две недели Ибо почти довёл себя до ручки, поэтому сейчас с трудом проводил логические цепочки. Ведь он даже не заметил аппетитный запах, постепенно добравшийся с кухни до спальни, несмотря на внушительные габариты квартиры. Не думал он сейчас и том, что эта самая квартира принадлежала Сяо Чжаню, а значит куда бы ему было из неё деться? Впрочем, Ван Ибо теперь вполне мог себе представить ситуацию, в которой он просыпается один, а его ненаглядный пропал даже из собственной квартиры ради очередной съемки – и хорошо, если из-за съемки, а не просто исчез по необъяснимым причинам. — Ван Ибо, ты вообще слушаешь меня? — Воскликнул менеджер, и Ибо понял, что не уловил ни слова. Но одно он знал точно – подобный тон разговора выносить он не мог и не хотел, поэтому повел себя, как та самая невыносимая знаменитость, не терпевшая критики, а уж тем более осуждения. С его языка сорвались резкие слова в ответ: что-то про то, что у каждого человека есть личное пространство, и это самое пространство он хочет и будет оставлять для близких людей. Он говорил громко и жестко – не предоставляя возможности произнести слово наперекор. Ван Ибо был готов выслушать конкретные факты, но не тысячную нотацию из-за такого «запретного» общения с Сяо Чжанем. Получив резкий ответ, менеджер недовольно заворчал, что-то про ужасное воспитание и чрезмерную агрессивность. — Хорошо, раз ты хочешь по делу, вот тебе по делу. — Мужчина закончил нравоучения и перешел к сути. И тогда Ван Ибо моментально замер. Он надеялся, что ослышался, но нет – судьба в этот раз решила изрядно подшутить над ними. Ведь оказалось, что вчера их поцелуй в машине попал на камеру. И если слитые переписки еще можно было кое-как оправдать, то с фотографиями дело обстояло куда сложнее. Ибо напряженно сдвинул брови к переносице и почувствовал, как по спине неприятным покалыванием пробежали ледяные мурашки. Он непроизвольно кинул взгляд на пустующую половину кровати, и на него снизошло горькое осознание. Неужели, история снова повторялась? Разбросанная накануне ночью одежда теперь лежала аккуратно сложенной на пуфике кремового цвета – в спальне Сяо Чжаня все было в пастельных оттенках. Не отнимая телефона от уха, Ван Ибо принялся одеваться, теперь уже внимательно вникая в то, что говорил ему менеджер. Ситуация и в самом деле принимала нешуточный оборот, ведь просто так отказываться от «столь ценных улик» злоумышленник не хотел. Ибо сразу подумал, что едва улаженная проблема со сливом телефонного разговора, только усугубится новым неприятным известием про фотографии. Ведь так? Ему казалось, что голова начала трещать по швам. Представив то, что Сяо Чжань снова мог куда-то исчезнуть, Ван Ибо почувствовал, как кольнуло в сердце. Однако его мысли прервал негромкий стук. Дверь тут же медленно приоткрылась, словно тот, кто стучал, не собирался церемониться и ждать приглашения. Ибо машинально повернул голову и… облегченно выдохнул. — Бо-ди! — Воскликнул было Сяо Чжань, поглаживая кошку, которая уютно устроилась у него на руках. Но увидев, что диди разговаривает по телефону, он тут же оборвал себя на полуслове и продолжил шепотом, изобразив на лице не лишенное театральной наигранности выражение неловкости. Уж в этом Сяо Чжаню не было равных. — Доброе утро… Ван Ибо едва открыл рот, чтобы что-то ему ответить, но лишь растерянно кивнул головой, все еще держа телефон у уха. Он смотрел на Сяо Чжаня завороженно, словно увидел, как пугливый дикий заяц сейчас не только не убежал от его руки, но и встал на задние лапки в знаке доверия. Если бы Сяо Чжань узнал о подобном сравнении, то непременно бы отвесил ему хороший подзатыльник, но чтение мыслей было ему не под силу. Ван Ибо чуть улыбнулся, смотря на старшего, который, как оказалось, (конечно же) никуда не делся. — Ван Ибо, ты слушаешь меня? — Воскликнул в трубку менеджер, и тому пришлось отвлечься от счастливого разглядывания гэгэ, который теперь выпустил из рук кошку и с любопытством в глазах подошел к младшему почти вплотную. Сяо Чжань прислонился ухом к руке Ван Ибо, в которой тот сжимал телефон, и на несколько мгновений замер, откровенно подслушивая разговор. — Что ты делаешь? — Одними губами проговорил Ибо, а старший приложил палец к своим губам, призывая того не отвлекаться. Но тут на Ван Ибо снизошло внезапное понимание: он совсем не хотел, чтобы новая неприятная информация достигла слуха Сяо Чжаня. Да, они говорили о доверии, однако пресловутая мысль о том, что «будет лучше, если я сам как можно быстрее все улажу» и «гэгэ не будет беспокоиться», отказывалась добровольно улетучиваться. «Я не хочу, чтобы он снова исчез». Ван Ибо одной рукой отстранил Сяо Чжаня, стараясь быстрее закончить телефонный разговор: — Я все понял, разберусь с этим. — Знаешь, Ван Ибо… если честно, я до последнего не хотел в это верить. — Раздалось на конце линии, и Ибо, понимая, к чему клонит менеджер, вдруг почувствовал, как внутри него все закипает. — Молодой привлекательный парень, прекрасный танцор да еще знаменитость. Сяо Чжаню уже скоро тридцать, еще пару лет с тобой развлечется, а потом женится. Думаешь, он будет так дурить до самой старости? Как бы не так. Поэтому найди лучше себе девушку, ведь ты можешь заполучить абсолютно любую. Неожиданно для самого Ибо эти слова сейчас прошлись будто бы ножом по венам, и вдруг стало невыносимо больно. — А вот это уже вас точно не касается, — не выдержав, процедил Ван Ибо, наблюдая между тем, как дрогнули брови Сяо Чжаня, который снова умудрился подойти к нему поближе, — не переходите грани рабочего этикета, и всего хорошего. Он повесил трубку, раздраженно выдыхая, и тут же встретился с недовольным взглядом старшего. — У тебя какие-то секреты от меня? — Его взгляд был наполнен той проницательностью, от которой, казалось, нельзя было ничего скрыть. В этом у Сяо Чжаня не было равных. Он смотрел чуть прищурившись, сложив руки на груди, и будто бы ждал чего-то от Ван Ибо. Но тот медлил, не в силах решиться: сейчас вопрос истины совсем не перевешивал ту чашу весов, на которую Ван Ибо любовно поставил спокойствие Сяо Чжаня. Его недавнее длительное отсутствие оказало на Ибо до того сильное впечатление, что теперь он готов был сделать все, что угодно, лишь бы не допустить этого вновь. Ван Ибо ошибочно поставил знак равно между исчезновением Сяо Чжаня, который действительно тогда погряз в работе, и проблемами, которые доставляли им посторонние: папарацци, слежка, подслушивание. К слову, все то, что подрывало их и без того, расцвеченную всеми цветами радуги, репутацию. — У меня нет секретов. Он любил пылко, преданно и самозабвенно. И порой брал на себя слишком много, иногда забывая, что Сяо Чжань вовсе не сахарный и не растает от очередной окатившей его волны чужой зависти, смешанной со стремлением «навредить любым способом». — Ван Ибо-о… я серьезно. — Протянул Сяо Чжань одновременно расстроенно и устало. Он чуть наклонил голову и сложил руки на груди, сильнее впиваясь короткими ногтями в кожу, неприкрытую домашней футболкой темно-зеленого цвета – около года назад он присвоил ее себе, забрав из гардероба у младшего. За свои почти тридцать лет он видел разные грани поведения людей: его не в первый, и даже не во второй раз подставляли, пытаясь разрушить карьеру и растоптать авторитет. Да, иногда он не мог совладать с эмоциями, – как и полагается творческим личностям, – но не до такой степени, чтобы отказаться от того пути, который сам выбрал – пути с Ван Ибо. Но последний молчал в своей привычной упрямой манере, и такое поведение было просто невыносимым. — Я тоже серьезен. Все в порядке, не накручивай. — Чуть улыбнувшись, произнес Ибо. Его лицо при этом выражало непоколебимую уверенность. И если бы Сяо Чжань не знал его так долго, с легкостью бы поверил, что того ничего не мучает. — Я слышал последнюю фразу твоего менеджера. — Открыл козырную карту Сяо Чжань, искренне веря, что подобные слова не могли выбить Ван Ибо из колеи. — Что он еще сказал? На тебе же лица нет. Впрочем совет «найти девушку» немного раздосадовал и самого Сяо Чжаня, который однако давно привык к подобной навязчивости. Подумав об этом, Сяо Чжань снова нахмурился, ощущая, как тут же взбунтовалось в нем чувство собственности. Но в следующий момент он вздрогнул от прикосновения Ван Ибо к своей щеке – тот провел подушечкой большого пальца совсем близко к губе, что-то аккуратно смахивая. Ибо отлично умел уходить от нежеланного разговора: — Что это у тебя тут? — А, это… — Сяо Чжань ухмыльнулся и быстро смахнул с щеки остатки муки, — я приготовил корейские панкейки. Ты же их любишь. Ибо округлил глаза и, чуть наклонив голову, удивленно посмотрел на старшего, подбирая, что же на это ответить. — Гэгэ готовил для меня? — Разве это удивительно? — Сяо Чжань негромко хмыкнул. — Хотя, возможно… Я давно тебя ничем не баловал. — Не считая прошлой ночи… действительно давно. — Проговорил он таким голосом, будто сетовал на жизнь. Сяо Чжань ухмыльнулся, а потом протяжно вздохнул, как делал каждый раз, когда у него заканчивалось терпение, и возвратился к своему вопросу. — Если думаешь, что я отстану, то ты ошибаешься. Но Ван Ибо будто бы его не слышал. Он лишь едва заметно улыбнулся, и отправился к выходу из комнаты. — Я пойду в душ. — Ибо! Кошка, которая уже успела задремать на краю кровати, встрепенулась и подняла голову, посматривая на то, как ее хозяин убежал следом за «гостем». — Боже мой, да какой ты упрямый! — Сяо Чжань ускорил шаг. Привычное спокойствие рисковало очень скоро разбиться в дребезги, судя по тому, как его уже начинало потряхивать от такого ребячества. — Ван Ибо, стой! В следующее мгновение он настиг младшего, схватил его за руки и прижал к двери ванной комнаты. — Чжань-гэ, что ты делаешь? Захват на запястьях стал сильнее – такой, чтобы Ван Ибо понял, что пытаться сейчас выбраться не стоит. Сяо Чжань знал, что вытягивать неприятную правду из младшего нужно было с особым изощрением. И в его мыслях моментально промелькнула одна идея. — Ты просто невыносимый упрямец. Ну, вот что мне с тобой делать, Бо-бо? — Хмыкнул Сяо Чжань, прежде чем, прильнуть к его губам, наощупь заводя в ванную комнату и прикрывая дверь, толкнув ее ногой. Проходя мимо ванной на кухню, кошка покосилась на слегка приоткрытую дверь. Но подойдя ближе, чтобы проверить владения, тут же замерла, заслышав непривычные звуки. А потом отвернулась от двери и устремилась по своему первоначальному маршруту. Она поняла, что хозяина сейчас лучше не беспокоить. Стянув последний элемент одежды, Сяо Чжань завел Ван Ибо в душевую кабину, включая воду потеплее – она полилась прямо с крыши кабинки, как водопад. — Бо-ди, что случилось? — Нежный шепот на ухо. — Я же вижу, что-то произошло. Сяо Чжань не часто первым проявлял инициативу. И глаза Ван Ибо заволокло удивление, смешанное с восторгом, который он пытался не слишком уж сильно показывать. Но даже эти эмоции совсем не излечивали его отстраненности в купе с душевной горечью, причину появления которой никак не мог понять Сяо Чжань. «Еще пару лет с тобой развлечется, а потом женится» – от этой фразы было так больно, словно с живого тела срезали кожу. Почему-то сейчас эти слова подействовали на Ибо словно яд, но признаться в этом он никак не мог. — Все хорошо... не нужно лишних слов. Капли воды скользили по коже, а руки Ван Ибо беспрепятственно оглаживали тело Сяо Чжаня, который на секунду упустил контроль над ситуацией. Но как только он почувствовал, что его обвивают за талию и спускают руки на бедра – столь привычное движение, после которого обычно происходило лишь одно, – Сяо Чжань тут же поймал его за запястья. — Э, нет, милый, мы сегодня поступим по-другому, — проговорил он, наблюдая, как младший чуть приподнял бровь в удивлении, кажется, догадываясь, что привычное распределение ролей будет изменено. И Сяо Чжань тут же дал понять, что ему не показалось. — Раз уж ты не хочешь со мной разговаривать, тогда из вариантов осталось только... ну, кажется, ты и сам все понял. Обхватив диди покрепче за руки, он мягко мазнул губами по шее, коснулся подбородка и добрался до губ, игриво покусывая, разнеживая Ван Ибо, который слишком любил доминировать, поэтому редко сдавался без боя. Но сейчас Сяо Чжань заметил, что тот вовсе не протестовал, а напротив – даже откинул голову, открывая больше доступа к себе, подставляя шею под поцелуи, и прерывисто перевел зашедшееся от моментального возбуждения дыхание. Он отдавал ведущую роль без сопротивления, не произнося ни слова. Никаких «сегодня я позволю тебе сделать с собой все, что угодно» – Ибо был слишком верен своему образу «плохого парня», чтобы сказать подобное. Однако его покладистость сейчас была красноречивее любых фраз. — Назови меня «гэгэ», — немного охрипшим голосом попросил Сяо Чжань, прежде чем развернуть Ван Ибо к себе спиной, осыпая поцелуями плечи. Он надеялся, что близость расслабит младшего, и тот станет более сговорчивым. — Чжань… гэгэ… Ван Ибо, кажется, впервые так легко подчинился, и Сяо Чжань начал ощущать смутное беспокойство. Он взял мочалку, налил на нее немного геля с ароматом лотоса, и начал намыливать спину Ван Ибо, начиная с плеч. Он прижался к его шее губами, прошелся мягкой мочалкой по позвоночнику, обвел линию тонкой талии, а потом – скользнул ниже, проводя ей между ног и тут же услышал, как Ибо тихонько застонал. — А-ах, Чжань-гэ… — Произнес он едва ли не мученическим голосом, и Сяо Чжаню это окончательно сорвало крышу. А дальше все происходило очень быстро. Оставалось только несколько желаний: брать, отдавать и любить. Пылко и нежно – Сяо Чжань удивительным образом сочетал это в каждом своем действии. — Прогнись немного… да… вот так, умница… хороший мальчик, мой Бо-бо. Ван Ибо отдавался сегодня особенно отчаянно: громко постанывая, и даже прося «еще и посильнее», но услышав «когда Чжань-гэ рядом, мне так хорошо», Сяо Чжань осознал, что происходит с его диди, который внезапно из доминантного льва превратился в покладистого львенка – совсем как в начале их отношений. «Он чего-то боится?» — промелькнуло в голове у Сяо Чжаня, и он сразу почувствовал, как заныло в груди. Его движения тут же стали нежнее, а толчки более плавными – вопреки просьбам Ибо быть грубее. — Чжа-ань-гэ… еще… — Простонал Ибо, выгибая спину так, чтобы усилить проникновение, и тут же всхлипнул, непроизвольно сжимая мышцы. Сяо Чжань ахнул, чувствуя, как напряжение внизу живота, стянутое словно тугая пружина, начинает стремительно разворачиваться. Он тут же вышел из Ибо, поворачивая потерянного парня к себе, и прижавшись к нему почти вплотную, довел рукой их обоих. Едва придя в себя и отдышавшись, Ван Ибо обвил шею Сяо Чжаня, словно в поиске поддержки. Чувствуя, как по его бедру стекает белесая жидкость, он залился румянцем, но при этом все же расстроенно произнес: — Я хотел, чтобы ты кончил в меня. Сяо Чжань, который настраивал воду, дотянувшись одной рукой до кнопок на стенке позади Ибо, тут же изумился. — Бо-бо, с каких пор ты приносишь в нашу близость жертвенность? — Спросил Сяо Чжань, знающий, что младший обычно чувствовал дискомфорт, когда оказывался во всех смыслах в позиции «принимающего». — Я? — Конечно, ты, — устало вдохнул Сяо Чжань, понимая, что вчерашнее обещание о доверии забылось младшим из-за неведомых обстоятельств, — за столько лет я уже давно выучил, что тебе точно не нравится. Ван Ибо, отпустил объятие и отвел взгляд в сторону. — Что с тобой? — Ничего! Хватит спрашивать. — Вдруг огрызнулся младший. «Развлечется, а потом женится». — Взявшись из ниоткуда, вдруг промелькнули в памяти слова менеджера, которые Сяо Чжань даже не воспринял всерьез. «Неужели, проблема в этом?» — Других улик у него не находилось. — Чжань-гэ, ты вчера сказал, что мы не расстанемся. А какие вообще у тебя планы на будущее? И тут загадочный пазл окончательно сложился. Сяо Чжань мысленно отпустил самое едкое ругательство, желая если не задушить менеджера Ван Ибо, то хотя бы лишить того работы. — Ты что, всерьез подумал, что я могу от тебя уйти?! — Воскликнул вдруг Сяо Чжань, всплеснув руками. Ибо вздрогнул. До этого он смотрел прямо на Сяо Чжаня, но теперь неловко скосил взгляд – как если бы его поймали за воровством. — Серьезно, Бо-бо? Это что, кризис трех лет отношений, когда ты отчего-то начал сомневаться во мне? — Расстроенно и одновременно серьезно произнес Сяо Чжань, напряженно сдвигая брови к переносице. — Как же наше обещание доверять друг другу? — Я доверяю тебе, Чжань-гэ, — выдохнул Ибо, и спустя пару мгновений, добавил, — просто настроение паршивое. — Что еще тебе сказал менеджер? — Ничего необычного. И ничего такого, с чем бы я не мог разобраться. Сяо Чжань закатил глаза, а потом, выглянув из душевой кабины, дотянулся до полотенец, и протянул одно Ван Ибо. Пока он вытирал с себя остатки влаги, Сяо Чжань следил за эмоциями в его лице, но оно вдруг снова сделалось холодным. Чем дольше старший смотрел на него, тем отчетливее чувствовал, как все в груди заполоняет чувство безграничной нежности к этому упрямцу. — Бо-ди… — Да? — Прекрати меня изводить. Я не позволю тебе решать наши общие проблемы единолично. В конце концов, это даже нечестно, может я тоже хочу поучаствовать. — Он обиженно надул губы, как делал во время съемок, играя роль Вэй Усяня. Ван Ибо хмыкнул, кажется, вспоминая откуда берет ноги этот жест. Но в следующую секунду Сяо Чжань посерьезнел и схватил его за руку, заставляя посмотреть в глаза. — Послушай, я скорее привяжу себя к тебе; стану твоим мотоциклетным костюмом, нежели что-то заставит меня уйти. Сяо Чжань редко выворачивал душу наизнанку, но видя то, в каком подавленном состоянии вдруг оказался Ван Ибо, он был готов сделать все, что угодно, лишь бы младший посмотрел на него и снова улыбнулся. Поэтому почти дойдя до отчаяния, он вдруг выпалил: — Прости за то, что заставил тебя так нервничать эти последние две недели, я действительно не справился с давлением, но больше такого не повторится, обещаю. И не слушай дурные советы чужих людей, которые не могут знать, что между нами. Пожалуйста, поверь мне. Я же, черт возьми, так сильно люблю тебя! Услышав последнюю фразу, Ван Ибо тут же поднял глаза на Сяо Чжаня. Старший обычно проявлял свои чувства с помощью действий, но говорил что-то ласковое не слишком уж часто. А ведь именно это было им обоим так нужно. — Чжань-гэ… Ван Ибо вдруг улыбнулся, тут же притягивая к себе и крепко обнимая Сяо Чжаня, а его лицо как будто расслабилось. Сердце теперь забилось как-то по-другому: в том же быстром темпе, но без болезненного напряжения. Ван Ибо будто засиял, несмотря на всю свою привычную угрюмость. — И я тебя, гэгэ, очень люблю. «Неужели, я так редко говорил ему, что люблю, раз он успел позабыть это, стоило мне уехать?» — Сяо Чжань был готов отвесить себе хорошую пощечину, потому что эта догадка звучала более, чем правдоподобно. Он покачал головой будто бы сокрушаясь о том, что они когда-то пропустили возможность пойти на дополнительный сеанс «семейной психотерапии». — Чжань-гэ, диди любит тебя… — Вдруг вспомнилась Ван Ибо та самая фраза, произнесенная им много лет назад, еще до начала их истории. И его руки за спиной старшего сцепились в крепкий замок. Сяо Чжань не сдержал улыбки, а потом запустил пальцы в короткие волосы Ван Ибо, поглаживая затылок, ласково прижался губами к щеке, к носу – он был готов исцеловать все его лицо. — У меня есть одна идея, пойдем… Он взял Ван Ибо за руку и потянул за собой, забыв даже повесить полотенца обратно – они так и остались кинутыми на стиральную машинку в ванной. Спустя пару мгновений они вновь оказались в спальне. Сяо Чжань сорвал с кровати одеяло и несильно толкнул Ван Ибо, заставляя сесть. — Не считай меня странным, — замялся на секунду старший, — хотя черт с этим… иди сюда. Сяо Чжань повалил диди на кровать, накрывая одеялом их обоих с головой. Он тут же почувствовал, как Ван Ибо обхватил его за плечи, негромко посмеиваясь, и, наверняка, в очередной раз убеждаясь в том, что его гэгэ «со странностями». — Что это ты делаешь, Чжань-гэ? Сяо Чжань и сам не мог толком объяснить. Просто хотелось сделать именно так: «спрятаться» вместе с Ван Ибо, побыть откровенными друг с другом. Почему-то именно сейчас вспомнилось то давнее интервью, когда Ван Ибо сказал, что к тридцати годам хотел бы «ребенка и забор», а по поводу «жены» он тактично промолчал, не сдержав хитрую ухмылку. Конечно, в буквальном смысле «выстроить забор» было непросто, но ведь можно попробовать обмануться? Именно к такому заключению вдруг пришел старший, прежде чем «спрятать» их в одеяле и «оградить» от всего мира. — Здесь нас никто не видит, не слышит, и есть только ты и я, — прошептал Сяо Чжань, поправляя растрепанную челку Ван Ибо. Он прижался к нему, полностью обнаженному –кожа к коже, проводя носом по ямочке между ключицами, поднимаясь к подбородку и почти невесомо касаясь губами. Сяо Чжань почувствовал, как Ван Ибо расслабленно улыбнулся, увидел, как его глаза снова заблестели, и от этого на душе стало намного легче. Они заботились друг о друге совершенно одинаково, даже не зная, до какой степени каждый хотел «забрать и спрятать» свою половинку родной души. — Если мы еще немного так полежим, то потом придется снова идти в душ, — усмехнулся Ибо прежде, чем прикрыть на пару секунд глаза, а потом прикоснуться губами к обнаженному плечу Сяо Чжаня. От его отстранённости не осталось и следа, а старший понял, что хоть они и «пропустили занятия у семейного психоаналитика», кое-чему все-таки научились. А именно – понимать друг друга, хоть и не сразу. — Давай говори, ведь я никуда не отпущу тебя, пока все мне не расскажешь, — шепотом попросил Сяо Чжань, внушая Ван Ибо, что поступить по-другому он уже просто не может. Под одеялом было тепло и уютно, а прижиматься друг к другу – волнительно и приятно. И Ван Ибо, наконец, сдался, ведь теперь он убедился, что его гэгэ точно никуда не денется. Они же, черт возьми, оба так сильно любили друг друга. — В общем… — начал он неохотно, вздохнув поглубже, — вчера папарацци удалось сфотографировать, как мы целовались. Фотографии уже проданы, а моей команде не удалось перехватить и предложить за них большую цену. Сяо Чжань почувствовал, как у него все внутри холодеет. — По всей видимости, этого человека, — Ибо на секунду задумался, — или нескольких человек, не интересуют деньги. Основная цель – это раскрыть нашу тайну. Поэтому я думаю, что пришло время выйти из тени и встретиться с этими людьми. Так не может дальше продолжаться, а я не могу так долго прятаться, мне надоело. В голосе Ван Ибо послышалась привычная жесткость, которая в редких случаях могла перерасти в жестокость. И сейчас был именно такой случай. Старший тут же почувствовал, как сердце тревожно заколотилось, ведь его диди был совсем «без тормозов», когда дело касалось личных вопросов. — Бо-ди, что ты задумал? — Взволнованно произнес Сяо Чжань, но взяв себя в руки, добавил. — Давай только не переходить рамки разумного? — А все эти люди разве не переходили рамки разумного? — Тут же возразил Ван Ибо, и Сяо Чжань замолчал не то задумавшись, не то решив воздержаться от спора. А Ибо продолжил: — Этот вопрос не решится мягким способом. Невозможно постоянно «вылавливать» и «цензурить» какую-то информацию. — Хорошо, если ты так говоришь, то пусть будет по-твоему. Только не утаивай от меня никакие свои безумные идеи. Хорошо? Я серьезно, Бо-ди, ты обещаешь? Ван Ибо хмыкнул и утвердительно покачал головой, а потом снял с них одеяло. — Согрелся? Вместо ответа Ван Ибо лишь мягко скинул с себя Сяо Чжаня, и навис над ним сверху, смотря в глаза. Уже через секунду его голос снова стал мягким, каким бывал только при разговоре с одним единственным человеком. — Гэгэ… ты потрясающий, — ни с того ни с сего вдруг честно произнес Ван Ибо, — и так хорошо меня знаешь, я просто… «Я просто так благодарен, что ты понимаешь меня без слов». Ван Ибо было сложно произнести такие, по его мнению, слащавые фразы, и он прикусил губу. Сяо Чжань понимающе усмехнулся, а потом поднял руку, поглаживая пальцами по щеке младшего. Ему не нужно было объяснять, какие именно слова вертелись на языке Ван Ибо – все и так было очевидно. — Я просто очень хочу понимать твои чувства. — Произнес он до абсурдности расслабленно. Ведь сейчас была совсем не та ситуация, чтобы медлить; чтобы вот так лежать в постели, говоря о любви или лениво целуясь, потому что «ну еще хоть немножко побыть рядом» было жизненно необходимо. Они буквально наблюдали, как горел мост, через который шла дорога к «стабильному будущему», «безупречному авторитету», да чуть ли не к статусу «гордость нации». Но все это стало абсолютно неважно – будто бесполезная мишура. Сяо Чжань вдруг понял, что ему абсолютно плевать, что там будет происходить со всем остальным миром: как он будет объяснять родителям, почему еще не привел в дом жену, или что будет с его карьерой, которая может сильно пострадать. Все это отошло на второй план, ведь главное – чтобы в глазах Ван Ибо больше не было тревоги. Заметив, как гэгэ о чем-то задумался, Ван Ибо вдруг приблизился и прошептал на ухо Сяо Чжаню то, что было совсем ему не свойственно: — Я люблю, как ты берешь — нежно, но бескомпромиссно. Мне так понравилось. Услышав это, старший тут же залился румянцем, не веря своим ушам; не веря, что эту фразу действительно сказал его брутальный и самодовольный диди, который любил быть главным и оставлял последнее слово за собой. — Если ты начал говорить об этом, значит уже точно все в порядке, — усмехнулся Сяо Чжань, зная, как его диди любил вытворять с ним все то, за что большинству людей могло бы быть стыдно на следующее утро. — Я просто уже готов ко второму раунду, а ты? — Хитро улыбнулся тот, и многозначительно заскользил рукой по изгибам тела Сяо Чжаня, намекая, что «повторять» он намерен с их привычным распределением ролей. Сяо Чжань нервно сглотнул, вспоминая, что прошлой ночью исполнил «супружеский долг» на неделю вперед. — Бо-бо… а может, я лучше подогрею панкейки? — Наивно произнес он, смутно понимая, что если у Ван Ибо в глазах загорался тот самый огонь страсти, что мелькал сейчас, значит просто так отделаться было уже невозможно. — Позже, Чжань-гэ… все позже, — произнес он, прежде чем вновь натянуть на них одеяло. Оказавшись пойманным в крепкие руки Ван Ибо, в голове у Сяо Чжаня вдруг промелькнула услышанная неизвестно где фраза: «Я живу для одного человека, если ему я буду нужен, то пусть хоть весь мир меня ненавидит, я переживу». И Сяо Чжань мысленно согласился. Раньше он приходил в ужас и от меньших происшествий, однако именно сейчас поймал такое нужное – «плевал я на всех» и «будь, что будет». Он уже успел распрощаться и с карьерой, и с социальным положением, решив для себя, что в случае провала – не будет убиваться. Единственное, что он был намерен сохранить в своей жизни, – это Ван Ибо. Ведь без него ни в чем уже не будет смысла, а все остальное можно пережить.